Sans phrases

       Если тебе понадобится моя жизнь – приди и возьми ее…
       Чехов

* * *
За решетками родился новый день. Стеклянные глаза разбились лучами яркого, злого солнца. Во вселенной все то же быстрое и плавное движение. Те же большие, светящиеся облачные руки касаются земных волос и кожи. Вижу... Между твоих ресниц улыбается вечность. А наша вечность может оборваться в любой момент.
Кто-то незаметно проник, рассыпался миллиардами атомов и вошел в каждую клеточку тела. Очень больно… Голову сковало прочным кольцом неистребимых, навязчивых мыслей. Дрожь. Будто кипятком плеснули на обнаженные нервы, а из ожогов растут синенькие цветы, нежные и холодные. Одно лишь дуновенье. И чувствуешь что-то лишнее, неразделимое, и, скорее всего, неразделенное. Шагаю, вырываю с корнем зубы, ногти: боюсь причинить тебе вред.
Знаешь, повсюду есть скрытый смысл, недоступный и пророчащий. Ночами на голову рушатся с неба камни, чтоб предупредить о грядущем. Я всё узнала. Тысячи игл впились жадно в грудь. Мама не понимает, что валидол и корвалол не вылечат души.
Сжимаю твою ладонь и чувствую: когда придет время уходить навсегда, никакие силы не помогут мне удержать тебя. Ты так редко улыбаешься. Из-под ресниц, выгоревших на солнце этим летом, чернеют две равнодушные бездны. В них бесконечная пустота и моё отражение. Я пытаюсь зацепиться за что-то в твоих голубых глазах, которые могли быть у наших детей. А на твоих сильных, темных крыльях дремлет отчаянье. Никогда не встанешь на колени и не раскаешься.
Больше всего на свете хотелось бы встретить тебя лет через 60; старенького, с седой бородой и сморщенными ладошками. Я бы вспомнила, как касалась этих пальцев и, мы бы присели на лавочке в твоем дворе. Смотрели бы на семилетних мальчишек, которые бы играли в футбол и громко матерились.
Сотни мыслей, гнетущих и ужасных, жестоких, разрывающих, проносятся в этой голове, что прислонилась к моим коленям. Я молюсь за тебя, а ты отмеряешь, сколько мне жить. Тебе не жаль того, кто откровенно любит тебя, плачет и идет наперекор разуму. Одиночество и ужас сказали твоими губами «Я никому тебя не отдам».
Требуешь моей жизни? Приди и возьми её!!! Пришел… Лицо исказилось полуулыбкой - полустраданием.
Горечь расплавляет тонкие стенки здравого смысла. Жалость делает слабым и заставляет ненавидеть. Но всё равно… Эта глупая, сумасшедшая, безжалостная любовь жива. Ее глушат страх и рассудок, а она смеется в ответ истеричным, пугающим плачем…
Я никогда-никогда тебя не забуду…

* * *
Иногда я обижалась на тебя за то, что ты начал нравиться намного раньше, чем я тебе. Так наивно, по-детски. Помню, как увидела тебя в первый раз. Зима. Опоздала на последний автобус. Знала же, что весь транспорт уже спит, но автоматически шагала к остановке. Вашу машину вынесло откуда-то в этот ледяной и черный вечер. Твой друг решил меня подвезти. Ты постоянно смотрел в зеркало, пытаясь разглядеть «кого везём». А я пыталась увидеть в зеркале, сильно ли размазалась тушь под глазами. Но отводила глаза в сторону, укалываясь о твой взгляд. Потом видеться стали чаще: случайно и вскользь.
Начал развиваться бред «тебя». Ты был тем, о чем я думала, просыпаясь, о чем думала весь день, когда одна и когда в толпе, когда в университете и в трамвае, когда надо готовиться к экзаменам и перед сном. Уголки учебников тщательно разрисовывались твоим именем.
Все были в курсе моей новящевой идеи. Задавали вопрос «Ну как?» и хихикали. Было ясно, что никак… Кампании разные, точек пересечения нет, да и симпатии с твоей стороны никакой. Как определить, нравишься ли ты человеку? Как 2 человека в первый раз понимают, что нужны друг другу? Они не знакомы, не признаются друг другу в любви, не кидаются с бешеными объятьями… По взгляду? (тогда какую траекторию нужно описать зрачку, чтоб ты понял?) По улыбке? (Неужели мне надо фальшиво улыбаться? Когда я тебя вижу, мне больше почему-то хочется плакать). Флюиды? (Ну, это уж вообще, откуда их взять? Ты не знаешь?).
Однажды вместо обычного ответа на вопрос «Ну как?», я соврала: «Отлично! Сегодня мы пойдем гулять!». Удивились, но не поверили. А ведь вечером ты пришел! Реальный, настоящий ТЫ у моего дома. Ты пришел, когда я чувствовала, что не может быть по-другому, что именно в этот день. Ты нажал кнопку звонка, я выскочила счастливая, но не изумленная. Я ведь ждала!
Ты неуверенно поздоровался, пригласил прогуляться. Наверное, я бы прыгнула до потолка и проломила его головой от радости, но я была не на улице.
Мы бродили по ночной неасфальтированной земле. Не было ни души. Ты шепотом рассказывал о себе: старше меня на 4 года, недавно освободился, неблагополучная семья, прошлое заметено героиновой пылью в заброшенных подъездах. Домой шла озадаченная…

* * *
Отстреливать наркоманов? Это уже не люди? Выселить их на необитаемый остров? Они ведь и так одиноки. Это не вы их изолировали. Они сами бегут от общества в мир, где им лучше. Дайте человеку каплю любви, и он никогда не захочет променять реальность на сомнительное удовольствие. В каком аду надо жить, чтоб платить за сны, за галлюцинации, за притупление чувств, за страдание без дозы?! Неужели это все лучше, чем действительный мир?
Человек очень быстро начинает принимать наркотики не для того, чтоб было хорошо, а чтоб не было плохо. Да. Наркоманы убивают родителей, воруют, нападают, грабят. Героин вытесняет жалость, доброту, искренность. Но ведь если б вы сидели на игле, делали бы то же самое.
Можно ли их вернуть к полноценной жизни? Можно, но не всех. Было бы ради чего отказываться от нездорового, мимолетного счастья. Конечно, если вас любят родители, если у вас есть близкий человек, наркотикам так просто не одолеть, за вас будут бороться. А если родителей нет, любви нет, ото всюду гонят, ничего нет, где укрыться?
И чья-то заботливая рука протягивает тугой пакетик. Он дарит другую реальность, какую ты хочешь, но ты должен будешь оставить эту. Здесь голод, одиночество, крики, там - полет и безразличие. Хочешь? И ты с широко распахнутыми глазами перетягиваешь жгутом вену. Голубую жилку под тонким слоем незагорелой кожи. Ты все чаще и чаще бежишь в тот мир. Но в любой момент можешь прекратить все, да? Любишь маму, но героин чуть сильнее, тянет к девочке в красных полусапожках, но к героину тянет больше… Героин выбрал тебя. Он всасывает твою хрупкую душу, пережевывает мозг и вытягивает жилки… Голубые жилки под гладкой, незагорелой кожей… Ты превращаешься в безвольное животное. Ты не раб, ты просто сменил религию. Теперь он - твой Бог. И ему нужна жертва. Убить всех наркоманов! А если он - муж, брат, сестра, дочь?
Мозг навсегда запоминает ощущение кайфа. Отказ становится невыносимым. Внутри требуют дозы. Девочки, умирая, просят посадить на могиле красные маки. Мальчики просят тройную дозу, чтоб покончить со всем, не заботясь об эстетическом облике своего места упокоения.
И каждый день – борьба. Но секунды, часы за вас. Если находится опора на скользкой поверхности жизни, то есть шанс удержаться. Сначала он бесформенный и туманный, но с каждым мгновеньем все четче и тверже контуры. И если опора выдержит, то можно глушить бешеного зверя пока он не отступит. Кольцо разомкнется и человечка выпустят. В качестве утешительного приза выносит кто- что… ВИЧ, гепатиты… Но ведь они живы. У них есть то, что и у всех – время. Время, которым можно распорядиться.

