Тени рыжего костра

Спустившись с вершины холма, мы подошли к изгороди – длинному забору, сколоченному из светлых брёвен шириной в человеческое предплечье. Повсюду, насколько хватало взгляда, стелилась чуть взявшаяся инеем пожухлая голубая травка, и лишь небольшая лента грунтовой тропы, что вела к дверям фермы, прореживала это сплошное, изредка тревожимое ветром, полотно.
Я взгромоздился на изгородь как нахохлившийся ворон, и стал ждать. Электра последовала моему примеру. Спустя какое-то время, практически одновременно мы почувствовали чьё-то приближение и, хоть этот некто был ещё далеко, как минимум в миле от нас, Эли спрыгнула, и не говоря ни слова отправилась разыскивать несуществующие цветочки.
Я фыркнул. К чему такая деликатность - будто я не знаю, что менее всего её интересуют особенности местной флоры. От чего-то вспомнив нашу недавнюю ссору, я фыркнул ещё раз. Сейчас я уже не помню, почему мы тогда повздорили, но помню, что несколько дней до этого пребывал в дикой ярости, что, естественно, сказалось на показательном поединке, который был устроен для группы рекрутов, с которой я постигал определённые дисциплины.
       Электра присела, извлекла что-то из подмёрзшей травы, покрутила в руках, поднесла к глазам, глядя через неведомый предмет на сияние дневной звезды, ставшее значительно интенсивнее с приближением весенних дней. Я хмыкнул, подумав, что испытываю огромное удовольствие вот так, просто, наблюдая за ней. Подержав на ладони то, что скорее всего было каким-то камушком, она сама для себя пожала плечами и выбросила его, после чего снова уставилась под ноги в поиске новой забавы. Счастливо улыбнувшись, я поймал себя на мысли, что просто обожаю её в такие минуты, когда она, забыв об остальном мире, живёт исключительно какой-то до невозможности своей жизнью, словно оказавшись в сердцевине пьесы, написанной для самой себя и сыгранной на собственной сцене, где нет ни зала, ни тем более зрителей.
Я отмахнулся от чувства, сообщающего, что сюда неукоснительно приближается некто, и этот некто скорее всего мне знаком. Сейчас более прочего мне хотелось смотреть на Эли, думать о ней, погружаясь в воспоминания, где есть она….
Обнаружив в траве новую диковинку, она не глядя махнула мне. Этот жест означал что-то вроде «да ну тебя». Подумать только, тогда, на демонстрационном поединке, мы и вправду подрались, но к счастью никто этого не заметил. Кажется, все началось с того, что из обилия кандидатур желающих сразиться лично с Её Величеством, она выбрала меня, бесцеремонно выдернув за руку из строя. Мне и так было неловко из-за толков, которые ходили о нас, и служили причиной саркастично-коварных шуточек моего приятеля Зора, а тут ещё такое открытое предпочтение. Конечно, всем было понятно, что являясь учеником Серебряного Дракона я подготовлен лучше других, и что поединок «равных» всегда интересней, но всё же…. Вспомнил! Я тогда разозлился потому, что она была не последовательна в отношениях со мной: то я важный, взрослый и прекрасный, то слишком молод, несостоятелен и не готов. Короче – для поездок на отдых в тёплые живописные края я вполне подхожу, а ехать с ней, чтобы разобраться с конфликтом в храме Суллах-Исин мне не следует. Вообщем, я разобиделся и обозлился.
С головой окунувшись в былую злобу, я вспомнил об отце. Мы с Эли, собственно, прилетели сюда, чтобы я смог поставить жирную точку в повествовании о моём прошлом. Эта тропинка и убогий дом, в который она упирается, словно былое, лежащие у меня за спиной, во время этой поездки превратились в оживших призраков. Большая часть моей жизни прошла здесь, она окантована непониманием, как бедная ферма этой корявой, нелепой, ни кому не нужной изгородью, на которой я восседаю задумчивой чёрной птицей. Правда, перья на голове раскрашены в ярко-рыжий….
«Ещё парочка пасмурных тонов, моя прелесть, и мы улетаем от сюда», - ментально говорит Электра, сердясь на то, что я погрузился в мрачные мысли. Я немного злюсь на её необузданную властность, проявляющуюся даже в мелочах, и вспоминаю наш поединок. Тогда, я впервые понял, что человеческое тало Драконов – достаточно хрупкая конструкция.
