Нежеланное замужество

       

 
       1
Огромная двухуровневая квартира Магомаевых на Кутузовском проспекте была полна гостей. Из кухни, дразня аппетит, доносились ароматные запахи пряностей, где над пыхтящими кастрюлями, вытирая фартуком катившиеся со лба горошины пота, колдовали женщины. Хозяйка суетилась, заглядывала в кастрюли, пробуя еду на вкус, и даже успевала осыпать уносимое к столу жаркое гранатовыми зернами. В огромных, овальных как медальоны, блюдах подавалось мясо молодого теленка под красным соусом.
 
Столы, сервированные сверкающим хрусталем, богатым фарфором и черненым серебром, ломились от всевозможных яств. Жаренная с черносливом баранина, куриные грудки, залитые медовым сиропом, воздушные десерты, торты, украшенные клубникой со взбитыми сливками и посыпанные белоснежной сахарной пудрой, а также пироги, начиненные курагой и сдобренные грецкими орехами, фруктовые салаты, украшенные затейливыми розочками, и всевозможные напитки, в том числе и горячительные, свежевыжатые соки и холодная минеральная вода.


Хозяин дома Муса, этакий толстячок средних лет с широким розовым лицом, рассказывал о чем-то сидевшему рядом гостю и при этом бурно жестикулировал руками. Должно быть, беседа была очень увлекательной. Оба смеялись, хлопая в ладоши от восторга. В доме Мусы сегодня были сваты. Он долго ждал этого дня! Трое сыновей уже женаты, а единственная дочь, красавица, каких свет не видывал, все еще была не пристроена. Женихов было много, всякий желал бы жениться на богатой красавице Лайле, но выбор Мусы и его супруги остановился именно на том женихе, за которого пришли сватать старики. Не меньше мужа ждала этого дня и супруга Мусы, Кесират.
 
Это была высокая холеная особа, выше мужа почти на две головы. С широким открытым лицом, тонким длинным носом, большими темными глазами, над которыми пристроились выщипанные брови-дуги, Кесират в свои сорок восемь выглядела очень хорошо. На вопрос подруг, что же ты, такая красавица, вышла замуж за такого малорослого, она, играя бровями, отвечала: «Причем тут его рост? Он настоящий мужчина! А какое благородное сердце бьется в его груди! И ноготь с его мизинца я не променяла бы на ваших мужей!» И вот сегодня от радости, что отхватили самого завидного московского жениха для своей единственной ненаглядной дочери, Кесират буквально летала по роскошной квартире. «Неужели мои молитвы, наконец, услышал Аллах?!», хлопая густыми закрученными ресницами, лепетала она. И в глубокой благодарности к Всевышнему за столь желанного жениха, бросив все дела, ушла в комнату молится.
 
Только виновница этой затеи, Лайла, была безучастна ко всему. Пока отец с чужими людьми решал ее судьбу, она сидела, закрывшись в своей комнате, и ждала. Лайла знала, что ее принудят к этому замужеству, и от понимания этого она просто сходила с ума! «Почему я должна стать жертвой чьей-то жадности и каких-то условностей?! Почему я должна соглашаться на брак с человеком, которого я и на дух не переношу! Никогда я не выйду за этого гнома, которому место в огороде!» От тяжелых мыслей ее отвлек шорох под кроватью. Лайла быстро нагнулась, приподняла розовое бархатное одеяло и, опустившись на колени, заглянула под кровать.
Голос девушки звучал воркующе-нежно:
 
- Ты моя принцесса! Ты моя сладкая, ненаглядная девочка! Я совсем забыла о тебе! Зузу, крошка моя, я совсем забросила тебя! У меня такое горе, цыпленочек, такое горе, просто не знаю, кому его излить. - С этими словами Лайла вытащила из-под кровати маленького серого ежонка с черными, как бусинки глазами, мокрым острым носиком и маленькими ушками, которые яркий свет дня просвечивал насквозь. Ежонок, как ни странно, сидя на теплой ладошке Лайлы, слушал свою хозяйку и смотрел на нее внимательным взглядом блестящих, как смородинки, глаз. Лайла поднесла ежонка ближе к своему лицу. Вглядываясь в его глазки, она по-детски жаловалась ему, как своей маленькой подружке. Девушка приложила к щеке острый влажный носик ежа, и продолжала его ласкать.
- Зузу, лапочка моя! Ну что мне делать? Что делать? А?
 
На мгновение девушка застыла, как вкопанная. В ее красивой головке неожиданно возникла озорная мысль. Лайла бросилась к двери. Чуть приоткрыв ее, сквозь узкую щель она увидела всех мужчин, сидящих за столом, а в самом центре восседал отец жениха, ее будущий свекор. Чудовище в человеческом облике. Жених являл собой маленькую копию своего отца. Такие же сощуренные ехидные глазки, толстые мясистые губы всегда влажные от слюны, и круглая, со скошенным затылком, как у отца, голова.
 
       «Бррр!» - невольно вырвалось у Лайлы, и дрожь пробежала по всему телу. Лайла еще чуть-чуть приоткрыла дверь, осторожно присела и бережно выпустила ежонка на пол. Покрутившись на коротеньких, тоненьких розовых ножках, ежонок внимательно посмотрел в глаза хозяйки и шмыгнул в отрытую дверь. Цок-цок, застучали его острые коготки по начищенному до блеска паркету.
 
Лайла из дверной щели наблюдала за Зузу и шептала:
- Иди, Зузу, лапочка, отомсти за меня! Сделай это, Зузу! Сделай!
Ежик засеменил среди стульев, обошел крученую деревянную ножку стола, принюхался к множеству ног и, как и просила хозяйка, остановился у широких, как у слона, ступней ног ее будущего свекра. Лайла, присев на пол, с сильно бьющимся сердцем следила за Зузу.
 
Конечно, она знала, что это по-детски глупо, но ей так хотелось в тот момент насолить отцу этого бурундука-жениха. Зузу, тем временем, своими маленькими острыми зубками вцепилась в большой палец ноги так сильно, что отец жениха Бексолта подпрыгнул на стуле, а его красное, пылающее от счастья лицо, вмиг приобрело лиловый оттенок. Все посмотрели на Бексолту.
 
- С тобой все в порядке? - спросил его хозяин.
- Все в полном порядке!!! – несмотря на боль, оскалившись, проговорил Бексолта. Сидящие за столом тоже сделали вид, что ничего особенного не произошло, а сами нет-нет, да взглянут на соседа, который как-то странно вертится на стуле. Вдруг Бексолта заойкал и затем издал такой вопль, что все устремили свои взгляды туда, откуда исходила опасность для Бексолты. Маленький, круглый как мячик, ежик перекатывался между ног Бексолты и больно впивался иголками в его огромные «лапы».
 
- Жена! Иди сюда! - что есть мочи крикнул Муса. На крик взбешенного мужа прибежала бледная, как полотно, Кесират и засуетилась, не понимая, чем был вызван его гнев. - Убери это поганое животное! - кричал Муса, показывая пальцем на пол.
 
