Приходи когда луна очертит круг

       Я проснулся от того, что кто-то уверенно звонил в дверь. С трудом понимая где нахожусь и что вообще происходит я разлепил глаза и несколько минут слушал эту заунывную трель. Пора бы сменить этот долбанный звонок, жутко противная мелодия, которая и мертвого заставит проснуться. Во рту ужасно пересохло. Харкнув на пол, неуверенными шагами я прошел на кухню. Тот, кто был за дверью, видимо очень хотел меня увидеть – дребезжанье звонка не прекращалось.
       “Щас, щас иду...” – проворчал я. “Кого там ****ь черти принесли, нормальные люди спят уже...” Высушив полную кружку воды и кое-как умывшись, я принялся открывать дверь. Она нехотя заскрипела и в глаза ударил яркий, желтый свет. Передо мной никого не было. Осмотревшись, я понял, что каким-то мудакам явно не спиться, и они решили не дать этой возможности и другим.
       “Эй, суки, пошли нахуй отсюда!” – не сдержавшись, прокричал я вниз лестницы и видимо перебудил пол подъезда. Ничего, пусть тоже просыпаются. Поворчав еще немного, и на прощание с грохотом бахнув дверью (чтобы уже наверняка) я пошел в комнату. Не успел я сделать и трех шагов, как за спиной снова послышалась заунывная серенада.
“Ну тварь, теперь ты не успеешь убежать!” – одним рывком подскочив к двери, при этом с силой ударившись ногой о плинтус, я рывком открыл дверь и застыл на месте. У меня на пороге стояла и мило улыбалась моя бывшая одноклассница и по совместительству первая любовь Наташа. На губах так и застыло слово “пидарасы”…
       “Привет Андрюша. Прости что так поздно, жутко захотелось тебя увидеть.” – она осталась такой же милой и миниатюрной, какой была когда я ее видел в последний раз.
       “Да нет...Ничего. Я тоже рад тебя видеть. Проходи…” – сказать, что я был удивлен, было бы не совсем верно. Я был охуенно удивлен, просто поражен до безумия. Я даже подумал, что у меня уже белая горячка, поэтому как-то неосознанно коснулся ее легкого платья. Да, она была настоящая, это не галлюцинация. Я просто стоял, и тупо смотрел на нее, не в состоянии вымолвить ни слова.
       "Знаешь...Так соскучилась по тебе, вот проходила мимо твоего дома, нахлынули воспоминания, и не удержалась, решила зайти. Извини, я как-то не подумала, что ты уже спишь.” – Наташа поняла, что я могу еще долго так молча простоять, поэтому взяла инициативу в свои руки. “Я могу уйти, если помешала...” – она сказала это с такой вселенской грустью, что я тут же пришел в себя.
       “Да нет, что - ты! Я безумно рад тебя видеть. Да я и не спал, так только прилег…Проходи на кухню, что мы тут стоим как не родные.”
Черт, вот это да. И что теперь делать? Я волновался как безусый юнец на первом свидании. Я не видел Наташку три года, и казалось, уже успел забыть то, что между нами было, а стоило ей только появиться – как тут же в памяти всплыло буквально все. Как мы с ней впервые поцеловались за школьным двором, как просили Софью Ивановну, нашу классную, чтобы посадила нас вместе, как над нами посмеивались одноклассники, и галдели эту тупую детскую песенку про жениха, невесту и тесто… Да, мы любили друг друга. Может быть по-детски, может наша любовь была наивной и несерьезной, но это было что-то особенное, что-то такое, чего уже никогда не забудешь.
       И вот она, повзрослевшая, но от этого совсем не растерявшая свою детскую, прелестную красоту стоит передо мной, заросшим, пахнущим водкой и потом, потрепанным жизнью мудаком. Я еще тогда понимал, что я ее не достоин, но не мог отказаться от такого счастья. Что уж говорить про теперешнее… Да и расстались мы как-то глупо и бесповоротно – она просто взяла и переехала в другой город. Александрия…До сих пор ненавижу это слово.
       “Андрюш, может угостишь даму чаем?” – прервала мои воспоминания внезапная гостья. “А то я что-то жутко замерзла.”
       “Да-да, конечно... Сейчас...” – ****ь, где этот сраный чай. Вот так всегда, когда что-то нужно - хер найдешь. Я чувствовал, что у меня трясутся руки, но решил, что это от бухла. “Сейчас Наташ, где же он...”
       “Да ладно, я вот тут захватила бутылочку вина, давай обойдемся без чая.” – и она улыбнулась своей хитрющей улыбкой, которая всегда сводила меня с ума. Что-что, а улыбку эту я никогда не забуду, до сих пор иногда сниться во сне.
       “Вино это хорошо. Сейчас стаканы только найду. Извини, бокалы все разбил…” – алкаш конченный, едва не сорвалось с губ.
       “Хорошо, ты же знаешь, я не капризная.”
