Ночная трасса

Фары дальнего света освещают темную, пустую дорогу. Справа и слева настолько темно, что не видно ни контуров деревьев, ни границ между небом и землей. Полный мрак. Белый пунктир разделительной полосы, да красные и белые отражатели на бордюрных камнях.
В салоне автомобиля тепло, играет негромко диск с испанской гитарой, ненавязчиво пахнет мужским парфюмом.
Я сижу на пассажирском сидении, слежу усталыми глазами за мельканием дорожных знаков и слушаю хвастливую трепотню водителя.
- Ты не молчи. Тоже чего-нибудь болтай. Я уже три ночи не высыпаюсь, боюсь уснуть за рулем.
Перспектива проснуться от удара об столб или дерево мне не очень нравится, и я, превозмогая дремоту, спрашиваю:
- И о чем же мне говорить?
- О себе расскажи.
Я не вижу смысла в долгих излияниях и ограничиваюсь краткой биографической справкой: двадцать лет, не замужем, учусь в педе, гостила у родственников, еду домой.
Мой водитель-попутчик глянул на меня и, видимо, немного огорчился от моей несловоохотливости.
Его зовут Федором Денисовичем. Он старше меня лет на двадцать пять. Носит аккуратную бороду, но моложав, подтянут, глаза живые и веселые. Я вижу его первый раз, но за пять часов дороги знаю о нем почти все. Его способность молотить языком без остановки просто поражает меня.
Вечером сегодняшнего дня мы выехали из Абакана, а рано утром должны приехать в Красноярск. Федор Денисович хороший знакомый моей тетки, едет в этот город по делам, и она попросила его взять попутно меня. Вот так на несколько часов дороги мы оказались вместе, как экипаж подводной лодки.
Сначала за окном в лучах заходящего солнца тянулись просторные хакасские степи с редкими курганами и древними каменными столбами. Изредка попадались придорожные кафе с пластиковыми столами и мангальщиками в грязно-белых халатах. Потом стемнело. Верхушки деревьев топорщились щеткой в темно-синее небо. Потом и их силуэты сожрала тьма.
Я знала уже как зовут собаку и детей Федора Денисовича, где работает его жена, и какой у него разряд по стрельбе, где он рыбачит летом и когда достроит сарай. Местами в его рассказе были смешные случаи из жизни и анекдоты. Я смеялась. Где-то хвалила за выдумку. Иногда отрицательно мотала головой и вставляла свои замечания.
Постепенно сон отступал. Наш разговор от общебытовых тем перетекал на личные, психологические. Это уже был мой конек. Беседа зашла о религии.
- Я - атеист. И ничего меня не переубедит. Бога нет и быть не может,- с энтузиазмом юного «пионэра» заявил он. «Шаблонное советское воспитание»,- подумала я.
Лично я тоже особой религиозностью не отличаюсь. Но чья-нибудь упертость в каком-либо вопросе распаляет меня необычайно и провоцирует доказывать обратное.
-Значит ли это, что Вы утверждаете, будто весь наш мир существует сам по себе?! Что нет Души, и вместе со смертью тела прекращается человеческое существование?! Что не существует Высшей Силы, влияющей на нашу жизнь и поступки?!
- Ну, да. Все это бред и выдумки необразованных людей.
- Себя-то Вы считаете образованным,- я смотрела на него с насмешкой.- А куда вы отнесете тысячи верующих ученых и просветителей?
Он слегка был ошарашен моим нападением и ничего не ответил.
- Вам не понятны чувства людей, приходящих в церковь, мечеть, синагогу? Но для них это глубинное, нет, если хотите, высшее переживание близости Божеству, которое есть Совершенство и Благодать.
- Не понимаю. Все это выдумки фанатиков и людей с нестойкой психикой.
- Разве можно всех грести одной гребенкой?
- А сама ты веришь в бога?
- Конечно. Это же стержень, на котором держится личность, духовность, нравственность. Человек без Бога – животное.
- А как же объяснить, что люди верующие ведут себя порой хуже и злее атеистов? Это лицемерие.
- А потому, что чувство слияния с Богом не постоянно. Это редкие минуты Откровения, благодати. Эта нить связи Бога и человека постоянно рвется. А рвется посредством греха. Молитвами и постами, либо медитациями верующие снова пытаются ухватиться за эту соломинку. И все обряды имеют значение только с целью помочь человеку отыскать в себе божественное.
- И ты что, тоже испытывала то, о чем сейчас говоришь? Это самое благоговение. Что это? Я не понимаю.
- Бывало. Это самые незабываемые мгновения счастья, покоя и чистоты. Когда от восторга выступают слезы.
- Что-то какие-то общие слова. Объясни доступнее.
- А как объяснить человеку то, что он никогда не испытывал? Как слепому объяснить, что такое свет? Не знаю.
Я на минуту задумалась и, вдруг, неожиданно даже для самой себя выпалила:
- Это, как оргазм…
Повисла долгая пауза. Через несколько минут Федор Денисович крякнул и мотнул головой:
- Ну, молодежь…грамотные…
Больше он ничего не мог сказать.
Я не поворачивала головы в его сторону, но чувствовала, как неудобно ему стало сидеть.
Неловкость. И черт знает, как из нее выйти. Я пялилась в свое смутное отражение в стекле и ждала. Он молчит. Тогда и я не прибавлю и слова. В конце концов, что такого особенного сказала? Однако удивила мужчину в летах. Ну, хотя бы он заткнулся. Никаких сил нет больше слушать его болтовню. Пауза затягивалась. Отлично. Буду спать.
Самое уместное с его стороны - это положить мне руку на колено и остановить машину. В принципе, я не против... Блин, что за дрянь лезет в голову? А он продолжает смотреть на дорогу и молчать.
Шоссе начинает петлять, делать резкие спуски, крутые подъемы. Значит, до Красноярска осталось километров пятьдесят и можно еще подремать…Интересно, что он там думает?..