Open my eyes 11-12

Глава 11.
Говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

Алан попросил меня о встрече до того, как я уеду в Париж. Меня почему-то совсем не удивило то, что он был в курсе.
Я пришла в кафетерий и увидела его, сидящего у стойки бара. Он был в своем неизменном плаще, замотанный в шарф. Он не выглядел усталым или задумчивым, он выглядел опустошенным. Лицо его посерело, я заметила, как его руки подрагивали, словно он неделями не выходил из запоя.
Я подошла к нему и положила руку на его плечо.
- Привет, Агнесса, -произнес он, не оборачиваясь.
- Привет. Идем за столик.
Мы пили кофе. От чая Алан отказался, с давящей улыбкой сообщив, что чай у него почему-то ассоциируется со мной. Я не настаивала.
- Как у тебя дела?
- Нормально. А ты?
- Тоже. Мне дали роль Меркуцио в «Гамлете». Придешь?
- Конечно! – я была так рада за него, но, видно, ему это радости не доставляло.
- Самое паршивое знаешь что?
- Нет, не знаю, откуда же мне?
- Режиссером будет Ричард Нолан! – он произнес имя отца с пугающей ненавистью.
Я со стуком опустила чашку на стол. Алан смотрел мне прямо в глаза, и я чувствовала, как его взгляд выжигает мне сердце.
- Алан, почему ты его ненавидишь? Так сильно? Он ведь любит тебя. ТЫ его сын. Ты его единственный сын! Почему ты так ведешь себя?
-Мне его любовь не нужна! Пусть он раскаивается, пусть, пусть мучается, пусть страдает – мне на это наплевать! Он не видел, как сходила с ума моя мать, как скучала по нему, как…-Алан захлебнулся собственными словами…хотя голоса он не повышал. – Самым моим горячим желанием было отнять тебя у него.
- Так я была всего лишь приманкой?! – я прикусила собственные пальцы, чтобы сдержать крик.
-Да, -просто ответил он.
- Чудовищно! –я хотела уйти, но он схватил меня за руку. – Никогда не думала, что смогу кого-то ненавидеть так, как ненавижу тебя сейчас. И ты обвиняешь отца в малодушии, в эгоизме? Алан, я тебе верила, я тебя любила. Я была рядом с тобой счастливой, а ты лишь использовал меня. У тебя ничего не вышло! Помнишь, ты сказал, что хотел бы знать – за что люди любят Нолана? Так вот, я тебе сейчас скажу. За то, что он –рыцарь и джентльмен. За то, что он хотя бы честен. За то, что он не скрывает свои слабости за маской. За то, что он такой, какой есть –и в кино, и в театре, и в жизни!
- Я тебя полюбил, Агнесса, - прошептал он.
В это шумном, дымном месте, где запах кофе сводил с ума, эти слова прозвучали так разумно, так правильно, что я на миг растерялась. Он не смотрел на меня. Он смотрел в свою белую, чистенькую чашку.
- И что же?
- Знаешь, я ненавидел его многие годы. Я с удовольствием читал эти грязные статейки, слюнявившие его развод. Мне доставляло такое садистское удовольствие читать о его неудачах… их было очень мало. К моей печали, даже самый неудачный фильм, который критики поливали грязью, все равно был хорош «только из-за участия в нем мистера Нолана». Что и говорить, он великолепный актер. Чтобы понять меня, ты должна … поехать со мной.
Я поехала.
Мы приехали в Хаммерсмит. Проехали к маленькому домику, окруженном садиком.
- Здесь я вырос.
Нам открыла молоденькая девушка. Она была даже младше меня и гораздо красивее – золотоволосая, голубоглазая, свежа и прелестная, как бутон розы.
-Здравствуй, Клэр, - Алан чмокнул её в щеку. – Это Агнесса, - он подтолкнул меня. –А это – моя двоюродная сестричка – Клэр.
Состоялось традиционное приветствие.
-Мама дома? А тетя Ирда?
Я чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом голубых глаз. Девушка смотрела на меня с любопытством и какой-то жалостью.
