Круг Героев-2. Восстановление

Тяжела жизнь обычного человека. Ой, как тяжела. И даже если ты находишься в столь юном возрасте, как его, это все равно очень трудно. Есть, конечно, свои прелести и в семнадцатой весне, но все же, все же…
- Герман, не отвлекайся!
Юноша отвернулся от окна и, тяжело вздохнув, вновь уставился в мелкую клетку тетради. Формулы, знаки, слова и электрические схемы сливались в единое целое, образуя целый лес непонятых рун. Лес колыхался, плыл перед глазами, словно рассветный туман, скрывая от взоров любопытных девственную красоту странных знаков.
Он ошалело посмотрел на своего репетитора, потом снова на тетрадь. Все те же формулы, все тот же преподаватель… Даже обидно. А только что казалось, ветер шумит в кронах деревьев, колышет траву, мягко обволакивает его тело, опутывая полами плаща, срывает с лица капюшон, словно мечтая поцеловать…
Его грубо ткнули в руку. Герман вновь посмотрел на преподавателя и попытался состроить умное лицо. Не тут то было! Прежние видения слишком захватили его, от чего выражение лица приобрело скорее глупый оттенок, нежели наоборот. Репетитор почти с сожалением смотрел на эти мучения:
- Что-то ты сегодня рассеян. Еще пятнадцать минут и я уйду. А сейчас…
Внезапно под окном кто-то громко закричал:
- Ге-рааа! Ге-рааа!!! ГЕЕЕ-РАААА!!!!!
Герман вздрогнул и вновь посмотрел на учителя. Ноль эмоций. Пришлось смириться и уткнуться в тетрадь. А за окном знакомый голос продолжал надрываться…
- Ты не попросишь их угомониться, - мягко сказал учитель-мучитель. Герман взлетел на подоконник и почти по пояс выглянул в форточку. На асфальте стояли три его друга: один откашливался, явно после истошного крика, двое других пытались напоить его водой.
- Привет, - хмуро проговорил им юноша.
- О! – обрадовано закричали ему в ответ. – Соизволил таки вылезти. Ты в футбол идешь играть?
- Нет. Я с репетитором занимаюсь.
- ООО, - раздался восторженный стон друзей. – Это все с той же? С такими… такими… гм… а?
Гера хихикнул и залез назад в комнату. И тут же покраснел.
Его друзья правильно заметили. У репетитора была ТАКАЯ грудь, что ему завидовали все, начиная от тринадцатилетних мальчишек и заканчивая пятидесятилетними мужчинами. А с такого ракурса, как сейчас… да еще с таким вырезом… в общем тут не только щеки покраснеют.
Он закашлялся и слез с подоконника, старательно избегая смотреть на заманчивый вырез блузки преподавателя. Он всегда бывал рассеян на дополнительных занятиях по физике, но сегодня просто побил все рекорды. Еще бы. Мальвина Александровна (и кто только придумал такое идиотское имя такой женщине?!) была яркой брюнеткой лет двадцати пяти – двадцати шести. Она всегда ходила в юбках до колен, в белой блузке и строгом жакете. Но это нисколько не скрывало ее дикое, великолепное тело. Герман часто рисовал ее в другом виде: в обтягивающих черных брюках, заправленных в высокие сапоги, широкой тонкой рубахе с расстегнутым воротом и длинном плаще чародейки. Почему именно чародейки? Не известно. Но было в ней что-то колдовское.
Вот и сейчас черные злые глаза смотрят на него с сожалением. «Как будто душевнобольного увидела…» - грустно подумал юноша. Мальвина Александровна какое-то время еще смотрела на него, а потом стала собирать учебники.
- На сегодня хватит. Повторишь то, что мы прошли и сделаешь десять задач из учебника. В пятницу я проверю.
Юноша счастливо улыбнулся и встал, намереваясь проводить наконец-то преподавателя. Внезапно та остановилась и стала смотреть на рисунок приколотый к обоям над столом. Рисунком этим Герман гордился: все линии были четкие, идеальные, цвета – подобраны точно, нигде ничего лишнего, ненужного. На листе был изображен Воин. Да, да, именно Воин. Даже Герой. Немолодой мужчина лет сорока с огненно рыжими волосами, в белой льняной рубашке и брюках из тонкой замши. Из-за плеча выглядывала рукоять меча, закрепленного на кожаной перевязи. Спокойное уверенное лицо, высокий лоб, четко очерченный нос… Юноша не один час просидел, доводя до совершенства линии рисунка, и теперь был очень доволен собой.
