Тишина

 

       Скука. Скука и тишина. Все спокойно в нашем городе. Никогда ничего не происходит. Кажется, время в Улан-Удэ иногда останавливается, и забывает идти дальше. Все, кто уезжают из города искать свою судьбу или удачу, находят или теряют, но все в один голос утверждают, возвращаясь: «В Улан-Удэ ничего не поменялось». Сонные трамваи звенят по городу с черепашьей скоростью. Дремлют продавцы в полупустых магазинчиках, забитых китайскими товарами. По площади бродят сытые голуби, как курицы по огороду. На теплых колодцах спят, свернувшись клубочком, бомжи и бродячие псы.

       Так и я считал, работая в милиции, куда меня, сам не знаю, почему, направили после окончания Техноложки. Удивлены? И я в то время, тоже был удивлен. У всех распределение, как распределение. А мне ректор на комиссии по распределению вручил направление и заявляет: «А ты, Дашиев, пойдешь в МВД, наши выпускники везде нужны и в народном хозяйстве, и в Советской армии, и в борьбе в преступностью». Я ему ничего не ответил, вернулся к родителям в Униган, устроился художником-оформителем. Рисовал плакаты патриотического толка, пока из Прокуратуры района не пришло суровая повестка. Заместитель прокурора, угрожая отобрать подъемные, отправил меня по распределению. Делать нечего, вернулся в город. На вопрос: «В каком районе хочешь работать?», ответил: «В Железнодорожном». Так как однажды, еще в студенчестве там был заперт в обезьяннике, а с другими отделами был незнаком. Тянул лямку участкового. В основном, контингент совершал правонарушения на почве зеленого змия. И почти всегда на кухонных боях местного значения. Часто приходилось раскрывать кражи, короче, все как везде. Кое-кого посадил. Сейчас, спустя не один десяток лет, я встречал мною посаженных. Некоторые из них и по двадцать лет отсидели. Спрашивают: «Помнишь меня?» Я, конечно, помню, поэтому отвечаю вопросом на вопрос: «Ведь за дело? Ничего лишнего не приписал?» Соглашаются, предлагают выпить вместе. Но я на всякий случай отказываюсь.

       Но, как говорится, … На мой второй год работы в милиции, вызывает меня начальник отдела и говорит:
- Слушай, Дашиев, у меня к тебе необычное задание.
- Слушаю, товарищ подполковник.
- На днях приезжает проверка из центра. А ты у нас парень толковый. Говорят ты из Баргузина?
- Из Унигана, товарищ подполковник.
- Не важно. Так вот слушай. Чтобы проверка не накопала, чего не надо, увезешь их сразу же после официальной части на охоту. На родину, в твой Униган или как там его. Организуешь приезжающим охоту, ну там на кабанчика или изюбря. Сам подумай. Оружие и машину дам. Камуфляж и унты возьми. Водителя подбери толкового. Из своих. Спирта не жалей. Но, приглядывай, как и чего. Они, москвичи, поди бани то не видели настоящей.
- Я не могу, товарищ подполковник. Женился же я недавно.
- Знаю, знаю, небось, как машину служебную на свадьбу забирать, так это можно. А как для отдела постараться, так сразу к жене под юбку.
- Да я так…
       Действительно, на свадьбу я с машиной договаривался в гараже МВД. Водитель знакомый был. Ни копейки не взяли. А на свадьбе, сами понимаете, расходы большие. Перед родней не хочется плохо выглядеть. А «Волга» служебная была красавица, блестела перед родственниками супруги боками, как новенький самовар.
- Не знаю ничего, не подведи отдел, не осрами республику. Перед министром ответишь своей головой.
- Слушаюсь. Постараюсь все сделать как надо. Извините, товарищ подполковник.
- Давай, давай, а после отпуск возьмешь.

       Вернулся я домой к Веронике. Она встретила меня настороженно, а когда узнала, что уезжаю, сказала, что к матери уедет. Вижу, что психует, но вида не показывает. Вот она всегда так. Еще когда мы встретились случайно, я в то время с ее сестрой дружил, она взглянула на меня, и я сразу же понял, она моя. Красивая, молодая, похожа на сестру и нет. Сестра распутная и гулящая, любит покомандовать, а Вероника скромная, деревенская абитуриентка. Ничего не смыслит в жизни, тычется, как слепой котенок. Пытается все сама сделать. Так и хотелось ее защитить, позаботится о ней. Недавно свадьбу с ней сыграли, наконец-то. Надоело по общагам болтаться, затаскивать ее на простынях связанных через окно, теперь знаю, что дома кто-то ждет.

       Выехали с московским начальством уже к вечеру. Заехали в дацан. Открыли дорогу. Гостям все в диковинку. Разглядывают, расспрашивают обо всем. Как раз служба в дацане шла. Ламы в красных халатах и яркие краски храма поразили гостей гостей. Низкие звуки бубнов завораживали душу. Покрутили барабаны, положили монетки. Выехали.

       Дорога плохая в то время была, да и сейчас не лучше. Одно утешало, красота кругом. Ели присыпанные снегом, как в сказке выглядывали из-за косогоров. Снег белый-белый, чистый-чистый. Не такой, как в городе. На городских дорогах он темный от копоти машин. А здесь нетронутый, как будь-то только что выпал. Останавливались на каждом бурхане, подносили богам, духам гор и себя не забывали. Закипели на перевале, несмотря на холодную погоду. Зря я взял свояка водителем. Правильно советовали брать опытного водителя. А я пожалел Баирку, думаю, пусть на родину съездит. Он хотя водитель хреновый, но байки армейские рассказывать мастак. Он по контракту в Афганистан ездил. На первую зарплату сразу же телевизор новый купил. Первое время по прибытии у него маленько крыша клинила, но потом отошел. Жена рассказывала, что как выпьет, то на соседей с гранатой бросается. Те, однажды, даже милицию вызвали. Менты попались знакомые, обыскивать не стали. Сказали Баирке: «Не задуривай», и ушли. Мы с ним на следующий день все гранаты в речку с селенгинского моста выбросили, от греха подальше. Баирка про Афган обычно не рассказывает, про бои отмалчивается. Видно тяжело было. Но про дружков своих, про прапорщиков вороватых, командиров бестолковых балагурит без устали.

- Нас бурят из учебки в Афган в ту пору мало посылали. Я, да парень из Тунки. Русскую речь чеченцы перехватывали и, конечно, без переводчика понимали. Командир придумал, по-бурятски передавать приказы по рации. Я ему толкую, что даже на треть не понимаю тункинский акцент, я ведь из Баргузина. А командир только плечами пожал: «Республика ваша маленькая, бурят мало, а вы еще разные акценты в каждом районе понапридумывали.»

