Бродяга

Он родился в маленькой деревушке, и никогда в жизни не покидал ее пределов. А мимо проходила дорога. Большая, древняя дорога. Она уходила за горизонт, и терялась где – то в бесконечной дали. По дороге, мимо них проходили разные люди. А он с малых лет стоял и смотрел. Где – то был большой мир. А у них было все одно и то же. Те же лица, те же люди, те же заботы. И никогда ничего не менялось. И жизнь была какая – то унылая и однообразная.
Он рос, и вместе с ним росла его тоска. А мимо шла дорога, дорога в далекий, большой, и неведомый мир. И по ней проходили люди. Люди, у которых была, наверное, совсем другая, большая, интересная жизнь. Он смотрел им вслед, и чувствовал, что ему тоже надо идти.
Но он никогда не бывал дальше деревенских угодий, и ему трудно было решиться. Мир вокруг был ему страшен, и непонятен. И он, наверное, так никогда и не решился бы его узнать. Но однажды кое – что случилось.
У них остановился бродячий балаган. Дела у тех артистов шли видимо неважнецки. Потому, что повозки у них были старые, лошади худые и заморенные, а сами актеры были довольно обносившиеся, и голодные.
К нему обратился один из них, усач с наглым и веселым взглядом.
-Эй, малый, хочешь узнать судьбу? Принес чего нибудь пожевать бедным артистам, и эта образина вытащит тебе счастливый билет.
На плече у него сидела маленькая, печальная обезьянка, и перебирала что – то в коробочке. Она задумчиво взглянула на юношу, и протянула ему какую – то табличку. Веселый усач взял ее, повертел в руках, и изрек:
-Тащи побыстрей чего нибудь пожрать, а то с голодухи брюхо сводит, и в башке муть, не разобрать ничего.
Юноша сбегал домой, принес ему хлеба, вина, и кусок копченого окорока.
Увидав все это, усач радостно заурчал, и лишь расправившись с угощением, сказал:
-Дорога тебе выпала, большая дорога, долгая. Ничего не бойся, иди, куда сердце велит, найдешь, что захочешь. Все правда, все сбудется. Образина моя не врет, правду гадает. Он ласково почесал печальную обезьянку за ухом и, растянувшись прямо на траве, улегся спать.
Балаган ушел в тот же день. Скрипели повозки, лаяли собаки, и что – то выкрикивал, и хлопал крыльями старый, облезлый попугай.
А он смотрел им вслед, и ему почему – то казалось, что вместе с ними уходит кто – то родной, и близкий ему. А он остается один, и ничего хорошего в его жизни уже не будет.
И ему стало грустно, и жаль себя до слез. В эту ночь он не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, и чувствовал, как давняя, неотступная тоска раздирает его изнутри. В душной темноте дома шуршали по углам тараканы, и отвратительно, невыносимо звенели комары. Он чувствовал, что задыхается, сходит с ума, и что дальше оставаться здесь ему невозможно, и что если он сейчас не решится, то не доживет до утра. Он покрывался холодным потом, и понимал, что дальше медлить нельзя. И в нем, наконец, созрело решение.
На самом излете ночи он вышел в предрассветное утро. Взглянул на сереющее небо, на последние, гаснущие в нем звезды, закинул за плечи дорожный мешок, и ушел. Ушел туда, где небо встречается с землей.