       “Да ты вообще ангел” – хотел было сказать я, но во время сдержался. Уж очень глупо это бы прозвучало.
 Промыв граненые стаканы, я налил в них ароматное, дорогое вино. Давно не приходилось пить эту гадость, в последнее время все как-то больше по водочке…
       “Андрей, только мне не много, ты же знаешь, я быстро пьянею. Да и ты не особо увлекался бы, нехорошее это дело” – да, значит уже невооруженным взглядом видно, что я этим самым нехорошим делом увлекаюсь… А в прочем без разницы, она меня знает наверное лучше чем я сам, да и слухи уже наверное дошли, мол слышала, Зиновьев то спился, женишок твой. Хер с ними, главное, что она сейчас рядом, и понимает мои проблемы. Она всегда меня понимала…
       “Ну что, давай за нас! ” – не особо оригинальный тост, но в такой ситуации какой-либо другой был бы явно не уместен. Я тосты никогда не любил, но когда их говорит женщина, в этом все-таки что то есть.
       “Да, за встречу.” – сухо сказал я и залпом осушил стакан. Наташа сделала маленький глоток, и с каким-то странным выражением посмотрела мне в глаза.
       “Андрей, не надо тебе пить. Зря я принесла...”
       “Да ладно Наташ, все хорошо, как только я пойму, что не надо – я тут же брошу, обещаю.” – ага, бросишь. Щас. Ты уже давно понял, что у тебя проблемы с этим, а бросить никак не можешь. Так что нехуй тут разбрасываться пустыми обещаниями.
“Я немного, мы же все-таки давно не виделись, вот так сказать для поддержания разговора…” – ох и придурок…
       “Ну, дело твое конечно. Но я бы не хотела чтобы ты пил.” – сказано это было очень сухо и даже с какой-то угрозой. Мне тут же вспомнилось как она, когда у меня были проблемы с успеваемостью, и даже подымался вопрос о переводе в другую школу, сказала как-то на перемене : “Если тебя выгонят – мы расстанемся. ” И тут же заплакала и убежала в класс. И я понял, слово свое она сдержит. Поэтому пришлось засесть за учебники.
       “Наташа я постараюсь.” – это получилось так просто, что я даже удивился сам себе. Я не стал с ней спорить, не стал отстаивать свою правоту и что-то доказывать. В эту секунду я четко понял – мне очень нужно постараться, иначе быть беде.
       “Хорошо. Ты мне пообещал, а я тебе всегда верила…” – ее грустные синие глаза начали наполняться слезами. Я понял, что надо менять тему.
       “Да, ты же знаешь, я никогда тебя не обманывал. Все будет хорошо, обещаю. Давай поговорим о чем-то другом, а-то все обо мне, да обо мне. Как ты вообще, рассказывай.” – вино сделало свое дело, и язык у меня развязался.
       “У меня все хорошо. Работаю в рекламном агенстве, учусь на заочном отделении, на факультете журналистики. Замуж не вышла.” – тут она снова улыбнулась словно зная, что именно это меня и интересовало.
       “А сюда приехала просто, или по делам?” – не знаю почему, но у меня жутко заколотилось сердце.
       “Да так... Соскучилась просто. По тебе.” – и посмотрела мне в глаза. Я почти сразу отвел взгляд. Молчание длилось целую вечность, и руки сами потянулись к бутылке.
       “Извини” – все, что я мог из себя выдавить. Я забыл об одной важной детали. Перед тем, как она переехала в другой город, я изменил ей с ее лучшей подругой Диной. Был пьяный, дискотека, девченки...Ну не мне вам рассказывать. С Наташей мы как раз накануне поссорились и что-то во мне перемкнуло. После этого мы больше не виделись. У меня так и не хватило смелости ей признаться, но обманывать ее я тоже не мог. Но я был уверен, что она узнала об этом. Поэтому больше мы не общались.
       “Все нормально. Прошлое не изменить, да и не надо, оно мне дорого такое, какое было. Я ни о чем не жалею. А ты?” – черт, вот так всегда. Выпив второй стакан я промямлил что-то типа – “я тоже” и достал из пачки сигарету.
       “Ты не против?”
       “Да нет, что ты. Это же я у тебя в гостях. Кури конечно.” – по-моему она обиделась. Надо было срочно что-то предпринимать, пока я еще был в состоянии.
       “Давай я музыку включу? Наутилус, как ты любишь.” – прозвучало очень глупо, но подействовало.
       “Конечно, я уже забыла, когда их последний раз слушала.” –сказала она, и тут же принялась напевать “Где твои крылья, которые нравились мне…”
       “Я сейчас, одну минуту” – подмигнув ей, я рысью кинулся в комнату искать кассету. Это не составила труда, я часто переслушивал ее, особенно когда был бухой. Думаю обьяснять причину не нужно.
