Испытание на любовь

* * *
Лондон, как ни странно, встретил меня солнечной погодой. Обычно, когда я сюда прилетала, было дождливо. Так что, немного удивившись, потом я обрадовалась. Лучше всё-таки бродить по Лондону без зонта.
Я давно мечтала о такой прогулке. Из всех городов, где я когда-либо была, этот город нравился мне больше всех. Хотя многие считают его сырым и мрачным, мне такой климат по душе, он очень соответствует моему обычному меланхолическому настрою.
Лондон завоевал моё сердце без боя. С тех пор, как я побывала здесь в первый раз, мне всегда хочется снова попасть сюда снова. Хоть ненадолго. И я всегда радуюсь новой встрече.
В этот раз всё сложилось удачно. Меня пригласили в Лондон для участия в конкурсе, и я обрадовалась вдвойне: совмещу приятное с полезным.
И вот, собрав вещи, проводив мужа на съёмки, а сына с дочерью отправив к бабушке с дедушкой, которым полезно заняться воспитанием внуков, я совершила телефонный звонок своему менеджеру, правой руке и лучшему другу Саше Артёмову, предупредив, что вылетаю на день раньше срока.
- Ты соображаешь, что делаешь? - услышала я, и мне стало смешно - я представила себе его лицо с нравоучительной миной.
- Вполне. Я злю тебя. Но ты всё равно ничего не сможешь сделать. Я улетаю, Саша.
- Но нас ждут завтра,- я просто чувствовала, как в нём закипает ярость.
- Мне всё равно, когда нас ждут. Я хочу спокойно прилететь, спокойно уехать в отель, а не шалеть от вспышек фотоаппаратов и не отвечать на глупые вопросы журналистов. Встретимся завтра. В Лондоне.
- Ольга, я прошу… - но я уже повесила трубку.
В тот момент я недооценила его возможности. Он примчался в аэропорт за 15 минут до вылета. Не знаю, как он это смог.
- Оля, я прошу тебя, подожди до завтра.
- Но почему?
- Это некультурно. Нас же будут встречать. Я не хочу объяснять прессе твои капризы. Во-первых. Во-вторых, ты должна показать себя.
- Да, конечно, чтобы все восторгались моим остроумием.
- Я не об этом…
- А я лечу.
- Нет!
Он выхватил у меня чемодан, намериваясь таким образом удержать меня.
- Глупо с твоей стороны. И бесполезно. Привезёшь мне его завтра.
В это время объявили посадку, и я, не дожидаясь ответа, пошла к самолёту. Он вслед за мной не побежал, хотя я этого ждала. Наверное, Саша обиделся. Но, очутившись в самолёте, я постаралась позабыть об этом инциденте, отвлекая себя облачным пейзажем за иллюминатором, и вскоре чувство вины исчезло. Вообще, Саша хороший парень, но слишком любит, чтобы его всегда слушались, а я терпеть не могу, когда мной командуют. Мне кажется, что Саша частично с этим свыкся.
И вот, налегке, чемодан-то остался у Саши, (я надеялась, что он мне его привезёт), я спустилась по трапу самолёта и через несколько минут оказалась в пёстрой толпе прилетевших и улетающих, а также встречающих и провожающих, и может быть, кого-то ещё.
Я уже предвкушала удовольствие оттого, что вдоволь поброжу по городу, как…
Этот знакомый до боли голос заставил меня вздрогнуть. Я оглянулась.
- Оля!
Передо мной стоял человек, которого я считала ушедшим из моей жизни навсегда. Да, он ушёл, оставив яркий след, а теперь явился не то из памяти, не то из этой толпы.
Он подошёл ближе и мог подойти ещё, но остановился. Видимо, его испугало выражение моего лица. Прошло несколько секунд замешательства прежде, чем я нарушила наше молчание, сумев выдавить из себя несколько слов.
- Яр. Это ты?
Он обрадовано улыбнулся, а я почувствовала себя дурой, потому что, несмотря ни на что, я мечтала об этой встрече, представляла её себе, даже знала, что именно я скажу, но, когда это произошло на самом деле, не могу толком связать пару слов. Эта встреча была слишком фантастична, чтобы быть правдой, только этим я оправдываю своё поведение.
Я подошла к нему и протянула руку.
- Здравствуй, Ярослав!
- Здравствуй, Оля!
Его рука была холодной, а рукопожатие, как обычно, несколько жестким.
- Я не ожидала встретить тебя здесь.
- Честно сказать, я тоже…
Он замолчал. Я тоже не знала, что сказать. Наверное, так бывает всегда: двое, расставшиеся много лет назад, при встрече не могут найти слов.
- Я должен сказать, что очень рад, - Ярослав, как всегда, оказался решительнее, - и, что я ждал этой встречи.
Я взглянула ему в глаза. Насколько я помнила, в таких случаях он отводил взгляд, но видимо, время действительно меняет людей – мой взгляд встретился со взглядом бездонных серых глаз. Ах, эти серые глаза…

* * *

Когда мы с ним впервые встретились? Да. Это было морозным декабрьским днём. Я, тогда ещё первокурсница, в то утро проспала на первую лекцию. Даже по прошествии лет, я помнила тот день до мелочей. Я пришла в университет минут за 20 до второй пары. Случайно повезло с автобусами, и я приехала раньше, чем рассчитывала.
- Девушка, извините, не скажете сколько времени?
Я обернулась на голос и, скажу честно, у меня немного перехватило дыхание. Я не очень интересовалась парнями, и считала себя чёрт знает кем, страдая подростковым комплексом неполноценности. Можно сказать, что я даже боялась парней, поэтому старалась на них не смотреть, а если кто-то нравился - то я обязательно отыскивала в нём изъян, но этот… С первого взгляда я поняла, что в нём нет изъяна. Он был похож на принца из сказки: высокий, смуглый, немного печальные серые глаза, тёмные волосы, тёмные брови, безукоризненные черты лица. Я разглядела его буквально за пару секунд, так он меня впечатлил.
Я засмотрелась на него и забыла, о чём он спросил.
- Извините, что?
- Время не скажете?
- Без двадцати десять, - ответила я, не глядя на часы.
- Спасибо, - он развернулся и ушел…
А я осталась стоять и смотреть ему вслед…
Весь оставшийся день я провела, как в полусне. Куда бы я ни посмотрела, я видела перед собой только его серые глаза.
- Слушай, подруга, ты часом не влюбилась? - полюбопытствовала моя верная подруга со школьной скамьи Настя.
- Отвяжись, ради бога. Я не могу влюбляться. У меня атрофировано чувство любви.
- То-то я смотрю. Ты сегодня сама не своя.
- Я никогда не была своей. Я мамина и папина.
Настя обиженно хмыкнула: мол, не хочешь и не надо, и занялась своими делами, оставив меня наедине со своими мыслями.
Дня три я так и ходила, как блаженная, что было на меня не похоже, пока однажды вечером не увидела своего незнакомца с какой-то девицей. Девица была не слишком хороша, мог бы найти получше. Его дурной вкус подействовал отрезвляюще – я сошла с небес на землю. Я даже демонстративно прошла мимо них, не взглянув в их сторону.
Постепенно я совсем о нём забыла, а, вспоминая иногда, удивлялась своей глупости. Подошёл Новый год, приближалась сессия, всё закружилось, завертелось, не было ни минуты свободного времени.
Настя в преддверии праздника намекнула, что ждёт меня в гости в новогоднюю ночь. И я согласилась, ведь приятнее провести праздник с друзьями, чем с родителями. У них своя компания, свои интересы.
А компания, надо сказать, подобралась весёлая. Настя, как хозяйка дома, развлекала и ухаживала за гостями, как могла. Ей в этом не плохо все помогали. И тут…
Я решила, что это мне мерещится, но это был он. Из приветственных криков я поняла, что моего незнакомца зовут Ярославом. Мне стало смешно: как всё банально – новогодняя ночь, сказочный принц по имени Ярослав… Мудрый. Действительно, исполнение желаний, да и только.
Настя неожиданно подвела его ко мне.
- Вы еще, кажется, не знакомы. Это Оля. А это Ярослав.
- Очень приятно, - я протянула руку, и он её галантно поцеловал.
- Мне тоже, Оля.
- Я вас оставлю. Не давай скучать даме и попробуй разрушить её непоколебимое мнение о мужчинах.
Мы сели на диван. Он взял со столика бокал с шампанским и, глядя, как переливается свет в бокале, спросил:
- Что у вас за мнение?
- Нет у меня никакого мнения, - его «вы» немного меня раздражало.
- Но Настя никогда не бросает слов на ветер. Так что же у вас за мнение о мужчинах?
- Я ещё раз повторяю: нет у меня никакого мнения, - заело меня.
Признаюсь, я и хотела, чтобы он ушёл, и нет. Я не знала, о чём с ним говорить, а с другой стороны он сидел рядом, и мне было приятно, что со мною рядом сидит такой парень. Я видела завистливые взгляды девчонок, и меня это радовало.
- Хочешь, чтобы я ушёл? – спросил он, вдруг перейдя на «ты».
- Какой вы догадливый! – я думаю, что улыбнулась ему очень очаровательно.
- Счастливо встретить Новый год, малыш, - он легонько тронул мой бокал, послышался мелодичный звон.
Больше он ко мне не подошёл в этот вечер.

* * *

Мы зашли в уютное маленькое кафе. Оцепенение первых минут встречи прошло. Я уже овладела собой и, можно сказать, что обрадовалась. Я была рада видеть этого человека, разговаривать с ним и слушать его. Мне на мгновение показалось даже, что ничего не было: ни разлуки, ни лет, которых уже не вернуть, всё еще ново и необычно. Как когда-то давно мы просто зашли в какую-нибудь забегаловку после занятий, но… Но увы, время оставило свой отпечаток, и его не стереть.
- Чем же ты теперь занимаешься?
- По-разному.
- А конкретнее?
- Работаю переводчиком в посольстве.
Я тихо присвистнула, хотя знаю, что это неприлично. Ярослав усмехнулся.
- Ты тоже высоко летаешь.
- Ну, смотря с какой стороны глянуть.
- А чем ты недовольна? У тебя же всё есть. Звезда мирового масштаба.
- Это вовсе не значит, что я самый счастливый человек на свете.
- Почему? Ты же мечтала об этом.
Что я могла ему ответить? Да, я мечтала петь, не просто петь, а петь лучше всех. Не очень скромное желание, но я хотела. Хотела и добилась своего, но где-то в глубине души есть ощущение, что я что-то потеряла…
…Настя усиленно писала лекцию, а я рисовала. Сегодня вся эта математика не лезла в мою головёнку.
- Оля, а Оля…
- Чего? – я обернулась на голос.
- Там тебя зовут.
Вытянув шею, я увидела Ярослава. Он отчаянно жестикулировал, но я ничего не понимала, тем более, что не ожидала его здесь увидеть. Единственное, что я сделала, так это махнула рукой, чтобы он скрылся, а то Настя уже что-то шипела о том, что профессор смотрит в мою сторону.
Должна признаться, что еле дождалась звонка, но, чтобы сохранить достоинство, немного задержалась, собирая свои вещи.
Он стоял у двери и терпеливо ждал.
- Привет!
- Привет! – я протянула руку.
Ярослав держал мою руку несколько дольше, чем обязывал этикет. «Сильные руки» - мелькнуло у меня.
- Чем обязана такой чести?
- Просто захотелось тебя увидеть.
- Просто так ничего не бывает.
- Хорошо, какие у тебя на вечер планы?
- А мы что, уже на «ты»?
Ярослав приподнял брови и удивлённо посмотрел на меня:
- А почему бы и нет?
Происшедшее после мне самой трудно объяснить.
- Потому что мы с вами, молодой человек, не настолько знакомы. Всего хорошего.
После этой коронной фразы я развернулась и ушла, о чём через пару минут пожалела, но дело было сделано.
Через несколько дней, возвращаясь домой и поднявшись на свой этаж, я увидела, что «мой принц» сидит на ступеньках с цветами и то, что я обалдела – мягко сказано.
- Добрый вечер, Оля!
- Привет! А что случилось, а?
- Ничего. Просто пришёл в гости. А что, нельзя?
- Да нет, но…
Я не знала, что сказать. Очень хотелось спросить, все ли у него дома, и что он ко мне привязался, но вместо этого я его пригласила в квартиру. Ярослав, как мне показалось, вошел с какой-то робостью и застыл на пороге.
- Ты что, решил заделаться шедевром скульптуры? Раздевайся и проходи, а я пока чайник поставлю. Ведь гостей, кажется, полагается чаем поить.
Не спорю, встретила я его не слишком ласково, но только потому, что не была готова к такой встрече. Но ничего, решила я, сам пришёл, я его не звала.
«Интересно, что скажут девчонки, если узнают?» - несколько запоздало подумала я.
- А это кто? – спросил Ярослав, когда я вошла в комнату, кивнув взгляд на висевшие на стене фотографии.
Вся стена была увешена портретами моей сестры, которая когда-то работала манекенщицей, а теперь (на «старости» лет) подалась в модельеры.
- Сестра.
- Ух-ты, красивая.
- Да, - грустно подтвердила я.
- Но ты тоже очень даже ничего.
Я почувствовала, что краснею. Такая прямота и простота меня убивали.
- Спасибо, - буркнула я и, чтобы он не увидел, что я в смятении, пошла выключать чайник.
Пока я собирала на стол, мой гость вежливо стоял в дверях.
- Прошу садиться, кушать подано. Простите, что без шампанского.
- Ничего. На первый раз прощаю.
- Ты надеешься, что это не в последний раз?
- И даже не в предпоследний. Кстати, а разве мы уже на «ты»? Мы, кажется, не слишком знакомы для этого.
Он возвращал мне моё. И делал это очень искусно.
- Но, в принципе, мы можем это исправить. Еще не поздно познакомиться поближе.
- А это как – поближе? – не удержалась я.
- А это каждый понимает в силу своей распущенности. Ладно, если без шуток, то я просто расскажу о себе. Чтобы ты имела обо мне представление. А потом ты…
- Откровенность за откровенность, так?
- Да. Итак…
Ездить по ушам он оказался мастер. Но должна признаться, я слушала, разинув рот. Конечно, я знала, что, как минимум половина рассказанного, ложь, но…

* * *

…Мимо ходили люди, за стеклом сновали автомобили, жизнь текла своим чередом…
- А ты помнишь, что говорил мне в первый раз?
- Конечно. Почти дословно. Мне очень хотелось тебя поразить, я все заранее сочинил и даже перед зеркалом тренировался.
- Опять ложь.
- Несомненно, - согласился Яр, - всё – ложь. Наша жизнь – тоже ложь. Не так ли?
- Пофилософствуем на эту тему?
- Как в старые добрые времена?
- Да. Я хочу, чтобы ты рассказал обо всём, что с тобой было.
- Всё? А не поздно ли?
- Лучше поздно, чем никогда.
Мой милый загадочный принц…
Кажется, ты не слишком счастлив. Меня не обманешь. Твои серые глаза, сводившие с ума моих подруг, погрустнели и уже не блестят, как раньше. В голосе усталость, от которой не помогают ни лекарства, ни здоровый крепкий сон. Между бровей залегла складка, ты часто хмуришь лоб, на котором уже видны следы первых морщин. А две морщинки в углах губ делают твою улыбку печальной.
Костюм на тебе с иголочки и сорочка с галстуком в тон пиджаку, и весь ты такой ухоженный, респектабельный, красивый, но несчастный…
Я всё вижу и слышу, меня не обманешь…
- Оля, ты меня не слушаешь.
- Потому что ты лжёшь. Но зачем?
Яр опустил глаза.
- Оправдываться бесполезно?
- Да. Я ведь чувствую, что всё у тебя не так, как ты говоришь.
- Ну и что? Ты всё равно ничем не поможешь…
… Я всё спрашиваю себя: «Любила ли я его?» Трудно сказать. Скорее всего, да. Но следующий вопрос ещё сложнее: «Почему же мы не вместе?»
Никто никогда не ответит на все «почему». Ответ на вопрос породит следующий вопрос и так до бесконечности. Всегда можно найти повод для новых вопросов…
…- Ярослав, скоро придут мои родители.
- Тонкий намёк на то, чтобы я сматывал удочки. Но я жажду с ними познакомиться.
- Прости, это не намёк. Просто я ещё сама тебя плохо знаю.
- А зачем я столько говорил? – в глазах дикое изумление.
- Чтобы мне было, что слушать.
- Но я зря старался – ты этого не стоишь. Тем не менее, я уйду. К чему ссориться? Но быть может, посуду помочь вымыть?
 - О, нет! – простонала я, так как время поджимало: с минуты на минуту должны были вернуться родители.
Ярослав ушёл, галантно раскланявшись, а я молнией – на кухню.
Через пару минут пришла мама.
- Привет, ма!
- Привет! Как дела? Как учёба?
- Всё прекрасно. Но мне лично надоели твои детские вопросы. Я уже не школьница.
- Ну и что? Я же мать и имею право знать.
- Ты говоришь в рифму.
Я взяла её пальто, но при попытке повесить, порвала петельку. Помнится, что это подействовало удручающе, и я уселась прямо на пол в прихожей, уткнувшись в холодное мамино пальто.
Мама вышла из ванной. Как всегда, не вытерев руки, и уставилась на меня.
- Что случилось, дочь?
Не получив ответа, она подошла и села рядом.
- Мам, ты запачкаешь платье, - сказала я.
- Наплевать. Ты же сидишь.
- Сижу.
- Что случилось, Оля?
- Ничего, всё в порядке, мама.
- Но я же вижу.
- Что ты видишь?
Мама встрепенулась.
- Я видела сейчас очень симпатичного мальчика. Он сидел на скамейке у подъезда. Со мной поздоровался, хотя я его в первый раз вижу. Интересно, к кому он?
«Знала бы ты к кому», - подумала я и только теперь осознала происшедшее со мною.
В таких позах нас и застал папа, открывший дверь, как всегда, своим ключом.

