Они

Недописанная повесть.

Поветь "Они"

Полыхают в синеве города,
Остывает на ветру горизонт.
Нам с тобой одна забота навсегда, навсегда:
Радуга над боем,
Радуга над пеплом,
Радуга над копотью,
Бесконечный апрель.
«Забота у нас такая» Гражданская оборона

1.Начало конца.

Чертов будильник в телевизоре, не сработал! Вот он я. Лежу в кровати и смотрю на часы. Девять сорок пять. Девять сорок пять??? Я же на работу опоздал! Ну, всё, Васильевна меня точно вздернет. Что-то на улице сегодня аномально шумно. Ладно, перебесятся. Надо собираться на работу. Иду на кухню, пью водичку из носика чайника, затем беру мой любимый компьютерный журнал и иду в туалет. Да, я читаю в туалете перед работой. Щелкаю переключателем, но лампочка в туалете не включается. Они, эти лампочки, вообще нигде не включаются. В доме нет света. Ну вот, еще не хватало. Ладно, включу фонарик в мобильном телефоне. Сегодня, почему-то, мобила сеть найти не может. Странно. Охренеть, не смывается! Вернее, вода прошла и кончилась. Не слышно шума заполняющегося бачка. Руки помыть тоже не удалось – воды нет. Дуплет. Ни воды, ни света. Да что это за вопли? Достали уже эти соседи. Пойду неумытым на кухню. Душ, соответственно, тоже отпадает. Зажег спичку, открыл газ. Пыхнуло и потухло. Похоже, газа тоже нет. Ну и что, мне кофе прикажете ложкой кушать? Остался без завтрака. Так, надо же на работу позвонить, а то совсем потеряют. Беру трубку домашнего телефона – тишина. Знаете, даже не удивился. И что? Мне с немытой рожей, небритым, голодным и злым идти на работу? Разумеется! Ну, кое-как собрался, оделся, выходу на лестничную площадку, а там все соседи с этажа что-то активно обсуждают. Из разговора понял, что не у меня одного не нет воды, света, газа и телефона. Весь город выведен из коммунального рая в средневековье. Замечательно, значит, на работу можно идти просто «для галочки». Серверы на бесперебойниках не долго протянут. Аж самому смешно стало от такого вывода. Спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда и вижу, что на улице необычно людно. Я подхожу к знакомым и спрашиваю:
-Теть Тань, а что случилось? Почему все на улице?
-Ты что, не в курсе? Отключили все удобства! – сказала мне Татьяна Олеговна, мать моего друга.
-Да знаю я. Все нафиг отключили, - говорю я, - И давно так?
-Сегодня в семь утра всё отключили. Костя поехал узнавать, - сказала Татьяна Олеговна.
-Понятно. Как Костя приедет, пусть найдет меня. Я буду на работе, - сказал я.
-Хорошо, я ему скажу. Ох, не к добру это, - сказала Татьяна Олеговна.
-Ну, до свиданья, - сказал я, и пошел к машине.
Лавируя между людьми, я выехал на дорогу. Пункт назначения находился на другом конце города, так что ничего не скрылось от моего взгляда. Везде было одно и то же: всё население города будто вышло одновременно на улицу. Все разговаривают, все сплотились. Почему должно что-то случиться, для того, чтобы люди стали ближе друг к другу? Но ни милиции, ни пожарных, никого. Складывалось такое ощущение, что нас бросили на произвол судьбы. Я ехал со скоростью 30 километров в час и всё смотрел и смотрел по сторонам. Потом я обратил внимание на мигающую лампочку, которая недвусмысленно намекала на то, что топлива осталось совсем не надолго. Но заправиться мне не удалось – у всех автозаправочных станций выросли огромные автомобильные хвосты очередей. Ничего, у завгара перехвачу бензинчика. Ну вот, приехали. До боли знакомое здание, стоящее на окраине города. Да, я работаю здесь. На стоянке ни одной машины, странно. Припарковал машину, и пошел к входу. Дверь открыта, всё в норме. Но в здании ни души. Что-то чувства юмора мне уже начинает не хватать. Пошел обратно к машине, сел в нее и включил радио. Белый шум. Представьте, радио тоже не работает! Похоже, в этом городе всё вышло из строя. И тут мне на капот что-то упало. Я выскочил посмотреть: мертвая ворона! И у нее несколько сквозных отверстий в теле и голове. Отверстия в форме пятиугольника. Да, я не вру. Голову и тело вороны пробило насквозь что-то, имеющее форму пятиугольника. Я взял бейсбольную биту из-под сиденья и спихнул ей ворону с капота. В следующую секунду на мою неновую шестерку упал какой-то