       “Вот! Сейчас секундочку...” – дрожащими пальцами я вставил кассету в деку и нажал на плей. Бутусов запел про дыхание. Наташа расцвела. Казалось моя обшарпанная кухня налилась каким-то ярким, неземным светом. Я смотрел на нее, и не мог отвести глаза. Я понял, что действительно чувствую ее дыхание.
       “Хорошая песня, одна из моих любимых. До сих пор помню слова” – и она стала подпевать – “Я слушаю наше дыхание, я раньше и не думал что у нас на двоих с тобой одно лишь дыхание…” Она заливисто засмеялась.
       “Слушай, а ты никогда не думал, что эта песня про нас?” – она словно прочла мои мысли. Вопрос конечно странный, но я даже не замялся.
       “Думал, и очень часто... Вот знаешь, мы не виделись с тобой несколько лет. Ты приходишь неожиданно ко мне, ночью… Признаюсь, сначала я был в шоке. А сейчас вот сижу, смотрю на тебя и мне кажется что мы никогда и не расставались…Знаешь Наташа, я часто вспоминал о тебе. Слишком часто…” – теперь уже у меня на глаза наворачивались слезы.
       “Ну вот, значит замечательно, что мы увиделись. Тем более что…” – она запнулась. Глаза ее вдруг налились такой скорбью, что я даже испугался, не стало ли ей плохо. “Ладно, не важно.” – сказала, словно отрезала.
       Я хотел было спросить что же она все-таки имела ввиду, но тут заиграли аккорды нашей любимой песни, и мы не сговариваясь встали со своих мест. Я обнял ее и мы закружились в медленном танце, на грязном кухонном кафеле. Я чувствовал ее тепло, вдыхал запах ее золотистых волос и понимал, каким же был идиотом. Я сам, своими собственными руками разрушил свое счастье. Я посмотрел в ее глубокие глаза и вместе с Бутусовым произнес – “Я хочу быть с тобой…” Она долго на меня смотрела, и вдруг заплакала.
       “Поздно, Андрюша, поздно...” – и обняла меня еще крепче.
Конечно поздно! Неужели я придурок думал, что после всего, что было она тут же броситься в мои обьятия и скажет: “Да! Я согласна! ” У нее другая жизнь. Новая жизнь, в которой мне уже нет места. Это только я живу прошлым, которое не изменить. Конечно поздно…Я всю жизнь буду благодарен ей за этот вечер, а на большее рассчитывать не имею права. Песня закончилась, а мы все стояли, обнявшись и чувствуя тепло друг друга. Казалось, время остановилось, но я прекрасно понимал, что все имеет свой конец. Я был уже довольно пьян, и начинал чувствовать жуткую сонливость, наверное, она уловила это и сказала что ей уже пора. Я хотел было предложить ей остаться, но потом прикусил язык – это было бы уже сверхнагло.
       “Пойдем, приляжешь” – она взяла меня под руку и мы пошли в спальню. Я уже плохо соображал, вино легло на выпитое вечером, и сделало свое дело. Плюс такие эмоциональные переживания лишь подогрели действие спиртного. Я лег, в чем был - в штанах и футболке – в последнее время это стало моей пижамой, и смотрел на нее, на мою Наташку. Правда, виден был лишь силуэт, но даже он был невыносимо прекрасен, в свете ночной луны. Она гладила меня по взъерошенным волосам и молчала. Я чувствовал, как ухожу в царство Морфея, и не в силах совладать с этим, смирился и закрыл глаза. Уже сквозь сон я почувствовал, как ее губы коснулись моих, и она прошептала: “Прощай...”

***
       Телефонный звонок прервал мой самый прекрасный сон. Мне снилось как мы с Наташей держась за руки бежим по песчаному пляжу, теплый ветер обдувает нас, и мы взлетаем ввысь, превращаемся в чаек и летим над изумрудным морем, в котором плещутся дельфины…Я долго не мог проснуться, точнее не хотел, но сделать это пришлось – телефон не умолкал, значит кому-то я был очень нужен. С трудом приподняв с подушки свинцовую голову пошатываясь я вышел в коридор и взял трубку.
       “Даа...”
       "Андрей, извини, что разбудил, это Костя Русов ” – голос в трубке был знаком, но я с трудом вспомнил кто такой Костя Русов. Мы учились с ним в одном классе, но никогда особо не дружили.
       “Да Костя, я слушаю” – я прокашлялся, ибо голос мой напоминал голос 70-ти летнего старика, у которого туберкулез последней стадии.
       “Андрей, понимаешь тут такое дело...Наташа Фазанова вчера ночью умерла...Рак вроде...родственники заказали автобус, мы вот собираемся классом, кто ее любит и помнит поехать в Александрию на похороны. Если хочешь проститься – завтра в 10 утра возле нашей школы. Подходи, будем ждать…” – и он положил трубку.
       А я стоял, и сквозь соленую пелену на глазах смотрел на два стакана, которые стояли на кухонном столе, словно прижавшись друг к дружке, сверкая на весеннем солнце.