Петька

Еще в супермаркете, покупая продукты к новогоднему столу, Игорь Андреевич почувствовал беспокойство. Что бы это могло быть? Безразлично- томительное ожидание праздника, от которого по привычке ждешь чуда или рефлекс желудка на бесстыдно-красиво упакованную продукцию? Ожидание – нормальное состояние организма, бороться с ним бессмысленно и бесперспективно. Игорь Андреевич третий год жил один, готовить не любил и не умел, да и времени у него не было. Анна с сыном в Англии, осталась на время обучения - то ли за сыном присмотреть, то ли Англию повидать. Россия, видите ли, ей не нравится. Как всегда, позвонит на Новый год, поворкует минут десять-пятнадцать, пожелает здоровья, счастья и опять замолчит на два месяца. Сына к телефону не подпускает, разговаривать не дает, английский он ему, видите ли, испортит своим произношением. И чего из себя леди строит? Как уехала, так и не узнать ее.
Игорь Андреевич выстоял в очереди, заплатил у кассы, удивившись выбитой на чеке сумме, цены опять подскочили, а говорят, правительство обещало их заморозить, и отъехал с корзиной в сторону, выкладывать покупки в приготовленную сумку - оливки с тунцом, шпроты, сыр, мясное ассорти, маринованные грибы, красное вино, непременно бутылочку коньяка, шоколадный торт, яблоки, бананы, апельсины – всего не перечислить. А, черт с этим беспокойством, обычная предновогодняя меланхолия, не стоит обращать внимания. Надо бы к врачу сходить, давление померить, кровь на анализ сдать, диету подержать. Последнее, правда, невозможно – на носу ночное пиршество. Как всегда без звонка завалятся друзья-коллеги, объятия, поцелуи, разговоры за жизнь, пьянка без продыха, игра в ты меня уважаешь, в несуществующую дружбу. Таковы правила бизнеса, которые необходимо соблюдать, чтобы оставаться на плаву.
Тут Игорь Андреевич вздрогнул, словно его кто ткнул сапожной иглой. В углу, возле автоматически разъезжающихся дверей на бетонном полу сидел пацан лет восьми-девяти, грязный, оборванный, в худом пальтишке, сопел простуженным носом и тянул к прохожим покрасневшие от холода руки. В лежавшей рядом шапке валялась мелочь и рваная десятирублевка. Откуда он, подумал Игорь Андреевич, кто его сюда пустил? Мало ему своих забот, жалей теперь всяких там разных оборванцев! И почему он должен их жалеть? Нет, заполонили город попрошайки, спасу от них никакого нет. И куда смотрят власти? Игорь Андреевич прошел поспешно к машине, щелкнул ключом, открыл заднюю дверцу и поставил в багажник сумку. Сумка выпирала, пришлось часть продуктов рассовать по боковым карманам и посильнее прижать дверцу. Побыстрее уехать и забыть обо всем. Игорь Андреевич сел в машину, включил двигатель и опять посмотрел в сторону мальчика, словно магнитом развернуло взгляд. Малыш стоял, прислонившись лицом к стеклу, и смотрел на Игоря Андреевича. А, может, он просто смотрел на улицу, туда, где сыпал снег, суетились в радостной толчее люди, возле людей прыгали в надежде, что и им что-нибудь перепадет, воробьи, ходили важно голуби, обычным чередом шла самая обычная жизнь. И такая недетская тоска, такая боль была во взгляде пацана, что Игорь Андреевич смутился и невольно выругался. Черт знает, что происходит! Он в тепле и довольстве, а ребенок, наверное, замерз, есть хочет. И никому до него дела нет. Все ходят мимо, спешат; прикрываются занятостью, чтобы только побыстрее пройти и ничего не заметить. И он сам точно такой же, как все остальные, такая же сволочь, ничем не лучше. Словно лезвием резануло по душе Игоря Андреевича. До какой же степени бессердечен наш мир! Сил больше нет терпеть, подберу оборвыша и накормлю досыта.

- Мальчик, мальчик?
Не слышит. Глухой или притворяется? Игорь Андреевич наклонился и тронул мальчика за плечо.
- Мальчик, ты хочешь есть? Идем, я накормлю тебя. Ты слышишь меня?