шар, пробив багажник насквозь! Я отскочил от машины, упав на асфальт. Давно я так не пугался. Я встал, отряхнулся, и переборов страх стал подходить к машине. Под ней что-то светилось, синим светом. Это был шар. Я вытолкнул его битой из-под машины и стал разглядывать. Попытался потрогать – не горячий, да и не холодный. Обычный, одним словом. Я подобрал его и положил за пазуху рубашки. После такой находки мысли негодования и жалости по поводу разбитой машины куда-то сами собой улетучились. Я перекинул биту через плечо и пошел к служебному въезду на территорию предприятия. Может, адреналин во мне играл, но я ощущал себя каким-то легким. Так легко было идти. Да и вес бейсбольной биты как-то совсем не ощущался. Я попробовал побежать и понял, что бег - это мое призвание, так быстро я еще никогда не бегал. Более того, я совсем не уставал! Вот что адреналин творит! Ворота проходной были открыты нараспашку. Во дворе были лишь три маленьких собачки, которых холил и лелеял сторож. Но сторожа на месте не было. Я шел по территории, пытаясь найти кого-нибудь живого. Тишина. Никого нет. Смотрите-ка, какой-то идиот-водитель не закрыл окно грузовика! Я открыл дверь, сел в машину и, включив радиостанцию, начал крутить ручку настройки частоты. Ничего не нашел. Белый шум. И на что я надеялся? Но меня жала приятная находка. Нет, не в эфире. Я нашел в грузовике зеленый военный рюкзак. Я вылез из машины и пошел на выход, по пути заглянув в столовую. Дверь была заперта, но я выбил окно битой и залез вовнутрь. Так, тушенка, колбаса, батоны, водка? Откуда водка? Ну ладно, пригодится. Я жадно ел колбасу с батоном, думая, запить ли мне водочкой. Пить не стал. Напихал в рюкзак еды и вылез через то же окно. Рюкзак сидел за плечами, как влитый. В голову лезли странные мысли. Где все? Почему ничего не работает? Если отключили свет, газ и воду, то будь уверен – в город идет наводнение. Но никакого наводнения не было. Я пошел к гаражам за бензином. Сквозная дыра в багажнике еще не означает, что машина сломана. Захожу в гараж. Что за вонь? Закрыл лицо рукавом, прохожу дальше и дальше в гараж. На директорской Волге нашел респиратор. Машину готовили к покраске. Одел, вроде, нормально. Дышать можно. Обхожу машину сзади и вижу – лежит мертвый механик, ниже пояса один скелет, а ткань одежды и плоть расплылись, как желе. Я успел сорвать маску с лица до того, как меня вырвало. Над тем местом, где кончалось тело, и начинался голый скелет, преломлял пространство горячий воздух. Я увидел ящик с болтами, взял один и кинул в «воздух». Воздух внезапно стал синим, затем зеленым, а потом он раздал такой звук, как будто пукнул стокилограммовый толстяк. Вонючка, подумал я. Я набрал побольше болтов в рюкзак, нашел канистру с бензином, и пошел на выход. Тяжелая, зараза. Однако, я совсем не уставал, неся канистру. Пришел на стоянку, и только там заметил, что эта светящаяся штуковина разорвала бензобак. Бензин был уже на нуле, поэтому я не увидел лужи под машиной, когда полез за шаром. Пришлось возвращаться в гараж. Пока шел по территории, услышал выстрелы, доносившиеся со стороны города. Нет, этого еще не хватало. Я знаю, что теперь будет. Теперь они, этот народ, уже не вместе, теперь они будут бороться за существование. Магазины закрыты, и они будут штурмовать их в надежде найти еду. На заправках они будут рвать друг другу глотки, пытаясь заправиться первым. Кстати, а почему работают заправки? Света же нет. Ах, да они и не работали. Просто люди стояли в очередях в надежде на то, что вскоре всё заработает, и они заправятся. И, конечно же, у кого-то из них есть оружие, и они будут его применять, уверенные в том, что милиция останется в стороне. Человек – разумное существо но толпа людей – безумное стадо. В толпе ОНИ уже не люди, а животные, управляемые инстинктами. Именно поэтому я и украл из открытого сейфа в комнате охраны помповое ружье и патроны к нему. Резиновую дубинку не взял – у меня есть бита. Я пошел обратно в гараж и угнал оттуда зеленую Ниву. Нет, в город я не поеду. Поеду к отцу – там спокойнее, да и с коммуналкой всё в порядке. Я на это надеюсь. Я выехал с территории предприятия и поехал по пустому шоссе на юг.