       Так, помаленьку, и добрались до Унигана.
       Мама обрадовалась, я ей из города гостинцы захватил, Вероника положила. Пряники, сушки, чай и «Приму» для брата и отца. Отец, молча, как всегда, закурил, пожал руки гостям, пошел баню топить. Мама хлопочет на кухне, говорит: «Котлеты будем делать, все русские котлеты любят покушать». Она самая добрая у меня, все понимает, жалеет брата младшего непутевого. Любит повторять: «Васька наш никак не женится, бедолага. Всю жизнь хочет бобылем прожить. Найдите ему жену поскорее, а то выпивать стал. Как бы худо не произошло». Мама мяса из ледника достала, велела нам с Баиркой фарш приготовить. Я братану говорю: «Ты обрезать мясо будешь от кости или на мясорубке крутить?» Он, глазом не моргнув: «Обрезать, конечно». Срезал он мясо от кости, а я достал электро-мясорубку, которую не давно родителям приобрел и быстренько мясо в фарш превратил. Баир понял, что я его обхитрил, насупился даже на меня: «Вечно ты меня обманываешь». А я в ответ засмеялся: «Право выбора было за тобой».

       Вечером баньку затопили, помылись с дороги, сели ужинать. За ужином отец посоветовал взять проводника из местных, хорошего охотника и знающего тайгу. Я решил позвать дядю Зоригто.

       Вечером как всегда свет отключили. В деревнях так часто бывает. То ли экономят на нас? То ли аварии часто случаются? Зажгли свечу. Жутко мелькают огоньки. Про привидения заговорили. Мама моя учительница бывшая, сейчас на пенсии. Она нам рассказала, что в первый год работы, ей дали комнату прямо в школе. Однажды ночью она услышала шум, как будь - то двери хлопают. Она выглянула из своей комнаты и увидела, как двери в классы сами открываются и из классов выезжают столы ученические. От страха она забежала в комнату и заперлась изнутри. До утра боялась выглянуть и почти всю ночь слушала грохот столов и хлопанье дверей. А утром дворник пришел рано и сказал, что такое часто случается. Домовой обиделся, что не боятся его и никаких гостинцев не оставляют новые жильцы. Дворник посоветовал на столе каждый вечер немного пищи оставлять для домового. То ли правда, то ли нет, но после этого тишина наступила. А через некоторое время маме комнату дали недалеко от школы.
       
       Гости, наслушавшись страшилок, которые не хуже, чем американские фильмы ужасов, спать пошли. А я всю ночь не спал, думал о брате, вспоминал наше детство.


Брат

       - Жаргал, иди скорее домой, посмотри на брата. Гляди, какой красивый.
Я прибежал домой, наконец-то маму привезли из больницы. В руках она держала сверток. Я заглянул в него. Там смешно морщился и хныкал малыш. И вовсе он не красивый. Отчего эти взрослые всеми младенцами умиляются? Наверное, чтобы старших детей в семье раздражать. Я побежал во двор, ничего не сказав вслух, чтобы маму не обидеть.

       Степка подрастал, так назвали моего брата. Был тихий, всегда за маму прятался, когда я ему хотел накостылять. Несправедливо его мама всегда защищала, я ведь за дело его хотел повоспитывать. Когда мне иногда попадало от соседских мальчишек, мама с отцом советовали давать сдачи и самому разбираться. Когда соседи обижали Степку, родители отправляли меня ему на подмогу. Приходилось за него драться и не раз.
       В школе меня заставляли ему помогать уроки делать. А мне никто не помогал.

       Вот и сейчас, еду выручать его. Мужику четвертый десяток перевалил, а я все с ним нянчусь. Позвонил вчера знакомый из нашей деревни, сказал, что у Степки опять неприятности. Посадили дескать его в райотдел за убийство. Я, естественно, не поверил. Степка никогда скот домашний даже не помогал отцу резать, не то, что на человека руку поднять… Что-то здесь не так.

       Дорога была длинная, я поймал попутку на Стрелке. Повезло, камаз попался. Дальнобойщик разговорчивый был, всю дорогу байки травил. Я в форме поехал. Водитель всю дорогу шутил, что выпить можно, ни один гаишник не остановит.

       В том году наводнение на Еравнинских озерах было. Вода до самой дороги доходила. А в одном месте даже через дорогу два озера соединились. Вдалеке я заметил что-то серебристое на дороге. Никак не мог понять, в чем дело. Вдруг водитель как закричит:
- Смотри, братан, рыба через дорогу перебирается!
       Он выскочил из машины и давай рыбу руками хватать. Кричит мне:
- Хватай мешки под сиденьем! Собирай улов.
       Я взял мешки. Рыба сама в руки шла. Минут за двадцать мы набили два мешка. Можно было и больше нарыбачить, но мне рыбу девать было некуда, а у водителя мешки закончились.
- Ну и чудеса! – всю дорогу повторял шофер, - в первый раз такое чудо вижу!

       У меня из головы Степка не выходит, даже эта рыба настроения не подняла. Еду, масло гоняю. В Еравнинском районе у меня брат двоюродный работает в милиции, может он что-то мне объяснит.

       Подъехали мы к вечеру в Еравнинский райотдел, я сразу же к дежурному. Мол так и так, объясните, за что Степана задержали. Дежурный уважил мои погоны, рассказал, что в кафе вечером драка произошла, во время нее мужика одного ножом пырнули. Все врассыпную, только Степка мой за одним из столиков в пьяном виде дремал. Милиция его и подобрала. В отделе расспрашивать стали, тот ничего не помнит. Пару раз дежурным журналом по башке врезали, тот все и подписал. Дело закрывать хотят.

       Понял я, что времени у меня в обрез, только до утра. Побежал к брату. Захватил с собой рыбы мешок, к месту пришлась. Объясняю ему, что Степка и мухи то не обидит, а тот меня даже слушать не желает. И даже приписал себе это, якобы раскрытое преступление. Он ведь был начальником уголовного розыска.