Мальвина Александровна долго всматривалась и, наконец, спросила:
- Кто это?
- Огнеглавый Герой, - выпалил Герман. – Вам нравиться?
- Да, - прошептала репетитор. – Рисунок хорош, вот только человек страшный. Ты его придумал?
- Он мне снился часто. Очень часто.
Девушка с минуту молчала, потом как-то неуверенно спросила:
- А что именно тебе снилось?
- Этот Герой… Лес… Очень старый. Много людей в бежевых мантиях. Этот воин… он… смеется надо мной… и я…
- Что?
- Я избиваю его… - прошептал юноша. – Посохом.
Девушка посмотрела на него и вышла в коридор, не проронив ни слова. Но, уже уходя из дому, сказала:
- Он существует, - и, видя недоуменный взгляд юноши, продолжила, - твой Герой. Я его знаю. Страшный человек… если хочешь, можешь поговорить с ним как-нибудь. Его зовут Зигфрид Хайнц, он немецкий язык в университете преподает. Скажи, что ты от Мальвы, и он выделит тебе минут пять.
- Спасибо, - пробормотал Герман, глядя на спускающуюся девушку, и тихо добавил: - Мальва…

Прошла неделя. В пятницу Гера получил заветную визитку с адресом университета, где преподавал Хайнц, и некоторые наставления, вроде как его найти и что говорить. Все же было видно, что Мальвина Александровна жалеет о случившемся, словно уже передумала сводить вместе Германа и этого немца.
Собственно юноша тоже не знал, зачем согласился на это. Ему нужно было лишь посмотреть на этого преподавателя и все, а это можно сделать и, не разговаривая с ним. Вот теперь и стоял Гера посреди коридора недалеко от аудитории немецкого языка, не зная как ему поступить.
Внезапно из кабинета вышел мужчина и посмотрел прямо на юношу. Оба замерли. Герман вглядывался в каждую черту этого человека, с пристрастием художника сравнивая его с собственным рисунком. Мужчина был крупной комплекции, с могучим разворотом плеч и тяжелыми мышцами. В то же время он не выглядел грубо, скорее наоборот. В его облике сквозила странная самоуверенность, словно он был выше всех других, лучше. Одет он был в белую рубашку, песочного цвета брюки и подстать им галстук. «Только меча не хватает…» - зачарованно глядя на него, подумал Гера.
Конечно, в первую очередь в глаза бросались удивительные волосы: огненно рыжие с яркими золотыми всполохами, они зачаровывали, особенно если учесть что мужчина был, в общем-то, немолод, а прическа была несколько длиннее, чем обычно было принято в учебных заведениях. В целом, однако, оригинал соответствовал рисунку, чем немало порадовал художника.
В то же время юноша заметил, что его тоже изучают. Пауза затягивалась, и он решил действовать решительно и по-мужски. Подойдя к немцу и посмотрев ему в глаза, он серьезно спросил:
- А почему не седые? – и сам удивился, как у него это вырвалось. Хайнц опешил от такого начала и переспросил:
- Седые?
- Ну да. – Герман уже не мог себя остановить. Когда он смущался или пытался быть серьезным, то начинал говорить глупости. – Почему у Вас волосы рыжие, а не седые?
Немец задумался:
- А почему бы нет? Ведь бывают же у людей рыжие волосы…
- Бывают. Но ведь Вам уже много лет?
- Сорок два – не так уж и много. А почему волосы не поседели, я не знаю. Да никогда над этим и не задумывался, - преподаватель помолчал немного, разглядывая юношу, и продолжил: - Ты, вероятно, Герман?
- Да, - кивнул смущенный Гера. – Я от Мальвины Алек… От Мальвы.
- Тогда идем в мой кабинет.
Хайнц привел его в небольшую комнату и усадил на стул, а сам стал заваривать чай. Герман исподтишка рассматривал обстановку. Помещение было чисто убрано, мебель стояла лишь самая необходимая. Ничего лишнего здесь не было кроме, пожалуй, кресла хозяина. Оно было громоздким с высокой резной спинкой и широкими подлокотниками. Спинка и сидение были обтянуты мягкой темно коричневой кожей, и вероятно, легко принимали форму тела садившегося.
