Дед Мороз из девятой квартиры

Я перешагнул порог квартиры, в которой прошло мое детство, в которой я повзрослел и вырос, в которой прожил двадцать четыре года от моего рождения и в которую вернулся спустя почти семь лет. Нет, я не уезжал из города, просто еще до моей свадьбы я переехал в квартиру жены, где мы жили вместе с ее родителями. Семейная жизнь - все бегом, бегом. Работа, карьера, бизнес. Дела, поездки, встречи и снова дела… В родном доме я бывал нечасто. И вот я снова здесь… С тех давних пор в квартире, конечно, многое изменилось, но что-то из предметов осталось, а значит, и сохранило частицы и звуки той жизни – мои воспоминания тех дней. Я помню, как ходил по этим комнатам взад и вперед, как болел ангиной, слушал радиоприемник, мыл голову, грыз сладкие сухари с изюмом, крошки стряхивал птицам, брил первую мою рыжеватую щетину, которая представляла собой несколько торчащих в разные стороны почти жестких волосинок. А еще я помню, как бежал на кухню, учуяв пряный запах жареной картошки со специями, и дежурил возле плиты, пока мой дед колдовал над сковородой, подсыпая в нее то черный душистый перец, то сушеный укроп, а то просто помешивая золотистую ароматную соломку. Эх! Это была самая лучшая картошка в моей жизни, и после – я никогда не пробовал вкуснее… Мы жили в этой квартире вчетвером: я, мои родители и родитель моего отца – мой дед Михаил Семенович – Дед Мороз из девятой квартиры. Так его звали все соседи, знакомые люди и знакомые знакомых – все те, кто приглашал Михаила Семеновича в роли Деда Мороза в период затяжных новогодних праздников для того, чтобы порадовать своих детей, внуков или племянников. Дед каждый год с декабря по январь подрабатывал таким образом.
Очень часто нам звонили в дверь и спрашивали: « А Дед Мороз из девятой квартиры дома?», « А Дед Мороз здесь живет?», «А Дед Мороз из девятой квартиры - это вы?» - спрашивали у моего отца, когда он открывал дверь. Услышав звонок в дверь, я выбегал в коридор навстречу звонящим и с любопытством разглядывал их до тех пор, пока кто-нибудь из домашних не прогонял меня со словами: «Сашка, а ну, исчезни».
Когда все маленькие мальчики и девочки ждали подарков от Дедушки Мороза, я уже в мои три-четыре года от роду в Деда Мороза не верил. И как мне было в него поверить, если это мой дед – Михаил Семенович, который живет со мной в одной квартире, надевает бороду и красную шубу, прикуривает сигарету и говорит: «Так, Сашка, сегодня мне по Москве придется покататься. Четыре квартиры надо обойти, песни попеть, стихи послушать, ну и денежки получить, конечно! А был бы ты девчонкой, я бы тебя с собой брал. Дед Мороз и Снегурочка! Отлично было бы! Ну, а так - я сам по себе хожу, без Снегурочки. Говорю детишкам, что внучка моя дома меня ждет».
Я рос с четким осознанием того, что Деда Мороза не существует, а как-то раз в детском саду перед утренником я посмеялся над детьми, которые рассказывали, что им Дед Мороз ночью принес подарки и положил их под елку. Я кривлялся и смеялся над ними. В итоге девочки расплакались, а мальчики прогнали меня прочь. А я напоследок обозвал их дураками. Воспитательница отругала меня и поставила в угол, где я простоял долго-долго. Когда за мной пришла мама, воспитательница отвела маму в сторону, нажаловалась на мое скверное поведение и потребовала обратить внимание на мои выходки и принять меры.
Дома мне, конечно, влетело. Я ревел у себя в комнате и злился на весь несправедливый мир и на деда, но не на Мороза, а на моего – Михаила Семеновича.
Это я сейчас понимаю, что тогда мне тоже хотелось этого праздника с восторженными от волшебства глазами, хотелось этой веры в сказочного бородача с волшебным посохом и с мешком подарков за спиной. Я тоже хотел прислушиваться, выглядывать в окно и ждать звука приближающихся колокольчиков на волшебных санях, запряженных быстроногими оленями. Тогда в пять лет я не мог все это объяснить словами, и это сейчас я понимаю, что слезы лились именно потому, что у меня забрали сказку всех детей – сказку про Деда Мороза.