* * *

- Давай прогуляемся? – предложил Ярослав, - поговорим на свежем воздухе.
Мы медленно шли по тротуару, никто не обращал внимания, что было несколько непривычно для меня, привыкшей к почётному эскорту журналистов.
- О чём ты думаешь? – нарушил молчание Ярослав.
- О том, какая всё-таки у меня непредсказуемая судьба.
- Почему?
- Давай помолчим. Я хочу подумать.
Я хотела не думать, я оттянуть время. Я знала, что отвечать придётся, но пусть это будет чуть позже, а пока…
Ярослав перехватил меня в вестибюле. Должна признаться – видеть я его не хотела. По мне самой непонятным причинам. Просто не хотела и всё.
- Оля! Привет! Ты где пропадаешь?
- Дела.
- А чего так строго? Хочешь, я тебя развеселю: у тебя сегодня свидание.
- С кем? - не поняла я сначала.
- Со мной. А что есть ещё кандидаты? – он изобразил, что хватается за кинжал.
- Перестань. Люди смотрят.
- Я не знал, что тебя так волнует общественное мнение. Но я буду у твоего дома ровно в шесть.
- Я подумаю.
- Думай, это полезно, - и исчез, внезапно, как и появился.
Аргументы типа «я подумаю» я пускала в ход, когда нечего было сказать. Особенно часто это было с Ярославом. Его знания намного превосходили мои. Он меня подавлял, мог часами рассказывать что-то из разных областей, будь то история, музыка, собаководство. Я была, конечно, в восторге от него, но не совсем. Моё честолюбие не давало мне спокойно спать. Возможно, именно тогда во мне произошёл перелом, который сыграл главную партию в моей жизни…
…Был конец марта. Иногда дни бывали уже настолько теплые, что начинала звенеть капель. Но иногда мела метель, словно напоминая, что ещё, в общем-то, ничего не решено.
- Весна - а… - протянул Ярослав и потянулся так, что я услышала хруст.
Мы сидели на террасе дачи родителей Ярослава, хотя он упорно утверждал, что это его личная дача.
- У тебя ещё нос не дорос.
- Да ну! А я-то всегда считал, что у меня ужасно длинный нос. Даже хотел сделать пластическую операцию.
- Не прибедняйся! Твой профиль можно чеканить на монетах.
- Спасибо, утешила.
Он зажмурился и снова потянулся. Он очень был похож на кота. На кота-аристократа. Породистый и знающий себе цену, но приятен и симпатичен, что больше всего пугало: не знаешь, когда выпустит когти.
- А дача шикарная.
- Ага, - согласился Ярослав.
- Кстати, ты никогда не говорил о родителях. Чем они занимаются?
Мне показалось, что тень легла на его лицо – он помрачнел.
- Я, по-русски говоря, блатной.
- Не поняла.
- Родители в Дании. Дипломаты. Вернее, отец. А мама переводчиком при нём.
- Ничего себе! – мне показалось, что у меня отвисла челюсть.
- Я не хочу говорить об этом. В конце концов, ты со мной вроде дружишь, а не с моими родителями.
Я не стала продолжать эту тему, так как поняла, что она его не вдохновляет. Рисковать не хотелось. Это была наша шестая встреча. Тогда я ещё считала, сколько раз мы встречались, потом сбилась со счёта. Да и зачем? В общем, я решила не портить пока отношения. Но несколько позже вернулась к этому разговору.
С Ярославом мы встречались не то, чтобы тайком, но нечто подобное. Я старалась всё скрыть от родителей и подруг, Ярослав тоже принял, по моей просьбе, правила игры. Он перехватывал меня где-нибудь, мы перебрасывались парой слов и разбегались.
Но через некоторое время я получила от Насти тонкий намёк, что, мол, шила в мешке не утаишь.
- Бегаете, как два придурка и думаете, что все слепые. Развели детский сад. Конспираторы! – презрительно бросила она, состряпав обиженную мину.
Действительно, в наших отношениях с Ярославом было что-то детское: два ребёнка, решившие поиграть во взрослую игру – любовь.
Когда я выложила свои соображения по данному вопросу, мы бродили по парку. В воздухе пахло весной, снег размяк под солнцем и уже не хрустел весело, как в морозы. Солнце ослепительно светило, и я радовалась, что у меня нет веснушек.
Выслушав меня, Ярослав некоторое время шёл молча, потом вдруг остановился и оглядел меня с ног до головы. Мне даже стало как-то не по себе. Он склонил голову набок и, наконец, проговорил:
- А что тебя не устраивает?
Я неуверенно пожала плечами.
- Не знаю.
- А ведь это была твоя идея – никому ничего не говорить и вести себя, как партизанам.
- Ничего подобного, - попыталась я возразить, но это всё равно, что заставить слона мяукать.
- Не отпирайся. Я всё помню. Ты ведь сказала, что не хочешь, чтобы кто-то знал о наших встречах. Правда, не назвала причин. А я согласился. Разве я могу отказать женщине? – он развёл руками.
Я покорно кивнула. Он был прав. Вечно мне в голову приходят дурацкие идеи.
- Каюсь…
- Ничего. Просто у тебя много комплексов. Ты ещё совсем ребёнок.
О, этих слов я ему простить не могла! Во мне что-то взорвалось. Я хотела сказать ему что-нибудь оскорбительное, но смогла только выдохнуть:
- Дурак!
И бегом от него. Очнулась, когда захлопнула за собою дверь. Хотелось разреветься, но помешала мама. Не могла я делать этого при ней.
Моей гордости хватило на три дня. На четвёртый я пошла искать Ярослава. Но его, как назло, нигде не было. Не везёт, так во всём.
Домой я в тот день вернулась разбитая. Хотелось уснуть и не проснуться. Или взять молоток и пройтись по мебели. Вместо этого я вдруг села и, взяв чистый лист бумаги, вывела:
Как я нежданно обманулась,
Доверившись весне шальной.
Казалось, счастье улыбнулось,
Когда я встретилась с тобой.
И опьянённая весною,
Я словно вдруг сошла с ума,
Не разглядев, что за спиною
Колдует белая зима…

Интересно было бы выслушать впечатление человека, который видел бы меня в тот момент, когда я тупо уставилась в эти строки, медленно соображая, что я написала. Мне порой даже жаль, что журналисты, пишущие мои «биографии», не знают о таком «шедевре». Даже думаю, не подкинуть ли им такой подарочек?
А тогда это было моё первое стихотворение. Я даже сначала не поверила в то, что это написала. Чтобы зря не мучиться, я вытянулась на кровати и уснула.
Проснулась, когда пришли родители.
Внезапно раздался звонок.
- Кто бы это мог быть? – поинтересовалась мама.
- Я открою, мам.
Я ожидала увидеть кого угодно, но не Ярослава. А он стоял с цветами, так сказать, собственной персоной.
Из оцепенения меня вывел крик мамы:
- Оля, кто там? – и не дожидаясь ответа, она вышла в прихожую.
- Здравствуйте! – тихо произнёс Ярослав.
- Здравствуйте… – мама посмотрела на меня.
- Это – Ярослав, мама.
- Очень приятно. Ирина Петровна.
Ярослав вошёл, отдал маме цветы и, наклонившись, поцеловал руку.
Пока он кланялся, мама бросила мне недоумённый взгляд, но я демонстративно его не заметила и отвернулась, чтобы закрыть дверь.
Минут через пять мы уже сидели за столом на кухне. Мама угощала Ярослава, а папа задавал ему какие-то вопросы. Я, в общем-то, их не слышала – я была занята созерцанием своего друга. Он сидел напротив меня, и я без стеснения глядела на него в упор и, чёрт побери, его это смущало. А я продолжала смотреть на него. Мне казалось, что он немного осунулся, немного бледен. И что это с ним?
- Оля почему-то никогда не говорила о вас.
- Он этого не заслуживал, - съязвила я, прервав своё молчание.
- Оля, ну ты что? – укоризненно произнесла мама, а папа сурово посмотрел на меня из-под бровей.
- Я шучу, - но тон у меня был несколько мрачноватый для шуток.
- Не обращайте внимания. Я ведь пришёл без приглашения вашей дочери. Видимо, это её немного обидело.
- Сомневаюсь, - констатировала я.
- Извините её, Ярослав. Она ещё совсем ребёнок.
Ярослав поперхнулся, а мне хотелось испепелить его взглядом.
Мама не поняла нашей реакции, да и отец тоже. Ярослав поспешил всё объяснить:
- Понимаете, примерно из-за такой же фразы мы немного раньше не сошлись во мнениях. В общем, я пришёл за перемирием, но, как видите, встречен в штыки. И всё же я надеюсь на снисхождение. Должен заметить, что у вас прекрасная дочь, - Ярослав весело мне подмигнул.
- И намечается прекрасный зять, - не удержалась я.
Как всегда, мама оказалась на высоте.
- Дима, мне кажется, там скоро начнётся кино. Иди включи телевизор.
Мы с Ярославом прошли в мою комнату, и тягостное молчание повисло, как дымовая завеса.
- Может, пройдёмся, погуляем? – предложил Яр.
- Детское время кончилось. Детям пора спать.
- Ты выглядишь усталой.
- Ты тоже не как огурчик. Что любовь довела?
- Не обольщайся на свой счёт. Я просто болен ангиной. Слушай, - резко сказал он, - кончай дуться. Ничего не было. Это глупо – сердиться не такое.
- Смотря для кого! – я не хотела сдаваться без боя.
Он вдруг сел на пол, уронив голову в ладони.
- Оля, мне плохо без тебя… - услышала я его глухой голос.
Крепость пала без штурма. Я поняла всё и не могла не растаять. Мне стало ясно, что он не лжёт, он правда скучал и ждал.
Я уселась рядом. Неловко взъерошила ему волосы. Даже со страхом. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Всё… Больше ничего и не нужно. Я утонула в бездне его глаз, чтобы уже никогда не вернуться. Околдовал, одним взглядом связал по рукам и ногам. Вот так бы вечно смотрела, не отрываясь. И всё легко и просто, всё на своих местах, но нельзя. Нужно возвращаться.
 Ярослав протянул руку к моей щеке, и я внезапно шарахнулась в сторону от этого жеста.
- Дикое дитя природы…
- Я…
- Не оправдывайся, - в его глазах сверкнули хитрые огоньки, - давай убежим, а?
Я кивнула в знак согласия.
Родители что-то оживлённо обсуждали. Мы тихо выскользнули из квартиры.
Я вернулась продрогшая, раскрасневшаяся с мороза, но счастливая. Видимо, это было написано на моём лице. Поэтому мама ничего не спросила. Но когда я легла спать, она пришла ко мне.
- Он хороший парень.
- Я знаю, мам.
А на моём окне выступили замысловатые морозные узоры. Вот есть даже страшный лес. А что там за ним? Войди и узнаешь…
Ах, если бы мы всё знали наперёд…

* * *

- Что мы всё обо мне? Расскажи о себе. Мне ведь тоже интересно.
- Возьми газетку, почитай. Там всё написано.
- Я знаю. Но в газетах много врут. И потом от тебя интересно услышать.
- Да я не знаю, что рассказывать-то?
- Всё.
- Живу, пою, мотаюсь по свету.
- А ты своего мужа любишь? – спросил Ярослав, и голос его дрогнул.
Я знала, поняла, что он хотел бы услышать, но лгать ради него не могла и не хотела. Это абсолютно ничего бы не изменило.
- Люблю, - и, помедлив, добавила, - очень. И он меня тоже.
- Надеюсь, - сказал Яр, а я за этим услышала: «Я ведь тоже тебя любил. И всё могло быть иначе».
- Знаешь, Яр, я всегда считала, что мне повезло в жизни в том плане, что рядом со мной был такой человек, как ты.
- Ну, спасибо, - Яр улыбнулся, - хоть за это…
Я взяла его за руку, и мы пошли дальше, держась за руки, как дети.
С того дня как мы с Яром решили больше не прятаться, я словно стала другой. Я чувствовала себя уверенней и свободней. И ещё я была под защитой. Это было самое интересное чувство. Оно давало право на глупости. Я стала уверена в том, что если придётся за них отвечать, то рядом будет Яр. Может быть, это самое главное, что хочет женщина от мужчины.
Уже на следующий день я слышала интересные разговоры за своей спиной. И даже не прислушиваясь, я знала их темы. Но мне это было безразлично. Я наслаждалась своим равнодушием. «Подумаешь! Что с того, что я дружу с таким парнем. Я могла выбрать и другого», - такие мысли выражал мой вид. Знаю, что девчонки считали меня заносчивой, но мне это нравилось: наконец-то я их заинтриговала. Вот вам и тихоня!
Как ни странно, это продолжалось до самого лета. Я всегда чувствовала взгляды, брошенные нам с Яром вслед. Я с трудом с ним привыкла, но мне помогал Яр.
Жаркое июньское солнце не щадило никого и ничего. Казалось, что ещё немного, и всё расплавится от жары, даже то, чему уже некуда дальше плавиться.
Яр натянул на окно «соломку», но это не принесло большого облегчения: для солнца не существовало преград. Я чувствовала, как его лучи, словно иглы, впиваются в кожу.
Мы с Яром недавно возвратились с экзаменов. Так совпало, что сегодня у нас был последний экзамен: и у него, и у меня. Я только что позвонила маме и сообщила, что её дочь успешно кончила первый курс и свободна до 1 сентября. Мама пообещала, что нас с Ярославом ждёт сюрприз, нужно лишь подождать до вечера. Что ж ничего другого не оставалось. И вот мы, разморённые солнцем и измученные духотой, сидели в моей комнате, не имея желания даже разговаривать. Я, кажется, почти дремала.
Нужно сказать, что за прошедшее время Яр стал частым гостем в нашем доме. Он умел нравиться и покорил моего отца, о маме нечего и говорить. Та обхаживала его, как родного сына. Тем более, что, как выяснилось, Ярослав жил один, готовил не очень хорошо, то у мамы появился предлог для того, чтобы откармливать его, а это она жутко любила.
- Будет дождь, - услышала я, словно сквозь пелену, голос Яра.
- Скорей бы. Хочу под дождь, - ответствовала я, с трудом ворочая языком.
Лучше бы язык у меня совсем не ворочался, потому что в следующий момент я бесцеремонно была перекинута через плечо и отнесена в ванную, где без сопротивления, вследствие того, что я не могла достаточно быстро реагировать, оказалась под ледяным душем. Чтобы я не выскочила, Яр тоже залез и прижал меня к себе. Напрасно я пыталась вырваться, ругала его, молила о пощаде. Когда он выключил воду, мне казалось, что я превратилась в ледышку. Вот когда начинаешь ценить жару!
- Вот я заболею, и моя мама сделает из тебя котлету, - пригрозила я Яру, перемежая слова с зубной дробью.
- Ничего, вкусная получится котлета, - засмеялся он, деля комплимент ни то себе, ни то маме, - а тебе не вредно немного закаливания.
- Псих! И шутки у тебя!
Я вылезла из ванны, что было не совсем тактично: с моей одежды ручьём текла вода. А Яр прямо в ванне стянул джинсы и майку, ничуть не стесняясь. Положив их на край, шагнул на пол и, взяв полотенце, стал спокойно вытираться. От такого я обалдела. Он, видимо, это заметил.
- Что стоишь? Раздевайся, - а у самого в глазах чёртик бегают, - ах, да, приличия. Я совсем об этом забыл. Я сейчас.
Через минуту он принёс мне халат и сухое полотенце, протянув их через приоткрытую дверь.
- Закрой дверь. С той стороны естественно.
- Слушаюсь и повинуюсь, - я услышала, как щёлкнула щеколда.
Переодевшись, я постучала в дверь.
- Яр открывай.
Но за дверью никаких действий. Я постучала решительней – никакой реакции.
- Кончай шутить, Яр! Открой. Пожалуйста. Ну! Тут мокро и холодно. Опять тишина. Не знаю, может, он был садистом, и ему доставляло удовольствие, когда я выходила из себя, но он дал мне вволю поорать. Стальные нервы. Интересно, что подумали соседи?
Убедившись, что угрозы и крики не подействуют, я решила изменить тактику.
- Яр, миленький, хороший, ну, выпусти меня.
- А что я за это получу? – лесть и ласковый тон возымели действие.
- Всё, что хочешь, - чего не скажешь, когда хочется свободы.
Яр за дверью молчал, и я, не выдержав, толкнула дверь плечом. Интересно, почему я не услышала, как он открыл дверь, но вылетела я со всего размаху и влетела в объятья Ярослава. Едва оказавшись в его руках, я почувствовала, как его губы коснулись моих.
Нельзя сказать, что мы с ним никогда не целовались. Это было бы глупо. Он умел это делать и научил меня. Но на этот раз… Что-то было иначе. Даже теперь, после стольких лет, я не могу сказать что. У меня закружилась голова, я перестала дышать. Кажется, что ещё чуть-чуть, и я потеряю сознание. А, может быть, виновата была жара?
Когда Ярослав отвел лицо, я глубоко вдохнула, но воздуха всё равно было мало.
- Открой глаза, - услышала я тихий голос.
Я не заметила, что закрыла глаза, а, открыв, сразу встретила внимательный взгляд Яра.
- Нужно вытереть пол…
Конечно, ничего более глупого в тот момент я сказать не могла.
Он отпустил меня, и я вдруг ощутила боль на руках: с такой силой он меня держал. От неожиданности я потёрла предплечья.
А Ярослав стал вытирать пол с таким рвением и силой, будто на полу была разлита не вода, а краска, как минимум.
Не зная, что делать, я стояла у стены и наблюдала за Яром.
Наконец, он кончил и закрыл ванную. Мы стояли против друг друга: Яр прислонился к двери, а я у стены, - и просто смотрели друг другу в глаза. Мне очень захотелось, чтобы это не кончалось. Было так легко и просто стоять и смотреть в его глаза.
Видимо, я слишком увлеклась своими мыслями и не расслышала слов, сказанных Яром.
- Мне кажется, что я тебя люблю, - я прочитала это скорее по губам, нежели услышала.
Смысл этих слов не сразу дошёл до меня, а, поняв его, я пыталась неудачно иронизировать:
- Если кажется, креститься нужно, - и внезапно спохватившись, что могу его обидеть, поспешно добавила, - я шучу. Прости, это неожиданно.
Нельзя сказать, что я не допускала мысли о том, что Яр любит меня, но мне это казалось несколько нереальным. В течение нашего знакомства Яр не делал даже намёка на какую-нибудь серьёзность в наших отношениях, а тут…
- Ты помнишь, как в первый раз признался в любви?
- Конечно. Тебя моё признание шокировало.
- Это ложь. Ничего подобного.
- Ну-ну. Я же помню твоё лицо в тот момент, - Яр засмеялся.
- Ты тоже выглядел довольно глупо, - я старалась не остаться в долгу, - испугался, наверное.
- Хочешь вогнать меня в краску? Дохлый номер. Я не умею краснеть. А у тебя это здорово получалось. И очень шло, - добавил с улыбкой…