Кесират, наклонившись, заглянула под стол, а затем быстро принесла совок и веник и сгребла в него упирающегося всеми лапами ежа:

- Чтобы ты сдохла, тварь, как же ты мне надоел! - С этими словами Кесират двинулась в сторону спальни дочери и, ногой открыв дверь, сбросила ежа с совка, а затем еще с силой поддела его ногой и тоже разошлась в воплях. Острые иголки Зузу через бархатные тапочки больно укололи ее пальцы.
- Аж в самое сердце уколола, поганая тварь! - в сердцах, скрипя зубами, процедила Кесират и, хлопнув дверью, ушла.
 
Лайла лежала в постели, притворившись спящей. Как только дверь закрылась, она тут же вскочила, и подбежала к обиженно пыхтевшему ежу:
- Зузу, лапочка, ну, прости меня! Но ты молодец! Как ты его здорово покусала! Что, сильно воняли его ноги? - с этими словами Лайла подняла Зузу высоко над головой, а сама растянулась на полу, закатываясь смехом.
 
Пробегая мимо, Кесират услышала, как дочка ворковала с ежом и, приоткрыв дверь, зашипела:
- Я эту тварь с вечерним мусором выброшу на помойку! Он чуть меня до инфаркта не довел, и чуть не отгрыз пальцы Бексолты! Не дай Аллах, случись, что с гостем под нашей крышей - это же вечный позор! Этот маленький монстр, когда окажется на помойке, очень пожалеет о своей выходке!
 
Не слушая доводы дочери в защиту Зузу, Кесират исчезла в дверях. И Лайла и Зузу смотрели ей вслед.
- Не бойся Зузу, никто тебя не выбросит! Им прежде придется выбросить меня, а это не входит в их планы. Им надо выдать меня замуж, за этого придурковатого беноевца. А если я взамен попрошу пристроить в их спальню гремучую змею, они и это сделают. Будь спокойна, Зузу! - с этими словами Лайла чмокнула Зузу в мокрый нос и опять уложила в ее домик под своей кроватью.
 
Наконец, гости разошлись, мужчины поднялись наверх на свою половину, а Лайла сидела в спальне и ждала женщин из родни. Те по наущению Кесират должны были убедить Лайлу, открыть ей глаза, какой жених все же высветился на горизонте и между делом сообщить, что отец дал добро на этот брак. Лайла знала наперед план матери. Замуж она за этого богатенького, предприимчивого Буратино не выйдет, это она тоже знала. Но как любая, воспитанная в чеченских традициях, девушка, она не могла какой-нибудь ужасной выходкой опозорить отца и братьев. Тем более огорчать родную мать, которая, страстно желая выдать дочь замуж именно в эту семью, все-таки любила ее.


В умной головке Лайлы зрел хитрющий план, но для его осуществления надо было поломать голову еще не один день. Что-нибудь да придумаю, главное, чтобы сроки не поджимали. Когда назначат срок, о чем говорят за закрытыми дверями, она не знала. «Но скоро все тайное станет явным», решила она и мыслями унеслась далеко за пределы квартиры и даже Москвы. В Чечне, где Лайла гостила у бабушки, она познакомилась с Русланом, который был красив той красотой, что все девчонки смотрят ему вслед, потеряв скромность. А какой он добрый! Какое благородное сердце бьется в груди этого молодого парня, но пока ему не везет! И винят его именно в этом. Вехар волш вац ( не умеет делать деньги) - этот ярлык, как клеймо, прилип к парню и сводил на нет его главные достоинства - благородство и честность. Правда, смотря по обстоятельствам, чеченцы могут простить кровную месть, но неумение жить, - ни за что!

 
Хлопнула дверь на кухне, и женщины, побросав все дела, вереницей потянулись в спальню. Лайла ждала их. Первая зашла тетка по матери, вторая тетка по отцу, затем двоюродные тетки, за ними троюродные, и, наконец, «седьмая вода на киселе».
 
- Ты наша затворница, невеста наша золотая! Принцесса ты наша на горошине! Скучаешь одна? Но что делать, что делать, так велит обычай! Зато теперь мы все вместе составим тебе компанию. Наговоримся вдоволь! - верещала тетка по матери, никому не давая вставить даже слово.
 
Напрасно Кесират делала ей знаки глазами и руками, чтобы она дала высказаться тетке по отцу. Лайле было очень смешно на это смотреть, но она сделала серьезное лицо, будто слушает тетю Румису. «Вам наплевать на меня, как и мне на вас!» - думала строптиво Лайла, прикинувшись паинькой.
Она-то точно знала, что им не было никакого дела до девушки, принуждаемой вступить в брак с нелюбимым. И разве этим корыстным женщинам, которые мечтают набить свои сумки добром, что подкинет им мать, понять, как страдает ее несчастное сердце?!
 
- Родители, хотят только счастья для своих детей! Они пекутся о вашем будущем! А этот брак благословлен на небесах! - под шарманку Кесират, пела уже тетка по отцу.
 
«Еще бы ей не петь», думала Лайла, «будет награждена добром и уедет навьюченная, как верблюд». Вот и старались, не жалели свое горло женщины, чтобы выслужиться перед всемогущей Кесират.
 
- Разве можно упускать такого жениха? - подключилась уже сама мама. - В свои тридцать лет он заработал целое состояние; из хорошей семьи, в родном селе построил мечеть, половину Чечни обеспечил мукой.
 
- Мука эта, мама, была вся червивая, его потом долго проклинали эти несчастные люди.
- Ты молчи. Если бы были голодны, убрали бы червей, а муку съели!
- Ага, нате вам, Боже, что нам негоже! Это что ли его подаяние? - Не унималась Лайла.
- Нищие - такой неблагодарный народ, им, что ни дай, все не то! Им высший сорт подавай. Сколько всего им посылал твой отец, хоть один из них сказал бы спасибо!
 
«Уж вы много послали! А если и пошлете, то в иерихонскую трубу трубите, чтобы все знали о тех крохах, которые вы выделили этим несчастным», думала Лайла.
 
- Парень что надо. Дареному коню в рот не заглядывают, - тараторила Кесират, краем глаза косясь на сидящих женщин.
 
- «Дареному коню в зубы не смотрят» - так звучит эта русская поговорка, мама!
- А ты меня не учи, Лайла! Яйца курицу не учат, понятно?.. Я была одной из первых женщин-чеченок, закончивших физико-математический факультет в Грозном.
- Да, Кесират грамотная женщина, не то, что мы, вечные домохозяйки. С нашим умом разве с кем поспоришь? - вздыхали гостьи, стараясь угодить хозяйке.
 
- Не сбивайте меня с толку, - ворчала Кесират. - Я говорила о женихе? Так вот, парень что надо. Жених имеет столько достоинств!!! Ему с его деньгами лежать бы где-нибудь на Канарах да в потолок плевать. Ан, нет! Парень грызет гранит науки! Закончил академию народного хозяйства при российском правительстве, высшую школу курсов по владению речи, и теперь может затмить самого Цицерона.
 