* * *
Где же ты был 6 лет назад? Почему не думал о нас? Неужели не знал?! Я ведь знала! Ждала тебя, береглась. И ты явился…с жутким выражением в глазах, без вен, в татуировках, с застывшей ухмылкой и прищуром,…а самое главное- с «ним». Как он в тебя попал? По шприцу в сумасшедшем экстазе или по любви в полузабытьи? Приходишь редко. Не решил, что важнее: моя жизнь или жизнь со мной. Наверное, когда мы держимся за руки, кто-то сверху наблюдает и качает головой. Ему интересно теперь наблюдать за моей реакцией. А я люблю… ежусь от страха, молюсь, плачу тихонько. Может, он подумает «надо же какая глупая!» и накажет…???

* * *
Я сидела рядом с тобой, мы о чем-то разговаривали, я разглядывала каждую черточку твоего лица, изучала. Один звонок, резкий, с требованием немедленно явиться домой! Пришла.
- «он нездоров» и в курсе этого.
- не может быть….откуда вы знаете?
-сказали люди, с которыми он близко общается.
- неправда. Вранье! Просто вы не хотите, чтоб мы были вместе! Вы видели анализы? Откуда они знают? …………………………И близкие люди… не рассказали бы….
Шок. Не могла решиться, как отреагировать. Слезы. Хочется к нему, я так лихорадочно убежала. Трясло. Мысли рваными клочками разлетались во все стороны. Как он? Может, найдут лекарства? А как дети???? Зачем ему я? Он хочет жить…
Что делать? Если он знает о своей болезни, он правда решил меня заразить??? За что?
Я не верю! Ни во что! Я верю ему! Я его люблю! Я останусь с ним… если я ему нужна. А я нужна?
«Он просто хочет красивую девочку, и заразить, чтоб она никуда не делась. Он начнет изменять, тебя станет мало. Ты отдашь свою жизнь взамен на страдания и унижения…» - это слышала я каждый день…
Я знакома с ним несколько недель. Он не признавался в любви, не просил познакомиться с родителями, даже не ревновал. Но я чувствовала искренность, какую-то близость, несмотря на то, что мы противоположности. Я всегда стремилась к адекватному восприятию, старалась ничего не домысливать без фактов, не накручивать себя, не придумывать несуществующего. Но твердая уверенность родных в его болезни подстегнули мою неуверенность в людях, мою подозрительность. Я склонна ожидать от человека всегда самого худшего, поэтому приняла всю информацию. Я разрывалась между своим мнением о наших отношениях и тем, что мне говорили. Перевес был разным.

* * *
Когда ты узнал о том, кто поселился в тебе, наверное, думал: ВСЁ… НАЧАЛО КОНЦА…Казалось, что завтра не наступит. Люди пристально смотрят – догадываются? Бесконечные, мучительные поиски причины, смысла…как жить?
Но не должны узнать об этом. Никто. Одиночество. Страшно когда тебя отталкивает не общество, а ты сам. Ты с ними, но у тебя внутри сидит оно и точит, выпивая жизненные соки. Обречен…
 Но солнце также всходило день за днем. Только теперь небо стало синее чем обычно, яблоки вкуснее, ощущения острее. Вдыхал воздух полной грудью, задерживал его в легких насколько мог, до тех пор пока кровь не начинала пульсировать в висках. Так приятно: пульс, чувство жизни…. Сидел в кресле, чувствовал шершавую ткань под ладонью, кончики пальцев исследовали и запоминал мельчайшую ворсинку. Удивлялся, что ничего вроде не происходит, и ждал чего-то. Потом ожидание медленно утекло, оставив после себя отчаянье и серую безнадежность. Видели, как боль выедает человеческий взгляд? А глаза тех, кому только что вынесли приговор?
Люди…улыбаются, гуляют, обнявшись. У них будут здоровые дети, их кто-то любит…. Ты резко отвернулся.
Внутри взбесилась неуёмная, сумасшедшая жажда жить, ведь время еще есть! Ты живой, имеешь права на все, что и остальные. Смерть пока не лишила тебя их! SURGE ET AGE!! (поднимайся и действуй!)
Девушки, сами того не зная, с радостью делили твое горе. Сострадание? Им? Ну а кто виноват? Они ведь даже не спросили об этом, не поинтересовались (конечно, это кажется где-то далеко, об этом пишут в газетах …абсурд какой-то, что это может быть у человека, стоящего рядом! Но это есть, и ведет оно себя тихо). Все должны платить за удовольствие. И бесполезно плакать. Беда слез не боится…

* * *
Теплый августовский вечер нежно обволок сиреневые проулки. Сегодня обещали метеоритный дождь. Я летела к тебе, а ты медленно шел навстречу. Взялись за руки и звезды стали срываться. В густой, равнодушной тьме видны были только вспышки в небе и ты.
Из зоны ты принес в глазах пустоту, намертво опутанную колючей проволокой. Я уже научилась смотреть в них. Ты иногда спрашиваешь: «и что там видишь?». А видно всё. Свербящий червь печали, океан бескрайней грусти с трупами случайных, беспорядочных жертв, отчаянье и ядовитое безмолвие.
С каждым падением метеорита я загадывала одно и то же: «Умоляю, исцелите его!!». Ты стоял сзади, прижимая мои плечи, и шептал: «Я тебя никому не отдам». Звездочки играли на черном полотне бархатной ночи, но были аккуратны и нас не тревожили. Мы сидели к ним спиной…