- Они в гостиной, -Клэр поправила перед зеркалом свои золотые волосы.
Мы прошли в небольшую, просто обставленную комнату. Коричневый ковер, желтые в полоску кресла. Цветы в горшочках и салфетки на спинках кресел. Было в этом что-то трогательное. Все было погружено в какой-то мягкие, словно чуть пыльный свет. На диване сидела женщина лет пятидесяти. Желтоватое лицо в обрамлении черных волос сохранило следы былой красоты. У неё были очень маленькие ручки с изящными пальцами, которые быстро перебирали спицы. На ней было простое, неожиданно тон в тон поверяющее цвет ковра платье. Рядом с ней сидела полная, элегантная дама, наверное, на несколько лет моложе её. Она выглядела уставшей и немного растерянной. Волосы у неё были аккуратно завиты и уложены.
-Здравствуй, мама, -Алан подошел к вязавшей женщине и тепло обнял её. –Приветик, тетя Ирда.
Мама Алана поднял глаза на него, и я увидела, как Алан отшатнулся. В зеркале я увидела его побледневшее лицо.
 - Здравствуй, Алан, -мелодичным, каким-то отстраненным голосом, произнесла она, наконец. –Ты привел к нам свою девушку? – она отложила вязание и поднялась. Она была очень стройной и грациозной для своего возраста. – Здравствуйте, милочка. Как я рада видеть вас, -я пожала её сухую тонкую руку. – Зовите меня Жаклин.
-Очень приятно, - я улыбнулась ей. – Меня зовут Агнесса.
- Вон моя сестра Ирда, - тучная дама поднялась и улыбнулась мне.
Мы беседовали больше часа. Клэр принесла чай и села рядом с камином –читать. Беседа была довольно оживленной. Жаклин оказалась очень умной, обаятельной женщиной. Я понимала, как в неё мог влюбиться Ричард в свое время. На какой-то миг я даже почувствовала приступ ревности. И все же Алан был больше похож на Ричарда, что и говорить. Ирда тоже иногда вставляла свое слово, но редко. В основном, она наблюдала за мной. Вот Клэр была плоть от плоти своей матери – точно такой же наблюдательно-изучающий взгляд, те же голубые глаза. Мне это не нравилось. Очень.
После чая Жаклин извинилась и поднялась в свою комнату.
И только после этого я поняла, как ужасно поступил со мной Алан.
Ирда поставила чашку на стол и поднялась.
-Вы- новая возлюбленная Ричарда? – спросила она своим низковатым, прокуренным голосом.
-Да.
- А я гадала – вы это или нет, - она швырнула мне на колени газету, где на первой полосе красовались мы с Ричардом в одном из кафе. Я залилась краской по самые уши. – И у вас хватило наглости приехать сюда.
-Ирда, это я её пригласил. Она лелеет мечту померить меня с папашей!
-Хорошая идея, -отозвалась Клэр. – Меня заколебали твои постоянные язвы по отношению к нему. Хватит вести себя, как дитя!
Ирда сурово глянула на дочь, и Клэр замолчала.
- У него, конечно, есть основания, но не так много, -произнесла она. – Умный мальчик, привез её в то время, когда у твоей матери начинаются приступы, чтобы она видела?
-Да… и поняла, - каким-то совершенно измученным голосом ответил Алан, откидываясь в кресло. –Она ведь думает, что Ричард невинная овечка!
Я напряженно выпрямилась.
- Ричард –неплохой человек. Просто у него с Жаклин не сложилось. Он не виноват в том, что с ней происходит сейчас. Откуда же ему было знать?! –пожала плечами Ирда.
Мы просидели в молчании, наверное, больше получаса.
А потом сверху раздался голос Ричарда, усиленные во много раз мощностью колонок. Я зажала уши. Мне стало страшно.
Алан безжалостно схватил меня за руку и потащил наверх. Я чувствовала себя маленькой бабочкой, попавший в тиски. Я задыхалась от собственного крика, застрявшего у меня в горле.
Этот крик нашел выход в комнате Жаклин.
