Здравствуй, малыш!
Я тоже был маленьким и любил слушать сказки. А когда стал взрослым, у меня появилась дочка Арина. По ее просьбе я и написал эту книжку. Герои нашей книжки тоже были маленькими и глупенькими. Но они росли и становились умнее, потому что учились и слушали то, что говорили старшие. Расти и ты, будь умным и добрым.
Надеюсь, что мы подружимся с тобой, малыш!
Твой СКАЗОЧНИК ДЯДЯ СЕРЕЖА СМИРНОВ.
Наступил Месяц Холодных Ночей, и Пупик-Мупик загрустил. Он лежал в гнездышке на ветке Вечного Дерева и думал о том, что пройдет много, очень много времени, прежде чем подует теплый ветер из Страны Мотыльков и проснутся Алые Цветы Нежности. О, тогда Пупик-Мупик снова сможет играть лунную музыку, и сердца Лесного Братства будут добрее! С наступлением холодов серебристые лучи старой луны становились жесткими, и когда он касался их лапками, ломались и падали на увядшие листья. А ведь как было хорошо летом! Когда дружок Барбацуца ухитрялся отвязать свой хвост и убежать от хозяина, они дивно проводили время: Пупик-Мупик играл на Лунной Арфе, а Барбацуца выл! О, какая это была песня!
Пупик-Мупик прикрыл зябнущие лапки шелковистыми ушами. “Фир-р!”,— просвистел он, что на языке жителей Бриллиантового Леса означало: “Бр-р! Холодно!” Он посмотрел на пирог, который испек для своего дружка, вкуснющий пирог из земляники и розовых лепестков. Пирог согревали светлячки, жившие у подножья Вечного Дерева,— за это Пупик-Мупик угощал их серебряной росой, собранной на лугах за Желтыми Скалами. Никто кроме него не мог взлететь выше Желтых Скал — широкие уши Пупика-Мупика позволяли подниматься на восходящих потоках воздуха высоко-высоко — так высоко, что если бы Вечное Дерево было в десять раз больше, оно бы не достало макушки самой низкой из Желтых Скал. Вот как высоко поднимался в небо Пупик-Мупик!
Барбацуца тоже имел большие уши. Когда он бежал к дружку по дорожке через поле Золотых Колосков, они собирали столько пыли, что под их тяжестью Барбацуцын нос пригибался до самой земли. Прибежав к Вечному Дереву, Барбацуца сильно стучал по ушам длинным хвостом, поднимая серые тучи, чихал и кашлял.
Барбацуцыны уши были вдвое больше соломенной подстилки, которую подарил ему хозяин за десять Холодов верной службы, но он не умел летать! И это Пупика-Мупика удивляло безмерно! Барбацуца долго упражнялся, увеличивая скорость махания ушами в пять раз, прыгал с веток Вечного Дерева, раскачиваясь на хвосте, но так и не научился! Зато он был мудр, как Хиу, смел, как Чиндагр, ловок, как Ррр-Мяу, и никто в Бриллиантовом Лесу не мог так ловко грести на берестяной лодочке, когда они с Пупиком-Мупиком катались на Озере Снов. Барбацуца греб своими большими ушами, на которых он так и не научился летать, а в большой ветер расставлял их вместо парусов! О, как быстро тогда они неслись по волнам Озера Снов! Так быстро, что сердце Пупика-Мупика начинало стучать громче клюва Лохматого Чука, когда он долбил дупло в Каменном Дубе! Но эти прогулки случались так редко!
Пупик-Мупик был бы счастлив, если бы Барбацуца переселился к нему в Бриллиантовый Лес! На соседней ветке было отличное место, и Восьминогий Шасть был готов сплести из мягких нитей уютный гамак, где разместился бы Барбацуца и еще один такой, как Барбацуца. Но великий У-ух был против!
Великий У-ух — Хранитель Закона — говорил, что жить в Бриллиантовом Лесу может только тот, кто родился в Бриллиантовом Лесу. Великий У-ух говорил, что он точно подсчитал, сколько ягод и грибов вырастает в лесу до наступления Месяца Холодных ночей, сколько нектара дадут Алые Цветы Нежности, сколько воды принесут Воркующие Ручьи, и проч., и проч. Великий У-ух знал все! Лишний рот, говорил Хранитель Закона, нарушит Вечное Равновесие, и в Бриллиантовом Лесу не будет сытости, покоя и кротости — все будет не так в Бриллиантовом Лесу! Никто не хотел, чтобы все было не так, и Тишайший Совет поддержал мнение Великого У-ух (никогда не было случая, чтобы совет не поддерживал его!):
— Барбацуца может иногда забегать в гости к своему дружку, но за это он должен вносить пошлину — шесть мер Золотых Колосков, десять мер плодов Афельсина и, кроме того, каждый раз очищать от листьев и сучьев Поляну Тишайшего Совета!
“Фир-р-р!” — прошелестел Тишайший Совет, что на языке Тишайшего Совета означало: “Ты всегда прав, мудрый Великий У-ух, и будешь прав многие тысячи Лун!”
А Великий У-ух продолжал:
— Так как Барбацуца не родился в Бриллиантовом Лесу, он не имеет права нюхать алые Цветы Нежности, пить из Воркующих Ручьев и лизать утреннюю росу — перед тем, как прийти в гости, пусть набивает живот дома! И пусть Барбацуца вообще не открывает рот — в нашем лесу он не имеет права голоса! И еще: ходить по Зеленой Дорожке он может только привязанным за хвост к шее Пупика-Мупика! Пупик-Мупик, ты отвечаешь за это головой!
— Фир-р-р-р-р-р! — прошептал Тишайший Совет, что на языке Тишайшего Совета означало: “Угу!”
Пупик-Мупик тоже входил в число членов Тишайшего Совета — никто кроме него не мог подняться выше Желтых Скал, и никто не мог принести серебряной росы, освежавшей мудрость Великого У-ух, но занимал местечко лишь в шестнадцатом, последнем круге Тишайшего Совета, на самом краю Поляны Тишайшего Совета. И возразить Великому У-ух он не мог. Впрочем, это и не приходило ему в голову.
Никто никогда не видел Хранителя Закона. Он жил в огромном дупле Каменного Дуба. Дупло уходило к самым корням, а там, внизу, была пещера, в которой Великий У-ух вынашивал мудрые мысли о благополучии и спокойствии Лесного Братства. Говорят, что если бы Великий У-ух показался Тишайшему Совету, то тот бы ослеп от Сияния Мысли, онемел от Его Мудрости, поэтому Великий У-ух никогда не показывался из дупла, которое охранял Чиндагр — Хранитель Спокойствия Хранителя Закона. Тишайший Совет был благодарен Хранителю Закона за то, что он руководит членами Лесного Братства, не выходя из дупла Каменного Дуба. И как руководит! Все знает и все видит Великий У-ух, не выходя из дупла Каменного Дуба!
“И все-таки… — подумал Пупик-Мупик и от страха замахал своими шелковистыми ушами,— фир-р-р-р-с, фир-р-р-с!”, что на языке Лесного Братства означало: “Чур меня, чур!”
Страшные мысли пришли в голову Пупика-Мупика! Он решил попросить Великого У-ух изменить свое решение. До этого не додумался бы сам мудрый Хиу, мудрость которого, правда, не стоила даже одной маленькой мысли Великого У-ух, и не отважился смелый Чиндагр, смелость которого не стоила шевеления пальца Великого У-ух! Пупик-Мупик так испугался, что почувствовал, что сердце упало ему в правую пятку и тихо стучало: бум-бум-бум… И вдруг пятке стало так щекотно, что Пупик-Мупик рассмеялся! Он смеялся взахлеб, попискивал и повизгивал, все больше убеждаясь, что страх, страх перед Великим У-ух начинал проходить! И тут Пупик-Мупик неожиданно сделал первое открытие в своей жизни, которое через много лет будет высечено на Белом Камне Будущего: “СМЕХ УБИВАЕТ СТРАХ!”
Но это будет через много лет, а пока…
Пока, мой малыш, возьми в левую руку хлеб, а в правую — ложку и хорошо покушай! Сказка про Пупика-Мупика и его дружка Барбацуцу длинная-длинная, как десять перелетов в Страну Мотыльков, и тебе надо набраться сил, чтобы дослушать ее до конца! Хорошо кушай, и ты будешь сильным и всегда сможешь прийти на помощь Пупику-Мупику и его друзьям, ибо в нашей истории ему выпадет немало испытаний!
Интли, элна, лисс!
* * *
Итак, мой дорогой малыш, слушай, что случилось дальше…
Пупик-Мупик так разволновался, что выпал из гнезда и трижды облетел вокруг Вечного Дерева. Холодный воздух освежил его, он успокоился и почувствовал, что сердце вновь вернулось на прежнее место. Пупик-Мупик сел на ветку и так задрожал от страха, что чуть не прикусил язык. Он пошире раскрыл рот, чтобы не прикусить язык, и из его горлышка понеслись звуки. Что-то вроде “А-а-ак-ак!”
— Что ты делаешь? — спросил один из светлячков, сидевших на пироге, испеченном для Барбацуцы.
— Дрожу от страха! — ответил Пупик-Мупик.
— А! А я думал, что ты какаешь! — ответил светлячок.— Что ж, дрожи, только не так сильно, а то не видать Барбацуце этого пирога: Вечное Дерево так трясется, что не успеешь вздрогнуть, как он вывалится из гнезда и попадет в лапы прожорливому Балабошке!
— Ладно,— ответил Пупик-Мупик и покрепче схватился за веточку. Веточка коснулась его животика, и Пупику-Мупику стало щекотно. Он вновь захихикал и вновь почувствовал, что страх как лапой сняло! О волшебная веточка! Если ее всегда носить с собой и в нужный момент щекотать пузичко или пятку (в зависимости от того, где в этот момент находится сердце!), то можно навсегда избавиться от страха и стать смелым, как сам Чиндагр!!!
Он от радости так подпрыгнул, что светлячки посыпались с пирога, а сам пирог — с Вечного Дерева. Толстый Балабошка был тут как тут: он уже открыл свой рот, да так широко, что не стало видно все шесть пар его хитрых глазенок, но Пупик-Мупик ловко подхватил пирог и, перебрасывая его с лапки на лапку (пирог был горячий — очень, очень старались светлячки!), полетел в глубь Бриллиантового Леса. А Балабошка так и остался стоять с раскрытым ртом до самого восхода Солнца, боясь, что пирог пролетит мимо!
Лапкам Пупика-Мупика стало горячо-горячо, и он повернул к Воркующим Ручьям, чтобы остудить их. Здесь он и увидел хитрого Хиу.
Хиу стоял возле одного из ручьев и поливал из хобота все три драгоценные головы. Это означало, что Хиу о чем-то думал! Когда он о чем-то думал, то его головы становились такими горячими, что на каждой из них можно было испечь по дюжине пирогов за ночь! Хиу лил на головы хрустальную воду из Воркующих Ручьев, и от них шел густой пар!
Пупик-Мупик пощекотал кусочком Волшебной Веточки животик (падая с дерева, он успел отломить ее) и, набравшись смелости, сказал:
— Фир-р-к! (Что на языке жителей Бриллиантового Леса означало “Привет!”).
Мудрого Хиу настолько потрясла его дерзость, что он заглотил такую порцию воды, что она хлынула из ушей, образовав возле ног огромную лужу.
— Буль-буль… буль… фир-р-к,— крикнул Пупик-Мупик, выныривая из лужи, не забывая щекотать пузичко Волшебной Веточкой.— Перестань сейчас же! Ты и так напустил воды с целое Озеро Снов!
Никто, никогда и ни за что не посмел бы так дерзко говорить с мудрым Хиу!
Изумленный Хиу так долго молчал и так напряженно думал (“Отчего это так смел этот Пупик-Мупик?”), что пар, поднимающийся от его голов, покрыл всю поляну. Наконец Хиу пришел в себя и воскликнул:
— Как можешь ты, маленькое ничтожество, тревожить меня, Мудрого Хиу, занимающего почетный пенек в восьмом круге Тишайшего Совета?! Как ты…
Но Пупик-Мупик не дал договорить Мудрому Хиу (одной лапкой он щекотал пузичко, а другой держал барбацуцын пирог). Пирог был еще теплый, и Пупик-Мупик подумал: “Может быть, он согреет душу мудрого старого Хиу?” Ах, как жаль было Барбацуцын пирог, но Пупик-Мупик решился и молча протянул его Хиу. Мудрый Хиу проглотил пирог без раздумий, отчего его головы сразу остыли и от них перестал идти пар.
— Зачем пришел? — спросил Хиу, облизывая розовые лепестки. И тут Пупик-Мупик сделал второй вывод, который впоследствии будет высечен на Белом Камне Будущего: “СЫТЫЙ ВСЕГДА ДОБРЕЕ!”.
Но это будет потом, а пока Пупик-Мупик пощекотал пузичко и сказал:
— Мудрый Хиу! Твои мысли бегут стремительно, как потоки Воркующих Ручьев, твой ум глубок, как Озеро Снов…
— Говори короче,— сказал Хиу.
— Фирр-п! — сказал Пупик-Мупик, что на языке Лесного Братства означало: “Ладно!”.
И он продолжил:
— Что мне сделать, чтобы Великий У-ух разрешил Барбацуце навсегда поселиться в Бриллиантовом Лесу?
Сказав это, Пупик-Мупик выразил сомнение в мудрости Великого У-ух — Хранителя Закона! Разве тот не говорил, что лишний рот нарушит Великое Равновесие, разве не посчитал, сколько нектара дадут Алые Цветы Нежности, сколько воды принесут Воркующие Ручьи, и проч., и проч.? Поэтому первым желанием Хиу было хорошенько оттаскать Пупика-Мупика за уши, но пирог был очень сладким, поэтому он не оттаскал Пупика-Мупика за уши, а сказал:
— А зачем?
Мудрый Хиу всегда все знал и никогда не задавал вопросов. Но сейчас все было не так! Поэтому мысли в головах Хиу остановились, и головы стали покрываться тонкой корочкой льда.
— А вот зачем! — сказал Пупик-Мупик, отколов кусок сосульки с хобота Хиу, и рассказал о печальной судьбе своего дружка…
Барбацуца не знал ни мамы, ни папы, ни бабушки, ни дедушки — он не знал никого! Все детство он провел в дырявой будке, продуваемой ветром, никто не пел ему песен и не рассказывал сказок! Хитрюга Мяучер, которому позволялось касаться ног самого хозяина и вылизывать за ним тарелки, рассказывал, что Барбацуца произошел из рода Пленников Своего Хвоста и поэтому ему всю жизнь суждено служить хозяину Остолопу и подлизе Мяучеру — так было со всеми, кто произошел из рода Пленников Своего Хвоста! С детства Барбацуца был привязан к будке своим хвостом, и чем больше он рос, тем дальше мог отходить от своего жилища — настолько, насколько позволяла длина его хвоста! Хозяин отвязывал Барбацуцу только тогда, когда надо было сделать какую-нибудь работу: разогнать жадных Цатлей, совершавших набеги на Поле Золотых Колосков, ловить клопов, которыми Остолоп набивал свою трубку (ох, и запах же был в доме, когда хозяин курил эту трубку, а курил он ее всегда!), возить воду на тележке с квадратными колесами и толочь воздух в ступе. Жадные Цатли больно клевали Барбацуцыны уши, клопы кусали лапы, вода выплескивалась из бочонка, а из воздуха никогда не удавалось сбить масла! За это хозяин жестоко наказывал Барбацуцу, но он был рад любой работе, лишь бы не быть пленником своего хвоста!
Однажды, преследуя жадных Цатлей, Барбацуца забежал в Бриллиантовый Лес. Силы совсем оставили его, и он заснул возле подножья Вечного Дерева. Проснулся Барбацуца оттого, что кто-то поднес к его губам сложенный в трубочку листок с серебристой жидкостью. Это был Пупик-Мупик, а в трубочке была серебряная роса, собранная с лугов, расположенных за Желтыми Скалами. Барбацуца глотнул росы, а затем глотнул чудного воздуха Бриллиантового Леса. Что за чудный это был воздух, это был Воздух Свободы!
Так началась дружба между Барбацуцей из рода Пленников Своего Хвоста и Пупиком-Мупиком из Бриллиантового Леса. Теперь ничто не могло удержать его возле опостылевшей будки! Он научился развязывать тройной остолопий узел, которым хозяин привязывал его на ночь, и тайно прибегал в Бриллиантовый Лес. Но хитрюга Мяучер стал догадываться об этом и наверняка рассказал бы все хозяину, если бы хоть раз нашел в себе силы побороть лень и страх и выйти из дома ночью. И тогда… Страшно подумать, что было бы тогда! Вот почему Пупик-Мупик хотел, чтобы Барбацуца навсегда перешел жить в Бриллиантовый Лес!
— Да… — сказал Мудрый Хиу, и слезы хлынули из его глаз, сливаясь с потоками Воркующих Ручьев,— да… Но что же нам делать?
— Думай! — кричал Пупик-Мупик, плавая в водовороте слез Мудрого Хиу.— Думай, ведь у тебя не одна голова — три! Надо же что-то предпринять, потому что! Надо же что-то предпринять, потому что…
И тут ему вновь пришла в голову мысль, которая будет высечена на Белом Камне Будущего: “КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ СВОБОДНЫМ!”
Но это будет потом. А пока мудрый Хиу стал думать, и над поляной возле Воркующих Ручьев поднялись клубы пара…
Мудрый Хиу думает, а ты, малыш, попроси маму и папу купить тебе азбуку и начинай потихоньку учить буквы, ибо если ты не научишься читать, то не узнаешь, что еще будет написано на Белом Камне Будущего. А написано там будет…
* * *
— Думай, Хиу, думай! — кричал Пупик-Мупик, и Хиу думал. Да так, что Пупик-Мупик испугался, что воды в Воркующих Ручьях не хватит, чтобы остудить его раскаленные головы.
— Три головы хорошо,— наконец изрек Хиу,— а четыре лучше! Давай думать вместе!
И они придумали!
Утром, когда проснулось солнышко и его лучи весело заиграли в капельках росы, Пупик-Мупик и Хиу пошли на Поляну Тишайшего Совета. Никто не мог приблизиться к поляне Тишайшего Совета, не получив разрешения храброго Чиндагра, охраняющего покой Великого У-ух — Хранителя Закона. Подходить к Поляне Тишайшего Совета можно было только по Зеленой Дорожке, да и то задом наперед — так было написано в правилах безопасности, и никто, даже Чиндагр, не мог их нарушить! А так как Чиндагр всегда жил на Поляне Тишайшего Совета, то привык ходить задом наперед, прыгать задом наперед — все делал Чиндагр задом наперед!
Пупик-Мупик и Хиу не имели такого опыта, и поэтому часто натыкались на пеньки и деревья.
— Я уже отбил себе попку,— пожаловался Пупик-Мупик,— может быть, мы немного пройдем как следует?
Но Хиу так мудро и так выразительно посмотрел на него, что Пупик-Мупик замолчал и снова пошел задом наперед. Возле края поляны они остановились и поставили отпечатки правой передней лапы на влажном песке. Теперь им оставалось ждать, пока Чиндагр — Хранитель Закона осмотрит и обнюхает эти следы, сличит с картой следов Лесного Братства и разрешит ступить на поляну Тишайшего Совета.
Так они стояли достаточно долго, пока сзади не раздалось рычание Чиндагра. Пупик-Мупик чуть было не пустился наутек, но вовремя вспомнил о Волшебной Веточке и так расщекотал свое пузичко, что позабыл о всех правилах и повернулся мордочкой к Поляне Тишайшего Совета, нарушив правила безопасности. Чиндагр от удивления даже присел и на какое-то время разучился говорить задом наперед! Потом он собрался с духом и спросил:
— Зачем пожаловали? Ой, то есть… мечаз илаволажоп? А?
И он тут же задумался: правильно ли произнес “А”? — задом наперед или не задом наперед? Но, как ни крути, выходило, что “А” есть “А”, с какой стороны ни читай! Это открытие так удивило Чиндагра, что у него онемел язык!
Пупик-Мупик не имел опыта разговаривать задом наперед, поэтому он долго шевелил губами, переводя сказанное Чиндагром на нормальный язык Лесного Братства. Наконец он все понял, и сказал:
— Мы пришли просить Великого У-ух — Хранителя Закона, чтобы он разрешил моему дружку Барбацуце навсегда поселиться в Бриллиантовом Лесу! Пусть Великий У-ух придумает любое испытание для моего дружка, и если он выполнит его, то получит право жить в Бриллиантовом Лесу…
Пупик-Мупик хотел продолжить свою речь, но заметил, что Чиндагр не может вымолвить ни слова! Он тихонько скулил и вращал своими огромными глазищами. Тогда Пупик-Мупик подошел поближе, заглянул Чиндагру в глаза и прочитал:
— Ты говоришь “мы”. А кто это — “мы”?
И вдруг Пупик-Мупик обнаружил, что в глазах Чиндагра все написано обыкновенным языком Лесного Братства, а не задом наперед, и душа у Чиндагра нормальная, а не задом наперед! И тут Пупика-Мупика осенила очередная мысль, которая будет выбита на Белом Камне Будущего: “ГЛАЗА НЕ МОГУТ ВРАТЬ! ГЛАЗА — ЗЕРКАЛО ДУШИ!”. Но мы, впрочем, немного отвлеклись…
— Кто это — “мы”? — повторил Чиндагр, и Пупик-Мупик оглянулся: мудрого Хиу и след простыл — на Зеленой Дорожке еле-еле вился едва заметный дымок! Мудрый Хиу струсил!
“Ну что ж,— подумал Пупик-Мупик,— ведь у Хиу нет Волшебной Веточки, да и можно ли маленькой веточкой расщекотать такой огромный живот?” И он тут же простил трусость мудрого Хиу.
— Мудрый Хиу, видимо, испугался тебя, о грозный Чиндагр! Зато он помог мне найти в моей маленькой голове нужную мысль: обратиться с просьбой к Великому У-ух…
Глаза Чиндагра стали совсем огромными, почти с Озеро Снов, и Пупик-Мупик прочитал в них:
— Разве ты не знал, что по закону Великого У-ух запрещено собираться более чем трем головам сразу, кроме как на заседании Тишайшего Совета, а у вас было… а у вас было…
Храбрый Чиндагр, видимо, в детстве плохо учился в школе, и поэтому никак не мог подсчитать, сколько голов было у Пупика-Мупика и Хиу вместе. (Надо сказать, что он вообще не умел считать после трех).
— А у нас было четыре! — сказал Пупик-Мупик.— Но одна голова у мудрого Хиу постоянно ест, значит, думали мы всего тремя. Логично?
— Логично,— ответил Чиндагр, хотя это слово он слышал впервые.
— Тогда помоги мне! — воскликнул Пупик-Мупик.
— Я помогу тебе! — прочитал он в глазах Чиндагра и увидел, как душа его засветилась.— Я помогу тебе!
И вдруг громоподобный голос раздался из дупла Каменного Дуба, и эхо разнесло его по Бриллиантовому Лесу:
— Я требую созыва Тишайшего Совета! Закон в опасности! Заговор!
Это был голос Великого У-ух!
Лохматый Чук затарабанил клювом по Каменному Дубу, и по сигналу тревоги по Зеленой Дорожке побежали члены Тишайшего Совета, а впереди всех бежал Мудрый Хиу! А так как бежали они задом наперед, то сталкивались и основательно помяли бока друг другу!
Наконец все они заняли свои места, в том числе и Мудрый Хиу, который расположился на почетном пеньке поляны Тишайшего Совета. Члены Тишайшего Совета были так напуганы, так дрожали, что от их дрожи по лесу пошел легкий ветерок и посыпались листья.
— О жители Бриллиантового Леса! — раздался голос из дупла Каменного Дуба.— Впервые за… э-э-э… лун… (“Неужели и у Великого У-ух нелады с арифметикой?” — мелькнула мысль у Пупика-Мупика) произошло невиданное! Это маленькое ушастое ничтожество и это клыкастое ничтожество, обрубок хвоста которого дрожит, как травинка на ветру, и это трехголовое ничтожество, головы которого набиты сеном, решили оспорить Закон, который придумал я, Великий У-ух!
И Великий У-ух так громко выкрикнул свое имя, что по всему лесу пронеслось, будто ветер из Страны Льдов:
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-х-х-х-х-х!!!!!
И члены Тишайшего Совета, приникнув к земле, стали тише воды в утренние часы на Озере Снов и ниже травы на Зеленой Дорожке после весеннего покоса.
— Я изгоняю навечно из Бриллиантового Леса эти ничтожества и повелеваю вычеркнуть из памяти эти ничтожества, словно эти ничтожества никогда не жили в Бриллиантовом Лесу!
— О, Великий У-ух! — завопил Мудрый Хиу, в мудрости которого уже начал сомневаться Пупик-Мупик.— Я бежал, я так торопился рассказать тебе о предательстве этого ушастого ничтожества и этого клыкастого ничтожества, чтобы заверить тебя в верности своего ничтожества, но это клыкастое ничтожество так рухнуло на меня…
И мудрый Хиу, лежа за почетным пеньком, так горько зарыдал, что остальные члены Тишайшего Совета прикрылись ушами от дождя его слез.
И Пупик-Мупик, несмотря на то, что все время щекотал свое брюшко Волшебной Веточкой, горько заплакал, ибо впервые узнал, что такое предательство!
Великий У-ух долго молчал, так долго, что от дрожи членов Тишайшего Совета облетели последние листья в Бриллиантовом Лесу; так долго, что Пупик-Мупик стал сомневаться в мудрости Великого У-ух! (А если он начинал сомневаться, это кое-что уже значило!)
— Я, Великий У-ух,— наконец раздалось из дупла,— строг, но мудр! Так мудр, что вам не постигнуть и маленькой доли моей мудрости! А потому повелеваю: ты, Хиу, за то, что осознал свою глупость и свое ничтожество, будешь служить на месте ничтожества Чиндагра!
“Вот это да! — подумал Пупик-Мупик, уже пожалевший, что простил трусость Хиу.— С каких это пор трусам стали доверять охрану Великого У-ух? И с каких это пор признание своего ничтожества стало причиной возвышения в Бриллиантовом Лесу?”
Великий У-ух перечислял обязанности нового начальника, и члены Тишайшего Совета слушали его, открыв рты, в которые залетали не успевшие покинуть лес зеленые мухи. И тут Пупику-Мупику пришла в голову еще одна мысль (он даже сам удивился: как это столько мыслей могло вместиться в его маленькую голову?): “НЕ СЛУШАЙ ВЕЛИКИХ, ОТКРЫВ РОТ! СОМНЕВАЙСЯ!”. И эта мысль будет начертана на Белом Камне Будущего, а пока Великий У-ух продолжал:
— Я велик и строг, но в сердце моем есть уголок для доброты! А потому я даю ничтожествам и их дружку Барбацуце, этому лохматому ничтожеству, последний шанс…
Что это был за шанс, ты узнаешь в другой сказке. А пока подумай: всегда ли ты говоришь правду? Не ябедничаешь ли на своих друзей? Хорошенько подумай и пожелай мужества Пупику-Мупику, Чиндагру и Барбацуце, которым предстоит узнать суровый приговор Великого У-ух…
* * *
— Я добр! — кричал Хранитель Закона.— А посему даю вам последний шанс! Великий Чук, высекай Указ…
Услышав это, Лохматый Чук свалился с дерева, а члены Тишайшего Совета завопили:
— Великий Чук, да здравствует Великий Чук!