* * *
«Я тебя забираю, пойдем со мной!?»
Не могу. Презираю себя за титанический инстинкт самосохранения. Он блокировал все. Отнял мужество – бросить жизнь к твоим ногам. А может, ты – всего лишь мираж? Иллюзия, порожденная моим воспаленным воображением? Что, если ты – не попутчик, а прохожий в моей судьбе? Я не хочу напрасной жертвы. Боюсь, если возложу на алтарь себя, а ты потом покинешь и оставишь взамен себя «его»! а он мне не нужен! Слышишь?
Давай подпишем кровью соглашение о вечной любви и поклянемся в этом перед лицом беспощадной Сансары? Это такая малость, но будет достаточно.
Безумно боюсь. А тебе меня не жаль? Я не кидалась тебе на шею со своей бескомпромиссной любовью, не предлагалась. Ты и сам говоришь: «Просто ангел… не распущенная, не пьешь, не материшься, не куришь, спокойная. С тобой поговоришь, как в церковь сходишь…». Тогда за что?????????????? Я не сделала тебе ничего плохого.
Когда ты увидел девочку с большими печальными глазами, она уже остро ощущала невидимую ниточку, которая, мучительно извиваясь, соединяла вас.
- Зачем я тебе? Подумай хорошо… - молила дрожащим голосом.
- Я подумал и все решил…
Избегаю прямо в лицо спросить тебя о том, что рисует мне круги под глазами. Не готова услышать ответ. Но и не могу, зная обо всем, стать твоей…

* * *
Обида проросла сквозь кожу. Почему ты молчишь? Как легко тебе далось подписать мне приговор! Ты боишься оставить мне выбор, боишься? Откуда такая ненависть? Иногда я представляю, как тебя могла бы убить. Можно взять маленький нож. И когда ты бы потянешься меня целовать на прощание, четким коротким ударом всадить до рукоятки в артерию на шее. А можно подождать твоего прихода домой. А в подъезде выстрелить в спину. В спину, потому что, увидев меня, ты бы горько разочаровался.. Меня сжигает что-то огромное, злое, эгоистично-садистское, извращенное. Оно ненавидит тебя и требует твоего постоянного присутствия.
Нервы бешено пляшут и невозможно сомкнуть глаз до рассвета. Мышцы сжимаются в судорогах. Дверь на ключ и соленые капли разъедают лицо. Не могу быть с тобой. Не могу быть без тебя. Любовь стала безжалостной: она смешалась со злостью, ревностью, страхом и горечью. Да я тебя люблю. Я принимаю тебя, какой ты есть. Я принимаю твое прошлое, твои ошибки, твою кару, твою грусть, твой страх, твое будущее. Режь меня на части, разрывай в лоскутки шелковую ткань незагоревшей кожи, но не уходи.
Наверное, пора расставаться. Психика растерзана. Она, как раненый зверь, способна на все. Я уже ничего не понимаю. Она распалась на 1000 частиц: тебя, меня, «его», Бога, звездочки, августовский вечер, слова…. Прости….

* * *
Не звонила тебе 2 недели. Без тебя ничего нет. Звонишь - я не беру трубку, но вижу, что сейчас тебе нужна. Память не хочет отказаться от наших дней. Твой образ заставляет стонать и рыдать во сне. Душа повалилась на землю никчемным комочком и корчится от страданий и боли. Зачем-то ищу в сотовом твое имя, подолгу смотрю. Ну набери еще раз мой номер… я же тебя так ….
* * *
Не вместе уже пол года. Видимся иногда, случайно и вскользь. У тебя работа, у меня учеба. Спрашивал с кем я сейчас, скучаю ли по тебе…
Видела тебя с другой. Ты рефлекторно шатнулся в немного от нее, заставил себя поздороваться и даже не обернулся.
Ты помнишь меня вообще? Это меня ты просил быть с тобой навсегда! Ты обещал меня не отдавать никому!! Это же я!!
Дрожь укутало тело. Я как выброшенный щенок смотрела на вас, потом опустила голову и отошла. Ожидала от нее вызывающего взгляда. А она смотрела с сочувствием, спокойно. От этого стало еще отвратительнее. Какая-то я жалкая…неуместная…
А помнишь месяц назад, ты хотел поговорить, а я отказывалась? Тогда ты просто унес меня на руках. Там не было никого. Просил, чтоб я не забывала тебя и ждала… неизвестно чего.
Наш мир всегда вмещал только двоих. Теперь в твоем мире она…. А в моем слезы, слабость, грусть и твоя тень.
А еще помнишь, у нас всегда было солнце и тепло. Ты улыбался, а я чмокала тебя в нос. Касалась длинным ногтем локтевого сгиба, ревновала и дергала тебя, когда ты стоял дальше 20 см. мир был жутко детальным. Я видела каждую травинку, прожилки на молодых листочках … Ты молча курил. Резкий запах твоих сигарет кружил голову. Ветер взвивал мои волосы, опутывая твое лицо. Ты крепко-крепко прижимал меня к себе и целовал. А когда отпускал, я была смущенная, растрепанная и красная как советский флаг. Тебя это смешило.
* * *
Белые, бессмысленные, холодные пушинки невыносимо кружатся. Жестокий март. В ресницах запутались одинокие частички прошедшей зимы. Вспомнила в твоих глазах злое, бесчувственное небо. Ни одного просвета. Я верю, что за тучами кто-то живет. Он иногда выглядывает и моментально скрывается, чтоб не ослепить земных.
Пришло время сдать анализ. Начал развиваться невроз. За это время я стало мало походить на человека. Похудела, во сне короткие судороги, от них и просыпаюсь. Всякую свободную минуту щупаю лимфоузлы. Перелопатила кучу литературу, знаю все симптомы. Организм на этот вирус реагирует повышением температуры в течение 2-х и более недель, ангиной, увеличением лимфоузлов, потерей веса, повышением потоотделения. Ночью ко мне приходит паранойя. Она кричит мне, что надо проверить, нет ли у меня чего из этого. От переживаний я похудела, начинаю щупать себя….как и сказала, один лимфоузел увеличен, бросает в холод….начинаю потеть.… Кажется, схожу с ума…. Когда вернусь - не знаю…
-Господи, как? Не может быть! Было б слишком несправедливо.
-А кто сказал, что должно быть справедливо?
-Бред…. Мы ведь не были близки физически!
- А поцелуи??
Да. Не могли друг от друга оторваться…. Пока страх тяжелым ударом по голове не возвращал меня на Землю.
Мы сидели друг напротив друга. Каждый думал о своем.
-Ты не хочешь меня поцеловать?
Я растерялась, улыбнулась. (Зачем об этом?) Боязнь противно слилась с интересом. Коснулась твоей щеки: грубоватая щетина, кожа теплая, как у всех…Красноречивая тишина распиливала пополам мой мозг. Ты ведь сейчас здесь, рядом, ты живой. А завтра? Обняла тебя со всей силой, наши губы сомкнулись…
Хоть и не зарегистрировано ни одного случая передачи через поцелуй, но не хочется как-то быть исключением из миллиона. Может, и не передается таким образом. Но кто проверял?? Врачи говорят, что при поцелуе не заразишься, если идеальное состояние десен, если они не кровоточат. У меня иногда кровоточат. А у кого слабый иммунитет тем более…
Мы давно не вместе. У тебя работа, у меня – невроз. Ежедневно ищу симптомы, не сплю, руки трясутся, капилляры в глазах лопнули и раскинулись красной сетью.
Утро. Озноб. Сегодня анализ. А через 10 дней Новый год. Боже, как хочется быть здоровой! Одна в комнате. А если «он» во мне? Пытаюсь почувствовать. Сердце вырывается, в глазах резь, вены на запястьях вздуты. Я же так хотела ребеночка. Того, кого можно любить не из-за предпочтений, а потому что он – частичка тебя. Мне 19. А сколько осталось?
Механически собираюсь, еду в больницу. Дорога, длиной в сто лет….Вижу корпус, где находится кабинет сдачи крови. Каждый шаг дается все труднее и труднее. Серо-желтое, обшарпанное, мрачное здание. Внутри грязь от бесчисленных сапог, в углу лестницы ватка с каплями чьей-то крови, окурки. Внутренности сжались. Хочется стать маленькой-маленькой. Плечи подняты, ссутулилась. В кабинете медсестра с равнодушным лицом перетянула вену. Надо же какое странное лицо. Я ее вижу, но как ни пытаюсь отделить ее черты лица друг от друга – не получается. Уверена, что если завтра встречу ее, то не узнаю. Даже не больно. Проносится твой образ, вечера, руки. Улыбаюсь. Пробирку с кровью всунули в окаменевшую ладонь. В коридоре становится дурно. В стеклянном сосуде плещется алая, противно-теплая жидкость, которая 3 минуты назад была во мне.
А любовь моя тоже заразна? Она больна? Ведь между нами такая прочная связь. Тебя нет рядом, но я ощущаю твое присутствие, знаю, что ты со мной.
Появился какой-то сладкий привкус во рту, тошнит, колени полусогнуты. Лаборант взяла кровь. Результат вечером.

