Сосед Кандыбы

       

       
       После того, как в нашем доме поселился известный футболист Кандыба, я почувствовал, что жизнь моя круто изменилась. Кандыба был фаворитом публики, считался лучшим нападающим команды, и стоило мне появиться в людном месте, я слышал отовсюду восхищённые вздохи:
       - Смотрите, смотрите. Идёт сосед Кандыбы.
       В трамваях мне уступали место. В очередях пропускали первым. Известность приобрёл не только я сам, но и жена моя, и дети, и даже дальние родственники. Ни за что ни про что стал популярен муж сестры моей жены, проще – шурин, которого я слегка недолюбливал и который отвечал мне тем же. На его детей показывали пальцем: вот идут дети шурина соседа Кандыбы.
       А за что, спрашивается, купался в лучах славы муж сестры шурина, который напыщенно бил себя в грудь: я муж сестры шурина соседа Кандыбы!
       Самое же обидное, что ни шурин, ни муж его сестры, ни тем более я сам, ни черта не смыслили в футболе. Вся моя причастность к этой игре заключалась в том, что я изредка, когда-никогда, мог позволить себе покалякать о футбольных делах, пользуясь при этом либо непроверенными слухами, случайно влетевшими в мои уши, либо общеизвестными аксиомами, не имевшими для истинного болельщика никакой ценности.
       Общение со славой начисто изменило мой характер. Постоянно находясь в состоянии тотальной мобилизации всех своих органов, я готов был в любое время черкануть автограф, выдать сочный экспромт, или отделаться от назойливого поклонника ничего не значащей фразой. Благодаря обострившемуся инстинкту самосохранения, в один прекрасный день я почуял что-то неладное. В трамвае мне наступили на ногу. В магазине как раз перед моим носом кончилась халва. На улице я услышал ехидное:
       - Хе-хе, сосед Кандыбы.
       Окольными путями я узнал, что Кандыба уже не лучший футболист, что он мазила, и что стоит вопрос об отчислении его из команды.
       Для меня наступили чёрные дни. Спасаясь от искреннего негодования сограждан, я поменял квартиру. Но это не помогло. Позорное пятно, которым покрыл себя Кандыба, с меня не смывалось. Я слышал со всех сторон:
       - Глядите, вот идёт бывший сосед Кандыбы. Он бросил его в самую трудную минуту, дезертир.
       Но шурин-то! Он публично отрёкся от меня, заявив:
       - Я всегда недолюбливал этого соседа Кандыбы.
       Мне пришлось поменять город. Я поселился в труднодоступной местности, где меня не знало ни одно живое существо. Сейчас в моей жизни всё хорошо. Правда, иногда, под праздник, я получаю откуда-то анонимные письма одного и того же содержания:
       "Берегись, сосед Кандыбы!"