В мгновении от потерянного счастья...

Жанр: Drama
Рейтинг: G
Размер: Mini

Он… Она… Между ними тысяча километров. Жизнь застряла в телефонных звонках, электронных письмах и коротких смс. Но на пути новый поворот и она бросает все, чтобы приехать к нему. Ради будущего он отправляет ее обратно домой, не подозревая о том, что никогда больше ее не увидит…

Пролог.

Он сидел в душном вагоне поезда и смотрел в окно. Как и прежде, его никто не провожал. На перроне толпились совсем чужие для него люди. Он не любил боковушки, но в этот раз пассажиры не оставили ему выбора, разобрав все нормальные места. Грустно скользил по небольшому столику солнечный луч, в чуть приоткрытое окошко врывался ветерок и щекотал его темные волосы. Там, вдалеке, казалось, могучие деревья до земли гнули свои, еще зеленые, ветки, словно не желая видеть его. Небо потихоньку затягивалось облаками, то и дело, пряча от него ласковое солнце. Стоял конец августа.
- Артем, Артем, - звала своего внука бабушка в ярком разноцветном платке, - Артем, где же ты, боже мой.
- Бабушка, я тут! – мальчик махнул ей, - тут я!
- Артем, господи, разве можно так делать? Бабушка волнуется, ты что же это? – она подошла к мальчику, медленно сняла с плеч тяжелую сумку и достала билет, - Вот, дочка – протянула она документы проводнице.
- Хорошо, ваши места девятое и одиннадцатое.
- Спасибо. Софья – красивое имя. Мою дочь так зовут! – улыбнулась бабушка проводнице глядя на бейджик, пристегнутый к форме, - Артем, идем скорее.
- Давайте я помогу вам, - к бабушке с мальчиком подошел невысокий молодой человек, - тяжело же. Давайте, давайте, не бойтесь, вот так – брюнет с легкостью поднял с земли сумку и зашел в вагон. – Какое у вас место?
- Девять и одиннадцать, - промолвил мальчик, - а меня Артемом зовут, а вас?
- А меня Александр, но можешь называть меня дядя Саша.
- Дядя Саша, а сколько вам лет? – спросил мальчик, когда они все втроем зашли в свое купе.
- Артем, дяде идти нужно. Спасибо вам, молодой человек, дай бог вам здоровья! – обратилась старушка к дяде Саше.
- Да не за что. А идти мне никуда не нужно, у меня десятое место, так что в одном купе поедем.
- Ой, простите меня, не знала я, что все вместе поедем.
- Ну, теперь знайте.
- Дядя Саша, а теперь скажите сколько вам лет?
- Много, Артем, много.
- А много – это сколько?
- Сорок один в этом году будет. Старый я уже. А тебе, Артем, сколько?
- Шесть. Я в этом году в школу пойду, в первый класс!
- Ого, поздравляю! – он протянул ему свою руку. Мальчишка робко, но, улыбаясь, протянул ему в ответ свою маленькую ладошку, - Большой уже, - смотрел на него дядя Саша, - читать умеешь?
- Умею! – и мальчик достал из пакета небольшую детскую книжечку и стал читать взрослому дяде сказки. Он то и дело запинался, путал буквы, но все равно читал, медленно, прочитывая длинные слова по слогам, но все же – читал.
Дядя Саша присел рядом с мальчиком, обнял его своей могучей рукой и слушал. Когда Артем перестал читать, дядя Саша задумчиво глядел в окно.
- Дядя Саша, тебе не понравилось?
- Нет, что ты, ты молодец! А кто научил тебя читать? Мама с папой?
Малыш погрустнел, отвернулся к окну и замолчал.
- Что с ним – Спросил Александр у его бабушки.
- Нет у него отца, - промолвила бабушка, - ушел, бросил, так и не разу не проведав ребенка. А он ждал… Плакал по ночам… А у вас дети есть? – неожиданно спросила она.
До этого веселый дядя Саша вдруг стал серьезным. Лицо его приобрело некую стогость, а в глазах отразилось чувство печали.
- Нет у меня детей, и никогда уже не будет, - минуту помолчав, Александр рассказал двум незнакомым людям о том несчастье, которое навсегда изменило его жизнь.