На следующий день дед пришел домой с детскими лыжами – новенькими, красивыми и блестящими. Я был так разочарован, когда узнал, что это для какого-то мальчика, которого дед завтра поедет поздравлять. А так как родители мальчика боялись, что сын найдет подарок раньше, чем нужно, пришлось отдать их Михаилу Семеновичу, чтобы он приехал с лыжами в назначенный час.
Я был расстроен. Я ходил мимо этих лыж, громко сопел ноздрями, но от этого лыжи моими не становились, а оставались чужими и неприкосновенными. Когда все уснули, я пробрался в коридор, вскрыл упаковку с лыжами и изуродовал подарок для неизвестного мальчика. Я сломал лыжи. После проделанного я просидел в коридоре минут пятнадцать, а потом все-таки смалодушничал и расплакался. На шум вышел отец, увидел плачущего меня с раздолбанными лыжами в руках и оторопел…
- Сашка, ты что… ты что натворил?..
- Это не я… я просто хотел посмотреть, - промямлил я и зарыдал во весь голос.
Мне влетело. Был скандал. Купить точно такие же лыжи деду не удалось, оббежав с утра несколько магазинов, он взял те, которые оказались в наличии. Ко всеобщему облегчению, смягчить гнев родителей мальчика моему деду все-таки удалось. Сумел он убедить людей в том, что взрослые лыжи для их сына - шестилетнего мальчика - это совсем неплохо – это ж на вырост!
Кстати сказать, сломанные лыжи все-таки достались мне, и в ту зиму я ходил в них по квартире и по улице! Я с восторгом выносил их на прогулку, гордо хвастаясь перед мальчишками. Из-за царапин товарный вид лыж был несколько потерян, но трещины и надломы, которые я саморучно нанес, мой отец надежно заклеил, и счастью моему той зимой не было предела.
Последующие годы дед продолжал свой дедоморозовский промысел.
Деньги, конечно, от этого были символические, но нам в те времена очень нужные. Иногда добрые люди расплачивались продовольственным набором – бутылкой водки и кольцом колбасы. Дед говорил: «Не могу ж я людей обидеть. Беру и благодарю». Придя домой, он с удовольствием опрокидовал несколько стопок. Мой отец злился, он терпеть не мог пьяных людей.

Я повзрослел и перестал обижаться на деда за украденную у меня детскую сказку. И потом через несколько лет зимами я не раз принимал в коридоре его нетрезвого в том же неизменном костюме с той же белой бородой, съехавшей на затылок. Я помогал ему разуться, вешал красную плюшевую шубу на плечики, отводил деда в его комнату, а он, все еще находясь в образе, зычным голосом исполнял : « Метель ей пела песенку, спи, елочка, бай-бай. Мороз снежком укутывал, смотри не замерзай!..»

Я прохаживаюсь по комнате, смотрю в окно и не узнаю картину по ту сторону стекла. Мне в окно заглядывают новые высотки, новые магазинчики, новые проворные автомобили проезжают мимо. Модные подростки в широкой просторной одежде, оседлав низкие велосипеды, выделывают сложные трюки: прыжки и повороты…Отважно так… Вот к подъезду подъехала машина, из нее вышли незнакомые люди и зашли в подъезд. Через несколько секунд уже совсем другие люди вышли из нашего подъезда и поспешили куда-то по своим делам. Как давно я не был внимателен к этим местам. Я не узнаю вид из окна, а он не узнает меня. Но ничего - познакомимся заново, все вспомним и все поймем, расскажем новости и улыбнемся друг другу, как родные.

Последние года два дед совсем не вставал с постели, он был парализован и почти никого не узнавал. Почему-то запомнился один вечер, когда я заехал его проведать. Сиделка, нанятая для ухода за дедом, угощала меня чаем, а я держал деда за сухую слабую руку, разговаривал с ним, а сам поражался тому, как победоносно запах болезни захватил эти стены... Деда не стало спустя четыре дня после того вечера.
