Тревога

“Внимание! Внимание! Всем боевым расчетам, всем расчетам стыковки, взводам спецтоплив, занять боевые посты!!! Повторяю…“ – вопит репродуктор над тумбочкой дневального. Несмотря на ставшие уже привычными учения последней недели этапа учебного процесса. Несмотря на заранее объявленный день и час “внезапного” объявления тревоги, объявление тревоги действительно застает врасплох.
- Первое отделение, становись! – Ору я, попутно соображая, в каких щелях попрятались, от переполняющего в такие дни территорию полка начальства мои бойцы, и слабо надеясь, что надрывающаяся сирена разбудит, расползшееся по кустам и щелям воинство, рассылаю посыльных.
- Дежурный, твою мать! – Это уже ротный – почему до сих пор оружейка не вскрыта?!
- Ровняйсь! Смирно! Рассчитайсь. Бля! Кого нет? Опять Стуручану у земляка на подсобке?! Отделение, получить оружие! Отделение, занять боевые посты!!!
Тяжелые керзачи вязнут в песчаном грунте привычной дороги к техническому парку. В мозгу крутится невесть, когда и невесть откуда появившийся там куплет:
…Вот он я а вот он ты
Занимать бежим посты
Бьет по жопе автомат
На губах песок и … пыль…
- Не растягиваться!!!
- Пооодтянись! Стуручану, шевели маслами, твою душу Богу в рай!!!
… Где-то черемух цвет
Жмет девчонку твою твой сосед.
Только, ты не грусти
И конечно ее прости…
- Рота, к бою! Подготовить технику к выходу в ЗПР!!!
Началось, блин! Все как обычно - одна машина не завелась, в трех нет бензина, Стуручану потерял автомат… Разбрызгивая слюну и раздавая пенки носится по парку ротный. Прячусь в КУНГе.
- Ты, чего здесь расселся?! – От лица ротного по полутемному КУНГу разбегаются кроваво-красные блики.
- Проверяю боеготовность проверочно-пускового оборудования, товарищ майор! – Браво отвечаю я, щелкая тумблерами и крутя рукоятки обесточенных пультов.
- Где лейтенант?
- Не могу знать, товарищ майор!
- А - ну бегом навести порядок!!! Чтобы через пять минут машины были в колонне!!! На дембель тридцать первого декабря в двадцать три пятьдесят пять уйдешь!!!
- Есть, товарищ майор!!!
Летеха, козел, опять подставил. Уникальный талант у этого пиджака двухгодичника – исчезать при малейшем намеке на возникновение проблемы, возникать именно в тот момент, когда все уже в порядке и молодцевато докладывать об исполнении. Выскакиваю на улицу. Из-под капота “шерхана” торчат сапоги Малхаза – отличного парня моего призыва, единственного бойца в отделении, который разбирается в моторах, водителем, между тем, не являющегося.
- Махо, когда заведешь?
- Когда все гандоны у него из карбюратора выловлю! – Доносится из разверзнутого чрева машины.
“Команде регулировщиков построиться у центральных ворот” – доносится из громкоговорителя. Я старший в этой команде, поэтому, подобно Богу Шиве, усмиряя одновременно намеревающиеся сорваться с поясного ремня и плеч автомат, противогаз, подсумок, ОЗК и штык – нож бегу к центральным воротам.
- Командир, я с тобой на маршруте встану, ладно?
Это “Киргиз”. Знает, хитрован, что, пользуясь положением старого сержанта, я встану на самой выгодной точке маршрута.
- Давай. – Отвечаю я, а сам думаю, почему это к рязанскому парню Юре Потапову, прилипла такая кличка?!
Получаем и облачаемся, поверх х/б, в клеенчатые ВАИшные робы (жара – под тридцать), грузимся в КрАз. Слава тебе, Господи, можно отдышаться и перекурить.
Наш пост метрах в пятистах от деревни. При желании можно и в магазинчик сбегать и воды из колодца набрать. Колонна появится часа через четыре, поэтому стягиваю робу и разваливаюсь на травке. Хорошо! Рядом, в одних сапогах на босу ногу и застиранных армейских трусах, Киргиз. Жужжат шмели, дурманит аромат разнотравий. Хорошо! Идиллию нарушают только сопение и недовольное бормотание Киргиза, и духан от его, разложенных для просушки, портянок. Через прозрачный шар одуванчика смотрю на далекую лазурь небосвода…
Выпала обильная роса
И блестит как жемчуг над полями
И твоя невинная краса
Мне приснилась в утреннем тумане…
Мне приснилось, будто мы вдвоем
Будем смехом спящую округу,
За руки беремся и бегом
Мчимся по нескошенному лугу.
Это я сочинил еще в учебке, и Бог весть, сколько девчонок прочли эти строки, достав тетрадные листы из конвертов без марок.
…Но сержант с командою “Подъем!”
Сон развеял яркой вспышкой света
И на друга опершись плечом
Я в строю встречаю луч рассвета.

И бегу неведомо куда,
Чувствуя, как ногу трет портянка.
Кажется теперь, что навсегда
Позабыта вольная “гражданка”.

Но пройдет зима, за ней вторая
Отшумит последний листопад
И к тебе вернусь я, дорогая.
Отслуживший срочную солдат.

Мы еще увидим эти росы
Встретим вместе не один рассвет.
Так утри, родная, свои слезы
И прими мой пламенный привет.
Еще полгода. Еще каких-нибудь полгода – думаю я, слушая жужжанье шмелей и храп, угнездившегося, наконец-то, на просохших портянках Киргиза…