Глава 1

Поезд вовсю набирал ход. Слегка покачивались вагоны, колеса легко скользили по сверкающим на солнце рельсам. Он сидел, кажется потрясенный словами мужчины, рассказавшего грустную историю о своей любви. Он сидел и перебирал листы тоненькой тетрадки в клеточку – одна из немногих вещей, что была дорога ему. Это была память о ней…

Она так мечтала о том, что они будут рядом. Мечтала о долгих разговорах вечерами, о теплом душистом чае в компании любимого человека, о ласке и заботе. Она была готова оставить все и поехать в любую точку мира, в любое место на карте, лишь бы он был рядом. Ей так хотелось, чтобы на нее смотрели любимые фисташковые глаза. Но все это счастье было далеко и расстояние это измерялось километрами. Длинные ленты рельсов прокладывали путь к ее любимому. И она незаметно плакала, оставаясь одна в своей комнате, в часы полного царствия темноты. Блеклые звезды на небосклоне дарили ей свой тусклый свет, луна играла чувствами, но наступал рассвет и дарил ей надежду на новый счастливый день. Она была счастлива. Счастлива как-то по-своему, тихо, радуясь коротким встречам и мечтая о совместном будущем. Он говорил ей, что надо жить послезавтрашним днем, надо думать о будущем, надо уже сейчас, сегодня идти туда, в пелену неизвестности и разгонять туман неведения и, наверное, это было правильно. И она не отказывалась от этого, шагала рядом с ним, держа его за руку, поддерживала его добрые начинания, улыбалась, но только жить ей хотелось сейчас. Она хотела жить сегодняшним днем. Ведь только сегодня солнце светит так ярко и необычно, только сегодня можно увидеть багрово-розовый закат с перистыми облаками, только сегодня можно услышать такое дружное пение птиц… «Но такое можно наблюдать каждый день!» - возразит он. «Нет, каждый день особенный и никогда не повторяется. Нельзя в одну реку войти дважды. Сейчас ты здесь… Вода ласкает твои стройные ноги, но вот ты уже на берегу. Деревья стоят неподвижно, кажется застыли облака, нет даже намека на слабый ветерок. Тебе кажется, что вода замерла, но той, что так нежно обвивала твои ноги, уже нет. И ее не найти в широком водяном русле. Время забрало ее навсегда». Он слишком часто говорил ей, что сегодня надо жить для завтра, а ей казалось, что сегодня нужно просто жить. Жить и радоваться каждому пришедшему мгновению. Они не были едины в этом вопросе, но это не мешало им быть счастливыми.