Он был в моей жизни большим человеком – значительным и, наверное, главным. Я только сейчас осознал это. Я безмерно благодарен ему за то, что он достойно поддержал мою мать и, как сумел, заменил мне отца, когда тот ушел от нас в другую семью. Дед, конечно, любил своего сына, но в тех обстоятельствах принял нашу сторону. Отец по своей натуре - осторожный интеллигентный человек, оступился раз, ну, бывает. Но, к сожалению, потом продолжил оступаться и заврался – на протяжении трех лет он вел двойную семейную жизнь. Он регулярно ездил в командировки по работе, так однажды и нашел свою новую жену, а со временем завел еще одного ребенка. Часто срывался в Екатеринбург, а почему - никто не мог понять, пока он во всем не сознался моей матери, потому что наконец-то принял решение уйти от нас. После его ухода мы с ним виделись два раза: он приезжал на мое десятилетие и второй раз – на мое пятнадцатилетие. А потом были редкие взаимные звонки по праздникам, а после между нами и вовсе воцарилось молчание – общение сошло на нет. Так бывает. Мама очень переживала из-за того, что отец нас бросил, тосковала по нему, даже винила себя в его уходе. Я помню, как однажды она вышла из комнаты заплаканная и направилась в ванную, дед встал, взял ее за руку и отвел на кухню. Я за ними на пальцах подкрался к кухне и услышал, как он говорил маме: «Ты не плачь и не таи на него злобу. Я его, интеллигентика хренова, не оправдываю, но ушел и ушел. И пусть счастлив будет, паскуда. Значит, в том его выбор и судьба. А ты красивая и еще молодая, мужика хорошего встретишь. Это я тебе точно говорю. Ты главное духом не падай. Духом упадешь – себя уронишь. А пацана нашего поднимем вместе, не сомневайся, не бойся. Я вас в обиду не дам. А встретится достойный человек, приму его и благословлю тебя, как родную». Мама молчала и легонько всхлипывала. Чтобы меня не поймали под дверью, я убежал обратно в комнату, забрался с ногами на диван, наморщил лоб и задумался о нашей будущей жизни, впившись взглядом в экран телевизора.
Мама держалась стойко, как оловянный солдатик, не падала духом по совету деда. А если она и плакала, то тщательно скрывалась от наших с дедом глаз. Она частенько водила меня в музеи, в цирк, в кино. Они с дедом записали меня на плавание, решив, что это поможет сформироваться моему организму крепким и закаленным, и водили по очереди на тренировки.
Спустя некоторое время в маминой жизни действительно появился мужчина. Сорокалетний добрый и несколько раздобревший холостяк Аркадий Петрович из Питера. В Москву он приехал в командировку - по работе. Знакомый нам эпизод. Мама вела себя весьма настороженно по отношению к этому командировочному по причине примера из личного опыта, пока не удостоверилась, что он действительно холостяк, что он не скрывает жену и ребенка, а в своем родном городе он живет со своей мамой, и что на счет моей матери намерения у него серьезные. Аркадий Петрович часто приезжал в Москву, ухаживал за мамой аккуратно, даже робко. Однажды мама пригласила его в гости, представила его нам с дедом как своего знакомого, который в Москве проездом. Аркадий Петрович принес торт, цветы и плюшевого медведя для ребенка, то есть для меня. Мы с дедом хихикали как злорадные девчонки и над тортом, и над цветами, и особенно над физиономией Аркадия после того, как он, ища глазами маленького ребенка, сказал: «Медвежонок для мальчика!», а я, крупный одиннадцатилетний пацан, принял лохматого медведя, давясь от смеха. Весь вечер Аркадий жутко стеснялся и краснел, но все-таки показался мне и деду искренним, хотя и немного забавным человеком. К счастью, у Аркадия Петровича с мамой все сложилось хорошо. Сейчас они живут в Санкт-Петербурге, гуляют по Набережной реки Мойки, Фонтанки и по Летнему саду. Я рад за них и спокоен.
Время , время, самый хладнокровный и умелый игрок. Как мы торопимся и то, и это успеть, и главное не забыть, и важное не упустить. А оно, время, повторяет простые заветные слова тик-так, тик-так, тик-так, и мы боимся перестать слышать это тиканье.

Раздался звонок. Приехало мое семейство – жена и сын. Ожидая их здесь и прохаживаясь по комнате, я даже не заметил, как на время утонул в воспоминаниях, а звонок в дверь в миг осушил море мыслей и нарушил просмотр картинок моего прошлого, которые я перелистывал и раскладывал по порядку.
Через несколько дней после похорон деда мы поехали вместе с мамой и Аркадием в Питер - погостить у них. Потом вернулись в Москву и зашагали по знакомым дорогам привычными для нас маршрутами жизни.
Я вот думаю, сейчас я взрослый мужчина со своей семьей, у меня есть деньги, я могу позволить себе путешествия за границу несколько раз в год, могу делать жене хорошие дорогие подарки, могу отправить маму на лечение в санаторий, могу многое, как мне кажется… Но почему же, оказавшись в этой квартире, мне хочется забраться с ногами на диван, наморщить лоб, уставиться в черно-белый экран телевизора… и еще хочется порадоваться лыжам…пусть исцарапанным, пусть купленным не для меня.