* * *

Тот день я помню и буду помнить всегда. Первую любовь трудно забыть, особенно, если действительно любил. Да, я любила Ярослава. И, кажется, что люблю до сих пор. Нет, конечно, своего мужа я тоже люблю, как никого другого не любила и не буду любить наверняка. Но Яр… Это, наверное, не любовь, а ностальгия по любви, по первой любви… Это, как будто после долгого пребывания в темноте, внезапно видишь луну, такую светлую и тёплую, и тебе кажется таким ярким её свет, будто настал день, но потом приходит настоящий день, и ты видишь солнце, но всё же не можешь забыть ласковый лунный свет. Когда устаёшь от солнца, тебе хочется её вернуть, но что-то не даёт это сделать и тебе навсегда остаётся только воспоминание о ней, которое ты хочешь превратить в явь…
Я сидела в кресле, пытаясь собраться с мыслями, но в голове стоял звон пустоты. Яр не требовал ответных признаний, он сидел неподалёку и делал вид, что смотрит телевизор. Так усиленно, что хватало мельком брошенного взгляда для того, чтобы увидеть, как он напряжён.
К счастью или к несчастью, но зазвонил телефон. Яр вскочил и пошёл брать трубку. Он разговаривал недолго, и из услышанных обрывков я ничего не поняла, решив подождать его объяснений.
Когда он вернулся, я наблюдала, как два героя выясняли отношения при помощи кулаков. Они с какой-то ленцой наносили друг другу удары, да ещё пытались изображать при этом лютую ненависть.
Ярослав выжидающе застыл в дверях, прислонившись к косяку – ждал, когда я кончу наслаждаться дракой.
- Кто звонил?
- Юлька, - был лаконичный ответ.
- Что ей надо?
- Напомнила, что у неё сегодня день рождения.
- Но мы её уже поздравляли утром.
- И обещали прийти вечером, - докончил Яр.
- Я забыла, - в этой фразе, вернее, в моей интонации прозвучали и причины моей забывчивости, слишком много сегодня произошло.
- Ну, так как? – спросил Яр.
- Что – как?
- Да или нет? – Яр не желал вдаваться в мелочи.
- А что – да или нет? – я тянула кота за хвост.
- Будет лучше, если ты скажешь «да», - он что-то был не в духе продолжать игру.
- Как изволишь – да!
- В таком случае, у тебя два часа на сборы.
- Но мне не хочется идти - и, - протянула я с тоской.
- Нечего было давать обещание, - сурово констатировал Яр.
- Я абсолютно не помню, когда я ей обещала прийти.
Мы продолжали этот бестолковый диалог, но каждый думал о недавно происшедшем. Яр ждал ответа, а я ждала, когда он его попросит. Нужно же было что-то решать. Но в данный момент опять ничего не вышло, так как опять раздался резкий звонок, на этот раз в дверь – пришла мама.
Не стоит вдаваться в подробности маминого поздравительного монолога. Самое важное, что она сообщила нам – Это то, что в качестве подарка нас ждёт двухнедельный отдых за городом. Конечно, не Сочи, но я была согласна и на это, лишь бы подальше от города, где от жары плавится асфальт, не говоря обо всём остальном.
А потом мы пошли к Юльке, и весь вечер меня не покидало ощущение, что кто-то из нас двоих сходит с ума. Ярослав вёл себя как-то странно, не могу сказать, в чем была эта странность, я её просто чувствовала. Я тоже не могла попасть в струю праздника: внезапное веселье сменялось столь же внезапным наплывом грусти, и к этим перепадам я никак не могла приспособиться – они были неожиданны, что добавляло сложности.
Всё это кончилось тем, что в тот день мы так и не поставили все точки над «i»: Ярослав напился до такой степени, что уснул в спальне хозяйки. Разбудить его оказалось делом невозможным, и поэтому меня до дому меня провожал Юлькин брат. Уснула я с чувством ужасной злости не всех и всё…

* * *

- Мне кажется, что я очень голодна, - заметила я после того, как мы «прогуляли» три часа, - на свежем воздухе у меня разыгрывается аппетит.
- Тонкий намёк на толстые обстоятельства, - заключил Яр и предложил, - давай зайдём куда-нибудь, я тебя накормлю.
- Спасибо. Это очень мило с вашей стороны, сэр, но у меня другое предложение: мы едем в отель. Есть дела.
- Какие, если не секрет?
- Разные. Пошли. Ты не очень гармонично выглядишь. Даже безвкусно.
- Благодарю за комплимент, - не смутился Яр.
Дело в том, что он нёс мою сумку, но должна заметить, что к его «тройке» больше подошёл «дипломат», чем моя «спортивная походная». Да и действительно были дела. Нужно было отметиться в отеле и позвонить Саше, а то иначе он обидится ещё больше. Да и не мешало бы переодеться: я чувствовала себя неловко рядом с Яром в своей джинсе. Слава Богу, в сумку я кое-что положила, не всё упаковала в чемодан.
Когда я предстала перед Яром, то, честно говоря, испытала огромное женское удовлетворение, заметив, как блеснули его глаза. Я никогда не испытывала желания нравиться мужчинам, это выходило само собой. Один только мой независимый вид уже привлекал внимание. Я прекрасно помню, как сестра обучала меня своим секретам: гордый вид, чуть надменная полуулыбка, случайно брошенный взгляд, который безучастен и не выражает никаких чувств и многое другое. Помнится, что тогда она считала меня бездарной ученицей, но теперь я научилась играть. И стала свободной.
- Извини, я должна заказать переговоры. Нужно позвонить одному человеку.
- Мужу? – не то спросил, не подтвердил Яр, он умел так говорить, что сбивало с толку.
- Нет, - надеюсь, что я правильно поняла его в тот момент, - нет, не мужу. А почему тебя это интересует?
- Да просто так. Обывательское любопытство.
- Ты думаешь о том, чтобы я ответила ему на вопрос: что я делаю? – спросила я и увидела, что попала в точку, - я бы ему сказала правду. Сказала бы, что провела весь день в обществе мужчины, который мне дорог и которого он знает.
- Не понял.
- Дело в том, что я ему многое о тебе рассказывала.
- Очень приятно, - улыбнулся Ярослав.
- Я уверена, что он всё понял бы так, как надо, - констатировала я тоном, не терпящим возражений.
- Ясно. Только вот как надо?
- Оставим этот разговор. Мне не нравятся твои намёки. Не серди меня.
Яр не ответил, а подошёл к окну, повернувшись ко мне спиной. Я не стала ему говорить, что это невежливо, а решила заняться делом.
Когда я закончила звонить, Яр всё так же стоял у окна. Я не застала Сашу дома, поэтому оставила его маме свой телефон и велела передать, чтобы он обязательно позвонил.
- Пожалуй, мы модем идти, а то я умру от голода.
Яр повернулся. На его лице остались следы тяжёлых раздумий или воспоминаний, не знаю. Просто было видно, что он всё это время был далеко отсюда. Однако, он, видимо, услышал меня.
- Да, конечно, мы можем идти.
…Чаще всего, приезжая в Лондон, я останавливалась именно в этом отеле. Нельзя сказать, что это самый шикарный отель в городе. Но меня никогда сильно не влекла роскошь. Мне нравилось другое: в этом отеле всегда было тихо, спокойно, здесь работали люди, которых я знала и которые знали меня.
Плюс ко всему, здесь прекрасный ресторан. Особенно, когда ты сидишь там вечером. На город ложатся сумерки, на столиках зажигают свечи, а маленький оркестрик играет тихую, нежную, незатейливую пьеску. Это мне нравилось.
Да, ещё здесь достаточно удобно прыгать с первого этажа, что я иногда проделывала, скрываясь от надоедливых репортёров, и чем ужасно шокировала местную консервативную публику. Но посмотрела бы я на них, окажись они на моём месте. Между прочим, мои прыжки выглядят эффектно: один раз это действо кто-то снял на плёнку. Целый день крутили в новостях, а я ещё потом сунула это в клип. Это было роскошно!
Ну, конечно, в данный момент я не собиралась проделывать это вместе с Ярославом или перед ним. Я собиралась провести этот вечер в обществе обаятельного, умного, красивого, в общем, в обществе настоящего мужчины. Но где-то в глубине души вдруг шевельнулась мысль: а что бы сказал муж?
Тем не менее, я запрятала все угрызения совести поглубже, решив, что он ведь всё равно не видит. Правда, я знала, что он об этом когда-нибудь узнает: я ему не могла лгать, никогда. Всё-таки Ярослав попал в точку своими намёками. Мне следовало признаться, что счёт 1:0 в его пользу.
Мне казалось, что всё, что я хотела – это есть. Но почему-то даже яблочный пирог в меню не произвёл не меня впечатления. Как только мы сели за столик, аппетит у меня пропал. Наверное, подействовал закон подлости бутерброда с маслом. Я изложила свои соображения Яру.
- Может, потанцуем. Нагуляешь аппетит.
- Ну, конечно, под такую музыку, несомненно, - оркестр импровизировал с каким-то до боли знакомым блюзом.
- Мы попросим рок-н-ролл, - усмехнулся Ярослав, - когда-то на пару у нас неплохо получалось.

* * *

…Ярослав плавал прекрасно, не то, что я. Я, в основном, спокойно нежилась на песке. Но мой покой был нарушен через два дня. Яр решил обучить меня такому нелёгкому делу, как плавание. Действовал он по методу «брось её в воду – и она поплывёт».
Я приняла его предложение покататься по озеру на лодке с удовольствием. За это и поплатилась. Через десять минут я барахталась в воде, делая какие-то движения, весьма отдалённо напоминающие плавательные. Потом я пошла ко дну с мыслью: «Утопил…» Но, конечно, Яр не позволил бы мне утонуть. Я почувствовала его сильные руки. Когда мы вынырнули, вернее, он, потому что я просто повисла на нём, схватив за шею, вид у него был испуганный.
- Ты в порядке? – спросил он, отфыркиваясь.
- Кажется…
- Поплыли к берегу.
- Я не могу, ты что - слепой?
- Ничего. Я помогу, - категорично заявил мой «спаситель».
Он, действительно, помог. Я вылезла из воды и без сил рухнула на песок. Если честно, силы-то были, но я решила их приберечь для мести.
Пока я «приходила в себя», Яр поплыл за лодкой, которая своим одиноким видом на середине озера, чуть покачиваясь, вполне подошла бы для фильма «Самоубийство на волнах». Правда, Ярослав с весёлым видом залез в лодку и поплыл к берегу, испортив весь художественный шарм.
- Врача вызывали? – Ярослав плюхнулся рядом.
- Если вы психиатр, то да.
- А у вас что не в порядке с головой?
- Да нет, у меня-то в порядке, а вот у одного товарища…
После этих слов я схватила полотенце и дала волю рукам. Помнится, мы долго носились по берегу: я за Яром, а он – от меня. Слава богу, что на озере никого не было, в противном случае точно вызвали психиатра.
Наконец, Ярослав запнулся и, вытянувшись во весь рост, остался лежать на песке.
- Вставай. Я лежачих не бью.
Но он продолжал лежать. Я понимала, что это шутка, но искорка страха мелькнула. В дополнение Яр застонал и как-то судорожно захватил рукой песок. Тут уж мне явно стало не до смеха. Я осторожно присела и взяла его за плечо: он дрожал.
- Яр… Яр…Ты что?
В кино такие сцены выглядят живописно: героя переворачивают на спину, и у него либо вся грудь в крови, либо из уголка рта стекает алая струйка. Мне же предстала иная картина: Ярослав смотрел на меня, прищурив левый глаз, а его дрожь объяснялась тем, что он пытался удержаться от смеха.
Как мне стало плохо! Я силилась понять своим бедным умишком, почему я такая дура. Почему он так легко обводил меня вокруг пальца, играл со мной, как с забавным наивным зверьком. Ведь он уже не в первый раз провёл меня.
А виновник моего смятения весело хохотал. Конечно, удался очередной розыгрыш!
Теперь я понимаю, откуда эти обиды – я действительно была ещё ребенком, который хотел, чтобы его все считали взрослым. Тем более, этот парень.
От обиды я от боли закусила губу и отвернулась от Яра. Он понял, что что-то не так и перестал смеяться.
- Оль, ты обиделась? – его рука легла на моё плечо, - это же всего лишь шутка. Я думал.
- Что ты думал?
- Что тебе понравится.
- Да, мне понравилось, конечно. Как же иначе?
- Оля…
Голос его был таким виноватым, что мне вдруг стало жаль Яра. Я разозлилась на себя: «Ты действительно ещё ребёнок! Что за глупые обиды!» Впрочем, легче мне от этого не стало, но злость ушла. Самобичевание мне всегда было на пользу. Прижавшись щекой к его руке, я дала понять, что всё в порядке. Говорить ничего не хотелось. Яр подсел ближе и уткнулся лицом в мои волосы. Я чувствовала его дыхание и стук сердца. Внезапно он обнял меня за плечо, и я услышала его шёпот.
- Оль, давай поженимся?..

* * *

…- Расскажи мне о своей жене. Она красивая?
- Это тебя интересует больше всего?
- Нет, конечно. Меня всё интересует.
- Вплоть до постели?
- Не надо так пошло…
- Извини, - он виновато сжал мне руку.
- Ты же её, наверное, любишь?
- Да, - согласился Яр, но как-то прохладно.
- Мне не стоило задевать эту тему, прости.
- Ну, почему же? Я же интересовался твоей личной жизнью. Откровение за откровение. Вот только выпью для храбрости.
Он наполнил свой бокал шампанским и залпом его осушил. Я видела, как он сжал челюсти и скрипнул зубами. Что-то было не так. Но отступать не в моих правилах.
- Она красивая, - наконец начал Яр, помолчав, - и слишком хороша для меня.
- Давай без самокритики, - прервала я его.
- Да, конечно, это не к месту. Но это правда, из меня получился плохой муж. Я много работаю, иногда поздно возвращаюсь домой. Я, кроме основной работы, занимаюсь переводами. Для души.
- Что переводишь? – полюбопытствовала я.
- Всякое. И серьёзные вещи, и стихи, и сказки… По настроению. А знаешь, я раньше считал это никчёмной работой. А теперь мне даже нравится.
- А твои родители? Где они сейчас?
- Они по-прежнему в Дании. Я к ним недавно ездил. Внука возил.
- У тебя большой сын?
- Ему шесть лет. Всего. А он уже болтает свободно на трёх языках. Весь в меня.
Я видела, что лицо Яра посветлело, и появился блеск гордости в глазах при воспоминании о сыне. Неясная смутная тоска заворошилась в сердце: этот мальчик мог быть нашим сыном…

* * *

Ярослав не появлялся сам, и я не рвалась с ним увидится. После предложения на озере в наших отношениях появилась трещина.
В тот момент, когда я уловила смысл произнесённой фразы, мне вдруг почему-то подумалось: со мной рядом мужчина, мужчина, который любит меня и который хочет связать со мной свою жизнь. Он готов к этому, а я? А я вдруг поняла, что всё не так просто. Да, я хотела любви, хотела, чтоб со мною рядом был человек, который мог стать мне опорой, но мне было всего 18! Я уже не ребёнок, но я боюсь вот так, сразу улететь из-под маминого крыла. Слишком велики были семена сомнений, посеянные мамой, утверждавшей, что замуж надо лет в двадцать. Я вырвалась из объятий Ярослава и сказала:
- Нет.
Мое «нет» было, видимо, слишком уж категоричным: Ярослав испуганно посмотрел на меня.
- Нет, - ещё раз, но больше для себя, чем для него, произнесла я.
Я ничего не объясняла, просто высказала свою точку зрения. А Ярослав хотел разъяснений.
- Почему?
Его вопрос надолго повис в воздухе.
При свидетелях мы делали вид, что всё, как прежде, но наедине уже не оставались.
Я запутывалась всё больше и больше, не в силах разобраться в собственных чувствах. Я прокручивала в голове события последних дней, сама не зная зачем. От этого становилось ещё хуже. Яр ходил мрачнее осенних туч, изредка задавая какие-то нейтральные вопросы или обращаясь с какими-то нейтральными просьбами. Напряжение, словно стена, стояло между нами. Что ж, отдых был неисправно испорчен.
Когда настало время возвращаться, он неожиданно пришёл.
- Знаешь, - сказал он, - давай ничего не решать пока. Я не хочу тебя терять и поэтому готов ждать. Ждать сколько угодно, лишь бы мы остались, лишь бы мы были вместе. Потому что я тебя очень люблю. И для меня это – не забава. Ты должна мне поверить. Я надеюсь, что так будет.
По сжатым кулакам, так что побелели пальцы, я поняла, что этот короткий монолог стоил ему немалых усилий.
Он подошёл ко мне, и я почувствовала на щеке прикосновение его губ.
- Когда решишь – позвони, - попросил он.
Когда он ушёл, я ещё немного постояла, но потом мне пришлось сесть, до такой степени я ощущала слабость в коленках. Глупо, но это так. Яр опять всё решил за меня. Что ты плачешь, девочка? На, возьми, конфеток, мама сейчас придёт. Опять он вёл себя со мной, как с ребёнком. Это унижало, но с другой стороны, мне хотелось, чтобы кто-нибудь взял ответственность на себя.
Да, действительно, я хотела, чтобы он подождал, но почему-то боялась сказать ему об этом. А он, словно прочитав мои мысли, явился сам. Всё, ребус решён. Будь счастлива, ройся в собственном сердце, а он пока подождёт. Он хороший, терпеливый.
Но легче мне от этого не стало. До состояния счастливой эйфории было далеко, как пешком до Луны. И всё же я немного успокоилась.
Я вернулась в город. Хотя до учёбы оставался ещё целый месяц, а я вдруг поняла, что мне ужасно хочется работать. В том смысле, что мне захотелось чем-то заняться. Это время я считаю отправной точкой своего взлёта.
То, что происходило, было не то болезнью, не то наваждением. Я читала до рези в глазах, до тумана в голове. Читала всё подряд: классику, стихи, бестселлеры. Я взялась за музыку. Я слушала, я пыталась понять тайную красоту звуков, подчинённых замысловатой логике. Почему музыка так притягивает людей? Я училась играть. Болели пальцы, но я, ожесточившись, вновь брала в руки гитару и играла, пока не почувствовала, что из крепости, на которую я шла штурмом, она становится продолжением меня, моих рук, пальцев, моего тела и моего сердца. Я стала осознавать, как много я потеряла. Пусть это покажется банальным, но я словно родилась заново.
Родители смотрели сначала ошалевшими глазами: их дочь никогда не отличалась трудолюбием и усердием, а тут такой прогресс. Но понемногу привыкли. Честно сказать, я сама себе удивлялась, но недолго, потому что я пыталась убежать от мыслей о Ярославе. Мне было мучительно больно оттого, что нужно было решать что-то. Но Яр сам дал мне шанс на побег, шанс на то, чтобы потянуть время. И шестое чувство подсказало мне, что грех не воспользоваться случаем.
Настя бесцеремонно рылась в книгах на моём столе.
- Ну, ты даёшь, мать! – озадаченно сказала она, покачав головой, - Ты не заболела часом? Я думала, тебе надоело учиться во время учебного года, а она ещё и летом…, - Настя с любопытством глянула на меня, - Всё ясно.
- Что тебе ясно?
- Это на тебя Ярик повлиял. Народная мудрость всегда права: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Любовь – двигатель прогресса, - заключила она, изобразив назидательную мину.
- Да ну тебя! Мелешь языком, – фыркнула я и запустила в неё подушкой.
- Ой, ли! – она поймала «снаряд» и уперевшись, локтями в подушку, возвела глаза в потолок, - Боже, мне бы так влюбиться, я бы сразу отличницей стала.
- Ты говоришь глупости и сама это знаешь.
- Да, я глупа, я же не читаю Блока и Чехова. Куда уж нам крестьянам…, - и вдруг ни с того, ни с сего,
- Ты спала с ним?
Наверное, у меня отвисла челюсть, по крайней мере, я так себя почувствовала.
- Чушь собачья, – выпалила я, - с чего ты взяла?
Настя пыталась поймать мой взгляд.
- А что? Это же вполне нормально.
- Ну и что? – возразила я, - это ещё не значит, что это норма для всех.
- Да – а, - протянула Настя, - а я-то думаю, чего он такой смурной ходит.
- Кто? – не удержалась я.
- Да Ярик. А ты его отшила. Дура! Он же классный мужик. По всем статьям. Уж ты мне поверь, - заверила меня подруга.
- А… - начала я, но язык не хотел ворочаться.
- Нет, у меня с ним ничего не было. Неужто я могу подруге дорогу перебегать? Да за кого ты меня держишь?!
Ревность волной нахлынула в сердце, заполнив его до краёв, но возмущение Насти было столь искренним, что я сдержалась, но…
- А с кем он раньше гулял? – спросила я, будто между делом.
- Да с какой-то ободранной воблой с ин. яза, - с живым интересом поделилась Настя.
- Наверное, она была симпатичная.
- В темноте сойдет за не слишком уродливую.
- Ты, как всегда, сгущаешь краски. Может, он тебе самой нравится всё-таки? – полюбопытствовала я.
- Я тебе уже ответила.
Постепенно мы перешли на другие проблемы, но всё время у меня из головы не выходила «соперница» с ин. яза и вообще мысли о Яре.
Когда Настя ушла, я заперлась в комнате и, уткнувшись в подушку, разревелась.
Проснувшись утром, я пришла к выводу, что не имею права требовать от Яра обетов. В конце концов, мы всего лишь друзья, он волен поступать, как угодно.
Но где-то к середине дня я подняла трубку и набрала его номер.
- Я вас слушаю, - услышала я незнакомый женский голос.
- Извините, Яра можно?
- Его нет. Он уехал к родителям. Вернётся через месяц. А вы кто?
- Оля, - ответила я просто.
- А я его бабушка, - обрадовано представились на другом конце провода, - я о вас слышала.
- Спасибо, - брякнула я почему-то, - извините, я тороплюсь.
- Конечно, конечно. Вы звоните, Оленька, а ещё лучше приходите в гости.
- Может быть. До свидания, - и повесила трубку. «Уехал к родителям. В Данию. Вернётся через месяц», - вспыхнуло у меня в мозгу.
- Что ж, я надеюсь, что он уехал один, - произнесла я вслух абсолютно глупую фразу, я могла побиться об заклад, что он уехал один, но мне почему-то понравилась мысль о том, что он мог уехать не один.
- Ладно. Вернёшься, поговорим, Ярослав.
Должна заметить, что склонность к глупым мыслям и поступкам я сохранила по сей день.