Она вся была увешена плакатами, газетными вырезками о Ричарде. Это напоминало какое-то святилище. Жаклин сидела в кресле у окна, запрокинув назад голову. Её пальцы перебирали какие-то листы –я не могла найти в себе сил посмотреть на них. Здесь было сумасшествие. Здесь было одиночество. Здесь был страх. Здесь была любовь. Я отчаянно пыталась вырваться из рук Алана, но он подтолкнул меня внутрь.
-Смотри, малышка! Ты еще хочешь знать, почему я ненавижу Нолана? Тебе мало?!!!
Жаклин что-то говорила сквозь шум… Вдруг порыв осеннего ветра ворвался в комнату и закружил листья бумаги в безумном танце Они кружились вокруг меня. Миллионы Ричардов Ноланов. Они смеялись, улыбались, хмурились… Я на миг растеряалсь, но мне вдруг показалось, что я теряюсь, рассыпаюсь на кусочки… И его голос, записанный на пленку, бил меня, пытал и мучил… Я закричала, закрывая глаза.
Я бежала по улице, словно за мной гнались демоны. Подальше от этого дома, где жило сумасшествие. Подальше от Алана. Подальше от голубых глаз его сестры и тетки…
Дома я даже не включила свет. Я кинулась в душ, желая смыть с себя этот липкий, противный страх, смыть с себя ту странную пыльцу, осевшую на меня после посещения дома Жаклин. Я чуть ли не сдирала с себя кожу – оцарапала ногтями предплечье, несколько ссадин на животе кровоточили. Мне было страшно… Я вдруг испугалась темноты, словно из неё могла появиться Жаклин с её вязанием. Знаете, как боятся дети после просмотра фильма ужасов – что из под дивана вылезет какой-нибудь межгалактический монстр, а из шкафа выйдет Фредди Крюггер. Я чувствовала себя так же… Только моим фильмом ужасов стала комната в маленьком домике в Хаммерсмите, а пресловутым Фрэдди – Жаклин в коричневом платье. Я бросилась на кровать, накрылась одеялом и не двигалась до самого утра.

Утром я вместе с Ричардом улетала в Париж.
Глава 12.
Paris je t'aime

В Париже был туман. Светло –серый дым одел деревья и дома в призрачные наряды. Солнце поблескивало сквозь него, придавая вроде бы неприглядному туману какой-то изысканный вид – как легкие блестки в прозрачном газовом шарфе. Не даром Париж – столица моды…
Я устало поправила волосы и взглянула на Ричарда. Он еще спал в своем кресле, хотя до приземления в аэропорту Шарля де Голля оставалось пятнадцать минут. Он не выглядел беззащитным, как обычно выглядят люди во время сна. Он выглядел как обычно – спокойно, непринужденно, даже казалось, что в складках его губ притаилась вечная насмешка. Мне было его жалко будить, и я решила это сделать как можно мягче- наклонилась и поцеловала его в лоб.
- Ричард, мы уже прилетели.
Он открыл глаза и кивнул. Садясь в самолет, я вдруг поймала себя на мысли, что не хочу, не могу и шагу ступить по трапу, что от одной мысли о Париже к горлу подкатывает вонючий комок, и мне хочется выпить вермута или виски. Я так и прикипела взглядом к стенам аэропорта. Но легкое прикосновение руки Ричарда к моему запястью, и я послушно пошла за ним, как собачка на привязи. И сейчас я, увидев город своей мечты, вдруг разрыдалась – но тихо, в носовой платочек, делая вид, что сморкаюсь. Я, как ребенок, надеющийся на чудо, хотела почему-то побежать и купить билет на самолет домой…
Я ему не рассказала, что видела Жаклин.
Я хмуро смотрела на сероватые пейзажи, чувствуя, что меня укачивает. Мне было плохо и поэтому никакие виды прекрасного, даже в такую отвратительную погоду, Парижа не могли развеять моей внезапно нахлынувшей тоски. Серая масса слилась в какую-то густую завесу, и я предпочла провалиться в неё. Мне снилось море….
