Сова и коршун

В торжественной тишине прохладного утра, в гостеприимные объятия матери Геи плавно опускался жёлтый лист. Адонис вновь удалился в мрачные чертоги подземного царства и тоска Афродиты с каждым днём всё сильнее разливалась в воздухе. Природа погружалась в долгий сон до возвращения возлюбленного вечно юной Анфеи.

Неожиданно на пути листа возникла ладонь. Цепкие пальцы железной оправой обвились вокруг того места которым лист ещё недавно держался за породившее его дерево. Пальцы принадлежали мужчине без возраста. Он полулежал облокотившись могучей спиной о ствол старого дерева, накрытый плащом цвета закатного неба. С его бронзовых поножей и панциря скалились серебряные львы. В изумрудной траве между неподвижно извивающихся корней лежал конегривый шлем. Мужчина поднёс лист почти к самым глазам и повращал его, держа за ножку большим и указательным пальцами.

- Как и я, - хриплый голос заставил треснуть стеклянный сосуд тишины.

Воин бережно положил лист на другую ладонь и лёгким вздохом отправил его завершать неизбежное путешествие всех детей Геи.

Лес снова погрузился в безмятежное молчание, но ненадолго.

- Радуйся, сестра, - произнёс воин, не сводя глаз с янтарных витражей осеннего леса.
Ответа не последовало. Лес хранил молчание, да и не к нему были обращены прозвучавшие слова. Мужчина ждал. Ждал терпеливо и не повернул головы ни когда где-то неподалёку хрустнула ветка, ни когда стройные ноги обутые в золотые сандалии остановились в шаге от него, ни когда прозрачное стекло воздуха наполнил мелодичный голос, произносящий ответное приветствие.

- Радуйся брат, - голос был неприветливым и холодным.

Время сделало ещё несколько шагов, неслышно ступая своими мягкими лапами. Мужчина больше не проявил ни малейшей заинтересованности в собеседнице.

- Что ты тут делаешь? – наконец не выдержала она.

- Отдыхаю, знаешь ли, война тоже утомляет, а я не такой уж мясник как думает семья, - воин смахнул листик упавший на шлем.

- Я вижу, - голос ни чуточку не потеплел. - Но почему ты это делаешь в моём лесу?

- Почему? Я отвечу тебе. Потому что, они посвящают источники и горы нашим дорогим близняшкам, леса и рощи - тебе или Каллипиге, Психопомпу принадлежат дороги, сынам Эос принадлежит само небо, а что же остаётся мне? Мне остаются поля, - с горечью заключил он. – Я не спорю, они хороши, но только тогда, когда над ними разносятся боевые кличи и храбрые мужи шлют гонцов на тот берег Стикса с такой скоростью, что старый Харон устаёт грести. В остальные дни поля это весьма жалкое зрелище, поверь мне.

- Хорошо, можешь остаться. Но и я не уйду, потому что это мой лес, - с вызовом заявила девушка.

- Чувствуй себя как дома, - бросил мужчина и обвёл рукой засыпающие деревья.

- Я-то у себя дома, - нахмурилась девушка, - а вот ты…

Впервые с начала разговора, сидящий повернул голову к собеседнице. Его холодные глаза, похожие на две большие чёрные жемчужины в оправе из кипящего горного хрусталя, встретились со светло карими глазами сестры. Девушка невольно поёжилась.

- А что я? - мужчина вопросительно приподнял бровь. - Надеюсь, ты всё же не откажешь в гостеприимстве родному брату?

- Не откажу, - бросила девушка и поспешила отвернуться.

- Я так и думал, - усмехнулся мужчина и поймал ещё один листик, - присаживайся, сестра, - Арес сделал приглашающий жест.

Афина оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего. В паре шагов от дерева к которому прислонился её брат оказался подходящий на вид камень. Прислонив к нему щит с изображением головы Горгоны, наводящий ужас на многих, и воткнув копьё в мягкую после ночного дождя землю, девушка села. Камень оказался тёплым и на удивление удобным.

- Значит наслаждаешься прекрасным? – ехидно осведомилась Афина.

- Нет, - Арес покачал головой, - прекрасным я наслаждаюсь сжимая в объятиях Кастнию, - он мечтательно закрыл глаза.

Афина ничего не ответила и демонстративно отвернулась.

