Ахмед говорит

© Serhiy Mykhalchuk (photo)
© Dmitry Karateev & Constantin Mohilnik (text)

Видавничий Гурт КЛЮЧ:
Дмитрий Каратеев & Константин Могильник


Фрагмент романа "Весна египетская"

Почитать:  http://klyuch.com/
                http://www.proza.ru/2008/01/12/46
Скачать:    http://www.scribd.com/doc/15097197/-


АХМЕД ГОВОРИТ

- Аллах-акбар-лля-илляхи-иль-Алла-ва-Мухаммед-расул-Алла… Слава Тебе, великий Боже - хамдулилла! За всё хвала: и за то, что велик Ты неизмеримо, и за то, что нет другого Бога, кроме Тебя, и за то, что посланник Твой - Мухаммед. Я повторяю это пять раз на дню, да что там - больше, без счёта. Вот эти слова, искусно выписанные на папирусе, вставленные в пальмовые рамки, висят на синей, с потрескавшейся краской, стене в моём жилище. Вон там, на белёной стене, что смотрит на дорогу, - выписаны не столь умелой рукой те же благословенные истины. А рядом со священными надписями изображены цветными мелками два высоких минарета в великой Мекке, и мчится к ним по небу белый самолёт, а в нём моя мать, хотя этого не увидишь на рисунке. С другой стороны от святых слов - чёрный куб, это Кааба-аш-Шерифа, благородная. Кто ни пройдёт по дороге, понимает, что живут в доме люди благочестивые и что есть среди них хоть один хаджи - паломник. Этот паломник - старая моя мама Фaтима. Каждое утро и каждый вечер прочитывает она надписи на папирусах, и молится потом, и суры читает. Слава Тебе за это, Господи Милостивый и Милосердный - Рахман Рахим! Поехал бы и я в Мекку и в Медину, будь на то Твоя воля, и когда эта воля будет - поеду. Ты знаешь, о Всевышний, что сейчас я не готов исполнить долг правоверного, что грешен, должно быть, и недостоин поклониться Тебе в святом Твоём граде, обежать гробницу праматери нашей Хаджар, - знаешь, оттого и не посылаешь пока денег на эту дорогу. На всё Твоя воля, когда надо будет - пошлёшь. Далеко мне, конечно, до материнского благочестия: не так часто молюсь, не во всём поступаю по уставам ислама. Прости мне, о великий Аллах, велико Твоё терпение, неисчерпаема милость, ужасен гнев. Я же, малый человек, думаю в простоте, что Ты и так знаешь всё это: и что Ты велик, и что нет другого, и кто Твой пророк. А если бы и случилось Тебе что-нибудь такое запамятовать, то правоверные напомнят, мама Фатима первая, да и муэдзины кричат у нас исправно. А я хочу поговорить с Тобой, Боже, о своём, о земном, а о Твоём небесном - Ты Сам просветишь меня, тёмного, когда будет на то Твоя воля. Благодарю Тебя и за то, что пальмы плодоносят, и домашние здоровы, и скотина здорова, и что наградил Ты меня шестью дочерьми-красавицами, и что старшая уже в невестах, а младшая уже в медресе. И особо благодарю - шукран Аллах - за то, что после дочерей Ты послал мне и сына - всякая Твоя воля ко благу. И за то шукран, что избавил меня от хлопотного и небезгрешного звания владельца трёх гостиниц и оставил сначала две, потом одну, а потом дал мне вместо них участок земли за городом да этот белёный дом со священными надписями и благочестивыми рисунками, хотя, по всей строгости Твоего закона рисунок запрещён. Ты порою дозволяешь нам и запрещённое, ибо Милостив и Милосерд, Рахман Рахим. Вот, напротив пальмовых рамок с истинами веры, портреты моих братьев. Вот Фарид-воин - какой он мощный и мужественный, усатый и суровый, хвала Тебе, Боже! А это Фахмu вдумчивый, не смешливый, на голове белое покрывало - он врач, и за то, что Ты умудрил его лечить правоверных и неверных - шукран Аллах! Хорошо я живу, всем доволен, за всё благодарен. Заходят в мой дом добрые люди, угощаю их кофеем душистым, чаем терпким, доброю беседой. Иноземцы заходят - говорю по-иноземному - умудрил Ты кое-чем и меня, неучёного, благодарю, хамдулилла. Где мне понять твои пути да мудрые замыслы! Говорю на чужом языке - и не мой это язык, и не гостей моих, а по-другому не объяснимся. Гости ко мне пришли из Укрании-Русии - мирные гости, не захватчики, не обидчики, только щёлкают много, снимают, как те японцы. Это ладно. Лишь бы не пришли к нам другие гости на постой, ты знаешь, Господи, о ком я. Гостюют они нынче в Багдаде - сердятся хозяева, а попросить вон незваных не могут. Толкутся злые гости в городе аль-Кудсе - в Иерусалиме, хозяев совсем загнали, принимают их хитрые приживалы - Ты знаешь, Господи, о ком я. Хорошо в нашем доме, в Нильской долине, и незлобивые мы люди, а пришельцев наглых ненавидим. И я ненавижу, и детей тому же учу, пожелай того, Аллах всевышний, чтобы впрок пошла наука. Всех люблю - индийцев, китайцев, Русию-Укранию тоже. Были они прежде сильны, на тех незваных были управой, нам, правоверным, верной подмогой. Теперь захудали, ослабли. Были раньше богаты, денежны были, только не имели товара, так на что им и деньги? А у нас и денег нет, да всё есть, что нужно, - и пальмы плодоносят, и дети веселы, и скотина здорова - хвала Тебе, Боже! Деньги не всегда хороши, оружие врага нашего - дeньги, да ещё хитрость, вкрадчивость. Собака издохнет - они плачут в телевизоре, а человек, значит, им хуже собаки. Не так у нас. Продли, Всевышний, жизнь тому, кто нами правит, да будет он и дальше Мубараком - Благополучным. Сохрани нас надолго от нелёгкого времени перемен. Был у нас и прежде добрый правитель, и любили мы его, да окружил Насер себя недобрыми друзьями - на всё Твоя, Господи, воля. Слишком я, однако, разговорился, будто пути Твои знаю, будто промысел понимаю. Что не по-хорошему, то, конечно, будет не вечно: найдётся у Тебя и на Америку узда, и на Израиль верёвка. Прости мне, о Аллах, долгие и дерзкие речи - хотел просто помолиться, да вон как расходился. Такой у меня от роду нрав, и сосед за то надо мной посмеивается, а ведь это Ты, великий Аллах, решаешь, каким родиться человеку. Может быть, с такими молитвами лучше обращаться к святому Твоему посланнику Мухаммеду, да Ты сам его устами запретил это мусульманам. Говорил Гиргис-копт, что они, христиане, могут и святым молиться, не только Богу. Пусть как знают, а наше дело - помнить, что написано в Коране. И что послал Ты нам небесную Книгу - за то опять-таки хвала Тебе, Боже, хамдулилла!