Засада

Засада.


Было почти девять утра, когда прапорщик Семериков, начальник прод. склада, наконец-то выехал из ворот КПП.
Каждые три дня он ездил за продуктами в ГУОШ, который находился всего-то в нескольких километрах от места временной дислокации 71 полка ВВРФ в Грозном.
Был март 1996 года. Прапорщик Семериков в командировке находился уже около двух месяцев и за это время почти привык к постоянному напряжению в дороге. Но каждый раз, выезжая из ворот, он, ещё недавно не верующий человек, мысленно крестился и вслух говорил: «Ну, с Богом!». При этом, твёрдо веря в то, чему быть – того не миновать. Хотя миновать всё-таки хотелось бы.
В то серое мартовское утро всё было как обычно. Они ехали за продуктами. За рулём его хороший знакомый водитель-контрактник Вася. Впереди в сопровождении БТР-80. Свои окна они, как обычно, завесили бронежилетами. Невесть какая защита, но всё же спокойнее.
Дорога километров пять шла прямо, потом поворачивала вправо, а там, как говорится, и «рукой подать». Всё бы ничего, но этот поворот каждый раз был испытанием. Там по обе стороны находились разбитые здания в прошлом какого-то недостроенного завода, что было удобным местом для засады боевиков.
Семериков по себе знал, что напряжение нервов достигало своей пиковой отметки в момент прохождения последних метров перед поворотом, но враз исчезало, стоило только его пройти.
 Вот БТР стал медленно поворачивать вправо и мысли Семерикова, опережая его движение, уже унеслись вперёд и казалось всё, слава Богу, обошлось… Но вдруг послышался оглушающий взрыв, за ним ещё и ещё. Били из гранатомёта по БТРу. Одна граната попала в башню, её заклинило. Пулемётчик БТРа отстреливался, не имея возможности вести прицельный огонь. И тут Семериков услышал по рации голос командира БТРа:
- Первый, первый, я – двадцатый! Меня подбили на повороте. Заклинило башню. Трое раненных, двое убитых. Прошу помощи! Как слышите, первый?
- Двадцатый, я – первый. Вас понял. Подкрепление выходит. Держитесь. Как поняли?
- Вас понял. Ждём. Конец связи.
После минутного перерыва послышались автоматные очереди. Раненный в плечо водитель БТРа резко дал задний ход, стараясь уйти от прямых попаданий гранатомётчика. Под открытым огнём он всё-таки смог отойти подальше за поворот, спасая машину и находящихся в ней людей от незавидной участи живой мишени. Оставшиеся в живых выпрыгнули из бокового люка и приняли бой. Семериков с Васей залегли за колёсами своей машины, отстреливаясь. Минуты казались вечностью.
 Но вот послышался гул приближающейся техники. Шло подкрепление.

На помощь попавшим в засаду шли два БТРа, в которых находились 18 бойцов. Среди них было три лучших гранатомётчика из взвода АГС-17, три проверенных боевых друга. Это рядовые Зеленский, Полевой, Басериди. Они всегда просились на задания втроём. Душой этой тройки был рядовой Басериди, по прозвищу «Цыган». Чернявый, невысокого роста, коренастый, чер-ноглазый «Цыган» с первого взгляда внушал уважение и доверие. Это был сильный, волевой и уверенный в себе парень. С детства он увлекался боксом и футболом. Но кроме этого писал стихи, хорошо играл на гитаре и прекрасно пел. Его любили и уважали как сослуживцы, так и командиры.
Сейчас друзья ехали на помощь своим однополчанам и старались не думать о плохом. Каждый из них знал, что он не один и это придавало уверенность и силы.
Но вот впереди послышались автоматные очереди. Они приближались.
- Мужики, работать четко, не лезть на рожон. Оставить не нужный героизм, итак уже большие потери – сказал старший лейтенант Попов.
- Пошли!
Бойцы быстро выпрыгнули из БТРа и залегли по обе его стороны. Послышались новые разрывы. Работал всё тот же гранатомётчик.
Оценив ситуацию, старший лейтенант Попов поставил задачу гранатомётчикам снять боевика, который находился в развалинах за поворотом. Водитель подбитого БТРа объяснил, где засел боевик. Оставалось одно; неожиданно в момент передышки с открытого пространства несколькими меткими попаданиями снять противника. Рискованно, но другого не дано. При этом гранатомётчик должен был обладать хорошей реакцией, меткостью и хладнокровием. Решили послать «Цыгана». После уточнения деталей командир приказал всем залечь, а Зеленскому и Полевому в случае чего продублировать задачу «Цыгана».
И вот минута передышки. «Цыган» в несколько шагов оказался на заданном месте. Ещё мгновение и снаряды полетели в цель. Нет сомнения – цель поражена. И вдруг случилось то, чего никто не мог предвидеть. С противоположной стороны, откуда до сих пор никто не стрелял, почти одновременно с последними выстрелами «Цыгана» раздалась автоматная очередь и все увидели, как пули прошили бушлат на спине «Цыгана». Он вскрикнул и упал лицом вниз.
- «Цыган»!!! – раздался испуганный крик друзей.
Зеленский и Полевой бросились вперёд. Началась стрельба. Завязался бой. Сослуживцы прикрывали их автоматными очередями, в то время как обезумевшие от ненависти к врагу и отчаяния друзья «Цыгана» били из гранатомётов по цели. По месту, где засел враг, несколько мгновений назад отнявший у них друга.
Но вот всё стихло. Забыв об опасности, друзья подбежали к «Цыгану». Он лежал в дорожной грязи на боку, слегка согнув колени. Бушлат на спине разодран в клочья и из предплечья сочилась кровь. Перед их глазами предстала ужасающая картина, но было одно главное обстоятельство, дающее надежду. Они знали, что «Цыган» в бронежилете.
 Бережно, с надеждой и страхом, они перевернули друга и услышали слабый стон.
- Жив!- обрадовались ребята.- «Цыган», не умирай! «Цыган»! Слышишь, «Цыган»?
Они старались как можно быстрее и аккуратнее унести друга в укрытие. А за ними с тревогой и надеждой наблюдали однополчане, уже понимая главное, что «Цыган» жив.
Переждав ещё какое-то время, командир приказал грузить убитых и раненных. Он передал по рации первому, что бой окончен и они возвращаются.


Спустя около получаса они въезжали в ворота части. Колонну встречали свои – взволнованные, заботливые и очень близкие. Помогали раненным, уносили погибших, поддерживали остальных пострадавших. Всё делалось практически без слов.
Только прапорщик Семериков, вероятно, придя в себя от шока, не мог молчать. Он всё ходил вокруг растерянных и подавленных однополчан, и, как бы оправдываясь, повторял:
- Не привёз я продуктов, не привёз. Хлеба сегодня не будет. Ну, ничего, ребята, у нас сухари есть. Обойдёмся? Как вы думаете? А?
Он виновато вглядывался в лица сослуживцев, но те как будто и не слышали того, о чём бесконца повторял Семериков. И тогда он посмотрел туда, куда смотрели они.
В воротах появился первый попавший в засаду БТР. С пробитой бронёй, искорёженной башней, со всеми спущенными колёсами и текущим из бака маслом, он всё – таки дошёл… Сам.
Из него вышли два бойца. Закопчённые, грязные, смертельно уставшие, они присели на корточки около своего стального друга и закурили. Никто не задавал им вопросов. Все понимающе молчали.