Лайла, не удержавшись, так и прыснула со смеху:

- Сегодня только ленивый не заканчивает эту академию. Ее так и называют - академия лентяев!
 
Но слова Лайлы, слава Богу, не слышала Кесират. Их заглушили голоса сидящих женщин. - А кто этот Цицерон? Какого рода-племени? - спрашивали женщины. А Лайла надрывалась от смеха.
 
- Избирался депутатом в российскую думу! Пусть не выбрали и недооценили, но целый месяц все газеты пестрели его фотографиями, хотелось это российскому обывателю или нет! - не унималась Кесират.
 
- Да кто его выберет, мама, в нем росту-то всего полтора метра, а сам он похож на амбарную крысу!
 
- С лица воду не пить, гласит русская пословица! А корсиканец был тоже не выше, но сумел ведь покорить полмира. Маленькие люди тщеславны, дорогая, и добиваются таких успехов, каких никогда не добиться даже Гулливеру. Да будь у него еще каких-нибудь пять сантиметров роста, он весь мир покорил бы! А что, твой отец высокий? Нет, как видишь! Но это не помешало ему сделать карьеру и нажить богатство.
 
Лайла замолчала. Молчали и женщины, следившие за словесным поединком матери и дочери.
 
- Любая девушка только гордилась бы таким женихом! За ним пол-Москвы волочилось, только он ни одну из них не удостоил взглядом, - продолжала Кесират.
 
«За какие только грехи эта кара? Я его видеть не могу! Я люблю другого парня!» хотелось выкрикнуть ей что есть силы, но этого делать было нельзя, как нельзя было делать и многое другое… А вместо этого Лайла тихо прошептала: «Жен мон фиш дер се ляр (плевать я на это хотела)».
- Ты мне свой жхо-пхо французский оставь, и нечего ругаться при посторонних.
Лайла засмеялась и произнесла:
- Это значит по-французски, что я согласна выйти замуж за амбарную крысу.
 
Женщины радостно засмеялись, поверив на слово этой жизнерадостной девушке. Хотя накануне каждая на ушко другой выговаривала слова совсем другого толка. Они жалели ее красоту, молодость и энергию, бившую в девушке через край. А Румиса даже призналась родной сестре, что в свои пятьдесят не вышла бы за такого жениха! «Мой Махмуд даже сейчас в сто раз красивее его! Что с ним станет в старости?». На что Кесират гневно сверкнула глазами: «Не дай Аллах тебе где-нибудь повторить эти слова! Если только не хочешь убить свою сестру!». На что Румиса приложила палец ко рту, в знак вечного молчания. Наконец, женщины разошлись, пожелав молодой счастья в браке и пообещав приехать на проводы невесты.
       
 
2
Руслан сидел на старом обшарпанном диване и, беспокойно поглядывая на допотопный телефон, стоявший рядом на тумбочке со сломанной ножкой, ждал очень важный звонок. От этого звонка зависела вся его будущая жизнь. Он с отвращением разглядывал старый, местами забрызганный вековой грязью, вылинявший ковер, доисторический сервант, забитый всевозможным хламом, колченогие стулья, которые давно пора выбросить. Сколько квартир пришлось сменить ему за эти десять лет в Москве. А сколько хороших вещей, купленных на свои кровные деньги, порой, просто бросал из-за невозможности снять очередной угол. Нанимал мастеров, вычищал в снимаемых квартирах грязь, ремонтировал и только начинал обживаться, как хозяева под выдуманным предлогом просили освободить жилье. Основная причина, которая бесстыдно предъявлялась позже хозяевами, была в том, что он - чеченец. И вот так десять лет мыканья по чужим углам.
Но тогда была возможность заработать хоть какие-то деньги. Сейчас прожить в Москве стало просто невозможно. И теперь ему приходится снимать комнату в квартире, где хозяйка содержит своих котов. И он должен терпеть ее котов, их шерсть, летающую по всей квартире, запах, запах и грязь самой хозяйки. Выбора у Руслана не было.
 
Руслан встал, сидеть дольше просто не хватало терпения. Прошел через комнату, взглянул на почерневшее, как после пожара, зеркало. Загнанный взгляд и бледное без единой кровинки лицо. Так бывает всегда, когда он нервничает. Подошел к окну, долго стоял, стараясь сосредоточиться на главном, и не мог. А звонка все не было, и каждая минута ожидания казалось вечностью. Эти минуты тишины так напрягают, так взвинчивает его, что хочется развернуться, схватить этот черный телефонный аппарат и грохнуть его об пол! Руслан прошелся по комнате, снова подошел к дивану, долго смотрел на телефон и снова сел.
 
Телефонный звонок был его последней надеждой. Он обещал Лайле, что после этой сделки, которая должна пройти гладко, они поженятся. Лишь бы ее не принудили к замужеству. Без нее Руслан не мыслил своей жизни, и эти два года он жил как в полусне, отчаянно борясь с бедностью и стараясь держаться хотя бы на плаву. «Упаси меня, Аллах, от нищеты!» - просил он каждый раз перед сном. Бедность это еще не нищета. Бедность можно терпеть, из нее можно выскочить. Нищета это ярмо, из которого выйти совсем непросто. Хвала Всевышнему! Дай Аллах, чтобы не было хуже!» - обращался он в молитвах к Всевышнему. Некоторые его земляки, устав тянуть «бурлацкую лямку» Москвы, уехали; кто вернулся в Чечню, кто выехал в Украину, а кто и заграницу. Когда станет совсем невмоготу, я тоже уеду, думал Руслан, но только с Лайлой. Без нее нечего мне там делать. И сегодня, за то, что он худо-бедно мог оплачивать комнату, через день мог питаться, он благодарит Аллах1а. И продолжает жить надеждами.
 
Руслан порой ненавидел Москву, не менее грешную, чем Содом, и в коей было сосредоточено не меньше зла. Но не за грехи и вековую злобу он невзлюбил этот город. Сам он вел честную, правильную жизнь, потому и был беден. А не любил он Москву за ту обманчивую надежду, которой кормил этот город таких простаков, как он. За ту надежду, которую она давала в каждом завтрашнем дне. И уповая на завтра, люди все глубже и глубже погружались в трясину безнадежности. Завтра все получится! Завтра, на худой конец, послезавтра все должно сойтись. А жар-птица до сих пор остается не пойманной. И так десять лет жизни! А в Чечне, в далеком селе, остались его старенькая мать и два брата. Он никогда не забывал о них и посылал им то сто, то двести долларов. Там это были большие деньги, здесь, в Москве, крохи. Но сейчас и их стало трудно заработать. И вот у Руслана последняя надежда, последний шанс, который он не может упустить. Он и сам чувствует, что сделка состоится. И чувствует даже запах тех банкнот, которые вот-вот должны уже появиться. И тогда он первым делом сыграет свадьбу, в родном селе, ведь его мать так мечтает об этом. «Не посылай нам, Русик, ничего! Собирай денежки на женитьбу», слышится ему печальный голос матери, и сердце сжимается как в тисках!
 