* * *
Вы чувствовали в толпе одиночество? Огромная волна пешеходов, перистальтические движения машин. Нервозное мигание светофоров. И я. Не знаю куда идти. Дома напирают и кружатся, долетают искаженные обрывки фраз, будто через громкоговоритель. Почему все так смотрят? Они уже знают мой вердикт? Они никогда меня не принимали. Ну и что? Закидайте меня камнями, топчите, столкните, пинайте…. так будет легче. В кончиках пальцев появились кусочки льда. Звуки наступают, растягиваются и звенят. Киоски, многоэтажки наваливаются, пытаясь раздавить. Да… будьте добры…. Я устала…
Кто-то помог встать, удивленно смотрит…. Замарала куртку…

* * *
Завесила шторы, заправила кровать. Вытянулась, лежа на спине. На потолке кинематографической лентой прокручиваются изображения. Вот я в гробу. Синий, атласный, красивый гроб, гладкий. Я как царица. На мне черное, длинное платье с глубоким вырезом (чтоб грудь казалась больше), шелковое, струящееся. Я самая красивая из присутствующих. На шее жемчуг. День моей коронации. Все торжественно-печальны, кланяются и целуют руку. Вы извиняетесь за все, думаете о своем часе (я уверенна, что люди на похоронах плачут не из жалости, а из страха, что и они когда-то лягут на новую постель), кто-то плачет о том, чего не успел сказать. Я вас прощаю. Вас скручивает боязнь, вы пьете, ищите спасение в религии, кричите на детей, требуете уступить место в автобусе…Моего страха больше нет, как и меня. Какое удовольствие чувствовать превосходство. Да и смерти нет. Что она такое? Это когда не нужно есть, чистить зубы, не надо здороваться с тетей Надей…. Это переход на другой уровень. Может на нем другие потребности, попроще…. В ней нет ничего ужасного. Это логическое завершение любого существования. Этот великий закон не оспорить и не отменить. Я не думаю, что она – это сон. Слишком бессмысленна была бы конечная цель человечества. Хочется верить, что мы воплощаемся не один раз. Тогда в следующей жизни я ни за что не влюблюсь в такого как ты. Надо поставить крестик, чтоб не забыть…
Что хуже ожидания? Я готова принять уже любой ответ. Тревоги нет. Ее сменила покорность. Психические ресурсы тоже исчерпаны. Когда человек находится каждый день в опасности (и ее остро осознает, более того – это сознание его пожирает), самосохранение отключается. Вслед за диким отчаяньем приходит смирение и апатия…
-Здравствуйте, мы к вам. Вы так долго страдали. Но все уже случилось и бороться не за что. Жаль, но ничего не поделаешь. Мы теперь станем вам поддержкой.
В ответ молчишь, потому что сказать нечего и действительно как-то безразлично, что дальше…
* * *
Отрицательно! Хорошо. Мама счастлива. У меня внутри что-то надломлено. Тупая, зудящая боль. И что теперь? Отдохнуть, взять тайм-аут? Или исчезнуть?(я ведь уже подготовилась). Тревога выточила меня. Да, ошибки дарят нам опыт и отнимают силы… но зачем нам опыт, если не остается сил его применить?
Самоубийство? Неприятное слово. Вызывает недобрую полуухмылку. Вспомнилось: «Застрелен при попытки самоубийства с моста». Не вызывает ни страха, ни трепета. А почему это считается грехом? Думаю, что Богу не составит ни малейшего труда простить это. Ведь он прощает убийц. А здесь – ты сам решаешь покарать себя. У человека всегда есть выбор. Чушь! Ни у кого изначально нет выбора. Вот кто-нибудь спрашивал вашего согласия родить вас на свет? Вы точно хотели этого? Кто же не может смириться с тем, когда решают сами в какой момент покинуть планету Земля?
«Самоубийство – это грех, слабость, надо быть сильным»- примитивно-обывательский оптимизм людей, которые не копались глубоко в себе. Да и самоубийцы в большинстве своем – жалкие эгоисты, которые считают, что мир им чем-то обязан. Да и мир несовершенен, изменчив и вообще абстрактен. Это не сознательное существо, а механическая система со своими законами. Он безупречен. Все равно, что жаловаться на деревообрабатывающий станок, обвиняя в жестокости и бесчувственности. На самом деле, самоубийство – это не точка, а многоточие. Аккуратненькие кляксочки, утекающие в неизвестность.
Тебя продают, покупают, предают, смеются в спину, а ты «будь сильным, все будет хорошо». С чего взяли, что будет хорошо? На чем основаны ваши прогнозы? Вы убьете моих врагов, дадите денег, обнимите, если я заплачу? Если вдруг я схвачу за штанину прохожего и прошепчу: «Помоги…», он испугается и отскочит в сторону.
Кто-то сказал, что причина ухода из жизни – это страх смерти. Оригинально. Самое печальное, когда человек теряет опору. Она может быть во всем - родители, любовь, идея. А ее законное место – это мы сами. Она должна быть в нас. Мысли – страшная штука. От них не скрыться, их не остановить. Они, как орда злостных грызунов обгладывают душу. Поток сознания непрерывен. Спастись от себя невозможно. Судьба с ехидным смешком выдергивает коврик, на котором ты стоишь. Теряешь равновесие, падаешь. А над тобой столпились одиночество и безнадежность... Говорят, все пройдет. Ты ждешь месяц, пол года, год. Обнаженные нервы готовы с треском лопнуть. И тогда встает тяжелый черный вопрос в степени отчаянья и решительности.
Но я бы хотела все-таки умереть естественной смертью. Это должно быть где-нибудь в лесу, летним солнечным днем, лежа на ярко-зеленой траве. Вокруг должны порхать легкие бабочки и цвести нежные цветы…


* * *
Существую как робот, до сих пор не могу прийти в себя. Встретилась с тобой в кафе.
- с кем ты сейчас?
- одна. (Любовь моя, с тех пор как мы расстались, никто не смеет занять твое место. Мне никто не нужен кроме тебя. Поэтому я и одна, что постоянно чувствую тебя…На самом деле я с тобой).
-ты домой?
-да. (Но я хотела бы идти туда, куда идешь ты. Возьми меня с собой, я буду вести себя хорошо…). Ты проводишь?
- А ты этого хочешь?
- (Проклятый вопрос!! Прямой и риторический, безумно бестактный и глупый). Спокойной ночи…
Не проводил. Кто знает, возможно, так правильней.