2.Почти конец.

Я ехал по шоссе, держа стрелку спидометра на 100 километрах в час. Чувства одиночества и отчужденности захлестывали мой разум. Я был один. Здесь, на шоссе, по которому каждый день проезжали тысячи машин, был только я. Я, и этот ветер, свистящий в открытое окно Нивы. Я включил CD ресивер и обнаружил, что в нем ест диск. Пела какая-то девушка. Кажется, Эванесенс. Тоска. Не останавливая, машину, полез в бардачок и нашел диск Чижа. «Фантом» - как я люблю эту песню. Я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу. Мой Фантом, стрелою белой, на распластанном крыле снова набирает высоту. Да, песенка оказалась пророческой. Впереди я увидел дымящийся остов бензовоза. Вокруг, в радиусе пятидесяти метров, земля была выжжена, прямо как в песенке. Я не стал останавливаться и проехал мимо, на минутку лишь сбросив скорость, чтобы посмотреть. До темной долины, где располагается поселок Южный, в котором живет мой отец, было ровно 24 километра. Если верить столбикам у дороги. Пустынная прямая дорога. Ну-ка, проверим на что эта Нива способна. Я стал медленно притапливать педаль газа в пол. Нет уж, 140 километров в час этой развалюхе достаточно. Ветер в окне яростно ревел, заглушая музыку. Я несся вперед с дикой скоростью, вернее со скоростью, которую мог выдержать этот автомобиль. Через некоторое время впереди я увидел большое скопление машин на дороге. Я сбросил скорость и стал проезжать мимо, глядя на пустые, брошенные машины. Стоп! Я резко ударил по тормозам. Машина остановилась. Я вышел из машины и стал оглядываться. Нет. Я не увидел что-то необычное. Нет, конечно, куча машин, стоящих как попало – это и есть необычное зрелище, но отсюда меня не отпускала лишь корысть. Так, что тут у нас? Я заглядывал в машины, надеясь найти в них что-либо, представляющее ценность, но найти я ничего не смог. Даже звуковые динамики в машинах были скручены. Ну ладно – подумал я. Теперь будем выбирать. Первый Фокус или Акцент? Конечно, Фокус! Я сел в машину, завел ее и, объезжая стоящие машины, поехал дальше по шоссе. Но моя алчность не принесла мне никакой пользы. Проехав ровно три метра дальше последней машины, Форд Фокус уперся в невидимую стену. Так вот почему все машины были брошены здесь! Я вышел из машины, вернулся к Ниве и попытался проехать на ней – та же история. Похоже, дальше придется идти пешком. Я засунул биту в рюкзак, одел его на плечо, повесил респиратор на шею, взял ружье в руки и пошел на юг, туда, где жил мой отец. Пройдя метров пять дальше Фокуса, я ощутил, что ружье играет в моих руках. Попробуйте поднести 2 магнита одинаковыми полярностями друг к другу, и вы поймете те чувства, которые я испытал, пытаясь не выпустить ружье из рук. Похоже на магнитную аномалию. Так, теперь подобные вещи я буду называть аномалиями. С двумя я уже знаком. Это Вонючка и Магнэт. Думаю, хорошие названия. В конце концов, меня никто не сможет укорить в том, что названия не совпадают с характеристиками. Метров через четыреста ружье успокоилось. Наверное, аномалия кончилась. Вот только пешком идти не хочется. Но придется. Время было обеденное, и значит солнце пекло безбожно. Сентябрь, называется. В обед тени практически исчезают – они становятся очень короткими. Но моя тень то удлинялась, то сокращалась. Наверное, я ненормальный. Наверное, я в психушке, под действием какого-нибудь сильнодействующего препарата. Тень. Что с ней? Ну вот, теперь их две. ДВЕ?!? Как две? Этого же быть не может. Посмотрел на солнце – солнце одно. А почему тени – две? Скоро я уже ничему не буду удивляться. Я шел и шел. Долго шел. Вскоре две тени слились в одну. Всё встало на свои места. Наверное, это были отголоски Магнета. Ведь сильные магнитные поля могут притягивать даже свет. Притягивать могут, а как получилось, что тень раздвоилась? Спасибо моему преподавателю по физике. Впереди показалась колонна бронетехники. Солдаты. Едут в мою сторону. Жаль, не по пути. Колонна приблизилась и проехала мимо. Скоты, хоть бы воды дали попить. Один солдат, сидя на бэтэре, отчаянно крутил у виска. В мою строну. У меня ружье, рюкзак за спиной, маска респираторная, а