Великий У-ух оговорился, и это так рассмешило Пупика-Мупика, что он рассмеялся без помощи Волшебной Веточки. Да так, что его сердце едва не выскочило из груди.
— Болваны! — рассердился Хранитель Закона.— В Бриллиантовом Лесу великий только я — Великий У-ух! (Он, видимо, забыл, что все сказанное им становится законом. Сам Хранитель Закона нарушил закон, так как Лохматый Чук, хоть однажды названный им Великим Чуком, должен был навсегда называться Великим Чуком!)
— Лохматый Чук, высекай Указ! — повторил Великий У-ух.
Но Лохматый Чук не шевелился — в это время он упал в обморок. Высекать Указ было некому, и членам Тишайшего Совета пришлось учить его наизусть.
— Отныне Пупик-Мупик будет носить простое имя Пупик, а Чиндагр — презренное имя Чин. И вообще, с этих пор каждый родившийся житель Бриллиантового Леса будет носить имя, состоящее не более чем из одного слова. А меня с этого момента зовите не Великий У-ух, а Великий У-у-у-у-х-х-х-ух!
Тут члены Тишайшего Совета окончательно растерялись, так как не успели подсчитать, сколько же “у” и сколько “х” стало в имени Хранителя Закона.
— А теперь о главном,— продолжил Хранитель Закона,— о наказании. Эти ничтожества Пупик и Чин, а также их дружок смогут вернуться в Бриллиантовый Лес, если они пойдут туда, не знаю, куда… Нет, я-то, конечно, знаю, но не скажу… Хм-хм… Да, о чем это я?
Члены Тишайшего Совета еще раз удивились, ибо впервые почувствовали, что Хранитель Закона потерял Нить Мысли. Нет, что-то не то стало твориться в Бриллиантовом Лесу!
Из дупла долго раздавалось виноватое покашливание, пока его хозяин, наконец, снова не нашел Нить Мысли.
— А, да… вот… вы пойдете и найдете Книгу Знания! Тот, кто прочитает эту книгу, способен управлять всем миром!
Тут Хранитель Закона понял, что сболтнул лишнее. Поэтому он тут же поправился:
— А управлять миром способен только я! Поэтому вы принесете ее мне! Все, идите!
Пупик и Чин пошли. А пошли они туда, куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону Воркующих Ручьев, и они пришли прямо к Воркующим Ручьям.
— Послушай, Чин,— сказал Пупик,— Мудрый Хиу теперь будет жить возле Каменного Дуба, вдали от Воркующих Ручьев. Кто же теперь будет остужать его горячие головы?
Но Чин только рассмеялся:
— А зачем? На этом посту ему совсем не обязательно думать!
Надо же! Чин снова стал говорить, и притом нормально, а не задом наперед, и ходить он стал, как все, а не задом наперед! Вот ведь как должность изменила Чина!
— Ну, что будем делать? — спросил Чин.
— У меня есть план,— сказал Пупик,— хороший план. Надо написать письма моим родственникам, может быть, они знают, где искать Книгу Знания? В Стране Мотыльков живет мой родственник Пупино-Мупино, в Стране Льдов — Пупланд-Мупланд, в Стране Утренней Свежести — Пу-Пин-Му-Пин, а в Стране Длинных Носов — Пупман-Мупман. Но как отправить им весточки?.. Ага, кажется, я что-то придумал!
Он оторвал от дерева кусочек коры, написал письмецо и бросил в один из Воркующих Ручьев.
— Я понял,— сказал Чин,— твой кораблик доплывет до Страны Льдов, и твой братец прочитает письмо. Но как он отправит ответ?
— Э, да я вижу, что ты плохо учился в школе, Чин! — рассмеялся Пупик.— А то бы ты знал, что один из Воркующих Ручьев течет по кругу! Он огибает Страну Льдов и возвращается обратно. Так я и получу ответ от моего братца!
Воркующий Ручей унес письмо в Страну Льдов, а Пупик и Чин спрятались в норке и стали ждать. Прошло несколько лун, и кораблик из коры причалил к берегу.
“Братец Пупик-Мупик,— прочитал Пупик (Пупланд-Мупланд не знал, что Пупика-Мупика велено называть просто Пупиком),— я не знаю, где находится Книга Знания, но я дам тебе совет: спроси об этом братца из Страны Мотыльков. С тебя же за мой совет причитается шесть плодов Афельсина! Пока!”
Ночью Пупик сбегал к Вечному Дереву (тихо-тихо, чтобы кто-нибудь не донес, что они с Чином не покинули Бриллиантовый Лес) и захватил с собой горячих светлячков (они ему еще пригодятся) и Почтового Мотылька. Он написал на крылышке Почтового Мотылька письмецо и отправил его в Страну Мотыльков. Через несколько лун пришел ответ:
“Милый братец! Я не знаю, где находится Книга Знания, но я дам тебе совет: напиши нашему братцу в Страну Утренней Свежести. С тебя за мой совет причитается двенадцать плодов Афельсина!”.
Утром, когда подул ветер в Страну Утренней Свежести, Пупик написал письмецо на листике Вечного Дерева, забрался на верхушку и бросил его по ветру. Тем самым он нарушил один из законов Бриллиантового Леса, запрещающий бросать слова на ветер, но ради дружка Барбацуцы Пупик готов был на все.
Прошло несколько лун, и возле норки, в которой прятались Пупик и Чин, упал листок из Страны Утренней Свежести.
“Мой бесценный братец,— писал Пу-Пин-Му-Пин,— я не знаю, где хранится то, о чем ты просил, но дам тебе совет: напиши письмецо в Страну Длинных Носов. С тебя за этот совет причитается шестнадцать плодов Афельсина, но в нашей стране их и так девать некуда, так что ешь сам!”
— Осталось только написать в Страну Длинных Носов,— сказал Чин.
— Бесполезно,— ответил Пупик,— если мой братец что-то и знает, наверняка он не скажет — вот такой у меня братец Пупман-Мупман. Но выхода нет, надо попробовать…
Он написал письмецо и положил его на облачко, летевшее в сторону Страны Длинных Носов. Жители этой страны просматривали все облака и тучки, пролетавшие над ними, в надежде на то, что их родственники из других стран пришлют им к празднику подарки. А праздники у них были каждый день!
Прошло несколько лун, и Пупик получил ответ: “Многоуважаемый братец! Я не знаю, где находится Книга Знания, но слышал, что идти надо в сторону Страны Теплых Ночей. За этот совет с тебя причитается много, очень много плодов Афельсина, но я не прошу их, а я прошу — если найдешь эту книгу, дай мне ее почитать!”
Это было уже кое-что! Оставалось только забрать Барбацуцу и отправиться на поиски Страны Теплых Ночей. Но перед этим надо было собраться в дорогу…
Пупик и Чин попрощались со своими друзьями. Восьминогий Шасть подарил Пупику крепкие веревки, такие крепкие, что каждая из них могла выдержать целого Хиу, если его подвесить под мышки на дереве. А ловкий Рр-Мяу одолжил Чину железную перчатку, которой можно отбивать острые стрелы Цатлей. Они немного посидели на дорожку, а потом поднялись и хором сказали:
— Фи-и-и-и!
Что на языке Лесного Братства означало: “Доброго пути!”
После этого Пупик и Чин отправились за Барбацуцей. Когда они вышли на поле Золотых Колосков, то увидели вдали на дорогу кучу пыли. Это, несомненно, бежал Барбацуца! Так и есть, это был он!!! Увидев дружка, Барбацуца от радости замахал ушами и… полетел! И тут Пупик сделал новое открытие, которое будет написано на Белом Камне Будущего: “РАДОСТЬ ОКРЫЛЯЕТ!”.
Но это будет потом, а пока друзья радостно похлопывали друг друга хвостами по плечам, дергали друг друга за усы и щекотали друг другу бока…
А ты хочешь сделать что-то приятное для папы или мамы? Тогда научись сам мыть тарелки, ибо если ты хочешь побыстрее стать взрослым, надо обязательно уметь мыть тарелки и убирать посуду со стола.
Амбала, шамбала, бумбала, икс!
* * *
Пупик и Чин рассказали Барбацуце о том, что произошло в Бриллиантовом Лесу, и Барбацуца от радости замахал ушами, разбежался по дорожке и… полетел. Он сделал круг над Полем Золотых Колосков и шлепнулся возле Пупика и Чина.
— Мы найдем эту книгу,— закричал Барбацуца,— и я буду жить в Бриллиантовом Лесу, и мы никогда не расстанемся с тобой, Пупик, и с тобой, Чин! И Великий У-ух снова разрешит называть вас Пупиком-Мупиком и Чиндагром, а пока, чтобы вам не было обидно, зовите меня просто Барби!
Пупик и Чин не могли вымолвить ни слова — надо же, Барби тоже научился летать! “СЧАСТЬЕ ОКРЫЛЯЕТ!”,— сделал вывод Пупик, но не сказал это вслух, а сказал:
— Мы, конечно, найдем эту книгу. Но где ее искать? Может быть, ты, Барбацу… то есть, Барби, знаешь, где находится Страна Теплых Ночей?
Но Барби этого не знал, и его уши уныло опустились до самой земли. Тогда он решил пошевелить мозгами. Мозги так зашевелились, что Барби закачало! Эх, если бы голова у него была побольше, а уши поменьше, вот тогда он что-нибудь и придумал бы, а пока Пупик и Чин придерживали его с боков, чтобы он не шлепнулся в пыль. В конце концов они вместе шлепнулись в пыль и долго не могли встать, так как запутались хвостами!
— Пупик,— сказал Чин,— ты ведь неплохо учился в школе, разве вы не проходили историю Страны Теплых Ночей?
— Может быть и проходили,— ответил Пупик,— но я ничего не помню! О, послушайте, вот что я придумал! Если наш путь лежит в Страну Теплых Ночей, то искать ее надо ночью. Логично?
— Логично! — ответил Чин.
— Ага! — сказал Барби, хотя ни тот ни другой не знали, что означает это слово.
— Итак, мы пойдем ночью куда глаза глядят и куда ноги несут, и если почувствуем, что становится теплее, значит, мы идем в нужном направлении!
На том они и порешили.
Пупик, Чин и Барби пошли туда, куда глаза глядят и ноги несут. А принесли они по привычке… к поляне Тишайшего Совета! На краю поляны стояли члены Тишайшего Совета и громко выли:
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у…
И этому “у-у-у-у-у-у-у-у” не было конца!
Громче всех выл Мудрый Хиу, подняв вверх все три хобота. А ему подвывали Балабошка, Рр-Мяу и все-все-все!!! Каждый старался как можно дольше протянуть имя Хранителя Закона, чтобы все знали, как велик Великий У-у-у-у-у… (и дальше мы не будем продолжать, так как не хотим, чтобы вы до утра повторяли “у-у-у-у…”). Никто не заметил изгнанников, и они пошли дальше…
— Как хорошо, что нам не приходится заниматься этим делом,— сказал Чин,— ведь я не умею выть. А вот рычать я люблю!
— А я умею выть, и неплохо,— с гордостью заметил Барби,— и Пупик не даст соврать. Но выть в этой компании мне не хочется!
А Пупик промолчал и подумал: “НЕ НАДО ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, К ЧЕМУ У ТЕБЯ НЕ ЛЕЖИТ ДУША!” (Эта надпись будет сделана на втором Белом Камне будущего, так как на первом уже не хватило места. Вот как много умных мыслей пришло в голову Пупику!)
Друзья пошли дальше. Они шли, шли, шли, но теплее не становилось. Тогда они развернулись в другую сторону и шли, шли, шли — и совсем продрогли. Чин и Барби совсем приуныли, но Пупик пощекотал их животики Волшебной Веточкой, друзья приободрились и прибавили шагу. Тем не менее Пупик почувствовал, что лапки у него совсем замерзли.
— Надо идти в другую сторону,— сказал он,— а, может быть, попробуем побежать?
И они пустились во весь дух. Барби подхлестывал себя хвостом, Пупик — ушами, а Чин не подхлестывал себя ничем. Так они пробежали шесть тысяч прыжков Барби, восемнадцать тысяч прыжков Пупика и сто пятьдесят прыжков Чина. И бежали так быстро, так старались, что от них пошел пар, как от голов Хиу, когда он долго и напряженно думал!
— Мы бежим правильно! — крикнул Чин.— Чувствуете, становится теплее? Значит, мы бежим в сторону Страны Теплых Ночей!
И он начал тормозить. А так как Чин бежал очень быстро, тормозить ему было трудно. Он попытался зацепиться хвостом за деревья — и оставил в лесу целую просеку! Когда он наконец затормозил, возле него образовалась такая яма, что туда провалились и Пупик, и Чин.
— Уф-ф-ф,— сказал Пупик, что на языке Лесного Братства означало то же самое, что вы сейчас услышали.
— Кха-кха-кха,— закашлял Барби,— вытащи нас отсюда, Чин!
— Еще чего! Стоит вам только взмахнуть ушами, и вы подниметесь сами! — рассмеялся Чин.
И правда, как это они забыли про свои чудесные уши? Раз, два — и Пупик с Барби стояли на краю ямы. В это время Чин разглядывал какой-то камень. Камень не был похож на другие камни, он был круглый с одной стороны, квадратный с другой и овальный с третьей. Пупик осторожно снял с него слой мха и увидел, что под ним что-то написано.
А написано было вот что: “ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ДОРОГА В СТРАНУ ТЕПЛЫХ НОЧЕЙ. БУДЬ ОСТОРОЖЕН!”.
Камень был теплым! И откуда-то изнутри слышалась тихая музыка. Барби прижался к нему ухом, как вдруг сверху раздался свист, и железное перо пригвоздило его ухо прямо к Теплому Камню!
— Цатли! — крикнул Чин.— Берегись!
Неподалеку от Теплого Камня были гнезда жадных Цатлей! Так вот откуда они совершали налеты на поле Золотых Колосков, вот где прятали похищенный урожай! Но возмущаться было некогда — стая Цатлей выстраивалась в боевой клин.
Дождь железных перьев обрушился на друзей. Но Чин вовремя успел надеть железную перчатку и ловко отбивал их. Барби не мог оторвать ухо от Теплого Камня и отбивался хвостом. А что же делал маленький беззащитный Пупик?
Если у тебя нет железной перчатки, как у Чина, и мощного хвоста, как у Барби, что оставалось делать? Оставалось думать головой! А так как думать времени не было, Пупик крикнул то, что первым пришло в голову:
— Остолоп! Сюда, Остолоп!
Барби от страха так дернул головой, что оторвал ухо от Теплого Камня, и в нем оказалась большая дырка, такая большая, что в нее мог пролезть Пупик, и еще один такой, как Пупик. Чин так растерялся, что обронил с лапы железную перчатку. Но и Цатли, жадные Цатли сильно испугались, так как никого на свете они не боялись так сильно, как хозяина Барби! Вождь Цатлей от испуга бестолково замахал крыльями и проткнул железными перьями два десятка бойцов из своей стаи. “Бам-бам-бам…” — послышалось вокруг, это Цатли падали на Теплый Камень: “Бам-бам-бам!”.
Вождь Цатлей слишком поздно заметил, что его провели — от стаи почти ничего не осталось. И он с жалким воплем хотел повернуть назад, но оставшиеся бойцы метнули в него оставшиеся железные перья. На этот раз Цатли не промахнулись! Лишившись последних железных перьев, они стали такими легкими, что порыв ветра унес их прочь! А вождь грохнулся прямо на Барби, который напоследок успел наподдать ему хвостом.
И тут Пупик сделал еще один важный вывод: “ВОЖДЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖЕН БЫТЬ СИЛЬНЫМ. НО ОН НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТРУСОМ, А УЖ ГЛУПЦОМ — ТЕМ БОЛЕЕ!”.
Итак, друзья победили, но они не стали праздновать победу. Пупик достал нити, которые ему подарил Восьминогий Шасть, и стал штопать Барби ухо. А Барби собрал железные перья и начал шить защитную рубашку. У Чина с ушами было все в порядке, и в железной рубашке он не нуждался. Поэтому он стал осматривать Теплый Камень. На двух других его сторонах было что-то написано. А написано было вот что: “БЕЛАЯ ФЕЯ: СЛАДКИЙ ГОЛОС — ХОЛОДНОЕ СЕРДЦЕ”. И еще: “ФЕЯ ГРЕЗ: ВЕРЬТЕ В МЕЧТЫ!”.
Пупик тоже прочитал эти слова и решил выучить их наизусть — если бы друзья вовремя задумались над тем, что было написано на первой стороне камня, Цатли не напали бы так неожиданно, поэтому все, что было написано, надо было выучить наизусть!
Чин оставил Пупика заучивать все наизусть, а сам пошел осматривать гнезда Цатлей. Чего только не было в гнездах! Много-много золотых колосков, несчитанное количество плодов Афельсина, бутылочки с серебряной росой, корзины с лепестками Алых Цветов Нежности — вот сколько натаскали к себе в гнезда жадные Цатли! Всего этого могло хватить жителям Бриллиантового Леса для того, чтобы пережить не один, не два, и даже не три Месяца Холодных Ночей! Зачем Цатлям столько добра? Этот вопрос заставил задуматься Чина… (Заметьте: и Чин стал задумываться! К чему бы это?) Чин стал рассуждать: если бы в Бриллиантовом Лесу было в избытке всего этого добра, Великому У-ух не пришлось бы изобретать Законы О Распределении Добра. Так, а что из этого следует? Из этого следует, что пока в Бриллиантовом Лесу чего-то не хватает, все будут слушаться Великого У-ух, который решает, кому, чего и сколько дать. А если все будут сыты, то кто будет слушаться Великого У-ух?
Чин стал шевелить мозгами, и у него появилась первая извилина, ибо он сделал первый в жизни вывод: “БОГАТСТВО — ЭТО ВЛАСТЬ! ГОЛОДНЫЙ НАРОД — ПОКОРНЫЙ НАРОД!”.
Так в компании наших друзей появился еще один думающий Тук (так жители Бриллиантового Леса называли друг друга в знак глубочайшего уважения).
Чин поделился своими мыслями с друзьями, и они решили: когда книга будет найдена, они передадут все эти богатства жителям Бриллиантового Леса, а там будь что будет. А пока они отправились дальше…
* * *
Путь не покажется далеким, если знаешь цель. Наши друзья ясно знали цель, но вот правильно ли выбрана дорога? Они немножко сомневались, и Пупик постоянно оглядывался по сторонам, чтобы у кого-нибудь спросить: далеко ли Страна Теплых Ночей? Он так часто оглядывался, что заболела шея, но спросить было не у кого. В это время Барби поднял ухо и замер на месте.
— Откройте свои уши,— сказал он,— стряхните с них пыль и слушайте!
Пупик и Чин открыли уши, стряхнули пыль и услышали:
— Динь-динь-динь-динь…
— Это звенят лесные колокольчики, когда их раскачивает ветер, дующий из Страны Мотыльков,— сказал Чин.
— Нет, наверное, это падают капли воды с веток Печальных Ив,— предположил Барби.
— А я думаю, что это ни то и ни другое,— покачал головой Пупик.— Пойдемте посмотрим: лучше один раз увидеть, чем много раз слышать!
Они прошли двадцать прыжков Чина, двенадцать — Барби, тридцать восемь — Пупика и увидели большой дом, сложенный из черных камней. Из трубы поднимался густой дым, а из окон летели искры. Чин подумал, что в таком большом и страшном доме живет кто-то большой и страшный, а поэтому тут же надел на лапу железную перчатку. Барби ударил себя по бокам хвостом и грозно зарычал, но Пупик остановил их:
— Первое впечатление обманчиво!
Он подошел к двери и тихо сказал:
— Мир вашему дому! Пусть ветер из Страны Мотыльков раздувает ваш очаг, пусть жадные стаи Цатлей минуют ваши поля, пусть…
Пупик не успел договорить, как из дома вышел… Барби! Вернее, не Барби, но совсем такой, как Барби!!! Он протер ушами глаза (и Барби тоже протер ушами глаза), хлопнул себя по лбу хвостом и закричал так, что рядом с домом рухнуло старое сухое дерево:
— Папа, мама, сестренки! Братец пришел!
От изумления Барби едва не упал. Он обязательно бы упал, если бы уже не лежал — так поразило его увиденное!
Так Барби нашел свою семью — папу Тулбиса, маму Пусяпу, братца Цуцика, сестренок Со-Со и Дин-Дин! Наши друзья и хозяева дома от радости постукивали друг друга хвостами, поглаживали ушами и подпрыгивали под самый потолок. Наконец они сели за стол и, подкрепившись, стали слушать рассказ Тулбиса.
Злой Остолоп врал, что Барби был из рода Пленников Своего Хвоста! Он был из рода Свободных Кузнецов, равных которым не было нигде. Все мог сделать Мастер Тулбис: и маленький колокольчик, звонкий, как капли воды, падающие с Печальных Ив; и крылья мотылька, тонкие, как паутинка, и прочные, как железо; и прекрасную чашу; и боевой меч, разрубающий самый крепкий панцирь. Однажды к Тулбису прилетел Вождь Цатлей и попросил выковать ему клюв, который был бы острее самого острого меча, и железные перья. Но Мастер отказал ему, так как знал, чем занимается племя жадных Цатлей. И тогда Вождь поклялся отомстить ему…
Барби был еще совсем маленьким и лежал в люльке среди Алых Цветов Нежности, когда в гости к Тулбису пришла Фея Грез. Она была просто обворожительна, Фея Грез, и ее голос был так сладок! Она стала раскачивать люльку и петь нежные песни. И папа Тулбис, и мама Пусяпа заснули под эти песни, а когда проснулись, то не было ни люльки, ни Барби, ни Феи Грез! Мастер бросился на поиски своего сыночка, но Фея Грез спутала все его мысли и все тропинки, и Тулбису показалось, что он навсегда потерял Барби!
И вот теперь, когда Барби, в свою очередь, рассказал о том, как жил у Остолопа, друзья догадались, что Фею Грез подговорил на этот поступок Вождь Цатлей, который продал сына Мастера злому Остолопу. Почему Фея Грез послушалась Вождя Цатлей, предстояло еще выяснить, а пока…
Остолоп, узнав о бегстве своего слуги, страшно рассердился. Так рассердился, что схватил за хвост Мяучера и долго-долго крутил его над головой.
— Не лизать тебе больше ни одной тарелки, в которой было мое любимое блюдо — маринованные тараканы! — орал Остолоп.— Никогда больше не буду чесать тебе за ухом и отпускать ловить рыбок и птичек, пока не узнаешь, куда делся этот жалкий пленник из рода Свободных… то есть из рода Пленников Своего Хвоста! Иди и узнай, где он!
С этими словами Остолоп запустил Мяучера в сторону Бриллиантового Леса. После этого Остолоп от злости перебил всю посуду, съел запасные сапоги и проглотил трубку, в которой он раскуривал сушеных клопов. Затем Остолоп достал из сундука парадный мундир, надел его и стал ждать возвращения Мяучера.
Какой странный мундир был у Остолопа! Вместо пуговиц у мундира были висячие замки, каждый из которых закрывался на два ключа, на плечах были эполеты, сделанные из карманных часов, каждые из которых показывали разное время и играли разную музыку, а на штанах было столько бубенчиков, что когда Остолоп шел, они звенели, как… даже трудно представить, как звенели бубенчики на его мундире! Остолоп часто терял ключи от замков на своем мундире — и тогда ложился спать одетым. Еще он часто смотрел на свои эполеты, а так как смотрел он на них одновременно, то глаза его разбегались в разные стороны, и собрать их вместе стоило большого труда. В этот момент Остолоп был более всего похож на настоящего остолопа!
Итак, Остолоп стал ждать Мяучера, а тот в это время летел над Бриллиантовым Лесом и орал: “Мя-у-у-у-у-у-у!”. Услышав его, все Лесное Братство тоже завопило: “У-у-у-у-у-у-у-у!!!”. И Мудрый Хиу тоже подхватил это и, выпустив из себя воздух, сдулся, как мячик, и стал ростом с Пупика! А Мяучер грохнулся о Каменный Дуб и повис, зацепившись хвостом, на ветке.
Он так долго висел, пока не отдышался и не сказал:
— Эй вы, ничтожные твари! Где тут ваш предводитель?
Хиу так испугался, что начал икать: ик, ик, ик, ик… В дупле тоже кто-то задрожал и оттуда тоже послышалось: ик, ик, ик…
— Как там тебя зовут, Великий Ик? — продолжал Мяучер.— Так вот, Великий Ик, скажи-ка мне, посланцу еще более Великого Остолопа, где наш беглец, ничтожный Барбацуца?
Хиу не мог открыть рот, и не мог открыть его долго. Он открыл его после того, как из дупла раздался тоненький, дрожащий голосок, совсем не похожий на голос Великого У-ух:
— Это ничтожество Барбацуца, которого теперь зовут просто Барби, и Чиндагр, которого зовут просто Чин, и Пупик-Мупик, который просто…
— Ворочай языком пошустрее,— сказал Мяучер.
— …и этот Пупик отправлены моим высочайшим повелением на поиски Книги Знания.
— С каких это пор в вашем лесу стали читать книжки? — спросил Мяучер.— И куда это они отправились ее искать?
Мудрый Хиу открыл рот и вновь надулся, и стал таким, как раньше. Головы у него стали горячими, и от них пошел пар. Мяучеру стало жарко, и он даже замурлыкал от удовольствия.
— Мур-р-р,— сказал он,— так где же ее искать?
— В стране шибилздонов! — сказал Хиу первое, что пришло ему в голову. Хиу даже сам удивился, как это он выкрутился из положения, так как никакой такой страны вовсе не существовало!
— Понятно,— сказал Мяучер,— так и передам Остолопу. (Хотя ничегошеньки Мяучеру понятно не было). Он спрыгнул с ветки и побежал прочь из Бриллиантового Леса.
…А между тем наши друзья обсуждали поступок Феи Грез. Как могла она так поступить? Ведь на Теплом Камне было написано: “Белая Фея: сладкий голос — холодное сердце. Фея Грез: верьте в мечты!”.
— Наверное,— сказал Пупик,— НЕ ВСЕ, ЧТО НАПИСАНО, ПРАВДА. Наверное, иногда все бывает наоборот!
И друзья с ним согласились.
Тулбис, Пусяпа, Цуцик, Со-Со и Дин-Дин, конечно, хотели, чтобы Барбацуца (а они, несмотря на запрет Великого У-ух, называли его так) остался дома, но они также понимали, что он не может покинуть друзей. Поэтому Мастер стал готовить их в путь. Он сделал из перьев Цатлей железную рубашку для сына (Барби, напомним, сам попытался сделать это, но разве его работа сравнится с работой мастера?). Тулбис также выковал острый шип, который укрепил на хвосте Чина. Для Пупика Тулбис ничего не сделал, так как посчитал, что самое главное оружие — это его умная голова!
