Так мне кажется...

 Папа не любит маму. Так мне кажется. Смотрю я на них, а они грустные такие, понурые…
И воспоминаний-то у них общих нет, и желаний совместных, и планов тоже нет. Только я у них есть – как напоминание того, какими они были и какими стали. Такое вот невеселое из меня вышло напоминание для папы и мамы. Так мне кажется…
А что, если все не так!? И вовсе они не грустные, а просто сдержанные и уставшие малость, да еще и здоровье подводит: моторчик борохлит, давление прыгает, виски стучат, суставы разбухают, псориаз чашуйками осыпается… Попробуй тут не загрусти?!
Нарезали капусту для засола. Много-много капусты. Мамочка милая моя, это ж нам надо лет 130 прожить, чтобы съесть столько. Но маму не остановить. Ладно, будем уничтожать запас сей ценный. Может, торжество какое случится или событие, так будет повод с гостями разделить наше капустное богатство.
Папа наводит рассол и с видом знатока рассказывает, как правильно этот самый рассол наводить. Очки у него сползли на кончик носа, и он смотрит из-под них своими большими  глазами размытого карего цвета и иногда запрокидывает голову, чтобы установить очки на место переносицы. А мое дело маленькое – я тру морковь. И положительно киваю отцу, что мол согласна я :правильный рассол получится, правильный… Ну не вдохновляет меня капуста! Почему-то.
Скоро зима.
Раз-два-три! И наступила. Снег каждый день засыпал нас огромными хлопьями, а горожане щурились и жадно дышали парящими снежинками, разбивали их на лету, топтали при падении, и катали в плотные снежки в, а снежки бросали друг в друга, и взрослые радовались этому даже больше, чем дети.
Новый год справили весело. Друзья звали в теплые страны смотаться, но у меня в нужный момент загранника не оказалось. Упс…бывает. Но все равно каникулы новогодние оказались душевными и насыщенными. Каждый день запомнился чем-то приятным: то поход, то встреча, то визит, то домашний ужин в кругу близких и родных.
В декабре отец заболел, а в марте умер. Это было так неожиданно. Поверить просто невозможно.
Невозможно поверить именно в необратимость этого. Горе понять нельзя. Нельзя убедить плачущего от горя человека, что жизнь такова, что теряя близких, надо помнить, что они всегда будут в наших сердцах…Слова, здравый смысл и горе – это чуждые друг другу понятия. Собрать их воедино – это непросто. Да и легче ведь не становится.
Мама постарела за несколько дней. Я повзрослела в миг.
Спустя месяцы, я разбирала старые вещи и наткнулась на очки отца. Они мне напомнили тот вечер, когда мы втроем возились с капустой. Я вспомнила его глаза из-под очков, его движения, его голос, ну и запах рассола. А я ведь совсем не запомнила его рецепт, который он так увлеченно излагал, потому что в тот момент капуста меня не вдохновляла…
Мы все друг другу что-то или кого-то напоминаем. Так мне кажется…Я и сейчас остаюсь для мамы напоминанием, но уже напоминанием того, что отца с нами нет. Мама мне будет напоминать то же самое, а любая квашеная капуста всегда останется для меня ассоциацией того самого вечера и того, что я его не слушала…
Вот так наша ячейка общества разъячеилась.
 Но небо над головой светлое, а воздух свежий осенний и прохладный дует на нас и аккуратно теребит наши волосы и позитивные мысли под ними.
 Мама позвонила мне и попросила помочь ей с походом на рынок: надо купить капусту. На этот раз я все-таки уговорила ее взять на несколько килограммов меньше.