он мне крутит, мол, дурачок. В принципе, может он и прав. Только вот почему они не остановились отобрать у меня ружье? Колонна проехала мимо и стала исчезать за поворотом, скрываясь за лесополосой. Недолго вам, ребята, осталось на броне сидеть. Скоро пешочком, как я пойдете, пытаясь удержать в руках свои калаши. А я шел вперед, зная свою цель. Вскоре предо мной развернулась воистину непонятно-ужасающая картина. Пшеницу уже давно убрали с полей, и было хорошо видно, что выжженная полоса остатков пшеницы пресекала дорогу перпендикулярно, уходя на несколько сотен метров влево и вправо от дороги. Справа было видно аномалию, которая создала этот перекресток. Это был огромный искрящий электрический заряд. Буду называть эту аномалию «Электра». А посередине, как подарок судьбы, стоял БТР. На броне лежали мертвые солдаты. Похоже, они были убиты электрическим разрядом проплывавшей аномалии. Я подошел к бэтэру. Совсем новенький? Нет. Это сверху так кажется. На самом деле, когда я залез вовнутрь, я убедился, что был прав. Я знаю, как ремонтируют эту технику. Покрасят сверху по ржавчине и готово. Но все эти рассуждения меркли перед тем, что я нашел внутри. Так, Автомат Калашникова АК-74. Патроны – хорошая вещь. Порывшись, я нашел противогаз. Не знаю, зачем он мне нужен. А вдруг ситуация с Вонючкой повторится? Беру. Так, ружье, думаю, оставлю здесь, биту тоже. Зачем мне бита, когда у меня есть штык-нож? А затем я не побрезговал, и снял с одного из убитых бронежилет и берцы. Костюм я не стал одевать, так как у всех мертвых солдат костюмы были обгажены. Ну и мерзость! А берцы воняли, поэтому мне пришлось разуть всех солдат, и перенюхать все берцы, пока я не нашел чистые. Это я так думал, на самом же деле моё обоняние просто отключилось после нескольких актов принюхивания. Хотите, верьте, хотите, нет, но водитель-солдат сидел в одних подштанниках. Внутри бронетранспортера была невыносимая жара. И как ему это сержант позволил? Рядом с мертвым водителем лежала скомканная одежда. Я снял с себя туфли, джинсы и майку с надписью «San Diego. California». Оделся как солдат. Напихал в рюкзак патронов, еще нашел гранаты РГД-5 и аптечки. Хорошая штука – шприц-тюбики. Надеюсь, не понадобятся. Я вышел из бронетранспортера: в берцах, комбезе, бронежилете, с калашом на перевес, с рюкзаком за спиной, и противогазом, прикрепленным на груди. Пойду, уже. А потом ко мне в голову пришла гениальная мысль: поехать на бронетранспортере. Зря я ожидал, что он заведется после такого удара током. Нет, если бы я хоть немного соображал в технике, я бы его завел. И почему солдаты бросили БТР со своими сослуживцами? Пришлось идти пешком, радует, что идти осталось, совсем чуть-чуть. Через двести метров дорога начала уходить вниз и пред моим взором раскинулась до горизонта темная долина, а на ней – поселок Южный. Вперед, к отцу – подумал я. И пошел уверенным шагом вперед.

3.Конец.

Южный был поселком энергетиков. КЭС – квазаровая электростанция имени Круглова. Это был абсолютно секретный объект. Его даже со спутника не было видно. Квазары – необычные объекты вселенной. Их даже со звездами путали. И то, как ученые СНГ сумели создать и приручить квазар, оставалось загадкой даже для мирового сообщества, а для простых людей и подавно.
Наконец, я пришел в поселок. Здесь, вроде как, все по старому. Никакого беспорядка, толп людей и прочего, попахивающего анархией. Отец жил на окраине поселка. Частный домик, рядом озерцо, чуть поодаль – березовая роща. Хорошо устроился. Я зашел во двор и на меня сразу же накинулись два огромных пса, повалив меня на землю.
-Клык, Прапор, отстаньте! Да хватит уже! – я пытался отбиться от двух лабрадоров, пытающихся облизать мне лицо.
-Место! – крикнул отец. Он стоял посреди двора, держа шампур для шашлыка и насаживая на него кусочки сочного мяса, - Место, я сказал! Смотри, сына, они тебя, кажется, больше шашлыка любят. За минуту до твоего прихода они чуть у меня кастрюльку с мясом не отобрали. Зря только из вольера выпустил. Ты чего это так вырядился! В армию спасения, что ли приняли? Калаш, бронежилет. Сынок, ты меня пугаешь!
