На входе в метро без выхода

24 марта, Академка. Я, Люда, Л.П.- бывшая, которая смотрит куда угодно, кроме меня. Я:

- Там интереснее?
– А? …Нет…
Пожилая женщина в сиреневом танцует, показываю Л.П., долго не может увидеть. Голова тёти наполнена чем-то таким сияющим, что через глаза и кожу свет. Академку залило, но тонущие успевают крутануть у виска и выполнить долг назвать сумасшедшей. Это так. Она сошла с этих рельс, не дающих полей, но лишь стальную, диктующую параллель. Серые глаза - два солнца в лучах морщин, зверская худоба в сиреневом пальто.

- Она сейчас умрёт – говорит Люда, затянувшись.
– Воскреснет, – говорю я, так же не отрывая глаз. Женщина указывает пальцем на нас.
– Оля, – говорит Л.П., – Она тебя к себе приглашает.
– Она не к себе, а к танцу приглашает, она запредельно недоступна, видно же. Пронзительно одинока.
- Она умрёт, – повторяет Люда.
– Она умрёт, если к ней никто не выйдет, – говорю я, выбрасывая сигарету в урну и иду к ней под неожиданный смех Л.П.
Танцуем, я ей:
– Как Ваше имя?
– А зачеееем, – расстроилась она, и я увидела чистые круглые глаза, так несвойственно для прожитых лет открытые. Её наивный рот тонко кольнулся углами, почти дрожащими в предплаче.
– У Вас должно быть хорошее имя.
– Ты… танцуй! – так по-детски. Я пыталась, но скованно немного.
– Ты напряжена! Тебя как зовут?
- Оля.
– Оленька, танцуй, Оленька! Я хочу Вам дать стимул жизни. Да ведь? Он нужен! Стимул!
Я беру её руку, чтобы сделать её принцессонькой. Хочу руку поцеловать, но тут она!!! Целует! Мою! Руку! Первая! Я опешила, я поспешила исправить ситуацию, но она улыбается: - Всего хорошего тебе, Оленька, – радостно уходит шлейфом ослепительной пыльцы. Моя маленькая фея.
– СЧАСТЬЯ ВАМ!! – чуть не плача от всего, нелепо кричу вдогонку.
– Счастья не надо, любви не надо, Оленька, всё прошло, – сойдя с танца, с ума и безумия одновременно, смеясь, уходит.
– Вы прекрасна. Здоровья Вам, – и внахлёст, – Но как Ваше имя?? Пожалуйста.
– Тсс, – театрально палец к улыбке, – пусть это останется маленькой тайной, угу? И, заходя в метро, обнадёжила:
- Ведь встретимся ещё. ОБЯЗАТЕЛЬНО. Дотанцуем…

Втолкнув три двери входа, мы бросились за ней и исшарили глазами весь метрополитен, она куда-то пропала. И было больно.