«Нана, нана! Как мне хочется осчастливить тебя, согреть твое сердце надеждой, подарить тебе внуков!» – текли мысли Руслана, и он даже отвлекся от ожидания столь желанного телефонного звонка. Перед ним вдруг встал образ любимой девушки. Невысокая, хрупкая как фарфоровая статуэтка, с талией, которую можно обхватить одной рукой. С озорными глазами и с таким покладистым характером! «Она создана для меня!» - считал Руслан. Ему совершенно не нравились высокие однотипные девушки с внешностью моделей, с независимым и крутым характером! Боже упаси! Женщина должна быть земная, нуждаться в мужской опеке, и быть зависима от сильной половины! Лайла была такой и обещала быть ласковой женой и хорошей хозяйкой. Лишь бы все получилось, и тогда сбежал бы с ней на край света! - замечтался Руслан, и вдруг услышал, как зазвонил телефон.
 
Он вскочил, словно его ужалили, бросился к телефону и схватил трубку, сжимая ее обеими руками. Слушая то, что так давно хотел услышать, и еле сдерживая себя, чтобы не закричать от радости, он чувствовал, как от восторга в его жилах забурлила кровь, тело стало легким, как перышко, а высокий бледный лоб покрылся холодной испариной!

- Договорились! Хорошо! Нет и речи! Конечно! Бог даст, увидимся завтра», - и Руслан положил трубку.
Все идет как по маслу! Бог помогает мне. Он всегда со мной! Но сегодня, когда мне так трудно, Бог взял меня на руки. Он вспомнил, как мать в детстве рассказывала ему эту притчу. Бог всегда оберегает своих детей, всегда идет рядом. Когда человеку становится слишком тяжело и ему кажется, что Бог забыл о нем, Он берет его на руки.
 
Не удержавшись на волне своей радости, теперь он позвонил Лайле.
- Лайла! Скоро все наши мытарства закончатся. Мне обещали завтра вагон конфискованного товара, а покупателей у меня море! Если все пройдет, как задумано, чистой прибыли будет двадцать тысяч долларов!
 
Лайла пожелала парню удачи и, пообещав позвонить, положила трубку. В комнату вошла Кесират и тут же полюбопытствовала, кто ей звонил? Лайла, глазом не моргнув, ответила, что подружка. Мать, поверив на слово, спросила ее:
- Завтра пойдем заказывать платье? Ты смотрела каталог?
- Да мама.
- Так белый цвет?
- Нет, мама.
- Почему? Невеста куда лучше смотрится в ослепительно-белом наряде, а ваши эти модные штучки на счет слоновой кости, это подражание западным звездам, я лично не одобряю.
- Но причем тут звезды, мама? Мне самой очень нравится цвет слоновой кости. Ну, не люблю я чисто-белый цвет.
- Ну ладно! Спорить не буду! Ты невеста, тебе и решать.
- Правильно, хоть это право не отнимайте у меня! Я выбрала платье от Валентино.
 
Кесирт подошла, надев очки, внимательно посмотрела на платье. В меру открытая горловина, и есть хотя бы намек на рукав. Ладно!
- А это - прямо сплошное бесстыдство, - ткнув пальцем в другие модели, посетовала она и, посчитав выбор дочери удачным, похвалила. - Хотя я сшила бы не хуже, чем эти сумасшедшие модельеры, только моё никто не купит. А на их барахло люди слетаются, как пчелы на мед!
- Имя, мамочка! Имя! А кто такая Кесират? И если ты свои платья обвешаешь бриллиантами, даже тогда их никто не купит, мама!
- А насчет прав, дочка, ты зря, - вернулась Кесирт к началу разговора с дочерью.
- Все так, мама. Вы разве у меня спрашивали, когда назначали срок? Это вы без меня решили, что я должна выйти за этого какаду.
- Лайла, зачем ты валяешь имя честного парня, где попало? Каких только кличек ты на него не навесила?
- О, мама, у меня еще столько этих кличек припасено для вашего зятя. Вагон и три тележки. Этот квазимодо не будет рад, когда на мне женится.
- Ты поменьше болтай, Лайла, и укроти свой нрав. Замужем эти штучки не проходят. Там первое время надо ходить как по лезвию ножа и притом не забывать, что ты пришла в этот дом навсегда.
- А по канату в медном тазике передвигаться не надо?
- Вот это как раз не надо, Лайла.
- И на том спасибо! А то упадешь и кости не соберешь, а умирать ой как не хочетси-и-и!
- Оставь свои глупые шутки и приведи себя в порядок, вечером к нам придет в гости твоя будущая свекровь.
- А что она тут забыла?
- Что за глупые вопросы, ты через месяц должна быть снохой в ее доме! Решила посмотреть на тебя в домашней обстановке! Мы ведь уже почти родня!
- Чтобы она в соляной столб превратилась… - прошептала Лайла.
- Что ты сказала дочка?
- Так, ничего… Почему из всех московских девочек выбор жениха пал именно на меня? За какие такие грехи?
- Потому что ты дочь достойных родителей! А не за твои заслуги! Знали бы они тебя, как я, и близко не подошли бы к тебе. И хватит полоскать мне с утра мозги!
- Ладно, мама! Я пойду, приведу себя в порядок. Что-то выгляжу неважно после бессонной ночи.
- Почему ты не спала? Спать как раз тебе полезно! Вряд ли свекровь будет довольна, узнай она, что ты по субботам спишь до обеда.
- Одна мысль засела мне в голову, мама, и тут уж не до сна…
- Какая, если не секрет?
- Жених мой метр пятьдесят, так, мама?
 
Кесирт недовольно передергивает плечами.
- И сама я не великан, но вот всю ночь думаю, а вдруг у нас родятся дети-лилипуты?
 
С лица Кесират схлынула краска! Она растерянно осмотрелась по сторонам, не зная как ответить на столь меткий вопрос, но затем нашлась:
- О каких детях ты толкуешь со мной, Лайла? Ты в своем уме? Как можно с матерью говорить на такую деликатную тему? Это московское воспитание! Надо было тебя в Чечне держать под бомбами, под снарядами! Или в обдуваемых ветром брезентовых палатках в Ингушетии.
- Ну и жила бы, разделила бы наравне со всеми все их испытания и страдания.
- Об этом легко говорить, сидя в московской квартире. Если бы под твой подол поддувал морозный ветер, ты быстро заговорила бы по-другому. Эти все разговоры о лилипутах… расскажи лучше еще кому-нибудь. Меня этим ты не возьмешь! Если даже у тебя там, в браке, родятся мартышки, ты должна выйти замуж за этого парня. Слово, данное отцом, нарушать нельзя! Он дорожит своим словом! Его ценят, с ним считаются, и я тебе не позволю уронить его честь! А что будет, знает только Аллах! Может, дети пойдут в свекровь, она вон какая рослая!
- Хоть она-то красивая, мам?
- Я знаю, к чему ты клонишь. Это долговязый верзила из Шатоя пудрит тебе мозги. Он красив, да гол, как сокол. Этот нищий, эта голь перекатная, которому нечем залатать дырки на штанах. Этот дремучий горец из проклятого села. Даже в советские времена в то село никто, кроме этих "альпинистов"-горцев, не рисковал соваться, а сейчас разве вертолетом туда только долетишь. Ну и кавалер! - Кесират весело рассмеялась.
- Горцы - они настоящие мужчины, мама! А про беноевцев ходят такие анекдоты, что я порой просто катаюсь от смеха.
- Уже десять лет твой горец живет в Москве, и до сих пор мыкается пор квартирам, не имея своего угла. Ездит в метро в дырявых стоптанных туфлях.
 