Пацан обернул на Игоря Андреевича лицо, налитое страхом и ожесточением.
- Идем к машине, там тепло, сухо, - как можно спокойнее сказал Игорь Андреевич, - идем со мной.
И взял мальчика за руку. Рука была легкой, будто невесомой. Когда он ел в последний раз?

- Вот сыр, копченое мясо, хлеб, фрукты. Все это твое, ешь.
Пацан недоуменно посмотрел на Игоря Андреевича. Неужели это его еда и можно есть, сколько захочется? Сказки, так не бывает. За все надо платить. А глаза у взрослого добрые, непохоже, чтобы он смеялся. Неужели вправду еда на халяву? Сил больше нет терпеть, голова кружится. И он с жадностью набросился на еду, хватая все большими кусками и заталкивая их в рот. Слезы выступили на лице Игоря Андреевича, никогда еще он не видел, чтобы так ели. У оборвыша был не просто аппетит, а волчья, ненасытная тяга к еде, казалось, он съест все, что лежит перед ним.
Игорь Андреевич вышел из машины, закурил. Дожили, дети голодными по городу шатаются. И что прикажете с ними делать? Если бы каждый состоявшийся бизнесмен накормил хотя бы одного голодного ребенка, глядишь, и мир изменился бы. Ведь все для этого есть – и деньги, и власть, не хватает только желания, доброй воли. Всего лишь доброй воли.
- Как тебя зовут? – спросил Игорь Андреевич.
Пацан от неожиданности поперхнулся. Спасли глаза – огромные, выразительные, они прямо сияли нескрываемой благодарностью и счастьем. Слава Богу, кажется, понимает, подумал Игорь Андреевич.
- Хочешь поехать ко мне?
Пацан кивнул, продолжая жевать.
- Тогда вперед, - скомандовал Игорь Андреевич и новенький BMW-325 стрелой понесся по городским улицам.

Минут через десять они подъехали к подъезду двухэтажного коттеджа, Игорь Андреевич остановил машину.
- Вот здесь я живу, - он вышел из машины, открыл багажник и вытащил сумку. – Поможешь донести?
Пацан вышел из машины, Игорь Андреевич отдал ему правую лямку, себе взял левую.
- Не тяжело?
- Что я, маленький, что ли? – отпарировал пацан с быстротой фехтовальщика.
- Ну, вот и голос прорезался, - засмеялся Игорь Андреевич. - Как зовут нашего героя?
- Петькой кличут.
- Петр, значит. А меня Игорь Андреевич. Ну, и давно, ты Петр на улице? С каких пор?
- Всегда, - насупился пацан. - А вам что за дело?
- Да вот, хочу тебе праздник устроить. Ты как насчет праздника?
Игорь Андреевич прицельно взглянул на пацана.
- А у меня каждый день праздник, - невозмутимо ответил Петька.- Как проснусь, так и праздную.
- А ночуешь где?
- Будто сами не знаете, где бомжи ночуют.
- Ладно, проехали. Ставь сумку, мне дверь надо открыть.
Петька опустил сумку и осмотрелся - живут же люди. Свой дом, семья. Наверно, телевизор по вечерам смотрят.
- Ты о чем думаешь? – сказал Игорь Андреевич, - входи. Только ноги оботри, у меня в доме порядок, - щелкнув ключом, он отворил дверь.
- Может, не надо?
- Чего не надо?
- Входить, - вздохнул Петька. – Нечего делать мне в таком доме.
- Не говори глупостей, оботри ноги и входи.
Петька ступил на цветной резиновый коврик, пошаркал ногами и, подумав немного, снял обувь – старые стоптанные ботинки, которые нашел на мусорке.
- Ну, что стоишь? Иди.
- А можно?
- Что за вопрос? Конечно, можно. Иди.
Петька шагнул в прихожую, большую красивую комнату, по правой стене которой тянулось длинное зеркало, в нем отражалось все, что происходило в прихожей, повернув голову, Петька увидел в нем себя и тут же состроил рожу, над потолком свисала позвенивающая от ветерка невероятных размеров хрустальная люстра, а по полу была разостлана пятнистая шкура какого-то зверя. Наступив ему на лапу, Петька в страхе отпрянул назад.
- Не бойся, не укусит. Непальский барс давно умер и никому не причинит вреда.