* * *
Еще одно новое лето. Толпой жгли костер. 2 ночи. Пришел ты: холодный и невозмутимый. Ты стал серьезнее, жестче, взгляд наглее… встал справа. Меня стальным обручем сковало по швам.
Шепотом:
-Пойдем поговорим.
-Нет.
-Пошли.
Отвернулась. Поднял на руки и унес. Темно, ничего не видно: кусты- черные, ты – серый, я прозрачная.
- Ни с кем не гуляй, слышишь?
-??!!!
-Я подожду, пока ты повзрослеешь. Потом будешь со мной.
Нагло, самоуверенно, но так по-мужски. Повозмущалась для вида и обняла. Просто повисла на шее. Я так давно не прикасалась к тебе. Волнуюсь, от твоего горячего дыхания побежали мурашки. Не хотела тебя отпускать. Упасть на колени, молить остаться? Не буду. Под кожей пульсирует огненная лава, а на поверхности ледяной покров. Уходишь. «До встречи»…

* * *
Прошла осень, зима. Я оживаю. Странно, почему это произошло, когда природа засыпает. Февраль. –37 градусов. А я жива!!! Наслаждаюсь тем, что могу двигаться. Я дышу. У меня красивая улыбка. Приятно когда от холода колет руки и плачешь, когда начинают оттаивать. На меня обращают внимание. Некоторым даже нравлюсь. Меня принимают. Значит, я имею право БЫТЬ. Занимаюсь собой. Обожаю зеленый липовый чай. Нравиться краситься, одеваться, превращаться в королевскую особу. Мне хорошо. Я пытаюсь запомнить каждый миг, уловить малейшую положительную эмоцию, удержать время…

* * *
Снова ты. Встреча на улице. Из окна иномарки кричат «Ночные снайперы»: «подари мне желание быть снова рядом с тобой»… Дарю его тебе - будь со мной…. Ты всегда был падок на внешние атрибуты красоты. А сегодня они у меня безупречны. Сегодня я – принцесса. Ты даже слегка поклонился. Ну так и быть, поздороваюсь. Я должна принимать восхищение своих подданных… шизофрения….Да, пожалуй, я бы могла выделить тебе немного королевского времени. Хотя… «Дела у меня отлично. Пока…»
* * *
Идет третий год нашей незримой связи. Я уже не нервничаю рядом с тобой. Иногда приходишь поговорить. Объясняешь про секс. Что ты – мужчина, что вам это необходимо. Спорю: ты ведь не животное? Человек тем и отличается, что он не раб своих инстинктов.
- Ты меня не хочешь?
-Мне недостаточно просто хотеть человека. Мне нужны близкие отношения, любовь, чувство надежности. Себя я люблю достаточно, чтобы не отдаваться кому попало. А у тебя много дам. Когда человек имеет что-то в излишке, то это обесценивается. Поэтому переспать с кем-то для тебя ничего не стоит. А если интимные отношения ничего не значат, это опасно и печально. У нас разные точки зрения. Для тебя секс – способ самоутверждения, а женщины – всего лишь средство получения удовольствия. Для меня секс- символ эмоциональной близости, высшей точки кипения чувств, желание стать одним целым. Вот я и хочу встретить человека, которому бы хотелось беречь и любить меня больше чем просто заняться сексом и причинить боль. Понимаешь?
-……..Я тебя понимаю…. А ты меня не поймешь никогда…..(Думаешь: откуда она взяла такую х@йню?.)
-(Странный способ уйти от ответа. Хорошо, можешь не отвечать. И я не стану разубеждать тебя).
  Говоришь, что относишься ко мне по-особенному. Просишь, чтоб я родила тебе двоих детей: мальчика и девочку. Хочешь, чтобы мы жили вместе. Обещаешь, что все будет хорошо и ждешь моего ответа. А я каждый день жду твоего звонка, случайной встречи. Ты не приходишь. Оправдываешься работой, нестерпимой усталостью и щедро вешаешь на уши обещание прийти. Я надеялась, хотя рассудок ехидно шептал, чтоб очнулась. В конце концов, не может целый месяц быть лишенным свободных 10 минут. Ждала. С университета домой. Дома книги, Интернет, курсовая и т.д. Никто так не был нужен до тебя. Моя любовь настолько огромна и высока, что с ее высоты болезни и смерть просто ничтожны. Она требует лишь взаимности. Я выбрала. Приди и возьми мою жизнь. Раньше я боялась, теперь - нет. Мы все конечны. Жизнь- это отрезок между двумя точками. Твой отрезок я смогла бы сделать ярким и безоблачным. Я тебя люблю. А тебя все нет…..