Я сонно приоткрыла веки лишь тогда, когда Ричард нежно сжал мою руку и шепнул:
- Мы приехали, Агнесса, - а потом добавил страстным шепотом, каким умел только он, - я могу донести тебя, - я безвольно запрокинула руки ему за шею и положила голову на плечо. – Малышка…- он ласково провел рукой по моей щеке.
Я чувствовала, что лечу, что тепло разливается по моему озябшему телу. Ричард осторожно уложил меня на кровать, стянул сапожки и пальто. Он сел на кровати, я ухватила его за край свитера.
– Пожалуйста, не уходи.
Он лёг и повернулся ко мне, ласково гладя по меня волосам. Я осторожно прижалась к нему, теребя ворот его рубашки. Он сомкнул руки на моей спине.
-Агнесса, ты не представляешь, как мне хорошо с тобой!- прошептал он.
-Я рада, -шепнула я в ответ. –Ты будешь моим гидом по Парижу?
- Да, конечно, только я хотел, чтобы ты… - его рука опустилась к моему животу и чуть сжала его. –Чтобы ты побольше спала. В последнее время ты что-то не слишком хорошо выглядишь.
Я задохнулась от неожиданно нахлынувшего на меня жара. Он говорил спокойно, словно погоде, а его ладонь просто жгла мой животик.
- Завтра я утром заеду на студию, а потом я весь твой на целый день… до вечера. Куда ты хочешь поехать?
-Ооооо… -я натянула повыше плед. – Я хочу в Гранд- Опера! Я хочу погулять по Елисейским полям… и я хочу…. – я почти сказал «тебя», но тут же закусила губу. Он все понял, и это его безумно рассмешило. –Я хочу просто гулять по улицам и смотреть в витрины дорогих бутиков!
-А заходить в дорогие бутики не пробовала?
-Нет. Зачем? Чтобы купить себе одну веещь и потом бояться надевать её? Фиии…
Он посмеялся и поцеловал меня в щеку. А потом ушел…

Мы гуляли по призрачным улицам Парижа, я была самой счастливой в этот день. Это невозможно описать, когда ты гуляешь по этому городу, вдыхая его сладкий аромат, отдаваясь ему в таинственные объятия, теряясь в таинственных улочках. Я не могу передать ощущения этого дня – легкие, свежие, воздушные, как поцелуи, которые я дарила Ричарду в этот день. Мы ели мороженое и сражались длинными французскими батонами прямо на улицах. На нас смотрели снисходительно – отец и дочь, что с них взять. Я и не хотела нарушать эту иллюзию покоя. Поэтому держалась от Ричарда на почтительном расстоянии примерной дочуры.
И все Ричард умудрился затащить меня в какой- то проулок и поцеловать. От него пахло дорогим одеколоном и сливочными ирисками.
Потом мы пошли Собор Парижской Богоматери. Ричард сказал, что мне, как романтичной девушке, воспитанной на Гюго и Дюма, следует посетить эту обитель. На что я ответила – Гюго и Дюма не мои воспитатели, скорее «Cosmopolitan» и «Glamour»! Ричард фыркнул и не разговаривал со мной на протяжении всей экскурсии по Собору. Этот сиреневатый полумрак, эти золотисто- цветные витражи… Я была в каком-то божественном экстазе, когда, опираясь на руку Ричарда, вышла на улицу. Мне хотелось вновь погрузиться в эту манящую темноту и таинственности.
- Я хочу сделать тебе подарок. Я тебе обещал, - прохладно сказал Ричард и повел меня в какой -то бутик. Я очень рассердилась на него тогда. Все эти отполированные, золотоволосые красотки с отбеленными улыбками меня бесили. А их постоянное «Прошу, мадемуазель!» «Ах, как вам идет!» чуть не довели меня до истерики. Ричард покупал мне красное платье, как и обещал. Оно было кажется от… какого-то там модельера, очень дорогое и безумно красивое. Я помнила, что оно шло мне, помнила даже ощущение этого платья на моем теле. Но я не видела его… оно расплывалось у меня перед глазами.