- А кто вам сказал, что я испугался?
- Тогда иди, чего стоишь?
- А куда идти?
- Тебе сейчас одна дорога – в ванную. Отмоешься хорошенько, тогда накормлю.
- А я не хочу есть, наелся.
- Хочешь не хочешь, а мыться у меня будешь. Иначе в дом не пущу.
- А я уже в доме, - независимо ответил Петька, - так что…
- Слушай, пацан, - рассердился Игорь Андреевич, - я тебя пожалел. Но могу ведь и поменять решение.
- Подумаешь, важный какой, - и Петька гордо пошел через всю прихожую, утопая босыми ногами в мягкой, ласкающей шерсти, к двери, на которой была прибита дощечка с изображением моющегося мальчика. – Это, что ли, у вас ванная?
- Эта, эта, - ответил, передразнивая пацана, Игорь Андреевич. Ну, и паренек ему достался, боевой. – С кранами умеешь обращаться?
- А чего с ними обращаться? Отвернул влево – течет вода, завернул вправо и нет воды.
- Это краны особые, шаровые, - Игорь Андреевич провел пацана в ванную. - Ручка одна, для холодной и для горячей воды. Поднимаем вверх, смотри, вода побежала, поворачиваем вправо – холодная, поворачиваем влево – горячая. Здесь душ, для него есть своя кнопка, нажимаем и душ работает.
- А что я говорил? – возразил Петька. – Ничего сложного.
- Ну, ты боевой, смотри, не перепутай. Вот мыло, шампунь, полотенце. Когда помоешься, надень халат и тапочки, голыми ногами мне по полу не шлындай, а то шкуру испортишь. Все понятно?
- Да понятно. Разрешите приступить к помывке? – Петька вытянулся в струну, отдавая новоявленному благодетелю честь.
- Разрешаю. А я пойду, на стол чего-нибудь соберу, - сказал Игорь Андреевич.
- Я уже говорил, что есть не хочу, наелся, - крикнул из ванной Петька, закрывая дверь.
- Ты наелся, а я еще не ел. Можно мне поесть?
- Разрешаю, - донеслось из ванной под шум бегущей воды, - и Игорь Андреевич пошел на кухню, волоча за собой сумку.

Ну, вот и совершил поступок. Добрый или не добрый, кто его знает. Хочется думать, что добрый. Отмою, накормлю паренька, а там посмотрим. Тут Игоря Андреевича пронзила мысль – что будет с пацаном, когда все закончится? Закончится игра в доброту, в доброго благодетельного дядю, в обещанный праздник. Опять на улицу бомжевать? Вот задача…
Загудел мобильник, вытаскивая Игоря Андреевича из созданного им самим тупика.
- Слушаю.
- Это я тебя слушаю, дорогой. Как у тебя дела, не забыл о нас?
- Анна, привет. Я перевод посылал, деньги дошли?
- Дошли, дошли. Если бы не дошли, я бы такой хай подняла, ты же меня знаешь.
- Да знаю уж. Как там Андрей учится, хорошо? Как его здоровье?
- Да все нормально. Ты приедешь к нам на Новый год?
- Обещать не могу, как появится окно, сразу к вам. Позови Андрея, я хочу с ним поговорить.
- Его нет, он на учебе.
- Ну, и зачем тогда звонишь, деньги только зря переводишь. Ты же прекрасно знаешь, что я хочу поговорить с сыном, услышать его голос.
- Опять за свое? Приезжай к нам. Тогда и увидишь и поговоришь. Тебе только сын нужен, о жене забыл совсем. Все, конец связи, позвоню, как только наступит Новый год. Целую. Твоя Аня.
Последние слова подняли в душе Игоря Андреевича волну возмущения, одновременно толкая ее в растерянность. Твоя Аня! Да когда она была его? Разве что в первые дни свадьбы. Да и не помнит он ее, свою свадьбу. А теперь и вовсе как холостяк живет и никому до этого нет дела. Вот так. Сколько раз пробовал соединиться с сыном, поговорить и все впустую. Абонент недоступен. Да враки все это, Анька препоны ставит. Не хочет, чтобы он с сыном свободно разговаривал. Небось еще Андрею внушает, что в колледже он на ее деньги учится. Ну, вернется в Россию, задаст он ей трепку, мало не покажется.