Друзья посидели на дорожку и отправились на поиски Книги Знания. А Остолоп, наконец, дождался Мяучера.
— Мяу,— сказал Мяучер,— докладываю: наш беглец и его дружки — Пупик-Мупик и Чиндагр — отправились на поиски Книги Знания в страну шибилздонов!!!
— Остолоп! — закричал Остолоп.— Даже мне, Остолопу, ясно, что никакой страны шибилздонов не существует! Заедят меня жирные клопы, если это не так! Впрочем, цель их ясна, значит, узнаем и маршрут! Доставай из сундука мою шпагу и свисток, пойдем и найдем их!
Остолоп нацепил шпагу, засвистел в свисток и запел песню:
Я великий Остолоп,
У меня чугунный лоб…
Дальше он ничего придумать не мог, ибо ничем, кроме чугунного лба, похвалиться не мог. Он продолжал припевать “Трам-там-та!” и “Трам-бум-бум!”, выпил полбочонка настойки из лягушек и мокриц и замаршировал через Поле Золотых Колосков. Мяучер был ленив и ходить пешком не любил, поэтому он пытался улизнуть, но Остолоп, хоть и был большим остолопом, вовремя это заметил и привязал Мяучера за хвост к своей левой ноге. А так так, маршируя, он высоко поднимал свою ногу, бедный Мяучер взлетал в воздух в такт его шагов.
Я великий Остолоп,
У меня чугунный лоб,
У меня чугунный лоб,
У меня чугунный лоб…
Ба-бах!..
Остолоп врезался лбом в первое дерево Бриллиантового Леса.
Здесь он и будет лежать, пока не начнется следующая сказка!
* * *
Когда Остолоп грохнулся лбом о дерево, это пошло ему только на пользу. Единственная извилина в его мозгу стала кривой и от этого он стал чуть-чуть умнее. Лежа под деревом, Остолоп начал ворочать извилиной, и она зашевелилась у него под черепом, как большая мохнатая гусеница. И тогда Остолоп сообразил, где он может перехватить наших путешественников: куда бы они ни пошли, проход в кольце Желтых Скал только один!
Остолоп закричал:
— Фарумба! Батальон выступает в поход, форма одежды — парадная! Развернуть знамена, свистки к бою, все — вперед, командовать сзади буду я!
И дал пинка Мяучеру, который, будучи привязанным к левому сапогу, полетел не вперед, а кругами, и замотался вокруг остолопьей ноги.
— Негодная тварь! — заорал Остолоп.— Послужи-ка мне вместо портянки! У меня как раз пятку натерло!
И он засунул Мяучера в сапог (так, впрочем, всегда поступают с подлизами — о них вытирают ноги, и только!).
Остолоп пошел туда, где был единственный проход в кольце Желтых Скал. А так как извилина в его мозгу стала более извилистой, то он вспомнил песню, которую пел во время военной службы:
Будем строить укрепленья,
Грудью встретим мы врага!
И по бочке всем варенья
Выдаст командир полка!
Знамени у Остолопа не было, поэтому он вытащил из кармана носовой платок величиной со скатерть, нацепил его на палку и стал размахивать. На платке было столько отпечатков губ, пальцев, носов, как будто бы целый полк целовал знамя, клянясь ему в верности! А уж какого цвета было это знамя, а уж какого запаха! Бр-р-р-р!
— Фарумба! — кричал Остолоп.— Первый батальон с правой ноги, остальные двумя одновременно — марш! Ура!
Так он долго кричал всякую ерунду, пока не пришел к единственному проходу в кольце Желтых Скал.
Там он увидел жалкие остатки стаи Цатлей, которые уныло сидели на чахлых деревцах. У Цатлей почти не осталось железных перьев, которые они истратили в бою с Пупиком и его друзьями, а те, что остались, они точили о камни: “Вжик-вжик-взик-взик…”. Вид у Цатлей был далеко не боевой, так как в том бою они пронзили перьями своего вожака и теперь не знали, кто может возглавить стаю.
— Ага! — закричал Остолоп, увидев Цатлей.— Команда чистит перышки! А где же ваш главный носач? Или он сдох, объевшись Золотых Колосков, которые ваше подлое племя ворует с моего поля? Что повесили свои длинные носы, словно на поминках, когда кончилась еда и скаредный хозяин не спешит опускаться в заветный погребок?
Тут один из Цатлей, прикинув, что его нос, пожалуй, чуть-чуть длиннее, чем у других, принял на себя роль старшего и стал рассказывать о битве с Пупиком, Чином и Барби, во время которой Великий Вождь сделал маленькую тактическую ошибку и пал смертью храбрых. Отныне его имя будет носить Боевой Клин Цатлей Желтых Скал, который, правда, еще не сформирован, так как будущие бойцы еще не вылупились из яиц.
— Сами вы желторотые птенцы,— ворчал Остолоп.— Так как мой чугунный лоб имеет неоспоримое преимущество перед вашими порядком притупившимися носами, принимаю команду на себя. Отныне я Обер-Остолоп отряда захвата группы ничтожеств из Бриллиантового Леса, а ты, носатый, будешь начальником воздушной разведки. И чтобы во время военных действий никто из вас даже не повернул клюва в сторону поля Золотых колосков, понятно?
Стая Цатлей кивнула железными носами, а самый носатый гордо раскинул крылья, ибо получил должность от самого Остолопа! Сам же Остолоп сел на пенек и стал снимать сапоги. Из левого сапога он вытащил Мяучера. Про дороге до Желтых Скал шкура у Мяучера вытерлась почти налысо и он стал плоский, как камбала.
— Эй, носачи,— крикнул Остолоп Цатлям,— посушите-ка мою портянку! — и бросил Мяучера на ветку. Затем он стал осматривать свои ноги и обнаружил причину, по которой в последний год пришлось растаптывать сапоги аж на восемь размеров — ногти у Остолопа выросли такие, что прошли сквозь подметку!
— Ба,— сказал Остолоп,— надо было носки оковать железом, а так ведь сапоги жалко, почти новые сапоги!
Затем он достал связку ключей, расстегнул замки на мундире (а они раскрывались со страшным скрипом), расстелил его на траве и, приказав Цатлям следить за обстановкой, захрапел. Перед тем, как дать бой Пупику и его друзьям, Остолоп решил выспаться.
Остолоп спит, Цатли несут стражу, а зря — наши друзья не пойдут через проход в кольце Желтых Скал: для этого им пришлось бы возвращаться назад! Но как преодолеть препятствие? Они долго думали над этим вопросом, пока Пупик не хлопнул себя по плечам ушами и не сказал:
— Барби, ты же научился летать! Мы перелетим через Желтые Скалы, даже если они в десять раз выше Вечного Дерева!
— А я? — спросил Чин.— Я-то не умею летать на ушах!
— Он же не умеет летать на ушах! — подтвердил Барби.
— Ты возьмешь Чина за передние лапы, а я — за хвост, и перетащим по воздуху! — рассмеялся Пупик. Эта мысль показалась ему забавной.
Так они и сделали. Они замахали ушами так, что поднялась куча пыли, но подняли Чина только на высоту половины высоты Вечного Дерева. Пупик махал ушами быстро, как мотылек, дергал Чина за хвост, но тот оказался слишком тяжел.
— Мои уши слишком малы! — расстроился Пупик.— Если бы они выросли хотя бы до таких размеров, как у тебя, Барби…
И тут Чин, который скромно молчал, глядя, как друзья пытаются поднять его на высоту Желтых Скал, сказал свое веское слово:
— Это дело можно поправить!
Чин явно умнел не по дням, а по часам! Он сходил в кусты, сорвал несколько огромных лопухов-Тухи и привязал их к ушам Барби и Пупика. О, какие необъятные стали у них уши!
— Ай да Чин! — воскликнул Пупик,— придет время, и он полетит! Честное слово, полетит!
— Пока что полечу только с вашей помощью,— ответил Чин,— закройте рты и взмахните ушами — время не ждет!
Какой это был полет! Они делали круги в воздухе, набирая высоту, и у храброго Чина сжималось сердце — ему было немного страшно, но боялся он не за себя, а за своих друзей, которые старались изо всех сил: хватит ли у них сил? Они поднялись над самыми верхушками Желтых Скал.
— Складывай уши,— крикнул Пупик дружку Барби,— будем скользить вниз по воздуху, как по снежной горке!
И они заскользили вниз, чтобы попасть в новый, невиданный прежде мир…
* * *
Итак, наш малыш, мы начинаем рассказывать вторую половину нашей сказки. Вторая половина, возможно, будет больше первой половины, так как мы еще не знаем, что случится с нашими героями: долго ли они еще будут искать Книгу Знания? А может быть, в нашей сказке будет и третья половина, и четвертая… Моя дочка Аринка говорит, что не может одна половинка быть больше другой половинки, как не может быть третьей половинки и четвертой. Половинки всегда равны и половинок может быть только две! Но не забывай, малыш, что мы рассказываем тебе сказку, а в сказках многое бывает не так, как в жизни. Давай слушай дальше…
В новом мире действуют новые законы. А так как Пупик и его друзья впервые попали в новый мир, то новых законов не знали. И поэтому сильно растерялись. Вокруг росла высокая трава с сочными листьями, и росла так густо, что между стеблями этой травы не мог протиснуться даже Пупик, не говоря уже о Чине и Барби. Так густо росла эта трава!
И вдруг (а в сказках часто встречается это “и вдруг…”) между стеблями травы показался розовый пятачок, такой пятачок, который ты, малыш, наверное, уже видел у домашних свинок. Но наши друзья никогда не видели свинок. И поэтому растерялись еще сильнее. Пупик даже выронил из рук Волшебную Веточку — так сильно он растерялся!
Розовый пятачок повернулся в одну сторону, потом в другую, а потом произнес:
— Хрю-хрю…
Пупик подумал: если он не знает, как надо действовать в другом мире, то надо действовать, как действуют другие. И он сказал в ответ то же самое:
— Хрю-хрю…
И Барби, и Чин, как по команде, тоже сказали:
— Хрю-хрю…
Стебли травы раздвинулись, и перед нашими друзьями появился толстенький, розовенький и очень довольный собой поросенок. (Но Пупик, Чин и Барби еще не знали, что это всего лишь поросенок!)
— Они знают наш пароль,— закричал Розовый Поросенок,— значит, это наши друзья, значит, они пришли с миром, значит, нашему Великому Свинству ничего не грозит!
“Как хорошо знать иностранные языки!” — подумал Пупик и подобрал с земли Волшебную Веточку.
А Розовый Поросенок упал на спинку, задрал кверху ножки и стал радостно повизгивать. Он радостно повизгивал, пока Пупик, сам не зная, почему, чесал Волшебной Веточкой ему пузичко.
Розовый Поросенок замолчал, закрыл глаза и открыл рот — так хорошо стало вдруг Розовому Поросенку!
“Пора знакомиться!” — подумал Пупик, и представил своих друзей:
— Это Чин, это Барби, а это я! Мы пришли сюда из Бриллиантового Леса. Мы идем искать Книгу Знания. Ты не знаешь, где ее искать?
Розовый Поросенок открыл глаз и растерянно сказал:
— Странно… Я думал, что я — это я, а оказывается, что я — это ты!
Тут Пупик понял, что допустил оплошность, и поправился:
—Нет, я — это я, и ты — это…
И он окончательно запутался.
— Я — это значит я, Розовый Поросенок! — закричал Розовый Поросенок.— Меня так и зовут — Розовый Поросенок, а тебя зовут Я?
— Нет, меня зовут Пупик,— ответил Пупик, и они все вместе весело рассмеялись, так как поняли, насколько все запутались. А пока они смеялись, то поняли, что перестали бояться друг друга.
Розовый Поросенок открыл второй глаз и сказал:
— Пупик, а ты не мог бы еще раз провести этой веточкой по моему пузичку? Никогда в жизни никто не делал мне так приятно! А за это я расскажу вам, где найти Книгу Знания!
Надо ли рассказывать, как обрадовался Пупик и его друзья — ведь цель показалась такой близкой! Пупик щекотал Волшебной Веточкой пузичко поросенку, а тот так визжал, так хрюкал, что раздался топот копытец и из травы показался добрый десяток розовых пятачков. Это прибежали братцы и сестрички Розового Поросенка. Пришлось Пупику пощекотать и их толстые животики. Но пора было и браться за дело.
— Ведите нас туда, где хранится Книга Знания! — сказал Пупик.
— Нет проблем! — сказал Розовый Поросенок.— Идите за мной.
Наши друзья пошли вслед за поросенком, но тут же запутались в густой траве. Розовый Поросенок опять начал смеяться, и смеялся, пока Пупик не привел его в чувство Волшебной Веточкой, легонько стукнув по попке.
— Отвяжите лопухи от ушей,— хихикнул поросенок,— и все будет в порядке!
И действительно, когда наши путешественники отвязали от ушей громадные лопухи-Тухи, они с трудом, но все-таки стали протискиваться через заросли травы.
Чем дальше они шли, тем реже становилась трава. Поросенок вывел друзей на тропинку, вытоптанную острыми копытцами, и резво побежал по ней, весело покручивая хвостиком. Тропинка становилась не только шире, но и глубже, постепенно превращаясь в канаву. А трава пропала совсем. Тут Барби, имеющий отличный нюх, такой нюх, который никто не имел в Бриллиантовом Лесу, тревожно задвигал носом. Он втянул в себя воздух, а затем чихнул так, что братишки и сестренки Розового Поросенка закувыркались по канаве, а Пупик взлетел вверх и грохнулся на голову Чина.
— Ты хорошо устроился! — сказал Чин.— А теперь перестань топтаться по моим ушам и посмотри, что ты там видишь?
— Я вижу большую кучу,— сказал Пупик,— такую большую, что она, пожалуй, выше Вечного Дерева. Ветер дует с той стороны, и мне кажется, что именно эта куча так сильно воняет!
— Молчи! — вдруг закричал Розовый Поросенок и задрожал.— Это не куча… (слово “куча” он произнес шепотом, таким тихим, что пришлось развешивать уши по направлению ветра). Это не куча, это Великий Трон нашего Великого Свинейшества Хрюнделя! Наш Хрюндель — самый великий Хрюндель из всех Хрюнделей, пусть будет всегда здоров его желудок! Нашему Хрюнделю — чавк, чавк, чавк!
И тут Розовый Поросенок и его семейка так завизжали и так зачавкали в честь Его Свинейшества, что от колебания воздуха зазвенели железные перья Цатлей на боевой рубашке Барби. А потом поросята стали дрожать, и, наверное, дрожали бы до сих пор, если бы Пупик не почесал им Волшебной Веточкой за ушками.
— Ведите нас к вашему предводителю,— сказал Пупик и легонько хлестнул Розового Поросенка Волшебной Веточкой по попке,— пусть ваш предводитель покажет нам Книгу Знания! (И откуда только взялось столько храбрости у нашего Пупика?!)
Стайка поросят привела наших друзей к большой куче… ой, просим прощения — к подножию Великого Трона Великого Свинейшества Хрюнделя.
Пока Пупик, Чин и Барби поднимаются вверх, Остолоп продолжает спать, Цатли точат свои огромные хищные клювы, а Мяучер зализывает потертую шкуру. Члены Тишайшего Совета в изнеможении упали около Каменного Дуба и тоже спят. Иногда кто-нибудь из них просыпается и начинает тянуть: “У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у….”. Другие тоже начинают подтягивать: “У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у…”. И кажется, что этому не будет конца.
До конца нашей сказки, малыш, тоже еще далеко. А поэтому поцелуй маму и папу и ложись спать. Добрых тебе снов!
Энтли, бентли, лисс!
* * *
“КОГДА КОРОЛЬ СИДИТ НА ГОРЕ, ТО ЕГО ПОДДАННЫЕ КАЖУТСЯ СВЕРХУ МАЛЕНЬКИМИ И НИЧТОЖНЫМИ. НО КОРОЛЬ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЛЯ ЕГО ПОДДАННЫХ СНИЗУ ОН ТОЖЕ КАЖЕТСЯ МАЛЕНЬКИМ И НИЧТОЖНЫМ!”. Эта мысль придет Пупику позже и впоследствии будет высечена на одном из Белых Камней Будущего, так как в будущем не хватит места для мудрых мыслей и на втором, и на третьем, и на многих других камнях — так много мудрых мыслей придет в голову Пупику во время его поисков Книги Знания!
А пока Пупик, Чин, Барби и компания Розового Поросенка поднимались на гору. Чем выше они поднимались, тем дальше было видно вокруг. А сверху было видно, что вся земля вокруг горы была вытоптана копытцами свинок, и только далеко-далеко, у подножия Желтых Скал, виднелась зеленая полоска. Со всех сторон к горе тянулись канавки, по которым бегали свинки, очень много свинок, столько свинок, что когда наши друзья начали их считать, не хватило пальцев на их лапках и копытец на ножках родственничков Розового Поросенка. По одним канавкам свинки бежали вверх и несли на спинках вязанки сочной травы, а по другим спускались вниз, но уже без груза.
— Что это они так быстро бегают туда-сюда? — спросил Пупик Розового Поросенка.— Так быстро бегают, что я уже устал вертеть головой туда-сюда.
— Да, если бы наш Барби так же усердно махал ушами, он уже давно бы научился летать,— добавил Чин и легонько кольнул Барби железным шипом, который был прикреплен к его хвосту. Но Барби не успел отреагировать на шутку, так как Розовый Поросенок завертел хвостиком и тонко завизжал:
— В данный момент, и не только в данный момент, а всегда, когда светит солнце, и когда светит луна, и когда не светит солнце…
— А нельзя ли покороче? — спросил Барби,— Великое Свинейшество Хрюндель тебя все равно не слышит…
— …и не светит луна,— продолжал Розовый Поросенок,— наше свинячье братство загружает едой желудок Его Великого Свинейшества, да пусть он вечно будет сыт, здоров и…
Но Розовый Поросенок еще долго-долго желал Хрюнделю всяческих благ. Мы это пропускаем, так как тебе, малыш, наверное, это будет неинтересно.
Розовый Поросенок рассказал, что свинячье братство кормит Хрюнделя, и в этом заключается главная забота свинячьего братства. Главный смотритель живота Его Великого Свинейшества — Круглый Свин — каждый день замеряет объем живота у Хрюнделя и у тех, кто находится в его свите. И если животы не растут, то всех подданных жестоко наказывают, а наказывают тем, что лишают их обеда в пользу Хрюнделя и его свиты.
— А зачем Круглый Свин замеряет живот у Его Великого Свинейшества? — спросил Пупик.
— Да, зачем? — тоже спросил Барби.
Чин тоже хотел спросить, но решил, что в некоторых случаях, чтобы не показаться глупым, надо промолчать.
Глаза у Розового Поросенка стали круглыми, такими круглыми, что круглее не бывает.
— Чем больше живот у Его Свинейшества, тем больше величия у Его Свинейшества, пусть живот Его Свинейшества растет не по дням, а по часам! Чавк, чавк, чавк!
Поросенок закончил чавкать и спросил:
— А что, у вас разве не так?
Наши друзья посмотрели на свои животы и сказали:
— У нас не так!
— А какой живот у вашего повелителя? — не унимался Розовый Поросенок.
Тут Пупик, Чин и Барби только вздохнули, так как никто из них не видел живота Великого У-ух, и не только живота Великого У-ух, но и самого Великого У-ух.
Но зато пришло время увидеть Его Великого Свинейшества Хрюнделя!
На вершине горы лежала огромная свинья, такая огромная, что если бы рядом поставили Мудрого Хиу, то она была бы во много раз больше Мудрого Хиу. Свинки подбегали к огромной свинье и бросали рядом вязанки сочной травы, которые тут же исчезали в ее пасти.
“Топ-топ-топ…” — слышался звук копытец.
“Чавк-чавк-чавк…” — раздавалось в ответ.
Наши друзья поняли, что это и есть Хрюндель, и решили поздороваться. А так как они попали в Страну Свиней, то решили и говорить на языке свиней.
— Хрю-хрю-хрю! — сказали и Пупик, и Чин, и Барби.
Но Хрюндель продолжал чавкать. Никто не имел права прерывать обед Великого Хрюнделя, а обед у него продолжался всегда! Но тут вышел вперед Розовый Поросенок и сказал:
— Папа… (Так вот почему наши друзья были допущены к Великому Хрюнделю!) Папа, эти ужасные чудовища (наши друзья с удивлением посмотрели друг на друга — они никогда не думали, что они выглядят, как чудовища!), эти страшные чудовища не сделали плохого ни мне, ни моим братишкам и сестренкам. Они даже не попытались нас укусить! (Никто, даже Барби, не подумал, что поросят можно кусать!) Они даже знают наш пароль, так что папа, наш Великий Хрюндель, вели показать им Книгу Знания, за которой они пришли из далеких краев!
Его Великое Свинейшество выслушал своего сынка, но не перестал жевать. Но, пережевывая пищу, он кратко сказал:
— Хрум! (что на языке свинства означало: “Разрешаю!”)
Розовый Поросенок быстро куда-то сбегал и принес книгу, странички которой были сделаны из засушенных капустных листьев. А на страничках этой книги были нарисованы какие-то овощи, фрукты, корешки, зерна и прочие вещи, которые можно есть.
— Что это? — спросил Пупик.
— Это и есть Книга Знания, — сказал Розовый Поросенок,— Книга Знания о Вкусной и Здоровой Пище! Эта Книга написана нашими предками, в ней собраны лучшие рецепты приготовления еды. Кто изучил эту книгу, тот живет весело и долго, тот всегда поет песни, а его желудок не поет песен, потому что всегда доволен!
— Великая Книга, это Великая Книга! — закричала свита Его Великого Свинейшества,— чавк, чавк, чавк!
Но Пупик подумал и сказал:
— С помощью этой книги можно управлять желудком, но вряд ли можно управлять миром!
Вот так сказал Пупик!
И тут Великий Хрюндель перестал жевать, выплюнул изо рта пучок травы и закричал:
— Как ты посмел усомниться в мудрости этой книги? Книги, которая является учебником жизни всего нашего свинячьего братства, и даже меня — Его Великого Свинейшества! А ну, катитесь отсюда!
Так громко закричал и захрюкал Великий Хрюндель, и так закричала и захрюкала его свита, что Пупик, Чин и Барби, а вместе с ними и Розовый Поросенок, скатились с кучи. По пути они так вымазались, что стали похожими на настоящих поросят! Хорошо, что они быстро нашли лужицу с чистой водой, вымылись и стали снова похожими на себя.
Запомни, малыш, когда ты гуляешь на улице, веди себя примерно, не залезай в лужи, не пачкай руки, лицо и одежду, а то и ты станешь похожим на глупенького поросенка!
А пока мы расстаемся с тобой до следующей сказки.
Хрюндель, пундель, бумс!
* * *
Когда Пупик, Чин и Барби привели себя в порядок и стали похожими на себя, им пришла в голову мудрая мысль. Эта мысль пришла в их головы одновременно, так что они не стали произносить ее вслух, но потом высекли ее на одном из Белых Камней Будущего: “НИКОГДА, ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ В ЖИЗНИ, НИКОГДА НЕ НАДО ТЕРЯТЬ СВОЕГО ЛИЦА!”.
И тут они заметили печальную мордочку Розового Поросенка, который испуганно выглядывал из кустиков поредевшей травы. Поросенок от страха хотел хрюкнуть, но он так испугался, что у него вместо “хрю-хрю” получалось “Хр-хр…”.
— Не бойся, Розовый Поросенок,— сказал Пупик,— мы не сделаем тебе ничего плохого!
И он пощекотил Волшебной Веточкой его пятачок. О, чудо — Розовый Поросенок перестал делать “хр-хр” и довольно заулыбался. И наши друзья тоже заулыбались — улыбка заразительна!
Они улыбнулись, а потом Чин сделал серьезное лицо и задал поросенку серьезный вопрос:
— Скажи, Розовый Поросенок, почему вокруг стало так мало травы и почему вы развели кругом такую грязь?
— А потому, что всю траву вокруг мы съели, и она больше не растет! — ответил Розовый Поросенок.
— А что будет потом? — спросил Пупик.— Что будет потом, когда вокруг останется одна грязь?
Розовый Поросенок задумался, а так как он задумался первый раз в жизни, то щетинки на его тельце встали дыбом. Он думал, думал, думал, и так как думал первый раз в жизни, то ничего придумать не мог. Он повертел хвостиком и сказал:
— Не знаю. Мы никогда не думали, что будет потом…
— Значит, у вашей страны нет будущего,— сказал Пупик,— и значит, тебе не надо оставаться в этой стране. И значит…
— Значит, Розовый Поросенок пойдет с нами! — сказали Барби и Чин. Они сказали это одновременно. И почти одновременно с ними Розовый Поросенок радостно сказал: “Хрюмс-бумс!”, что на языке свинок означало: “Я согласен!”
Когда компания большая, идти веселее. Наши друзья шли долго-долго, пока не зашли в густой лес. Это был красивый лес, такой красивый, что даже красивее, чем Бриллиантовый Лес, который покинули Пупик, Чин и Барби, и уж намного красивее страны, где жил Розовый Поросенок. Вокруг росли огромные цветы, от которых шел прекрасный запах, этот запах так кружил голову, что наши друзья стали идти кругами. Но тут появились бабочки с яркими, бархатистыми крыльями, они стали летать и махать этими крыльями, поднимая прохладный ветерок, который остудил головы, и компания наших друзей вновь пошла прямо.
По пути им попадались вкусные и сочные плоды, такие вкусные, что Розовый Поросенок постоянно останавливался, чтобы набить ими свой толстый животик. Он так смачно чавкал, что все остальные решили остановиться, чтобы тоже подкрепиться и немного отдохнуть. Никто, даже сам Пупик, не знал, как далеко еще идти до страны, где находится Книга Знания!
Перед тем как подкрепиться, компания решила осмотреться. А осмотревшись, заметила ливертуля (так жители Бриллиантового Леса называли любое живое существо с четырьмя лапами). Ливертуль лежал под цветком с открытым ртом и, видимо, ждал, пока с цветка ему упадет в рот ароматная капля.
— Фи-и-и-и-рст-с-с-ст! — сказал Пупик, что на языке Лесного Братства означало “Здравствуй!”.— Как тебя зовут?
Но ливертуль не пошевелился. Он только чуть-чуть повел глазами и еще больше высунул язык. Сам ливертуль был маленьким и худеньким, зато язык у него был большой — такой большой, что по размерам только чуть-чуть уступал лопуху-Тухи.
— Э, да ты, наверное, не знаешь законов гостеприимства,— сказал Чин и тихонько кольнул ливертуля в бок железным шипом. (Чин поступил так потому, что догадался, что Волшебная Веточка Пупика тут уже не поможет ).— Отвечай, как тебя зовут?
— А-а… — медленно протянул ливертуль.
Тогда Чин снова уколол его железным шипом, но на сей раз больнее.
— Ой-ёй-ёй! — закричал ливертуль.— Ай-яй-яй!