* * *
Прикасаюсь рваным лоскутком счастья к зудящей боли под ребрами. В семи днях от вечности рассыпались мои слезы. Одиночество манит красным ногтем, а я хватаюсь за каждый миллиметр твоей кожи. Тишина. Пронзительная тишина. Вы когда-нибудь вслушивались в ее сущность до звона в ушах, до синяков под глазами? А я ее знаю. Я с ней на «ты». Прихожу в себя.
Поняла твою работу. Она выше меня ростом, с темными волосами, зелеными глазами и худыми руками. Ты ходишь с ней за ручку.
Бледность не проходит. Почему? Бессмысленный и не очень умный вопрос. Самый корректный ответ «потому что…». Копаться в себе: я плохая? Нет, просто не твоя. Забавно, что все знают о «ней» кроме меня, а ты также обещаешь прийти. Я хотела подарить весь свой мир такому человеку! Ты ведь никогда меня не любил. Пустота. Третьи сутки смотрю в потолок.
Превращаюсь в предмет, неприхотливый, ненужный. Острые ресницы обломались о густую, лиловую мглу. Внутри слышу звуки шагов, уходящих, твоих. Неумолимая память повторяет твои слова: «я никому тебя не отдам, никогда». Закон тройного логического отрицания?? Ты не отдал, ты поменял.
Пойми. Человек должен делать выбор. Человеку не нужно всё! А ты гребешь все подряд. Выбор предполагает отказ от ненужного. Ты обманываешь и ее, и меня. Неужели мы так ничтожны? Чувства стонут в предсмертной агонии, они обязательно умрут.
* * *
Я в трезвом уме и в твердой памяти. Истерика прошла. Ты оказался прохожим, а не спутником. Сменил мне стекла в розовых очках. За иллюзии расплачиваются действительностью. ВО-ОТ. Обидно от того, что выбор в пользу меня еще так ни разу не сделан никем. Слова – это лишь ветер между зубов. Этот отрезок нашей жизни – прямая. А прямые пересекаются только в одной точке. Это точка и есть – любовь. Иногда, когда я лежу на спине, чувствую биение сердца. Но оно какое-то чужое. Мне кажется, что мое бьется в ком-то другом. И однажды мы узнаем друг друга. Остановимся, нежно посмотрим в глаза друг другу и пройдем мимо, чтоб не причинить друг другу боли…
* * *
Прошло время, избегала тебя. Но по закону подлости от чего бежишь, то и преследует. Ты приходишь, разговариваем, держишь мои руки, целуешь, требуешь близости. Говорю резко и конкретно: «Сдай анализы». Реакция: выпученные глаза и нецензурное выражение лица.
- Я че дурак? Ты мне не веришь?
- Я никому не верю.
Уже столько лет не можем разобраться, не можем быть вместе и не отпускаем друг друга. Сдал. Готовлюсь услышать твой приговор. Эмоции отупели. Готова.
ВИЧ ОТРИЦАТЕЛЬНО.
Кто придумал, что ты болен??? Кто отнял у меня столько нервов? Лечу к тебе. Улыбка и слезы.
* * *
Умирает вечер, моросит дождь. А у тебя тепло так. Я рада. Мы можем быть вместе. Ты здоров! Кидаюсь на шею, обнимаю, целую.
- Что случилось?
- Все хорошо!
Анализы готовы не все. Но у него нет ВИЧ!
* * *
Глупо, что чей-то лживый язык может столько принести зла. Теперь я дышу ровнее. Стоп. Звонок: «Гепатит с…..». Присела на скамейку. Спокойно. Это не ВИЧ. За все платим. Твой героин. Не отпустил так просто. Что за болезнь? Лечится? Как тебе сказать?
На часах почти полночь. Рисую на клочке бумаги твою улыбку. Держусь. Прокручиваю фразы, которые тебе скажу. Подвести постепенно или выпалить сразу? Чего ожидать? Криков, слез, недоверия, ярости… Воспаленные размышления режут полуобморочное сознание, смыкаю веки. Виброзвонок в кармане. Шепотом «уже выхожу». Холодно, тереблю оледеневшие пальцы. Рот раскрыт, но слово лихорадочно поглотилось, и звук угас, еще не родившись.
- Как дела?
- У тебя гепатит.
Оцепенел. Шок. Глаза стали стеклянными.
- Это что значит, пи@ец печени, цирроз?
- У тебя еще нет. Это поздняя стадия. Надо лечиться.
Куришь, глубоко дышишь. Ни слова. 5,25, 45 минут… Застыл в одном положении, сидя в кресле, уставившись в одну точку. Что тебе сказать? Или лучше молчать? Уйти или подойти к тебе? Раздирающее, невыносимое молчание.
- Ты брось меня. Найдешь мальчика из хорошей семьи, здорового. Мне и одному нормально будет. Забудешь меня.
- Мне никто не нужен.
Ты расплылся в моих глазах. Темно и тихо. Чувствую силы бороться за тебя, за твою жизнь до последнего.
* * *
Я решилась. Готова. Твои руки обвились вокруг талии, плотно притянув к груди. Ни слова «об этом». Одежда медленно плавилась и исчезала. Через несколько мгновений я смотрела в глаза твоему чудовищу, которое выколото на плече. В окно жадно пялились любопытные звезды…Электрический, горячий разряд побежал к кончикам пальцев на ногах. Медленные волны мягко подкидывали и опускали на разноцветную простынь. Полуприкрытые глаза нашли точку перед собой. Тяжелое, частое, теплое дыхание. Ногти глубоко вонзались в спину, оставляя красные полосы. Еле слышные стоны рассекали тишину на ровные полосы. Ты замер, склонился и прижался. Вверх и финиш. Улыбался. Сознание четко: ты – не ошибка. Так должно быть.

* * *
Седьмой день Великого счастья. Рада до безобразия. Не нужно бояться жить. Жизнь не слово, она – действие. Умрет кто-то раньше, кто-то позже. Зато я ощущаю себя в данный момент. Я знаю, что живу. Я вижу буквы под подушечками пальцев, чувствую гладкость кнопок на клавиатуре… А главное, я способна любить и дарить часть себя. «Я не хочу жениться». Угрозы твоей свободе нет. Ты сам мне отдашь ее, когда придет время. Я отдала себя, а у тебя это вызвало страх. Странно. Знаешь, я ничего не прошу. Я не торгую любовью, я ее дарю. Все, что было до тебя, кажется мелким, неправильным.
Гладкий, золотисто-персиковый вечер растянулся по городу. Солнце высвечивает на другом краю земли прозрачные облака, мерцающие чужим светом. Чем ты сейчас занят? Скорее всего, сидишь в кресле напротив окна и куришь. Тлеющий огонек двигается выше и выше, к губам, оставляя после себя мертвый пепел, обваливающийся на твои пальцы. Говоришь, что тебя ко мне тянет, но не можешь определить любовь ли это… потому что никогда никого не любил. Эти слова кольнули и рассыпались отголосками горечи. Зато, наверное, честно.
* * *
Вроде бы все прекрасно. Только что-то не так. Не знаю что именно. Говоришь «глупости», и тут же добавляешь: «Ты хочешь уйти?». Хочу, но ты должен меня остановить. Взгляд. Приглушенный свет. Вино. Поцелуй. Еще вино. Еще раз в губы. Футболки. Джинсы. Одеяло. Искры. Секс. Твой сон - мои мысли.
Что не так?! Склонилась над тобой. Вглядываюсь. Что не так? Глаза плотно закрыты, ресницы дрожат от моего дыхания. Поза странная: одна ладонь у губ, ноги скрещены – боишься что-то выдать. Обман? Поднялась и села на краешек кровати. Допоздна на работе…Где твой сотовый??
Начало кидать во все стороны, нервный тик. Около 20 смс!!! От Кисы!!! В глазах потянулись дымчатые, красно-синие пятна. Вижу лишь светящийся дисплей телефона. «Мне тебя не хватает. Я тебя люблю. Я жду тебя на ужин…» Кружится… В окне свет мертвых фонарей. Кожа покрылась ледяным слоем. Мало. Слишком мало воздуха. Задыхаюсь. Уронила что-то. А ты спишь. Подлая, похотливая тварь. Что снится? Я тебя ненавижу! Сердце вырывается. Пульс колотит в виски, я сползаю по стене… Может быть, вскрыть грудную клетку, чтоб стало прохладней? Или лучше ему? Мысль окаменела и превратилась в оружие. Нож. Лихорадочно шарю в карманах. Его нет. Кухня? Все ящики пусты, недавно переехал. Умереть –не судьба. Осела на пол. Одни вопросы. Голос срывается. Соберись!
-Вставай. Я ухожу. Совсем.
-что случилось? (ссутулился и оперся на колени)
-ты меня обманул. У тебя есть она.
- у меня никого нет.
-«Киса»?
- я с ней не спал. Мы раньше встречались, теперь - нет.
Бред сивой кобылы. «Не спал». Аха. Ну подумай откуда я узнала. Не приходит в голову, что взяла сотовый? Оделась. Выдает дрожь. Молчу. Пытаешься обнять.
-Убери руки! НЕ трогай!
- Прости меня…
4 утра. 4 утра!!!! Никого. Темно. Холодно. Земля под ногами проваливается. Запинаюсь. Храни молчание. А я спрошу, иначе вопросы меня разъедят словно кислота.
- чтобылонетак? Почемутытаксомной? Чтоятебесделала? Зачто?
-…
- пока.

