Чай. малая чашка

«Человек без чая – так люди говорили о человеке, невосприимчивом к переживаниям другого. Опять-таки, восторженный эстет, который <-> забывался в буйстве красок, окружая себя чрезмерной роскошью, получал ярлык «человека, в котором слишком много чая» - говорится в «Книге чая» Какудзо Окакуры.
Вполне вероятно, что «человек без чая», стремясь к внутренней гармонии, будет неизменно нуждаться в чае.

Чай – напиток интровертный.
Кофейный аромат сам приглашает гостей, предлагает располагаться поудобней, распоряжается, не очень-то обращая внимание на то, что истинным хозяином положения вы, по совершенно какой-то нелепой привычке, продолжаете считать себя. Глупости какие!
Чем больше в человеке «чая», тем больше он любит кофе.
Те, кто любит кофе, как бы сказать, - естественным образом, временами просто притягивают к себе как магнитом законченных чаеманов – на тепло. Хотя, между «коллегами» понимания гораздо больше.
Кофе пробуждает активность где-то вне собственной персоны. Деловой, эмоциональный, живой и общительный, как мама Африка. Его нельзя пить слишком медленно. Остывший кофе превращается в свою противоположность. Не греет, а забирает тепло и остужает что-то внутри.
Чай проявляет восточную деликатность. Его аромат почти неслышен. Вы его заварили. Вы его пьёте. Если вам понадобится кто-то ещё, вы сами об этом позаботитесь. Ваша приватность превыше всего. Слушаю и повинуюсь – шепчет джин, показавшийся на мгновение в облачке легчайшего пара над чашкой.
Чай готов ко всему и ни к чему в отдельности. Горяч, холоден, тёпл – он не заслуживает извергания из уст. Непривязан и универсален. Как даосский мудрец - погружён в себя, неприхотлив и аскетичен. Как самурай - суров и сдержан; и церемонен, когда он 5 o`clock, но болтлив и вальяжен, как подмосковная соседка.
Если правильно заварен и в нём нет, или – совсем почти нет, вообще, - сахара.
Люди, не умеющие заваривать хороший чай, не внушают доверия. (Нет, не те, кто сыплет в свою чашку многие ложки сахара. Мало ли, любит человек сладкое, - что в этом плохого?) Речь идёт именно о тех подозрительных субъектах, которые не умеют – чай – правильно - заваривать. Или не хотят, что много ужасней. Это люди, лишённые внутренней красоты, даже самого стремления к ней. Они не способны создать обстановку, беседа с ними не будет в кайф. Они неспособны на красивые поступки и действия, не умеют сделать красивой свою жизнь (какой бы она ни была, она должна быть красивой), не говоря уже о жизни тех, кого угораздило оказаться поблизости.
Любое умение или есть, или оно нет. Обучаясь – мы только читаем уже написанную страницу.
А вот пить чай можно как душе угодно. Полная свобода личного выбора.
Один из вполне безобидных способов расширения сознания, точнее даже повод для него. При условии, что сознание само не прочь расширится и умеет это делать в здравом уме и трезвой памяти, а потом благополучно возвращаться в состояние, считающееся в народе нормальным.
Стольный град Менск с трудом воспринимается без чая. От-чая-нный город. Вылизанный, упорядоченный, правильный, гладкий и плоский как компьютерная модель. Не хватает одного измерения в городе победившего диамата.
Ночью это немного меняется – может, Ленин спит на посту.
Поэтому, вероятно, нечего всевозможным иным версиям реальности тут ловить кроме вертикали с горизонталью. Скучно ей.
И представляется такая жизнь чересчур нормальной и отъевроремонтированной. «Культ теизма* основывается на умении найти в повседневной убогой жизни крупицу радости и наслаждения.
Это – божество Несовершенства, поскольку является робкой попыткой внести что-то возможное в наше невозможное бытие, которое мы знаем как жизнь.
Жидкий янтарь в чаше из слоновой кости – прикоснитесь к суровой сдержанности Конфуция, остроте ощущений Лао-Цзы и едва уловимому аромату самого Шакьямуни»…
Книга чая.
Наше невозможное бытие.
С возвращением.
Транспорт, курсы валют, налоги, политика, общество со своим мнением и делом до
всего, толпы, магазины, телефоны, регламентация, документация и прочая слякоть.
Остаются за пределами маленького чайного домика, заботливо выстроенного…
Чаем. Вокруг. Между.
А теперь можно отодвинуть перегородку и увидеть «что-то возможное», если повезёт.



*Не того теизма, который от Teo, а того, что от слова tea, которое «чай» по-аглицки.

Иллюстрация: Наталья Жигамонт, "Всё проходит" (фрагмент)