И все же, серые будни ураганом врывались в их скромную жизнь. Его угнетала учеба. Каждодневные прогулки до университета и обратно уже порядком надоели. Его всюду искали преподаватели, одногруппники и одногруппницы, делали такое милое лицо и просили помочь с тем или иным заданием. Его со всех сторон окликали по имени, иногда добавляя отчество, что его раздражало еще больше. Иногда, ему нравилось это – он чувствовал себя нужным кому-то. Но большей частью его не радовала вот такая вот известная жизнь. И даже вне университета его никак не могли оставить в покое. В свои молодые годы он уже побывал заграницей, выступая на многих деловых конференциях, и он был рад, что пережил это. Не многие могут похвастаться, что уже в таком молодом возрасте повидали достопримечательности городов Германии, Австрии, Греции, Италии и грелись под пражским солнцем. Он объездил несколько российских городов и везде его встречали с распростертыми объятьями. Он был умен и успешен. Он шел навстречу будущему не боясь встретиться лицом к лицу с его, порою, неприветливыми встречами.
Она же была более мягкой. Она смотрела на мир иначе, чем он. В ее душе все еще жила сказка, которую она всеми силами старалась впустить в реальный мир. Она старалась жить здесь и сейчас, радуясь первым лучам солнца, первой зеленой травке, первым клейким листочками на могучих ветках деревьев. Ей нравилось жить, хотя жизнь не была для нее сказкой. Ей было нелегко, с самого детства. Ей приходилось переживать множество трудностей, падать, разбиваться, но собирать все силы в кулак, подниматься и вновь идти. Она уже не могла иначе. Ей казалось, что ослабев хоть чуть-чуть, она проиграет эту битву за теплое место под солнцем. И она не сдавалась. Она держала и берегла свое счастье. Ее часто обманывали, пользуясь ее добротой, и вскоре из добродушной девчонки она превратилась в человека, который редко открывает свой внутренний мир каждому встречному. Она не позволяла трогать то самое сокровенное и необычное, что было у нее. Те, кто знал ее чуть больше, по истечению времени, понимали, что в ней есть нечто необычное, загадочное. Она не такая, как многие, живущие на этой бренной земле. Не от мира всего – часто говорили ей. Она была доброй, отзывчивой, готовой всегда помочь. Ее хрупкая душа пряталась за прочной железной маской, не давая жестокости разрушить красоту ее мира. И сейчас, когда жизнь в очередной раз спустила лавину на ее прямой путь, закидывая камнями уже уложенные в голове планы и мысли, царапая острыми, как лезвие, гранями душу. На мгновение наступила темнота. Впереди был обрыв. Но она была не настолько слаба, чтобы не подняться вновь. Сквозь груду камней она нашла маленькую узкую тропинку и, хромая, избитая, продолжила свой тернистый путь. «Все что ни делается – делается к лучшему» - вот те немночисленные слова, что стали ей поддержкой в это трудное время. Она сделала огромный рывок вперед, изменив всю вою жизнь, превратив ее в новое, еще неизведанное ей качество, перейдя на новый, еще не пережитый ею, уровень.

Нащупав в темноте новый путь, она день за днем складывала длинную серую ленту, сжимая пыльные километры дорог, и с каждой минутой приближалась к Нему. Ей вдруг вспомнились длинные зимние вечера, и ароматный чай с ароматом мяты, его фисташковые глаза, его тепло и нежность. Она представляла себе, как они вместе, держась за руки, будут гулять по заснеженному городу, проходя через городской парк. Мечтала о том, что вместе будут смотреть очередной футбольный матч их любимого клуба. Мечтала о том, что сможет рассказать ему обо всем том, что царапает ее душу, и он слегка обнимет ее и скажет, что все будет хорошо. Она ждала его поддержки, внимания и капельку заботы, но чаще натыкалась на его умные рассуждения о предстоящих проблемах и заботе о все том же будущем. Казалось все то, что происходило сейчас, ему было не столь важным. Нет, он участвовал в ее жизни, вносил в нее свой маленький вклад, но это было не так, как она того ждала и представляла неким временем раньше. Ей даже однажды пришла в голову страшная мысль – она сейчас стремится к нему, чтобы потом стремиться обратно, от него. Она ищет встреч с ним, чтобы расстаться вновь. Нет… Неправда… Все совсем не так.