— Не пойму,— сказал Чин,— тебя зовут А-А, Ой-Ёй-Ёй или Ай-Яй-Яй? Говори ясно и четко, так как у нас мало времени — мы идем искать Книгу Знания…
Ливертуль так медленно тянул слова, так лениво ворочал языком, что у сказочника не хватило терпения их записывать. А рассказал он вот что.
Наши друзья попали в Страну Великих Лентяев. Лентяями ливертули стали потому, что в лесу росло так много вкуснющих фруктов, что им не нужно было трудиться, чтобы обеспечить себе пропитание. А Великими Лентяями они стали потому, что во всей округе не было более лентяистых ливертулей, чем эти ливертули. Даже имена этих ливертулей были из одной буквы, и только иногда — из двух. Говорили они медленно, растягивая слова, и только в исключительных случаях. Большую часть времени лентяи лежали под деревьями или цветами, ожидая, пока им в рот упадет вкусный фрукт или капля нектара. Так как ливертули шевелились мало, а если шевелили чем-то, то больше шевелили языком, то и стали эти лентяи маленькими и худенькими, зато языки у них выросли преогромные!
Ливертуль, которого, как оказалось, звали А, с трудом шевелил своим языком, а мозгами, похоже, не шевелил вовсе. Поэтому Пупик решил, что лучше всего надо найти короля лентяев и спросить у него о том, где находится Книга Знания. Но оказалось, что в этой стране нет короля, так как лентяям было лень выбирать короля, а если бы они и выбрали короля, то королю было бы лень править лентяями!
— Я думал,— вдруг сказал Розовый Поросенок (ура! он тоже стал думать!),— я думал, что в стране должен быть только один главный лентяй и несколько других лентяев — приближенных главного лентяя, которых должны кормить все остальные жители страны. Но если в стране все лентяи… в этой стране тоже нет будущего, а значит, и нет Книги Знания!
Вот так сказал Розовый Поросенок! И наша компания решила не лениться и тут же снова отправилась в путь.
Не ленись и ты, малыш, учись читать сам, ибо только прочитав эту книжку до конца, ты узнаешь, как много истин нужно усвоить до того, как ты станешь взрослым…
Фугаро, югаро, лисс!
* * *
“Везет же лентяям!” — так можно было подумать, посетив прекрасный лес, где жили бездельники-ливертули. Но наши герои так не подумали: лентяям везет только в сказках, а в жизни лентяям не везет вовсе.
Однако сказка продолжается, а Пупик и его друзья продолжают свое путешествие.
Они шли по лесу, в котором не было тропинок, потому что ленивые ливертули не протоптали их, раздвигали высокие стебли травы, проползали между корнями огромных деревьев, перепрыгивали через ручьи. Пупик забрался на шею Барби, а Барби держался за хвост Чина, а Розовый Поросенок не держался ни за чей хвост — поросенок привык целыми днями бегать туда-сюда за кормом для Его Великого Свинейшества Хрюнделя, и его ножки не уставали. Так они дошли до края леса.
Только они дошли до края леса, как что-то больно щелкнуло Пупика в лоб, и он свалился на землю. И тут в лесу разнеслось:
— Тфу-тфу! Тфу-тфу! Тфу-тфу!
И какие-то маленькие предметы стали лететь с деревьев, целый град каких-то предметов, которые больно-больно щелками по бокам Пупика, Чина, Барби и Розового Поросенка, но только Барби было не больно, ведь он был одет в железную рубашку! Тогда Барби развесил уши, как зонтик, и под этот зонтик спрятались Чин, Пупик и Розовый Поросенок, которые стали наблюдать: что же произошло? Они наблюдали, а из-за густой листвы по-прежнему слышалось:
— Тфу-тфу-тфу…
И тут они заметили, что на ветках висели какие-то длиннохвостые ливертули. Щеки у ливертулей были набиты чем-то, чем они ловко плевались в компанию наших героев. Но вот они кончили плеваться, потому что то, чем они плевались, кончилось, а затем зацепились хвостами за ветки деревьев и повисли на них вниз головами. Длиннохвостым ливертулям было весело, и они начали смеяться:
— Хи-хи-хи-хи-ха-хи-ха-ха-хи!
А самый важный длиннохвостый ливертуль смеялся так:
— Хо-хо-хо-хо-хи-хо-хо-хи!
Никому не приятно, когда над тобой смеются, особенно если смеются злобно. И поэтому Барби от обиды задрожал — и так задрожал, что зазвенела железная рубашка, сшитая папой Тулбисом. А Чин зарычал так, что посыпались листья с ближайших деревьев. Пупик замахал ушами, и эти листья вновь поднялись в воздух. А Розовый Поросенок стал раздуваться, но он стал раздуваться не от возмущения, а от того, что ему в ноздрю попало то, чем плевались длиннохвостые ливертули. Он дулся, дулся, дулся — и… громко чихнул. И чихнул так, что то, чем плевались ливертули, вылетело из ноздри и попало в самого важного ливертуля. Да попало так сильно, что самый важный ливертуль с воплем рухнул с дерева. И что тут началось!
Длиннохвостые ливертули спрыгнули с деревьев, быстро схватили Розового Поросенка, затащили его наверх, стали бросать в воздух и сильно кричать:
— Новыйкорольплевунов, новыйкорольплевунов!
Ленивые ливертули говорили так медленно, что если бы сказочник попытался записать их речь, ты бы давно заснул, мой малыш. А длиннохвостые ливертули говорили так быстро, что если бы сказочник начал записывать сказанное длиннохвостыми ливертулями, то буквы стали бы вылетать за странички этой книги. Так быстро говорили длиннохвостые ливертули, которые называли себя “макки”.
Так как Чин служил в охране Великого У-ух, ему приходилось понимать разные языки. Жители Бриллиантового Леса, приходившие на прием к Великому У-ух, от страха заикались, экали, бекали, мекали, глотали слова, и понять, что они хотели сказать, было очень трудно. Но Чин научился. Вот и сейчас Чин стал быстро понимать, что говорили длиннохвостые ливертули-макки.
А говорили они вот что:
— Новый король плевунов, новый король плевунов!
Они выбрали Розового Поросенка королем Страны Плевунов, так как макки жили в Стране Плевунов, а Розовый Поросенок, ловко плюнув косточкой плода Афельсина (а макки плевались косточками!), переплюнул бывшего короля плевунов! В этой стране все плевались с утра и до вечера, и плевались даже во сне! Тот, кто плевался дальше всех, и тот, кто плевался метче всех, и становился королем. Макки лизали спинку Розовому Поросенку (он от удовольствия даже зажмурился ) и кричали…
То, что кричали макки, сказочник дает в переводе Чина, так как если просто написать, что кричали макки, ты, малыш, никогда не поймешь. Итак, они кричали, а Чин переводил все сказанное макками Пупику, Барби, Розовому Поросенку и наоборот.
— О повелитель,— кричали макки,— скажи нам: какое великое дело ты совершишь, став королем Страны Плевунов?
Розовый Поросенок, прожевав услужливо поданный плод Афельсина, небрежно сплюнул и важно сказал:
— О мои подданные, достопочтеннейшие плевуны и их детишки-плевунишки! Мы пойдем в Страну Лентяев, где много плодов Афельсина и много других плодов, съедим их и заплюем всех лентяев с ног до головы, и всех до одного!
И макки снова стали кричать, а Пупик, Барби и Чин молчали. Они молчали, молчали, молчали… пока поняли, что молчать больше нельзя.
И тогда Чин сказал:
— Розовый Поросенок, ты настоящий поросенок! Мы так обрадовались, что ты стал думать, а ведь ум — огромная сила! Ты ушел с нами из страны, где нет будущего, но стал королем в другой стране, где тоже нет будущего. Разве хорошо быть королем в этой стране?
И Розовый Поросенок, прожевав очередной плод Афельсина, опять сплюнул и ответил:
— В Стране Свиней я был 156-м сыном Его Свинейшества Хрюнделя. Да, я был принцем, и мог бы стать королем, но ведь каждый из 155 моих братцев тоже хотел стать королем. Так что шансов у меня было мало. А здесь меня сразу выбрали королем! Видите, как меня здесь любят, кормят и ласкают! Так что идите своей дорогой, а я остаюсь.
— А как же Книга Знания? — спросил Пупик.
— А мне наплевать на Книгу Знания! — сказал Розовый Поросенок и смачно плюнул.
Грустные, очень грустные пошли своей дорогой Пупик, Чин и Барби. Они шли, а вслед раздавался громкий смех длиннохвостых ливертулей макки. Розовый Поросенок, наверное, не смеялся бы, если бы знал: “ХОРОШО СМЕЕТСЯ ТОТ, КТО СМЕЕТСЯ ПОСЛЕДНИМ!”. Нашим друзьям было не до смеха, но они шли Своей Дорогой. Они шли и думали: “КАК ЖАЛЬ, ЧТО НЕ ВСЕ МОГУТ ВЫДЕРЖАТЬ ИСПЫТАНИЕ СЛАВОЙ!”.
Запомни малыш: какой бы высокий пост ты ни занимал, когда станешь взрослым, никогда не зазнавайся и не бросай своих друзей! А если друзья сделают тебе больно и на душе станет грустно, скажи волшебные слова: “Интли, элна, лисс!”.
И всё будет в порядке!
* * *
Грусть не прибавляет сил. Силы прибавляет веселье. Но наши друзья не были веселы — наши друзья испытали разочарование. За очень короткое время они привыкли к Розовому Поросенку, и даже, наверное, успели полюбить его, но Розовый Поросенок променял своих новых друзей на славу и величие. Пройдет немного времени, и Пупик, которого… ( тут я открою вам страшную тайну!) которого в будущем будут звать Мудрым, откроет для себя очередную истину: “НИЧТО НЕ ДАЕТСЯ ТАК ДОРОГО И НЕ ПРОХОДИТ ТАК БЫСТРО, КАК СЛАВА!”. А пока Пупик, Чин и Барби тихонько идут туда, куда глаза глядят. А глаза у них глядят…
А глаза у них глядели на высокий камень, узкий и острый, такой высокий, что его верхушка была чуть выше самого высокого дерева, самого высокого из тех, что росли рядом. Они подняли глаза вверх и увидели, что на самой верхушке камня что-то написано. А раз на камне что-то написано, это непременно надо прочитать.
— Я самый смелый,— сказал Чин и прыгнул на дерево.— Я самый ловкий! — и он действительно смело и ловко полез наверх.
Он лез так быстро, что вскоре скрылся в густой листве.
— Что ты там видишь? — спросил Пупик.
— Я вижу надпись! — ответил Чин.
— Это и мы видим,— сказал Барби и от нетерпения постучал по дереву хвостом,— но мы не видим, что конкретно там написано. Читай!
И Чин стал читать:
— “Дос-тиг-нув вер-ши-ны, пом-ни…”
— Что помни? — с нетерпением крикнули Пупик и Барби.— Что помни?
— Не торопите меня,— ответил Чин,— дерево качается и буквы плывут у меня перед глазами… Итак, читаю дальше: “…пом-ни сло-ва Муд-рой Чере-пахи: дос-тичь вер-шины не-лег-ко, а вот у-пасть с нее…”
— Очень просто! — догадался Пупик и был прав — раздался шум, и Чин с грохотом шлепнулся в яму возле высокого камня.
— Да, видимо, не один такой смелый и ловкий, как Чин, падал с этого дерева, недаром здесь образовалась такая глубокая яма! — рассмеялся Барби.
— Золотые слова… — раздался вдруг голос из кустов,— золотые слова написаны на этом камне. И почему я не знал этого раньше?
Из-за кустов торчало рыльце Розового Поросенка!
Недолго, очень недолго Розовый Поросенок был королем плевунов! Он не мог ловко лазать по деревьям, и поэтому, решив в очередной раз плюнуть дальше всех, сорвался с ветки и упал на землю. И плевуны тут же оплевали его косточками! И тут же выбрали себе нового короля!
Рассказав это, Розовый Поросенок заплакал. Но наши друзья не стали ругать Розового Поросенка, ведь он не вернулся назад, в Страну Свиней, а пошел искать своих новых друзей, которые, в свою очередь, шли искать Книгу Знания. А это значит, что для Розового Поросенка еще не все было потеряно.
Наши друзья (а Розовый Поросенок тоже, надеюсь, стал нашим другом) развеселились и запели песню. Эту песню они сочинили на ходу, а пошли они в страну, где жила Мудрая Черепаха, так как только в стране, где живут мудрецы, и должна находиться Книга знания. Итак, они пели:
В синем небе облачко на ветрах каталось,
Солнышко, как яблочко, в речке отражалось.
Задремало облачко и совсем заснуло,
Налетело на сосну и со свистом сдулось!
Первый куплет пропел Пупик, а Чин и Барби быстро сочинили припев:
Вот так — наперекосяк в жизни получается!
Попадет всегда впросак тот, кто дурью мается!
А дальше запел Розовый Поросенок, у которого оказался высокий голос, высокий и чистый, совсем не визгливый:
Толстенькая свиночка с горочки каталась,
Розовая мордочка хитро улыбалась.
Зазевалась свиночка, о пенек споткнулась,
И на жирной спиночке классно растянулась!
И дальше все хором пропели новый припев:
Свинтусы и свиночки, вот вам наставление:
Соблюдайте правила дорожного движения!
И хотя песня получилась немножечко бестолковой — сначала в ней говорилось об облачке, а затем о свинке,— но определенный смысл в ней все-таки был. Вообще-то смысл должен быть в любом деле. Правда, в жизни ленивых ливертулей или длиннохвостых ливертулей-плевунов смысла почти нет или нет вовсе.
Но не надо равняться на плохое. Давайте будем равняться на наших героев, которые уверенно идут к своей цели!
* * *
Настроение у наших друзей было отличным. И не только потому, что они сложили веселую песенку: веселая компания радовалась возвращению Розового Поросенка — это раз; друзья убедились, что они правильно держат путь в Страну Теплых Ночей — это два; а главное — они узнали, кто именно хранит Книгу Знания — это три! Достаточно много поводов для хорошего настроения!
Лес кончился, и наши друзья вышли в большое поле, такое большое, что куда бы они ни смотрели, всюду было одно поле. На поле росла высокая и сочная трава — такая зеленая и сочная, что Розовый Поросенок бросился в заросли и стал жадно набивать свой желудок. Чин, Барби и Пупик присели отдохнуть. Они отдыхали, а из зарослей травы раздавалось:
— Чавк, чавк, чавк!
Розовый Поросенок чавкал очень быстро, но затем его чавкание стало раздаваться все реже и реже — видимо, животик поросенка заполнился до предела. Наконец он вылез из травы, с трудом переставляя свои короткие ножки — так тяжело было нести округлившийся свинячий животик.
— Уфф,— сказал Розовый Поросенок,— как много вкусной и здоровой пищи! Вот бы пригласить сюда моих многочисленных родственничков…
— Ага! — сказал Чин, почесав себе спину железным шипом.— Твои родственнички мигом бы превратили это прекрасное поле в пустыню…
— А Розовый Поросенок превратился бы в Его Свинейшество Хрюнделя! — добавил Барби.
— И тогда бы он снова зазнался и перестал обращать на нас внимание! — отметил Пупик.
После этих слов Розовый Поросенок горько заплакал. Он плакал так долго и так горько, что вокруг него образовалась большая лужа, и Пупик, Чин и Барби тоже заплакали. Им стало жалко и Розового Поросенка, и себя. Они знали, что нужно успокоиться, но не знали, как это сделать. Наконец Пупик вспомнил о Волшебной Веточке, пощекотал ей пузичко Розового Поросенка, лапы Чина, нос Барби, свои уши — и друзья перестали плакать. А перестав плакать, они решили, что НИКОГДА, НИКОГДА НЕ БУДУТ УКОРЯТЬ ДРУЗЕЙ ЗА ПРОШЛОЕ!
Наши путешественники вытерли мокрые носы, усы и уши и уже собрались идти дальше, как вдруг услышали странные звуки. Где-то недалеко в густой траве раздавалось:
— Топ-топ-топ-топ…
И одновременно слышалось:
— Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп…
Это топотание было похоже на топотание Мудрого Хиу, когда он бежал к дуплу Каменного Дуба по зову Великого У-ух, а хлопание напоминало шум, который издавали в сильный ветер лопухи-Тухи. Так кто же это так топал и хлопал? Чтобы это выяснить, Барби залез на Чина, а Пупик залез на Барби. И с этой высоты он увидел…
Он увидел стадо каких-то странных ливертулей, которые бежали навстречу. Они бежали на толстых коротких ногах, подняв к небу длинные носы и раскинув в стороны уши. Носы у них были длинные-длинные и напоминали толстых-претолстых червяков. А уши у них были похожи… да, да, на лопухи -Тухи, только значительно больше.
— Стой! — крикнул Пупик, и ливертули остановились как вкопанные.
Они немного постояли, рассматривая Пупика, а затем тот, кто стоял впереди, подошел поближе и протянул Пупику… нос. Пупик взялся за этот нос, а ливертуль приподнял и опустил его на землю. Пришло время знакомиться.
Наши друзья познакомились с длинноносыми ливертулями, и вот что они узнали…
Длинноносые ливертули жили в поле с высокой травой и ничего не видели вокруг кроме травы. А им так хотелось увидеть мир! А увидеть мир можно было только сверху. А чтобы увидеть мир сверху, надо было научиться летать. А так как крыльев у длинноносых ливертулей не было, они решили приспособить для этого… да-да, уши! Целыми днями они таскали друг друга за уши, чтобы уши были длиннее. А ночью (а ночью длинноносые ливертули спали стоя) они привязывали к ушам камни, так как ночью таскать их за уши было некому. И днем, и ночью бедные длинноносые ливертули плакали от боли, и плакали даже во сне, но никто из них не мог отказаться от своей мечты. Так сильно хотелось летать! Так сильно верили в свою мечту длинноносые ливертули!
И тут Пупик вспомнил, что он умеет летать. И Барби тоже умеет летать! И если бы они вспомнили об этом раньше, то Чину не пришлось бы лазать на дерево, чтобы прочитать надпись на камне, и уж вовсе не пришлось бы падать оттуда. И вспомнив об этом, Пупик и Барби взмахнули ушами и полетели. Они взлетели над полем и поднялись так высоко, что в траве потерялись и Чин, и Розовый Поросенок, и стадо длинноносых ливертулей. Тогда им стало страшно (а нет ничего страшнее, чем потерять друзей!), и Пупик с Барби спустились вниз.
С каким восторгом встретила их вся компания! Глаза Чина и Розового Поросенка светились от гордости за своих товарищей, а в глазах длинноносых ливертулей… а в глазах длинноносых ливертулей светилась надежда!
И тут Пупик понял, что может помочь длинноносым ливертулям обрести мечту.
Он забрался на голову Чину, чтобы показаться выше, и стал командовать:
— Встать всем спиной к ветру!
И все длинноносые ливертули встали спиной к ветру.
— Вы можете бежать быстро? — спросил Пупик.
— Еще как! — ответили длинноносые ливертули.
— Вы можете махать ушами? — продолжал спрашивать Пупик.
— Это мы еще не пробовали…
— Так попробуйте…
Тут длинноносые ливертули так замахали ушами, что привязанные к ним камни отвязались и полетели в разные стороны. И полетели так высоко и далеко, что упали в сторону и не попали ни в кого из наших друзей (а если бы попали, то нашим друзьям пришлось бы туго, так как камни были большие и тяжелые).
— А теперь по моей команде,— сказал Пупик,— вы побежите быстро-быстро и сильно-сильно замахаете ушами. Поняли?
И все сказали, что они поняли.
— Вперед! — крикнул Пупик, и стадо длинноносых ливертулей быстро рванулось с места.
Они побежали так быстро, что наши друзья, задержавшись на старте, сразу отстали. Пупик хотел крикнуть вслед, чтобы они махали ушами, но длинноносые ливертули поняли это и без команды. Они замахали ушами так сильно, что поднялся ветер и трава закачалась. А вместе с травой закачалась земля. Сначала ливертулям показалось, что это им показалось, но это оказалось на самом деле — земля закачалась, земля закачалась! Земля закачалась, так как они взлетели!
Они летели низко-низко, едва выше травы, и летели неровно — оттого-то и качалась земля. И хотя летели они еще медленно, и летели еще низко, их мечта стала ближе.
А пока они летят, вот что хочу я сказать тебе, малыш: никогда не слушай тех, кто говорит: “выше головы не прыгнешь”! Если захотеть, если постараться, можно покорить любую высоту.
До встречи, малыш! Надеюсь, ты уже выучил наши волшебные слова?
* * *
Научиться летать непросто. Но тот, кто научился, никогда не бросит летать, чтобы ни случилось в его жизни. Длинноносые ливертули сделали первый полет и пришли в такой восторг, что стало ясно — с этих пор они будут учиться, и учиться упорно!
Главное в полетах — взлет и посадка. Взлетать длинноносые ливертули уже научились. А вот как садиться, Пупик не успел объяснить, так как отстал от летящих ливертулей. Поэтому сели они не очень удачно, неуклюже плюхнувшись в траву. Хорошо, что трава была густая и высокая, а то не миновать бы длинноносым ливертулям синяков и шишек!
Приземлившись, длинноносые ливертули подняли вверх свои длинные носы и радостно затрубили! А когда наши друзья прибежали к месту посадки, ливертули схватили их и стали подбрасывать в воздух, а затем стали снова трубить в свои длинные носы. Когда все устали и успокоились, главный длинноносый ливертуль по имени Хонго-Понго сказал:
— О мудрый Пупик! (Вы видите, Пупика назвали мудрым, и это, видимо, неспроста, совсем неспроста! Это хороший знак!) Ты научил нас тому, чему мы сами не могли научиться. Теперь, когда мы этому научились, у нас появился смысл жизни. Теперь мы научимся хорошо летать, и наши дети будут летать еще лучше, а дети наших детей — еще лучшее! ( Он так и сказал — лучшее!) Мы понимаем, что НЕЛЬЗЯ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ НА ДОСТИГНУТОМ, и просим тебя, мудрый Пупик, остаться в нашей стране, чтобы учить нас летать еще лучше. В нашей стране королем становится тот, у кого большие уши, а у тебя вон какие большие уши! Огромные уши, несмотря на то, что сам ты вон какой маленький! Стань нашим королем, мудрый Пупик, а я стану твоим помощником!
Вот что сказал король длинноносых ливертулей Хонго-Понго! И все его подданные закричали:
— Стань нашим королем, мудрый Пупик, и наш народ достигнет заоблачных высот! Никто не станет летать выше нас!
Как ты думаешь, малыш, что чувствовал в это время наш маленький Пупик, который в Бриллиантовом Лесу мог сидеть лишь в четырнадцатом круге Тишайшего Совета — совета, который всегда молчал и который никогда не мог оспорить решения Великого У-ух? А теперь ему предлагали стать королем длинноносых ливертулей, таких больших, даже больше Мудрого Хиу! И даже назвали его мудрым, хотя ничего мудрого Пупик еще не сказал. Согласиться стать королем? Может быть… может быть, тогда его назовут не только мудрым, но и Великим, таким, как Великий У-ух!
От волнения лапки и ушки у Пупика затрепетали, а сердце… сердце стало холодным, как кусочек льда.
И тогда Чин сказал:
— Друг, посмотри в наши глаза!
И Пупик посмотрел в глаза друзей. Друзья молчали, но в глазах их можно было прочесть вот что:
“Не повторяй моих ошибок!” — было написано в глазах Розового Поросенка.
“Не предавай меня, Пупик!” — говорили глаза Барби.
“ДОЛГ ПРЕВЫШЕ СЛАВЫ!” — светилось во взгляде Чина. И этот взгляд был таким гордым, и глаза так светились, что сердце у Пупика тут же оттаяло!
Он поклонился Хонго-Понго, поклонился другим длинноносым ливертулям и сказал:
— Спасибо за честь, но я не смогу быть вашим королем, потому что у вас есть мудрый король. Он мудр, так как отказался быть королем, когда решил, что с другим королем вам будет лучше. А король, который может отказаться от славы и власти ради своего народа, и есть лучший король!
Вот так сказал Пупик, и его друзья обомлели. И длинноносые ливертули тоже обомлели. Так мудро сказал Пупик!
Так мудро он сказал, что все с ним согласились. И длинноносые ливертули решили проводить наших друзей до границы своей страны, а граница их страны граничила с границей Страны Топких Болот, за которой находилась страна…
Какая страна находилась за Страной Топких Болот, ты узнаешь дальше. А пока…
Построившись в колонну, длинноносые ливертули идут, протаптывая дорогу в высокой траве, и их шаги сотрясают землю.
“Бум, бум, бум!” — звучат шаги длинноносых ливертулей.
“Топ, топ, топ!” — звучат шаги Чина и Барби.
“Цок, цок, цок!” — стучат копытца Розового Поросенка.
А шагов Пупика не слышно. Пупик едет на спине Хонго-Понго. Так мудрость подняла Пупика выше короля!
Запомни,малыш: тот, кто не предает друзей, кто верен цели, кто не меняет честь на славу, тот многого добьется! И пусть это случится не сегодня, а завтра — пусть! МУДРОСТЬ — ЭТО ТЕРПЕНИЕ.
* * *
Стадо длинноносых ливертулей и наши друзья шли долго-долго, шли до тех пор, пока под ногами не зачавкала вода. Ленивый ветерок принес запах гнили и голоса лягушек.
— Все,— сказал Хонго-Понго,— дальше начинается Страна Топких Болот. В этой стране живут маленькие скользкие ливертули — зазнаи. Никогда не верьте никому из зазнаев: эти ливертули не имеют ни чести, ни совести. И если какой-нибудь зазнай скажет вам что-либо сделать так-то и так-то, делайте наоборот. И если зазнай укажет: идите туда-то — идите в другую сторону. И если зазнай предупредит: это опасно — то не обращайте внимания и делайте смело свое дело! Доброй вам дороги!
— Счастливо оставаться! — сказал Пупик.
И Чин, и Барби, и Розовый Поросенок сказали то же самое.
Чем дальше шли наши друзья, тем больше их ноги вязли в грязи. То там, то здесь виднелись мутные лужицы, в которых сидели зеленые лягушки. Лягушки раздувались от натуги и кричали:
— Заз-на-а-а-а-а-а-ай! Зза-а-а-а-а-на-а-а-а-ай!
— Прямо как в Бриллиантовом Лесу,— сказал Чин,— только там завывают в честь Великого У-ух!
И тут вся компания, за исключением Розового Поросенка, завыла:
— Великий У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-ух!
Они закончили тянуть это бесконечное “у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!” и вдруг весело рассмеялись. А когда закончили смеяться, то поняли, что Великий У-ух уже показался им не таким страшным и не таким великим. Помните первую мудрую мысль, которую открыл для себя Пупик? Если не помните, то я напомню: “СМЕХ УБИВАЕТ СТРАХ!”. И вот теперь к этому можно добавить: “СМЕХ НИЗВЕРГАЕТ КОРОЛЕЙ!”.
Надо сказать, что смеяться нашей компании пришлось недолго. В воздухе раздался пронзительный звук, такой звук, которого наши друзья никогда не слышали. А в воздухе раздавалось:
— З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з!
