Другое время. 1. 4

***
Солнце весело щекотало лучами кожу, легкий теплый ветерок перебирал волосы и шелестел в листве. Сугат сидел на мягкой траве и блаженно щурился. Рядом горел костер, над которым, расточая аромат жареного мяса, аппетитно румянилась тушка поросенка. Фляга подмяла белесые бутончики столетника.
 Мирно паслись на берегу маленькой речушки трофейные лошади.
Атмосфера располагала к отдыху и покою. Единственное, что не давало Сугату расслабиться – так это то, что Айзек так и не пришел в себя. Сейчас он мирно спал в тени, но и просыпаясь, вел себя, словно зомби, никак не реагируя на окружающее. Он оставался таким с тех пор, как использовал заклинание, и, если честно, Сугат теперь его немного побаивался. Такого он не видел никогда и нигде, хотя успел познакомиться с результатами многих заклятий.
За семь лет, что Сугат прослужил наемником, он успел побывать в таком пекле, что сам удивлялся, как смог выжить. Правда, после нескольких десятков атак, в которых боевые маги косили противников десятками, у него выработался своеобразный иммунитет к магии. Хотя имелась и обратная сторона медали: лечащая магия на него тоже практически не действовала. Сугат видел действия заклятий Огня, Земли, Ветра, Смерти, но того, что произошло пару дней назад, он не встречал. Может, если бы рядом оказался его старый соратник – седой одноглазый десятник Водан – он смог бы что-то пояснить…
Но его убили в жестокой битве при Хольфстремме. Тогда погибло почти все войско князя Ульриха Змея, владельца Зеленых Холмов. Это был последний бой Сугата. Водан умер у него на руках, и что-то изменилось в душе. Больше не хотелось битв и сражений, только мира и покоя.
Он попал в плен и был отправлен в темницы Мор”Гарда – самое жуткое место в Северных землях. Пытками и голодом там люди превращалиcь в послушных рабов. Ему повезло: в один из бессчетных дней, наполненных ужасом и болью, он нашел путь к свободе, сумел разбить кандалы и бежал.
Он долго скитался по городам, воруя или зарабатывая на еду любым способом. Он не засыпал, просто отключался, чтоб утром снова встать и идти дальше. Дальше от мест , где сам воздух пропитан зловонием казематной подстилки и страхом.
И вот сейчас бывший солдат, бывший узник… Бывший… Просто сидел на берегу безымянной реки, пил вино и даже не пытался угадать, какие подарки судьбы выпадут на его долю завтра.
Белые пушистые облака плыли по лазурно – голубому небу, словно стадо барашков.
И действительно слышался далекий стук множества копытец, звяканье колокольчиков и блеяние.
- Ну вот, потихоньку схожу с ума. – Сугат прикрыл глаза, улыбнулся и лег на траву.
Стук копыт приближался. Сугат недовольно поморщился и приподнялся на локте. Мимо пробегали овцы. Они сгрудились возле берега и, толкаясь, жадно пили холодную чистую воду. Стадо все прибывало. На берегу было уже больше двух сотен белых пушистых и постоянно блеющих животных. Наконец живой поток закончился и в окружении ягнят на берег вышел пастух. При виде его у Сугата отвисла челюсть. Пастухом был огромный – в два раза выше Сугата, темнокожий тролль. Увидев путников, он подошел и бесцеремонно
уселся возле костра.
- Борхас! – Коротко представился он и протянул Сугату огромную мозолистую ладонь.
Отказываться от рукопожатия было неразумно.
- Я тут посижу с вами, добрые люди, пока стадо отдохнет и попасется, заодно и поговорю, новости узнаю. Вы не против?- Великан обнажил в улыбке два ряда крепких белых зубов.
- Нет, что ты, располагайся, угощайся.
- За предложение спасибо, но объедать вас не буду, сам угостить могу.
Борхас принялся хозяйничать у костра. Он вытащил из огромной сумки каравай, головку сыра и окорок.
- А что твой друг не ест с нами, он что, заболел? Я смотрю, лежит, не встает.
- Да, наверно. – Сугат обернулся. – Я сам не знаю, что с ним.
Борхас покачал головой, поднялся и подошел к Айзеку. Он бережно поднял его на руки и перенес к костру. Его грубые узловатые пальцы бережно ощупывали голову, грудь и руки парня. Потом он снял со своей шеи маленький деревянный амулет на шерстяной нитке и начал кружить им над головой. Выражение его лица изменилось. Оно стало отсутствующим и в то же время одухотворенным. Губы шевелились, напевая незамысловатый мотив. Наконец Борхас поднялся:
- Видел я уже такое. Обычно у шаманов бывает, когда слабые, ну а этот-то на шамана не похож.… Лечить надо, ато так и совсем пропасть может. Я думаю его надо ко мне в хижину забрать, там у меня травы есть, за десяток дней на ноги смогу поставить.