- Я хочу, чтобы ты в этом платье пошла сегодня со мной в театр, - не терпящим возражений тоном сказал он. – Ведь у тебя же нет планов на вечер?
-Я … мм… эээ… -я запнулась и покраснела, как школьница.
- Агнесса, я всего лишь приглашаю тебя в театр, - он смотрела на меня так, словно спрашивал «Ну и что ты молчишь, малявка?»
- В театр? – глупо выдавила я. Я хотела идти за ним хоть на край света.
- Ну да. В театр. А что в этом удивительного?

Я стояла в этом красном, оттягивающем платье и нервно пыталась найти хоть какой-нибудь изъян. Платье сидело безупречно, подчеркивая мои достоинства и скрывая недостатки. Из украшений на мне были лишь сережки, ради которых я убрала в высокую прическу волосы, и тонкий золотой браслет. Меня устраивал мой внешний вид.
Без пяти семь раздался стук в мою дверь. Ричард стоял на пороге моей комнаты и улыбался. В вечернем костюме темно-коричневого цвета, который удивительно шел ему.
- Привет! – он критически осмотрел меня и вдруг неожиданно взял за руку и поцеловал пальцы. Я вздрогнула. – Ты прекрасна!
-Дай мне минутку, - я пропустила его в комнату.
-Сколько угодно, мы не торопимся!
Я закрылась в ванной, прижимая ладони к горячим щекам. Ричард, кажется, замыслил что-то, и я даже боялась представить что именно…
В театр мы прошли через главный вход. Я, честно признаюсь, даже не смотрела на название театра, на название спектакля. Я чувствовала себя загипнотизированной. Моя душа была где-то далеко от моего тела… О чем был спектакль, я помню смутно, вернее не помню совсем. Зато помню очень хорошо, как Ричард взял меня за руку, мы просидели так до конца представления. В какой-то момент он шепнул мне:
- Перестань бояться, я тебя совсем не собираюсь есть.

Спектакль закончился около десяти вечера, и было решено поехать в ресторан, чтобы отпраздновать наш первый вечер в Париже.
- Почему ты так напряжена, Агнесса? – спокойно спросил Ричард, откладывая в сторону вилку.
- Не знаю, - честно призналась я.
- Ты меня боишься?
- Да, - я не смела поднять на него глаз, старательно изучая то, что лежало на моей тарелке.
- Почему? Мы же с тобой уже давно знакомы…
-Просто сегодня… как будто свидание.
-Не «как будто», - он передразнил меня, -а свидание, глупенькая!
Это были последние слова, которые мы сказали друг другу за этот вечер. А… еще было «Может, тебя проводить?» и « Спокойной ночи».
Наверное, все эти переживания, восторги первого дня, выпитое шампанское и съеденный зря десерт породили в моем сознании кошмар. Я помнила, что оказалась вновь в комнате Жаклин, окруженная тысячами Ричардов, которые тянули ко мне свои руки. Я закричала, отбрыкиваясь от них, пытаясь убежать. Я кричала, плакала, звала на помощь… В слепом отчаянии падала на колени, поднималась, бежала и все равно находилась в темноте прозрачно комнаты Жаклин.
Меня разбудил Ричард. Он поднял меня на руки и сел со мной в кресло. Он обнимал меня тепло и бережно. Я вдруг заметила, что он взволнован и напуган.
- Что случилось, милая? – нежно прошептал он, гладя меня по волосам. – Твои крики переполошили весь этаж. Я уговорил метрдотеля одному войти в твой номер. Что тебе приснилось?
- Ричард, Ричард, - меня душили слезы, и я не могла сказать ничего внятного, кроме детского лепета. Мне показалось, что он поцеловал мои волосы…
Постепенно, в полумраке комнаты, я начала успокаиваться. И Ричард начал допрос.
- Что тебе снилось, милая? – шелковым голосом спросил он.
- Кошмар, -лаконично ответила я – мне совсем не хотелось рассказывать ему о поездке к Жаклин. –Мне приснился кошмар.
- Поняяятно. А что было в этом кошмаре?