Внезапно в голове юноши вспыхнула боль, ослепляя глаза, и перед его внутренним взором, словно наяву проявилась картинка.
На огромном стадионе для рыцарских турниров было одно место для высокопоставленных людей. Так называемая Ложа для особо важных гостей. Сейчас в ней сидел всего один человек. Он спокойно, почти холодно, наблюдал за тем, что происходило на ристалище. Мягкое кресло с высокой спинкой легко приняло форму его тела, несмотря на то, что мужчина был очень крупной комплекции. Время от времени из соседней ложи на него поглядывала молодая девушка, почти ребенок. С восхищением и безграничным уважением рассматривала она того, о ком только слышала баллады и легенды. Это был Огнеглавый Герой, известнейший из существовавших когда-либо воинов.
Девушка, заметив полное равнодушие героя к происходящему, встала и подошла к перегородке между ложами. Низко, намного ниже, чем обязаны кланяться женщины, поклонилась сидевшему, отчего ее длинные золотистые волосы с рыжими искрами рассыпались по плечам, и тихим мелодичным голосом проговорила:
- Приветствую вас, господин воин. Разрешите отвлечь Вас ненадолго для небольшого разговора! – она вновь склонила голову, скрывая охватившее ее смятение.
Герман очнулся, и ошалело посмотрел на сидевшего напротив человека. Хайнц протянул ему кружку с горячим чаем.
- Видение? – негромко спросил он. Юноша кивнул. – И часто они у тебя бывают?
- Когда как. Бывает несколько раз в день, бывает раз в полгода. Но… Я всегда считал, что я просто засыпаю на мгновение, я никогда не считал это видениями…
- А во сне видения приходили?
- Да. Очень часто. – Гера расхрабрился и сказал, - Я Вас именно во сне и видел. Только Вы там воином были, Героем…
- Я знаю. Мне Мальва рассказывала.
Юноша отхлебнул обжигающего напитка и задал вопрос, который его мучил уже неделю:
- А кто Вам Мальвина Александровна?
- Старый друг и соратник. Мы с ней познакомились далеко отсюда и очень давно. Она не раз спасала нам с тобой жизнь, да и Лимару тоже, хоть он и ни за что не признался бы в этом… - Зигфрид очнулся и осторожно поставил кружку на стол. – Хочешь, расскажу интересную историю? Про двух воинов, одну чародейку и юного друида?..
Уже через полчаса у бедного Германа шла кругом голова. Все что рассказал немец он, так или иначе, знал. Точнее видел. Он знал о Круге Героев, он знал чародейку Малью, воина Лимара и предводителя этого маленького отряда Огнеглавого Физирда. Он даже знал молодого друида по имени Герм. Еще бы! Ведь это был он сам…
Вот только он всегда считал, что выдумал все это. Ведь чаровницей была его репетитор Мальвина Александровна, да и Огнеглавого он видел в других своих снах. Где не было остальных трех Проклятых героев. А теперь выходило что все это правда, только было в другой жизни. И в другом мире.
- А почему ты об этом помнишь, а я нет? – теперь юноша смело мог обращаться к Хайнцу на ты. Они же знали друг друга не одно столетие!
- Ты тоже помнишь, только обрывками, видениями. Я помню все из своих прежних воспоминаний, наверное, потому что умер позднее вас и по доброй воле. Однако ты даже в какой-то мере помнишь больше моего. Ведь ты подсознательно знаешь и то, что было со мной до нашего знакомства, и про Лимара с Мальей и даже про… – он помолчал и, вздохнув тяжело, продолжил, - про то как мы умерли.
Юноша провел внезапно повлажневшей рукой по пепельно-русым волосам. Он весь как-то съежился и замер. Но это продолжалось недолго. Ровно столько сколько он вспоминал свою смерть. Так же внезапно он успокоился и почти весело спросил:
- А где же Лимар?
- Я нашел его, но он не помнит ничего, как и Малья. Но она хотя бы подсознательно мне доверяет, а он… - Огнеглавый рассмеялся и потер щеку, словно там была ссадина. – Он меня в дверь не пустил и чуть с лестницы не скинул.
Герм изумленно уставился на воина. Это кем же надо быть в этой жизни чтобы запросто выставить из квартиры такого человека???

Лимар был женщиной.