* * *

Мы танцевали уже около получаса. Конечно, не рок-н-ролл. В таком месте это было бы варварством. Самое интересное, что за эти полчаса мы с Яром не произнесли ни слова. Мне не хотелось говорить, ему, видимо, тоже. Тем не менее, нас это не смущало. Даже из приличия. Мы продолжали молчать. Говорила музыка. Я не знаю, что слышал Ярослав, но я снова и снова возвращалась к прошлому. Его голос звучал у меня в ушах, переплетаясь с музыкой. Музыка была приятной, воспоминания тоже. Я чувствовала, что Яр всё крепче прижимает меня к себе. Я даже не пыталась сопротивляться. Я взглянула на нас глазами постороннего. Со стороны, не мой взгляд, мы смотрелись довольно мило. Я едва доставала ему до плеча, но это было то, что надо: мужчина должен быть высоким и сильным, чтобы при случае за него можно было спрятаться. Да, в феминистки я не гожусь. Я слишком ценю мужскую силу и не слишком свою независимость.
Яр что-то прошептал, но я не расслышала. Впрочем, это было не нужно. Достаточно было взглянуть в его глаза. Мне стало ясно, что я сейчас не удержусь и поцелую его. Словно, прочитав мои мысли, Ярослав потянулся к моим губам…
- Простите, мэм…
Подошедший официант развеял туман соблазна.
- Извините, но вас к телефону. Из России.
Мне стало неловко: он наверняка всё видел. Как же так вышло? Я всегда могла сдерживать такие порывы. Я молила Бога об одном, чтобы не покраснеть.
- Это, наверное, муж, - холодно заметил Ярослав, всё ещё не выпуская меня.
- Не знаю. Спасибо, я иду, - обратилась я к официанту и, оттолкнув от себя Яра, пошла к телефону, быстрее, чем было нужно и ощущая за спиной заинтересованные взгляды.
Я взяла телефонную трубку, но ещё секунду помедлила: испугалась, что это действительно муж. «Но чего ты боишься, ничего же нет?! Ты же просто пошла в ресторан со старым другом», - услышала я свой внутренний голос. Да, это было глупо, но я боялась.
- Да, - мне казалось, что голос дрожит.
- Оля, это я, - через вечность послышался голос Саши, - где ты пропала? Я удивился, что ты одна пошла в ресторан.
- Что случилось, Саша?
- Не знаю. Я хотел бы у тебя узнать это. Это ведь ты позвонила. С тобой всё в порядке? Голос у тебя странный.
- Нет, я в полном порядке. Просто…Просто не думала, что ты позвонишь. Решила, что ты обиделся.
       - Неужели? – весело донеслось из трубки, - с чего это ты так заботишься о моих чувствах? Ты там точно что-то не то съела.
- Нет, я вполне серьёзно. Тебя задел мой поступок.
Откуда брались слова – не понимаю, в голове крутилось только одно: не он!
- Брось, Оля, я давно привык к твоим выкрутасам. Мы ведь не первый год работаем, а если ты звонила только поэтому… Знаешь, мне приятно, что кто-то ещё думает о моём настроении.
- Вот и прекрасно. Я рада, что ты не придал этому значения. Кстати, во сколько вы прилетаете? Я забыла спросить.
- В 9.00, кстати. Если придёшь встречать, то тебя ждёт сюрприз.
- Какой?
- Увидишь. Да звонил Димка, - Саша замолчал.
Дима – это мой муж. При упоминании его имени я опять напряглась.
- Ну? – не вытерпела я.
- Ничего. Удивился, что ты улетела раньше.
- И всё?
- А что ещё? – поинтересовался Саша.
- Он ничего не просил передать?
- Просил, - и опять замолчал.
- Давай, не тяни резину.
- Просил передать, что очень любит. Всё. Извини, меня зовут. До завтра. Счастливо и спокойной ночи.
Пошли гудки, а у меня в ушах всё звучало: «любит…любит…»
Яр стоял неподалёку, прислонившись к стене. Я не заметила, как он подошёл. Он смотрел на меня, чуть сощурив глаза. Мелькнуло воспоминание: мы на даче, он потягивается и очень похож на кота, разомлевшего под солнышком. Вот и сейчас он походит на кота. Только на сей раз я – мышка. Чего ждать?
- Что случилось? – он подошёл и взял мои руки в свои. Я почувствовала, что руки у меня холодные, и от его ладоней мне стало тепло.
- Что случилось? – повторил Яр, - кто звонил?
- Ничего не случилось, а звонил Саша.
- Но выглядишь ты так, будто тебе позвонила королева и позвала на посиделки, - попытался пошутить Ярослав.
- Ты так считаешь?
- Я это вижу. Я же не слепой. Да и руки у тебя дрожат. И потом, ты, кажется, замёрзла.
Он поднёс мои руки к губам и коснулся ими по очереди каждого пальца.
- Что ты делаешь? – я вырвала руки.
- Пытаюсь тебя согреть и… И исправить ошибку…
Я не сообразила ещё что к чему, а уже оказалась в его объятьях. Его губы были немного горьковатыми…


* * *

… Резкий звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. «Слетев» с кровати, я бросилась открывать дверь столь настойчивому посетителю.
На пороге стоял Яр, держа в руках букет и какие-то свёртки, при этом улыбаясь, словно для рекламы зубной пасты.
Его появление было неожиданным и радостным, его вид говорил о том, что нет никаких обид. Я, не раздумывая, бросилась ему на шею.
- Ольга, я сейчас упаду!
Ярослав не знал: то ли обнять меня, то ли уронить то, что держал. Выбор был в мою пользу. Он ловко забросил цветы со свёртками в прихожую, и тут пришёл мой черёд кричать:
- Ой, ты мне кости сломаешь!
Наверное, моя соседка напротив, вредная дама лет сорока, заглянула в дверной глазок, и я представила, что она расскажет соседям и, конечно же, маме. Но мне было всё равно.
Мы стояли на площадке и целовались. Вот она, бесшабашность юности! Как я сейчас хотела бы её вернуть…
Мы с Яром сидели на диване, и он рассказывал о своей поездке, перемежая свой рассказ вопросами о моём житье-бытье в его отсутствие.
- Извини, малыш, но я не мог заехать попрощаться. Звонил, но телефон молчал. Думаю, ты простишь.
- Конечно, в чём проблема?
Я сжала руку Яра.
- Я так рада, что ты здесь. Мне так много нужно тебе сказать.
- У нас будет время, ведь у нас впереди целая жизнь. Я думаю, у нас будет время для разговоров и для…- он наклонился ко мне и поцеловал.
- Всё шутишь! – я вывернулась из-под его руки и пересела с дивана на кресло.
- Нет, не шучу, - сказал он серьёзно.
Его тон и взгляд не вызвали сомнения: он не шутил. Такой резкий перепад немного смутил меня, сердце застучало чаще. Я встала и подошла к окну, лишь бы не смотреть ему в глаза.
- Что ты имеешь в виду?
- Мой вопрос тогда, на озере, остался без ответа. Мне кажется, ты знаешь, каким он будет.
- Да, - согласилась я.
- Это уже ответ? – в его голосе я услышала нотки страха.
- Почти, - я молчала, пытаясь собраться с мыслями.
Яр подошёл и положил мне руки на плечи, встал у меня за спиной. Тяжесть его рук я почувствовала даже не сердце.
- Яр, я не хочу тебя обижать, - начала я, и после этих слов, показалось мне или нет, но Яр хотел словно вцепиться в меня, чтобы не отпустить и, тем не менее, я продолжила, - но для меня всё не так просто. Да, я тебя люблю. В этом я уверена. Но вот хочу ли я быть твоей женой…
- Я тебя не тороплю. Ты ведь считаешь, что тебе ещё рано замуж?
- Я только кивнула в ответ головой.
- Я не тороплю тебя, - повторил Ярослав.
- Я понимаю. Но какого ответа ты тогда ждёшь?
- Мне хочется быть уверенным, что ты не предашь. Что твоя любовь, если не навсегда, то надолго.
- Я не предам. Честное слово. Я буду с тобой. Чуть позже.
Яр прижал меня к себе и упёрся подбородком в плечо.
- Я согласен…
А за окном пошёл дождь. Его струйки заскользили по стеклу, смывая пыль. И, казалось, что этот дождь смывает с души налёт недоверия и ещё всяких чувств, стена из которых рухнула в тот момент, давая выход любви.
Кончался август. Впереди ждала осень, но я её не боялась. Ведь со мной рядом был Ярослав и его любовь…
…Любовь не ходит прямой дорогой,
Любовь бывает и доброй, и строгой.
Любовь не знает предела ни в чём,
Она может вас наградить,
Может стать палачом…

Кем была любовь для меня сейчас? Я не знала.

* * *

Вырвавшись из объятий Ярослава, я бросилась прочь из ресторана. Не помню, как я добежала до своего номера, но я пришла в себя, когда захлопнула дверь.
- Что это, Господи, что? – я говорила это вслух, чтобы слышать свой голос, так как едва я оказалась в тишине, мне сразу показалось, что всё происходившее плод моей фантазии.
Я закрыла глаза. Как мне хотелось оказаться в Москве. Я уже прокляла свою злосчастную выходку. Эта встреча с Яром перепутала все планы, и всё оказалось гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.
Я его любила. Сколько лет я пыталась его забыть, гнала любовь из своего сердца. Мне казалось, что я смогла разлюбить. Напрасные мечты! Любовь всего лишь затаилась, ожидая подходящего момента. И вот он настал… Одного поцелуя оказалось достаточно, и она выпустила когти. А я-то, глупая, самонадеянно решила, что всё забыто. Клубок мыслей, который я не могла распутать… Всё перевернулось с ног на голову. Ещё вчера я мечтала об этой встрече, мне просто хотелось увидеть старого друга, а сейчас я хотела только одного: чтобы всё оказалось сном…
- Оля! Оля, открой!
Я стояла, прислонившись к двери, и в первый момент мне показалось, что стук рождается в моей голове. Сквозь какую-то туманную завесу до меня дошло, что это Ярослав.
Я достала ключ и, как можно быстрее постаралась закрыть дверь. Сделала я это чисто машинально, не отдавая себе отчёта. Так подсказало мне сердце.
- Оля! – Яр продолжал стучать, - открой, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Оля…
- Уходи! Я прошу тебя, Яр! Уходи! - это кричала душа, у меня уже не было сил, но он понял.
Он понял, понял и перестал стучать. Но ещё стоял, не уходил, словно ждал, что я всё же открою. Наконец, даже сквозь непроницаемые стены и дери, я услышала, почувствовала его удаляющиеся шаги. У меня перед глазами всё поплыло. Я плакала. Слёзы сами катились по щекам…
После ледяного душа мне удалось собраться с мыслями. Всё оказалось проще, а, может быть, и нет. Когда я увидела Яра, я поняла где-то в глубине души, что это неспроста. В моей жизни ничего не происходило просто так. Я – фаталистка, я верю в судьбу. Если подумать, то в этой встрече было кое-что странное. И, прежде всего: что Ярослав делал в аэропорту? Я его спрашивала, но его ответ показался мне неубедительным. И с самого момента встречи он пытался меня спровоцировать. Но на что?
Я испугалась, потеряв контроль над ситуацией, едва мне стало ясно, что я играю в чужую игру. В игру Яра.
Прошло много лет, но я не забыла тонкостей его характера.
Да, это было большим ударом для такого самолюбивого человека, как я. Привычка, что в своей жизни ты – хозяин, сама по себе уже слабое место. Мне в голову пришла простая и ясная мысль: Ярослав знал, что я прилечу. Всё последующее следует из этого. Но как он узнал об этом?
Но всё-таки я снова вернусь в прошлое…

* * *

Постепенно всё вернулось на свои места, словно ничего не произошло. А действительно, что такого произошло?
Начался учебный год, но мы с Яром не стали видится реже. Он прибегал ко мне на переменах, и мы либо бродили по шумным коридорам или просто сидели в аудитории под «обстрелом» моих однокурсников.
Однажды не выдержала Настя.
- Ну, что, свадьба скоро? – спросила она, глядя в упор.
- Чья? – будто бы удивилась я.
- Ну, не моя же.
- Откуда же я знаю. Может, и твоя. Я же не слежу за тобой.
- А за тобой и следить не надо, - съязвила Настя, - ты сама на глаза лезешь. Голубочки!
И неожиданно выбежала прочь.
Вечером я рассказала об этом Яру. Он постарался скрыть, что его это не встревожило, но по появившейся морщинке между бровей я поняла, что ему неприятно воспоминание.
- Не обращай внимания. Я ведь был престижным женихом, а ты им всем нос утёрла. Она просто тебе завидует, - успокоил меня Ярослав, но что-то было не так: он не смотрел мне в глаза.
- Слушай, я слышал, ты пишешь стихи? – неожиданно сменил он тему, - это не сплетни?
Я была смущена. Действительно, стихи я писала, но Яру ничего не говорила.
- Давай-давай, раскалывайся, - подтрунил Яр.
- А кто тебе сказал?
- Это неважно. Дай почитать, пожалуйста.
- Ты не будешь смеяться?
- Глупости!
Он взял мою руку в свою и легонько сжал:
- Я тебя слишком люблю для этого.
Я решила не ломаться и принесла ему тетрадь со стихами.
Он начал читать, поудобнее примостившись на диване.
 Я внимательно следила за Ярославом во время чтения и по его лицу вполне могла определить, о чём он читает. Увлёкшись свом занятием, я не уловила момента, когда он внезапно оторвался от чтения и взглянул мне в глаза.
- Не смотри на меня так, пожалуйста, - попросил он, завораживая своим взглядом.
- Почему?
- Потому что ты торопишь события и хочешь знать, что я скажу. Ведь так? – он приподнял вопросительно брови.
Я кивнула. Он был, как всегда прав, я очень хотела знать, что он обо всём этом думает. Его мнение для меня очень много значит. Вообще, его мнение обо всём интересовало меня. И очень было важным для того, что я делаю и, конечно, для моего поведения. Наверное, скажи он, что мне идёт стоять на голове, я бы занималась этим с утра до вечера.
Что ж я ушла в другую комнату и села смотреть телевизор, оставив Яра за «увлекательным» чтивом.
Яр подошёл тихо, и я почувствовала его присутствие лишь, когда он положил мне руки на плечи. Он стоял позади меня и молчал, а мне не хотелось быть назойливой и задавать вопросы. Гордость не позволяла.
Наконец, он присел на подлокотник кресла, взял мои руки в свои и, перебирая пальцами, сказал:
- Это ужасно…
- Совсем? – испугалась я, хотя чего бояться, если честно, я никогда не была и не буду хорошим поэтом, серьёзно – без самокритики.
Яр устремил глаза в потолок.
- Я ошибся в тебе, дитя моё. Каюсь. Мой грех.
- Значит, тебе не понравилось, - грустно вздохнула я, - что ж, я больше не буду…
- Чего не будешь-то?
- Писать.
- Ну и дура!
Да, иногда он бывал таким прямым, что хотелось его треснуть.
- Извини, я что-то не поняла – это комплимент?
- Почти.
Яр вскочил и стал ходить по комнате.
- Я ошибся, - снова произнёс он, - но ошибка в том, что я недооценил тебя. Ты пишешь гораздо лучше, чем я думал.
И после этого говорят, что женщины загадочны. Мне кажется, что мужчины тоже могут быть таковыми, если захотят.
- Знаешь, Оль, мне действительно понравилось, - продолжал Яр, - думаю, тебе стоит заняться этим всерьёз. Кстати, у меня есть приятель. Он большой профи в этом деле. Если захочешь, можно даже напечататься.
Честно говоря, я даже немного ошалела от его монолога, хотя всё было очень заманчиво.
- А тебе-то всё это зачем? – поинтересовалась я.
Яр мило улыбнулся.
- Ну, пусть у такой серости в полосочку, как я, будет женой известная поэтесса. Кстати, а если ты станешь известной, ты выйдешь за меня замуж?
Мне стало смешно, так смешно, что я не выдержала и расхохоталась. Я смеялась так, что выступили слёзы на глаза.
Яр стоял посреди комнаты и не понимал причин моего смеха. Я поняла, что могу его обидеть, и перестала смеяться.
- Извини. Я не знаю, как это получилось.
Ярослав пожал плечами. Ничего, бывает, мол.
- Просто я подумала: а если я не стану знаменитой, ты женишься на мне?
Он смотрел мне в глаза. Я вообще не люблю, когда кто-то сморит в упор, но если бы я отвела взгляд, Яр мог бы неправильно понять это. Он что-то решил. Я не видела этого, но чувствовала, что что-то происходит.
Через некоторое время Яр улыбнулся, и его глаза потеплели.
- Я женюсь на тебе в любом случае.
Он подошёл ко мне и прижал к себе.
- Никто и никогда не сможет помешать мне это сделать.
Я немного смутилась от этого серьёзного тона, но я была любимой и влюблённой, а какая девчонка не мечтает об этом. И будущее виделось мне в розовых тонах.
- Я всегда буду с тобой, - прошептала я, но он услышал и обнял меня ещё крепче.
Ах, молодость! До чего же ты самонадеянна…
Можно считать, что с того момента во мне родилась актриса. Или появилась. Идея стать известной овладела мной. Она стала моим наваждением. Внешне это ни в чём не выражалось, но по ночам я часто видела себя в лавровом венке.
Теперь-то я понимаю, в чём была причина моих желаний. Яр сказал, что я могу чего-то достигнуть. Я должна была оправдать его веру. И ещё я должна стать достойной его. Да, именно так. В глубине души у меня всегда таилась мысль: почему он со мной связался? Ну, пусть я симпатичная, но ведь этого мало! Я частенько боялась, что он когда-нибудь скажет: «Извини, детка. Это была шутка». Я бы, наверное, умерла от стыда и разочарования. Но время шло, и всё было прекрасно.

