Судьба

Она долго смотрела на него и улыбалась. Чувствовалось, что она хочет подойти и познакомиться, но не может. То ли потому, что консервативное воспитание, утверждающее невозможность делать первый шаг в знакомстве с мужчинами, мешает ей это сделать, то ли потому, что стесняется. Или еще почему-то. Но она стояла в нескольких метрах от него в очереди на маршрутку, улыбалась ему и, когда он улыбался ей в ответ, опускала глаза.
В тот момент в его жизни был очень тяжелый период. Когда нет никого, кто мог бы помочь. Точнее, почти всегда такой человек есть. По правде говоря, ты даже о нем догадываешься, но поскольку в жизни все идет наперекосяк, настроение от этого которую неделю самое ужасное, то ты еще больше себя накручиваешь, делаешь из себя всеми забытого лирического героя. Ты внушаешь себе, что никому не нужен, что всеми покинут, а когда кто-то пытается помочь, ты набрасываешься на этого человека и говоришь, что надоело, когда лезут в личную жизнь. И вот когда никто уже не лезет в вашу личную жизнь, вы четко осознаете свое одиночество.
И вот в таком состоянии он пребывал уже который месяц. Это не был кризис среднего возраста, тем более не переходный возраст, из-за которого подросток бесится и не знает, куда приложить свои силы. Это была депрессия, вызванная неудовлетворенностью жизнью. Т.е. с одной стороны, самое обычное дело. С другой стороны, такое состояние очень серьёзно, нельзя понять, сколько оно может длиться и к каким последствиям привести.
Но, несмотря на все это, он боролся с собой. Потому что когда одному человеку плохо, он пытается вымещать все свое зло на других людях. Ну, обидно, когда тебе одному плохо! Пусть тогда уж всем будет плохо. Но он пытался радоваться жизни, искать позитивные моменты во всех, даже в заведомо плохих ситуациях. Опоздал на автобус? А вдруг, в этом автобусе была твоя бывшая, которую ты старательно пытаешься забыть, но которую с завидным постоянством встречаешь на остановке каждое утро. Заболел? Ну это ж здорово: можно не ходить на работу! Плохая погода в выходные? Проливной дождь, град, шквальный ветер, цунами и прочие радости: можно не вести на дачу родителей! Друзья разъехались и не могут прийти к тебе посмотреть футбол, подруги не могут пойти с тобой в кино? Не беда! Ты предоставлен сам себе! И никто, НИКТО не сможет тебя побеспокоить!
Вот в таком поиске позитива он стоял на автобусной остановке, а его машина опять находилась в автосервисе: какие-то уроды выбили все стёкла и нацарапали нехорошие слова на капоте. Небо было чистое, ветерок был теплый, а лето только начиналось. Казалось бы, летом ничто не может испортить настроение. Да и не имеет права портить. Как же летом можно портить настроение! Оно же пройдёт быстро, незаметно! Им надо наслаждаться! Но позитивное настроение как-то не завязывалось. Тут еще вспомнилось, что важный документ был оставлен на рабочем столе дома, за сорок минут езды от того места, где он вдруг это вспомнил. Небо что-то сразу посерело, а в голове помутнело от злости на самого себя. Но он быстро сконцентрировался и начал свое обычное упражнение, заключающееся в убеждении себя в том, что это не он во всем виноват, а его плохая карма. Было как-то проще все неприятности свалить на судьбу. Хотя все чаще ему начинало казаться, что это не просто отговорка, а судьба действительно за что-то ему мстила, била его, и била очень больно.
И вот спустя несколько минут он почувствовал на себе чей-то улыбающийся взгляд. Он обернулся и увидел ослепительной красоты девушку, смотревшую на него.
Он стал смотреть на нее, и в его душе началось шевелиться что-то давно забытое. Это что-то серое колючее и непонятное начало приобретать вполне конкретные формы, сглаживаться и расцветать. Оно вдруг сказало ему, что в его жизни еще не все потеряно.
Он улыбнулся девушке как мог непринужденно и добро, но получилось как-то неуклюже. Она засмеялась, отчего он засмущался и опустил глаза.