Драться на боевых клинках, даже во время тренировок, традиционно для воинов Долины Грез; ни какого дерева, муляжей и игрушек, ведь будущий страж с самого начала должен понимать, что битва - это серьёзно. Так что наш поединок был характерным. Следуя формуле «от простого к сложному», сначала мы фехтовали в рамках классики, разве что взяв чуть ускоренный темп. Однако, потом покатило.
Сразу отмечу, что для тех, кто владеет мечём, поединок это один из лучших способов самовыражения, в моём случае – выражения своих чувств. А я был зол как демон Просперо, когда кто-либо по незнанию начинает критиковать плоды его трудов, которые внук барлога всецело полагает своим дражайшим детищем. Электра же дралась с ленцой, в которой мне почудились нотки надменности усталого мастера. Позднее я понял, что надменности не было и в помине, только усталость…. Однако, тогда я прибывал в неведении, и неверное прочтение её поведения обострило мои недавние обиды. Эмоциональная экспрессия дала мне пинка, и я стал использовать Сим-По . Моя соперница приняла вызов и, на глазах у замерших от удивления рекрутов, мы начали мерцать (в буквальном смысле этого слова), замедляясь лишь в момент нанесения ударов. Через четверть часа в ход пошло буквально всё: грязные приёмчики, подсечки и кулаки.
Когда Электра остриём своего эстока оцарапала мне левое ухо, а я что есть мочи пнул её в грудь, по линейке рекрутов пронёсся гул. Отлетев к противоположной стене и ударившись о неё так, что посыпалась штукатурка, Королева на миг замерла, приклеившись к вертикальной плоскости словно паук и, спустя один мах ресниц была снова возле меня, на расстоянии длины клинка. Молниеносный, не различимый взгляду выпад - кровь заструилась и по моей шее, украшая алыми каплями чёрное полотно камзола. Я тихо зарычал и кинулся на неё снова.
 Почувствовав, что ветер вздумал забраться мне за шиворот, я поднял ворот и, задев пальцами тонкий полумесяц шрама, рассмеялся - картина мирно сбирающей камушки Электры никак не вяжется с чертогом воспоминаний, в которых я сейчас пребываю. Да, в тот раз мне так и не удалось достать её мечём, правда, бровь я ей всё-таки разбил – удачный хук локтем.
Надо отдать должное деликатности Электры - имея неоспоримое превосходство в мастерстве, выносливости и силе, она не стала заканчивать тот бой моим поражением. Всё-таки присутствовали мои товарищи…. Ментальный приказ заставил меня застыть истуканом, когда наши ступни снова коснулись твёрдой поверхности пола. Глядя друг на друга, мы сдержано поклонились, что являлось официальным прекращением поединка. Практически сразу сообщив группе об окончании занятия, Королева жестом велела нам удалиться.
 Вместе со всеми я покинул тренировочный зал и, не обращая внимания на всё ещё струящуюся по шее и одежде кровь, тупо брёл куда-то, редко отвечая на восторженные оклики приятелей. Я тихо начал злится и на них тоже, за то, что никто ничего не понимали, и не мог разделить моего чувства отчаянной ярости, которое возникает, когда прямая отношений упирается в стену непреодолимых различий. Мою душу по-прежнему раздирал гнев, щедро приправленный возбуждением от нашего с Эли поединка.
Не в силах сражаться с острыми, клокочущими в груди эмоциями, я решил проигнорировать лекцию мастера Суна и повернул назад на пол пути. Я понимал, что действую импульсивно, но тогда мне было на это плевать, главное – прямо сейчас и немедленно всё с ней выяснить!
Электра была всё в той же зале. Видимо, не желая чтобы её кто-либо потревожил, она выпроводила всех нас и улеглась отдохнуть прямо на полу. Думая, что это глупо, я уверено направился к ней. Замерев подле неё, я упер руки в бока, и стараясь не растерять ни одного заготовленного слова, стал ждать, когда Эли соизволит открыть глаза и обратить на меня своё королевское внимание.
Время шло, но ничего не менялось. Я кашлянул, потом ещё. Не в силах больше выносить того, что меня так открыто игнорируют, я громко произнёс её имя. Ничего. Тогда, начав всерьёз удивляться, я присел на корточки и легко потряс её за плечё. Опять ничего.
Ко мне вернулось чувство пережитого тогда страха. Я глубоко вздохнул и, соскочив с плетни, пошёл к Электре. Мне вдруг стало совершенно всё равно то, что где-то там, в полумили от сюда, по этой самой тропинке бредёт некто, и этот некто ни кто иной, как мой отец, которого я не видел более года , и, вместе с ним, возможно, приближаются ответы на мои вопросы. По природной наивности, мне вздумалось полагать, что они прольют свет на то, почему в моей жизни так всё сложилось. Глядя на свою спутницу, я почувствовал, что это стало неважным, и такой поворот меня ни чуть не удивил.
