Философское

А время уходит, уходит пространство
(Оно никогда не бывает напрасным),
Стираются звуки, меняются люди,
И память останется с ними в разлуке.


       Посв. Ежу
И был день. И был Ёж. И хотел он познать тайны бытия. И посеменил он дорогой трудною из Бутова дальнего до ВДНХ филологического. И встречались ему на пути люди разные, и приходилось с ними беседу вести. И сопел тогда Ёж, и прятался в свои колючки, и бурчал о чем-то о своем.
И пересек ему путь грозный Пьянов с топором на плече. И подумал тогда Ёж, что судьба свела его с самим Раскольниковым, и что мало тому Алены Ивановны и другой неповинной души, и что пришла его ежовская смерть.
Но ошибся Ёж – то был символ революции в образе топора. И хотел Пьянов направить Ежа на путь истинный, и приводил в пример Уитмена, и цитировал «Галамус». И хотел он, чтобы Ёж научился не бояться себя и желаний своих. Но не слушал Ёж.
И пошел Пьянов своей дорогой, а Ёж своей. И шел он и один день, и другой день, пока не встретил Марселя Пруста. И решил тогда Ёж, что бытие есть абсурд, и что нет смысла продолжать дорогу дальнейшую. И свернул он на рынок, и встретил там людей разных, и пытались они указать ему свою дорогу, и дарили подарки заморские.
Но Ёж не поверил им и оставил их по-английски. И пошел он куда глаза глядят, пока не услышал песню:
«Умрет ли Ёж и на могиле
Гори, гори Ежа звезда!»
Но не поверил Ёж песне и спрятался в свои колючки, и пыхтел, и бурчал под нос: «Отстаньте от меня!» И казалось Ежу, что все только о своем благе думают, и что нет им до его ежовского существования дела, и что издеваются только над ним горемычным, оттого что делать нечего.
Но не знал Ёж, что все боятся того, что не живет он, а существует. И что не познает он смысл бытия, пока не откроет ему путь в себя, и пока не сбросит колючки свои, и не перестанет за ними прятаться никто из людей не подойдет к нему близко, оттого что уколется.

И была ночь. И был Ёж. И шел он дорогой дальнею, дорогой трудною. И сияли ему звезды, что уже погасли, и свет от них только сейчас достиг времени и пространства. И шел Ёж в бесконечность тайн бытия. И не было уже ни Пьянова, ни Достоевского, ни Уитмена, ни Пруста, ни людей с подарками, ни тех, кто пел ему песню.