Собачье дело. Курсавка. 1994 год отстрел собак

Собачье дело. Курсавка. 1994 год (отстрел собак)


Развелось у нас в селе много бездомных собак. Наши две пятиэтажки стоят "буквой Г". Прибилась в нашем дворе довольно крупная собака "Гера". Дети её обожали, а две девочки сделали её совсем ручной и постоянно с ней возились. Как-то зашел во двор "волкодав". Но поняв, что он мирный дети и с ним начали играть, кормили его. Проходных пьяных все без исключения собаки облаивали, защищая, как они думали своих благодетелей. Потому что от пьяных резкие непредсказуемые движения, неприятное угрожающее рычание и отвратительный запах. Какая-то сволочь подобралась к "волкодаву" и перерезала сухожилие на задней ноге. Угрожая это сделать невозможно. "Волкодав" просто откусит пальцы. Это было сделано подло. Скорее всего, его приманили и резко резанули - "чтобы не бегал".

Мне стало жаль покалеченную собаку. Я выпросил у заведующего ветстанцией нитку и специальную иглу. Объяснил зачем. Когда-то я им подарил хороший препарат, и они были мне обязаны. Заманив "волкодава в подвал я скормил ему снотворного с колбасой и через полчаса начал "операцию". Сшил сухожилие, зашил рану. В первый раз это было конечно необычно для меня. Делал я все все старательно, сшив в два стежка для надежности. Заперев "волкодава" в подвале кормил его три дня яичным концентратом, чтобы рана быстрее зажила. Собака была истощена и даже привыкла немного ко мне из благодарности. Рана зажила на удивление быстро "как на собаке". И я выпустил "волкодава" на улицу. Несколько дней он прихрамывал, но потом уверенно встал на ногу. Во дворе он стал "своим". "Охранял" старушек сидевших на лавочках от пьяных. Дети его очень полюбили за "рассудительность" - насколько это можно сказать о собаке.

Но начались для собак - приживал трудные времена. Война, "собачья бойня". Глава района договорился с председателем общества охотников и те за плату стали спозаранку ездить по селу и убивать всех собак, на которых не было ошейников. Начинали они часов в 6 и заканчивали после 7 утра. "Волкодава" убили одним из первых. Много же у него было "облаянных" недоброжелателей. Очевидцами стали девочки из соседней квартиры. Они рассказывали, что услышали в 7 часов утра, когда собирались в школу, выстрелы и приникли к окну. В "волкодава" попали сразу, но он еще убегал. Догнали и добили в упор. После него возле нашей пятиэтажки осталась большая лужа крови. Она быстро высохла, но еще долго темнела на асфальте. Для девочек это стало сильным потрясением. Они впервые видели как в упор убивали беззащитное и безопасное живое существо - их друга. "Геру" девочки прятали в подвале неделю или дольше. Так они сохранили её в, как минимум, двух отстрельных компаниях.

Вечером дети пришли ко мне жаловаться, потому что знали, я им посочувствую. Всего же собралось 12-15 человек от 5 до 14 лет. Я им предложил написать в районную газету письмо с просьбой не поступать так с людьми и их собаками. Если надо, пусть собак отлавливают и завозят в лес или горы - так думали дети. Они написали по два три человека несколько коротеньких писем, причем самостоятельно. Никто им не подсказывал, что писать. А я оформил статью. Вводное слово и заключение.