- Не помню, - я простодушно попыталась улыбнуться.
-Ты совсем не умеешь врать. А врать мне бесполезно, -ухмыльнулся он.
Я отошла от него, хотя мне безумно хотелось ощущать тепло его рук на своей спине. Он продолжал сидеть в кресле – я видела его призрачный силуэт в зеркале. Его глаза внимательно следили за мной.
- Ну хорошо, раз ты не хочешь говорить –не надо, - Ричард легко поднялся с кресла и прошел к двери. – сладких снов, милая!
Дверь хлопнула, и я осталась одна в комнате. Кошмары и страхи вновь стали подбираться к моим ногам, и я была готова залезть на подоконник, лишь бы ни один их липкий щупалец не коснулся моих ног.
И вдруг я вспомнила тепло рук Ричарда, прикосновения его губ. Его запах… Он был мне сейчас нужен… иначе бы я сошла с ума. Он был нужен мне для того, что бы исчезли те бесчисленные множества газетных, журнальных, фотографированных Ричардов из комнаты моих кошмаров…
Я не помнила, как оказалась у двери его номера – в ночной рубашке, с распущенными волосами. Потом Ричард сказал мне, что я походила в этот момент на нимфу или русалку…
Я долго не решалась постучать. Каждый раз во мне что-то обрывалась, и рука безвольно опускалась вдоль тела.
Наконец, я собралась с силами и постучала… Он открыл почти мгновенно, словно стоял у двери и ждал меня. (как потом оказалось, в сущности я была права)
-Ричард, я хотела… - я даже не успела договорить – он втянул меня в комнату. И, как в голливудской мелодраме запечатал рот умопомрачительным поцелуем. Я даже на минуту потерялась, закружившись в вихре жара… Он словно хотел выпить мою душу, которая и без того рвалась к нему, прочь из моего тела.
- ТЫ уверена? - прошептал он мне на ухо.
-Издеваешься? Конечно же, не уверена! – я тяжело дышала, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. –Как можно быть в чем-то уверенной, находясь рядом с тобой, Ричард?!
-Знаешь, Агнесса, сегодня ты от меня никуда не денешься, - его голос стал неожиданно низким и хриплым, но мне не было страшно, - сегодня я тебя никуда не отпущу, даже если ты будешь умолять! – он обнял меня, и ноги мои подогнулись.
Дальше случилось то, чего я боялась больше всего на свете… Я исчезла, полностью растворилась в Ричарде, забыла о себе, забыла обо всех своих страхах. Я отдалась ему полностью, не только телом и душой, но и мыслями, чувствами, каждым вскриком и каждым вздохом подтверждая его права на меня… Иногда мне казалось, что я схожу с ума – разноцветные блики, жаркие языки пламени стискивали меня в удушающем объятии, и я отчаянно царапала спину Ричарда… (слава Богу на тот момент у меня были короткие ноготочки!) А потом было что-то сияющее и яркое, залившее все вокруг белым светом, в котором я сквозь полубред видела теплые, улыбающиеся зеленые глаза…

Проснувшись, я боялась открыть глаза. Боялась, опять оказаться одна в постели. Прислушалась, рядом раздавалось тихое сопение. Открыла глаза. На улице еще темно. Я осторожно развернулась. И приподнявшись на локте, разглядела в полумраке лицо Ричарда. Он спал так спокойно и безмятежно. Я осторожно коснулась пальцами его щеки, и он улыбнулся.
- Привет, - я осторожно убрала руку, но он перехватил её и поцеловал.
- Ты такая красивая сейчас, - просто сказал он, убирая с моего лица сбившиеся пряди волос.
Мы молча лежали в темноте, и вдруг Ричард произнес мягким, ночным шепотом:
-Знаешь, я, кажется, люблю тебя.
- С чего ты это взял? – я выдавила глупый смешок.
-Потому что, когда любишь, - он резко повернулся ко мне, - хочется постоянно касаться… вот и я… хочу постоянно тебя касаться, Агнесса!
Ночь казалась бесконечной… упоительной…волнующей… как много определений, которые не могут предать это ночи!