Она уже преодолела половину пути. Каменные глыбы все реже и реже встречались на ее пути, открывая доступ яркому солнцу. И оно светило ярче, согревая ее уставшую от борьбы, душу. Он был рядом, но даже здесь, находясь в одном городе с ним, имея возможность гулять с ним по вечерам и пить ароматный чай, она не могла отдохнуть от возникших на ее пути трудностей. Она надеялась на его поддержку, но он настойчиво говорил о том, что нужно вернуть все назад и думать о светлом будущем. Ему было жаль тех средств, затраченных на проживание здесь, рядом с ним, и он искал более рациональное решение этого вопроса, а это значило лишь одно – она должна вернуться домой. Они вновь должны расстаться, но лишь для того, чтобы потом быть вместе. Она долго боролась с этим мнением, говоря о том, что сейчас они рядом друг с другом, а когда они вместе – они сила. И лишь поддерживая друг друга, шагая одним путем, рука об руку, они преодолеют все трудности, что встретятся у них на пути. Им не страшны высокие стены и глубокие канавы, впереди им светит одно солнце, лаская их своими лучами и даруя им свой жизненный свет. Но он был непоколебим. Он всегда бойко отстаивал свое мнение, и оно было для него единственно верным. В какой-то момент она поддалась его высказываниям и согласилась вернуться назад. «Все будет хорошо, вот увидишь. Я приеду к тебе через год, мы приобретем жилье и будем жить вместе. Надо лишь чуть-чуть подождать. Надо сегодня прожить так, чтобы завтра жить иначе» - говорил он ей. «У меня плохое предчувствие. Мне кажется, что сейчас расставшись, мы уже не встретимся вновь…» «Ну, что ты, вот увидишь, через год все будет по-другому». Она тихо зашла в душный вагон, поставила свои вещи.
- Девушка, можно я к вам вниз поставлю свой чемодан? Он такой тяжелый, что мне сложно поднять его наверх – обратилась к ней молодая девушка, сидевшая в ее купе.
- Конечно, конечно, думаю, тут места хватит. – Она посмотрела на него. Он стоял с фотоаппаратом в руках, нервно теребя лямку черной сумочки от данного агрегата. – Можно я тебя сфотографирую в вагоне? – произнес он.
- Хорошо – она уселась на сидение и, немного улыбнувшись, ждала яркой вспышки. Он показал ей снимок. Время навсегда забрало этот момент. В кадр попала и эта девчонка, молодая, с забавными рыжими кудряшками и веселыми веснушками. Она казалось довольно жизнерадостной, но в ее больших серых глазах читалась необъятная грусть.

Ну, вот и все. Он уже стоял на перроне, посылая ей воздушный поцелуй. Она смотрела в окно, смотрела, как город утопает в золотистом огне уходящего за горизонт солнца, смотрела на него, и ей, почему-то, становилось страшно. Ей хотелось остановить поезд, спрыгнуть с подножки и вернуться обратно, но, вспомнив его слова о том, что так будет лучше, она закрыла глаза и попыталась уснуть…

Глава 2

Она проснулась от внезапного толчка. Весь поезд затрясло, словно он ехал по многочисленным огромным глыбам, пережевывая на своем пути твердую породу камней. Стояла кромешная тьма. Она вскочила на ноги, но тут же упала на пол, ударившись головой о ножку стола. Раздался скрежет металла. Люди соскакивали со своих мест, а кто-то даже не прилагав усилия, волей инерции падал на пол. Кричали взрослые, плакали дети. С верхних полок падали чемоданы, сумки, пакеты. На глядевших в ужасе людей обрушивались матрасы, подушки. Все происходило настолько быстро, что мысли не успевали появляться, уступая место лишь коротким жизненным воспоминания. Тысячные доли секунды отсчитывали темные шаги жизни. Где-то вдалеке послышался удар, следом еще один. Она почувствовала как противоположная сторона стремительно поднимается вверх. Еще мгновение, и она уже не видела очертания испуганных глаз ехавшей рядом девушки. Постепенно та часть вагона, где находилось окно, оказалась внизу. Люди кричали от ужаса, кто-то из последних сил тянул к выходу свои сумки, пробираясь меж изнемогающими телами людей. Его отпихивали все дальше и дальше, но он шел и тащил свою котомку, пока разрезанная на две половины сталь не вонзилась в его тело. В этот час, казалось, в любом уголке землю, в каждом городе, в каждой деревушке, раздавался отчаянный человеческий крик.

Она почувствовала как что-то холодное проникло в ее спину. Ужасная боль заглушила крик людей и на какое-то время наступила полнейшая тишина. Казалось, весь произошедший ужас был лишь кошмарным сном, но солнце снова взойдет над линией горизонта и прогонит тьму. Ужас, поджав свой облезлый хвост, оставит измученные души людей, освобождая место для света и надежды на то, что все будет хорошо.