В воздухе появилась туча каких-то невиданных существ. Ты, малыш, наверное, видел комаров? Это и были комары, только во много раз больше обычных комаров — размером примерно с воробья, и даже больше, чем с воробья! Они начали кружить вокруг наших друзей, и было видно, что намерения у них самые злобные!
— Берегись! — крикнул Чин и стал размахивать хвостом, к которому был прикреплен железный шип. Но попасть даже в большого комара этим шипом было очень трудно. Пупик и Барби стали отмахиваться ушами, и отмахивались довольно удачно — несколько нападавших уже упали на землю. А вот у Розового Поросенка не было огромных ушей, и хвостик у него был совсем короткий, так что Розовому Поросенку защищаться было совсем нечем! Но с тех пор, как Розовый Поросенок попал в компанию наших друзей, он приобрел новое качество — он стал думать!
Времени на размышление было мало — один из комаров больно ужалил поросенка в попку, да так больно, что он подпрыгнул вверх, перевернулся в воздухе и шлепнулся в лужу. Измазавшись в тине, он стал похож на большую зеленую лягушку. Тут он и нашел выход из положения! Розовый Поросенок вспомнил о пользе знания иностранных языков — он раздул щеки и, подражая лягушкам, закричал:
— Заз-на-а-а-а-а-а-ай! Зазна-а-а-а-а-а-а-а-ай!
Это была военная хитрость. Помните, эта хитрость уже помогла нашим друзьям в битве с боевым клином Цатлей? Только сейчас до военной хитрости додумался Розовый Поросенок. И комары перестали нападать на компанию наших друзей — собравшись в тучу, они улетели обратно. Благодаря хитрости поросенка, комары приняли наших друзей за обитателей Страны Топких Болот!
Эта победа вдохнула в друзей новые силы. Они похваливали Розового Поросенка и беззлобно посмеивались над ним, когда он почесывал свою укушенную попку. Но поросенок не обижался, он был рад, что оказался таким сообразительным.
Болото становилось все глубже, и идти становилось все труднее. Друзьям приходилось продираться сквозь заросли корявых, низкорослых деревьев. Наконец они пришли к тому месту, где идти было совсем невозможно — всюду расстилалась зловонная жижа. Идти стало совсем невозможно, оставалось только плыть. Но на чем? Пришлось связать плот из деревьев — вот и пригодились веревки, которые подарил Пупику Восьминогий Шасть. Плот, конечно, получился плохой, деревья с трудом держались на плаву, но иного выхода не было.
Они плыли медленно, отталкиваясь от дна палкой. Со дна поднимались пузырьки и какой-то газ, который пахнул так, что друзья постоянно чихали. Но это не останавливало их на пути к цели.
Запомни, малыш: если не хочешь чихать и кашлять, побольше бывай на свежем воздухе, делай зарядку и обливайся холодной водой. (Но делай это под присмотром папы и мамы!) И тогда все испытания будут тебе по плечу!
* * *
Кто живет в вонючем болоте, тот и душой нечист. Пока Пупик и его друзья плыли через болото, шпионы главного ливертуля-зазная, подслушивали их разговоры. А подслушивали они таким образом: несколько препоганейших ливертульчиков-зазнайчиков поднырнули под плот и сидели там, держась за сучья. И хотя Чин и Барби чувствовали, что плот движется очень тяжело и очень медленно, они не догадались посмотреть вниз. Впрочем, шпионы сидели тихо и ловко прятались среди сучьев.
— Мы плывем так тяжело, словно невиданная сила держит наш плот! — сказал Чин, отталкиваясь от дна палкой.
Знали бы наши друзья, что так оно и было!
Когда шпионы, подслушав разговоры наших друзей, поняли, куда и зачем они направляются, один из шпионов взял в зубы камышинку и незаметно нырнул в вонючую жижу. Так он и плыл под водой, дыша через камышинку — так делают многие шпионы, но никто из наших друзей этого не знал, ведь они никогда прежде не встречались со шпионами.
Главный ливертуль-зазнай любил чужие секреты, но свои секреты берег — так берег, что никто, даже родственники, не знали его настоящего имени! Как тень крался он по болотам, подслушивая, что говорят о нем подданные. А подданные, хоть и сильно боялись своего короля, но еще сильнее любили поболтать о своем короле. А чтобы не прозевать его появление, они вертели шеями туда-сюда, отчего шеи у них так закручивались, что раскрутить без посторонней помощи их было невозможно. Иногда некоторые зазнайчики по ошибке начинали не раскручивать, а закручивать головы своим друзьям, и это кончалось, как вы уже догадались, весьма печально…
Иногда зазнайчики замечали, что король их подслушивает. Тогда они начинали расхваливать его, а когда король удалялся, они бежали наперегонки доносить королю друг на друга. И тот, кто прибегал первым, заслуживал прощения. А все остальные были вынуждены сидеть в вонючих лужах вместе с лягушками и кричать:
—Заз-на -а-а-а-а-а-а-ай! Заз-на-а-а-а-а-а-а-ай!
Когда шпион с камышинкой в зубах доплыл до берега, где его поджидал король, он не сразу рассказал то, о чем услышал. Он выплюнул камышинку и стал орать… Впрочем, я не стану говорить, что он кричал, думаю, что ты, малыш, и сам об этом догадался. Главному ливертулю-зазнаю было очень интересно узнать, что подслушали его шпионы, но ему было так приятно, когда в его честь драли глотку!
Шпион так раскричался, что все ливертульчики-зазнайчики, находящиеся поблизости и не очень, подхватили этот крик:
— Заз-на-а-а-а-а-й!
Когда Пупик и его друзья подплыли к берегу, король величественно сидел на коряге. Двое ливертульчиков-зазнайчиков держали над его головой ветки ив. Они как бы защищали его от солнца, но солнца не было — кругом расстилался густой туман, густой, как домашний кисель. Сам король тоже держал в руке ветку, которой величественно ковырялся в носу. Король хотел держаться величественно, но не выдержал — он знал тайну нашей компании, и это знание распирало его так, что казалось, что он вот-вот лопнет.
— Я все знаю, я все знаю! — закричал король.
— Он все знает, он все знает! — подтвердили ливертульчики-зазнайчики.
И не успели Пупик и его друзья открыть рты, чтобы поздороваться, как король опять закричал:
— Я знаю, где искать Книгу Знания! И сообщу вам это совершенно бесплатно. Только за это вы поймаете мне…
Главный ливертуль-зазнай хотел сказать, сколько надо ему чего-то поймать, но так как он никогда ничему не учился, то не мог сказать, сколько. И поэтому он поднял вверх руки и показал:
— Вы поймаете вот такую кучу лягушек, и вот такую кучу слизняков, и вот такую кучу пиявок, и вот такую кучу…
А так как он был жадный, то ему хотелось, чтобы эти кучи были как можно больше. Поэтому он выше и выше забирался на корягу, пока не брякнулся с нее в лужу.
Король выглядел очень жалко, а стал выглядеть еще жальче. Так жальче, что у Пупика, Чина, Барби и Розового Поросенка едва не навернулись слезы. Но они помнили совет Хонго-Понго: никогда не верить ливертулям-зазнайчикам, чтобы они ни говорили и как бы они ни выглядели.
Наши друзья знали, что король хочет обмануть их, а чтобы он не обманул наших друзей, они должны были обмануть его. Но как? Обманывать они не привыкли.
И тут вперед вышел Розовый Поросенок, который сказал:
— О, ваше Великое Мерзейшество! Позвольте принести вам поклон от нашего Свинейшества Хрюнделя, ноздрей которого достиг нежнейший аромат ваших болот, ушей которого достиг слух о вашем уме, смелости, мудрости и всех других ваших великих качествах!
Розовый Поросенок хотел поклониться, но его толстая спинка совсем не гнулась, поэтому он плюхнулся в лужу по самые уши. Как известно, свинки любят полежать в луже, но Зазнай этого не знал, поэтому он подумал, что Розовый Поросенок упал в лужу, испугавшись королевского величества. Король от радости стал ковырять веткой в носу и кричать:
— Я — великий Заз-на-а-а-а-а-й!
И все манайчики тут же плюхнулись в лужи и закричали:
— Я — великий Заз-на-а-а-а-й!
И тут Розовый Поросенок стал смеяться, так смеяться, что начал пускать в луже большие пузыри. И Пупик начал смеяться, и Чин, и Барби: ведь получилось так, что, повторив фразу короля, каждый зазнайчик назвал себя великим! Они засмеялись так громко, что король зазнайчиков задрожал и… бросился бежать по болоту, разбрызгивая грязь. Вымазавшись в грязи, он стал еще смешнее, и наши друзья рассмеялись еще громче. А зазнайчики побежали еще быстрее.
Так родилась еще одна мудрая мысль Пупика: “КОГДА ТЫ СМЕЕШЬСЯ, ТВОЙ ВРАГ ДРОЖИТ!”.
А теперь, мой маленький друг, приготовься к самому главному, ведь наши друзья подошли совсем близко к Стране Теплых Ночей, где живет Мудрая Черепаха!
Но пока…
* * *
Остолоп так долго спал, что за это время у Цатлей отрасли железные перья, а из яиц вылупились птенцы. Сначала перья у птенцов были мягкие, но постепенно они стали твердеть и превращаться в железные. Птенцы начали махать крыльями, пробуя взлететь с гнезд, и их железные перышки тихонько позвякивали:
— Дзинь, дзинь, дзинь!
Этот звон разбудил спящего Остолопа. Когда Остолоп спал, то храпел так, что с деревьев осыпались листья и засыпали Остолопа с ног до головы. Он зашевелился, разбросал кучу листьев и вскочил с левой ноги. Остолоп всегда вставал с левой ноги, и поэтому настроение у него было препаршивейшее. А так как настроение было препаршивейшее, то Остолоп всегда начинал ругаться. Вот и сейчас он громко заорал и поддал пинка Мяучеру, который тоже был не дурак поспать:
— Команда, подъем! Всем строиться согласно величине клювов, длине крыльев и хвостов! Вид — бодрый, взгляд — кровожадный, пятки — вместе, носки — врозь! Начинай перекличку!
Цатли посыпались с деревьев вниз — строиться. Но перед тем как строиться, они начали мерить клювы, крылья и хвосты, а поэтому начался большой скандал: каждый хотел доказать, что у него больше всех клюв, длиннее крылья и пушистее хвост!
Цатли сначала переругались, а потом передрались, и в этой драке затоптали ровно половину новорожденных птенцов, которые тоже решили встать в боевой строй. Цатли ругались и дрались, Остолоп орал, Мяучер визжал — и они бы ругались, дрались, орали и визжали до сих пор, если бы Остолоп не закурил свою трубку.
Как известно, вместо табака Остолоп набивал трубку сушеными клопами, а сушеные клопы так воняют, что даже Цатли начали кашлять. Они кашляли, кашляли, кашляли, а затем заткнули свои носы листьями и наконец замолчали.
Остолоп выбил трубку о левое колено, заложил ее за правое ухо, высморкался в боевое знамя, свистнул в свисток, громко пукнул и дал очередную команду:
— На месте бегом — шагом марш! Те, кто впереди,— назад, те, кто сзади,— вперед! Остальные — наоборот!
Эти команды окончательно запутали Цатлей. Так запутали, что они стояли, как стояли, боясь пошевелиться. И правильно сделали — подчиненные, которыми когда-то командовал Остолоп, твердо усвоили одно золотое правило: “НЕ СПЕШИ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ — ВСЕ РАВНО ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ЕГО ОТМЕНЯТ!”. Вот и сейчас Остолоп так и сделал:
— Всем разойтись! Пересчитаться — и снова сойтись!
Цатли разошлись, стали считаться, но так как все они перепутались, то никак не могли правильно посчитаться. И они бы считались так до захода солнца, если бы начальник воздушной разведки не нашел выход из положения. Он подошел к Остолопу, приложил крыло к голове и доложил:
— Обер-Остолоп группы захвата ничтожеств из Бриллиантового Леса! Докладываю: пересчет закончен, боевой отряд готов к выполнению какой-нибудь там вашей задачи!
— Сколько в отряде боевых носов? — важно спросил Остолоп, вспомнив, что назначил себя Обер-Остолопом.— А?
И начальник воздушной разведки Цатлей доложил:
— Немало!
— Отлично! — сказал Остолоп и снова закурил трубку.— Я думаю (интересно, неужели Остолоп мог думать?), что все мы, а главное — я, проголодались. Не пора ли нам совершить боевой рейд к этим ничтожествам из Бриллиантового Леса, которыми правит этот… как его там… какой-то Ах или Ох?
— А как же те ничтожества, которые отправились в страну шибилздонов? — спросил Мяучер.— Мы их прокараулим…
Видимо, от голода единственная извилина в голове Остолопа зашевелилась, и он произнес умную мысль:
— А куда они денутся? Они вернутся к своему Ах, и как там его… Ох, или Ух, там мы их и встретим!.. Отряд, стройся, за мной — марш!
И отряд Цатлей пошел за Остолопом, который нес на плече плоского, как камбала, Мяучера, так как Мяучер после того, как побывал в сапоге хозяина, идти сам не мог. Остолоп курил трубку с сушеными клопами, и отряд Цатлей маршировал в этом дыму. Бойцы спотыкались друг о друга, нарушая строй, ведь в дыму они почти не видели своих товарищей. К тому же Цатли не привыкли ходить, а привыкли летать, но приказ командира — закон, и никто не виноват, что командиры дураки, а дураки выдумывают дурацкие законы. Командиров не выбирают — командиры выбирают себя сами!
— Фарумба! — орал Остолоп.— Держись веселей, песню запевай!
И Цатли запели песню:
Нам что по лбу, нам что в лоб,
Командир наш — Остолоп!
Мы в поход сейчас идем,
Песню грозную поем!
Они маршировали в сторону Бриллиантового Леса, где члены Тишайшего Совета всё еще лежали возле Каменного Дуба, но уже не тянули “у-у-у-у-у-у-у-х”, так как сил у них уже не было.
Ты, малыш, наверное, очень устал за день. Так что пожелай маме и папе спокойной ночи и ложись спать. И не бойся, я открою тебе секрет: наша сказка закончится хорошо. Ни Остолоп, ни Мяучер, ни ливертуль-зазнай, никто другой не смогут помешать нашим друзьям добыть Книгу Знания!
До завтра, малыш!
* * *
Члены Тишайшего Совета так долго тянули свое “ у-у-у-у-у-у”, что глотки у них пересохли. Так пересохли, что некоторые стали издавать звуки, похожие на шорох прошлогодних листьев. И тогда на выручку пришел Мудрый Хиу, который стал таскать воду из ручьев сразу в трех хоботах. Набрав воды, Хиу пытался на бегу тоже кричать “у-у-у-у-у-у”, но вместо этого получалось “буль-буль-буль” и вода брызгала из ушей Мудрого Хиу. Прибежав на Поляну Тишайшего Совета, Хиу опускал хоботы в глотки членов Тишайшего Совета, а так как они тоже не прекращали тянуть “у-у-у-у-у”, в их горлышках раздавалось бульканье — такое бульканье, которое, наверное, ты уже слышал, малыш, когда полоскал свое горлышко, когда болел ангиной. Ну, а если не болел, то и не надо!
За последнее время члены Тишайшего Совета так похудели, что когда ночью они дрожали от холода, их косточки стучали друг о друга. “Звяк, звяк, звяк!” — у тех, кто потоньше, и “Бряк, бряк, бряк!” — у тех, кто потолще. Чтобы согреться ночью, они маршировали вокруг Каменного Дуба, а Лохматый Чук барабанил по дереву: “Бум-тум-тум! Бум-тум-тум!”. Вот и сейчас Лохматый Чук барабанил, а члены Тишайшего Совета маршировали и тянули свое “у-у-у-у-у”, как вдруг…
В Бриллиантовом Лесу раздался топот чьих-то шагов и звон железных крыльев. (Это члены Тишайшего Совета подумали “чьих-то”, но ведь ты, малыш, знаешь, что это маршировало войско Остолопа!) Сначала на поляне появились Цатли, а за ними Остолоп, храбро размахивающий знаменем и пускающий дым из трубки. Дым из трубки был такой густой, что верхнюю половину туловища Остолопа не было видно, и казалось, что по земле шли только ноги. Члены Тишайшего Совета так испугались, что успели сказать “ах!” и сели на траву. А Лохматый Чук успел сказать только “А…” и от ужаса так трахнул по ветке Каменного Дуба, что его клюв намертво застрял в дереве.
— Полк,— заорал Остолоп,— разворачивайся в колонну и сворачивайся в шеренгу! К наступлению приготовьсь, о тылах не забывай! Клювы — наголо, когти — к бою! Фарумба!
Остолоп сильно кричал, так как, если честно сказать, он и сам сильно испугался. Остолопы всегда кричат, чтобы напугать маленьких и слабых, но если на остолопов крикнуть, то они сами испугаются. Но сейчас на Остолопа никто не крикнул, и он осмелел.
— Эй ты, как там тебя… Великий Ах, или Великий Ох, или… а, Великий Ух! Выходи сражаться…
Тут Остолоп подумал, что Великий Ух и впрямь выйдет сражаться! А так как никто не видел, какой он, Великий Ух, то может оказаться, что он и впрямь Великий. Хотя как такой Великий Ух может поместиться в таком невеликом дупле? Но на всякий случай Остолоп, который хоть и не был умным, но был достаточно хитрым, сказал:
— Выходи сражаться с самым маленьким Цатлем из моего войска!
И вытолкнул вперед самого крупного и сильного бойца из Боевого Клина Цатлей. Боец распушил железные крылья и защелкал клювом, да так защелкал, что половинки клюва согнулись, как половинки садовых ножниц, которыми, малыш, твой дедушка подстригает деревья в саду.
— Выходи! — закричал Цатль и стал рыть когтями землю.
— Выходи! — закричали вдруг члены Тишайшего Совета.— Великий Ух, выходи!
Но никто не выходил! И тогда Остолоп окончательно осмелел. Он достал очередную порцию сушеных клопов, набил ими трубку и пустил облако дыма. Дым был таким густым и таким вонючим, что все полегли на землю. Мудрый Хиу, чтобы не дышать им, засунул свои хоботы в уши, но так как хоботов у него было три, а ушей только два, то третий хобот спрятать было некуда! Тогда Мудрый Хиу встал на задние лапы и поднял этот хобот вверх, так, чтобы он возвышался над облаком дыма, который шел из трубки Остолопа. Трубка Остолопа раскалилась, из нее стали лететь искры, которые подожгли сухие листья. Листья сначала дымились, а затем стали потихоньку тлеть.
— Я, Великий Остолоп,— кричал Остолоп,— требую к себе почтения! Пусть мне и моему славному войску принесут много-много корзин плодов Афельсина, так как наши животы после славной победы требуют подкрепления, а наши славные желудки поют боевые песни! Я, Великий Остолоп…
Остолоп не заметил, что и члены Тишайшего Совета, и его славные бойцы из Боевого Клина Цатлей, и даже Мудрый Хиу мчались прочь от Каменного Дуба, так как трава уже полыхала! Мудрый Хиу продолжал держать третий хобот кверху и на бегу сшибал ветки деревьев, оставляя в Бриллиантовом Лесу целую просеку. Цатли, забыв со страха, что они умеют летать, тоже бежали, а так как бегать они в лесу не умели, то натыкались на деревья и оставляли в них свои острые железные перья!
Остолоп долго кричал, пока, наконец, и его не припекло. Из-за дыма он не мог видеть, что творилось у него под ногами, поэтому испугался больше всех. Он помчался к ручью, и мчался так быстро, что передавил ногами половину оставшегося войска Цатлей, отдавил ногу Мудрому Хиу и, наступив на Мяучера, сделал его еще более плоским. Остолоп плюхнулся в ручей, а так как Остолоп был очень горячим, то вода в ручье мгновенно превратилась в пар, а дно в ручье стало сухим, так что Остолоп грохнулся на голые камни! Но Остолоп так же мгновенно вспотел, а пота оказалось так много, что ручей заполнился им и возникшая волна понесла его невесть куда.
А возле Каменного Дуба не осталось никого. Никого, кроме Лохматого Чука, клюв которого застрял в дереве.
— Чук, а Чук, ты слышишь меня, Чук? — шептал кто-то из дупла (ты, малыш, конечно, уже догадался, кто это!).— Чук, откликнись!
Но Чук молчал.
Помолчим и мы, малыш. Помолчим, чтобы набраться сил и завтра продолжить нашу сказку. Ведь Пупик и его друзья уже близко к цели, так близко, что уже слышат дыхание спящей Мудрой Черепахи…
* * *
Увы, малыш, нам придется признать, что зло — вечно. Оно то отдаляется от нас, то приближается, поэтому надо всегда помнить об этом. Злой Остолоп попал в быстрый ручей и до сих пор никак не может выбраться из него. А так как все ручьи в нашей волшебной стране бегут по кругу, Остолоп носится кругами через разные страны, и кричит: “О-о-о-о-о-о-о-о…”. Он хочет сказать, что он Остолоп, но вода так быстро несет его, что получается просто “О-о-о-о-о-о…”. Когда рано утром в Бриллиантовом Лесу раздается этот крик, то все его обитатели знают, что прошло ровно семь дней и начинается новая неделя. И все помнят: на сей раз зло промчалось мимо, но оно где-то рядом, оно может еще вернуться…
Ну, а где же Пупик и его друзья? Наши друзья прошли мерзкое болото, в котором живет мерзкий Зазнай и премерзкие зазнайчики. Они идут через поле, на котором растут Алые Цветы Нежности, и их аромат кружит головы. Дорога к счастью трудна, но и прекрасна. Наши друзья идут и не знают, что следом крадутся шпионы болотного короля: когда он опомнился от страха, то велел своим подданным смазать их длинные носы зеленой грязью, обостряющей нюх, прочистить уши, чтобы хорошо слышать, и протереть глаза, чтобы лучше видеть, а затем отправил их на разведку. Мерзкому Зазнаю очень хотелось получить Книгу Знания, чтобы с ее помощью управлять миром (а для этого весь мир превратить в болото!), но он был, во-первых, трусом, а во-вторых, глупым, чтобы самому достать эту книгу. Поэтому он решил захватить ее чужими руками!
Наши друзья чувствуют, что цель близка, поэтому идут быстро, они почти летят над землей, поросшей душистой травой, и злые и мерзкие ливертульчики-зазнайчики еле поспевают за ними. Уши Барби волочились по земле, поэтому он первый услышал какой-то шум. Барби прилег на траву, раскинул уши пошире, и сказал:
— Друзья, встаньте мне на уши, чтобы они лучше прижались к земле. Когда мои уши будут плотно прижаты к земле, я буду лучше слышать!
Пупик и Розовый Поросенок встали на уши Барби, а Чин не стал это делать, так как если бы Чин встал на уши, Барби было бы очень больно.
— Что ты слышишь, Барби? — спросил Чин, становясь напротив. Но Барби не отвечал. Он не отвечал и только как-то жалобно вращал глазами. Хорошо, что Чин научился у Пупика читать по глазам (ты ведь малыш помнишь, что глаза не врут!), а то бы неизвестно какое время Барби лежал на земле с придавленными ушами. Итак, Чин заглянул Барби в глаза и прочитал в них: “Скажи им, чтобы отпустили мои уши!”
Чин велел Пупику и поросенку отойти в сторону, после чего Барби встал, отряхнул уши и сказал:
— Ух!
И сказав “ух”, Барби обьяснил причину своего молчания: встав на уши, друзья так прижали ему мордочку, что он не мог открыть рот, чтобы сказать, что слышит вдалеке какой-то шум, что-то вроде “хр-р-р-рр, хр-р-р-р, х-х-х-х-хр…”. Наши друзья посовещались и решили идти вперед, что бы там ни было. Через некоторое время этот звук стал слышаться отчетливее, и кроме того, подул теплый ветер. Чем дальше шли Пупик, Чин, Барби и примкнувший к ним Розовый Поросенок, тем сильнее звучало “хр-р-р-р-р-р….” и сильнее дул ветер, но это почему-то никого не пугало!
Ветер дул так сильно, что наша компания уже не в силах была ему сопротивляться и пошла чуть стороной. И так идти стало легче. Вскоре друзья увидели гору. Очень необычной была эта гора! Она напоминала опрокинутый тазик, но только очень большой, просто преогромный тазик!
Подойдя поближе, Пупик внимательно присмотрелся, и воскликнул:
— Ба!
И наши друзья воскликнули так же, ибо поняли, что это вовсе не гора и не тазик — это огромная черепаха. Это и была та самая Мудрая Черепаха, которая в настоящий момент спала, а когда она спала, то громко храпела, а ее дыхание и было тем самым сильным ветром, который мешал нашей компании идти.
Итак, цель достигнута! Но как разбудить спящую черепаху? Над этим сейчас и задумался Пупик. А пока он думает, ложись и ты спать, малыш. Завтра вы проснетесь вместе с Мудрой Черепахой, и ты узнаешь продолжение этой истории. И если Мудрая Черепаха приснится тебе во сне — не бойся, ведь она же мудрая. А мудрецов не надо бояться! Когда-нибудь, через много-много лет, и ты будешь мудрым, малыш. Спокойной тебе ночи!
* * *
Когда я пишу эту сказку, Аринка подкрадывается ко мне и заглядывает через плечо — ей тоже хочется узнать, как складываются дела у Пупика и его друзей. И вот сегодня, заглянув через плечо, она сказала:
— Ну вот, опять ты желаешь малышам крепкого сна! Сколько можно?!
Действительно, почему дядя сказочник в конце каждой истории так настойчиво желает малышам спокойной ночи? Да потому, малыш, что папе и маме каждый вечер приходится перед сном выслушивать твои капризы: ты еще не наигрался, не дочитал книжку, не досмотрел по телевизору передачу. Ты хныкаешь, придумываешь различные причины, чтобы не ложиться спать… одним словом, доставляешь родителям одни огорчения. А завтра этих огорчений будет еще больше, так как ты не захочешь утром рано вставать, чистить зубы и делать зарядку. Давай решим , что с сегодняшнего дня ты не будешь капризничать, хорошо? Вот и договорились. А теперь я продолжу свой рассказ.
Наконец-то, наконец-то наши друзья нашли Мудрую Черепаху! Но Мудрая Черепаха спала, а как разговаривать со спящей черепахой? Надо ее разбудить. (А разбудить спящую Мудрую Черепаху еще труднее, чем заставить тебя спать, малыш!)
— Я завизжу так, что проснется даже мертвый! — сказал Розовый Поросенок.
— Я зарычу так, что… — сказал Чин и задумался: как он зарычит? Он думал, а в это время Барби сказал:
— Я думаю, что надо посоветоваться с Пупиком…
И все посмотрели на Пупика. И впервые за много дней Пупик не знал, что делать. Он нерешительно сказал:
— Может быть, пощекотать в носу у Мудрой Черепахи Волшебной Веточкой?
— Хорошая мысль! — воскликнули Чин, Барби и Розовый Поросенок.
— Да, мысль хорошая, — согласился Пупик, — но где же находится голова у спящей Мудрой Черепахи?
