Дети грозы

Почему это происходит? Вопрос дребезжит в сознании мелькающей тенью на грязном стекле. Столько различных знаний… и нет ответа. Очередной обман? Ловушки, искусно расставленные невидимыми ловцами? Столько обещаний самому себе, но это приходит снова. У него много лиц и имен. Он умело прячется за масками лжи, заставляя вялый разум выкрикивать в очередной раз: я занят; нет времени; не в настроении; я так устал,… но его настоящее лицо только одно, и имя ему: гнев.
Почему страдают те, кто ближе всего? Шаги ребенка, голос любимого человека, теплый запах дома… все это растворяется в отвратительных дымящихся отходах, исторгаемых фабрикой гнева. Больше всего страдают самые маленькие и слабые. Они ожидают только любви, но получают только боль.
Гнев выползает внезапно, но готовится с самого рождения. Он медленно варится на огне страха. Слабые ростки любви, опаленные его протуберанцами чернеют, медленно рассыпаясь и кружась в погребальном танце, покрывают пеплом мысли и чувства.
Что же дальше? Бесконечный осенний день, стонущий ветер, шорох умирающих листьев под ногами. А ведь было что-то еще…
Тошнотворное чувство в груди вызывает призраки детства. Включается стробоскоп… Память возвращается яркими проблесками между пролетающими черными вагонами, набитыми скорбью. Издали, робко пробивается тихая мелодия заводной игрушки. Становится теплее. Мир кажется таким большим, простым и понятным. Мир, полный заботы о тебе, лежащем в колыбели. Остановить время? Но нет. Стрелки часов, аккуратно вычерчивая циркульные круги, безжалостно увеличивают пространство, наполняя его тем, от чего повышается кровяное давление и приходит бессонница. Тем, что хочется забыть. Навсегда. Это долго? Отчаяние. Оно становится частью мозга, прорастая корнями в те земли, в которых похоронены мечты. Их аккуратные могилки завалены мусором повседневных мыслей, наполненных ядовитым страхом. Серый волк. С пастью полной гниющих зубов. Клыки впиваются в сонную артерию и впрыскивают страх смерти. Резцы кромсают плоть без того слабого здоровья. Коренные добивают чувства. У каждого зуба – своя работа и свои страхи. Все силы собраны и спущен курок. Оглушительный выстрел. Дым скрывает уродливое тело хищника. Можно сесть, немного передохнуть. Сигарету? Да, неплохо бы… Потом приходит ночь и вместе с ней вползает скользкая рептилия с головой акулы. Пятьсот зубов в три ряда. И все повторяется снова. Циркуль часов… и мир, слегка усложнившись, приветливо машет желтым листком свежего диагноза. Зубы одиночества, боли и отчаяния подбираются к горлу. Когда это началось? Неужели когда она сорвала яблоко? Грохот в небе. Яркая вспышка света. Безумный страх. Ребенок прячется под тонким одеяльцем от грозы. Он один. Страх сковал горло так, что не проронить ни слова.
Где они, те, что должны любить и защищать? Где нежные руки и слова, способные растопить лед? Вместо этого монотонный голос матери и темная фигура отца с извивающимся ремнем, намотанным на руку… фигура, размытая слезами. Удар… словно молния, обжигает тело, оставляя глубокий рубец на сердце. Еще удар и с ним вползает змея. У нее всего два зуба: одиночество и отверженность, но они щедро наполняют ядом всю оставшуюся жизнь.
Где выход? Гроза уходит, но змея свернувшись колечком, прячется в груди. Она растет вместе с тобой. Она будет просыпаться все чаще и чаще, нанося ядовитые удары в первую очередь тем, кто рядом. Постепенно ее зубы становятся твоими. Глаза желтеют и затягиваются пеленою холода безразличия. И ты уже готов. Готов нанести поцелуй. Целуешь и жалишь одновременно. Говоришь: люблю, но бьешь наотмашь. Ты уже забыл про змею, про то, как она впервые вползла в твою жизнь. И ее зубы ты принимаешь за свои. И страдаешь от этого. От непонимания самого себя. Своего гнева. Твой ребенок лежит в колыбели и корчится от твоих страхов. Мучительные попытки найти выход. Обещания. Кажется, еще немножко.… Но раскат твоего грома рождает новых чудовищ. И ты понимаешь, что это все внутри тебя, что оно вросло и впилось всеми зубами и только ждет подходящего случая. И ты понимаешь, что время пришло. Пришло время разорвать круг. Пришло время простить, снять печать вины. Пришло время остановить грозу.