Почему Герм сразу не прочитал его визитку не известно. Впервые он посмотрел на нее уже под дверью квартиры. Просто адрес ему дал Физирд, и не было необходимости уточнять его. Поэтому юноша выяснил эту пикантную особенность уже на месте.
Лимар был женщиной. Не просто женщиной! Богатой американкой, проживающей в центре города и владеющей сетью фитнес-клубов. Кроме того очень грозной женщиной с сильными руками и ногами и накаченными мышцами.
А еще его звали Мэрилин Лимм.
Юноша несколько раз перечитал надпись на визитке, вероятно ожидая что, произойдет чудо и имя изменится на мужское.
Пока он размышлял, дверь открылась и на пороге появилась сама хозяйка имени. Это была высокая женщина лет тридцати трех с короткими черными волосами и хорошо тренированным телом. Одеты она была в широкие спортивные брюки из мягкой ткани и майку.
Мэрилин посмотрела на смутившегося юношу и холодно спросила:
- Ко мне? - Друид кивнул. – Ну, заходи.
Герм зашел в квартиру вслед за этой странной американкой, мысленно молясь Древу Мира. Было что-то жуткое в Мэрилин, и, будь у юноши его посох, ему было бы намного спокойней.
Женщина провела его в зал и только там стала внимательно рассматривать. После нескольких минут такого изучения, наконец, заговорила:
- Не самый страшный случай… Не спортсмен, конечно, но и не дохляк. Руки кажутся немного натренированными. Чем занимался?
- Кендо, - все еще не оправившись от шока, пробормотал юноша. – Немного. Еще посохом учился драться, но это уже самостоятельно.
- Понятно, - протянула Мэрилин, сверля его холодным взглядом. – Начитался всякой чепухи, романтики захотелось… А кто ко мне посоветовал придти?
- Физирд… Бррр. Я хотел сказать Зигфрид Хайнц.
Как она к нему подскочила, юноша не заметил. Женщина схватила его и заломила руку за спину. Герм вскрикнул от неожиданности.
- Так вот как он решил действовать. Самому не удалось, мальчика подослал! – Женщина сильнее потянула его за руку. Внезапно друид сумел высвободиться, и у них завязалась молчаливая драка. Мэрилин была невероятно быстра и сильна, и Герман проигрывал.
Пока не схватил валявшуюся трубку от пылесоса. Она мало подходила на роль посоха, однако юноша сразу почувствовал себя уверенней. Вместе с этим нехитрым орудием к нему возвращался его боевой опыт. А с опытом приходили и заклинания.
Вскоре женщина начала выдыхаться, в то время как юный друид еще был полон сил. Он уже видел исход битвы и мог делать что хотел.
Внезапно Мэрилин вскинула руки, защищаясь, и упала на пол. Герм присел рядом с ней и мягко проговорил:
- Ну как? Теперь вы со мной пообщаетесь?
Женщина сердито на него взглянула и внезапно рассмеялась:
- Меня… избил… мальчишка… - сквозь всхлипывания услышал юноша, - И чем? Пластиковой трубой от пылесоса.
Она встала и посмотрела на проступающие синяки на руках. Еле слышно присвистнула и с еще большим уважением посмотрела на Германа:
- Ты молодец. Здорово меня отделал. Хотела бы я видеть твоего учителя! – на какое-то мгновение друиду показалось, что сквозь лицо американки проступило лицо воина, Лимара. В тот же миг все опять было в порядке.
Друид вздохнул и приготовился к тяжелому разговору, мысленно проклиная толстокожего Физирда, не сумевшего найти общий язык с этой женщиной.

Круг восстановлен.
Мы знаем.
А Создатель знает?
Да. Он этого и хотел.
Ему нужен Огнеглавый?
Ему нужны все.
Дерево веткой коснулось примятого цветка и приподняло его. Тяжело вздохнуло, отчего колыхнулась крона и с ветвей вспорхнули птицы, и тихо прошелестело стоящим рядом на поляне собратьям:
Значит нам просто наблюдать?
Да.
На поляну забежали несколько кроликов и устроили возню. Деревья шикнули на расшумевшихся зверьков и согнали их с трех холмиков около самых корней. Старейший поправил торчавший из одной из могил деревянный посох и пробормотал, словно про себя:
Друид вернется за ним.

Январь 2006г.