Я занимался оформлением квартиры. Дед написал завещание на мое имя, и я носился по инстанциям, собирая разные бумаги, печати и подписи.
Близился Новый год. Предпраздничная суета заставляет нас бегать по всему городу в поисках чего-то такого этакого, что на самом-то деле продается в магазине через дорогу. Все это знают, но продолжают нарезать километры, сгребая содержимое магазинных полок.
Моему сыну скоро исполнится пять лет. Нынешнее поколение детей настолько опережает мое поколение пятилетних, что порой волосы на голове встают дыбом. Жвачка, которую жевали мы, была мятная или клубничная в простой обертке, а у них сегодня жвачка с наклейками, с татушками, с игрушками… и их это особенно не удивляет. Запросы у сегодняшних детей возросли значительно и это, конечно, закономерно. И мы - родители подчиняемся этой закономерности, этой действительности. На смену нашим белочкам и зайчикам пришли телепузики и смешарики, героического дядю Степу заменил прыгучий человек-паук. Но утренники в детском саду до сих пор существуют. И вот я утром отвожу своего сына в детский сад, а он по дороге рассказывает мне о том, какой интересный у них через неделю намечается праздник, как они готовятся к нему, как разучивают песенки, как репетируют.
- Знаешь, пап, на нашем утреннике будет Дед Мороз! – говорит мне сын.
- Да?! Думаю, он вам привезет подарки!
После небольшой паузы я вдруг слышу:
- Пап, а я знаю, что он не настоящий… - шепотом, как будто открыв мне важную тайну, сказал Димка
- Дим, с чего ты взял? – удивился я ходу событий.
- А мы с пацанами подслушали, как воспитательница рассказывала другой воспитательнице, что родители сдали деньги, и что из фирмы Деда Мороза заказали, а он к нам не придет.
- Как не придет? – не на то отреагировал я…
- Да там в этой фирме что-то уже всех заказали, ну понимаешь, кончились они там – деды Морозы эти… Придется кого-то срочно искать, чтобы оделся Дедом Морозом и пришел к нам. Понимаешь, пап, не настоящий он! – эмоционально и путано объяснил мне сын.
Я растерялся. Что сказать. У меня ведь в детстве такой проблемы не было. Я-то сразу знал…А он-то все-таки верил, а сейчас выходит, что от меня зависит – продлить его сказку или нет. Что говорить-то… Я почему-то испугался на несколько секунд…но диалог этот нельзя было не продолжить.
- Дим, ну ты же тоже пойми! – начал я. – Представь себе - Новый год – столько людей отмечают праздник, столько детей ждут подарков от Деда Мороза. А ему-то, Деду Морозу, как быть?
- Как быть? – повторил сын с моей интонацией.
- Он ведь один. Единственный! – нашелся я. - А поздравить ведь надо каждого. Так вот, он договаривается со своими друзьями, помощниками, которых у него очень много, чтобы они помогли ему, подменили его в тех местах, куда он - Дед Мороз приехать не успеет. А очень важно никого и ничего не забыть. Ну, он заранее маршруты себе разрабатывает, карту рисует, планирует все… Ну, он очень-очень занятой, понимаешь?
 - Пап, как ты занятой?
- Нет, Дима, он еще более занятой… Поэтому у него очень много помощников по всему миру. Во всех городах! – для важности и убедительности я сделал жест указательным пальцем.
- Пап, то есть Дед Мороз бизнесмен?– вдумчиво спросил Димка.
- Ну…можно сказать – да.
- Пап, папа, пап…
- Ну, что?
- Значит, он у нас в саду предупредил всех, что к нам он не успеет, и вместо него помощник придет?
- Да, правильно!
 Дима заулыбался. И всю дорогу сидел задумчивый и спокойный. А когда я его подвел к дверям группы, он вместо привычного поцелуя обхватил мою руку и с пониманием дела сказал серьезно: «Пап, ты давай беги, ты ж у меня тоже бизнесмен, а помощников у тебя меньше, чем у него…»
Я засмеялся, но вовремя сделал важное и благодарное лицо, кивнув Димке.
Я сел в машину. Меня переполняла ребяческая взрывная радость! Да ведь я сам, черт побери, только что чуть не поверил в Деда Мороза!
Спустя несколько минут я мчался по дороге, напевая: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…!», и настроение у меня было отличное.