А жизнь продолжается

Мне 5 лет.
Лето.
Бабушка держит меня за руку и мы идём по деревне вместе. Я смотрю по сторонам: на дома, деревья, на пролетающих насекомых, на небо, на солнце. Мы свернули в переулок, в конце которого медленно шла большая толпа людей. Мы их догоняли. Меня начинало охватывать какое-то волнение и даже паника с каждым нашим шагом к этим людям. Я заплакала. Когда мы подошли ближе, я увидела красный гроб и белого-белого человека, лежащего в нём. Я заплакала еще сильнее. Меня переполняло какое-то жуткое чувство... потери.
К нам подошли тётя Вера и Катя. Они, оказывается, тоже шли здесь вместе со всеми. Катя - моя двоюродная сестра. Она на 2 года меня старше. Уже взрослая. Она засмеялась, глядя на меня:
 - Ника, ты то чего плачешь? Это же не твой родственник умер. Это просто чужой человек.
Мне были так непонятны ее слова, я рыдала. Там впереди, те кто шли рядом с гробом тоже плакали. Сквозь слёзы я пыталась что-то промолвить:
 - Ну и что, что не мой. Это же Человек... умер...
 - Какая ты смешная, Ника, ты же его даже не знала, не видела никогда в своей жизни, он тебе - никто. Какая для тебя вообще разница, был он когда-нибудь живой или нет?
Они втроём, бабушка, тётя Вера и Катя, смотрели на меня и пытались успокоить. Но всё было бесполезно. Мне казалось, что у меня подкашиваются ноги. Человек умер.
Тогда тётя Вера взяла меня за руку и сказала, что мы не пойдём дальше со всеми, а пойдём к ним домой. Будем пить чай с пирогами. Катя с улыбкой на лице, заявила, что хочет пойти на кладбище вместе с бабушкой.
Мы разошлись.

Мне 21 год.
Лето.
Я нахожусь в том самом доме, куда шестнадцать лет назад мы пришли с тётей Верой пить чай. В зале стоит такой же красный гроб, в нём лежит такой же белый-белый человек. В доме толпится народ. Все ходят и в пол голоса обсуждают подробности убийства хозяйки квартиры, а также беспокоятся о судьбе самого дома, который должен кому-то достаться по наследству. Катя на восьмом месяце беременности. Она берёт за руку своего двухлетнего сына и идёт с ним гулять на улицу. Бабушка руководит процессом приготовления еды на кухне. Иногда кто-нибудь высказывает ей соболезнования по поводу неожиданной гибели дочери. Я хожу по квартире и ничего не могу делать. Постоянно натыкаюсь на кровавые пятна на обоях в разных местах. Никто кроме меня их не замечает. А я не замечаю ничего кроме них. Кровь родного мне человека размазана по стенам... человека, который однажды избавил меня от мучения идти на кладбище.
На кладбище я не пошла и на этот раз. Я даже не присутствовала при выносе тела.
Уехали все, кроме меня, Кати и ее сынишки. Мы начали убираться в опустевшем доме.
Потом мы вышли на улицу и посмотрели в сторону кладбища, его было хорошо видно на холме. Из моих глаз потекли слёзы, и я не могла ничего с этим поделать. Катя заплаканными глазами очень тепло посмотрела на сына, потом на меня и чуть заметно улыбнулась:
 - Мамы уже нет. А жизнь продолжается.
Мне казалось, что у меня подкашиваются ноги. Человек умер.