       Я расстроился, вышел на улицу, зашел в магазинчик смешанных товаров сигареты купить, чтобы все обмозговать, не торопясь. Продавщица сигареты подала, прищурилась и вдруг спросила:
- Ты, случайно не Жаргал?
Я удивился:
- А мы знакомы?
- Ты, что, не узнаешь? Рая я, Сазонова! Мы с тобой в пятом классе за одной партой сидели.
- Да тебя и не узнать. Ты такая стала…
- Только скажи, что толстая, сразу в глаз получишь, - засмеялась она.
- Что ты, я хотел сказать красивая.
- Да ладно, ты как в наших местах оказался?
- По делу. Не знаешь, где переночевать можно?
- Идем ко мне, я с мужем тебя познакомлю.
- Да неудобно как – то, не так подумает.
- Ничего мой балбес не подумает, мозгов у него не хватит. Все закрываюсь, народу все равно нет. Эй, шпана, шуруйте по домам, хватит на конфеты пялится.

       Мы с Раей пришли к ней домой, она познакомила меня со своим супругом, Виталием зовут, прокурором района работает. Стол накрыли. Поужинали. Разговорились. Не знаю почему, но я все рассказал им о моем несчастье. Рая сразу на мужа напустилась, дескать помоги, видно, что парень ни в чем не виноват. Состряпали дело, чтобы раскрыть быстрее. Меня уложили спать на диване. Славная пара, думал я засыпая.
       Проснулся я поздно, услышал голос знакомый. Брат! Степка! Я соскочил, обнял брата:
- Ну ты даешь, зачем подписывал бумаги? Кто тебя выпустил? Сергей?
- Нет, Виталий.
- Возвращайся от греха подальше к родителям домой, пусть мама за тобой приглядывает.
       Я поблагодарил Виталия с Раисой.
- Век не забуду вашей помощи, спасибо вам. Помогли очень. Сидеть бы Степке всю жизнь за чужой грех.
 - Не за что. Приезжай в гости, просто так, не по делам.
       Попрощались мы, по дороге я долго размышлял. Брат двоюродный пальцем не пошевелил, а чужие люди помогли. Вот так бывает. Возвращались мы той же дорогой, Степку я забрал с собой, документы с работы можно и по почте забрать.

Охота

       На утро мы собрались в зимовье, в лес. Уазик хоть бензина много и съедает, но по бездорожью самое то! Ехали осторожно, леса поваленного много. Заехали на косогор, а там козочка стоит на нас смотрит, мы притормозили, а она вниз по косогору побежала. Только ее и видели. Ружья то в багажнике, не успели их достать. Выскочили мы из машины, глянули вниз. Крутизна страшная. Как только козочка ноги свои не переломала? Добрались до зимовья. В тот год снега по пояс навалило, следы изюбря видели не раз.

       Главный их - полковник Виталий Евгеньевич, солидный мужик, с сединой, говорил мало, но всегда по существу. Заместитель его майор здоровяк Серега самоуверенный очень, хотя пил много, не пьянел, только физиономия его красной становилась. Третий проверяющий капитан Иван, тот поспокойнее еврейчик, все лебезил перед начальством.
       Переодели гостей во все наше, выдали оружие каждому, которое взяли в отделе, а то они чуть в ботиночках в лес не ушли. С нами пошел местный охотник дядя Зоригто с двумя зверовыми лайками Томом и Даной. Собаки хорошие, сразу учуяли белочку, загнали ее на дерево. Громко облаяли ее. Гости подбежали. Дядя Зоригто им объяснил, что собаки охотничьи хотя и преследуют крупного зверя, но по пути заметили и облаяли белочку. Белочка дразнила собак, будь то бы зная, что в нее никто стрелять не станет. Дядя Зоригто отозвал собак, те нехотя отбежали от своей нахальной добычи. Чтоб далеко не уходили, я гостям московским байки про медведя шатуна рассказываю, про стаи голодных волков. Они идут, оглядываются тайком, страха не показывают, но и далеко не отходят. А мне того и надо.

       У нас в тайге всякие небылицы рассказывают. А может и правда это. На скале высокой стала появляться богиня Жаргалма. Говорят, если женщина ее увидит, то ребеночка родит, а если увидит мужчина – урожай в его хозяйстве будет хороший. Иногда она появляется с младенцем на руках, иногда со зверем разным. Кому-то в полный рост, а кому до пояса. Все видят по-своему. В соседней с этой скалой деревне, много семей многодетных. И урожай картошки там всегда богатый. Из города в ту деревню много женщин приезжает, видимо у многих и впрямь детишки после этого появляются. Потом женщины эти, в знак благодарности кукол туда привозят. Их там такое количество скопилось, что местные власти бульдозер нанимают, что бы игрушки из леса вывезти. А кто-то и нажиться на этом успел. Какой-то новый русский из местных бурят построил позную и вполне симпатичную гостиницу для приезжающих.

       Целый день мы бродили по лесу. След заметили. Устали, проголодались все. Но тут смеркаться стало, и я решил в зимовье гостей вернуть, несмотря на то, что собаки загнали какого-то зверька, может соболя в дупло сваленного дерева. Мы подошли. Мелькнула спинка соболя. Красавец, спинка блестящая, с сединой. Соболь, сверкнув на нас черными глазами, убежал в тайгу по веткам высоких кедров. Цель наша была – крупный зверь, времени не было соболя преследовать. Я предложил идти ужинать.

       Вернулись быстро, решили назавтра пораньше встать. Я заприметил следы изюбря. Да и собаки вели себя так, как будь-то, добычу учуяли. Выпили, чай сварили. Чай на природе очень вкусный. Если добавить листья брусники из - под снега, чай душистый становится, вкуснота! С мороза выпили много, один из гостей Серега задиристый, хвастливый стал придираться ко всем. Пьяный, чего с него возьмешь. Здоровый русский мужик, косая сажень в плечах. Все от этого шкафа шарахаются. А у нас Баирка заядлый, хотя и роста среднего, не зря в Афгане служил. Как выпьет, так бороться ко всем лезет. Получил контузию на правое ухо – гранатомет на плече таскал, тоже психует иногда, но только по пьяне. Я ему шепчу, это же гость московский, а Баирка у нас пофигист, ему, плевать на все. Сцепились они, Серега тяжелее, чуть не задавил Баирку всей массой, но тот посноровистей, выскользнул, да сзади Сереге удушающий прием провел. Придушил, но только слегка, отпустил. Тот мордой-то об пол и треснулся. Серега со психа соскочил, из носа кровища хлещет, тут он в лес и выскочил. Я решил, что завтра помирю их. Пусть тот проветрится, может, успокоится. Спать охота. И уснул.

       То ли после выпитого, то ли просто так, снится мне женщина русская, красивая, лежу, будь-то с ней в постели. Она сверху наклонилась надо мной, а я, ее грудь в руках держу, как булочки сдобные, теплые такие. Хотел поцеловать ее, а на губах что-то шершавое почувствовал. Открыл глаза, а это Томик – пес облизывает меня, сволочь. Я разозлился на него, за шиворот выбросил за дверь.