Пошел в редакцию. Редактор Пономарева, пожилая женщина, встретила нашу инициативу совершенно непонимающе, и все допытывалась - а мне какое дело? "Вы учитель, наверное?". "Нет, я просто сосед" - отвечал я. У нас получился резкий разговор, потому что она не хотела этой статьи. Я удивился "что же мне листовки печатать и по заборам расклеивать?". Мне было отказано. Выходя из ее кабинета, я в сердцах сказал "ну и твари же вы...!". Понятно, что редактор всего лишь подчиненная самого зачинщика стрельбы  - главы района, и ни в коем случае не могла допустить никаких полемик по этому вопросу, тем более на страницах подконтрольной им газеты. Она возмутилась "как Вы смеете, я сейчас милицию вызову!" Не видя иного развития дел (не уходить же мне на этой ноте) я задержался в дверях и сказал  -"Я подожду". Милиция приехала в пять минут. Арестовали меня и увезли в отделение. На предварительном следствии я изложил дело, как было. Мне было предписано (так как у меня с армии осталась статья 7б - психическая) пройти обследование в психиатрической больнице на вопрос моего принудительного лечения и вменяемости. Имея право официально задать врачам свои вопросы на судебную экспертизу, я подготовил заявление с вопросами раскрывающими подоплеку дела, весьма неприятные для суда и "Истца". Уже не помню, какие именно, но с такой конкретикой, что ответив на них, в любом случае всплывает исток дела.

В Ставропольскую краевую психушку меня повезли два милиционера. Один из них, Фастовец, стал через два года замом главы нашего района. Консилиум из нескольких человек постановил "вменяем". Обратно милиционеры меня везти отказались, сославшись на свои личные дела в Ставрополе. Так как я не взял денег, будущий зам. главы занял мне 20 рублей. До сих пор помню и при случае отдам обязательно. Прямо запишусь к нему на прием по такому вопросу :).

На суде я подал встречный иск о клевете, так как Пономарева официально обвинила меня в "угрозе печатать листовке со сведениями порочащими власть и её лично". Наверное, никто не захотел подтверждать её вымыслы, да и свидетелей у нас не было. А дело было больше позорное для них, и при исследовании этого дела могли закрепиться некоторые факты, которые потом могли бы им "поперек горла" стать. Формально я извинился перед, но скорее, как перед старшей, женщиной, сказав, что лично к ней никаких претензий не имею. Сказал, что понимаю в чем дело.... В общем-то туманно. Но это было нужно им. В итоге, дело было ими было прекращено.

Прибегают ко мне дети - "Дядя Саша нашу статью напечатали!". дали мне газету. Мои обрамления отброшены, а в уста детей вложена ложь - "просим вас увозить собак убивать в горы..." Не знаю, кто так глупо придумал в редакции. То, что якобы дети просили, хоть под каким соусом УБИВАТЬ СОБАК уже отвратительно и мерзко. В редакции на то что они почти ничего не оставили от исходного текста, и совсем ничего от исходного смысла ответили, что это их право «на литературную корректуру текста».

На этом я не остановился и отписал в краевые инстанции (и по-моему в прокуратуру) и о стрельбе в населенном пункте по живым мишеням и об отвратительном искажении детских воззваний. Я досконально изучил этот вопрос и точно знал, что все это обычная уголовщина. Если уж им так хочется быстро избавиться от собак, есть много безопасных тихих и эффективных методов. Как-то загонные ловушки, петли, да и просто заманивание. Моего хорошего знакомого чуть не застрелили эти «охотники», когда он вышел утром покурить. Встал с трубы и отошел. Вдруг, стрельба. Глядь, а там дырка от пули, где он сидел недавно.

Написал я и главе района, но ответа в положенные 10 дней и до сих пор не получил. Писал главе комунхоза, который заправлял непосредственно. Но ему то я написал больше для отстрастки, чем для внушения. Взял словарь Даля и растолковал ему разницу слов "отлов" - ловить и "отстрел". Причем в такой оскорбительной форме какой только мог. Оскорбительной конечно не в том что были оскорбительные слова, а в том что он был просто смешон когда на него посмотреть открыто и прямо без боязни и предубеждения и обратиться не сдерживая себя в выражениях (в рамках приличия конечно). Они все были просто смешны в этой истории.

Но как "рукой сняло" отстрелы прекратились на несколько лет. Да и до сих пор я о них не слышу.

Значит, я один смог это прекратить.