* * *

Интересно, кто впервые заметил, что любовь слепа? По моим наблюдениям, она не только слепа, она ослепляет. Сейчас бы многое показалось мне подозрительным. А тогда… Тогда я была счастливой. Я засыпала с мыслями о Ярославе и просыпалась с ними же. Я бредила им, я постоянно твердила о нём маме, а та только качала головой, грустно улыбаясь. Причину этой грусти, я до сих пор не могу понять. То ли она знала, что будет дальше, то ли просто вспомнила свою юность. До сих пор не знаю, как спросить.
Тот вечер можно считать нашим первым с Ярославом выходом в свет. Нельзя сказать, что мы раньше нигде не появлялись вместе. Конечно же, нет. Но обычно мы появлялись порознь, бывало, и уходили порознь. В тот вечер мы должны были пойти на свадьбу в ресторан. Это вам не просто вечеринка, это солидное собрание. Невесту с женихом я прекрасно знала. С ней я училась в одном классе, а он жил со мной на одной площадке. Яр позвонил и попросил, чтобы я приехала к нему, так как он не может одеться соответственно. Он заявил, что требуется женская рука и моя оценка, чем польстил мне.
Я уже не раз бывала у него дома, но ещё не была знакома с его бабушкой. По его рассказам, его прислали родители, чтобы следить за ним, что, на его взгляд, выглядело очень смешно.
- Я ведь взрослый человек. Меня поздно воспитывать. Но бабушка у меня прекрасная, - уверял меня он, - я очень её люблю, несмотря ни на что.
Я позвонила и услышала мелодию битловской «Мишель». Меня это всегда забавляло, и иногда звонила по несколько раз, раздражая Ярослава. Слава Богу, на сей раз я удержалась от этой шалости. Дверь мне открыл не Яр.
Передо мной стояла невысокая седая женщина. В молодости мужчины наверняка заглядывались на неё. Несмотря на возраст, она была стройной. А глаза... Эти глаза унаследовал и Яр. Та же бездна, тот же озорной блеск.
Она без зазрения совести оглядела меня с ног до головы, от чего я почувствовала себя неловко, и захотелось развернуться и убежать. Но я выдержала этот осмотр и даже заглянула её в глаза. Наконец она улыбнулась. Я в душе облегчённо вздохнула: если я не очень понравилась, то, по крайней мере, меня примут.
Видимо, наше «знакомство» затянулось, потому что я услышала, как Яр крикнул:
- Кто там, бабушка?
Ответа он не ждал и вышел сам. Увидев меня, весело подмигнул.
- Насколько я понимаю, это и есть Оля, - констатировала бабушка.
Яр приобнял её за плечи.
- Да. Ты правильно понимаешь. Ну и как она тебе? – напрямик поинтересовался он, будто меня и не было.
- Во-первых, это неприлично – держать девушку в дверях.
- Ой, конечно! Оленька, заходи! – и опять подмигнул.
Я вошла. Он наклонился и чмокнул меня в щеку.
- У тебя нервный тик? – спросила я.
Он непонимающе посмотрел не меня, потом улыбнулся и шепнул одними губами: «Я тебя люблю».
- А во-вторых, - продолжила бабушка, когда Яр закрыл дверь, - она мне нравится, но этого мало.
Я молчала, не зная, что сказать на это.
- Нужно, чтобы она тебя любила, и ты её тоже, - завершила бабушка.
- О, в этом я уверен на все 100%!
- Меня зовут Зоя Михайловна, - представилась она.
- Очень приятно, - кивнула я.
- Я думаю, мы споёмся. А пока я вас оставлю.
- Конечно, бабушка, а у меня есть работа для Ольги.
В комнате Яра я, не таясь, вздохнула. Яр усмехнулся.
- Что, испугалась?
- Надо было предупредить.
- Я не знал, что она вернётся. Она редко бывает дома. Ходит к подругам. Поэтому до сих пор ты её не встречала. Но ты ей понравилась. Это факт. Я уселась в кресло и, стащив со стола стопку журналов, намеривалась их посмотреть, пока Яр будет выбирать «наряд».
Но, увы. Он мягко, но настойчиво забрал у меня журналы.
- Я тебя не для того звал, - сказал он, глядя на меня сверху вниз.
- А в чём дело? – возмутилась я.
- Ты должна погладить мне брюки и рубашку.
- Должна?! – у меня просто челюсть отвисла.
- А я пока кофе принесу, - невозмутимо сказал он и положил мне на колени вещи.
Возразить я не успела, он вышел.
В принципе, я могу погладить, но не люблю, когда приказывают. А тут...
Но Яр не появлялся, идти за ним я не решилась, а время шло. Когда он вернулся, я уже всё погладила.
- Извини, но кофе кончилось, - сообщил он мне.
- Обойдусь, - буркнула я и, швырнув ему рубашку и бряки, взялась за журналы.
Яр критически осмотрел одежду и удовлетворительно хмыкнул.
Я думала, что он уйдёт в другую комнату переодеваться, но я ошиблась. Он демонстративно скинул джинсы и рубашку, в которой был до сих пор. Делал он это так, словно исполнял стриптиз. Я понимала, что всё это из-за меня, но упорно смотрела в журнал.
Ярослав повернулся ко мне спиной. Я посмотрела на него. Он был красив. Летний загар был по-прежнему бронзовым. Я видела, на его руках играют мускулы, видела его вильную спину и родинку на левой лопатке, шрам на плече. Я его выдела таким не раз. На пляже. Но подобное чувство пришло впервые. Как зачарованная, я встала и подошла к нему. Положив руки ему на плечи, я почувствовала, как он напрягся. Яр молчал.
- Я тебя люблю, - сказала я.
- Я тоже, - сказал Яр хрипло, - но, если ты будешь приставать ко мне, мы опоздаем.
Я села, но продолжала смотреть на него. А он так и одевался, повернувшись ко мне спиной.
Наконец он повязал галстук.
- Я готов. Теперь идём к тебе.
- А бабушка?
- Она хочет тебе что-то сказать, кстати.
- Что? – насторожилась я.
- Не знаю. Честное слово.
Зоя Михайловна уже стояла в прихожей. Она осталась довольна Яром и моей работой.
- Знаете, Оленька, этот противный мальчишка не дал мне напоить вас чаем.
- Я её полчаса уговаривал, - перебил её Яр.
Бабушка покосилась в его сторону.
- Поэтому я приглашаю вас в следующее воскресенье. Будет мой фирменный пирог.
- Большое спасибо. Я обязательно приду. Мне очень приятно было познакомиться.
- Желаю вам от души повеселиться.
- Бабуленька, ты не против, если я приду навеселе? – опять вмешался Яр.
- Только попробуй, - ласково пообещала она.
На вечер мы явились вовремя. Незнакомых было мало. Жених и невеста, правда, ещё не появились. К нам сразу «пробилась» Настя. Её сопровождал незнакомый мне парень. Яр же, видимо, был с ним знаком.
- Это – Игорь. А это – Оля, - представила нас друг другу Настя.
- Я о вас наслышан.
- А о вас мне Настя ничего не говорила.
- Мы познакомились недавно, - оправдывалась Настя, - а у тебя в последнее время мало времени для меня.
Это был тонкий намёк на толстые обстоятельства.
- Ну, я думаю, ты бы всё равно нашла время, чтобы рассказать мне обо всём. Если бы хотела, - огрызнулась я.
- Девушки, не надо спорить, - успокоил нас Игорь, - вон уже молодые идут.
Исполняя пожелания бабушки Яра, мы с ним веселились. Было весело. Свадьба есть свадьба. Меня смущало одно: Настя была пьяна. С самого начала она пила без остановки, несмотря на увещевания Игоря, который старался изо всех сил.
Мы же с Яром без остановки танцевали. Я никогда не считала, что хорошо танцую, но с Яром могла бы танцевать любая. Он дотанцевал меня до того, что сердце бешено колотилось, а в горле пересохло.
- Я хочу пить! Я устала! – не выдержала я.
- Шампанское? Вино? Водка? – поинтересовался со смехом Яр.
- Воды!
Мы сели за стол, и Яр выставил передо мной несколько бутылок. Я хотела разозлиться, но он уже налил мне лимонада. Я почувствовала себя легче. Тут подошёл совсем отчаявшийся Игорь.
- Оля, помогите, пожалуйста!
- А в чём дело?
- Скажите Насте, чтоб она перестала пить.
Я видела его взгляд, мне стало его жаль.
Настя громко смеялась, что-то выкрикивала, привлекая к себе внимание. Я присела рядом с ней.
- Настя!
- О, подруга! Чего тебе?
- Пойдём выйдем, а?
- А зачем? Мне и тут хорошо.
Она захохотала и повисла на рядом сидящем парне, что-то шепча ему на ухо.
- Настя! – я потянула её за рукав.
Она отдернула руку и повернулась ко мне. Взгляд был каким-то блуждающим, словно она меня не видела, но потом сосредоточилась.
- А-а! Жизнь мне испортила, праздник испортить хочешь! Не выйдет, подруга. Катись-ка лучше! – прошипела она.
Меня испугал её взгляд, полный ненависти. От неожиданности я отшатнулась. За моей спиной оказался Яр, он положил мне руки на плечи.
- Уйди. Я её уведу сам.
Праздник был испорчен. Для меня, в любом случае. Через несколько минут ко мне подсел Яр.
- Стерва, - проговорил он сквозь зубы.
- Я ведь ничего её не делала.
- Она просто много выпила. Ей лучше этого не делать. Ты тут ни при чём.
- Где она?
- Игорь увёз её домой. Не переживай. Забудь о ней.
Ярослав коснулся моей щеки пальцами. Руки у него были холодными.
- Пойдём. Я хочу тебя кое с кем познакомить, - он взял мою ладонь в свою, - пойдём.
Я безропотно подчинилась и даже не спросила, с кем он хочет меня познакомить, всё ещё пыталась осознать, чем я вызвала такую ярость со стороны Насти.
Яр протащил меня, как на буксире, сквозь толпу танцующих, и мы оказались в другом конце зала. Там в относительной тишине, под раскидистым, неизвестным мне растением расположился молодой человек. Должна сказать, что он мне понравился с первого взгляда. В нём чувствовалось Нечто. Он сидел, положив ногу на ногу, сложив руки на груди, и наблюдал. Не смотрел, а именно наблюдал. При виде нас он улыбнулся, при чём заулыбались и глаза. На вид ему было лет двадцать пять. Я ошиблась всего на год.
- Вот и мы, - Яр плюхнулся в кресло радом с незнакомцем, а меня посадил на колени, - знакомься, это – Влад. Мой лучший друг.
Лучший друг, а я слышала о нём впервые. Но я решила не возмущаться пока и пожала протянутую руку. И мне показалось, что я его всё же видела.
- Оля. Мне очень приятно, - кроме этой казённой фразы ничего не пришло на ум.
- Вы, видимо, удивлены, что Ярослав вам ничего не рассказывал обо мне? – не в бровь, а в глаз спросил Влад.
- Вы читаете мысли? – в свою очередь поинтересовалась я.
Могла ли я тогда представить, что именно с этого человека всё начнётся. Что начало нашей дружбы будет началом моей карьеры? Конечно же, нет. Я просто сидела на коленях у Яра, с интересом разглядывая его лучшего друга.
- Может быть, - уклонился от прямого ответа Влад, всё так же загадочно улыбаясь.
- Я поняла. Это – профессиональная тайна. Но я действительно удивляюсь, как это Яр молчал о вас.
- Говорите друг другу «ты», а то я чувствую себя на светском рауте, - вставил своё слово Яр.
- А ты не вмешивайся, я ещё с тобой поговорю! – шутливо пригрозила я, - так почему же он молчал? – снова обратилась я к Яру.
- Моя фамилия Радов.
Так бы и говорили! Я сразу поняла, где могла его видеть. По телевидению, на афишах. Это был солист известной городской группы, а его отец занимал важное место среди наших властителей. Да, это вам не просто так.
Видя, что я молчу, вмешался Яр.
- Я никому не говорю о нём. Иначе вопросы, просьбы, проблемы.
- Но мне бы мог, - обиделась я.
- Ну, прости, лапочка. Это же не моя тайна.
- А вы... ты здесь «инкогнито»? – спросила я Влада.
- Нет. Я здесь официально. Но скоро исчезну. Не очень люблю подобные мероприятия.
- Пойдём вместе, - предложил Яр, - заодно и поговорим о деле. Ты не против, малыш? – это уже ко мне.
Я только мотнула головой.
Как и положено, Влад был при машине. На мгновение у меня вспыхнула к нему неприязнь: «У, буржуй!». Но Яр, между прочим, тоже из числа подобных, а я его люблю, ведь он – хороший человек.
Мы ехали по вечернему, вернее, ночному городу, так как было уже за полночь.
Разговор начал Влад.
- Оля, вы... то есть ты пишешь стихи?
Как и я, он споткнулся на этом «ты».
- Это... это Ярослав сказал?
Я немного опешила от такого поворота событий. Ему-то что с того, что я пишу?
- Да. И он сказал, что вы пишите хорошие стихи.
А Ярослав смотрел в окно, словно его здесь и не было. Да, в тот момент мне очень хотелось сказать ему что-нибудь ласковое. Трепач!
- Да, я пишу стихи. Но об их качестве судить не мне, - с некоторой злостью произнесла я.
- Отлично, - обрадовался Влад, - я хочу познакомиться с ними поближе. Ты не против?
Второй раз за вечер мне задают подобный вопрос.
- Нет. Я – за. Тем более, что всё уже решено. Кажется.
Ярослав нарушил молчание.
- Если бы я тебе сказал, что к чему, ты бы отказалась. Я ведь знаю тебя. А так тебе некуда деваться.
- Он прав, Оля. По его рассказам я о вас кое-что знаю.
- А он рассказывал обо мне? – удивилась я.
Влад рассмеялся.
- Он прожужжал мне все уши, Не было ещё такой темы, по которой он так много говорил. Так что, я даже знаю, где ты живёшь. Кстати, мы приехали.
Яр вышел из машины. Я тоже хотела выйти вслед за ним, но меня удержал Влад. Его ладонь легла на мою руку.
- Мы договорились?
- Да.
- Яр тебя привезёт к нам, когда захочешь. И ещё. Ему очень повезло. Я его никогда таким не знал. Он влюблён по уши.
- Спасибо.
- Не за что.
- До свидания.
Ярослав вошёл со мной в подъезд и довёл до самых дверей квартиры. Я всю дорогу молчала, хотела показать, что я в обиде. Он тоже не проронил ни слова. Только, когда я потянулась к звонку, он перехватил мою руку.
- Не сердись. Я пытаюсь сделать лучше. Спокойной ночи.
Он поцеловал меня в лоб и бросился вниз по ступенькам.
Я опять потянулась к звонку, но вспомнила, что уже поздно, что у меня есть ключ, хотя мама, наверное, всё равно ещё не спит...

* * *

Ярослав пришёл сияющий. Что-то его переполняло, но он старался принять бесшабашный вид. Я тоже, следуя своим принципам и зная, что его это раздражает, ни о чём не спрашивала. В конце концов, всё расскажет сам.
- Я готова. Мы можем ехать.
Мы должны были ехать к Владу. Я очень волновалась, мне хотелось, чтобы мои стихи понравились. Я боялась разочаровать Яра.
Мои родители неожиданно уехали к бабушке. Хотя ничего неожиданного: бабушка наконец-то решила переехать к нам.
Прошли почти две недели после знакомства с Владом, но встретиться всё не удавалось. Но Яр разозлился, и всё разрешилось.
Мы вышли из подъезда, и Яр подвел меня к новенькой иномарке.
- Прошу, - он галантно открыл мне дверь.
- Чья это машина? – не удержалась я от вопроса.
- Моя, - он небрежно пожал плечами.
- Что?!
- Я сегодня получил права. Наконец. А машину подарил отец. Два года назад, - он провёл по кузову, - ждала меня в гараже.
- Потрясающе... – что я могла ещё сказать.
- Садись давай. Нас же ждут.
Мы ехали молча. У меня не было слов, а Яр следил за дорогой и наслаждался машиной. Минут через двадцать мы остановились в неизвестном месте.
- Здесь в подвале студия, - объяснил Яр.
Мы вышли. Ярослав не дожидаясь меня, двинулся к входу.
- Яр... – окликнула я.
- Что? – обернулся он, поманил меня рукой, - не бойся. Всё будет в порядке.
- Я не боюсь. Просто... Просто я хочу тебя поздравить. У тебя ведь сегодня праздник. Я его поцеловала. Инициатива впервые исходила от меня. Он улыбнулся и повторил процедуру.
Я в первый раз находилась в подобном помещении. Когда мы спустились вниз, то, что я увидела, никак не походило на подвал. Всё было со вкусом отделано и везде аппаратура. В комнате было четверо. Они о чём-то оживлённо разговаривали. Услышав звук шагов, все четверо обернулись.
- А, вот и они, - приветствовал Влад.
Один из парней как-то неодобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
После обмена приветствиями мы были представлены друг другу. Моего «недоброжелателя» звали Виктором. Двух других: Володя и Толя. Один из них в школе учился с Яром, но кто, это я забыла сразу же.
- Ну, что ж. Я думаю, мы поговорим наедине, - предложил Влад.
Мне было всё равно. До приезда сюда мне казалось, что всё получится. Яр объяснил, что Влад ищет солистку и ему нужны тексты для песен. Он, видите ли, хотел немного изменить имидж группы. Яр считал, что мои стихи подойдут. Но, едва войдя в этот подвальчик, я почувствовала себя дурой. Правда, отступать было поздно. В помещении оказалась ещё одна маленькая комнатка. Я её окрестила «кабинетом». Письменный стол, несколько стульев, шкаф, где вперемешку книги, диски, кассеты. На стенах плакаты, а в углу одинокая брошенная гитара.
- Садись, куда хочешь, - сказал Влад, и сам уселся на стол.
Я отдала ему свои тетради, села и принялась разглядывать стены.
К моему удивлению, на просмотр тетрадей у него ушло от силы полчаса. За дверью время от времени слышался смех, музыка, потом
Влад, читая, изредка что-то напевал себе под нос. По тому, как он быстро завершил чтение, я решила, что ему не понравилось. Но он меня удивил.
- Что ж. Давай посмотрим вот это для начала: и он стал читать.