-Да не обращай внимания, потом всё объясню. А у тебя тут праздник! – сказал я, - Чего это ты посреди недели шашлычок жаришь?
-Да нам еще вчера всем, ну энергетикам, позвонили и сказали, чтобы все сидели дома. С сохранением зарплаты, разумеется. Говорят, продувку делать будут. Без нас. Вызвали ученых с центра, - сказал отец.
-Слушай, а у вас ничего необычного не происходило? – спросил я, - У нас сегодня всё повырубили. И газ, и воду, и электричество. Даже радио, и то не работает.
-Да так, ничего особенного. Соседи говорили, в стороне КЭС посреди ночи была какая-то вспышка яркая, которая осветила всю долину на несколько секунд. Но я не верю. Ты же знаешь, что я в десять отбой, и ставни закрываю на ночь, - сказал отец, - Давай, иди, умывайся, скоро кушать будем. Там, в холодильнике пиво есть, если хочешь.
-Ладно, - сказал я и пошел в дом, оставив отца отбиваться от нахальных собак, пытающихся стащить кусочек мяса с мангала. Свет в доме был. Кажется, лампочки светили даже сильнее, чем следовало. Наконец, я умылся, побрился и почистил зубы. Потом пошел к холодильнику, взял оттуда упаковку пива, и вышел во двор. Первая партия шашлычка была уже на подходе. Мы с отцом сели за деревянный столик. Я открыл пиво, сделал один глоток. Первый глоток – самый лучший. Был бы я богатым – я бы открывал бутылку пива, делал глоток, выбрасывал бы бутылку, и открывал бы следующую.
-Пап, а что вы там, на станции делаете? – спросил я.
-Как что? Работаем! Больше ничего не скажу, - ответил отец.
-А как удалось создать квазар на Земле? Это же такая штуковина, которая… - закончить мысль мне не дали собаки. Клык и Прапор завертелись волчком, создавалось ощущение, что они хотят догнать свой хвост. Затем, они то ли завыли, то ли загавкали. Что-то среднее – они издавали какой-то чавкающий звук. Затем шифер вольеры пробила маленькая комета, упав на Прапора, она разорвала его на две половинки, а Клык загорелся и принялся прыгать на сетку клетки, и ревел, ревел, ревел. Боже, всё что угодно, но избавь меня от звуков страдающей собаки. Я не могу этого вынести. Отец вскочил и побежал к поливному бочку, чтобы набрать ведро воды. Клык горел и бился в собачьей агонии в клетке. Отец подбежал выплеснуть ведро воды на собаку, но в ту же секунду его тело было пробито насквозь в нескольких местах. Он упал замертво, не издав не одного звука. Крови не было. Отверстия в теле мгновенно запеклись, так что кровь не успела потечь. Пятиугольник! Отверстия в виде пятиугольника! Как на вороне.
Я подошел к вольере. Клык тоже умер. От огня. Посреди вольеры лежал огненный шар. Да, я знаю, такое горе, а меня разрывает любопытство. Я зашел в вольеру и потрогал шар. Он хоть и светился, но был еле теплый. Наверное, он только от ударов выделяет тепло. Я взял шар и повесил его в сумочку на пояс, рядом с синим шаром. Циник! Честное слово, я хотел занести отца в дом, но в железные ворота что-то начало биться. Я заскочил в дом, взял Калашников, рюкзак тоже не забыл. Вышел во двор, прицелился в ворота и крикнул:
-Кто там, мать твою?
С той стороны продолжались удары в ворота.
-Кто там? Слышь, я тебя сейчас пристрелю, если не откликнешься! – кричал я, снимая автомат с предохранителя.
Удары не прекращались. Я решил не испытывать судьбу и ушел огородом. Вернее, я просто струсил.
В конце огорода была березовая роща. Дальше – артсклады, где служил сержантом по контракту мой друг Костя. Вы уже знакомы с его матерью. Я решил пойти туда и вызвонить Костю. Коктейль из страха, грусти, ненависти и отчаянья лез в душу. Как же так? Почему? Отец. Я все узнаю. Я найду ответ этим безумиям. Я шел на склады. Березки – это красиво.

3.После конца.