- Да, он не одни туфли стоптал, стараясь заработать честные деньги! И я его за это уважаю.
- Замолчи сейчас же! Ты бы лучше уважала своих родителей!
В это время хлопнула входная дверь и со словами «ваш отец с работы вернулся!», Кесират пулей вылетела из комнаты.
       
 
3
 
Неумолимо приближался день свадьбы. Уже куплено свадебное платье и фата. Собирали увесистые чемоданы. Упаковывались подарки. Кесират, стараясь перещеголять всех, и даже своих будущих родственников, старалась закидать их дорогими именными подарками. Парфюмерия, носки, носовые платки, галстуки и мужские рубашки приобретались исключительно известных и модных брендов. Пакеты только с фирменным логотипом. Видя все эти приготовления, Лайла сходила с ума и что самое страшное, ей в голову так и не приходила спасительная идея. «Неужели мне придется выйти замуж за этого индюка? Что же делать мне?» - гадала она.
 
- Лайла! К нам в гости едет Тоита, твоя будущая свекровь, она только что звонила. С Тверской ехать всего ничего, быстро переоденься в свое цветное платье. Оно как на тебя шитое! А затем займись сервировкой стола.

Лайла была на седьмом небе от счастья. Такой шанс, разве можно упускать. Вот она обрадует будущую свекровь! «Ничего, я ей такой цирк устрою, что жених завтра сам от меня откажется».
 
Наконец зазвонил звонок и в распахнутую дверь, как фурия, влетела Тоита. Одетая в платье в немыслимых оборках и целой пеной кружев, на высоченных каблуках, со знаменитой лаковой сумкой, ставшей притчей во языцех, оставляя за собой аромат насыщенного нового парфюма. Кесират бросилась ей на встречу и просто упала в ее объятия. Тоита улыбалась во весь рот, демонстрируя свои фарфоровые зубы. Выстреливая из под рыжих кудрей глазами, искала свою будущую сноху. Кесират прошла вперед и Тоита, гремя своими драгоценностями, как рыцарь доспехами, устремилась за ней. Женщины сели в зале на обшитый атласом диван.
 
Дверь в зал открылась и показалась Лайла. Кесират и Тоита разом повернулись и посмотрели в сторону невесты. Кесират облегченно вздохнула, увидев на ней цветастое отрезное по кокетке платье. В этом милом платьице она смотрелась как девчонка, только не хватало бантика на голову. На ногах у Лайлы красивые сандалеты. «Лучше бы надела на шпильке», подумала Кесирт. Блестящие черные волосы зачесаны вверх, чуть подкрашенные небольшие серые глаза сияли невинной чистотой. Кесират от восторга хочется просто танцевать. С самого рождения дочери она не спала спокойно. Каждую ночь думая о единственной дочке, как бы ее пристроить в хорошие, а главное, богатые руки. И, наконец, свершилось! Через несколько недель дочка войдет снохой в один из самых богатых домов.
Лайла поздоровалась и даже хотела присесть в реверансе, но затем передумала, рано было начинать представление. С этими мыслями она прошла на кухню, затылком чувствуя сверлящий взгляд будущей свекрови.
 
Все три снохи Кесират суетились на кухне. Раскладывали цветастые салаты, специальным ножом, как папиросный лист, резали ломтики хлеба. В высокие вазы на позолоченных ножках выкладывали фрукты, и на подносах несли в столовую. Наконец всех позвали к столу. Подали стулья, усадили, положили на колени салфетки, справа положили ножи, слева вилки, а на закусочную тарелку, свернутую рулетом салфетку. Тоита подозрительно осматривала острыми, цепкими глазками стол, каждую тарелку, обращая особое внимание на столовые приборы. Оценивающе разглядывала мебель, и даже подняв голову, долго смотрела на свисающую с потолка люстру.
 
- Где же наша Лайлушка? Где моя невестушка? - улыбалась Тоита, и облепленные густым желтым майонезом вставные зубы Лайле показались лошадиными.
- Я здесь! А можно к вам присесть за стол? - жеманно поводя плечами, как провинившаяся школьница, спросила Лайла. Кесират обомлела, и сидела с открытым ртом, в котором виднелся не разжеванный голубец. А Тоита даже обронила приборы, и они со звоном упали на пол. Не дожидаясь, пока мать придет в себя, Лайла быстро села на стул, положила себе голубцов, выхватила из хлебницы ломоть хлеба и начала его с жадностью кусать. Мать умоляла глазами и пыталась что-то сказать при помощи пальцев, как глухонемая. Но все тщетно. Занавес поднят, представление началось. Лайла схватила вилку и с силой стала кромсать голубец:
- Ой, какой горячий, словно только что из духовки! А ваши тоже горячие или только мне такой попался? - играя бровками точь-в-точь как ее мать, спросила Лайла у будущей свекрови, опешившей от неожиданного поведения девушки. - А-а-а, значит, мне такой попался. Сейча-а-а-ас мы с ним разбере-е-мся! - сказал она, растягивая слова, и стала на него дуть со всей силой, раздувая обе щеки. Быстро разделавшись с голубцами, Лайла поддела на вилку второй ломоть хлеба и, оторвав большой кусок, вылизала им блюдо.
 
Извинившись, Кесират встала, перешла в другую комнату и, делая вид, что не находит ключа от шифоньера, стала звать дочь. Лайла, не вставая из-за стола, с набитым ртом отвечала ей:
- Они в синей вазе на тумбочке. Нафла-а-а? - кричала она матери с набитым ртом.
 
Гневно сверкая глазами, Кесират вернулась и попыталась отвлечь внимание гостьи от глупостей дочери. Но, управившись со вторым блюдом, Лайла захотела теперь фруктов. Приподнявшись и протянув руку через весь стол, она стала выбирать для себя яблоко. Тоита смотрела, как завороженная. Девушка взяла яблоко, покрутила его в руке и бросила обратно в вазу. Взяла другое яблоко, поморщилась и также положила обратно. Затем и вовсе стала жонглировать двумя яблоками вместе. Наконец, перебрав все фрукты, часть из которых уронила на пол, она выбрала самое крупное, краснобокое яблоко и начала его аппетитно грызть. Сок яблока брызгал в стороны, и его капля даже выстрелила прямо в лицо будущей свекрови. Лайла подбежала и так старательно терла салфеткой надермаколенное лицо Тоиты, что чуть не сняла с ее щеки бородавку, чем ввергла Тоиту в ужас.
- Не три же родинку, это опасно! - вопила Тоита.
- Да никакая эта не родинка, а самая настоящая бородавка. Надо насыпать на нее соль и дать ишаку слизнуть ее языком. И бородавки как не бывало!
- Перестань, Лайла, говорить глупости, - чуть не закричала разгневанная мать.
- Почему глупости? Ведь бабушка наша никогда не говорила глупостей, а я это слышала от нее. - Говоря это, она с видимым удовольствием хрустела яблоком.