Электра стояла ко мне спиной и старательно вычищала пыль, забившуюся под ногти в результате её исследования камней. Я подошёл и обнял её за плечи, потому что мне так хотелось.
- Пора домой? – прошептала она.
- Пожалуй. - я крепче стиснул объятья.
- Но, раз мы уже здесь, давай закончим эту историю, чтобы больше никогда не возвращаться к ней. – сказала она, запрокинув голову и стараясь взглянуть мне в глаза.
Я вздохнул, открывая ей свои чувства. Их волны обдали её душу, коснулись, впитались…. Теперь Эли знала, то, что я только что понял: эта история закончилась в тот самый момент, который я полагал её началом, ибо причины уже высохли, выцвели, и больше не важны. У меня было такое впечатление, будто вышли все сроки давности, и прошлые обиды, травмы, вина, стали бессмысленными и пустыми. После этого внезапного «отлива» на берегах моего духа осталось лишь то, чем я живу теперь. Недавние воспоминания, пусть даже не столь значительные, сейчас ощущаются намного ярче глобальных драм, которые мне довелось пережить в детстве.
Я снова вспомнил последствия того дурацкого поединка: как взвалил Эли на плечё, и стал старательно повторять заученные жесты, дабы отворить дромос. Я нёс её через липкую тьму изнанки пространства, а она всё так же оставалась недвижимой. Острый страх, обуявший всю мою душу, очень больно сдавливал сердце и, буквально, сводил меня с ума.
Уже плохо соображая, что происходит, я оказался в башне Целительства. Леди Габриэль была как всегда холодна, рассудительно и оперативна. Поместив Эли в поле какого-то прибора, видом напоминающего раскрытый саркофаг, с веером трубок и лесами торчащих металлических стержней, она стала выправлять её травмы, параллельно разъясняя мне в результате чего возникло то или иное повреждение, какие последствия оно может возыметь для организма и как его излечить. Увлечённая ремонтом тела сестры, она говорила и говорила, совсем не замечая, что я пребываю в шоке. И всё же, кое-что из её щебетания я смог понять: большинство травм были получены менее суток назад, когда Электра разбиралась с делами храма Суллах-Исин. Наш же спарринг только усугубил состояние, скорее приблизив неизбежное. Первая леди всё время попутно ругала сестру за бесшабашное и безответственное отношение к своему здоровью. Однако, мне от этого легче не становилось.
После того, как отнёс спящую Эли к ней в апартаменты и оставил дрейфовать в восстановительном сне, я спустился к себе и, скорчившись на кровати, погрузился в болезненный бред. Меня лихорадило весь день и часть следующего – сдали нервы. Заявив, что это последствия пережитого стресса, и они весьма серьёзно сказались на моём юном организме, леди Габриэль запретила мне всё на свете, кроме успокоительных трав и белковой диеты. Я валялся у себя, обременённый мрачными думами и ватным телом. Мысли о том, что Электра здесь, совсем близко, буквально за стеной, но я не могу коснуться её даже взглядом, постоянно будоражили моё сознание. Я по-прежнему жаждал объясниться, но из-за стыда и физической слабости не мог.
В самую гулкую полночь моих настроений, навеянных воспалённой психикой, она пришла сама и осталась со мной.
Мы тогда много и долго говорили буквально обо всём. Сейчас я уже понимаю, насколько сильно преувеличивал трагизм своих действий и обид, ведь они являлись порождением моего юношеского максимализма. Даже травмы Электры, из-за которых я впал в затяжное унынье, были по сути ничем, ибо были ничем для такого существа, как Дракон. Однако, как тогда, так и сейчас, я всё ещё стараюсь перестроиться на иное восприятие окружающей меня реалии, но, чем больше я её узнаю, тем отношение к ней становится сложнее. Одним словом - когда я был просто человеком, мир тоже был прост: раны болели, и от них можно было умереть, чтобы попасть в другое место, надо было проехать, а не просто шагнуть в смолянистое пятно, дырявящее пространство, чтобы насытится, надо было поесть. Но теперь я знаю, что всё можно делать иначе…. - красивей и эффективней. Правда, это сложно.