       В зимовье все спали, храп раздавался со всех сторон. Поискал глазами Серегу, вижу, спит, бедолага, синяк светит под глазом. Сам виноват, выпросил. Хотел снова уснуть, ту женщину во сне увидеть, но сон не шел. Повертелся, покрутился, пошел печь растопил, чай сварил. Помаленьку все проснулись, похмелились по чуть-чуть. Собрались на охоту. Серега отвернулся на нарах, говорит: «Спать буду, да и голова болит. Никуда не пойду, вас в зимовье ждать буду». Дело хозяйское, меньше проблем. Пусть позлится, подобреет к вечеру. Ушли мы.

       Как на зло, речушка на пути попалась. Обычно в это время маленькие речки до дна промерзают. Баирка ступил на лед и провалился. Хорошо, хоть от зимовья недалеко ушли. Он сказал: «Сам назад вернусь, идите без меня». Я спросил: «Уверен?» «Не беспокойся за меня, добегу, не замерзну, не впервой». Убежал назад, а я свою свиту московскую дальше развлекаю по тайге. Бродили, бродили, все впустую. К вечеру возвращаемся. По дороге к зимовью я дым учуял. Подошли ближе, вместо зимовья куча углей дымится. Жар, не подойти. Пытались снегом закидать, да куда там! Стали ждать. Сердце недоброе почуяло. А вдруг Баирка с Серегой драку продолжили? А вдруг, несчастье? Главный их, Виталий Евгеньевич, распорядился в деревню вернуться, пока пожарище догорает. Он, заместитель его Иван и я съездили за участковым в Униган. Оттуда позвонили, экспертов криминалистов вызвали. У меня кошки на душе скребут. Не хотел же ехать сначала, надо было найти причину. Сидел бы сейчас с Вероникой себе спокойно.

       Только назавтра разгребли пожарище. Наткнулись на кости. Собрали, сдали экспертам. Те, все упаковали, сказали, что повезут в город. Иван вслух предположил то, о чем все уже догадывались, да сказать боялись. Поссорились, дескать, Серега с Баиром, один из них второго убил, да и зимовье-то и сжег.

       Эксперты по дороге в Улан-Удэ напились, кости во время в экспертизу не завезли. Праздники были, время потеряли. Экспертизу не сделали. И так все было ясно, вроде бы. Баирку в розыск объявили.

       Возвращаться в отдел было страшно. Вроде и не виноват я, а вроде и виноват. Не уследил за гостем московским. Начальник отдела так меня отчистил, что я решил уволиться из органов. Я понял, что он мне не простит никогда тот случай, и уговаривать меня остаться подполковник не стал. Ему и самому туго пришлось. Он после этого выговор из Москвы получил. Как ему удалось выкрутиться, только он знает.

       Беда не приходит одна. Я остался без денег. Вероника забрала дочку и ушла к теще и через пару месяцев оформила развод. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

       А весной я узнал, что истлевшие останки Баира в лесу нашли, не добежал, видно, до зимовья, замерз. До сих пор себя виноватым в его смерти считаю. Зачем его одного отпустил?

       После предположили, что Серега напился, окурок уронил, вот и сгорел. Говорят, в Москве матери его пенсию даже назначить успели, как вдруг…
       
       Охотники из Унигана рассказали, что видели снежного человека на горе. Ну, у нас небылиц много всяких, сильно никто не поверил. Через несколько месяцев снова деревенские по бруснику в лес ходили и на снежного человека напоролись.
       В нашей деревне мужичок живет, невысокий, с виду щуплый. Но в охоте всегда удалый. Так вот, в начале октября, поймал он этого снежного человека. Как ему это удалось, непонятно. Приманил он его и притащил в деревню. Пригляделись мои старики, а это Серега, проверяющий из Москвы. Он высокий, видный был, запомнился им хорошо. Только, одичавший за полгода, заросший, говорит невнятно, пугается всего. Голодный, руками еду хватает, кусками глотает. Плачет, людей обнимает. Твердит о какой-то спасительнице. На попутке увезли его в Улан-Удэ, в госпиталь МВД на проспекте Строителей. Начальник Железнодорожного МВД сам его в госпитале навещал.

       Позже на допросе в прокуратуре Серега рассказал, что Баирку он не видел, а уронил сигарету, видимо, горящую, так пожар и случился. Он весь обгорелый без одежды выскочил в лес и заблудился. Прятался от холода в норах звериных, когда натыкался на лисью нору, лисят своими руками давил и ел. Приспособил шкуры себе под одежду. А когда его спросили, о какой спасительнице шла речь, он резко замолчал и перевел разговор на другую тему. Потом в Москву увезли его, больше я его не встречал. До сих пор, загадка осталась, как ему в лютый мороз выжить удалось. Задним числом, сделали экспертизу костей обгорелых, оказались кости изюбря.
       Это меня насторожило. Откуда изюбрь в зимовье оказался? Серега не охотник, Баирка не дошел до зимовья. Что-то в этой истории не так.

       Чтобы чем-то без работы заниматься, закупил я новогодние подарки как частный предприниматель и повез по деревням бизнес делать. В то время все кому не лень бизнес пытались построить. Часть подарков и фруктов успел продать, но большая часть по дороге начала подмерзать и портиться, поэтому я почти все деревенским детям раздал. В Курумкане с небольшой прибылью от продажи я выглядел как богач. Вечером зашел в клуб посмотреть на местную молодежь. Молодые они везде одинаковые, слушают музыку иностранную, веселятся, смеются, дурачатся. Мое внимание привлекла девушка одиноко скучавшая в сторонке. Я подошел. Познакомились. Туяной зовут. Она сказала:
- А я знаю, кто вы. Вы предприниматель из города. Детишек наших фруктами угощали. Добрый вы.
       Она смотрела на меня восхищенными глазами и, думаю, сравнив меня с пьяными деревенскими парнями, сразу же влюбилась.
- Может погуляем, - предложил я, - душно здесь. Да и достопримечательности здешние за одно покажете.
       Вечер выдался тихий. Небо звездное. Но зима есть зима, у меня через четверть часа уже зуб на зуб перестал попадать.
- Вы женаты? – неожиданно спросила она.
- Разведен.
- Ой ли?
- Серьезно, могу паспорт даже показать. Только темно здесь, пойдем к свету.
- Замерзла я, проводите меня до дому. Там и посмотрим.
       Мы подошли к большому дому с резными наличниками.
- Красиво тут у вас.
- Да вы тоже ведь замерзли, заходите, чай попьем. Согреетесь.
       Дома я ее разглядел получше. Красавица. Коса до пояса, глаза черные-черные. После развода с Вероникой я ни на кого не мог смотреть. Все женщины мне казались предательницами, а тут… «Может судьба меня снова балует? Может с этой девушкой мне улыбнется, наконец, счастье?»
- А выходи за меня замуж, красавица? Я все для тебя сделаю. А сына мне родишь, буду на руках носить.
       Туяна смутилась, глаза опустила, потом нежно взглянула на меня и ответила:
- Подумаю.
       Я бежал, вернее летел от ее дома, как на крыльях. Назавтра упросил водителя пойти со мной к ее родителям. Они оказались не на много старше меня, но к словам дочери о моем предложении восприняли спокойно. Дело сделано, сватовство состоялось, а это самое главное. Я забрал свою любимую в гостиницу. Это была самая чудесная ночь в моей жизни. Наутро засобирался домой, начинать приготовления к свадьбе. Вот так бывает.