Надо сказать, что когда черепахи спят, они прячут голову под крепкий панцирь. А прячут они голову для того, чтобы другие хищные звери не могли в это время откусить им голову. Мудрая Черепаха была такая большая, что трудно было поверить, что найдется такой большой зверь, что способен откусить ей голову, но Мудрая Черепаха сделала это потому, что так делали ее папа, мама, дедушка, бабушка, и прабабушка, и прадедушка, и пра-пра-пра… Словом, она это сделала по привычке. А долго ли она спала, и скоро ли она проснется, спросить было не у кого. Что делать?
Наши друзья стали искать голову. Они обошли черепаху с одной стороны, но голову не нашли. (Надо еще отметить, что черепахи прячут под панцирь не только голову, но и лапы.) Тогда они развернулись и пошли с другой стороны. И опять не нашли. Тогда они разделились по двое и пошли вокруг с разных сторон. Они даже не пошли, а побежали — так им хотелось быстрее поговорить с Мудрой Черепахой — и через некоторое время столкнулись лбами. К счастью, Пупик врезался в Розового Поросенка, а Барби — в Чина (или наоборот), а то бы эта история могла закончиться очень печально. Ведь Чин, например, был намного крупнее Пупика, а Барби — Розового Поросенка. Они почесали набитые шишки и стали думать, как быть дальше.
И вот опять-таки к счастью (в жизни, малыш, иногда многое зависит от случая!) они услышали звук:
— Хр-р-р-р-р, хр-р-р-р-р, хр-р-р-р-р-р…
Наши друзья замерли: что-то в этом звуке было знакомое. Но что? Первым додумался Барби. Он ударил себя по лбу хвостом так, что на лбу появилась еще одна шишка, и радостно закричал:
— Так храпит Остолоп!
При слове “остолоп” наши друзья нисколько не испугались, а напротив, обрадовались. Они поняли, что там, откуда идет звук “хр-р-р-р-р, хр-р-р-р, хр-р-р-р”, и находится голова Мудрой Черепахи! И они от радости так закричали, завизжали, зарычали и захрюкали, что Мудрая Черепаха проснулась! Она высунула из-под панциря голову, открыла рот и медленно произнесла:
— Кто посмел нарушить мой столетний сон?
И каждый из наших друзей сказал:
— Я!
И тогда Мудрая Черепаха спросила:
— Зачем?
И тогда наши друзья хором ответили:
— Нас прислал повелитель Бриллиантового Леса Великий У-ух, чтобы мы принесли ему Книгу Знания, с помощью которой он будет управлять всем миром, и тогда Великий У-ух разрешит Барбацуце… ой, разрешит Барби жить в Бриллиантовом Лесу, и тогда Барбацуце, ой, Барби, не придется служить Остолопу, который…
Пупик и его друзья быстро-быстро начали рассказывать Мудрой Черепахе свою историю. Они рассказали про то, как они шли в Страну Теплых Ночей, с какими ливертулями им пришлось встретиться. Мудрая Черепаха внимательно слушала и иногда просила их говорить помедленнее:
— Я спала сто лет. Я спала потому, что многие тысячи лет мой мозг постоянно работал, а на свете нет тяжелее работы, чем работа мозга. И я решила отдохнуть. И сто лет никто не беспокоил меня. Мой мозг очень большой, и он не может проснуться сразу. Сначала проснулась правая половина, теперь просыпается левая. А вы так быстро болтаете, что я не успеваю переваривать ваши мысли.
И тогда наши друзья стали говорить обстоятельнее. Они говорили долго, до тех пор, когда солнце стало клониться к закату. А пока они говорили, шпиончики-зазнайчики слушали их, сидя в высокой траве. Они, конечно, не могли запомнить весь разговор сразу, а поэтому каждый из них запоминал только часть разговора и бежал с докладом к премерзкому Зазнаю. По пути к болоту шпиончики забывали часть того, что удавалось услышать, и бежали назад, но по пути назад забывали все остальное. Они спрашивали забытое у тех, кто остался сидеть в траве и подслушивать разговор, но те тоже забыли… Тут у шпиончиков-ливертульчиков-зазнайчиков началась такая путаница, такая беготня, возня и ругань, что они начали драться.
Мудрая Черепаха выслушивает рассказ наших друзей, мерзкие шпиончики-ливертульчики-зазнайчики дерутся, а мы на некоторое время отдохнем. Ибо приближается главное испытание, которое предстоит вынести Пупику, Чину, Барби и Розовому Поросенку, чтобы получить Книгу Знания. Давайте пожелаем им удачи!
* * *
Солнышко клонилось к закату, а шионы Зазная дрались и ругались, но ругались они шепотом. Чтобы не выдать себя, им приходилось терпеть пинки, пощечины и затрещины, но к этому они привыкли — когда болотный король лупил своих подданных, ливертульчики-зазнайчики не должны были жаловаться, наоборот — каждый благодарил короля за высокую честь — быть отшлепанным самим Великим Зазнаем! Они дрались так тихо, что ни наши друзья, ни Мудрая Черепаха не услышали их. Наконец они устали драться и заснули.
Пупик и его друзья даже не думали о сне. А Мудрая Черепаха и вовсе не думала о сне, ведь она спала целых сто лет! Черепаха выслушала ливертулей из Бриллиантового Леса, которые, если вы помните, в знак уважения называли друг друга туками, и сказала:
— Вы называете вашего повелителя Великим У-ух. А почему он великий? Что он сделал такого удивительного, что можно сказать “у-ух”?!
Никто не мог вспомнить, почему Великого У-ух назвали великим. И действительно, что он сделал такого, чтобы все удивились? На самом деле Великий У-ух ничего сам не делал, он только приказывал! Никто даже не видел, как выглядит Великий У-ух.
Далее Мудрая Черепаха спросила:
— Почему Розовый Поросенок имеет длинное имя, а ваши имена короткие?
И тогда Пупик ответил, что на самом деле его зовут Пупик-Мупик, Чина — Чиндагр, а Барби — Барбацуца, а имена им укоротил Великий У-ух, когда выгнал из Бриллиантового Леса искать Книгу Знания.
После этого Мудрая Черепаха сказала:
— Никто не может лишить вас имен, которые дали вам ваши родители. Великий У-ух, укоротив имена, решил унизить вас, а значит, и ваших родителей. Гордитесь вашими именами, вашими родителями, и никогда не позволяйте унижать себя, Пупик-Мупик, Чиндагр, Барбацуца и Розовый Поросенок!
И они торжественно поклялись следовать заветам Мудрой Черепахи! А далее Мудрая Черепаха произнесла речь, которую потом наши друзья переписали в книгу. Эта книга до сих пор хранится в Бриллиантовом Лесу, и каждый раз, когда назревают какие-то невзгоды, жители Бриллиантового Леса перечитывают ее, чтобы не повторять старых ошибок.
Мы приведем только часть речи Мудрой Черепахи, а если вы хотите прочитать ее полностью, то приходите в Бриллиантовый Лес в гости к Пупику-Мупику, и он вам не откажет. Итак…
РЕЧЬ МУДРОЙ ЧЕРЕПАХИ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ В ПРИСУТСТВИИ ПУПИКА-МУПИКА, ЧИНДАГРА, БАРБАЦУЦЫ И РОЗОВОГО ПОРОСЕНКА ПЕРЕД ЗАКАТОМ СОЛНЦА
Проходят тысячи лет. Глубокие реки мелеют, мелкие, наоборот, разливаются вширь. Ветер закругляет острые верхушки гор, крошит камни, и скалы превращаются в груды щебня. Там, где росли густые леса, раскинулись степи, а вместо степей образовались вязкие болота. Все меняется, не меняется только Закон Жизни.
Тысячи лет Добро воюет со Злом, и войне этой не видно конца. В начале своей жизни многие великие ливертули хотели сделать этот мир добрым и справедливым. Никто не хотел изменить мир словом, так как это бы заняло слишком много времени. Великие хотели изменить мир силой, а для этого им была нужна власть.
Дорога к власти — очень опасная дорога. На пути к цели великие ливертули предавали друзей, давали несбыточные обещания, становились жестокими, хитрыми, злыми. Нарушая клятвы дружбы и верности, они выбирали девиз: “ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА!”. Великие ливертули думали, что стоит им только достигнуть могущества, как они вновь станут хорошими и станут работать на благо своего народа. Но так не бывает: кто предал хоть один раз, будет предавать и впредь.
Когда-то на месте болота, где живет Зазнай, было поле. Здесь была хорошая земля, но не было воды. Тогда пра-пра-прадедушка Зазная заставил ливертулей рыть каналы. Он вынуждал их работать день и ночь и говорил, что когда земля насытится водой, здесь будут расти деревья, которые принесут много вкусных плодов, и все будут сыты и довольны. Королю помогали ливертули, которые знали, как рыть каналы, как ухаживать за землей, как выращивать деревья. Труд был тяжелым. Многие простые ливертули умерли от непосильного труда, но цель была достигнута. И тогда пра-пра-прадедушке Зазная захотелось присвоить себе и славу, и плоды этого труда. Он выгнал своих помощников и запретил упоминать их имена, а окружил себя подлизами, которые восславляли короля, но сами ничего не умели делать. И именно им он отдавал лучшую часть урожая. (Но не самую лучшую — самую лучшую он, конечно, оставлял для своей многочисленной семьи). Прошло время, и в стране остались только подлизы, которые ничего не умели делать, кроме как славить своего короля. Никто не знал, как ремонтировать каналы, и прекрасные сады превратились в болота. А ливертульчики-зазнайчики стали питаться мокрицами, червяками и лягушками и превратились в жалкие существа. Не осталось следа и от величия болотных королей — хотя их подданные и кричат о славе зазнаев, но со стороны эти короли выглядят ничтожными. Да и кто знает о них дальше болота? Вы когда-нибудь раньше слышали о короле Зазнае?
И Пупик-Мупик, Барбацуца, Чиндагр ответили:
— Нет!
А Розовый Поросенок добавил:
— И слышать об этой пакости больше не желаю!
Мудрая Черепаха улыбнулась и продолжила свой рассказ:
— Иногда самые сильные и честные ливертули склоняют голову перед Злом. В начале пути их намерения бывают самыми благостными, но затем они изменяют и своим идеалам, и близким друзьям. Вы не слышали историю о Сильвере и Костакурте?
— Нет! — ответили Пупик-Мупик, Чиндагр и Барбацуца, а Розовый Поросенок сказал:
— Не слышал, но хотел бы услышать, Мудрая Черепаха!
— Сильвер принадлежал к роду ливертулей-воинов. Он боролся за тех, кого обижали тираны. Тело Сильвера было покрыто ранами, полученными в боях, и эти раны мучили его. Но еще больше Сильвер мучился оттого, что те, кому он помогал, вскоре забывали о добрых делах. Когда в пору Ночных Холодов Сильвер дрожал от холода и голода, никто не приносил ему одежду и пищу. Но вот боевая труба снова звала его в поход на войну со Злом, и он доставал свой меч Алистар и бросался в бой. И все повторялось снова: Сильвер одерживал победу, освобожденные от тирана ливертули радовались и… забывали о герое. Им было хорошо.
Однажды к Сильверу пришел молодой воин Костакурта. Он был горяч и честолюбив. Но он не владел искусством войны. Сильвер передал ему свои секреты. В битвах с тиранами они стояли рядом, прикрывая друг друга. Но потом Костакурте показалось, что он уже всему научился, что он достоин большей славы, чем учитель. Костакурта устал от вечной борьбы со Злом, которой не было видно конца, и решился на сделку. Он договорился с королем Зазнаем, что тот уступит ему часть земли, и предал учителя. Перед одним из сражений Костакурта бросил в чашу с питьем ядовитый корень Мандру, Сильвер выпил яд, руки его ослабели и он выронил меч Алистар. Король Зазнай вонзил в сердце Сильвера копье, и сердце героя вспыхнуло ярким пламенем и сгорело дотла.
Костакурта велел уничтожить все книги, где упоминалось имя Сильвера, и велел написать новые, где все подвиги присваивались ему. Но память не перепишешь: ливертули тайно рассказывали своим детям истории о подлинном герое. Бремя славы тяжело давило на Костакурту — это была слава предателя, совсем не та слава, о которой он мечтал. Меч Алистар не захотел покориться новому хозяину и не покидал ножен. Как ни пытался вытащить его Костакурта, ничего не выходило. И чем чаще пытался он это сделать, тем меньше оставалось у него сил. Однажды он в очередной раз взялся за рукоять меча, и его пальцы намертво прилипли к ней. А сил поднять меч уже не было. Тогда пришел Зазнай и отрубил Костакурте руки. Никто не подал предателю пищи и воды, и он умер, всеми презираемый и забытый. А премерзкий Зазнай бросил меч в реку. Вода в реке закипела, появилась радуга, и по этой радуге Алистар взлетел в небо. С тех пор меч Великого Воина летает по небу: если ночью вы увидите пролетающий огненный хвост, это и есть меч Сильвера — Алистар!
Здесь мы, малыш, сделаем передышку. Наберись терпения. Конец нашей истории приближается…
* * *
На небе вспыхнули звезды, а Мудрая Черепаха все говорила. Потом краешек неба стал светлеть, подрумянивая редкие облака. А Мудрая Черепаха все продолжала говорить. Все это время наши друзья не молчали. Они восклицали то “ах!”, то “ух!”, то говорили “не можеть быть!”, или “кто бы мог подумать?!”. Одним словом, Мудрая Черепаха нашла себе благодарных слушателей и рассказывала историю за историей с огромным удовольствием: она же молчала сто лет, и теперь ей надо было выговориться!
Как я уже сказал, полный текст речи Мудрой Черепахи хранится в Бриллиантовом Лесу, поэтому не стану больше описывать то, что сказала Мудрая Черепаха нашим друзьям. После этой речи Пупик-Мупик сформулировал очередной закон, который будет высечен… (А ну-ка, вспомни, где высечены мудрые мысли Пупика-Мупика?) Итак, вот что он уяснил: “ЧТОБЫ ЗНАТЬ БУДУЩЕЕ, ИЗУЧАЙ ПРОШЛОЕ!”. Увы, многие взрослые дяденьки-начальники не изучают прошлое, которое называется ИСТОРИЕЙ, а если и изучают, то не делают из нее выводов, так как считают себя умнее предков. Наши друзья так не считали и сделали для себя правильные выводы. Но об этом потом. А сейчас мы добрались до главного.
Закончив свою речь, Мудрая Черепаха сказала:
— А теперь мудрые и справедливые судьи должны решить, достойны ли вы получить Книгу Знания? Сейчас я призову на совет этих судей!
И Мудрая Черепаха достала большую раковину и протрубила в нее. Через какое-то время в небе появилась черная точка. Эта точка вырастала в размерах, пока не превратилась в шестикрылую птицу, такую большую, что даже Мудрый Хиу мог уместиться под одним из ее крыльев.
— Пришел час, которого я ждала многие тысячи лет,— сказала Мудрая Черепаха.— Шестикрылый Карр, зови судей!
И птица, которую звали Шестикрылый Карр, взмахнула шестью крыльями и улетела. Снова прошло какое-то время, и к Мудрой Черепахе стали подходить судьи: ливертуль Большое Ухо, который имел такое большое ухо, что приходилось нести его в лапах; ливертуль Тыква, который придерживал свою большую голову — в ней было столько ума, сколько не было в маленьких головках тысяч и тысяч ливертульчиков-манайчиков; ливертуль Накарачка, который ходил опустив глаза до самой земли, чтобы не раздавить самой маленькой и ничтожной козявочки; ливертуль Прозрачный Хилл, такой тонкий, что сквозь него продувал ветер, а тонким он был потому, что не ел ничего живого, даже растений (никто не знал, что же он все-таки ест); ливертуль Око Закона, видящий всех насквозь; ливертуль Семь Цветов Радуги, который становился полосатым — в семь цветов радуги, если рядом кто-нибудь врал.
Вот такие судьи должны были решить судьбу Пупика-Мупика и его друзей.
— О достопочтенные судьи! — воскликнула Мудрая Черепаха.— Вам предстоит решить: достойны ли получить Книгу Знания туки из Бриллиантового Леса? Свое право они должны заслужить умом, и только умом! Ты, Большое Ухо, внимательно слушай; ты, Тыква, обдумывай их ответы; ты, Накарачка, вникай во все мелочи; ты, Прозрачный Хилл, чувствуй все кожей; ты, Око Закона, смотри во все свои восемь глаз; ты, Семь Цветов Радуги, не дай соврать, а я, Мудрая Черепаха, буду выносить решение. Итак, первое испытание…
После того как Мудрая Черепаха представила судей, из-под небес опустился Шестикрылый Карр и вывалил на землю огромную корзину плодов Афельсина — такую огромную, что пять таких, как Чиндагр, и восемь таких, как Барбацуца, вместе взятых, не смогли бы сдвинуть с места, как бы ни старались.
— Кому-то из вас нужно выполнить первое задание,— сказала Мудрая Черепаха.— Кто сможет за один день съесть все эти плоды?
Тут, надо прямо сказать, наши друзья были разочарованы. Они ожидали очень мудрой, очень коварной загадки, а им предлагали уподобиться глупым обжорам из Страны Свиней. Много ли надо ума, чтобы съесть эту громадную кучу? Ума, как казалось, для этой цели не требовалось, и тем обиднее было то, что никто из них не смог бы осилить такое количество еды!
— Достопочтенные судьи,— сказал вдруг Розовый Поросенок.— Давайте уточним правила…
— Давайте,— согласились судьи. А Пупик-Мупик, Чиндагр и Барбацуца промолчали, так как они были поражены смелостью Розового Поросенка.
— Итак, как я понимаю, достопочтеннейшие судьи,— продолжал Розовый Поросенок,— правила заключаются в том, чтобы один из нас съел эту кучу вкуснейшей еды, и ничего больше?
— За один день! — уточнил Накарачка.
— За один день! — подтвердили другие.
— И все? — спросил Розовый Поросенок.
— Угу! — согласились судьи.
— Тогда нет ничего проще! — воскликнул Розовый Поросенок.— Начинайте считать!
Не успели судьи произнести слово “раз!”, как Розовый Поросенок проглотил, не разжевывая, сочный плод Афельсина и крикнул:
— Стой!
Судьи замолчали, а Розовый Поросенок, к удивлению друзей, лег на спинку, почесал животик и захрюкал какую-то песенку, всем своим видом давая понять, что на сегодняшний день он все свои дела сделал. Никто ничего не понял, кроме, конечно, самого Розового Поросенка и Мудрой Черепахи. Мудрая Черепаха догадалась, как Розовый Поросенок перехитрил судей, и все-таки (на всякий случай) решила уточнить, не переоценила ли она его ум.
— Ну что,— сказала Мудрая Черепаха,— когда вы соизволите скушать следующую Афельсинку?
— Не знаю,— ответил Розовый Поросенок,— может быть, завтра, а может быть, через год…
— У-у-у-у-у-у! — протянули судьи.— Ты проиграл!
И сердца Пупика-Мупика, Чиндагра и Барбацуцы вздрогнули. Но они вздрогнули еще сильнее, когда Мудрая Черепаха улыбнулась, и сказала:
— Поздравляю тебя, Розовый Поросенок, ты выиграл! А теперь объясни достопочтеннейшим судьям, в чем суть дела.
Завтра, малыш, ты узнаешь, как Розовый Поросенок принес первую победу своей команде. Но это только первое испытание, а всего их будет… Этого пока не знаю даже я, сказочник. Так что придется потерпеть…
* * *
Вы, конечно, догадались, что Розовый Поросенок всех перехитрил. Но откуда появилось столько хитрости в этом маленьком существе? А оттуда, что Розовый Поросенок жил при дворе Его Великого Свинейшенства Хрюнделя, где беспрестанно выходили все новые и новые законы. Стоило только появиться одному закону, как выходил другой, который противоречил предыдущему. Все эти законы соблюдать было невозможно, поэтому граждане Страны Свиней постоянно придумывали что-нибудь, чтобы эти законы не выполнять. Например, один из законов гласил: “Нельзя совать свой пятачок не в свои дела!”. За нарушение закона крепко наказывали, но если очень хотелось, то этот запрет можно было легко обойти. Для этого было достаточно сказать: “Я не знал, что совал свой пятачок не в свои дела, мне казалось, что это мои дела!”, или попросить сунуть в чужие дела не свой пятачок, а пятачок товарища. Одним словом, Розовый Поросенок, поднаторевший на дворцовых интригах, оказался не так прост, как казалось. Так как же он обхитрил судей?
Весь секрет оказался в условиях задания. Розовый Поросенок обещал съесть кучу Афельсинов за один день, но не обещал съесть их сразу! Он не зря велел судьям засечь время, затраченное на поедание первого плода. Для этой цели потребовалось времени меньше, чем произнести “раз”, то есть всего лишь “полраза”. Следовательно, чтобы съесть две Афельсинки, надо сказать “раз”. А чтобы узнать, сколько Афельсинок Розовый Поросенок скушает за день, надо разделить день на количество сказанных слов “раз” и умножить на два. Чтобы проверить, сумеет ли наш герой съесть плоды за отведенное чистое время, им потребовалось бы, во-первых, с утра до вечера считать “разы”, а во-вторых, пересчитывать все принесенные Шестикрылым Карром плоды. Работа эта оказалась бы непосильной даже для достопочтимых судей. Но главное-то не в этом! Розовый Поросенок по условиям спора мог скушать часть Афельсинок за часть одного дня, другую — за часть другого дня и так далее. Так он мог есть плоды сколько угодно, устраивая себе перерывы на сколько угодно времени. Но не могли же достопочтимые судьи ждать годы, пока Розовый Поросенок соизволит поесть?! Тем более, что плоды будут портиться, и придется подвозить новые и новые.
Когда до достопочтимых судей дошло, что Розовый Поросенок их обхитрил, они от восхищения захлопали в ладоши. И только Тыква, который считал себя умнее всех на свете, кроме Мудрой Черепахи, конечно, закричал:
— Обманул, ох, обманул!
На что Мудрая Черепаха ответила:
— Ты считаешь, что Розовый Поросенок поступил нечестно? Тогда посмотри на Семь Цветов Радуги — не стал ли он полосатым?
Но все и так видели, что Семь Цветов Радуги не стал семицветным. (А это значило, что Розовый Поросенок не врал и не нарушил условий задания). Зато Розовый Поросенок от гордости стал почти красным. Он гордо цокнул копытцем и сказал:
— Ну, где наша Книга Знания?
— Подожди,— ответила Мудрая Черепаха,— это только первое задание!
— А какое будет второе задание? — спросили наши друзья.
Об этом ты, малыш, узнаешь в следующий раз. А пока запомни: когда будешь ходить в школу, хорошенько учи математику. Тогда ты сможешь решить задачки, которые не смогли одолеть достопочтимые судьи. Может быть, вместе с родителями вы попробуете все-таки подсчитать, сколько Афельсинов пришлось съесть Розовому Поросенку, если учесть что день в сказочной стране длился 18 наших часов? А?
* * *
Как, наверное, сказал бы твой папа, малыш, счет стал 1:0 в пользу команды Пупика-Мупика. Но никто не знал, с каким счетом надо выиграть этот спор, чтобы получить Книгу Знания, поэтому наши друзья приготовились слушать следующее задание.
— Розовый Поросенок выиграл с помощью хитрости,— сказала Мудрая Черепаха,— а ХИТРОСТЬ ГОВОРИТ О НАЛИЧИИ УМА. Чтобы выполнить следующее задание, кому-то из вас следует изрядно пораскинуть мозгами….
— Я готов пораскинуть мозгами! — ответил Барбацуца, и он так сильно замахал ушами, что поднялся легкий ветерок. Барбацуца почему-то решил, что следущее задание должен решить именно он.
— Итак,— продолжала Мудрая Черепаха,— кто мне ответит: сколько травинок растет на этой поляне? Надо ответить сразу!
Надо сказать, что поляна, на которой находились наши друзья, достопочтимые судьи и Мудрая Черепаха, простиралась очень далеко. Розовый Поросенок от мысли, что придется считать травинки, бесчисленное количество травинок, даже побледнел. Но Барби стукнул хвостом по земле, рассмеялся и сказал:
— Когда я служил у Остолопа, мне приходилось выполнять самые дурацкие задания. И если бы я относился к ним серьезно, а не по-дурацки, то я вряд ли бы выполнил хоть маленькую часть этих заданий. Но для этого действительно приходилось пораскинуть мозгами. Вот и сейчас, пораскинув мозгами, я решил: на этой поляне столько же травинок, сколько капель воды в болоте мерзейшего Зазная. А тот, кто не верит, может проверить!
Достопочтимые судьи поняли, что их и на этот раз провели! Даже Накарачка, который ходил, опустив глаза до самой земли, не смог бы проверить, сколько травинок росло на поляне, а уж пересчитать капли в болоте — тем более! Тем более, что, считая капли в болоте, нужно было переливать капли в какое-то другое болото, а другого болота рядом не было.
— Достопочтимые судьи,— торжественно произнесла Мудрая Черепаха,— мы должны признать, что и на этот раз пришельцы справились с заданием. Я спросила “сколько?”, но не спросила “какое количество?”, поэтому ответ Барбацуцы вполне соответствует заданному вопросу. Следующее задание потребует от вас не только ума, но и мужества…
Пупик-Мупик, Чиндагр и Розовый Поросенок бросились к Барбацуце и от радости стали его тискать, и так тискали, что едва не помяли железную рубашку, сшитую из перьев Цатлей папашей Тулбисом. Но они быстро успокоились, так как им предстояло выполнить еще одно задание Мудрой Черепахи.
— Сейчас по небу будет пролетать меч Сильвера — Великий Алистар! Один из вас должен удержать этот меч. Это и есть ПОСЛЕДНЕЕ задание!
Наши друзья замерли: они уже научились побеждать умом, но можно ли удержать умом Алистар, который не покорился воину Костакурте? Ведь Лифанус не мог вытащить меч даже из ножен…
— Я готов…— сказал Чиндагр. Он сказал это тихо, почти не слышно, так тихо, что его услышал только ливертуль Большое Ухо.
— Он готов! — сказал Большое Ухо и указал на Чиндагра.— Он готов!
— Что ж,— сказала Мудрая Черепаха,— тогда наберись мужества. Лети, Великий Алистар!
— Наберись мужества, храбрый Чиндагр! — крикнул Пупик-Мупик.— Мы с тобой, храбрый Чиндагр!
В это время в небе появился огненный луч. В начале луча сверкал огненный шар, а от этого шара отходил сверкающий загнутый хвост. Все, даже достопочтимые судьи и даже Мудрая Черепаха, затрепетали от страха. И только Чиндагр гордо встряхнул гривой и громко крикнул:
— О, Великий Сильвер! Я принимаю твой меч и клянусь довести твое дело до конца. Я никогда не предам своих друзей, никогда не обижу слабого, клянусь тебе, Сильвер!
Все закрыли глаза, а когда открыли, то огненного луча уже не было.
— Где меч? — спросил ливертуль Око Закона, который видел все насквозь.