Что бы еще выкинула Лайла, ведает только Бог, но тут с работы вернулся отец Муса с сыновьями и этим выручил бедную Кесират. Шкодница боком вышла из столовой и закрылась в спальне. Упав ничком на кровать, она разрывалась от смеха. Перед ней стоял образ ее будущей свекрови с открытым от изумления ртом, что привело ее в неописуемый восторг.
- Ха-ха-ха, - заливалась смехом Лайла. Рядом, семеня коротенькими тоненькими ножками, царапая покрывало коготками, бегала Зузу. А в соседней комнате навзрыд плакала Кесират, в деталях описывая мужу все чудачества их дочери.
 
- Ты не плачь, жена, - сказал ей Муса. Если эти люди не потребуют расторжения помолвки, то я попрошу их ускорить день свадьбы. Я эту бесстыдницу проучу!
 
Помолвку жених не расторг, как его ни упрашивала мамаша:

- Пропадешь с ней, сынок! Это не девчонка, а чертовка! - с ужасом в глазах заверяла Тоита сына. - Ведь столько девушек мечтают за тебя выйти замуж. А эта, с ее норовом, загонит любого в могилу!

- Ничего, мама. Я укрощу ее строптивый характер. Я обломаю ей рога! - решительно отвечал ей сын. И чем больше упиралась или выкидывала всякие глупости эта упрямая девчонка, тем больше он желал на ней жениться. Если он раньше мог только догадываться, теперь точно знал: еж гулял под столом не сам по себе. И то, что еж покусал пальцы его отца, тоже ее рук дело. «Жениться, как можно скорее, - решил для себя жених, - а там посмотрим кто кого!»
 
Через неделю свадьба. Уже заказаны на шестьсот человек места в ресторане. Жених сам лично занимается выбором блюд, поиском профессиональных операторов для съемок, артистов, гармонистов и тамады для ведения свадьбы.
В доме невесты все уже готово к этому торжественному дню. Кесират изрядно устала за эти несколько недель, и теперь сидела перед телевизором и переключала канал за каналом. Пока не нашла то, что искала.
 
- Мамочка! Где ты? - Радостный голос дочери отвлек ее внимание от любимой передачи "Готовим все", где суперзвезда российской эстрады старается приготовить обыкновенные спагетти. У нее ничего не получается. То спагетти не доварила, то томата в соус положила больше, чем положено. И главное, стареющая звезда не стеснялась кичиться тем, что никогда в жизни не готовила и что это ее, как говорится, первый блин, который вышел комом.
- Ах, вот ты где! - Лайла подсела к матери, крепко ее обняла, поцеловала в щеку. Кесират недоверчиво смотрит на дочь, невольно ожидая новой причуды. К чему бы эти лобзания думает она. Лайла побежала в свою комнату и вернулась с красиво упакованной коробкой, украшенной большим золотым бантом.
- Что это, Лайла?
- Это тебе мой подарок в день твоего сорока девятилетия.
- Ах, Боже мой! Я в этой суматохе совсем забыла об этом! И правда, у меня же сегодня день рождения!
 
Лайла спела ей несколько песен, затем прочитала стихи ею сочиненные, и еще раз поцеловав мать, убежала.
 
Лайла спешила! План "Барбаросса -2" созревший в ее голове, должен был сработать. Накануне ей звонил жених, этот самодовольный гусак и она, естественно, ему сказала о дне рождении будущей тещи. Тот обещал приехать. Зазвонил телефон и на дисплее высветился его номер. Кесират без лишних вопросов благословила ее на это короткое свидание, и Лайла вместе со снохой поспешили на улицу. Они остановились на углу дома, разглядывая свое отражение в витринах роскошного магазина, в ожидании жениха.
 
Стояла прекрасная погода. Пригревало солнце, свежий ветерок лениво шевелил крону растущего невдалеке дерева. И вдруг из-за угла, словно огромный танк, вырулил его «Бугатти», и кажется, без водителя. Прохожие с удивлением смотрели вслед машине и, наверное, с ужасом думали, что автомобиль куда-нибудь да врежется. И только когда «Бугатти» мягко урча мотором, подъехала совсем близко, Лайла заметила кепку на уровне руля.
 
Наконец, дверь машины открылась и круглый как воробей зимой, жених, двинулся к женщинам. «До чего тщеславны маленькие люди!», думала Лайла, из-под приспущенных ресниц наблюдая за приближающимся женихом. Он шел как Наполеон, и так же, как этот корсиканец, думал, что весь мир принадлежит ему. Если еще недавно Лайлу немного мучила совесть, находя свой план жестоким по отношению к жениху, то сейчас она не сомневалась и желала приблизить час расплаты. Она попросила сноху оставить их наедине. Перебросившись ничего не значащими фразами, Лайла обратилась к будущему мужу:
- Я нынче была в торговом центре и высмотрела там тот подарок, который моей маме будет по душе. Красиво упакованная, украшенная бантом, коробка ждет тебя, ты только должен заплатить.
- Но что это за подарок? Я же не могу покупать кота в мешке?

- Это то, что ей, несомненно, понравится, уверяю тебя!
- Тебе лучше знать. Вообще-то, я хотел купить ей жемчуг. Настоящий, а не искусственно выращенный. Какой, возможно, носит английская королева, и каким украшает себя японская императрица! Разве моя теща этого не заслуживает?! Еще как! И только лишь потому, что она моя теща!!!
- Нет, нет! – испуганно вскрикнула Лайла. – Не надо! Это будет непоправимой ошибкой! Все это потом! Простой знак внимания! Она не возьмет сейчас жемчуг!
- И то верно! Чего спешить! Может не так понять! Молодец, Лайла. Твоя прозорливость, твой ум! Я их ценю, и буду ценить всю жизнь! И мне, непростому человеку, нужна именно такая умная жена, с которой не стыдно появиться в любом обществе, - произнес жених, мечтательно закатив, маленькие, заплывшие жиром, глазки.
 
В этот момент он напомнил Лайле черепаху Тортиллу из фильма о Буратино. Такие же лениво приспущенные веки, форма лица без намека на подбородок, если не брать во внимание нос, выпирающий, как клюв. Обещав прислать с подарком водителя, попрощавшись, жених уехал. Лайла, радуясь предстоящему представлению, как козочка прыгнула в лифт, и ей показалось, что он движется так медленно, что взбежать по ступенькам было бы намного быстрее.
       
 
4.
Когда принесли подарок, Кесират была в своей комнате. Лайла нарочно закрылась у себя. Ничего не подозревая, Кесират развернула красивую коробку. Заглянув в нее, бедная женщина вдруг широко распахнула глаза и, побледнев, завопила, как мартовский кот. Ноги ее подкосились, и она с грохотом упала на землю. На шум в комнату вбежал Муса и, оторопев, смотрел на тело жены, распростертое на полу. Кесират словно билась в припадке.
- О, все святые! - На одной ноте, с пеной у рта, завывала Кесирт.
 