       По дороге домой в какой-то позной решили перекусить, как внезапно, услышал разговор местных охотников. Они говорили вполголоса, но было слышно, так как я сидел к ним спиной, совсем рядом за соседним столиком. Они не обращали на меня никакого внимания и говорили спокойно.
       Вот рассказ одного из них.
 - В прошлом году я подранил изюбря, шел по следу, как услышал крик. Гляжу, а моего изюбря какой-то мужик ножом добивает, не из наших, одет хорошо, а одежда на нем колом стоит, будь-то только, что из воды вылез. Я на него разозлился, это ведь моя добыча, хотел, было подойти, но вижу, что не один он. Навстречу ему другой идет с ружьем. Я затаился за кустами. А тот здоровый вдруг наставил ружье на первого и говорит:
- Ну, что, афганец, пришло время рассчитаться.
- Ты что, Серега, сдурел?
- Я сразу заметил, что ты узнал меня по Афгану.
- Что было, то было, у каждого свой бизнес, да мне и плевать, что ты оружием торговал.
- А ты и это помнишь, тем хуже для тебя.
- Да ничего я не помню, и доказать не смогу.
- Кто тебя знает, дух.
- Постой…
- Здоровый вдруг, выстрелил в того, с ножом. Ну, тот, афганцем которого называли, и упал замертво. Вижу, бежать надо. Я и ушел по-тихому. Сообщать никуда не стал. Не докажешь про этих бандитов, да и сам в неприятности угодишь. Афганцу этому не поможешь уже. Беспредел в стране. Волчья пасть всегда красная: и съест что-нибудь и не съест что-нибудь.

       Услышав этот разговор, я решил заняться собственным расследованием. Сразу же по возвращению в Улан-Удэ, пришел к начальнику Железнодорожного отдела. Тот уже к тому времени полковника заслужил. Справедливый мужик был. Рассказал ему обо всем. Тот сначала меня и слушать не хотел, но потом предложил официального расследования не делать, а восстановить меня на службе и командировать в Москву. Как раз набирали охрану по всей стране на Спартакиаду. Сказал:
- Узнай, что и как, но по-тихому. В неприятности никого не впутывай. Время сейчас тяжелое, мутное.

       Через пару месяцев я уже разгуливал по Москве в новенькой форме, приставленный к охране дочери самого президента. Имел пропуск во все учреждения МВД. Навел через земляков справки и обнаружил Сергея подполковником в паспортно-визовой службе. Пару дней слежки за ним и я понял, что борьба предстоит серьезная, просто так к нему не подберешься. Сергей разъезжал на новенькой «Ауди», жил в приличном районе Москвы, имел жену и двоих детей, а также подружку в районе станции Юго-Западной. Здесь я его и решил выследить.

       Его подруга Сонечка была девушкой немолодой и одинокой, доверчивая и, немного, замкнутая. К женщинам такого рода подход один. Немного внимания, вино, цветы, поцелуи на скамейке в парке как бы невзначай и она твоя. Так я и поступил. Через неделю, снова «случайно» встретившись, она пригласила меня к ней домой. Живет одна. Скромненько, но чистенько. На вопрос, есть ли у нее мужчина, она ответила уклончиво: «Да, но часто бывает в командировках. Приезжает один раз в неделю, обычно по четвергам, задерживается не надолго». Умничка Сонечка!
       В следующий четверг, с оружием я ждал Сергея у дома Сонечки. Подъехала знакомая машина, и из нее вышел он. Он был один. Я вышел из тени и окликнул его.
- Ты? Как ты здесь оказался? А! Спартакиада! А как ты меня нашел? – Сергей насторожился.
 - Случайно,- ответил я, - может, поговорим?
- Пойдем в машину, - сказал он мрачнея.
       Я думаю, что он обо всем догадался. Резким движением я с большим трудом пристегнул его наручниками к его же машине. Ударил пистолетом по голове, он отключился. Я отъехал на набережную Москвы-реки. Сергей начал приходить в себя.
- Не дергайся. Что случилось тогда, в Бурятии?
- Это ты о чем?
Удар в челюсть освежил его память.
- Эта сволочь оскорбил меня перед шефом и перед этим слизняком Иваном.
- Он не сволочь, он мне как брат.
- Прости, лично к тебе я ничего не имею. Перепил я тогда.
Снова удар.
- Узнал он меня по Афгану, я оружие в Пакистан продавал в обмен на героин.
- А зачем нужен был маскарад со снежным человеком?
- Испугался я, если бы ваша экспертиза хорошо сработала, посадили бы меня, вот и прятался в тайге. А когда я узнал, что ничего не доказано и не проверено, попытался выкрутиться.
- Мне, конечно, плевать, но как тебе удалось выжить в мороз, без пищи?
- Не поверишь, но через два дня скитаний, я промерз до костей и, решил, что уже погибаю, явилось мне божество.
- Ну, ты загнул!
- Ей, богу, не вру! Я вспомнил твои байки про богиню Жаргалму, решил, что это она и попросил ее милости спасти меня. Она строго меня спросила, почему я убил парня. Я на коленях просил простить меня, спасти от гибели неминуемой, от холода смертельного. Она грех мой отпустила, взяв с меня клятву больше не поднимать руку на человека, жить по совести. А потом указала на пещеры с теплыми источниками, в которых я и продержался до тепла. Летом полегче было. Хотя, до сих пор сомневаюсь, было ли это на самом деле.
- Хватит трепать ерунду. Мы сейчас едем до ближайшего отдела, и ты делаешь признательные показания.
- Я не могу, у меня семья, дети, пожалей.
- У Баира тоже остались двое детей.
- Я помогу им, возьми деньги, много денег, им буду всю жизнь помогать, все отдам, только не сажай меня. Сам знаешь, как менту в тюрьме оказаться. Да и не простят мне многие.
- А деньги то у тебя откуда? На зарплату милицейскую сильно то не пошикуешь.
- В одной из пещер я тайник нашел буддистский, а еще монет золотых несколько ящиков. Место заприметил, там гора верблюжью спину напоминает. А через год вернулся в те края, часть вывез по-тихому. В одном коммерческом банке в Швейцарии золото разместил. До конца дней твоих тебя обеспечу.
- Ладно, мне ничего не надо. Будешь платить Баиркиным детям половину того, что имеешь. Если узнаю, что обманываешь, пеняй на себя. Я тебя из-под земли достану.
- Хорошо, хорошо, спасибо тебе, брат.
- Я тебе не брат, сволочь.