— Посмотри мне в глаза! — ответил гордый Чиндагр.
И все посмотрели ему в глаза и увидели, что в них бушует пламя.
— Меч Сильвера не дался в лапы Чиндагра,— сказала Мудрая Черепаха,— но он остался в его сердце! А храброе сердце — самый надежный меч! Вы достойны Книги Знания, мои друзья! Получите ее!
И Мудрая Черепаха открыла одну из створок своего панциря и достала Книгу Знания…
* * *
ВСЕ ВЕЛИКОЕ ПРОСТО, ВОТ ТОЛЬКО ПУТЬ К ВЕЛИКОМУ СЛОЖЕН. Книга Знания на первый взгляд не представляла ничего особенного. Она была в футляре из двух половинок панциря небольшой черепахи, застегивающегося ремешком с пряжкой. Книга Знания была небольшого размера — даже Пупик-Мупик мог без труда удержать ее в лапках.
— Возьми ее,— улыбнувшись, сказала Мудрая Черепаха,— ты ее заслужил.
— Ну почему же я? — ответил Пупик-Мупик.— Ведь я ничего не сделал, я не ответил ни на один вопрос, как Розовый Поросенок и Барбацуца, я не доказал свою силу и мужество, как Чиндагр…
— А разве не благодаря тебе твои друзья пришли сюда? Разве не благодаря тебе они набрались ума, мужества, ловкости и силы? — спросила Мудрая Черепаха.— Разве не так?
— Так! — ответили Барбацуца, Чиндагр и Розовый Поросенок.— Конечно, так, Мудрая Черепаха!
И достопочтимые судьи подтвердили:
— Истинно так!
— Я надеюсь,— сказала Мудрая Черепаха,— что вы мудро распорядитесь Книгой Знания. Я в этом уверена. А теперь идите домой, в Бриллиантовый Лес. Идите, время не ждет!
Поблагодарив Мудрую Черепаху и достопочтимых судей, наши друзья отправились в Бриллиантовый Лес. Но они так устали, что пробежав 12000 прыжков Барбацуцы и 709 прыжков Чиндагра, утомились и прилегли спать. Счастливые, они позабыли об осторожности, а между тем зря — шпионы премерзкого Зазная бежали следом! Осторожно, прикрывая рты, чтобы их мерзкое дыхание не разбудило наших друзей, они подкрались к Пупику-Мупику, который спал, положив Книгу Знания под голову, и вытащили ее! А вытащив ее, быстро-быстро помчались к своему королю.
В это время премерзкий болотный король был голоден и решил заморить червячка. Червячок был длинный-длинный и толстый-толстый, его держали сразу десять ливертульчиков-зазнайчиков. Зазнай медленно глотал червячка, запихивая в свой огромный желудок. Со временем этот червячок должен был умориться в желудке Зазная, и тогда он снова вытаскивал его с помощью слуг, чтобы потом разжевать по частям. Надо сказать, что Зазнай мог уморить кого угодно, не только длинного червяка, но и огромных жаб, лягушек, мокриц и скорпионов! Когда он заглатывал конец червячка, слуги принесли ему Книгу Знания. От счастья Зазнай едва не лопнул (а жаль!), но вовремя взял свой живот в лапы и, мерзко икнув, закричал:
— Свершилось! Я, великий Зазнай, буду властвовать над всем миром! Событие сие отметим громким пиром! Теперь от края и до края нет выше короля Маная! О радуйтесь сегодня, живоглоты — весь мир мы превратим в болото!
И ливертульчики-зазнайчики повторяли за ним эти слова. Долго хвастался Зазнай, пока один из шпиончиков-ливертульчиков не спросил:
— А нам?
— Что “нам”? — удивился болотный король.
— Нам что будет за это?
— За что?
— За то, что мы принесли тебе Книгу Знания!
Тут Зазнай сделал такую удивленную морду, что сам удивился. И все его придворные сделали удивленные морды, такие удивленные, что сами себя не узнали.
— Кто это ничтожество? — спросил король.
— Да, кто это? — спросили придворные.
— Первый раз вижу эту группу маленьких ничтожных негодяев! — воскликнул Зазнай.
— И мы первый раз видим этих маленьких ничтожных негодяев! — подтвердили родственники Зазная и другие подлизы-прихлебатели.
— Не я ли получил эту Книгу за свой великий ум, за свою силу, за свое мужество, за свое… за все свое? Не я ли победил в битве сто великих ливертулей? Не я ли?
И все опять подтвердили:
— Ты ли, ты ли!
— Так почему здесь еще присутствуют эти ничтожные самозванцы, решившие присвоить мою славу? В болото их, в болото!
Не успели шпиончики-ливертульчики раскрыть рты, чтобы сказать что-либо в свое оправдание, как были утоплены в болоте, а их имена тут же забыты, как будто бы этих шпиончиков-ливертульчиков не было вовсе. А Великий Зазнай, усевшись на болотную кочку, взял в лапы Книгу Знания.
— Запомните этот момент,— заорал он,— сейчас я открою Книгу Знания и…
И все закричали:
— И-и-и-и-и-и-и-и--и-и-и…
— Молчите! — приказал Зазнай.— Молчите в этот торжественный момент!
— Молчим! — ответили ливертульчики-зазнайчики.
Болотный король открыл книгу, и… Страшный крик раздался над болотом. От этого крика умерли от разрыва сердца 123 ливертульчика-зазнайчика, у 43 отнялся язык, у 654 — ноги, а остальные разбежались кто куда. Эти остальные живут в других странах, выбрав себе самые вонючие болота, и выходят из своих норок и гнездышек только ночью, чтобы тихонько поподличать и попакостить. А Великий Зазнай, выпустив из лап Книгу Знания, сдулся. От болотного короля остался только кусочек кожи, который тут же высох на солнце и сморщился. ТАКОВА ЦЕНА ДУТОЙ СЛАВЫ!
Запомни, малыш: НИЧТО НЕ ДАЕТСЯ ТАК ДОРОГО, И НЕ ПРОХОДИТ ТАК БЫСТРО, КАК СЛАВА. Особенно если это слава, добытая нечестным путем!
* * *
ЗНАНИЕ — ЭТО СИЛА. Но не каждому оно по плечу. Тем более такому лентяю, как болотный король премерзкий Зазнай. Тебе, малыш, наверное, не терпится узнать, что так напугало Зазная в Книге Знания? Об этом ты узнаешь позже. А пока…
Перед смертью Зазнай так громко заорал, что разбудил наших друзей. О, горе! — они увидели, что Книга Знания похищена! Но они не растерялись: шпиончики-зазнайчики, когда бежали в болото, то бежали друг за другом и вытоптали в траве тропочку. По этой-то тропочке Пупик-Мупик и компания бросились в погоню. Первым бежал Чиндагр: глаза его полыхали огнем, он страшно рычал и размахивал хвостом, на конце которого был прикреплен железный шип. Сзади бежал Барбацуца, который едва успевал уворачиваться от хвоста Чиндагра, а когда не успевал, то железный шип высекал из железной рубашки Барбацуцы яркие искры. Пупик-Мупик и Розовый Поросенок не могли так быстро бежать, поэтому Розовый Поросенок схватился за хвост Барбацуцы, а Пупик-Мупик — за хвост Розового Поросенка. Розовый Поросенок хотел крикнуть, чтобы Чиндагр и Барбацуца бежали не так быстро, но если бы он открыл рот, то отпустил бы хвост, и они вместе с Пупиком-Мупиком оторвались бы от погони. Поэтому он только повизгивал и попискивал, повизгивал и попискивал, пока Чиндагр и Барбацуца не прибежали к болоту и не сбавили ход. Что они увидели?
На одной из болотных кочек, которая служила троном премерзкому Зазнаю, лежала Книга Знания! Рядышком валялся кусочек сморщенной кожи — все, что осталось от болотного короля. А вокруг лежали ливертульчики-зазнайчики, у которых онемели ноги и у которых и отнялись языки. Те, у кого отнялись языки, тоже не могли двигаться. А не могли они двигаться потому, что язык у подлиз был большим и тяжелым и уравновешивал попку. (Ливертульчики-зазнайчики были сильны задним умом). Когда языки у зазнайчиков отнялись, то попки перевесили и придавили их в земле. Они сидели в грязи и мычали:
—Заз - на-а-а-а-а-а-а-а, Заз -на-а-а-а-а-а-а…
Но Пупик-Мупик и компания уже не обращали на них никакого внимания!
Как обрадовались наши друзья, когда Книга Знания снова оказалась в их лапках! И только Пупик-Мупик переживал: он считал, что только из-за его беспечности шпиончикам-зазнайчикам удалось похитить Книгу Знания. Но Чиндагр, Барбацуца и Розовый Поросенок быстро утешили его, объяснив, что не только Пупик-Мупик, но и остальные члены их компании должны разделить ответственность за случившееся. С тех пор наши друзья решили делить все поровну: и радости, и несчастья. Когда радость разделена поровну — все веселы одинаково, а когда поровну разделено горе — слез на каждого достанется меньше.
Дорога домой казалась короткой, ведь друзья были в хорошем расположении духа. Они задержались немного лишь в Стране Длинноносых Ливертулей, где Хонго-Понго показал, каких успехов достиг его народ в покорении небес. Длинноносые ливертули летали поодиночке, парами и группами, перестраиваясь в полете и совершая воздушные кувырки. Это было очень странно, если учесть, что длинноносые ливертули имели большой вес. ( Такой вес, как три африканских слона, вот такой вес имели взрослые длинноносые ливертули). Но это, в свою очередь, доказывало истину: ЕСЛИ ОЧЕНЬ ЗАХОТЕТЬ, МОЖНО ДОБИТЬСЯ НЕВОЗМОЖНОГО! Длинноносые ливертули добились невозможного и были очень счастливы. Провожая наших друзей, Хонго-Понго сказал:
— Счастливого пути!
И наши друзья поверили, что так оно и будет. Но в пути их поджидал еще один неприятный случай…
* * *
Наверное, ты, наш маленький читатель, давно хочешь задать впрос: что же было написано в Книге Знания? Что такое увидел в ней премерзкий Зазнай, что сразу сдулся от страха? И почему Пупик-Мупик и его друзья не догадались сразу же заглянуть в эту книгу?
Дело в том, что Пупик-Мупик и его друзья обещали принести эту книгу Великому У-ух, который обещал им за это разрешить вернуться в Бриллиантовый Лес, и не только жить в этом лесу Пупику-Мупику и Чиндагру, но и их дружку — Барбацуце! Только от одной мысли, что они будут вместе, что Барбацуце больше не придется выполнять дурацкие приказы Остолопа, у каждого них закружилась голова. Голова у каждого так кружилась, что наши друзья шли кругами, и если бы не Розовый Поросенок, который не потерял голову и направлял их путь, они бы так и ходили кругами! Розовый Поросенок подбегал к ним то с одной стороны, то с другой и подталкивал своих друзей в нужном направлении.
Когда эта маленькая компания, наконец, пришла в себя, она, наконец, задумалась о безопасности. Чтобы Книга Знания не досталась кому-то другому (а какому королю не захотелось бы получить власть над всем миром?), наши друзья стали передвигаться по ночам. Днем они спали где-нибудь в зарослях, а когда все спали, то один из друзей сторожил Книгу Знания. Но вот настал момент, когда на горизонте появились Желтые Скалы, а это значит, что Бриллиантовый Лес был уже близко! И вот когда Бриллиантовый Лес оказался уже близко, друзья вновь потеряли бдительность.
Никто не знал, (и даже сказочник этого не знал!), что с той самой поры, когда наши друзья покинули дом папаши Тулбиса, за ними следила… как вы думаете, кто? За ними следила Фея Грез! Та самая фея, что в детстве похитила Барбацуцу и продала его Остолопу. Фея Грез — огромный мотылек с тонкими, почти прозрачными крыльями — неслышно летела следом. Фея Грез летела высоко, а так как ее крылья небесного цвета просвечивало насквозь солнце, разглядеть ее с земли было почти невозможно. У нее был отличный слух и острое, как у орла, зрение, и поэтому она всегда все видела и все слышала, что говорили и что делали Пупик-Мупик и его друзья. Фея Грез была красива, даже прекрасна, но… ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА КРАСОТЕ СООТВЕТСТВУЮТ УМ И ДОБРОТА. У Феи Грез было черствое, холодное сердце, которое любило только Фею Грез, и никого больше! Вот поэтому Фея Грез решила, что только она достойна быть главной королевой на свете, и для этого решила похитить Книгу Знания. Конечно, она не смогла бы обмануть Мудрую Черепаху и достопочтимых судей, тем более она не смогла бы получить Книгу Знания честным путем, но сейчас Фея Грез решила, что удобный момент наступил.
Каждая фея владеет каким-нибудь волшебством. Фея Грез владела волшебством галлюцинаций. Фея собирала в лесах и на лугах особые травы, а также ядовитые грибы — мухры, сушила их, перетирала на каменных жерновах водяной мельницы и получала особый порошок. Если этот порошок растворить в воде, а потом эту воду выпить, то начинаешь видеть чудесные картины и слышать сладкую музыку. В этот момент ты забываешь все — и прошлое, и настоящее, и свое имя, и своих друзей. Но потом все проходит, и сердце сжимает тоска, и эта тоска требует отказаться от реального мира, чтобы вновь погрузиться в мир чудесных снов… Вот таким волшебством владела Фея Грез.
Когда наши друзья остановились возле родничка, чтобы напиться, Фея Грез стала сыпать в родничок свой волшебный порошок. Но в это время дунул ветерок, и часть порошка отнесло в сторону. А так как Фея Грез торопилась и все время оглядывалась (не заметили ли ее туки из Бриллиантового Леса?), то в спешке она не обратила на это внимания. Но часть волшебного порошка все-таки попала в родничок. И вот что из этого вышло.
Напившись воды, Пупик-Мупик стал вести себя как-то странно. Он стал помахивать ушами, хихикать и подмигивать своим друзьям. И Чиндагр, и Барбацуца, глядя на него, стали хихикать, а Розовый Поросенок стал хрюкать.Через некоторое время они уже катались по траве, хохотали и показывали лапками друг на друга. Они несли какую-то чушь, а больше всех нес какую-то чушь Розовый Поросенок, который вообразил себя Великим Хрюнделем. Он надул свое пузико и закричал:
— Кланяйтесь, кланяйтесь мне, Его Великому Свин…вейшеству, ой, Свиншейшеству, ой, то есть…
Он никак не мог выговорить правильно слово “свинейшеству”, но никто не обращал на это внимания. Барбацуца вообразил себя Остолопом и кричал:
— Где моя трубка? Принесите мне сушеных клопов, да свежих, а не прошлогодних! В барабаны бей, в трубы дуди, у нас сражение впереди!
Кем вообразили себя Чиндагр и Пупик-Мупик, разобрать было невозможно, так как невозможно было разобрать ни одного слова — они хохотали после каждой произнесенной буквы! Они смеялись и шумели так громко, что этот шум долетел до Его Свинейшества Хрюнделя. Хрюндель так испугался, что скатился со своей кучи, а скатившись, он раздавил 145 своих подданных, в том числе 46 наследных принцев и 67 дальних родственничков! Хрюндель скатился в одну из канав, протоптанных копытцами его подданных, и так в ней застрял, что не мог даже хрюкнуть. НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ — САМ В НЕЕ ПОПАДЕШЬ!
От удара о землю Хрюнделя земля содрогнулась. И эта встряска встряхнула мозги наших друзей. Они снова вернулись в реальный мир, но вернувшись, они увидели, что Книги Знания у них нет!
Не переживай, малыш, все будет хорошо. Добро иногда отступает перед Злом, но победить его невозможно. Давай-ка пожелаем нашим друзьям удачи, а чтобы удача не отвернулась от них, вспомни волшебные слова. Ну как, вспомнил?
Энтли, бентли, лисс!
* * *
О Фея Грез, зачем ты поддалась искушению власти? Вся жизнь твоя протекала беззаботно, среди прекрасных цветов и прозрачных ручьев, ты пила сладкий нектар и пела сладкие песни, что тебя не устраивало? Ты еще не знала истину, которая будет высечена на одном из Белых Камней Будущего в Бриллиантовом Лесу, и, наверное, поэтому совершила ошибку. А эта истина гласила: “ТРУДНО ВЗЯТЬ ВЛАСТЬ, НО ЕЩЕ ТРУДНЕЕ ЕЕ УДЕРЖАТЬ!”.
Обычно легкие крылья возносили Фею Грез под облака, как пушинку одуванчика. Но на этот раз у нее в лапках была Книга Знания, и подниматься вверх ей было трудно. Долетев до одной из вершин Желтых Скал, она присела на камень, чтобы перевести дух, но перевести дух не удавалось, так как Фее Грез не терпелось посмотреть: что же все-таки такое или этакое написано в Книге Знания, что позволит ей стать Королевой Мира? Стремясь к власти, тираны обещают своим подданным и союзникам разные блага, но достигнув ее, они стараются ограничить права своих подданных и союзников. Вот и сейчас Фея Грез, еще не достигнув власти, начала мечтать, как она возвысится над остальными:
— Никто не будет иметь права иметь такие широкие крылья, как у меня, Феи Грез,— напевала Фея Грез, поглаживая обложку Книгу Знания,— а кто вырастит такие крылья, должен будет подрезать их по шаблону. Только я, Королева Мира, буду пить нектар из Алых Цветов Нежности, только я буду умываться серебряной росой, только я буду иметь право летать выше Вечного Дерева! А Великий У-ух пусть сидит в своем дупле и помалкивает. Нечего ему хранить законы, все законы буду придумывать я! Только Тишайший Совет не будет молчать — Тишайший Совет я научу петь сладкие песни, в которых он будет славить мою красоту и мой ум, а также все мои другие достоинства, которые я себе еще придумаю!
Как видите, Фея Грез не придумала ничего такого, что смогло бы улучшить жизнь ее подданных. Она думала только о себе, только о своей славе. Но она не подумала о том, что НЕЗАСЛУЖЕННАЯ СЛАВА МОЖЕТ ОБЖЕЧЬ КРЫЛЬЯ! А именно так и случилось!
Фея Грез распахнула страницы Книги Знания. Оказалось, что в Книге Знания было всего две страницы! Они так блеснули на солнце (а почему они так блеснули, ты, малыш, скоро узнаешь!), что отразившиеся солнечные лучи опалили тонкие крылья Феи Грез! Раздался треск, вспыхнуло пламя и… от прекрасных крыльев Феи Грез остались только две кучки пепла. А Фея Грез стала похожа на сморщенного червячка, так как ее длинные усики тоже сгорели! Одно мгновение назад Фея Грез ощущала себя счастливой, и вот как все обернулось…
Фея Грез превратилась в мерзкую гусеницу. С тех пор ее потомки, прежде чем стать мотыльками и бабочками, рождаются гусеницами и ползают по деревьям. От злости они грызут листья и плоды, но не умеют добывать нектар, как трудолюбивые пчелы. Со временем они превращаются в мотыльков и бабочек, но радость их длится недолго — к концу лета, с наступлением Месяца Холодных Ночей, мотыльки и бабочки умирают. Вот так судьба наказала Фею Грез и ее потомков за совершенное ею зло!
Пока мерзкая гусеница, ослепленная блеском солнечных лучей, отраженных от страниц Книги Знания, плача ползала между камней, наши друзья, не тратя время на слезы, спешили к Желтым Скалам. Солнечный Зайчик, сверкающий с вершины, указывал им дорогу. Откуда они знали, что Книга Знания находится именно там? Они и не знали, они лишь догадывались, что так гореть может только СВЕТ ЗНАНИЯ!
* * *
Розовый Поросенок плакал. И тогда Пупик-Мупик сказал ему, чтобы он не плакал, так как Книга Знания обязательно найдется!
— Я плачу не по этой причине… — сказал Розовый Поросенок.
— А по какой причине ты плачешь? — спросили друзья.
— Вам, наверное, известно,— сказал Розовый Поросенок,— что поросята не умеют лазить по скалам…
Тут Розовый Поросенок замолчал и покраснел. Тогда Чиндагр посмотрел ему в глаза (а ты, малыш, должен помнить, что наши друзья научились читать по глазам) и грозно сказал:
— Как ты мог такое подумать? Неужели мы после всех испытаний сможем бросить тебя?
Розовый Поросенок покраснел еще больше и стал похож на вареного рака. Ему стало так стыдно, что он перестал плакать. А Пупик-Мупик быстро придумал план, как им всем подняться на вершины Желтых Скал.
Пупику-Мупику вновь пригодилась прочная веревка, которую ему подарил Восьминогий Шасть. Он взлетел на скалы, привязал один конец к камню, а другой сбросил вниз. К этому концу привязал себя Чиндагр, Барбацуца взялся за хвост Чиндагра, а Розовый Поросенок, который вместо лап имел копытца, закусил конец хвоста Барбацуцы зубами. Надо думать, что Барбацуце это было не совсем приятно, но что не сделаешь ради друга? Чиндагр стал подниматься, подтягиваясь за веревку, за ним лез Барбацуца, который просто тащил Розового Поросенка, ибо у Розового Поросенка от страха отнялись ножки. Так они лезли вверх, лезли и пыхтели от напряжения, и только пыхтения Розового Поросенка почему-то не было слышно.
— Эй! — крикнул Чиндагр,— как ты там, поросенок?
Но Розовый Поросенок не отвечал.
— Ваше свинейшество,— попытался шутить Барбацуца, которому, кстати, тоже было довольно страшно.— Вы не заснули?
Но Розовый Поросенок молчал, как на экзамене по свинскому этикету. Тогда Барбацуца с трудом повернул голову, чтобы посмотреть, как чувствует себя Розовый Поросенок. Он посмотрел ему в глаза, и все понял.
— Нечего болтать, дружище Чиндагр, давай работай лапами. Пупик-Мупик без нас, видимо, уже скучает…
И они еще быстрее полезли вверх. А когда залезли наверх, то Барбацуца стал так сильно смеяться, что Пупик-Мупик и Чиндагр подумали: уж не рехнулся ли он? Но Розовый Поросенок стал тоже смеяться, и смеялся так заразительно, что заразил Пупика-Мупика и Чиндагра. Они смеялись от души, хотя и не понимали, почему. Но вот наконец Барбацуца объяснил им причину своего веселья:
— Когда я не услышал ответа на свой вопрос, то посмотрел Розовому Поросенку в глаза…
— И что же ты там прочитал? — спросили Чиндагр и Пупик-Мупик.
— А вы спросите об этом у него самого! — ответил Барбацуца.
Они спросили. И Розовый Поросенок ответил:
— Барбацуца прочитал в моих глазах примерно следующее: если я разожму зубы и отпущу твой хвост, то отвечать на твой дурацкий вопрос мне придется уже на лету, а летать поросята еще не научились!
Как видишь, малыш, нашим друзьям и в трудной ситуации не изменило чувство юмора! Впрочем, хватит смеяться, ведь нужно переходить к главному!
Когда наши друзья подошли к тому месту, где лежала Книга Знания (а Фея Грез, превратившаяся в мерзкого червяка, от горя и стыда уползла далеко-далеко), на небе появились тучки, которые закрыли солнышко. И Книга Знания перестала излучать яркий свет. И тогда Пупик-Мупик первым подошел к Книге Знания, посмотрел в нее, и сказал:
— О!
А потом к Книге подошли и остальные наши друзья — Чиндагр, Барбацуца и Розовый Поросенок. И они, соответственно, сказали:
— А!
— У-у…
—Ничего себе!
Что же они увидели в Книге Знания? Об этом ты, малыш, узнаешь завтра. Если, конечно же, будешь себя хорошо вести.
Чанга, манга, лисс!
* * *
“ИСТИНА ПРОСТА, НО ЧТОБЫ ПОСТИЧЬ ЕЕ, НУЖНЫ ГОДЫ”. Ты уже знаешь, малыш, где будут высечены эти слова. Наши друзья еще не постигли истины, но они уже близки к этому, ведь они заглянули в заветную Книгу Знания! И что же они там увидели?
Нет, вы не поверите! Каждый из них увидел в Книге… свою мордочку. Сначала каждую мордочку в отдельности, а затем — все мордочки вместе. Странички Книги Знания представляли собой две половинки зеркала. Лучи солнца, отразившись в зеркале, и опалили крылья Феи Грез. Может быть, это получилось случайно, а может быть, и нет. В сказках некоторые чудеса происходят случайно, но наша сказка — особенная, так что то, что произошло с Феей Грез, наверное, произошло закономерно.
А что же наши друзья? Они были растеряны. Можно сказать, что они были разочарованы. Они надеялись прочитать какую-то длинную нравоучительную историю, вроде той, что рассказывала Мудрая Черепаха. Или узнать мудрые законы. Или увидеть таинственные символы и заклинания: стоит только произнести их, как случится что-то великое — сбудутся желания, появятся новые силы, преобразится мир. Но вместо этого они увидели себя. И ничего удивительного не произошло.
Так им сначала показалось. А на самом деле? Ну, об этом потом, а пока…
—Да-а-а-а-а-а… — задумчиво протянул Пупик-Мупик, и уши его покраснели.
—Вау! — удивленно сказал Барбацуца, и шерсть у него встала дыбом.
—Р-р-р-р-р! — прорычал Чиндагр, и меч Сильвера сверкнул в его глазах.
А что же сказал Розовый Поросенок? Розовый Поросенок тихонько хрюкнул, почесал копытцем за ушком и сказал свое веское слово:
— Несомненно, в этом что-то есть…
— Что несомненно в этом есть? — спросили друзья.
— Что-то есть,— ответил Розовый Поросенок,— но это только надо понять… Во время нашего путешествия мы все значительно поумнели. Мы попадали в трудные ситуации, мы даже теряли Книгу Знания, но никогда не теряли надежды. Сейчас мы все вместе, Книга Знания с нами, а до Бриллиантового Леса — рукой подать. Так что отчаиваться не надо!
— Нет, не надо! — согласились друзья.
— Тысяча глупцов не заменит одного умника,— продолжал поросенок,— но четверо умников (а нас четверо, и все мы — умники!) лучше одного умника!
Друзьям стало неловко от того, что Розовый Поросенок назвал их умниками, но никто возражать не стал. Все приняли подобающий умный вид, то есть положили лапы на головы и стали медленно раскачиваться — именно так изображали бурный мыслительный процесс уважаемые мудрецы Бриллиантового Леса за исключением Мудрого Хиу, который имел три головы, а лап — всего лишь четыре. Мудрый Хиу, во-первых, не знал, на какую из трех голов положить лапы, а во-вторых, попросту не удержался бы на земле, опираясь на две остальные.
— Давайте сделаем так… — предложил Розовый Поросенок и хитро всем подмигнул.
— Как? — спросили друзья.
— Прежде чем отнести Книгу Знания Великому У-ух, попытаемся понять, что же все-таки означает то, что мы в ней увидели. Мы имеем на это право, ведь Великий У-ух ничего не сделал, чтобы получить этот Источник Знания. Давайте до утра подумаем, а потом каждый выскажет свои соображения. А когда каждый выскажет свои соображения, Пупик-Мупик, как самый большой умник, выскажет общее соображение. Идет?