Ему уже давно не улыбались девушки так искренне и непринужденно. Он с головой был в работе, а на вечеринках с друзьями он никогда не делил своих друзей по половому признаку, поэтому подруг своих он за женщин (в полном понимании этого слова) не считал. Порой он ловил себя на том, что рассуждает, как старик: как будто жизнь уже давно закончена, рядом сидит брюзгливая старуха, зубов уж давно нет и как-то вообще в жизни с самого начала у него не заладилось. Но, правде говоря, ему не было и тридцати, а полное погружение в работу с головой его отдаляло от наблюдения за ходом времени и вообще от жизни. А чего-то в жизни все-таки не доставало.
Чего-то недоставало, но он никак не мог понять, чего именно. Но наверное, догадывался. Вот и сейчас он стоял и догадывался. Она ему улыбалась, он улыбался ей в ответ, она смеялась, а он опускал глаза. Так продолжалось довольно долго. Параллельно с этим в его голове шло осознание того, что девушка вполне себе девушка: не дурна собой, очень приветливая и добрая, наверное. И вообще она ему уже нравилась. Очень нравилась.
«Сейчас или никогда» прозвучало в его голове, и он наконец решился подойти к ней.
– А как вас зовут?
– Мария. Можно просто Маша.
– А меня Миша.
– Очень приятно.
– Маш, я ж вижу, вы хотите что-то сказать. Ну, так говорите!
– Знаете, Миш. Я не могу, – еле сдерживая улыбку, ответила она.
– Ну, а хотите, я тогда первый скажу?
Она задумалась и улыбнулась.
– Ну давайте.
– Знаете, Маш… – он запнулся. – Вы прекрасны! Такой девушки я еще не встречал, наверное… Это, конечно, очень пошло звучит, но все-таки. Ты действительно необыкновенна. Ничего, что я на «ты»? У тебя улыбка так искренна и так нежна, что сразу же располагает к себе. И глаза очень красивые. Я уверен, что у тебя очень много друзей и ты хороший человек. У тебя очень красивое интересное лицо, не такое, как у всех. Оно не обычное, как у гламурных кукол, нарисованных под копирку. В тебе есть какая-то изюминка. А про фигуру я вообще молчу, – он покраснел и опустил глаза. – Когда я увидел тебя, во мне прям какая-то искра загорелась. Вот даже и не знаю, что еще сказать для первого раза… Хм… Кстати, на автобусе я уже не ездил месяца три, наверное. Вот только сегодня, и то, потому что машина в ремонте. Вот мы с тобой и встретились. Может, это судьба? – с надеждой и с радостью в голосе то ли спросил, то ли сказал он.
– Хм… Спасибо, конечно, – через некоторое время произнесла она. – Мне очень приятно, правда! Теперь уже совсем не хочется ничего говорить. Но раз я обещала... – она замолчала. – Нет, не могу.
Он с нетерпением и содроганием ждал, что же скажет она в ответ на его пламенную речь. Он давно так не изливал душу, а тем более первой улыбнувшейся ему девушке на автобусной остановке. Он не замечал, что какой-то школьник со своим приятелем уставились на него и наблюдали за ним из-за спины девушки, что вот уже подходил автобус и люди выстраивались в цепочку, доставая свои проездные билеты. Он не видел ничего, его плохое настроение отошло на второй план. Он только упорно пытался прочесть ответ в глазах девушки.
– Вот и мой автобус, – сказала она.
– Маша! Ну постойте! – с болью в голосе произнес он. – Ну скажите то, что вы хотели сказать! Я же спать спокойно не смогу!
– Да ладно, Михаил, перестаньте. Что за глупости вы говорите, – улыбнулась она. – И очень даже хорошо вы сегодня заснете.
– Маша! – полувскрикнул он, как будто его легонько укололи иголкой. Ну что вы хотели сказать? – с жадностью спросил он.
Она засмеялась. Да ничего особенного. Глупость какая-то… Ну… я не могу.
– Мария, прошу вас! – почти простонал он.
Подошел автобус. Люди ринулись к передней дверце, которая с треском открылась. Бабушки-первопроходцы ринулись в проход, боясь что тот, кто зайдет раньше, займет все места. Девушка медленно подошла к молодому человеку, отчего тот весь затрепетал, и прошептала на ухо:
– У вас ширинка расстегнута.
Она хихикнула и зашла в автобус. Двери его закрылись, и наполненный людьми карапуз резко газанул, прыснув летней грязью на светлые брюки молодого человека.
Он стоял и смотрел вслед качающемуся автобусу, который окончательно испортил ему настроение и уверил в том, что судьба настроена против него.


21.10—22.10.07
14.01.08