       Я отстегнул наручники. Он завел машину. Слишком поспешно, слишком резко. Дальше было как во сне. Он попытался на меня наехать, я вынул пистолет и выстрелил сквозь стекло прямо ему в голову. Машина, потеряв управление, упала в воду. Видно слишком много денег стояло на кону. Мутная вода сомкнулась над крышей машины, то ли померещилось мне, то ли правда на темной поверхности показалось очертание лица женщины со светлым диском над распущенными волосами, которая грустно покачала головой. Наступила тишина, только московские галки, испугавшись выстрела, улетали в глубину Москвы.

Тайник

       Мне все не давал покоя рассказ про тайник с золотом. Старики сказывали, что в революцию часть золотого запаса Российской империи Колчак на нашей территории оставил. Возможно, у лам буддийских припрятал. Но как говорится: гусь в небе – не добыча, рыба в реке – не в руке. И я решил отправиться на его поиски. Взяв отпуск летом, и пригласив двух сослуживцев якобы на охоту в Баргузинский район, я выехал на новеньком джипе на поиски приключений.
       Дорога была такой, что и не описать. Скажу, только, что между Устьем и Баргузином у моего джипа дверцу оторвало на кочках.

       Про пещеры с теплыми источниками я слышал еще в детстве, примерно знал направление, где они находятся. Туда и направился я с Саньком и Михаилом.

       Санька был в нашем отделе капитаном, тоже участковый. Миха - молодой следак летеха, после пединститута. Миха окончил истфил и всю дорогу нам истории про Чингисхана рассказывал. Не голова, а «Дом Советов» - все знает! Говорят, есть версия среди историков, что Чингисхан в Бурятии был не завоевателем, а гостем. К нему народ здешний уважительно относился. Много легенд про него сложено. По одной из них был у Чингисхана любимый конь. В одном из боев он был убит. Чтобы сохранить о нем память, приказал Чингисхан сделать музыкальный инструмент, а струны изготовить из жил того коня. Назвали тот музыкальный инструмент морин хур, вырезали на нем голову коня. Морин в переводе с бурятского конь. Я ему говорю:
- Тебе не в милиции, тебе диссертацию писать надо.
А он мне в ответ:
- Подзаработаю денег, потом сяду за кандидатскую, успею еще.

       Доехали мы до ручья. Разбили лагерь. Поднесли угощения духам гор. Разожгли благовония. Вечерело. В сумерках мы развели костер, приготовили ужин. Сидя вокруг костра, разговорились. Санька был родом из Тунки, из самого Аршана. Он рассказал нам о своем крае:
- Тунка самое красивое место в Бурятии. Высокие горы, горные речки. Самая буйная из них Кынгырга, на ней водопады свирепствуют, вода в ней ледяная и очень чистая. Посреди реки бьет источник лечебный. Вода в нем необыкновенная, болезни лечит и вкусная очень. Грибы в две ладони шириной. Земляники целые поляны. А за папоротником нашим даже японцы приезжают. Особенный он у нас.
- Ну, ты и заливать! Грибы в две ладони!
- Ей богу не вру!
- Глупа та птица, которой гнездо свое не мило.

       Так за разговорами не заметили мы, как звезды на небо высыпали. Пора спать. Завтра на поиск пещер пойдем. Надо найти ту, которая на верблюда похожа. Да еще надо бы сделать так, чтобы никто об этом не догадался. Залезли в палатку, выкурили обезумевших комаров. Уснули сразу же.

       Утром моросил дождь. Попили чайку, собрались в дорогу. Хотя места эти безлюдные я замкнул машину на всякий случай. Поднялись на гору. Вдруг на соседней скале появился силуэт женщины. Лицо закрыто покрывалом. Видна лишь его нижняя часть. Над головой свечение неяркое, как на иконах. Руки она перед собой держала. Незаметно повернулась всем телом, руками на что-то указывая. Я чуть не сел на землю от испуга. Жаргалма! Видать, не врут люди. Ни за что бы не поверил, если бы своими глазами не увидел.
- Смотрите, смотрите, мужики! Видите? Наконец-то я ее увидел.
       Санек с Михой открыли рты от недоумения.
- Куда она указывает?
       Мужики продолжали стоять, остолбенев. Я захватил бинокль, стал смотреть в том направлении и вдруг увидел гору по своему очертанию похожую на верблюда двугорбого. А у подножия горы был виден вход в пещеру. Вот она! Вот где эта падлюга живучая скиталась. Не мудрено, что долго не могли его разыскать. Овраги, тайга непроходимая.

       Теперь я точно знал место, где были припрятаны золотые монеты. Вывезти золото оставалось делом техники. Я рассказал мужикам мою историю, попросив сохранить все в тайне. Они даже обиделись, что сначала им всего не рассказал. Конечно, они согласились помочь мне. Я их хорошо знал, что мужики порядочные. Иначе бы с собой не позвал.

       К вечеру мы добрались до верблюжьей горы. У подножия виднелась расщелина, заросшая ветками багульника. Расчистив вход, мы вошли, вернее, протиснулись внутрь. Ширина входа была сантиметров сорок. Через несколько метров пещера опустилась куда-то вниз. Я встал на четвереньки, мужики за мной кряхтели, но тоже передвигались, не жаловались. Неожиданно узкий проход закончился, и мы оказались в просторной, как зал пещере. Я зажег фонарь и вздрогнул от неожиданности. Передо мной спускались сталактиты необыкновенной красоты, как занавес театральный. А из-за этого занавеса с бешеной скоростью слетались летучие мыши. Жуткая красота!