Я до сих пор с трудом мирюсь и понимаю систему ценностей моей подруги. Порой, глядя на её поступки, мне даже кажется, что она безумна, но, опять же, безумна с точки зрения человека. Мне постоянно приходится себе напоминать, что она им не является уже несколько тысяч лет, а может и вовсе никогда не была. Для Электры же, наши отношения наполнены бесконечной ясностью и лёгкостью: ей со мной просто потому, что просто её понимание собственных чувств – если они возникли, их надобно лелеять, сохранять и наслаждаться ими, если исчезли – надеяться, ожидая возвращения. Она говорит, что эмоциональный дефицит научил её радоваться тому, что ниспослано. А всё прочее, вроде статуса, различия, молвы - совсем не важно.
Мы вместе вернулись к изгороди и, усевшись на светлое бревно, стали ждать.
Тщательно завуалировав свои мысли, я продолжил размышлять о всё время тревожащей меня теме. А что если…? Что если я захочу её покинуть? Смогу ли? Или, напротив, что если этого захочет она?
Минут через десять, я почувствовал, что мой мозг вот-вот закипит и, вместе с этим чувством пришло понимание нелепости этих размышлений. Словно подслушав мои мысли (а я знаю, что это ни так), Электра хмыкнула, сложив для сравнения наши ладони.
- Смотри, - она подняла руки на уровень глаз, - Твои хоть и больше, но, как-то пропорциональны моим.
- Это комплимент? – я скосил на неё взгляд.
- А ты как думал?!
В скором времени из-за холма, наконец, появился силуэт человека. Он приближался медленно, с каждым шагом становясь всё больше и больше. Не смотря на то, что во мне даже ничего не ёкало, Эли крепче сжала мою ладонь.
Подождав ещё немного, я оставил плетень и двинулся ему на встречу. Электра ничего не сказала, видимо подозревая, что ей не придётся долго ждать.
Он был моего роста, правда согбенный, борода стала длиннее, в русых волосах ещё больше седины, пыльная кожаная куртка и сапоги, заплечный мешок для дичи…. Узнав меня сразу, он замер в молчании. Я тоже молчал, но так не могло продолжаться вечно.
- Я…. Я пришёл сказать, что у меня всё хорошо. – сам не знаю почему выпалил я.
Глядя на него, мне стало неловко. Хоть я и был одет достаточно просто, но выглядел как принц, особенно если учесть контраст с окружением. Он так и не проронил ни звука, взгляд его сделался совершенно затравленным, от чего вид стал ужасно жалким.
Властители Судеб, какие же мы разные!
Я никогда не был особенно на него похож, разве только ростом и сложением, когда отец был молод. Волосы и черты лица я унаследовал от бабки по материнской линии, характер принадлежал исключительно мне и ни кому больше – я уверен в этом.
Наше разительное отличие вызвало у меня волну какой-то отчуждённой неприязни, и я вспомнил то, что именно тот человек, что сейчас стоит передо мной и пытается выдавить из себя глупую, вымученную улыбку, полтора года назад меня продал. Банально, за кошель медяков. Я так же вспомнил, какие мотивации послужили прикрытием этому действу – мои младшие братья и сёстры, которых требовалось «прокормить». Помнится, у меня был ещё и старший брат, но ко времени моей продажи он уже подался в лесничие и переехал на Центурии.
Я потянулся к поясу, но на пол пути замер. Нет, только не ему, и дело совсем не в милосердности и прощении.
Продолжая пристально на него смотреть я ментально обратился к Эли:
«Можешь найти моих сестёр и дать им денег?»
«Конечно». - она спрыгнула с плетни и направилась в сторону фермы. Вниз и направо.
Посмотрев ей вслед, я попытался вспомнить, о чём хотел спросить отца, что для меня было настолько важным, что заставило пролететь не одну тысячу миль и побороть былые обиды. Но в том направлении мыслей, где проходили поиски вопросов, была сплошная пустота. Наверное, так случилось потому, что уже совсем не ранило, и не было важно то, что меня здесь никогда не любили. «Некрасивый и слишком яркий ребёнок», - так всегда говаривала мать.
 Но я вырос…. и, видимо, постепенно перестаю понимать этих «обычных людей». Не знаю, победа ли это Электры, и вообще, правильно ли? Кажется, мне всё равно.
Снова заглянув в свою душу, я понял, что вопросов там не было - не обнаружилось либо просто не осталось, однако, один парадокс всё-таки маячил в моём сознании: почему тогда, в совсем ещё раннем детстве, я слушал нравоучительные басни отца, и вырос именно таким?