... В зеркало загляделась юная Маргарита,
Смотрит, не отрываясь, в собственные глаза,
Словно пытаясь вспомнить всё, что было забыто,
Всё, что навеки скрыли гордые небеса...

Он прочёл стихотворение до конца. А я чувствовала себя несколько странно: я никогда не слышала, как читают мои стихи. Влад внимательно смотрел на меня.
- Тут кое-где нет ритма. Словно специально поделено на куплеты. Ты, наверное, слышала мелодию, когда писала. Так бывает, - заметил он.
Слава Богу, у меня иногда хватает ума говорить правду и даже немного наглеть.
- Да. Это песня. Я могу спеть.
Влад явно был удивлён. Он подбородком указал в сторону гитары.
Та оказалась не такой уж заброшенной и даже настроенной. Руки у меня немного дрожали, но я начала играть. У Влада хватило терпения и такта дослушать меня до конца. Мне до сих пор кажется, что хуже, чем тогда, я никогда не пела. Несколько секунд он молчал, словно раздумывая, как помягче велеть мне выкатываться отсюда.
- Подожди минуточку, - вдруг сказал он и вышел.
Я, оставшись одна, с силой ударила по столу, мысленно присваивая себе эпитеты один лучше другого.
Его не было слишком долго в моём понимании, и я сама вышла из комнаты. Яр держал в руках гитару, и что-то наигрывал, а Влад ему говорил:
- Это решает все проблемы. Посмотрим, что выйдет. Ребята тоже не против. Так что?
- Я не знаю. Пусть она сама решает, - ответил Яр.
Речь шла, видимо, обо мне. Все были увлечены и не заметили, что я вошла. Пришлось вежливо кашлянуть, чтобы привлечь внимание.
- Вот и она, - изрёк Виктор.
- Извини, мы заговорились, - начал Влад, - у меня, у нас к тебе предложение. Ты согласна петь в нашей группе?
Как говориться, вопрос по существу. Но нельзя так сразу. Я медленно переваливала сказанное мне, переводя взгляд с Влада на Яра и обратно. Первый ждал, второй ухмылялся.
- Да, - это сказал Яр, - она согласна.
Он подошёл ко мне.
- Мы согласны, - повторил он, сделав ударение на «мы».
Мне осталось только согласиться с ним...
Через некоторое время мы сидели в тихом кафе на окраине города. Я уже пришла в себя. На Ярослава я не сердилась. Мне даже казалось, что он лучше знает, что мне надо. И я бы тоже сказала: «Да», но он сделал это раньше.
Ну и что! Я буду петь в лучшей группе города. Это же прекрасно! Мои мечты сбываются. И во многом благодаря этому парню, которого я люблю всё больше и больше с каждым днём.
- Ну, как ты? – спросил Яр, когда я выпила второй бокал колы.
- Не знаю, - честно ответила я.
- Но ты же этого хотела? – настаивал он.
- Да, конечно. Но я и представить не могла...
- Ничего. Влад займётся тобой. Он это умеет, - пообещал Яр.
- Не пугай. Я и так боюсь.
- Не бойся. Я буду рядом. Я помогу.
Он положил свою руку на мою, и я ему поверила. В этот момент я поверила, что смогу всё, потому что рядом со мной самый лучший человек на свете.
Чем мне всегда нравился наш город, так это тем, что сразу за городской чертой начинался лес. Мы с Яром часто гуляли там. Иногда просто молча бродили.
Было начало декабря. Снег уже прочно лёг на землю. Ёлку стояли в белых нарядах.
- Поехали в лес, - сказал Яр, - сегодня тепло. Мне надоел город.
Оставив машину на обочине, мы отправились вглубь леса, на ходу сбивая с еловых лап пушистый снег. Немного погодя, мы сами были запорошены, словно ёлки. Наконец мы выбрались на поляну, где стоял невесть откуда выросший здесь дуб. Обнажённый, он был, тем не менее, прекрасен в своей могучей красе. Мы часто бывали здесь и раньше, но тот день был особый. Мы оба были полны какой-то радостью в предвестии будущего, хотя не знали, что нас ждёт. Что ж, атмосфера располагала к романтике. Я прислонилась спиной к дубу. Яр встал рядом.
- Я тебя люблю! – внезапно крикнул он.
Звонкое эхо поддержало его чувство.
- Яр, не надо! – попросила я.
- Тебе не нравиться? О, какая неблагодарность! – он притворно схватился за голову.
Он подошёл ближе, упирая руками в дерево, и склонился надо мной.
- А ты меня любишь?
Уклониться от его взгляда было невозможно, да и мне незачем было его обманывать.
- Да, - я хотела добавить ещё что-то, но не успела. Яр наклонился и сорвал поцелуем с моих губ все слова.
Солнце медленно, но верно катилось за горизонт. Близился вечер.
- Пойдём, - сказала я, - пора. Я уже замерзла.
- Я тебя согрею.
- А кто будет греть тебя?
- Любовь.
- Эх ты, всё шутишь. Поехали. Я не хочу оставаться здесь дотемна.
Мы опять ехали молча. Говорить не хотелось. Яр положил мою руку себе на плечо, и я не решилась протестовать. Он включил приёмник, и до боли знакомый голос запел о любви. О чём же петь ещё?
Он затормозил около моего подъезда. Но я не торопилась выходить. Мне было хорошо сидеть рядом с ним. И молчать. Не хотелось идти в пустую квартиру.
- Может быть, зайдёшь в гости? – спросила я.
Яр покачал головой. Опять повисла тишина.
- Оля... – начал он и замолчал.
- Да, - отозвалась я, - в чём дело?
- Я хочу, чтобы этой ночью ты была со мной, - сказал он, не глядя на меня.
Я знала, что рано или поздно это произойдёт. И не могу поклясться, что не думала об этом. Наши отношения уже зашли достаточно далеко. Ярослав сделал мне предложение, и я была согласна его принять. В общем, ничто не мешало. Но Яр никогда не заводил таких разговоров, я – тем более. В то время в этом не было ничего зазорного. Для молодёжи, конечно. Родители, несомненно, были против.
Мы с Яром давно встречаемся, и почти все друзья считали, что у нас всё «тип-топ». Многие, может быть, до сих пор заблуждаются на наш счёт.
Что ж, Ярослав ждал, а я молчала. Сердце учащенно забилось. Моя здравая половина требовала: «Нет!», а другая нашёптывала: «Соглашайся!»
- Яр... Я не могу...
Да, разум победил. Мне было стыдно, страшно, глупо. Всё, что я чувствовала, не объяснить. Я боялась, что Яр начнёт уговаривать, и я сдамся. Действительно, сколько можно романтики? Но он повёл себя иначе.
- Я понял. Но если ты передумаешь, я буду ждать.
Я торопливо чмокнула его в щеку, так же торопливо стёрла со щеки помаду и пулей вылетела из машины. Щеки у меня пылали, и дома я скорее пошла в ванную. Вода была ледяной, но мне именно это и требовалось. Я плескала в лицо воду до тех пор, пока не почувствовала, что кожа немеет.
Выпрямившись, я взглянула на своё отражение в зеркале. Взгляд у меня был испуганно-растерянный, лицо бледное, волосы всклочены. Да, натуральное привидение. Мне стало смешно. Я, смеясь, вышла из ванной. Я не могла остановиться и продолжала смеяться. Смеялась я того, что выступили слёзы. Мама, будь она дома, решила бы, что у меня истерика. Потом я лежала на диване, бессмысленно глядя в потолок. Сколько это продолжалось, я не помню. Я очнулась, когда за стеной, у соседей, включили музыку. Она была такой громкой, что казалось, играли рядом со мной. Машинально я взглянула на часы: половина одиннадцатого. Я продолжала лежать, но назойливый ритм музыки действовал на нервы. Хотелось сбежать от этого шума, но куда? Внезапно грохот смолк, но через минуту я услышала другую мелодию. Просто мелодию, без слов. Под эту же музыку мы с Яром танцевали на дискотеке в санатории. Я помню, что Яр сказал тогда, что эта мелодия, как оазис в пустыне. Это воспоминание своими мохнатыми лапами сжало сердце. Мне стало невыносимо одиноко в этой пустой и тёмной квартире. Что я здесь делаю? Ведь я могу быть рядом с ним. Пусть кто-то решит, что у меня нет гордости, что я потеряла стыд, что нельзя бегать за парнем и многое другое. Я всё это знала и помню до сих пор, но тогда мне было всё равно. Опять взглянув на часы, я подумала, что уже поздно. И в прямом, и в переносном смысле. Тем не менее, я набрала его номер и, закусив губу, ждала. Бесполезно. Только гудки. Но почему? Где он? Неужели его обидел его отказ? А может, он разбился, он же на машине? А может, просто телефон не в порядке?
После этих мыслей, особенно, что с ним могло что-то случиться, мне стало совсем нехорошо. В полном отчаянии я выскочила из квартиры, сообразив взять ключ. Решила, что попробую позвонить из автомата. Я выбежала на улицу и застыла. Машина стояла всё там же, и Яр стоял, прислонившись к ней. Увидев меня, он улыбнулся и пошёл навстречу. Я бросилась ему на шею, шепча только одно:
- Живой...
Ярослав испуганно посмотрел на меня.
- Оля, что случилось? Оля?
- Я тебе звоню, а телефон молчит...
- Дурочка! – ласково обозвал он меня.
Я уткнулась ему в грудь и не знала, что сказать, как подобрать слова. А он гладил меня по голове, как маленького ребёнка.
- Ты пойдёшь ко мне? – спросила я, когда слёзы иссякли.
- Он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза, чуть приподняв брови.
- Ты...?
Я закрыла глаза. Мне нечего было сказать.
- Нет, - сказал Яр, - мы поедем ко мне.
- А бабушка? – испугалась я.
Чаепитие с Зоей Михайловной состоялось и, по мнению Яра, прошло с блеском. Его бабушка оказалась не такой уж страшной и строгой. Мы с ней прекрасно поладили. Но в данный момент я не хотела бы с ней встречаться.
- Она уехала в гости.
Отступать было некуда. Яр всё же, видимо, боялся, что я ещё передумаю. И совершенно напрасно. Если уж я принимаю решение, то иду до конца. Это чуть ли не единственная хорошая черта моего характера. Яр закрыл дверь. Щёлкнул замок. Мне пришла в голову мысль, что я совершаю глупость, но я загнала её в угол. Подальше.
Войдя в зал, я немного оробела. Там всё было так, словно ожидали праздника. Много цветов на столе свечи. И шампанское.
- Нравится? – спросил Яр.
Он подошёл сзади и притянул к себе меня. Я почувствовала затылком его горячее дыхание.
- Да, - ответила я шёпотом.
- Не шепчи, - рассмеялся Яр, - мы одни.
- Я знаю. Но зачем всё это?
Он ловко открыл шампанское, умудрившись обойтись без брызг, и поднёс мне бокал.
- Мы отпразднуем этот день... И эту ночь...
Я проснулась оттого, что Яр начал бормотать во сне, а я всегда спала чутко. Я чувствовала себя очень счастливой. За окном стояла тишина. Город спал. А рядом со мной спал Яр. Я осторожно убрала его руку и вылезла из-под одеяла. Накинув рубашку, я подошла к окну и стала смотреть на редкие огоньки. Было полнолуние, и толстощекая луна заговорщически подмигивала с высоты. Я услышала, как завозился Ярослав.
- Оля...
- Я здесь.
- А я думал уже, что ты сбежала.
Я подошла к нему и села на постель. Впотьмах нащупала его руку.
- Я всегда буду с тобой. Ты веришь?
- Да, малыш.
- Тогда спи. Хочешь я тебе спою колыбельную?
- Хочу.
Я что-то запела вполголоса. Даже не помню что. А луна всё так же висела в ночном небе, неведомо чему улыбаясь...

* * *

Мне кажется, мама догадывалась о наших отношениях с Яром, но ничего не говорила. Что меня, нужно сказать, радовало. Лгать ей я не хотела, а правда ей вряд ли пришлась бы по вкусу. Только однажды она спросила:
- У вас всё серьёзно?
- Что ты имеешь в виду?
- Вы собираетесь пожениться?
- Да. Не волнуйся. Всё на полном серьёзе.
- А когда?
- Время покажет. Может быть, скоро, а может...
А жизнь неслась. Я начала работать в группе Влада. Всё давалось с трудом. Многому пришлось учиться. Влад и ребята оказались серьёзными и требовательными учителями. После занятий я бежала в наш подвальчик, где мы подолгу работали. Тот период характеризуется хроническим недосыпанием. Кроме музыкальной деятельности была ещё и учёба. Родители поставили условие, чтобы музыка не влияла на успеваемость. Пришлось подчиниться, и часто я сидела над конспектами до глубокой ночи, зато выработала силу воли и привычку мало спать и быстро засыпать, едва коснувшись подушки. В будущем, то есть теперь, мне это пригодилось.
Яр также требовал внимания. Мы виделись реже, но только чувства стали глубже, и мы острее чувствовали потребность друг в друге.
Настя взяла академический отпуск и ухала из города. Я была рада этому. Она мне стала неприятна после того вечера.
Важным событием стало моё первое выступление. Это действительно незабываемо. Мой имидж с того времени не слишком изменился. Я иногда просматриваю свои старые фотографии. Всё та же «джинса» и «кожа», правда, теперь они из лучших магазинов мира. Иногда меняю её на костюмы, но всё же с оттенками спортивного стиля. Всё это тщательно продумывается стилистами, модельерами и многими другими. А тогда Влад уговаривал меня одеваться проще, а я хотела выглядеть более роскошно, более женственно.
- Да пойми ты, в конце концов, великую истину: будь проще, люди к тебе и потянуться. Твоя аудитория – такие же, как и ты. Если ты будешь петь о том, что их волнует, а выглядеть, как аристократка, то они тебе не поверят.
- Влад, неужели это так важно? Я в кожаной куртке чувствую себя, как в панцире? – сопротивлялась я.
- Вот так и должно быть. Внешне ты сильная, защищенная, но только внешне. Твои песни это покажут. Пойми, это привлекает. В этом есть загадка.
И я стала загадкой. Сильная и властная, а в глазах печаль. Сколько времени я проводила перед зеркалом, тренируясь, играя с собственным отражением. Теперь мне это не нужно. Жизнь заставила стать меня сильной.
Но я опять отвлекаюсь.
Была суббота, и был апрель, и звонкую песню пела капель. Я плохо спала в ту ночь, волнуясь перед концертом. Это был конкурс, который уже не первый год проводился в нашем городе. Я присутствовала на нём не раз, но впервые в подобной роли. За день до этого Яр пытался меня убедить, что я выйду из всего этого победителем, во что я не верила абсолютно. Я судила по репетициям других исполнителей. Вплоть до того, что хотела отказаться. Но Влад ходил мрачнее грозовой тучи, и я испугалась навлечь его гнев на свою бедную голову.
Я приехала в студию с утра. Яр куда-то запропастился, и я решила устроить скандал, когда он появиться. Но репетиции, генеральной репетиции, не получилось. Влад сказал, что до выступления каждый может заниматься, чем хочет. Мы были удивлены, так как ещё вчера он заявил, что у нас ещё куча работы. Но он не принял наших возражений и, хлопнув дверью, ушёл в неизвестном направлении. Что поделаешь? Художник! Помнится, мы с ребятами всё же всё повторили. Ещё немного поиграли для души и решили встретиться часа в три.
Я отправилась домой, где опять тщетно пыталась дозвониться до Яра. Я ругала его мысленно и вслух. Увы, он не появлялся.
Пару раз звонила мама, справляясь о моём состоянии. Состояние было удовлетворительным, не считая того, что ужасно захотелось спать. Я явилась вовремя, а Яра ещё не было. Я уже стала беспокоиться, не случилось ли чего, но Влад, появившийся внезапно, сказал, что с ним всё в порядке.
Народ прибывал. Мелькали знакомые лица. Ребята куда-то испарились, и я сидела одна в гримёрной. Время от времени моё одиночество нарушали, но не надолго. Все спешили, чем-то занимались, а я продолжала сидеть. Время шло. Кого-то, может, заинтересует, как я всё помню. Просто у меня всегда была хорошая память. И разве кто-нибудь забывает дни, когда он был счастлив?
Меня беспокоил Яр. Сейчас, когда он так нужен, он пропал. Мне было обидно. Я не могла и не хотела найти ему оправдание. Всё это, конечно, не замедлило сказаться на моём настроении, поэтому, чем дальше, тем ближе я была к слезам. Хорошо, что людей становилось всё больше, и это было бы просто неудобно: расплакаться здесь. Мы должны были выходить четвёртыми. Что ж, я была не прочь быстрее освободиться и уйти отсюда. Мне всё вдруг стало безразлично. Но тут вбежал Влад со сверкающими глазами.
- Ты готова? Впрочем, - он взглянул на часы, - время ещё есть. Что с тобой?
- Ничего, - что я могла ещё сказать.
- А-а. Я понял. Какой же я дурак!
Он театрально хлопнул себя по лбу и вытащил из одного из своих многочисленных карманов белый конверт.
- Тебе. Прочтёшь и иди за кулисы. Мы будем там.
Я надорвала конверт. На белом листе огромными буквами красным фломастером было написано: «Я люблю тебя!» и рисунок: сердце, пронзённое стрелой. Детский сад какой-то, но мне стало лучше. И веселей. На обратной стороне: «Прости, малыш, сверхсрочное дело, но я буду там. Ищи меня. Люблю. Яр». Волнение опять нахлынуло, и лист задрожал в моих руках. Какой-то тип, проходя мимо, посмотрел на лист и хмыкнул. Я торопливо сунула лист в карман и побежала к своим. Кто никогда не был на сцене, тот до конца не поймёт, что это такое – сцена. Даже теперь, став уже известной и столько раз выходя на сцену, я всё равно волнуюсь. Волнуюсь, пока не услышу собственный голос. Для меня самое главное – спеть первую фразу и не уронить микрофон. Потом я успокоюсь, и всё будет хорошо.
Концерт начался. Я, как во сне, следила за выступлением своих конкурентов. Сердце гулко стучало, руки вспотели. Влад пытался закурить, но на него зашикали. Виктор был похож на изваяние, до того спокойно выглядел. Толя мрачно теребил пуговицу, а Володя отбивал ритм на бедре. Но вот объявили наш выход. Влад сжал мою руку и пошёл вперёд.
Когда я увидела сотни глаз, у меня подкосились ноги. Я обвела зал взглядом, пытаясь отыскать Ярослава. Напрасно. В этом полутёмном зале, в этой пёстрой толпе...
Зазвучала музыка. Я отключилась от всего. Больше всего я боялась, что забуду слова, но голос сам начал петь. Он был вне меня, вне моего тела...

Мой город укрыла ночи холодная тень,
В моём городе дождь не проходит который день,
Передо мной одиноко горит свеча,
А за моею спиной колдует печаль...