В сердцах Игорь Андреевич плеснул полный стакан коньяку и тут же залпом выпил его.
- Дядя, я помылся. Можно, я в кухню пройду?
Игорь Андреевич недоуменно посмотрел на пацана - откуда он, что он здесь делает?
- Я тебе не дядя, я Игорь Андреевич.
- Дядя Игорь Андреевич, вы забыли про меня? – продолжил Петька. - Вам плохо? Может, мне уйти?
Эти слова вернули бизнесмена к жизни. Как он мог забыть о Петьке, найденному им пацану на улице?
- Нет, нет, проходи, сейчас будем есть, - заторопился вдруг Игорь Андреевич. - Только я еще ничего не приготовил, не успел. Ты прости меня.
- Давайте, я приготовлю. Не беспокойтесь, у меня получится. В детстве, когда мама приходила пьяной, я сам себе готовил пищу. И ей, если это было необходимо. Где тут у вас картошка, лук, морковь? Я могу приготовить классную жареную картошку.
- Петя, сколько тебе лет? – с трудом выговорил Игорь Андреевич. Что происходит, почему этот мальчик командует у него на кухне?
- Двенадцать, - ответил малыш.
- Как – двенадцать? – удивился Игорь Андреевич. – Мне показалось, что тебе не больше десяти.
- Это я так выгляжу. Ну, и где же картофель?
- Под рукомойником, в ящике.
Игорь Андреевич опять налил себе коньяку и опять выпил полный стакан.

Дальше все оборвалось, словно кануло во тьму. Посреди ночи Игорь Андреевич встал, шатаясь, вышел из кухни в прихожую, откуда здесь елка, горит, переливается огнями, как настоящая, он же ее не устанавливал, только предполагал это сделать, и к тому же завтра, под Новый год, что происходит в его доме, и уже, не контролируя себя, ввалился в спальню, рухнул в беспамятстве на незастеленную кровать.

- Дядя Игорь Андреевич, вставайте, я приготовил вам завтрак. Сколько можно спать?
- Тебе чего надо, пацан?
Игорь Андреевич сел на кровати и, протирая глаза, недоуменно посмотрел на Петьку.
- Ничего. Просто я, - сказал Петька, - яичницу вам поджарил. Я подумал, что она вам понравится.
- А коньяк? Коньяк мой где? – спросил Игорь Андреевич.
- Здесь, - ответил Петька. – Вот он, вы не допили вчера.
На передвижном столике, где уже дымилась сковорода с яичницей, на тарелке лежал сыр, масло и хлеб, появилась бутылка коньяку и стакан.
- Кушайте, - сказал Петька. – А я пойду, в прихожей приберу, вы вчера там напачкали.
- Что я вчера? – спросил Игорь Андреевич, но ответа не дождался, ибо Петька уже помчался в прихожую, убирать следы вечерних приключений Игоря Андреевича.

Умяв с аппетитом яичницу и допив оставшийся коньяк, Игорь Андреевич вышел в прихожую. Пол был чисто вымыт, шкура зверя старательно подметена и лесная красавица удивительно празднично сияла искусственными огнями, создавая теплое домашнее настроение. Как давно не селилось в его квартире счастье, обычное простое человеческое счастье!
- Петька, ты где? – крикнул Игорь Андреевич, испугавшись, что пацан сбежал. – Петька, мне плохо!
- Я здесь, дядя Игорь Андреевич, - появился из туалета Петька. – Швабру мыл, нельзя же ее грязной оставлять.
- Правильно, нельзя, - поддержал пацана Игорь Андреевич и тут же напустил на себя строгость. – Откуда у нас елка? Отвечай.
- На лоджии нашел, - ответил Петька. – А что, нельзя?
- А игрушки где взял?
- Там же. Они в ящике лежали. Я подумал, что с елкой Новый год встречать веселее, - сказал Петька. - Вы не сердитесь на меня?
- Нет, конечно, - ответил Игорь Андреевич. Как быстро этот пацан однако приспособился к условиям жизни! Он привыкал гораздо дольше.
- У нас еще есть коньяк?
- Дядя Игорь Андреевич, вам бы хватит. День только начался, а вы пьете.