— Да будет так! — согласились друзья.
И они сели возле Книги Знания и стали думать.
Тихо пришла ночь. Ветер, ласкающий острые гребни Желтых Скал, улетел спать в Страну Белого Безмолвия. Неподвижно сидели наши друзья, и казалось, что никто из них не дышал. Так бывает накануне великих открытий.
— Смотрите,— вдруг прошептал Пупик-Мупик,— как малы страницы Книги Знания, а сколько звезд отразилось в них…
— В них отразился целый мир… — задумчиво сказал Барбацуца.
— И меч Великого Сильвера, что сверкает в моих глазах! — добавил Чиндагр.
— И все мы! — сказал Розовый Поросенок.
— Я все понял… — еле слышно произнес Пупик-Мупик,— я все понял… Мир — это каждый из нас. Мы воспринимаем этот мир так, каким хотим его видеть. Таким образом, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ МИР, НУЖНО ИЗМЕНИТЬ СЕБЯ! Вот главная истина, которую несет в себе Книга Знания!
Он сказал эти слова, и в это время из-за горизонта выглянуло солнце. И это был добрый знак!
Альдаир, таки сум, интли бесс!
* * *
Тихо стало в Бриллиантовом Лесу. Никто не кричал возле Каменного Дуба “Великий У-у-у-у-у-у-у-х…”, все члены Тишайшего Совета разбежались с Поляны Тишайшего Совета, и Поляна стала потихоньку зарастать травой. Только лишь Лохматый Чук по-прежнему сидел на ветке.
— Чук, а Чук… — иногда раздавался из дупла робкий голос Хранителя Закона.
— А? — отвечал Лохматый Чук.
— Не видно еще этих ничтожеств, которых я посылал за Книгой Знания?
— Нет, не видно…
Из дупла Каменного Дуба слышался глубокий вздох, и Хранитель Закона, Великий У-ух, надолго замолкал. А потом он снова спрашивал:
— Не видно ли…
— Да не видно, не видно! Я уж все глаза намозолил! — раздраженно отвечал Лохматый Чук, даже не поднимая головы.
— А-а-а-а-а… — жалобно говорил Тот, Кто Сидит В Дупле, и снова вздыхал.
Туки Бриллиантового Леса уже не называли своего повелителя Великим У-ух. Они стали называть его Тот, Кто Сидит В Дупле. Туки Бриллиантового Леса задумались: а действительно ли велик Тот, Кто Сидит В Дупле, если он позволил Остолопу так непочтительно вести себя в Бриллиантовом Лесу? Почему он не испепелил его взглядом, не сразил своим громовым голосом? Конечно, туки Бриллиантового Леса не решались открыто задавать друг другу эти вопросы, но они многозначительно переглядывались, и эти многозначительные переглядывания были всем понятны.
Мудрый Хиу, оставив свое место возле Каменного Дуба, беспрестанно поливал свою голову водой из Воркующих Ручьев — Мудрый Хиу делал вид, что много думает. Но так как никакие мысли не шли ему в головы, то головы не нагревались и мозги Мудрого Хиу окончательно заморозились.
Между тем среди туков Бриллиантового Леса прошел слушок (а прошел он не на словах, а посредством многозначительных переглядываний), что Мудрый Хиу — страшно сказать — способен заменить Великого У-ух! Да и кому, как не Мудрому Хиу, претендовать на это место? Во-первых, Мудрый Хиу — мудрый, во-вторых, он самый большой в Бриллиантовом Лесу, в-третьих, у него три головы, в-четвертых… Впрочем, мало кто из туков Бриллиантового Леса мог считать до четырех, но и вышеперечисленных достоинств, по мнению туков Бриллиантового Леса, было достаточно.
Потихоньку лесной народец стал все чаще собираться возле Мудрого Хиу. Туки Бриллиантового Леса бросали восхищенные взгляды в сторону Мудрого Хиу, и в этих взглядах можно было прочитать: “Какой мудрый наш Мудрый Хиу, мудрее мудрого из мудрейших мудрецов наипремудрейший Мудрый Хиу!”, “Как он много думает о нас, о благополучии Лесного Братства, никто так много не думает о нас, как мудрейший…”.
И так далее. Все это было приятно Мудрому Хиу, и он раздувался от важности. Но однажды он подумал о том, что будет, если Пупик-Мупик и его друзья все-таки найдут Книгу Знания, и Тот, Кто Сидит В Дупле, снова станет Великим? От этой мысли Мудрого Хиу бросило в жар, сосульки, выросшие на его головах, отвалились и с грохотом упали на землю. Мудрый Хиу затрясся, как осенний листок, но туки закричали:
— Он думает, как он думает! Его головы опять раскалились от мудрых мыслей! О Мудрый Хиу!..
Да, туки Бриллиантового Леса, переговаривающиеся с помощью взглядов, закричали, и это взбодрило Мудрого Хиу. Он стряхнул оставшиеся сосульки и многозначительно промолчал. И все притихли. “ИНОГДА МОЛЧАНИЕ СТОИТ ДОРОЖЕ МНОГИХ СЛОВ. НАДО ТОЛЬКО ЗНАТЬ, КОГДА ПРОМОЛЧАТЬ, И ГДЕ”. Эта мысль будет позже высказана Пупиком-Мупиком и высечена на одном (пятом или шестом) из Белых Камней Будущего.
А где же, кстати, Пупик-Мупик и его друзья? Да вон же они, уже подходят к кромке Бриллиантового Леса!
* * *
“У ПОРАЖЕНИЯ НЕ НАЙТИ ВИНОВАТЫХ, ЗАТО У ПОБЕДЫ МНОГО ОТЦОВ!”. Когда кто-нибудь добивается успеха, сразу же появляются те, кто не имеет к этому успеху никакого отношения, но хочет этот успех разделить: “Я тоже помогал ему…”, “Я знал, что это дело будет успешным…”, “Только благодаря моим советам случилось то, что случилось…”. Так бывает у людей, так было и у обитателей Бриллиантового Леса.
Увидев, что наши друзья несут Книгу Знания, туки Бриллиантового Леса сделали вид, что все они причастны к этому важному делу. А больше всех сделал вид, конечно же, Мудрый Хиу. Как важен был Мудрый Хиу! Он даже не сказал нашим друзьям: “Фир-р-р-ст!”, что на языке Лесного Братства означало: “Я приветствую вас, друзья мои!”, а небрежно кивнул одной из трех голов, и сказал:
— Ну…
Это так удивило наших друзей, что улыбки исчезли с их мордочек — наши друзья рассчитывали на другой прием. И тогда Пупик-Мупик переспросил:
— Что “ну”?
— Вы выполнили задание, которое вам дал Тот, Кто Сидит В Дупле?
Тут Пупик-Мупик, Чиндагр, Барбацуца и Розовый Поросенок переглянулись: если Мудрый Хиу назвал Великого У-ух, Хранителя Закона, Тем, Кто Сидит В Дупле, причем произнес это имя без должного почтения, а окружавшие Мудрого Хиу туки не завыли “у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-х-х-х-х-х”, значит, за время их отсутствия многое изменилось в Бриллиантовом Лесу. Что изменилось, они, конечно, не знали, но это, похоже, уже не волновало их. Ведь наши друзья уже не боялись Великого У-ух, они не боялись никого и ничего: меч Великого Сильвера сверкал в глазах Чиндагра, а значит, их друг был непобедим, а значит, и они были непобедимы!
— Мы выполнили задание, которое нам дал Великий У-ух,— ответил Пупик-Мупик,— и мы сами отчитаемся перед ним.
— А как же я? — голос Мудрого Хиу вдруг стал жалобным.— Ведь именно я, Мудрый Хиу, советовал вам обратиться к…
Тут Мудрый Хиу стал топтаться на месте и вытоптал от волнения такую яму, что увяз в ней по уши. Мудрый Хиу не знал, как назвать Великого У-ух: если назвать Великим У-ух, значит уронить свою репутацию (Мудрый Хиу уже втайне мечтал занять главное место в Бриллиантовом Лесу), а если не назвать, то кто знает, как еще все обернется…
— А я дал вам веревку,— вмешался Восьминогий Шасть,— как бы вы обошлись без веревки?
Тут все начали вспоминать, чем был обязан им либо Пупик-Мупик, либо Чиндагр, либо Барбацуца, хотя уж Барбацуца-то и вовсе им не был ничем обязан. (А на Розового Поросенка никто не обращал внимания.) К толпе туков присоединился даже Лохматый Чук, который покинул свой пост возле Каменного Дуба.
— Пришла почта! — крикнул Лохматый Чук.— Некто Пупино-Мупино, некто Пупман-Мупман и некто… как его?.. Пупманд-Мупланд, что ли… просят свою долю!
Видишь, малыш, как быстро облетают мир добрые вести! И как быстро появляются претенденты на чужую славу! Но эта слава принадлежала только нашим друзьям, только им, и отдавать ее они не собирались. Тут неожиданно вперед выступил Розовый Поросенок и, недолго думая, сказал:
— А плевали мы на всех!
Розовый Поросенок, как ты помнишь, малыш, очень ловко научился плеваться в стране ливертулей-плевунов, и он так смачно плюнул, что сшиб с ветки Лохматого Чука, который свалился на одну из голов Мудрого Хиу, который от страха так сдулся, что уже не был виден из вытоптанной им самим ямы. Все так испугались, что стали дрожать:
— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о…
И из глубины Бриллиантового Леса послышалось:
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…
Этот звук слышался из Дупла Каменного Дуба — значит, это был Тот, Кто Сидит В Дупле, а значит, и он дрожал!
Надеюсь, что ты не дрожишь, малыш, а скорее даже наоборот! Тогда слушай, начинается самое главное! (Но запомни: Розовый Поросенок, конечно, совершил решительный поступок, но плеваться все-таки некрасиво, так что ни в коем случае не подражай ему, малыш!)
Итак…
* * *
Пупик-Мупик и его друзья — но не только Пупик-Мупик и его друзья, а все жители Бриллиантового Леса — поняли, что Тот, Кто Сидит В Дупле, которого прежде называли Великим У-ух, Хранителем Закона, испугался! А раз он испугался, значит, как говорили в Бриллиантовом Лесу, ОН ПОТЕРЯЛ СВОЕ ЛИЦО (хотя никто и никогда не видел ни самого Великого У-ух, ни его лица). Тот, Кто Сидит В Дупле, стал таким же, как все, раз он испугался! Тот, Кто Сидит В Дупле испугался, зато члены Тишайшего Совета опять осмелели и стали кричать:
— Пупик-Мупик, ты занимаешь место лишь в четырнадцатом круге Тишайшего Совета, а здесь есть туки, что имеют почетные пеньки в первом круге! А Барбацуца из рода Пленников Своего Хвоста и вовсе не житель Бриллиантового Леса, а это маленькое розовое существо и вовсе нам незнакомо! А Чиндагр…
Но в глазах Чиндагра так сверкнул меч Сильвера, что все тут же замолкли. А Пупик-Мупик сказал:
— Великий У-ух, Хранитель Закона, или как вы его теперь называете, Тот, Кто Сидит В Дупле, дал задание принести Книгу Знания мне и моим товарищам. Тот, Кто Сидит В Дупле, потерял свое имя, он потерял и свое лицо. Но Закон Чести (тут все туки замерли, ибо они прежде никогда не слышали о таком законе) не позволяет мне отказываться от моих обязательств. Книгу Знания получит тот, кто меня за ней посылал…
— Мудрые слова, мудрые слова говоришь ты, о Пупик-Мупик! — раздался голос из дупла Каменного Дуба.
И что же стали делать жители Бриллиантового Леса? Все они (и даже Мудрый Хиу) хором закричали:
— Мудрые слова, мудрые слова!
Нет, ничего не изменилось в Бриллиантовом Лесу: Лесное Братство так и не научилось иметь собственное мнение и поддакивало тому, кто на данный момент казался сильнее. (У взрослых, малыш, это называется политикой!) Многое, ох и многое придется изменить Пупику-Мупику и его друзьям в Бриллиантовом Лесу!
— Я иду к тебе! — крикнул Пупик-Мупик Тому, Кто Сидел В Дупле.
И они пошли: впереди Пупик-Мупик с друзьями, а за ними, выстроившись по рангу, члены Тишайшего Совета, а за членами Тишайшего Совета — все остальные. Каждый, тем не менее, старался пробиться в первый ряд, так что пока делегация дошла до Поляны Тишайшего Совета, было отдавлено 234 лапы и набито 126 шишек! Всем хотелось отличиться перед Тем, Кто Сидит В Дупле, или как там его?.. Великим У-ух…
Перед Поляной Тишайшего Совета все по привычке развернулись к Каменному Дубу спиной и хотели пойти задом наперед, но Пупик-Мупик, почесав для смелости пузичко Волшебной Веточкой (по правде говоря, он еще немного боялся), пошел прямо. И тогда все пошли прямо: НЕ ТОЛЬКО ПЛОХОЙ ПРИМЕР, НО И ХОРОШИЙ ПРИМЕР ЗАРАЗИТЕЛЕН!
Лохматый Чук снова занял свое место на ветке Каменного Дуба и снова принял важный вид. Лохматый Чук своим важным видом показывал, что он по-прежнему важная персона, так как дольше всех не покидал своего места и оказался верен Великому У-ух, Хранителю Закона, Тому, Кто Сидит В Дупле. Он распушил свои перья и громко крикнул:
— Кар-р-р-р-р-р!
И все туки Бриллиантового Леса крикнули:
— Воистину кар-р-р-р!
А Пупик- Мупик сказал:
— Фир-р-р-ст!
Что это означало на языке Лесного Братства, уже неважно. Абсолютно неважно, ибо в Бриллиантовом лесу рождались новые слова, новые понятия и новые законы. А вид у Пупик-Мупика и его друзей, надо сказать, был весьма важный — что поделаешь, важное дело свершили Пупик-Мупик и его друзья!
Пупик-Мупик не смог дотянуться до дупла Каменного Дуба, и Лохматый Чук хотел перехватить Книгу Знания, но никто уже не мог перехватить их славу! Книгу взял Чиндагр и осторожно опустил ее в дупло…
Бриллиантовый Лес замер. Было слышно, как растет трава, шумят Воркующие Ручьи и бьется маленькое сердце в груди Пупика-Мупика…
И вдруг раздался крик! Он был таким громким, что туки Бриллиантового Леса онемели. А Каменный Дуб с треском раскололся на две половинки, так как Каменный Дуб был очень старым и сердцевина его уже давно сгнила. И когда Каменный Дуб развалился, все увидели Того, Кто Сидит В Дупле! Все увидели Того, Кто Сидит В Дупле, но никто не умер от его величия и страшного вида! Тот, Кто Сидит В Дупле, был маленький, такой маленький, что был даже меньше Пупика-Мупика, и он был такой мерзкий, что даже намного омерзительнее премерзкого Маная, и такой, уродливый, что уродливее короля ливертулей макки. Он был голенький, мохнатенький, одноглазый и однорукий, а уши у него росли прямо на попе! Вот таким был Тот, Кто Сидит в Дупле!
Не доверяй слухам о величии других, малыш! А доверяй своим глазам, уму, и сердцу.
* * *
“КОРОЛЬ УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!” Знаешь, малыш, почему так говорят, когда умирает король? Да потому, что когда на трон поднимается другой король, то подданные, еще недавно прославляющие прежнего короля, кричат “Да здравствует король!” уже в честь нового короля.
Великий У-ух, Хранитель Закона, или Тот, Кто Сидит В Дупле, умер, только открыв Книгу Знания. Он увидел в книге свое жалкое отражение, и от страха и омерзения у него разорвалось сердце. Да, малыш, даже такие ничтожества, как это, имеют сердце, но они вспоминают о своем сердце только тогда, когда оно сжимается от страха. (О таких говорят: “У него нет сердца!”). Сердце ничтожества, сидевшего в дупле Каменного Дуба, было такое малюсенькое, что не могло перенести ужаса, а ведь когда-то Великий У-ух сам внушал ужас!
Тот, кого звали Великим У-ух, не зря не показывался из дупла: иначе никто бы не боялся этого мерзкого ничтожества. Дупло Каменного Дуба как огромная труба усиливало его голос — вот от чего он казался таким громким! Ночью к дуплу Каменного Дуба прибегали шпионы, тихонько стучали о дерево, чтобы разбудить Великого У-ух (с тех пор ябед так и зовут — стукачи) и докладывали повелителю все, что творится в Бриллиантовом Лесу, а все думали, что Великий У-ух сам знает, что творится в Бриллиантовом Лесу. Так что запомни, малыш: “МНОГИЕ ИЗ ВЕЛИКИХ КАЖУТСЯ НАМ ВЕЛИКИМИ ЛИШЬ ПОТОМУ, ЧТО ОНИ ДАЛЕКИ ОТ НАС!”
Итак, король умер, и все туки Бриллиантового Леса закричали:
— Да здравствует…
Но они не знали, кто конкретно “да здравствует…”, и стали смотреть друг на друга. И тут Мудрый Хиу, решив, что его час пришел, стал бегать между туков Бриллиантового Леса, чтобы попасть всем на глаза. Он стал так быстро бегать, что у туков Бриллиантового Леса стали кружиться головы, а так как они испугались, что головы у них совсем закружатся, то решили было уже покончить с этим, крикнув:
— Да здравствует Мудрый Хи…
Но меч Сильвера сверкнул в глазах Чиндагра. Он сверкнул так, что Мудрый Хиу остановился, да так резко, что на месте остановки образовалась яма, в которую Мудрый Хиу опять влез по самые уши. А туки Бриллиантового Леса прищурились, и прищурились так крепко, что у них зазвенело в ушах.
— Да здравствует справедливость! — крикнул Чиндагр.
Этот возглас неслыханно удивил туков Бриллиантового Леса, ибо они не знали, кого это так зовут — Справедливость. Не это ли розовое существо с пятачком и копытцами? Но думать им было некогда, и они закричали:
— Да здравствует Справедливость! Какие у него славные пятачок и копытца!
Печально смотрели на Лесное Братство наши друзья: за время своего путешествия они поумнели, стали храбрыми, честными, научились ценить дружбу. А в Бриллиантовом Лесу ничего не изменилось! Немало времени потребуется, что бы все изменить в Бриллиантовом Лесу!
Чиндагр выступил вперед, и сказал:
— Справедливость должна восторжествовать! Не кто иной, как наш друг Пупик-Мупик, открыл нам новый закон — Закон Дружбы. Не кто иной, как Пупик-Мупик, возглавил наш поход за Книгой Знания…
И Чиндагр еще долго-долго перечислял достоинства Пупика-Мупика, а туки Бриллиантового Леса так и не могли понять: к чему бы это? Вот такие непонятливые были жители Бриллиантового Леса!
— И поэтому,— закончил Чиндагр,— именно Пупик-Мупик должен управлять делами Лесного Братства!
Эти слова так озадачили туков Бриллиантового Леса, что они сели там, где стояли. Как же так? У Пупика-Мупика не было трех голов, как у Мудрого Хиу, огромных зубов, как у Барбацуцы, мощных лап, как у Чиндагра, он был таким маленьким и… добрым. А разве может правитель быть добрым? Они молчали, и только Мудрый Хиу (все-таки недаром его назвали мудрым, хотя на самом деле он был хитрым), понял, что его шанс стать повелителем упущен, а раз так, то нужно занять место поближе к повелителю. А для этого нужно показать преданность своему повелителю. И Мудрый Хиу заорал сразу в три глотки:
— Отныне я буду называться просто Хиу, а часть своего имени — Мудрый — передаю нашему новому повелителю — Мудрому Пупику-Мупику. Да здравствует…
И все Лесное Братство отчаянно завопило:
— Мудрый Пу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у….
Все Лесное Братство стало тянуть это “у-у-у-у-у-у-у-у-у” так же, как когда-то тянуло это “у-у-у-у-у-у-у-у-у” в честь Великого У-ух. Наши друзья посмотрели друг на друга и поняли: “ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ, ЕСЛИ НЕ УЧИТЬСЯ НА ЕЕ ОШИБКАХ”. И они решили: “ОШИБКИ ИСТОРИИ НЕ ДОЛЖНЫ ПОВТОРИТЬСЯ!”.
— Пупик-Мупик! — сказал Чиндагр.— Может быть, тебе нравится, как они воют в твою честь, но лично мне выть не нравится!
— А мне лично выть нравиться,— сказал Барбацуца,— особенно я люблю это делать ночью, при луне. Но выть я люблю для удовольствия, а это вытье мне удовольствия не доставляет!
— Милый мой друг,— добавил Розовый Поросенок,— мне, конечно, не доставит особого труда что-нибудь хрюкнуть в твою честь, но сейчас, я думаю, тебе требуется наша поддержка. Ты, мой друг, совсем потерял голову!
Пупик-Мупик и впрямь почувствовал, что теряет голову: “ЛЕСТЬ — ОПАСНОЕ ОРУЖИЕ!”. Но друзья не дали потерять ему голову: Барбацуца велел Хиу быстро сбегать к Воркующим Ручьям, набрать в хоботы воды и вылить ее на голову Пупика-Мупика. Возле Пупика-Мупика образовалась большая лужа, он выплыл из нее, отфыркался, откашлялся, рассмеялся, и сказал:
— Да, слава много слаще, чем нектар Алых Цветов Нежности. От нее совсем просто потерять голову, поэтому ты, Хиу, будешь каждый раз выливать мне на голову потоки холодной воды, если мои друзья почувствуют, что я начинаю терять свою голову.
Это было первое приказание Мудрого Пупика-Мупика, повелителя Бриллиантового Леса.
За всю историю своего правления он дал много-много указаний, написал много-много законов, но прежде всего он издал законы, которые ограничивали его власть: как бы ни был мудр правитель, ему не избежать ошибок, а ошибки правителя очень дорого стоят. Поэтому мудрый правитель не должен обладать АБСОЛЮТНОЙ ВЛАСТЬЮ, а должен делиться ею со своими мудрыми и верными друзьями.
Итак, малыш, наша сказка заканчивается. И я плачу. Мне грустно расставаться с моими милыми героями, с которыми я провел почти семь лет. Да-да, прошло целых семь лет с того дня, когда Пупик-Мупик и его друзья отправились в путешествие: “СКОРО СКАЗКА СКАЗЫВАЕТСЯ, ДА НЕ СКОРО ДЕЛО ДЕЛАЕТСЯ!”. За это время подросла и поумнела моя дочка Аринка, а сын Станислав стал уже взрослым и его уже иногда называют Станиславом Сергеевичем.
Мы оставляем наших героев в Брилиантовом Лесу, где они будут жить долго и счастливо. Не все у них будет легко и просто, но такова жизнь. Главное — они будут жить по справедливости, никогда не будут подводить друг друга и не изменять своим идеалам.
Энтли, бэнтли, лисс!
* * *
О ТОМ, ЧТО БЫЛО ПОТОМ…
Изречения Пупика-Мупика, высеченные на Белых Камнях Будущего, сохранились для потомков. Туки Бриллиантового Леса и по сей день знают их назубок. А вот подробности дальнейшей жизни Пупика-Мупика и его друзей известны мало. Дело в том, что в те времена книжки в Бриллиантовом Лесу писали на листьях лопухов-Тухи, а этот материал был непрочным. Проходили годы, листочки книг высыхали и крошились, их проедали жучки и мыши. Так что многие книги до нашего времени не сохранились. И все-таки…
Нам известно, что Пупик-Мупик правил в Бриллиантовом Лесу долго-долго. Много-много усилий пришлось ему приложить, чтобы Лесное Братство научилось жить по другим законам — законам добра и справедливости. Как нам известно, туки Бриллиантового Леса научились иметь собственное мнение и обрели чувство собственного достоинства. А это, согласитесь, немало.
Барбацуца помогал Пупику-Мупику, но его тянуло домой и он часто убегал к своей семье — Тулбису, Пусяпе, Со-Со и Дин-Дин. Барбацуца не мог разделить сердце между друзьями и семьей, и поэтому однажды он привел своих родственников в Бриллиантовый Лес. Папаша Тулбис открыл в лесу кузницу, и каждый день, кроме того дня, когда в Бриллиантовом Лесу был день отдыха, туки просыпались под веселый перестук молотков. Тулбис научил туков Бриллиантового Леса ковать из металла разные вещи, а когда в Бриллиантовом Лесу появилось много новых вещей, жить здесь стало намного проще и интереснее. Барбацуца сделал себе железный плуг и пахал Поле Золотых Колосков, где каждый год созревал богатый урожай. А в это время молодые храбрые туки — новое поколение туков, воспитанное Чиндагром,— охраняли поле от налета стай Цатлей, которые вновь оперились, размножились и осмелели. Но теперь воины-туки были вооружены тугими луками и острыми стрелами, так что каждый раз боевые клинья Цатлей несли потери.
Чиндагр стал Великим Воином — меч Сильвера блистал в его глазах и звал на подвиги. Когда Чиндагр воспитал новое поколение туков-воинов, он загрустил. Чиндагр уже привык к подвигам и не привык сидеть без дела. И тогда Пупик-Мупик отпустил его на поиски приключений. Несколько раз отправлялся Чиндагр на поиски приключений, он возвращался назад с ранами и шрамами, но всегда счастливый — ему удавалось помочь слабым и восстановить справедливость.
Розовый Поросенок многому научился у Пупика-Мупика. Когда он подрос, то вместе с Чиндагром они отправились в Страну Свиней, которая уже представляла жалкое зрелище — свиньи вытоптали и съели траву вплоть до Желтых Скал и страдали от голода. Розовый Поросенок и Чиндагр сбросили с трона короля Хрюнделя, и трон, то есть кучу, разровняли по всей земле. На унавоженной земле Розовый Поросенок велел засеять самую сочную траву. Он следил за тем, чтобы трава росла хорошо и не вытаптывалась, а урожай делили не по родству, а по заслугам. Розовый Поросенок, став взрослым, уже не мог называться поросенком, а стал называться Красным Кабаном. В историю Страны Свиней он вошел под именем Красный Кабан Первый, Справедливый.
Друзья никогда не забывали друг друга, они часто встречались и обсуждали: какие ошибки они допустили и как их исправить, как сделать жизнь всех туков и ливертулей лучше, ибо ливертули других стран тоже стали обращаться к ним за советами.
А как же Книга Знания? Сейчас в каждом доме есть зеркало. Наверняка зеркало есть и у тебя. Подойди к нему, посмотри на себя и подумай: правильно ли ты живешь?
октябрь 1992 — август 1999 гг.
Сладкий кусочек меда на другом конце радуги
© Copyright: Анжело Айс, 2008
Свидетельство о публикации №208011000555
Свидетельство о публикации №208011000555
Рецензии
Прочитала перед сном и засыпаю с тёплыми чувствами и эмоциями,
как в детсве после сказок любимой бабушки! Спасибо, Анжело, за очередной подарок твоим постоянным читателям!
Виталин
Виталина Гулина 09.12.2009 22:50 • Заявить о нарушении
как в детсве после сказок любимой бабушки! Спасибо, Анжело, за очередной подарок твоим постоянным читателям!
Виталин
Виталина Гулина 09.12.2009 22:50 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.