Пропавший вклад

После 20-ти лет в Америке мне не очень легко излагать свои достойные и малодостойные  мысли простым и доходчивым русским языком. А с английским дело обстоит ещё хуже.

Но и молчать я не научился.

Так вот вам моя правдивая история. В прошлом году, когда мне перевалило за шестьдесят и я был ещё в состоянии, но уже устал, родное правительство штата Калифорнии послало меня на курсы, - как бы это поточнее перевести, - скажем, повышения квалификации. Мы заседали в одном из пахнущем химией конференц-залов гостинницы города Сан Луис Обиспо, без конца пили дряной кофе и бегали в туалет на втором этаже. Всего около сорока мелких сошек, как и я сам. Примерно человек по десять в подчинении у каждого.

Нас учили, как стать хорошими мэнеджерами в условиях государственного предприятия.

Обстановка была живой. Некоторые «сошки» активно делились опытом. Некоторые, - и я в их числе, - только улыбались и покачивали в такт словам лектора головой. Будто горячо с ним соглашаясь, но мыслями на рыбалке.

Эта канитель продолжалась три дня. Время проходило терпимо под бесплатный кофе и сухое печенье с утра и тёплую пицу во время ланча. Но три дня – это очень много, и в конце меня такая тоска обуяла, что я начал записывать эти мысли прямо во время семинара.

Сегодня, во время очередной ревизии хлама в ящике рабочего стола, эти записи случайно обнаружились в моём бывшем оффисе. Вот они. Не взыщите.

" Итак, я уже не мальчик, но всё ещё хожу бобылём и без палочки. Правда, не так далеко, как случалось прежде. В душе я более молод, чем комсомол. Мне все ещё нравятся женщины, но не все, и я им об этом ничего не рассказываю. А сами они уже не догадываются и не пристают. Я сижу среди чужих людей непонятного вероисповедания и играю в игру «кем быть и как им стать», а сам думаю о пенсии, бесплатной медицинской страховке и внуках.

Меня учат, как стать классным менеджером. А я уже никогда им не стану. Как говорил Жванецкий, эту высоту я ни за что не возьму. Просто не разбегусь. Я это понимаю и не хочу тратить силы и время на бесполезную игру, но сил у меня не много (то есть в этом отношении терять практически нечего), а время я уже и так потерял.

Прошла жизнь. Я зароботал достаточно денег, чтобы содержать себя до конца, если он не сильно задерржится. Вот, пожалуй, и всё.

О чём мечталось? Если начинать с детства, то я мечтал стать парашютистим, пожарником, чемпионом мира по шахматам или хотя бы по футболу. Или артистом эстрады. А стал инженером. Серой мышкой. То есть никем я не стал и уже никогда не стану. Но самое страшное, что мне совершенно уже не хочется быть парашютистом, пожарником или чемпионам мира. Категорически не хочется. То есть до спазмов в желудке – особенно, артистом эстрады. Мне вообще уже никем не хочется быть.

«Так зачем тогда жить?» - напрашивается вопрoс.

Чтобы тратить заработанное, помогать детям, ругать плохой футбол и комфортно путешествовать. Немного читать. Немного смотреть. Чтобы выпить под настроение или просто потому, что уже семь часов, а значит, пора. Поговорить с соседом о политике. А больше с ним говорить не о чём. Вкусно покушать в ресторане. Или чтобы спуститься на первый этаж, выйти во двор и поплавать в бассейне. А зачем ещё?

Меня послали на курсы повышения квалификации. На меня потратили деньги, чтобы я стал лучше и отдавал больше. Я сижу в компании людей, которые ещё делают карьеру, а я свою уже сделал.

Нет, не надо было моему боссу меня сюда посылать. Это было плохое вложение денег".