Через некоторое время я вышел из рощи на дорогу. Артсклады. Кто же меня туда пустит? О чем я думал, решившись идти туда, я не знаю. Одетый, как полевой командир, я держал путь к КПП. Идиота кусок. Знаете, в тот момент у меня было состояние, которые многие характеризуют как «пофигизм». Я просто шел. А потом я услышал страшные крики и спрятался в высокой траве возле дороги. Кричали солдаты, и эти крики приближались. Это были крики ужаса и обреченности. Я приподнялся, чтобы посмотреть, и увидел полсотни рыдающих от ужаса абсолютно голых и грязных солдат, бегущих в мою сторону. Да что же это за день такой? Это безумное стадо пробежало мимо меня. Я попытался разглядеть в толпе Костю, но я его не увидел. Буду надеяться, что с ним всё в порядке. Крики стихли и я стал перебежками, от куста к кусту, пробираться к КПП. И вот момент, когда я уже почти подкрался к проходной, меня кто-то сзади схватил за плечо. Я резко дернулся, чтобы смахнуть руку, но услышал:
-Ты что это крадешься как партизан?
Я развернулся и увидел Костю.
-Костян, сука, ты знаешь, как ты меня напугал? – я захлебывался своими словами, - Черт возьми, что тут у вас происходит? Что еще за бесштанная команда мимо меня пробежала?
-Какая команда? Твой запрос вызвал ошибку деления на ноль, - сказал Костя.
-Ты что, умным стал? Фига себе, какие мысли. Костя, тебе не идет, - сказал я.
-Да с тобой, интеллектуалом, пообщаешься и не такое выучишь, - сказал Костя.
-Так что у вас тут происходит? – спросил я.
-Ничего. Косинус нуля – единица, - сказал Костя.
-Прекрати.
-Кратчайшее расстояние между двумя точками в галактических масштабах – дуга, - сказал Костя.
Тут ко мне в голову начали лезть какие-то странные мысли. Я четко видел какого-то мужика. Голова у него – неестественной формы, джинсы и бинты.
-Костя, - говорю я, - А как твою маму зовут?
-Мою маму зовут Олтьяна Таеговна. Ябыртваюигрек, - сказал Костя.
Я резко отскочил от кости и передернул затвор на автомате. Костя стал медленно ко мне подходить:
-Корнелиус, ты чего?
-Какой я тебе, в задницу, Корнелиус? Ты что, забыл, как меня зовут? – кричал я, - Не подходи ко мне!
-ГУР не спасет, если его нету, но накачаешь плечи! – сказал Костя.
-Ты что, рехнулся! Так, если ты хоть еще на шаг ко мне приблизишься, я тебе башку снесу, - кричал я, брызгая слюной.
-А они весело бежали. Когда одежду сложили. А он на секунду расслабился. Убежали. А ты думал что извне, а на самом деле в себя. Она берет, а не отдает. И еще, круговорот будет нарушен, - говорил Костя. Взгляд у него стал отсутствующим, речь абсолютно ровная, безо всяких эмоций.
Я выстрелил ему в колено. Костю крутануло, и он упал лицом на асфальт. Он лежал и молчал. Мне стало страшно, и я попытался перевернуть его на спину. Тяжелый, зараза. Наконец, я его перевернул и увидел, что теперь он смотрит на меня взглядом младенца.
Я спросил его:
-Костя, ну что же ты наделал! Почему ты так? Зачем провоцировать?
А он ответил:
-Выброс. Иди ко мне. Я исполню, - а затем заорал на весь мир, - Мама, я не хочу быть таким! – он начал биться в конвульсиях, - Угол падения равен углу отражения! Эйнштейн не человек! Я тоже уже! Я там! Я здесь! Я нигде и везде! А ты – туда! Двадцать четыре часа – сутки! Если ты не спрячешься! Код 9245. Он найдет и тебя. И снова и снова. Больно, мама, больно!
Я отошел от него. Он моментально прекратил дергаться, поднялся и хромая пошел в мою сторону.
-Друуугаааааннн! Уйдииииии! – мычал он.
Я стоял и смотрел на него. Он подошел ко мне вплотную и схватил меня за горло. Я оттолкнул его прикладом:
-Костян! Опомнись! – я пытался утихомирить друга.
-Мачиии! – промычал друг.
Я выстрелил ему одиночным в грудь.
Он упал навзничь, но тут же поднялся. Что за! Я такого еще не видел. Я же в него стрелял!
А он шел и мычал что-то себе под нос. Я выстрелил ему в лоб. Не верьте тому, как показывают попадание пули в лоб в фильмах. В жизни от какого зрелища можно двинуться рассудком. Естественно, он умер. Мой друган. Его больше не было.