* * *
На винтах…Невозможно спать. Под черепной коробкой копошатся жирные вопросы. 9 утра. Не могу быть одна. Тахикардия одолела. Форточка нараспашку, кислорода нет. Лежу без движения, а сердце колотит так, что ребра вот-вот разлетятся.
9-30. Хочу поговорить с кем-нибудь. Ничтожные мы существа. Свою беду стараемся переложить кому-то, пусть хотя бы немножко. В конце концов все так делают. Я заметила, если что-нибудь плохое случается, то обязательно найдется какая-нибудь скотина, которая так и знала, что будет именно так! И потом испытает облегчение, искренне улыбнувшись и глубоко вздохнув, подумает «у кого-то хуже, чем у меня. Значит не все так плохо». А хочется, чтоб просто выслушали, без комментариев, без лишней жалости и упреков. Всего лишь внимание и понимающий взгляд…
Котька. Она всегда меня чувствует. Мы с ней со школы, но я не смогла ее уберечь, ни она меня. Она жила с парнем, была беременна, а он ее бил. Она сбежала, дома давили, чтоб сделала аборт. Я умоляла ее оставить ребенка. Мы бы с ней жили вместе, я бы зарабатывала деньги. Но Котька отказалась. От помощи и от ребенка. Я возила ей в больницу апельсины… Между нами тонкие, ажурные отношение… Я ее почти люблю…

* * *
Она правда самая лучшая. Я ее люблю. Мы пили, плакали, смеялись, обнимались, вспоминали, вечером мерзли на остановке. Я забылась чуть. Он даже не звонил. Я такая пьяная, каблуки бы не сломать. Через слезы такое все необычное. Фонари слепят стылым, мрачным светом, расплываясь в ширину, переливаясь радужными кругляшками на ресницах. Снег кусает и обжигает лицо.

* * *
Третьи сутки. О чем ты думал, занимаясь с ней сексом? А со мной думал о ней? Что чувствовал, обманывая нас обоих? Ты спал с ней на тех же простынях? Целовал ей руки? Хватит! Звонок. Его.
- что тебе?
-ты меня ненавидишь?
-презираю…
-можно я приду? Поговорим..
-…приходи…
Я задам все вопросы. Хочу чтоб у тебя тоже жгло под ребрами, чтоб ты ненавидел меня, чтоб трясло, чтоб….
Зеркало. Моя надпись на нем «другие не лучше». Мои ввалившиеся, печальные, ох@евшие глаза. Похудела на 3 кг. Надо бы поспать.
Приехал. Молчал, хватал большими глотками воздух, руки дергались.
- Зачем ты это сделал?
-....
-Посмотри на меня! Ты столько зла мне причинил. Чего еще хочешь?
- я тебя люблю...
-а она?
- ее- нет..
-Раз она творит в постели чудеса, иди к ней. Я тебя не устраиваю. Оставь меня. Не будь скотиной хотя бы перед ней. Купи ей цветов. Она тебя примет обратно. Я устала.
- я тебя люблю. Прости меня.
Громкий, оглушительный хлопок дверью. Приближается дом с каждым шагом.

* * *
Разлетелась моя любовь как карточный домик. Строить заново сложно, долго и, скорее всего, бессмысленно. Была готова на все. А тебе «все» не нужно. Жалкий, похотливый, эгоистичный... Из-за таких в мире ни чистоты, ни верности скоро не останется. Я жила тобой. Слова - ничто. Поступки - мишура. Чувства – временное помешательство.
Пришел снова. Качается из стороны в сторону. Видок не из лучших. Жалкий... Глаза ненастоящие, слишком блестят и не двигаются. Устала сокрушаться о себе и ругать его. SILENTIUM. Я – слушатель.
- прости. Мне никто не нужен. Я тебя люблю.
Моя броня, усмешка, презрительная, острая. Что это? Всхлипы? Пытается смахнуть слезы, чтоб я не заметила. Ничтожество. Не думал, что будет так? Стоишь, плачешь, просишь прощенья, хватаешься за мои пуговицы. М-да… кажется, притворяется. Тошнит от этой мерзости. Вцепился, притянул к себе. Сжал. Чувствую мелкие содрогания тела. А слезы ведь правда настоящие… Как-то он изменился за эти дни, похудел. Круги под глазами. Нарисовал?! Видел бы себя со стороны. Жутко. Из жесткого, уверенного в…. В это убогое существо. Кто-то идет, не хочу чтоб его видели в таком состоянии. Обняла, закрыла его усталое, заплаканное лицо плечом. Так любила….
Простить? Он будет думать, что и в следующий раз прощу. Доверие разорвано в клочья. Постоянно бояться, обнюхивать, искать длинные волосы на одежде? Унизительно. Оставить его? Он пойдет к ней. А она не смеет владеть тем, что моё! Никто не смеет. Какое-то нездоровое удовольствие испытываешь, когда тебя умоляют и дают право осуждать. Ты стоишь с гордо расправленными плечами, несгибаемой спиной, взираешь сверху вниз и решаешь, как поступить. А он плачет…. а ты смакуешь чужую боль. Ему мало воздуха, как мне тогда. Курит непрестанно. С каждой моей фразой ему хуже, все меньше воздуха, все бледнее кожа. А мне недостаточно. Из-за своих страданий я не чувствую его мук. В собственной душе жжет и саднит, поэтому степень его боли не замечаю. Возможно, ему действительно плохо. Я бы на его месте не пришла, не стала бы извиняться, и вообще не сделал всего этого.
Отупела. Даже не злоба, а отвращение и ирония над всем этим. Неприятно, когда дотрагивается. Листья пожухли. Ссутулился. Ждет чего-то от меня. Я прямая и тонкая как прутик, застегнута на все пуговицы, стучу пальцами по ручки двери, хочу уйти. Безрезультатная болтовня, моя… Чувствую – не могу его отпустить.

