Симфония

Это было его Маленькой Большой тайной, начинавшейся далеко за пределами школы и простиравшейся на многие километры вглубь леса, в самую его чащу.
Сюда не решался ранее заходить человек, боящийся темноты, человек, имеющий аллергию на запахи леса, ароматы хвои и опавших листьев, не переносящий увядания и тления, сырости, затхлости и хлюпающего звука под ногами - чувства погружения во что-то неприятно вязкое и мягкое.

Он не побоялся, как не боится тот, кто ищет уединения и покоя – душевного и физического. Он вообще мало чего боялся. В детстве ему не рассказывали страшилок и не пугали мифическими существами.
Он спокойно мог войти в темную комнату, или пойти ночью положить цветы на могилу бабушки - днем он был слишком занят учебой и ее пальцами, играющими на пианино – или выпустить на волю крысу, москитов и прочих существ, от одного вида которых нежные барышни падают в глубокие обмороки на руки своих кавалеров.
Он не боялся грозы, раскатов грома и ярких молний, прорезающих сумрачное небо на части, не верил в религиозные предрассудки и суеверия, но боялся сесть рядом с ней и заговорить. Боялся встретить взгляд, проникающий в душу.

Когда он сидел здесь, то часто мечтал о том, как однажды поборет свой страх. Подойдет и возьмет ее за руку...

Шум водопада не отвлекал от раздумий, водяной пар, поднимавшийся над озером, приятно освежал лицо, а когда было слишком жарко, он снимал одежду и плыл до середины озера.
Там он мог нырять в глубину, открывать глаза в мутной воде, чувствовать обволакивающие тело водоросли, запутывавшие его ноги и руки, тянущие на дно.

Если ему хотелось, он доплывал до водопада и подставлял лицо и тело под струи воды, падающие с высоты, а мог «пройти» сквозь толщу воды и очутиться в небольшом прохладном помещении, образованном матушкой-природой благодаря выступу в скале.
Весь пол здесь был покрыт огромной пушистой шапкой моха, на которой было очень удобно лежать.

Это был своего рода «маленький рай».


* * *

Мелодия. Старинная, забытая людьми симфония жизни. Как прекрасна и упоительна энергия, заключенная в звучании клавиш...
Ее маленькие пальчики, такие хрупкие с виду, играющие на пианино...

Он почувствовал, как горят щеки, и по привычке приложил к ним руки, наслаждаясь их прохладой и чарующими звуками симфонии.

Она часто играла эту мелодию. Возможно, так произошло из-за того, что она играла ее лучше других, может, это была первая мелодия, которую она сыграла после «Собачьего вальса». Или просто это была ее любимая музыка – кто знает?

Если бы можно было совместить ее и его, симфонию и маленький уголок леса с водопадом, где так прекрасно и легко дышится после дождя, он, не задумываясь, отдал бы все, что только у него было, даже самое дорогое: фотокарточку матери в изящной черной рамке – единственное, что осталось после ее смерти.

А он боялся даже заговорить с ней.



В РАБОТЕ.