 Теперь, для меня ответ лежал на виду - как говорила Электра, всё дело в резонансе. Слова, сказанные отцом, когда я был маленьким, срезанировали в моём духе, и словно пробудившись и став более собой, я безостановочно следовал их морали, их смыслу. Даже в то время, что провёл я служа у магуса Фармы, и разум мой был в подчинении его могучей воле, даже тогда я не мог уклониться от указанного ими пути.
Сейчас, повстречав отца снова, я понял то, что те слова значили для него. Это были красивые величавые фразы, которые зачастую дрейфуют на поверхности сознания с одной только целью – приукрашать и приправлять возвышенностью речи, предназначенные сыну - маленькому мальчику. Не более.
Будь я циничен, как большинство Драконов, то безусловно мог бы посмеяться над собой прошедшим. Однако, вышло напротив: я был горд тем, что и теперь продолжал следовать заветам, которые услышал в детстве. Я остался прежним идеалистом и романтиком с той только разницей, что обрёл уверенность и силу. Глядя на своего родителя, я понимал, что мне его даже не жаль, не смотря на то, насколько жалким он стал, а возможно, и был всегда. Передо мной стоял человек, который когда-то хотел казаться сыну благородным и важным, тренируя его дух красивыми речами, а тело долгими походами по лесистым горам. Но это был тот же человек, что по настоянию своей супруги продал сына колдуну и более ни разу о нём не вспомнил. Конечно, я мог бы сказать, что благодарен ему за то привитое в детстве благородство, или за то, что его поступок привёл меня к встрече с Электрой. Однако, все эти причины притянуты к ситуации. Я таков как есть по своей сути, и даже не будь отцовских басен, я всё равно узнал бы то, чем живу сейчас, со временем обнаружив эти качества в собственном духе. Попасть же в Долину и вовсе было моей судьбой, а какая тропа привела бы меня туда – не так важно.
Возвратилась Электра. Больше не страшась быть мне помехой в интимной беседе, она подошла и взяла меня под руку. Я чувствовал, что её стала одолевать скука.
Отец по-прежнему молчал, от чего её чувства захлестнули и меня. Здесь было явно не чего делать, и, вообще, думаю, не стоило и прилетать. Возможно, я таки заразился сердечной прохладностью от своей подруги, возможно, немного повзрослел и мой максимализм пошёл на спад.
- Только взрослеть не надо, Хану, а то есть опасность превратиться в ему подобных. - спокойно сказала Эли, повернувшись ко мне лицом и поправив ворот камзола. – К тому же, - продолжила она, уже совсем не обращая внимания на моего молчаливого родителя, - Повзрослев, ты рискуешь мне разонравиться.
Загадочно улыбнувшись, она обошла меня кругом и, остановившись сзади, обняла за талию. Мне стало смешно - её поведение напомнило игриво ластящуюся кошку, вызвав определённые чувства. Я знал, что она прекрасно всё понимает, осознаёт серьёзность ситуации, но всё равно дурачится. Знал, и ничего не мог поделать. Мало того, эти её выходки мне жутко нравились, была в них какая-то детская бесшабашность и лёгкость. Ну и, конечно, толика пока не понятного мне, бесовского безумия.
«Возможно, на нём-то всё это и зиждется». – вдруг подумалось мне.
Эли, вообще, частенько насмехается над важностью, которую придают всяческим травмам детства и приступам отроческой непонятости, её веселит глобализация людьми своих традиций и устоев. Всё это Серебряному Дракону кажется глупым, нудным и скучным, а эмоции, вызванные подобными проблемами ей и вовсе безразличны. Но, то, что она каким-то странным образом всё-таки любит этих существ, обозначая их, как «солдат на передовой войны с энтропией», для меня всегда было парадоксом, почище сценария собственной судьбы.
Сейчас я был полностью согласен с её чувством безразличия.
Ситуация достигла своего логического завершения и просто кричала «занавес!». Пытаясь подавить неуместную улыбку, я сказал:
- Ну, собственно, нам пора. – и, чуть помедлив, бодро добавил, - Это навсегда, я никогда не вернусь.
Услышав в ответ что-то вроде «эээ-ууу-эээ», я повернулся и пошёл прочь, позволяя Эли увести меня, крепко держа за руку. Мне было легко и хотелось домой, в Долину Грёз.
Да, взлетать будет удобнее с вершины холма….


Рецензии
Обычно я не читаю длинные рассказы. Но.. Здесь - я не жалею.
Мне действительно понравилось. Красивые герои.. )

Спасибо Вам. Правда - спасибо.. :)

Локки Треф   17.01.2008 06:57     Заявить о нарушении
Вам спасибо :)

Алина Асанга   18.01.2008 04:57   Заявить о нарушении