- Перестань, никто не властен противостоять нашему меткому малышу, - Арес развёл руками, - когда-нибудь он доберётся и до тебя, Парфенос, - покровительственным тоном закончил он.

- Если этот маленький… - указательный палец Афины угрожающе рассекал воздух, - если он когда-нибудь вздумает целится в меня, то я поймаю его и нашлёпаю пониже крыльев, - пообещала она. – А если он...

Но засыпающим деревьям так и не суждено было узнать, какую ещё кару собиралась учинить совоокая дочь громовержца над ничего не подозревающим Эротом, который в это время, надо заметить, упражнялся в стрельбе на высоком Парнасе. В тот самый момент когда Афина набрала воздуха, готовясь завершить начатую мысль, лес вокруг заполнили какие-то странные булькающие звуки, значение и источник которых она смогла понять только повернувшись к брату – Арес буквально давился от смеха.

- Хотел бы… я… посмотреть на… это, - только и смог выдавить он сквозь приступы хохота.
Афина отвернулась и обижено надула свои полные губки. Арес всё не унимался. Но вскоре совладал с собой.

- Извини, сестрёнка. Но ты ошибаешься, считая, что стрелы малыша Эрота способны только препятствовать сохранению того чем ты так дорожишь.

- Перестань, - Афина повернулась и процедила сквозь сжатые зубы, заметно краснея, - ты же знаешь, я не люблю подобных разговоров.

- Думаю, ты единственная кого малыш обошёл своим вниманием, - заметил Арес, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку.

- Почему одна? Ты забыл об ещё одном лучнике из семьи, точнее о лучнице - Артемиде-Агротере, дорогой братец, - лицо Афины осветила торжествующая улыбка.

- Так ты не знаешь? – Арес с нескрываемым удивлением посмотрел на Афину. – Воистину Парфенос! - Арес покачал головой, - не могу поверить.

- О чём это ты, - поинтересовалась Афина с подозрительностью.

- Нет, скажи, ты действительно не знаешь?

- Не знаю чего?! – взорвалась Афина. – Хватит! Сначала ты смеёшься надо мной! – Пальчик Афины столкнулся с бронзовым панцирем Ареса, заставив его отступить. - Теперь объявляешь дурой! – снова толчок и ещё один шаг. – Что дальше? - спина Ареса упёрлась в ствол дерева, а пальцы Афины сжались на древке воткнутого в землю копья.

Но не успела Афина пошевелится, как поверх её изящных пальцев легла грубая ладонь. Осенний лес наполнился напряжённой тишиной, нарушаемой лишь тяжёлым дыханием разъярённой девы.

- Прости, сестра, я не хотел тебя обидеть.

Повинуясь неожиданному порыву, Арес отпустил руку сестры и медленным плавным движением поправил выбившийся каштановый локон, нечаянно коснувшись при этом щеки Афины. Ноздри девы, до этого трепещущие, замерли, а на щеках вспыхнул румянец.
Вдруг Арес резко вскинул голову и как хищник стал прислушиваться к тихому голосу ветра. Через несколько мгновений он снова смотрел на сестру.

- Слышишь? – хищная улыбка засветилась на загорелом лице, - Слышишь? Так шепчет вынимаемая из ножен бронза.

- Не можешь совладать с собой, да? – снова нахмурилась Афина.

- Ты же знаешь, кто-то должен приглядывать за ними, - Арес многозначительно подмигнул ей. - А теперь прости, сестричка, но мне пора. Уверен, что Фобос и Деймос уже развлекаются.

Одним плавным движением Арес подхватил лежащий между корней дерева шлем и одел его.

- А где же … - начала было Афина.

Из земли рядом с Аресом забил туман, быстро поднимаясь к небу. Эниалий протянул к нему правую руку и его пальцы сомкнулись на древке копья. Афина позволила краешкам своих губ приподняться. Под шлемом Ареса блеснула ответная улыбка.

Воин в развивающемся на осеннем ветру красном плаще стал быстрым и уверенным шагом спускаться с холма. У злотых сандалий смотрящей ему в след Афины, бесшумно играл с опавшими жёлтыми листьями юный Эвр. Пройдя где-то половину пути до подножия холма, Арес обернулся, и Афине показалось, что прежде чем воин исчез в багровом тумане, его копьё взмыло вверх в приветственном салюте.

Афина прижимала кончики пальцев к всё ещё пламенеющей щеке.