Муса бросился к ней, что-то сказал, затем подбежал к коробке глянул в нее, пальцами вытянул оттуда что-то розовое, отороченное белым лебяжьим пухом. А затем, словно боясь заразится проказой, швырнул в дальний угол.
 
- Какой ужас! Какой срам! О, Боже мой! - завывала Кесирт. - Что это за постыдные тряпки и откуда они в этом доме взялись?! Будь проклят тот, кто намеревался стать нашим зятем! Сказать на него зять - это возвысить его до небес! Эта летучая мышь, с шофером прислал мне на день рождения! Ты такое где-нибудь видел?! Чтобы будущей теще дарить такие тряпки, которые, уважающая себя чеченка, не только не купит, в их сторону даже не посмотрит. Он меня, твою жену, свою будущую тещу, намеренно унизил! Это нельзя так оставлять! Я ему покажу! И его матери, этой рыжей фурии, которой как раз подстать эти позорные лоскутья, я их и отошлю, пусть носит и надевает под то платье с оборками, в котором к нам приходила! Ты бы видел ее наряд! Я ей их отошлю, непременно отошлю.
 
Услышав эти слова, стоявшая за дверью Лайла так испугалась, что чуть не подавилась леденцом, который держала во рту.
- Не дай Бог, об этом сраме узнают сыновья или снохи. Не только отнести и бросить это в лицо этому ублюдку, его просто разорвать надо! Наступить на одну ногу и вторую поднять так, чтобы от него ничего не осталось! Там и оставаться-то нечему. И куда наши глаза, жена, смотрели, когда мы давали добро на помолвку. – Разъярился Муса.
 
- Клянусь Богом, я не знаю, это какой-то навозный жук, и как мы в нем увидели зятя? - вторила в унисон мужу Кесират, к тому времени немного пришедшая в себя. - Разорвать помолвку! - добавила она.
 
Лайла от страха чуть язык не проглотила. Дело принимало такой оборот, о котором она и не подозревала! Коса нашла на камень. Искры посыпались такие, что уже запахло пожаром. Вспомнила своих братьев, которые заводились на одной воде, и в гневе, действительно, могли разорвать лучше любого волкодава. За дверью всхлипы постепенно стихли, и отец шепотом успокаивал мать:
- Убить, порвать - это раз плюнуть! Слава Аллах1у, наш род всегда славился мужчинами! А не дай Бог, сыновья узнают, разнесут этого муравья с его муравейником к чертовой матери! Но не стоит пачкаться о такое дерьмо, вот что я думаю!
 
При этих словах у Лайлы все внутри задрожало от восторга. Ей казалось, что все ее внутренности попрыгали с мест и свалились в кучу. Кесират шумно высморкалась и следом обрушилась на незадачливого зятя с проклятиями.
- Чтобы он таскал за собой труп своего отца! Подонок, метр с кепкой на коньках, а возомнил из себя Гулливера! Если у него много денег, это не значит что ему можно унижать людей. Пусть унижает тех, кто этого заслуживает, кто прислуживает у него и у его косой рыжей мамаши. Мы должны срочно найти нового жениха, и выдать дочку замуж. Этот пусть справляет свадьбу, но только не с Лайлой!
 
- Совершенно верно! Вот как насолим ему! Лучше ничего не придумаешь! Это наш ответ Чемберлену, очень достойный ответ! - ликовал Муса. И вскоре за дверью зашевелились, а затем Лайла услышала и шлепок по спине матери. Так всегда отец шлепает ее, когда бывает в хорошем настроении. А затем и вовсе разошелся:
- Вставай, Бабаци! Вставай! Я многое отдам, чтобы не пролилась даже слезинка из твоих глаз! Разве можно плакать из-за этого гнуса? Гнус травить надо!
 
Послышались шаги. Лайла отпрянула от двери и только успела заскочить к себе, как Кесират, словно ничего и не произошло, напевая, вышла из комнаты. Лайла высунула голову и, увидев мать, улыбнулась ей:
- Мам, это ты так кричала, или мне показалось?

- Я-то..?
Тут же в дверях появилась тучная фигура отца.
- В телевизоре кричали, я ужастик Хичкока смотрел.
- А-а-а! А что тебе там, мамуля, принесли в коробке, если не секрет?
 
Кесират, поперхнувшись слюной, чуть не подавилась. Муса быстро подскочил и слегка постучал жену по спине.
- Лайла, тебе что, делать больше нечего? Что ты мне допрос устроила? Подарок, очень хороший подарок.
- А можно гляну?
- Потом, потом… не сейчас. - Сбивчиво залепетала Кесират. Но тут же пришла в себя и прикрикнула на дочь:
- Ты бы лучше стол накрыла, чем глупые вопросы задавать.
- Мама, я все сделаю, только домик Зузу почищу.
- Боже, если бы ты матери уделяла сотую часть внимания, что ты уделяешь несчастному ежу! Неблагодарные вы дети. Мы такими не были! Наше поколение считалось с родителями, и чувствовали себя их должниками только за то, что родили нас на белый свет. Вы в роскоши растете, а ухаживать предпочитаете больше за ежами.
- Мама, родненькая, не обижайся, бедный ежик ведь не может говорить, но я знаю, что ему неуютно в грязном домике, я сейчас, я быстро.
 
С этими словами Лайла крепко поцеловала мать и, подпрыгивая, удалилась к себе. Неужели моя мечта сбудется?! Где они найдут нового жениха? Может, они дадут добро на брак с Русланом? Мысли вихрями кружились в ее голове.
 
Лайла быстро вычистила домик, аккуратно положила Зузу на место и прикрыла дверцу. Ежик сразу же подбежал к маленькому окошку и высунул острую мордочку. Маленькие как бусинки глазки с благодарностью смотрели на хозяйку.
 
- Вот кому скажи, не поверят ведь, что ты у меня, Зузу, разумное, любознательное существо. Порой разумнее человека! Вот видишь, когда их коснулось, когда было задето их самолюбие, сколько изъянов они обнаружили в нерадивом женихе. А когда я им об этом говорила, слушать не хотели и толкали меня в петлю. Пусть я грешна, но лучше еще раз сыграть злую шутку, и еще раз взять на себя грех, чем всю жизнь жить с этим человеком и ненавидеть его каждый день, каждый час и обрастать еще большим грехом. Правда, ведь, Зузу? - Лайле даже показалось, что ежик улыбнулся. Так это или нет, но она успела заметить в его приоткрытом, словно в улыбке, ротике маленькие острые, как иголки, зубки. Зубки, которыми она покусала будущего свекра. - Без тебя я не справилась бы, крошка!
       
 
5.
После разговора с Русланом, Лайла выключила телефон, ноги обмякли, тело стало невесомое, и она тихо опустилась на кровать. Наверное, это сон! Руслан назвал число, и теперь дело только за Лайлой. Если родители не дадут добро, то придется бежать! Убегу, убегу на край земли! В Шатой, в Шарой, в башню ли предков, или на самую вершины горы! Лишь бы с Русланом.
 
