потуги-позывы, подруги-призывы продолжение

2.

       Должен Вам признаться, что совсем забыл об одном обстоятельстве. Дело в том, что в юношестве своём был я очень даже влюбчивым и каждый раз, при виде очередной, по местным меркам недурной собой девчухи, с головой уходил в роман. Так и случилось в очередной раз, когда пробил час отдать свой долг стране. Долг, очевидно, за то, что учила страна кое-как, кормила в тошнотных столовках, заставляла стоять в очередях за куском мяса, масла и прочей снеди. Долг за то, что слова «балык» и «икра» были чем-то празднично-недостижимым. Долг за весь дефицит всех прелестей жизни, о которых мы узнавали тогда только из «вражеских» радиоголосов. Ну, да ладно. Об этом в другой раз….
Так вот, влюбился перед самой отправкой в действующую армию в одну землячку до безумия. Не отходил от неё ни на шаг. Что там говорить! Цветы чуть ли не каждый день. Ласковые слова не умолкая. Везде и всюду мы вдвоём. Перед посадкой в вышеупомянутый автобус поцелуй взасос и нежное обнимание. Долгие обещания писать друг-другу письма на несколько страниц (сейчас пишу и улыбаюсь). Кто служил, тот знает, что такое письмо от мамы, от любимой девушки в армии. Здесь плавно перехожу к переодеванию в казённую одёжу.
До малоизвестной, небольшой станции недалеко от города, где в своё время те, кому новобранцы конца ХХ века должны были отдать сейчас свой долг в виде двух лет лишения некоторых свобод, расстреляли одного белого адмирала, мы мчались на почти скором поезде почти трое с половиной суток. Прибытие. Рано утром. Всё убогое и суровое. Точно такое, как и природа вокруг. Вокруг памятники архитектуры из дерева и всюду упоминание о людях декабря. Бюсты, барельефы, колонны….Нас встретили не хлебом с солью, а с дебильной улыбочкой какой-то прапорюга и двое его помощников-сержантов. Тут вспомнил, что в этот момент в проходящий поезд садились парни-десантники. Бравые такие. Они с усмешкой глядели на нас. Один из них крикнул, что круче какого-то ДЭШЭБЭ-Магдагачи нет ничего на свете, что нам придётся служить с такими же голубыми погонами, но ДЭШЭБЭ и ВЭВЭЭС две огромные разницы. Тогда мы не понимали, о чём он говорил. Понимание пришло скоро. Через пару-тройку часов, когда мы после езды по ухабистой «рокаде» прибыли к месту дислокации.
«Призывники, стройся». Прапорщик поставил нас в ряд в домике, который назывался казармой и стал на измученный авиационным спиртом глаз определять наши размеры. Глаз был у него намётанный, так как, очевидно, не один комплект лётных тёплых курток, хромовых сапог и прочего обмундирования ушёл налево. Быстро получив своё-казённое имущество, мы переоделись. Недалеко от нас кучковались какие-то бойцы, у которых пряжки на ремнях были согнуты в три погибели. Эти же пряжки вместе с ремнями висели у тех воинов где-то в районе их мужского достоинства. Стрижки были вовсе не короткие. Ухмылочки и шуточки так и летели в наш адрес. Стоило нам переодеться, как эта стая дембелей (как позже выснилось) накинулась на наше гражданское шмутьё и стала делить, как Сметана с Попандопулой делили барахлишко в известном фильме. Вот тут-то посмеялись уже мы – «призывники», «бобры», «духи». Снова вспомнилось, что страна-то ведь всё дала своему народу. Для чего тогда же такой ажиотаж? Ну, да ладно. Не об этом речь.
Писать о солдатских буднях не стану. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Скажу только, что было и весело и грустно, и сладко и больно, и трудно и…нет, не легко…интересно, возможно. Первое письмо пришло от стариков-родителей. Второго от коханки (хи-хи…печатаю и умный компьютер выдаёт вариант «кожанки» и «лоханки») так и не дождался. Позже друзья написали, что подруга твоя вышла за другого, тебе передавала привет и тому подобную лабуду. Тогда казалось, что всё кончено. Какая к чертям служба? Всё меркло. Настроение с того самого нолика так и не поднялось выше. Хотелось совершить что-то отчаянное, но не приходило на ум что именно. Тут и подвернулся старший сослуживец, который только хмыкнул и сказал: «Весь мир говно – все бабы ****и!» Всё. Этим всё сказано. В этом суть. В этом соль. В этом смысл всей жизни. Мы боготворим их, мы любим их, мы делаем первый шаг, чтобы они почувствовали себя тем, кем они должны быть по природе своей. Был я не один в своём «горе». Рядом были десятки таких же парней, как и я. Одного бросила, другому изменила, третья гуляла, четвёртая, что того хуже, приехала в часть и сама призналась во всём. Некоторые пацаны строили различные планы мести. Сатисфакций. Дайте нам удовлетворение на гражданке. Будем иметь их каждую. Обещать им алмазные горы и любовь без перерыва. А потом, ласково так, нежно: «А не пошла бы ты на Х(аритона)-У(льяну)-Й(акова)!!!
На этом самом месте хотел бы закончить свой рассказик, который, возможно, некоторым покажется простым, тривиальным, без премудростей словосочетания. Но, Боже мой! А зачем усложнять и придумывать что-то новое? Ведь так было всегда. Так будет и после нас. Мы рождаемся, живём тихой, размеренной жизнью. В эту самую жизнь врывается однажды что-то новое. Это новое мы не хотим принимать по своей натуре. Оно, это новое, долбит нас во все щели. А кто не признаётся в этом, тот просто замаскированный педераст. Выходим только из различных ситуаций по-разному. Одни с чистой душой и совестью. Другие, лицемеря и наживаясь. Суть всё равно остаётся прежней. Рано или поздно то, чего не хватало тебе в жизни придёт к тебе. Не опускайся только ниже уровня канализации и не будь «ефрейтором» по жизни.