- Что ты понимаешь, сопляк! – взорвался Игорь Андреевич, - А ну, неси сейчас же коньяк! Иначе знаешь, что я с тобой сделаю?
- Можете делать со мной все, что захотите, только спиртное я вам больше не принесу, – заплакал Петька. – Мама моя тоже с этого начинала, а потом спилась. Не принесу я вам коньяк, хоть режьте. И потом, вы мне праздник обещали, а какой праздник, когда вы пьяный. Никакой это не праздник.
Пронзительные слова пацана отрезвили Игоря Андреевича. Действительно, чего он пьет с утра? Для этого вечер есть. И потом, на работу пора, сегодня же рабочий день.
- Который час? Ну, быстрей?
- Одиннадцатый час, - сказал Петька сквозь слезы. – Вам, наверное, на работу надо, а вы тут со мной возитесь. Вам звонили, - и Петька протянул Игорю Андреевичу включенный мобильник.
- Кто звонил? Откуда?
- Почем я знаю, - ответил Петька. – С работы, наверное.
Игорь Андреевич взял мобильник, пощелкал сосредоточенно кнопками, выискивая номер, с которого ему звонили и в этот момент мобильник опять зазвонил. Бизнесмен вздрогнул, изменился в лице.
- Да, я слушаю. Балахнин на связи.
- Игорь Андреевич? – ласково осведомились в трубке.
- Да, это я.
- Игорь Андреевич, вы когда соблаговолите появиться на работе? Вы знаете, который час?
- Я заболел, Женя. У меня проблемы. И хватит ерничать. Могу я на полдня задержаться?
- Можешь, конечно, можешь, - в трубке помолчали. – Только впредь сообщай заранее. А то ведь так и работы лишиться можно.
- Это кто меня работы лишит? – подскочил от возмущения Игорь Андреевич. – Ты, что ли, недоносок хренов? Да я тебя…
- Я тебя предупредил, - ответили в трубке. – Дальше думай сам. С наступающим!
- Да пошел ты! – Игорь Андреевич бросил мобильник со всего размаху на пол, пластмассовый корпус тренькнул, разлетаясь на отдельные части.
- Зачем вы так, дядя Игорь Андреевич, - укорил бизнесмена Петька. – Он мог бы еще послужить. И насорили к тому же. Опять подметать придется.
- Плевать, куплю другой, - ответил Игорь Андреевич. – Тебе какой больше нравится – Nokia или Symsung?
- Не знаю, - ответил Петька. – Мне Новый год нравится. А давайте праздничать? На работу вы все равно уже не пойдете, мне тоже некуда спешить, так что время у нас есть. Чем займемся?
- Шитьем маскарадных костюмов! – обрадовался неожиданно родившейся идее Игорь Андреевич. – Ты когда-нибудь бывал на маскараде?
- Нет, - простодушно ответил Петька. – Я даже не знаю, что это такое.
- Маскарад – это, как бы тебя объяснить, - задумался Игорь Андреевич, - это когда люди танцуют, веселятся и при этом не знают, кто с ними рядом. Они надевают на лицо маски, шляпы и цветные одежды так, чтобы никто их не узнал. Понятно теперь?
- Не совсем, - признался Петька. – Зачем одевают?
- Не одевают, а надевают.
- Все равно не пойму.
- Ну, что ты такой непонятливый, - посетовал Игорь Андреевич. – Ну, вот смотри – на елке висит игрушка, клоун. Ты знаешь, кто такой клоун?
- Клоун, знаю, - улыбнулся Петька. – Он всегда всех передразнивает.
- Правильно! Вот и мы, давай всех передразним. Чтобы никому не пришла в голову идея нас обидеть.
- Пусть только попробуют! – пригрозил невидимому обидчику Петька. – Я им покажу!
- А чего ты ждешь от Нового года? А, Петька? – спросил Игорь Андреевич.
- Счастья! – не задумываясь, выпалил пацан. – И еды побольше!
- Ура! – закричал Игорь Андреевич и, обнявшись, покатился с Петькой по мохнатому и пушистому барсу, покатился в свое детство, туда, где он давно не был, но обязательно побывает. Он так на это надеется, и, значит, так оно и будет, ибо под Новый год все мечты сбываются.