Я спела эту песню, затем другую. Потом увидела, что мне аплодируют. Именно увидела. В моих ушах всё ещё звучала музыка, не пропуская никаких других звуков. Влад встал рядом, и я услышала, как он шепчет: «Поклонись».
Когда мы ушли со сцены, нас вызвали на «бис», но у меня не было сил. Влад вышел, что-то объясняя и сообщая, что мы ещё встретимся. И вдруг передо мной возникло багрово-красное пятно, и в нос ударил пьянящий аромат. Это был Ярослав. У него в руках был огромный букет роз. Улыбка девять на двенадцать и огоньки-чёртики в глазах.
- Поздравляю! – он сгрёб меня в охапку, умудрившись не помять цветов...
Поздно вечером мы сидели в своём подвальчике и отмечали мой дебют, выступление. Пришли друзья, и в студии было тесновато. Прошедший день казался наваждением. Было весело, гремела музыка, звучал смех. Мы с Ярославом пошли танцевать.
- Где ты был весь день? Я очень зла на тебя.
- Прости, - наклонившись, шептал он мне, - у меня было, ну, очень важное дело.
- Какие у тебя могут быть дела, кроме меня?
- Это как раз касалось тебя. Я искал цветы...
Рядом возник Влад и не дал ему закончить фразу.
- А, голубочки! Слушай, Оленька, - обратился он ко мне, - тебя ждёт большое будущее. Там был один тип из Москвы. Ты понимаешь, о чём я? Я кивнула в знак согласия, но мне очень хотелось, чтобы он нарисовал ветерок. Он, видимо, это понял.
- Ладно. Исчезаю. Целуйтесь дальше, - и исчез.
- Так что там ещё? – спросила я Яра.
- Знаешь, они мне надоели. Пошли выйдем.
На улице было тепло на редкость для апреля, но Яр стянул с себя куртку и накинул мне на плечи, несмотря на мои протесты.
- Я весь день бегал по магазинам. Ну, не весь, конечно, - добавил он, увидев мою скептическую улыбку, - цветы искал и ещё одну вещь. Я думаю самое время для неё.
Он вынул из кармана брюк маленькую пластмассовую коробочку. Там оказалось кольцо. Золотое кольцо с камнем. Свет фонарей причудливо искажался в камешке, и тот сиял всеми цветами радуги.
- Это тебе, - он протянул кольцо.
- Яр, ты сошёл с ума. Я не могу принять такую вещь. Это же бешеные деньги. Нет...
- Я работал и имею право сделать своей будущей жене подарок.
Он помолчал, ожидая моей реакции.
- Ты согласна выйти за меня замуж?
- Да, - ответила я, не задумываясь.
Он взял мою левую руку и надел кольцо на безымянный палец.
- По обычаям некоторых стран мы теперь помолвлены.
- Перед звёздами, - сказала я, так как небо было ими украшено вдоволь.
- Да, - согласился Яр, - знаешь, в июне приедут мои родители. Ты не против свадьбы в июне?
- Нет. С тобой хоть на край света.
- На край не надо. Всего лишь под венец.
- Надеюсь, он не будет терновым? – сострила я.
- Нет, он будет из роз.
- Я люблю розы.
- Я знаю, что ты любишь. И кого ты любишь.
Мы ещё немного постояли, прижавшись друг к другу, пока за нами не вышли. Яр взял меня за руку, и кольцо сжало мне палец. Окольцевал-таки, окольцевал...
Конкурс закончился, и я получила гран-при, как лучшая солистка. Радовалась, как ребёнок. Согласитесь, для дебютанта это – больше, чем просто удача. И мне кажется, что судьба всегда была ко мне благосклонна. Я всегда добивалась того, чего хотела. Да, в этом плане на судьбу я не в обиде. Влад оказался прав: меня заметили и в конце мая пригласили для записи в Москву. К сожалению, ребята ехать отказались, и мне было грустно оттого, что работать я буду без них. Но причины их отказа были достаточно вескими, настаивать было бесполезно. Михаил Петрович, тот самый «тип из Москвы», ставший в последствии моим первым менеджером, заверил, что в Москве у него есть ребята не хуже. Он занялся улаживанием моих дел в университете, ведь семестр заканчивался в июне, а потом ещё сессия. Согласие было достигнуто при условии, что я сдам сессию досрочно. Что ж, игра стоила свеч, и грех было бы отказаться.
Михаил Петрович познакомился с моими родителями и Яром, стал другом семьи. Вообще, я ему обязана почти всем, что имею. Ведь самое главное – убедить человека, а он сумел меня убедить, что я действительно что-то умею, он вселил в меня веру в победу.
Уезжая, он снова и снова повторил:
- Ты обязана приехать. Это твой долг в этой жизни. Сделай это ради себя. Если ты не приедешь, я приеду сам. Приеду и выпорю. За неуважение к себе.
Да, самым важным качеством характера он считал уважение самого себя. И я уверена, что он был прав. Был, потому что пять лет назад он погиб в автокатастрофе. Господи, как нелепо. Но я помню его и буду помнить. Человека, который за две недели знакомства стал мне почти вторым отцом. Своей целью в жизни он поставил помощь талантливым людям. И никаких авторитетов: только интуиция.
Но хватит о печальном.
В середине мая я сдала последний экзамен, не без помощи Ярослава. В честь этого мы решили поехать к Ярославу на дачу. Последний праздник любви, но мы тогда ещё об этом не знали.
Загрузившись под завязку продуктами и заверив моих родителей и бабушку Яра, что вернёмся целыми и невредимыми, мы отправились отдыхать. Я обожаю месяц май. Для меня это самое лучшее время года. Всё просыпается, всё цветёт, всюду такие яркие краски, еще не выгоревшие на солнце. В такое время всегда хочется счастья, и понимаешь, что для этого не так много нужно. Мы с Яром вышли из машины и увидели прекрасное зрелище: дом утопал в цветущих яблонях.
- Боже, да это же просто рай! – воскликнул Яр. Он поднял меня на руки и закружил.
- Яр! Ты ведёшь себя, как мальчишка! Отпусти!
- Да! Да! Я – мальчишка! Но если это рай, - он остановился и опустил меня на землю, - то я Адам, а ты Ева.
- Ещё что? – поинтересовалась я.
- А то, что мы пока ещё наивны и невинны, но скоро мы вкусим яблоко с Древа Познания и познаем, что есть Любовь! – и он потянулся ко мне, чтобы поцеловать. Поцелуй был таким долгим, что мне не хватило воздуха в лёгких. Яр перевёл дыхание и спросил:
- Ну, что, разгружаемся?
Хотя «разгружался» он. А я бегала за ним, предпринимая бесполезные попытки помочь. Яр отвергал мою помощь, утверждая, что его жена ничего таскать не будет. Иначе, что же он за мужчина? Я, конечно же, не стала перечить. Мне же лучше. Мы часто бывали на даче у Яра, но обычно набегами. Теперь же мы намеревались пробыть здесь минимум дня четыре. Я-то была свободна, а Яр достал себе справку, за что я его обозвала «проходимцем», впрочем, он пропустил моё замечание мимо ушей. Сказал только, что всё это результат его личного обаяния. Я и не опровергала. Чего-чего, а этого у него не занимать. Наконец он принёс все вещи из машины в дом. Я сидела на диване и разглядывала давно знакомый интерьер. Яр опустился на колени перед диваном.
- Что желает королева?
- Королева желает...- я задумалась, - не знаю. Мне и так хорошо. Ведь я с тобой.
- Значит, ты хочешь меня?
Я запустила пальцы ему в волосы и потянула от себя: он даже не поморщился.
- Ты знаешь, что ты – пошляк!
- Но ты же всё равно меня любишь, - самоуверенно заявил он.
- Ты уверен? – съехидничала я.
Вместо ответа он сбросил меня с дивана и, заломив руки за спину, поставил на колени.
- Ну, как?
- Я всё равно не сдамся.
- А если вот так, - и его губы коснулись моих.
- Я в нокауте. Включай секундомер.
- Что ж, для начала неплохо. Но это только начало..., - пообещал он.
После чего сгрёб в охапку, перекинул через плечо и, кряхтя, понёс в спальню...
Вечером мы совершили прогулку по окрестностям в целях расширения кругозора. В посёлке уже было много людей. Кто работал на участке, кто просто отдыхал. Мы встречали знакомых, разговаривали. Я видела ироничные взгляды, обращённые на нас.
На следующее утро Ярославу взбрело в голову посадить цветы. Он куда-то убежал, а вернулся с какими-то семенами и кустиками, довольный и весёлый. Мне было велено готовить обед, а он сам, по его выражению «должен стать сеятелем пустынным». Я наблюдала из окна, как он вскапывал землю, как «играли» мускулы на руках. Мне было интересно, надолго ли его хватит. Но он оказался упорным и, работая не покладая рук, вскопал всё, что было можно.
- О, я голоден, как тысяча рабов! – ворвался он.
- Мой руки, раб, а то я с тобой быстро управлюсь, несмотря на твои трудовые заслуги, - осадила я его.
- О, каюсь! Повинуюсь, моя госпожа!
Я смотрела, как он ест, и думала: «Вот тебе семейная идиллия. Что нужно ещё для счастья? И так будет всегда».
Мы с Яром посадили цветы. Вернее, я садила, а он поливал. Садила, не зная, что не увижу даже того, как они взойдут...
К вечеру небо стало затягиваться тучами. Яр помрачнел.
- Если непогода испортит нам отдых, я...
- Что ты? Что ты можешь сделать?
Он махнул рукой и ушёл в сад. У него бывало такое. Когда что-то нарушало его планы, он начинал злиться, хотя зачастую его вины в происшедшем не было. И я знала, что напрасно его убеждать и что лучше оставить его одного. Хотя в данный момент, на мой взгляд, он вёл себя глупо. Чёрт с ней, с погодой! У нас же есть крыша над головой. Но догонять его не стала. Я легла на кровать, не зная, чем заняться, и не заметила, как уснула. Проснулась я от грома. Комнату то и дело озаряли яркие вспышки молнии. Яр стоял у окна. Услышав, что я проснулась, он обернулся.
- Гром... Первый гром...
Я встала и подошла к нему. Он обнял меня за плечи, и мы молча слушали гром.
После очередного удара, небо не выдержало и распоролось: на землю хлынул ливень. Он яростно бился в стекло, наполняя тишину барабанным боем. Я поёжилась, представив, что кто-то сейчас стоит под этими струями.
- Ты замёрзла? – Яр притянул меня к себе, - ничего. Я тебя согрею. И погода не помешает...
Яр переживал зря. Утром взошло яркое солнце, многообещающе даря тепло, и можно было быть уверенным, что к обеду и следов не останется от ночной бури. Когда я проснулась, Ярослава рядом не было. Я позвала его, но он не откликнулся. Я оделась и вышла из дома. Он бродил по траве в саду. Босиком, без рубашки, в одних шортах. Увидев меня, он приветственно махнул рукой.
- Эй, засоня! Доброе утро!
В воздухе витал терпкий аромат цветущих яблонь. После дождя он чувствовался особенно резко. Казалось, что ещё раз вдохнёшь и потеряешь сознание.
- Эй, ты! Обуйся, а то обросишься, - предупредила я Ярослава.
Но тот и ухом не повёл.
- Я пробегусь. А ты поставь чайник, если не трудно. Я тебя люблю, - он послал воздушный поцелуй.
- Но ты хоть обуйся, ноги наколешь! – крикнула я ему вдогонку.
- Не учи меня жить!
 Вот так мы провели неделю. Мы гуляли, занимались любовью, болтали о пустяках. Но нужно было уезжать. Я боялась, что придёт билет, и я опоздаю. Яр это понимал и не отговаривал. В день отъезда он разбудил меня ещё затемно.
- Пойдём. Я тебе кое-что хочу показать.
- Ты сдурел? Сколько сейчас времени?
- Не знаю. Вставай.
Я знала, что сопротивляться бесполезно: поднимет силой.
Мы шли по каким-то тропинкам, Яр держал меня за руку. Я силилась понять, что ему взбрело в голову на этот раз. Он вывел меня на опушку, и передо мной раскинулась прекрасная панорама: долины в тумане, а на востоке алеющая полоса зари. Дух захватывало. Жаль, что я не художник, получился бы шедевр пейзажной живописи.
Становилось всё светлее. Вот из-за горизонта прорезали небо первые лучи солнца, и вдруг внезапно выплыл солнечный диск. Начался новый день. Словно ожидая этого солнечного сигнала, всё вокруг ожило. Лёгкий ветерок тронул кроны деревьев и травы, тишину нарушило пение птиц.
- Это начало нашей новой жизни, - прошептал мне на ухо Яр, - видишь, как красиво? Я сделаю твою жизнь такой же. Ты будешь счастливой. У меня не было слов, чтобы объяснить свои чувства, и я просто поцеловала его...
Мама не ругала меня за то, что мы задержались. Только её укоризненный взгляд осудил нас, когда я явилась домой. Но последовавшая улыбка всё простила.
- Ну, как отдохнули?
Я обняла маму.
- Я счастлива, мам. Очень.
- Я вижу. Но думаю, твоё счастье не помешает тебе поужинать с родителями.
- Нет, куда я без вас, родители?
Поздно вечером, уже на грани сна и реальности, я поняла, что очень устала душой. Слишком много чувств, сил было растрачено в эти дни. История моей любви подходит к концу. Утром следующего дня я проснулась с непонятным ощущением тревоги, хотя объяснений ему не находила. Я позвонила Яру и сказала, что скучаю. Он сказал, что ждёт меня к трём часам, а сейчас он бежит на занятия. Кое-как я пыталась занять чем-нибудь время, а вообще бесцельно бродила по квартире из угла в угол. Но всё-таки стрелки часов добежали до двух часов, и я начала собираться. Неожиданно раздался звонок. На пороге стоял почтальон.
- Вам письмо заказное. Распишитесь.
Я расписалась и торопливо вскрыла белый конверт. Там оказался билет и записка. «Вылетай. Я буду встречать. Привет родителям. Михаил Петрович».
Мне хотелось прыгать от радости, но я позволила себе только покорчить рожи перед зеркалом. Яр дал мне ключ от своей квартиры и, приехав раньше времени, я естественно не стала ожидать его прихода и открыла дверь своим ключом. Яр оказался дома, причём не один. В комнате разговаривали. Второй голос был женский и был мне очень знаком, но я не сразу поняла кто это. Я хотела сказать, что я пришла, но, прислушавшись к разговору, помедлила.
- Я убью тебя, если ты ей что-нибудь скажешь, - сказал Яр.
- Мне плевать! Я всё равно не допущу, чтобы вы поженились! Никогда! – крикнула Некто.
- Послушай, что тебе нужно, а? Ты уже достаточно потрепала мне нервы? Я тебя никогда не любил и сразу же предупредил тебя об этом. Разве нет?
- Зато я тебя люблю и ненавижу её!
- Убирайся! С тобой бесполезно разговаривать. Можешь говорить, что угодно. Она поверит мне.
- Ну-ну, - рассмеялась девушка, - а если она узнает о самом главном?
Я стояла, прислонившись к стене, затаив дыхание. Что делать: войти, как ни в чём не бывало или потребовать объяснений?
- Это была твоя очередная ложь, чтобы удержать меня.
- Ты знаешь, что это не ложь.
- Замолчи! Я устал от тебя. Ты лгала. У тебя не было ребёнка.
Вас когда-нибудь били по лицу? А сознание вы теряли? А я почувствовала себя так, словно меня ударили: больно и жестоко. Я вошла в комнату и увидела Настю. Земля медленно поплыла из-под моих ног. Увидев меня, Яр побледнел, а лицо Насти исказила гримаса ненависти. Я повернулась к Насте.
- Ты ждёшь от него ребёнка?
- Ждала. Я сделала аборт.
- Это ложь! – со злостью закричал Ярослав.
Он подошёл ко мне и взял меня за руку. Его прикосновение обожгло. Я отдёрнула руку. Настя зло усмехнулась.
- Оля, это ложь...- взгляд Яра был умоляющим.
- Пой, пой, голубок! А ты послушай, что он скажет, - обратилась она ко мне.
- Ярослав, это – правда?
- Нет! Я бы не мог так поступить. Ты же знаешь!
Настя расхохоталась.
- Кино, ей-богу! Давай, вымаливай на коленях прощение, что же ты? А ты, подруга, поняла, каково это, когда тебя обманули?
Яр развернулся и ударил её по лицу.
- Замолчи! Ты – змея, но будет и твой срок, - процедил он сквозь зубы, - ты за всё поплатишься.
Я смотрела на них сквозь пелену слёз, и мне казалось, что я схожу с ума.
Ярослав взял меня за плечи.
- Оля! Это – ложь. Она хочет нас развести. Оля, не верь ей. Я умоляю тебя.
- Пусти. Мне больно.
- Оля...
- Я тебя не-на-ви-жу. Слышишь?
Ярослав стоял, бессильно опустив руки. Настя победно улыбалась, держась за скулу. Преодолев оцепенения, я выбежала из квартиры. Яр бросился следом, но на сей раз я, наверное, побила все рекорды. Как я умудрилась не разбиться, сама не понимаю.
- Оля! – крик Яра резанул слух, но только эхо было ему ответом.
Когда пришла мама, я уже не могла плакать. Я ей рассказала обо всём без утайки и почувствовала, что у меня совсем не осталось сил.
- Бедная моя девочка! – прошептала мама.
- Мам, я ведь хотела ему сказать, что уезжаю завтра.
- Куда? – встрепенулась она.
- Михаил Петрович прислал билет.
Я лежала ещё долго. Лежала в темноте. Мама не пыталась лезть мне в душу и успокаивать. Только папа: вошёл, постоял в дверях.
- Дочь... – тихо позвал он.
- Уходи, папа, пожалуйста.
Он закрыл дверь...
Та ночь была тяжёлой. Я не сомкнула глаз. То плакала, то вспоминала о былых днях. К утру я сумела спрятать боль в самые глухие тайники. Встала я, полная решимости всё забыть. В конце концов, у меня есть дело, есть цель. Ничто не помешает мне её достигнуть. Злость была моим помощником.
Мама сидела на кухне. Папа уже ушёл на работу.
- Ты не спала? У тебя под глазами синяки.
- Ничего. Я сейчас приму душ и буду в норме. А ты не пошла на работу?
- Я предупредила, что не приду.
- Спасибо.
Я стояла под ледяным душем, и жизнь медленно, но верно возвращалась в моё тело. А душа была пуста. Всё сгорело за миг.
Мы пили чай с мамой. Есть мне не хотелось.
- Что ты решила? – осторожно спросила мама.
- Насчёт чего?
- Ты поедешь?
- Несомненно. Я обещала. А Ярослава я забуду. Я сумею.
Мама посмотрела мне в глаза. Я не отвела взгляда и улыбнулась ей.
- Ты изменилась... – сказал она.
- Не чувствую.
- Ты стала взрослой.
Зазвонил телефон. Я знала, что это звонит Яр, но трубку взяла мама. По выражению её лица я поняла, что не ошиблась.
- Он хочет поговорить.
- Я умерла.
- Он сказал, что приедет.
Я взяла у неё трубку.
- Да?
- Оля, я хочу поговорить. Давай встретимся.
- Нет.
- Оля, я прошу всего лишь выслушать. Всё, что сказала Настя – ложь. От начала до конца.
- Почему я должна тебе верить?
- Оля, я люблю тебя...
- Ей ты тоже это говорил?
- Нет, - в отчаянии сказал он.
- Почему ты ничего не говорил мне?
- Она была твоей подругой. Тете было бы...
- И её ты попросил молчать?
- Да.
- А ребёнок?
- Это ложь. Она хотела, что я женился на ней.
Я молчала. Я хотела ему верить, но не могла.
- Оля?
- А почему она теперь всё рассказала?
- Она ревновала и завидовала. Оля, я приеду, пожалуйста.
- Зачем? Я думаю, мы выяснили всё.
- Оля... – начал он опять.
- Будет хуже. Это я тебе обещаю.
- Но...
- Прощай, - я положила трубку.
Мама слышала всё, и ей не нужно было ничего объяснять. Я прижалась к ней.
- Мама, мне больно...
- Я знаю.
- Но я не могу простить...
Вечером я вылетела в Москву...