Я пошел через КПП. То, что я увидел внутри, меня не то, что шокировало – я чуть со страха не умер. Через плац проходила огромная бурая полоса, а на ней лежали куски органической материи. В конце этой полосы находился танк Т-72, протаранивший казарму. Лишь приблизившись, я обнаружил, что полоса – это раздавленные танком тела солдат. А рядом с этой полосой на всю длину лежали кучки одежды. Одежда. Похоже, солдаты сами разделись и аккуратно сложили одежду рядом с собой. Казалось, они добровольно легли под танк. И тут у меня в голове раздался дикий звон. Голова закружилась. Я побежал к танку. Этот звон был невыносим. Я бежал и бежал. Звон усиливался. Я подбежал к танку, который, протаранив стену казармы, на половину в нее въехал. Я залез в здание через огромную дыру. Огляделся – обычная казарма. Двухъярусные кровати, синие покрывала. Это всё ерунда. Радовало меня то, что этот невыносимый звон в голове прекратился. И еще, крышка люка механика на танке была открыта. Крышку же на башне придавило огромным куском стены. Я заглянул в танк – никого. Ну и что теперь делать? Зачем я вообще поперся на эти склады? Ах да, за Костей. Хороший конец. Я залез в танк и закрыл крышку люка. Переночую здесь. Всё равно идти некуда.

4.Приоткрытая завеса.

В танке темно. Ай! Плечо. Да уж, и верно говорят, что в американской технике хорошо служить, а в русской – воевать. В американском танке Абрамс даже кофеварка есть. Зато эта многотонная кофеварка только и способна, что работать по прямому назначению – кофе варить. А вот в Т-72, вернее, я думал, что это Т-72, холодно, блин, и тесно. Я включил фонарик в камере мобильного телефона и увидел, что место механика не изолировано. Можно пролезть дальше, не обязательно сидеть в этом кресле. Я стал пробираться вглубь, но меня остановил вопрос: «Ты кто?». Я подскочил от неожиданности и снова ударился – теперь уже головой. Телефон упал. Я поднял его и стал светить лучом фонарика, пытаясь увидеть человека, который задал мне этот неожиданный вопрос. Через пару секунд луч фонарика уперся в солдата. Ну, я и говорю ему:
-Это я. А ты кто? - А он мне и говорит, - Не, ты офигел меня спрашивать! Кирилл я. Мехник. Ты меня своим фонариком в чувства привел.
Я его спрашиваю:
-Рад знакомству. Что случилось?
-Да не помню, нихрена не помню, мы в парке сидели. Потом Димон принес какую-то фигню, типа капли. Кстати, наших сегодня в пять утра погнали колонной в город.
-Да знаю уже, - говорю я ему, - а еще что помнишь?
-Чувак какой-то к нам на территорию проник. Идет, голова дергается. В бинтах и грязных джинсах. Ну, мы подумали, что он с психушки сбежал. Так ведь нет у нас психушки. Ближайшая – в городе. Мы его поймать хотели… больше ничего не помню,- сказал танкист.
-А ты кто, механик, командир танка или кто?
-Механик я, - сказал он.
-А ты в курсе, что ты пару сотен солдат укатал в плац? – спросил я.
-Да ты гонишь! – сказал он.
Последние звуки его возгласа были заглушены стуком. Глухим стуком. По танку кто-то ходил.
-Ты можешь включить свет, или как у вас тут? – я спросил солдата.
-Сейчас, - танкист куда-то потянулся, и в следующую секунду в танке стало светло.
-Ладно. А танк на ходу?
-Конечно, на ходу, - ответил Кирилл, - А кто там ходит? Ты что, с друзьями?
В голове начало позванивать. Я говорю Кириллу:
-Ты себя нормально чувствуешь?
-В ушах позванивает, а так нормально.
-Заводи, - я сказал так тихо, как только мог.
-Что?
-Заводи танк!!! – я проорал во всю глотку.
Кирилл быстро вошел в ситуацию и стал пробираться к креслу водителя. Еще бы, злой как черт солдат, по внешности явно дед, тычет в него Калашниковым и орет благим матом. Грех не послушаться.
Засвистел танковый турбодизель. Танк был готов к движению. А в ушах свистело все сильнее.
-Мать моя…Мы что, в казарме? – спросил Кирилл.
-Ага. На половину. Сдавай назад, - сказал я.
-Погодь, сейчас люк открою. Нихрена ж не видно. Твой друган ногой весь обзор закрыл, - сказал Кирилл и потянул руку вверх.
-Стой! Не смей открывать. Какой он мне, к черту, друг! Вслепую отъезжай, - сказал я.