       В глубине пещеры я увидел неприкрытые ящики с золотыми монетами. Их было около шестидесяти. А рядом валялись бронзовые статуэтки буддистских божков. Я, затаив дыхание, подобрал эти сокровища. Для буддистских монахов, скрывавших этих божков, золото имело, я думаю, меньшую ценность. Мы забрали часть золота, что смогли унести. А фигурки божков сохранили в той же пещере, уважив секрет буддистских лам. Я не обидел помощников. Попросил только держать язык за зубами. Выбравшись из пещеры, мы завалили вход камнями, так как все вывезти было невозможно. У машины вечером возле костра Миха нарисовал карту пещеры, разрезал ее ножом на три части и всем раздал. Сказал, что такое в кино где-то видел. Место расположения клада пометил крестом. Мы дали друг другу слово по одиночке за золотом не приходить, никому место не показывать.
       

       Миха заявил, что увольняется из органов и отправляется в Индию, писать диссертацию. Санька размечтался дом прикупить, а то до сих пор в общаге с семьей живет. А я потом решу, чем дальше заниматься.
       Хочу дом построить в Унигане. Буду жить на своей родине. Женюсь на красавице Туяне. Где она, что с ней? Заждалась меня любимая. Я ведь обещал ей быстро вернуться. Но ничего, если любит действительно, то поймет и простит. После дождя воздух чистым бывает, после окончания работы покой наступает.

Золото Российской империи

       Я где-то слышал, что золото приносит несчастья, но на нас, я считал, это не распространяется. Но после того как я с друзьями нашел клад, в нашей жизни все пошло наперекосяк.
       Обменяв немного золото у местных барыг на деньги, я закупил подарки и поехал в Курумкан. Год прошел, вспомнит меня черноглазая красавица или нет. Я без труда нашел дом ее родителей. Заглянул через забор и замер. На веревке сушились детские пеленки и ползунки. Я постучал. Из дома вышла девушка, как оказалось сестра Туяны. Я спросил:
- А где Туяна?
- Придет скоро, подождите.
- А вам она зачем?
- Я жених ее.
- Поздно вы приехали, замуж она вышла. И ребеночка уже родила. Три месяца ему, четвертый пошел. Уезжайте.
- Как замуж, быстро же она свое обещание забыла.
- Не мое это дело, дяденька. Если хотите, дожидайтесь. Они с мужем скоро с работы вернутся.
       В это время захныкал ребенок. Строгая нянька взяла его на руки.
- А кого родила она девочку или мальчика?
- Мальчика, Гэсэром назвали.
       Я взглянул в лицо ребенку и замер, потому – что из пеленок на меня внимательно глядело мое отражение.
       Вечером в номер моей комнаты в гостинице постучали.
- Входите, - безразлично сказал я.
       На пороге стояла она. Такая же юная и красивая. Присев на краешек стула, и опустив голову, она тихонечко заговорила:
- Прости, не дождалась. Ребеночек твой. Одинокой матери в деревне тяжело. Посватался ко мне паренек, одноклассник, с которым в школе раньше дружила. Он из армии вернулся. Я и согласилась. Прости меня. Я думала, что ты уже не вернешься.
- Оставь его, уедем со мной.
- Нет, любит он меня, а тебя я всего один денек и любила.
- А помогать – то, хоть вам можно? Ведь это мой сын.
- Да, если хочешь. Прощай. Вот так сложилось. Судьба. Прости мне домой надо, муж скоро вернется, строгий он у меня.
       Я вернулся в Улан-Удэ. Старый дурак, на что надеялся? Конечно, такая красавица молодого нашла. Так мне и надо. Разбогатеть захотел. Кому теперь это золото нужно? Одна надежда, подрастет сын, заберу его.
       
       
       Мишка свое золото решил поменять у коллекционеров на деньги. В Бурятии о таких даже слыхом не слышали, поэтому он отправился в Москву к родне дальней, чтобы помогли. Накануне позвонил им, попросил, чтобы нашли хорошего коллекционера. Самолетом не полетишь, золото обнаружат. Выехал поездом. Перед отъездом позвонил мне, сказал, что скоро будет в Индии загорать. Я предложил ему сразу все золото с собой не брать, а в начале выяснить, что за коллекционер. Но он торопился, сказал, что родня надежная, помогут. Выехал он поездом в начале августа. А через неделю мне позвонила его мать, и плача, рассказала, что до Москвы он не доехал. Что ее брат с племянником Мишу на вокзале не встретили.

       Чуя недоброе, мы подали в розыск. Через месяц в Улан-Удэ пришла ориентировка, что примерно в это время в подмосковной больнице обнаружен парень с провалами памяти, по описанию похожий на Михаила. Мать Миши попросила меня с ней съездить туда. Мы полетели на самолете в Москву, оттуда на машине их родственников в Коломну. В больнице на кровати в общей палате лежал сильно похудевший Миха. Глаза смотрят в пустоту, никого не узнает. Мать плачет, но радуется, что хоть нашла сына. Я успокаивал ее, что лечат сейчас от амнезии, хотя сам в это не верил. Помог им восстановить документы. Мы вернулись в Бурятию. А на следующий день поехал к Саньке, чтобы предупредить.

       Дверь открыла его жена. На вопрос, где Санек, она испуганно взглянула на соседние двери семейного общежития и торопливо потянула меня за рукав в комнату. Потом, шепотом заговорила:
- А ты, что, не знаешь, посадили Сашу, за золото ваше проклятое, посадили. Он никому ничего не говорил, только мне. И я, никому не говорила, только соседке, лучшей подруге. Думали переждать, а попозже поменять его, чтобы квартиру купить. А однажды пришли двое, показали удостоверения ФСБ, перерыли все в комнате, при понятых забрали золото и Сашу увезли. А понятой была та же соседка, Людочка, это она, видимо, в ФСБ и сообщила, скотина. Во время обыска она ехидно смотрела на меня. Саша на допросах сказал, что один нашел тайник в тайге, а где, не помнит. Срок ему грозит, по статье, за то, что клад государству не сдал. Помоги, Жаргал, ведь тебя и Мишу он не выдал.
       Я про Миху ей даже рассказывать не стал, хуже будет. Пообещал сделать, все, что смогу.

       Через пару дней я через своих добился свидания с Санькой. Он вышел ко мне весь мрачный. Увидев меня, глаза его немного оживились. Я сказал, что нанял адвоката толкового, срок сделаем условный, что все будет хорошо. Он начал меня благодарить. Я попросил его молчать. И у стен уши бывают. Он кивнул. Адвокат обошелся мне не дешево. Через месяц на суде Саньку отпустили под условный срок, конечно, с последующим увольнением из органов. До пенсии он полтора года не дослужил. Устроился охранником на завод, сейчас за копейки Мясокомбинат охраняет.