* * *

В дверь стучали. Видимо, я уснула. Машинально я взглянула на часы: всего лишь одиннадцать. Даже не удосужившись спросить « кто там?», я распахнула дверь. Там стоял Ярослав.
- Входи, - пригласила я его.
- Ты даже не спросишь, почему я пришёл? – спросил он, но вошёл.
- А ты мог бы дать вразумительный ответ?
- Нет, - признался он.
- Присаживайся. Хочешь выпить?
- Если можно.
Я знала, что в баре полно всего, но, увы, не знала, что предпочитает Яр.
- Налей сам, пожалуйста.
- Тебе тоже?
- Да. Джин с тоником.
- Не крепко ли?
 - Нет. Самое то.
Мы сидели друг против друга и рассматривали друг друга в упор. Но у меня был вопрос, я не собиралась долго играть в молчанку.
- Как ты узнал, что я прилечу?
- Я ведь работаю в посольстве, а там такие данные фиксируются. Ты ведь заметная личность.
- Я так и думала, - удовлетворённо сказала я, - но зачем тебе это?
- Хотел тебя увидеть.
- И всё? – я позволила себе не поверить.
- А что тебя удивляет? Мы ведь друзья?
- А где ты был раньше? Я ведь приезжаю сюда не в первый раз.
- Я работал в Швеции.
- Да, где-где, а в Швеции я ещё не была.
- Ну, что ж, ты меня увидел. Что дальше?
- Я хочу поговорить.
- Я слушаю.
Ярослав встал и стал мерить шагами комнату. Я молчала. Пусть походит. Полезно для кровообращения.
- Ты меня простила? – спросил он, остановившись.
После моего отъезда в Москву Яр искал ко мне пути, но зря. Я избегала встреч с ним под любым предлогом. Я не могла его видеть. Это было выше меня. Я боялась что-нибудь вытворить.
Впрочем, это было не трудно. Я редко появлялась в родном городе. В основном, чтобы сдать сессию. Но, когда мне это надоело, я сдала всё экстерном и получила диплом, который и лежит мёртвым грузом.
Родителям не пришлось скучать. Моя старшая сестра позаботилась об этом, подбросив им внуков.
Но не всё было просто. Ещё два года я шарахалась от мужчин, а потом ещё долго мучила своего будущего мужа, прежде чем доверилась ему. Однажды я ему рассказала всё про Ярослава. Он сказал, что с ним мне не придётся волноваться. И я рискнула.
Рискнула и не обманулась. За все эти годы, чтобы ни случилось, я всегда узнавала об этом первой от него самого. Наша жизнь строилась на откровении.
- Так ты простила? – повторил Яр.
- Я – не Бог, я не могу прощать всех.
- Значит, нет.
- Ну, почему же? Я простила, но забыть…
Я не держала на него зла за обиду и боль, но забыть не могла. Ничего. Хотя пыталась. И не следует забывать, что я обязана Яру началом своей карьеры: он познакомил меня с Владом. Да и ненависть к нему помогла добиться всего. Хотелось назло ему стать счастливой.
- Я ничего не забыла. Ни первых цветов, ни поцелуев, ни признаний. Ни тем более той последней недели на даче. А особенно я помню последний день.
Яр отвёл глаза и стал смотреть в окно.
- Я ведь хотел тебе всё объяснить.
- Когда больно, объяснения не нужны.
- Она лгала о ребёнке.
- Мне всё равно, - я налила себе колы, - всё равно. Я ведь любила тебя и вдруг узнать такое! Я ведь думала, что ты самый лучший.
- Идеалов нет, - заметил Яр.
- Это не аргумент. Ты ведь спал с ней. Для меня этого достаточно.
- Но это же глупо!
- Измена – глупость?
- Но я ведь даже ничего не обещал ей. Он сел в кресло и пригубил бокал.
- Мне не легче от этого, Яр. И, в конце концов, что толку бередить раны? Всё прошло, всё отболело, я тебя простила. Ещё какие-либо претензии?
Я старалась говорить спокойно, а хотелось кричать: «Зачем ты пришёл? Зачем ты ворошишь золу? Знаешь, что там ещё тлеют угли. Ты ведь ничего никогда не делал просто так».
- Ты бы могла выйти за меня замуж? – неожиданно спросил он.
Я онемела в первый момент. Что это: провокация или спортивное любопытство. Яр улыбнулся, видя, что я замолчала. Но пусть не думает, что смутил меня своим вопросом.
- Я уже замужем.
- А если бы я предложил тебе всё бросить и выйти замуж за меня?
Мне стало смешно. Что он о себе возомнил? Что ради него я брошу своих детей и любимого человека? Аферист несчастный! Неужели он все эти годы не оставлял этой затеи жениться на мне? Так вот зачем он здесь!
- Нет, - коротко и ясно ответила я. Он остался спокоен, но взгляд выдал его. Я поняла, что наши отношения были для него ещё серьёзнее, чем я думала. Он всё ещё любит и никак не меньше, чем тогда. Иначе он бы не пришел сюда.
- Но почему? – спросил он?
- Потому что не люблю.
- Ложь, - тихо сказал он.
- Нет, ты ошибаешься. Да, я любила тебя и могла бы любить и сейчас, но зря говорят, что сердцу не прикажешь, зря. Можно, можно заставить его замолчать. А когда пройдёт боль, пройдут и чувства.
- Нет, - он не верил мне.
- Да. Я сумела это сделать. Сейчас я счастлива и любима. И ты хочешь, чтобы я отреклась от этого ради какой-то интрижки?
Теперь была моя очередь удивлять. Я пошла в атаку. После его ухода я успела подумать и взять себя в руки. Назад мне пути нет. Да, я хотела бы быть с ним, но я потеряла бы больше, чем приобретала.
- Достаток и слава - не самое главное в жизни, - возразил Яр.
- Но у меня ещё есть любовь. Любовь мужа, любовь детей. Да и ты ведь женат.
- Это не имеет значения.
- А для меня имеет. И, вообще, где ты был раньше? Чего ты ждал столько лет?
- Я встретил Настю недавно. Она рассказала, что всё было ложью, и я…
- И решил, что, узнав правду, я брошусь в твои объятья? – с сарказмом сказала я, - Значит, ты сам не был уверен тогда?
- Нет, я знал, - сказал он.
Ярослав встал и, неловко повернувшись, опрокинул бокал со столика. Он подошёл ко мне. Он смотрел с надеждой, но его взгляд не вызвал во мне сочувствия.
- Ты знаешь, что это такое – любить и молчать об этом? – спросил он, но я промолчала.
Он смотрел не меня сверху вниз, мне пришлось встать, но он всё равно был выше.
- Я столько лет не решался найти тебя. Но я тоже помнил всё. Я помнил твои глаза, твои волосы, губы…
Он коснулся моей щеки.
- Я сходил с ума, но думал, что всё равно когда-нибудь верну тебя.
- Напрасно, - осадила я его.
- Я это вижу, - его взгляд стал жёстким, - но я не могу разлюбить. И не хочу. Не хочу. Да, я люблю жену, но не так как тебя. Я не хочу делать ей больно, но сделал бы, если бы это помогло вернуть тебя. Я готов был продать душу дьяволу, отдать жизнь, всё, что угодно за одну ночь с тобой.
Он отвернулся. Я подошла к окну и задёрнула шторы.
- Я возьму меньше, - сказала я.
Яр бросил непонимающий взгляд.
- Я подарю тебе эту ночь. Но взамен ты пообещаешь, что исчезнешь для меня навсегда. Навсегда, - повторила я, сделав ударение на последнем слове.
Яр смотрел на меня так, словно видел первый раз в жизни.
Я понимал, что поступала жестоко по отношению к мужу. Но я должна была обезопасить себя от Яра, потому что знала: если он будет продолжать меня преследовать, то однажды я сдамся. Такого исхода я не могла допустить.
И ещё разгорелось чисто женское любопытство: захотелось сравнить. Увы, и во мне иногда просыпалась сексуальная маньячка. Так что, я убивала двух зайцев.
- Это – не шутка? – стряхнув оцепенение, спросил Яр.
- А что – слабо?
Нельзя задевать мужчин – они этого не любят. Нельзя ставить себя выше их. А я именно это сделала. Но мне нужно было разозлить его, иначе, видя его нерешительность, я бы в последний момент, испугавшись, выперла бы его. Не этого я хотела. Я готова была рискнуть.
Яр скинул пиджак, развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Он понял, что я не шучу.
Он подошёл ко мне, и его руки легли мне не бёдра, я обвила его шею руками.
- Ты понял, что от тебя требуется? – попридержала я его.
- На все сто! – заявил Яр.
- Но ты обещаешь?
Он помедлил мгновение.
- Я должен что-то подписать?
- Нет, я доверяю тебе.
- Слава Богу, а то ты достаточно меня удивила. Я уже думал, что ты документы приготовила.
- Я убью тебя, если ты нарушишь обещание, - пообещала я ласково и получила в ответ очаровательную улыбку…
Что ж, эта ночь стоила риска. Ярослав не разочаровал меня. В какой-то момент я даже была согласна выйти за него замуж, но разум остановил меня: да, в постели он хорош, но как человек?
Яр, видимо, тоже решил, что сумел меня убедить в том, что он лучше моего мужа.
- Ну, что, ты сравнила?
- Да, и сравнение не в твою пользу. Как любовника я б тебя держала, но не доверила бы тебе даже Джерри.
- А кто это?
- Это моя овчарка. Боюсь, он бы почувствовал, что ты за тип. Он лучше меня разбирается в людях.
Проснувшись утром, я удивилась, не почувствовав страха от содеянного. Яр ещё спал. Как когда-то давно я убрала его руку и встала.
Я долго смотрела на него спящего, стараясь запомнить его таким. Сколько раз я наблюдала за ним, когда он спал, но сейчас всё было иначе. Всё было в последний раз. Действительно, в последний.
Когда я вышла из душа, он стоял у окна, уже одетый. Правда, без пиджака и галстука. Передо мной стоял чужой и близкий одновременно человек.
Город просыпался. Было ещё шесть часов утра. К девяти я должна была быть в аэропорту Кройдона. В общем, есть ещё время позавтракать спокойно.
- Заказать завтрак в номер? – спросила я Яра.
- Нет, спасибо, не хочется.
Я тоже подошла к окну.
- Будем прощаться? – спросил Яр.
- Думаю, да. Не люблю долгих проводов. Он прижал меня к себе и обнял со всей силой, словно хотел удержать навсегда. Я не ответила, стараясь быть равнодушной. Но чувства взяли верх, и я его поцеловала.
Уже взявшись за ручку двери, Яр обернулся.
- Может, передумаешь?
Я покачала головой.
- Прощай, Оля. Спасибо за эту ночь. Это был царский подарок.
- Спасибо и тебе. Мне было очень хорошо с тобой. И помни о том, что обещал.
- Конечно, прощай.
- Прощай, Ярослав. Будь счастлив.
Он грустно улыбнулся и вышел.
В аэропорт я приехала вовремя. Там уже были журналисты. Самолёт ещё не прилетел, и они, расслабившись, беседовали друг с другом. Я постаралась не попадаться им на глаза. И тут увидела Серёжу и Игоря – моих телохранителей. Почему я их не видела раньше? Неужели они прилетели вчера? Я не сомневалась в этом: Саша не мог допустить, чтобы я оставалась без охраны. Да, вели они себя профессионально; судя по тому, что я их засекла только сейчас. Скорее всего, они видели и Яра. О, Господи! Оба хитро улыбнулись, увидев, что их появление для меня неожиданно. Я к ним не пошла, журналисты их знают. Хорошо объявили, что прилетел самолёт.
Репортёры сразу бросились к Саше, Игорь с Серёжей пристроились чуть позади меня. Всё, нужно готовиться, но мне было всё равно: следом за Сашей шёл Дима. Вот тебе и сюрприз! Игорь легонько ткнул меня в спину.
- В чём дело? У тебя глупое лицо.
А вокруг щёлкали фотоаппараты, сверкали вспышки. Пришлось взять себя в руки, изобразить радость и отвечать на вопросы.
Дима поцеловал меня в щёку.
- Привет! Ты не рада меня видеть?
- Рада. Только неожиданно.
Саша «взял огонь на себя», дав возможность нам поговорить.
Всё было, как в тумане. В гостинице я бессильно рухнула на кровать.
- Ты себя плохо чувствуешь? – обеспокоено спросил Дима.
- Я её предупреждал, - назидательно произнёс Саша.
Да, такого поворота событий я не ожидала. Я надеялась, что у меня будет время, чтобы подумать. Но сейчас всё ещё было слишком ярким.
- Саша, оставь нас, пожалуйста, - попросила я.
Саша изогнул брови, но Дима кивнул ему: «Выйди». Саша пожал плечами, но вышел. Дима чувствовал, что что-то не так, ведь он был моим мужем, а я ещё не совсем забыла эту ночь. И потом, я никогда не лгала ему, и в данный момент поздно было учиться. Он сел рядом со мной на кровати и взял мою ладонь в свою.
- Выкладывай, что случилось.
- Дим, тебе будет плохо оттого, что я скажу.
- Мне будет хуже, если я начну строить свои версии.
У него были такие же серые глаза, как у Яра, но его взгляд не манил в глубину, а привораживал. Сейчас, глядя на него, я видела его иначе. Маленькая родинка над губой, шрам, рассёкший висок. Кстати, этот шрам он получил из-за меня, когда однажды провожал меня домой, и к нам привязался какой-то тип. А сейчас он получит ещё один шрам. На сердце. Но если лгать, будет хуже. Мне стало стыдно. Стыдно за то, что я могла так поступить.
- Так что же? Ты будешь молчать?
- Нет. Но…
- Ты, что разлюбила меня? – попытался он пошутить.
- Нет… Дима, - я глубоко вдохнула, - я тебе изменила.
Он прищурил глаза и сжал губы.
- С кем?
Я начала сбивчиво рассказывать. Он не проронил ни слова. Единственное, что меня утешало, так это то, что он всё ещё держал мою руку.
- Поверь, это не для того, что сделать тебе больно. Я не видела другого способа решить эту проблему. Он бы замучил нас. Он умеет добиваться своего. Прости… Прости, если сможешь…
Дима также молча встал и вышел. А у меня остановилось сердце. Мне стало страшно при мысли, что он ушёл навсегда. Боже мой, какую я совершила глупость. Ради чего?
В дверь заглянул Саша.
- Эй, ребята, что тут у вас?
- Уйди! – крикнула я ему.
Яр! Ты опять мне всё сломал! За что мне это? Да, я хотела защитить себя, Диму, детей, но выбрала не тот путь. Даже не так, я не защитила, я проявила слабость. Я решила поиграть с судьбой. И проиграла. Поделом…
Саша отменил пресс-конференцию, хотя был «против», считая, что я просто валяю дурака. Но утром мне всё равно надо будет встретиться с прессой, передал он мне. Я согласилась, попросив на сегодня оставить меня в покое. Он покрутил пальцем у виска, но удалился.
Весь остаток дня я пролежала. Мне хотелось плакать, но слёз не было. Наступила ночь, а Димы всё не было. Я отчаялась ждать. Да, всё решено. Он не поймёт и не простит.
Дверь открылась, и вошёл Дима. Я сидела на полу. Он подошёл и сел рядом. Я боялась услышать приговор.
- Знаешь, Оля, я ведь тоже не ангел. Но всё же не стоило решать проблему таким образом. Это было поспешно. Ты поступила, как женщина.
- Я поступила нечестно с тобой.
- Ты просто любишь его.
- Нет, - возразила я.
- Да. Я же помню, как раньше по ночам ты звала его во сне.
Мне нечего было сказать. Да, я его любила.
- У тебя был выбор. И ты выбрала меня. Это ведь не только из-за наших детей?
- Я люблю тебя,- прошептала я.
- Да. Я это знаю. И я понял, что не имею права ревновать и делать тебе больно.
- Но ведь я …
- Нет. Лучше с ним, чем с кем попало. Ты свободна. Мы же обещали это друг другу: свободу выбора. Рано или поздно это бы случилось. Главное, что ты не солгала. Тебе ведь было трудно?
 - Да.
- Зато теперь ты знаешь, что я лучше всех, - я увидела в темноте его улыбку.
Я уткнулась Диме в плечо и разревелась. Он спокойно выдержал этот бурный поток.
- Но, учти, если он появится ещё, я его убью.
- Я ему обещала тоже самое.
- Я рад.
Дима поцеловал меня. Это было для меня самым большим счастьем. Он простил.
- Ты не против, если я останусь здесь на ночь?
- У меня завтра трудный день, но я не против.
Дима улыбнулся и принялся расправлять постель.
В эту ночь я засыпала на его плече спокойной и счастливой.
А вечером следующего дня состоялось открытие конкурса. День был напряжённым. Но думаю, журналисты остались довольны пресс-конференцией…
И вот я стою за кулисами. Мне сейчас выходить.

Мы когда-то любили, мы сильно любили,
И мгновенья разлуки тянулись века.
Мы с тобою любили, мы счастливы были,
Нам любовь открывала свои терема.
Мы когда-то любили, теперь разлюбили,
Как всё странно случается в жизни подчас…
Мы от счастья забыли, совсем позабыли,
Что любовь умирает от лжи только раз.

Нет, я не допущу, чтобы ложь опять разрушила моё счастье. Я просто не имею права.
Я вышла на сцену. Опять тысячи глаз, устремлённых на тебя, ожидающих от тебя чуда.
В первом ряду я увидела Диму и Сашу. Они ободряюще улыбнулись. А Дима что-то произнёс. Я поняла его по движению губ: «Я тебя люблю». Я улыбнулась ему: «Я тоже».
Сколько мне ещё петь, я не знаю, но, сколько мне ещё любить – знаю. И кого любить – знаю.
Эх, люди-люди, на Земле есть только одно чудо - Любовь. И счастлив тот, кто её встречает, и кто может её удержать.