Танк стал медленно двигаться назад. Мы выехали из казармы. Я смотрел в перископ командира. Тщетно, ничего не было видно из-за обломков стены и частично осыпавшейся крыши. Танк всё двигался и двигался назад, и вот огромная балка сползла с танка, и я смог, наконец, оценить масштабы разрушения. И я увидел мужика в джинсах. Грудь его была обмотана бинтами. О, ужас!!! Тот человек упал с танка! Кирилл лишь присвистнул от неожиданности. Человека придавило обломками. Свист в ушах потихоньку ослабевал. Я скомандовал Кириллу:
-Стоп! Я наружу, ему, наверное, нужна помощь.
Кирилл не унимался:
-Я с тобой.
-Пошли.
Мы вылезли из Т-72, и подошли к обломкам. Из-под них виднелась лишь голова и плечо с одной рукой этого человека.
Кирилл сказал:
-Так это же наш псих, - и принялся разгребать завал. Мда, тут без подъемного крана не обойтись, а он руками.
-Кирилл, ты что? Ему не помочь.
-Как это не помочь!? Как!?
-Кирюха, ты нормально себя чувствуешь? В голове не звенит?
-Да пошел ты в жопу! Ничего у меня не звенит! Помогай, давай!
Пожалуй, он прав. Кое-как мы вытащили человека и положили его на асфальт. Какая-то у него голова странная – необычной формы. Кирилл начал делать ему искусственное дыхание рот в рот. Ободранец начал приходить в себя.
-Смотри, очухивается! – радостно кричал Кирилл.
Необычный человек зашевелился, приподнялся и сел на асфальте.
-Ты кто? – спросил я его.
-Спасибо, что помогли. Почему одни помогают, а другие такие жестокие? – спросил мужчина в бинтах.
-Кто жестокий? – спросил Кирилл.
-Вы. Я пришел предупредить. А тут меня стали обижать. Мне грустно, когда меня обзывают. А когда мне грустно, я становлюсь злым. Извините за то, что так всё плохо получилось, - сказал человек.
Кирилл только сейчас отвлекся от завалов, танка и человека, чтобы оглядеться. Он увидел тот ужас, что творился на плацу и упал. Упал на колени, обхватив голову руками, и зарыдал. Как ребенок.
Мужчина продолжил:
-Они встали в круг и стали меня толкать. Один из них меня ударил, а другие смеялись. Они были плохие люди.
-Кто это сделал? – спросил Кирилл, показывая на раздавленных солдат, останки которых уже растаскивали вороны.
-Ты, - сказал мужчина. - Ты был самый хороший. Ты пытался остановить их, чтобы они меня не обижали. Поэтому я оставил тебя в живых.
-Нет, я так не могу, - губы Кирилла дрожали, а из глаз градом снова потекли слезы.
-Успокойся, всё будет хорошо, - сказал мужчина и стал гладить сидящего на коленях Кирилла по голове.
Я стоял и молча наблюдал за этой картиной. Затем я подошел к мужчине и спросил:
-А как хоть тебя зовут?
-Я не помню, они звали меня контролер. Они тоже меня обижали и били током. А потом я захотел – и они строем вошли в трансформатор, - сказал мужчина.
-Кто ОНИ? – спросил я.
-КЭС, - ответил контролер почти шепотом.
-Что?
-КЭС, - повторил контролер, - сегодня в три утра произошел захват энергии. Квазар поменял полярность. КЭС стала теперь втягивать энергию, а не производить.
Кирилл по-прежнему плакал. Рыдание сменилось хныканьем.
-Так вот почему…и что же с ним стало? С квазаром? – спросил я.
-Всё что я помню, это то, что он пробил какую-то дыру, - сказал контролер, - и что-то пролилось на Землю. Больше ничего не знаю. Еще услышал, что Керчин не скроется в своей псевдо лачуге. Его эксперименты вышли из-под контроля, и он будет наказан. Слышал, что я – часть какого проекта по созданию идеального… больше не помню.
-Отец. Я знал, что ты сволочь редкостная, - это были мысли вслух. Затем я повернулся к Кириллу, - Вставай, успокойся. Поехали в Южный.
Кирилл встал с колен и молча полез в танк. Я залез в люк на башне танка. Контролер последовал за мной.
-Кажется, я кое-что смогу вам показать, - сказал я, - Кстати, это Т-72?
-Он самый, - сказал уже почти успокоившийся Кирилл.
Танк развернулся на месте на 120 градусов и поехал к КПП. На выход.



Пока, к сожалению, все.