       Говорят, что за золотом Колчака след кровавый тянется с самой революции. Пока поезда с золотым запасов Российской империи шли на восток, много людей погибло. Чувствуя, что золото не принесет удачи, я забрал у друзей части карты, которые Мишка нарисовал, без труда нашел пещеру и вернул все на место под охрану бронзовых божков. У входа в пещеру развел костер и выбросил карту в огонь. Береженого бог бережет.

       Не успел отъехать от тайника, как в тишине соснового леса мне почудился рев грузовика. Я свернул на просеку, поставил машину в густо заросший кустарник и затаился. Вышел тихонечко к дороге. Японская воровайка лихо подскакивала по кочкам. Я отпрянул в кусты, но, видимо, водитель грузовика успел меня заметить.

- Эй, земляк, - крикнул он из машины, - ты из местных?
- Да, - не нашелся я, что сказать. «Какие тут местные, если кругом тайга?», - подумал я, но взяв себя в руки, добавил, не моргнув глазом:
- Лесник. «Вот я дурак! А вдруг они лес воровать приехали? Сейчас саданут чем-нибудь между глаз, и будь таков».
       Мужичонка, плохонько одетый вышел из машины с листком А4, зажатым в руке:
- Вы хорошо здешние места знаете? Не подскажете, где это место по карте. Заплутали мы. Ученые мы, геологи.
       Видел я таких ученых, на лбу написано не больше 8 классов. Но я сделал физиономию попроще и сказал:
- Покажите.

       Я взглянул на листок. Пот прошиб меня в первую же секунду. На листе была сделана ксерокопия Санькиной части карты, которую Миха нарисовал в прошлом году. Откуда? Кто проболтался? Вернусь домой, может карту в учебниках географии уже опубликуют? Я решил все разнюхать, не зря ведь много лет милиции отдал и не таких лохов раскалывал.
- Не пойму что-то. Вроде места знакомые. А что ищите в наших местах?
- Месторождения никеля, еще до революции ученые исследовали эти места,- ответил не задумываясь, мужичонка.
«Заранее ответ придумал, говорит как по домашней заготовке», - решил я.
- Что-то не слыхал, не слыхал. «Что делать? Что делать? Надо что-то придумать. Со мной или без меня найдут эти идиоты пещеру. Сколько копий сделано? Кто еще за золотом потянется? Думай, думай скорее».
- Ну, нет так нет. У кого-нибудь другого спросим. Где-то в этом направлении я дым от костра видел.
- А ну, покажи еще раз. Вспомнил! Это за соседним хребтом! Точно! Видел я похожее место. Да я и сам могу вам его показать. А премия мне от ученых ваших будет?
- Будет, будет тебе премия, - мрачновато сказал водитель, - садись, покажешь дорогу.
- Да я с удовольствием для российской науки, на благо Родине.
       Я сел, пытаясь вести себя беззаботнее, решу по дороге, куда их увести. Какого хрена я костер разводил? Сусанин хренов.

 
       
       Грузовичок сердито урчал на пригорках. Вечерело.
- Заправимся на трассе, переночуем в дорожной гостинице. Стемнеет скоро. Утром места твои поищем.
- Может, познакомимся? Меня Жаргалом зовут.
- Алексей, - улыбнулся мужичонка.
- Тарас, - мрачно прохрипел водитель.

       Мы подъехали к заправке. Сняли номер один на троих в стремненькой заежке. Там же на заправке купили хлеба, тушенки. Поужинали и легли спать. Проснулся я рано, но меня уже опередили. Я сел в кровати и сразу понял, что меня раскусили. Передо мной в кресле сидел водитель в одной майке с моим удостоверением в руке.

- Лесник, говоришь? Я сразу по глазам понял, что место тебе знакомо. Хочешь жить, колись, мусор. Что тебе о золотишке известно? Я загадок не люблю. И шуток тоже. А не то хуже будет. Не обманешь, жить будешь. Начнешь юлить, пеняй на себя.
- Мусорок, мусорок, делай, как Тарасик говорит. Я тебя сразу узнал, ты к Саньке соседу после ареста приходил. У меня глаз наметанный. Людочка то моя, как про тайник от соседки узнала, так в ее отсутствие в комнатку и залезла. Стырила карту, сделала копию на работе. Карту на место прибрала.
- Че, ты болтаешь, Леха. Давай послушаем мента. Ну?

       Я понял, что имею дела с бывшими уголовниками по наколкам на руках у Тараса. Надо выяснить, кто еще об этом знает. Я стал торговаться:
- Я покажу место при условии, что золото разделим на троих, граждане ученые.
- Умен юморист, ладно, согласен. По рукам.
- А не много ли ему, Тарасик?
- Не жмись, всем хватит.
«Хорошо. Видимо больше подельников нет, кроме той стервы Людочки. Но с ней то я как-нибудь разберусь».
- Выезжаем, как только позавтракаем.

       Я показал дорогу до самой пещеры. По уже знакомым лабиринтам пещеры я провел своих новых подопечных. Они оказались крепче, чем казались. Все-таки российская тюрьма закаляет духом своих питомцев. Ящики они грузили целый день, почти не прерываясь. Только изредка усаживались покурить. Когда работа была окончена, я сел от них в сторонку и насторожился. Кто знает, что у них на уме. Сказал:
- Садитесь в машину, я с краешку сяду.
- Нет, нет, от окна дует сильно, садись в середину, здесь удобнее.
       Уже садясь в машину, я заметил приготовленный топорик под сиденьем шофера и понял, что мне конец.
       
       Раздумывать не стал, схватил его и саданул Тараса по голове. Он зарычал как-то удивленно и осел. За Лехой пришлось побегать по лесу. Он улепетывал от меня с воплями и криками, что все мне отдаст, что ему ничего не надо, только пожалей. Вдруг он остановился, резко обернулся, будь-то увидел привидение, сделал пару шагов назад и, неожиданно, сорвался в овраг, непонятно откуда взявшемся. Я осторожно спустился вниз и увидел, что Леха - бедолага свернул себе шею.

       Золото лежало в грузовике. Я решил, что его надо перепрятать. Кто знает, сколько ксерокопий карты Людочка наделала. Так и сделал. А грузовик и золото утопил в озере неприметном, случайно встреченном по дороге. Свидетелями стали два потревоженных белых лебедя от шума взлетевших ненадолго со своего гнезда над зеленой гладью озера.