Ей уже начало казаться, что скоро рассвет, и, как только она открыла глаза, острая боль прокатилась волной по ее израненному телу. Стало гораздо тише. Впереди слышались еле заметные стоны, дальше по коридору монотонно завывала какая-то женщина. Чуть дальше, мужчина, с ног до головы перепачканный собственной кровью, в агонии пытался пройти в тамбур. Те, кто более менее стоял на ногах, забыв про свои вещи, пытались выбраться из железнодорожной ловушки смерти. Она уже не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Все ее тело сковывали крупные судороги. Она уже думала, что весь этот кошмар кончился, как поезд тряхнуло в очередной раз с еще большей силой. Она подняла голову и тут же почувствовала сильный удар. Послышалась очередная волна крика. Она уже ничего не слышала, не чувствовала боль, что шаг за шагом бороздила ее тело. Сердце, издав еще одни напряженный стук, вдруг успокоилось и замолчало. Вслед за ней, так же тихо, останавливались сердца людей, с которыми она повстречалась вчера, войдя в чистый вагон фирменного поезда, номер девятьсот восемьдесят девять, следующий по маршруту Челябинск-Москва.

Он узнал о произошедшем ранним утром, собираясь на занятия в институт. Светило тихое бледно-желтое солнце, пробиваясь сквозь пелену тумана. В комнате бегали два парня-студента, спешно скидывая в рюкзаки тетради, учебники, рефераты. Кипел чайник. Он включил телевизор, чтобы узнать насколько точен его внутренний термометр, как вдруг совсем случайно попал на программу с новостями: «еще одна трагедия произошла минувшей ночью. Пассажирский поезд номер девятьсот восемьдесят девять, следовавший сообщением Челябинск-Москва сошел с рельсов. Большинство пассажиров погибло, около десяти находятся в крупных больницах в критическом состоянии. Причины катастрофы выясняются…» У него потемнело в глазах. Он судорожно вытряхивал все свои вещи из рюкзака, пытаясь найти маленький клочок бумаги, на котором она вчера написала номер поезда, номер вагона и место. Он не знал, что ему делать. Впервые растерянность настолько завладела его сознанием, что он не мог собраться и делать что-то одно. Он, то продолжал вытряхивать вещи из рюкзака, то бросал его на пол, хватал со стола телефон и набирал чей-то номер. Ответа не было. Он в отчаянии бросал телефон, не разглядывая, натягивал на себя куртку и выбегал из квартиры, но потом вновь возвращался к рюкзаку. Открыв все карманы и не найдя тот клочок бумаги, он вновь брался за телефон, но в трубке навсегда поселилось молчание. Его сводила с ума эта неопределенность. Он сунул руку в карман и почувствовал, как что-то поцарапало его руку. Он вывернул карман и на пол упал тот самый обрывок тетрадного листа: номер поезда 989, вагон 9, место 9… Она никогда не любила эту цифру…Слезы градом полились из его глаз. Почему? За что? У него все еще оставалась последняя надежда. Надежда на то, что в одной из больниц Новосибирска он встретит ее и теперь уже никуда не отпустит. Он не знал, что делать и куда звонить. Номера телефонов он не успел записать. Забыв про занятия в институте, забыв о докладе перед иностранными гостями, приехавшими из Австралии, он сидел, всматриваясь в экран, замирая в ожидании нового выпуска новостей…

Эпилог.

Он повернулся и посмотрел на мужчину в купе. Бабушка с мальчиком сидели молча, опустив глаза. Они не знали, что сказать их попутчику, да и не нужны ему слова. Ими не вернешь прежнюю любовь, надежду на светлое будущее, не вернешь ту сказку, о которой мечталось когда-то. Дядя Саша молчал и молчание это, казалось, длилось целую вечность. Он посмотрел в окно, а потом вдруг сказал: «Жить нужно здесь и сейчас. Нельзя оставлять на потом свои радости и горести, нужно беречь то, что у тебя есть в данный момент. Нужно дорожить любимыми…»
Эти слова откликнулись невыносимой болью для него. Старая тетрадь, пятилетней давности, была измята, словно прожила на этом свете пол столетия. Он раскрыл свою черную кожаную папку, доставая оттуда пачку фотографий, выбрав одну, отложил остальные на место. Немного помедлив, словно теряясь во времени, он встал с места, прошел в купе и протянул мужчине фотографию… «Это она?» - указав на смешную рыжеволосую девушку, спросил он. «Откуда это у вас?» - мужчина впился взглядом в снимок. Парень ничего не ответил, сжал покрепче папку и устремил свой взгляв в окно…