Лайла собралась было поделиться секретом с Зузу, которая, чувствуя настроение хозяйки, зашуршала, заскреблась коготками, но тут хлопнула дверь и на пороге появилась Кесират. Лайла замерла, ей казалось, замерла и Зузу.
 
Кесират с порога завела свою шарманку:
- Как милосерден ко мне Всевышний!
 
Лайла знала, что это прелюдия к какому-то важному разговору и приготовилась внимательно слушать.

- Мы с отцом решили, что этот как его …твой жених? Как его звали-то..?
- Черт из табакерки.
- Да, точно … ты не выходишь за этого черта, так решил твой отец.

-А как же отцовское слово, которое тверже стали? И куда деваться от позора, который неминуемо обрушится на нашу семью?
 
Кесират улыбнулась, поправила на голове косынку, села на кровать и рукой, словно смахивая пыль, начала потирать спинку кровати.
- Лайла, какой там позор-мозор! Разве избежать нежеланного замужества - это позор? Это наш обычай, такой же, как умыкать девушку.
 
Лайла сделала круглые глаза.
- А я все время слышала от тебя: это великий позор!!! А не сдержать слово, равносильно преступлению против чести семьи.
- Смотря какой случай, дочка. Но если ты, как бы втайне от нас, выйдешь замуж, то причем тут отец? Все спишется на высокие чувства.
- Вот это да-а-а-а-а! Значит, мне можно убежать с Русланом?

Кесират вся встрепенулась, ее длинные до плеч подвески задрожали:
- Ты что, Лайла? За этого Кадаруселя, который в течение десяти лет ничего не нажил в этой Москве, кроме мозолей на ногах?
 
Лайла, сложив руки на груди, молча, слушала свою мать и краем глаза разглядывала бутон розы на обоях. «Да, маман! Вы прямо как мотыга, все мотыжите к себе, и никогда от себя… » - думала Лайла.
- А чем вам не угодил прежний жених? – Вдруг ни с того ни с сего спросила Лайла, обескуражив мать вопросом.
- Не говори мне за него…
- Но это ведь не честно по отношению к нему. Он оплатил ресторан, оповестил пол-Москвы, а вы его вот так! Он не переживет это и прилюдно сделает себе харакири.
- Пусть делает хоть харакири, хоть маракири. Нам нет до этого никакого дела. Дочка, послушай меня. - И Кесират, облизнув губы, приблизилась к дочери.
- Такой жених, такой жених за тебя сватается, ну просто мечта любой девчонки! Зрелый, достойный, не пустослов! Ну ты слышала про него. Владелец Арго-Банка. И мы с отцом дали добро. Сегодня должны прийти сваты и тогда определимся с днем. Надо спешить, чтобы вырвать тебя из рук это скорпиона.
- Мама! Мамочка! Ты у меня спросила, когда давала это слово? Вы с отцом хоть намекнули мне о новом женихе? Мама, почему ты не считаешь меня за человека? Я даже с Зузу, и то считаюсь, и нахожу время обо всем ее спросить. Хочется ли ей погулять, поесть, попить молочко, погрызть яблоко. Вы меня даже на уровень ежика не ставите! Ну почему?
- Лайла, я о тебе пекусь! Я не могу отдать тебя в неимущую семью. Это по молодости с милым рай и в шалаше, а через месяц наступает конец романтики, и все!
- Но этот банкир с лысиной уже старик, мама! Он старше папы и был не раз женат!
- Возраст что надо, нагулявшись вдоволь в свое время, такие мужчины бывают отличными мужьями.
- Мне не нужен этот жирный боров! Этот лесной кабан! Самый настоящий кабан, только не хрюкает. Я видела его по телевизору! Фуууу! И как ему не стыдно? Это называется совращение малолетних!
- Э-э-э, это ты у нас малолетняя? Да ты в свои восемнадцать лет любого пустишь по миру с протянутой рукой. Зная твой непомерный аппетит, я и пекусь.
 
Лайла молчала, спорить было бесполезно! В голову ничего не шло! Да и провести этого борова будет сложнее, хотя при желании можно было бы его так обанкротить, чтобы ему не повадно было смотреть на молодых девчонок, которые годятся ему в дочери!
- Ну что, Лайла? - нарушила Кесират тишину.
- Ладно, что же мне остается делать?
- Покориться судьбе, дочка, затем схватить эту судьбу в обе руки и держатся за нее. А когда ты прозреешь, когда поймешь, как приятно быть женой банкира, когда ты почувствуешь себя хозяйкой Вселенной, ты мне скажешь спасибо!
- Хорошо, мамочка!
- Да, вот что! Банкир свадьбу делать в Москве не будет. Он сразу увезет тебя в свадебное путешествие и там все сделает так, как ты того захочешь!
- Хорошо, мамочка.
 
Кесират подошла к дочери, обняла ее и погладила по голове.
 
В эту ночь все крепко спали, когда скоростной лифт бесшумно открылся, и из него в охраняемый вестибюль вышла совсем молодая девушка, с двумя пакетами в руках. Охранник медленно приподнялся и пошел ей навстречу.
- А, Лайла, это вы? Но так поздно, все уже спят.
- Откройте мне дверь, пожалуйста, а то руки, сами видите, заняты. Вот, возьмите. Охранник взял зеленую банкноту, быстро сунул ее в карман.
 
- Вы меня не видели и я вас тоже.
- Хорошо, хорошо, - шептал охранник, закрывая за девушкой дверь. Лайла вышла и скользнула в темноту. Вдалеке у машины стоял Руслан. Высокий, статный, с черными волосами до плеч, он был похож на киноактера. Из машины вышли друзья, сказали сакральное «Биссмилла1» и со словами, что «отныне с этого часа ты наша сноха», подвели дрожащую, как осиновый лист, девушку к машине и усадили в салон. Руслан укладывал ее вещи в багажник.
 
Вдруг Зузу зашуршала в домике, высунула мокрый носик через окошко, тонким языком начала лизать пальцы своей хозяйки.
- Зузу, сейчас поедем, я здесь, с тобой, не переживай, - ласкала Лайла ежика а потом, опомнившись, осеклась.
 
- Какая разговорчивой оказалась наша сноха, отпала даже надобность «развязывать язык»2 и неслыханное приданое везет с собой, - шутили друзья жениха. Прежде всего они поехали к мулле в Бутово, чтобы заключить священный союз двух любящих сердец!
 
 


Рецензии
Таисия, спасибо за удовольствие от прочитанного рассказа.
Много юмора, прекрасный стиль изложения.
Ваши авторские мысли и чувства хорошо выражены - лучше не описать события женитьбы!
А ёжик, с розовыми лапками и умными глазками - прелесть, понятливый.

Радовалась за прекрасную пару, что удачно всё разрешилось.

С признательностью и уважением к Вам,

Леонтина Шостак-Комкина   07.08.2014 09:48     Заявить о нарушении
На это произведение написано 26 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.