* * *
Не сберег. Как в пустыне. Хочется пить, а вокруг мираж. И ты пьешь песок, забиваешь все легкие, а влаги нет. Душно. Зачем нам склеенная любовь? Догадывалась, что если не смогу тебя убить, то прощу. Для чего тебе быть со мной? Нравится унижение? Просишь о наказании, чтоб избавиться от чувства вины. Хорошо. Куда тебе больнее? Прицел стал моей точкой зрения. Противно от своего деспотизма.
-хочешь сделать мне больно?- я мечтаю об этом. – я готов…
Твой страх разбудил во мне жуткую силу крушить и истязать. Безропотно сносишь все, нервно вбираешь воздух. Задаю вопросы, от которых вижу как бегут по твоей спине мурашки. Я считаю сколько мурашек и даже замечаю, что у шестой из них сломана лапка. Распаляюсь, вышвыриваю ужасные слова. Не уверенна, что ты все понимаешь, но чувствуешь по интонации катастрофу. Съеживаешься, хочешь спрятаться.
Как-то вмиг побледнел, подался чуть в сторону, обмяк, уставился на что-то из 4-го измерения, присел на корточки. Тебе плохо?
 - Я тебя люблю…
У меня содрогнулись плечи, у него блестят слезы. Перестаралась. Прости… Это из-за своей боли не чувствую твою. Ты не притворяешься? Нет?! Ветер сдвигает дорожку по щеке от соленых капель. Мокрый след размазан по лицу резким, неаккуратным движением большой ладони.

Иди ко мне. Нежно-нежно прижала к себе. Опустил голову на руку. Кто бы мог подумать?
- не уходи от меня… я никогда больше….

* * *
Простить – это слабость? Пьет успокоительное, таблетки от сердца. Твое сердце может сдать? Не желаю знать ответ. Борзею, свожу с ума упреками, а ты безгласно переживаешь. Читаю твои жесты. Останови меня! Заставь заткнуться! Я сама не хочу больше так себя вести! Ударь меня по лицу, сдави плечи и шепни : «перестань…». Но это невозможно, потому что ты боишься. Терпишь и утешаешь непонятно кого. «Это пройдет.. надо время. Я понимаю». Это значит «можешь продолжать, если так нужно». Устала орать, обвинять… Обними меня. Ты ведь знаешь, что я сама не могу этого сделать, потому что ты виноват…
* * *
Небо заволокли черно-серые тучи. Ночь. 140 км\ч. Лечу с уклона и вглядываюсь в множество мерцающих огней. Фонари на мосту, гирлянды на деревьях, рекламные щиты, фары далеких автомобилей. Они двигаются, сливаются в полоску на горизонте и растягиваются изрезанной светящейся лентой по воде … с тобой… Тупая, ноющая досада осталась. Пройдет? Думаю нет. Это навсегда в мозгу.
Мы медленно шагали, я просила (помнишь?): «Не причиняй мне зла. Подумай. Если ты не можешь быть с одной лишь женщиной, оставь меня. Я все пойму. Не хочу требовать от тебя невозможного. Но я требую то, что сама смогу дать. Если ты не в силах справиться с влечением к другим, то не надо. Давай разойдемся. Я не хочу страдать… » Ты уверял, что никогда не предашь, что сделал свой выбор.
Она. Мирилась с эгоизмом, изменами, любила беззаветно, готовила, прощала, ждала. А он был в это время со мной, просил быть рядом всегда. Телефон был отключен, а она звонила… Мы в это время занимались любовью, говорили о детях, засыпали до утра, не размыкая объятий…

* * *
С тобой плохо. Без тебя еще хуже. Силы на исходе. Хочется запрокинуть голову, закрыть глаза, глубоко вздохнуть и раствориться. Ты – кроткий, тихий, почти бесцветный, шелково-сладкий. Сдуваешь пушинки. Жаль и ее, и тебя… Прошу, не осознавая вопроса, вернуться к ней. Глаза краснеют, голос обрывается. Подождем…

* * *
«Милая, любимая, родная… тебе не холодно? Удобно? А так? Или лучше так?». Тошнит от льющейся непрерывным потоком нежности. Выворачивает наизнанку от приторно-засахаренной, высушенной, выложенной геометрически правильными кубиками, любви. «Ты всего-навсего лишь лживая тварь, ничтожество…»
(Залепи мне пощечину! Не позволяй мне этого. У меня в глазах блеснет дьявольская ненависть, но я буду уважать тебя. Я плюну тебе под ноги и пойду к дверям. Дерни за волосы и швырни в кресло… и говори…потом просто поцелуй… ) Ну где тебе додуматься? Всесторонне недоразвитая личность. Взгляд бьется о стены и пол, руки цепляются за одежду. Все, ты свободен! На сегодня. Ваша доза оскорблений исчерпана, приходите завтра. Знаю, что придешь…

 * * *
- ты пила?
- нет, я душу дезинфицировала…
Улыбается…
- ты даже сейчас подбираешь сложные слова.
Глаза у тебя веселые, у меня стеклянные. Шатнуло в бок. Будто под водой. Хотя нет. Похоже, что наступаешь на кнопочки, а они проваливаются.
- у тебя есть что-нибудь поесть?
Кивок. Подбираемся к пище. Твоя кухня, ковер. Давай разрежем твой коврик на кусочки и поиграем в мозаику? Нет? На этих обоях должна быть какая-то надпись, я здесь распишусь. А тут нарисую твой портрет.. Ой, получилось схематично… Как хочется спать. Наверно, в шоке от того, что я несу? Давай поженимся! Ты получишь в подарок бандану и майку. У нас будет 1000 детей и мы будем завоевывать близлежащие земли… Уже лежу, разглядываю волшебный потолок, который шевелится. Закрываю веки – карусель. Скорость неимоверная, остановите!!!! Вздрагиваю и хватаюсь за тебя. Стоп. Теперь медленные волны. Нащупала что-то прочное – твой локоть. Обнял. Как хорошо…
Прекрасное, свежее утро. И ты еще здесь. А я как здесь? Зачем пришла, ты ведь должен заслужить прощение! Ах да, я была голодна. Какая чушь… просто хотела к тебе. Потому что ты мой наркотик, моя мания, мой смысл и мое горе…

* * *
Любовь – это вспышка, ослепляющая, пронзительно – невыносимая. Несколько прекрасных месяцев любви до упора, до максимального предела возможностей. Она сожгла все, а когда не осталось ничего – она уничтожила себя…
 За тебя? Любая цена: здоровье, жизнь, вечное унижение, терпение, боль, слезы…. А слышу глухие, тоненькие звуки удаляющихся шагов, твоих… Пташко- любовь упорхнула из твоего непостоянно-ветреного сердечка, она махнула мне крылом и улыбнулась ямочками на твоих щеках. Причин нет. Заключение – ПРОСТО РАЗЛЮБИЛ.
Любимый, я все понимаю. Так бывает в жизни. Я тоже измотана и устала немножко. Она еще во мне, тлеет малюсеньким, вредным огоньком. Но бежать за тобой, умолять до ненужных объяснений, до грубого отвержения, нет сил. Лучше так: ты просто улыбнешься и растворишься в лучах холодного солнца. Отдаляясь, ты обернешься, как всегда и положишь продолжительный взгляд тяжелым грузом мне на плечи. Мое лицо изменится, когда я повернусь к тебе спиной. Я стану старше. Подниму глаза в древнее, мучительно-синее небо и мысленно попрошу тебя
«Никогда не забывай меня».