Красная луна

«…Дано ей чуять боль и помнить пир,
Когда, что ночь, к плечам ее атласным
Тоскующий склоняется вампир!»
А. Блок

1

Если бы ещё совсем недавно кто-то сказал Кириллу, что одним поздним и уже по-осеннему холодным вечером в самом начале ноября ему доведётся в компании Оксаны шататься по тёмному кладбищу, он, наверняка, расхохотался бы своему собеседнику прямо в лицо, не преминув парировать какой-нибудь шуткой из области чёрного юмора. Однако теперь, идя среди зловещих, мерно покачивающихся от ветра деревьев, всё представлялось в совершенно ином свете, и те кладбищенские истории Бориса Акунина, которые служили лекарством от скуки во время редких посещений лекций по дифференциальным исчислениям и аналитической геометрии, вспоминались явно не ко времени, хотя и к месту. Под ногами всё время что-то похрустывало, и когда этот звук разносился по всему окружающему, хранившему многозначительное молчание пространству, становилось до того не по себе от всей неуместности этого нарушения всеобщего безмолвия, что по спине пробегал холодный озноб. Продвигаясь всё дальше по пустынным, ещё бесснежным тропинкам, Кирилл мысленно ругал себя, на чём свет стоит, поражаясь, тому, насколько, оказывается, богат великий и могучий русский язык и неиссякаем его словарный запас. И ведь дёрнул его чёрт, не к ночи будет помянут, прийти сюда в такой час, дав этой сумасбродной девице, которую его угораздило полюбить, в очередной раз уговорить себя на новую авантюру.
       Сумасбродная девица, в свою очередь, чувствовала себя, судя по всему, преотлично. Весь путь, от самого входа она каким-то заговорщическим шёпотом рассказывала ему различные истории, называемые ею байками из склепа, оживлённо жестикулируя и всячески пытаясь подбодрить своего приунывшего спутника. Один раз она даже остановилась и поцеловала его в щёку, ощутив колючее прикосновение двухдневной щетины.
Было что-то удивительное в этой странной паре, пробиравшейся впотьмах по одному из кладбищ на окраине Москвы. Любой попавшийся им навстречу путник, если бы таковой, конечно, нашёлся, наверняка, решил бы, что между молодыми людьми нет, да и не могло быть ничего общего кроме, разве, того, что оба шли друг за другом в одном и том же направлении. Если кроссовки, с которыми Кирилл не расставался обычно вплоть до первых декабрьских морозов, джинсы, уже давно не первой свежести, с заплатанными коленками, и в особенности его круглые очки a-la Джон Леннон, за которые он выложил в своё время не менее круглую сумму, отсылали к какой-то иной, пускай прекрасной, но всё-таки уже минувшей эпохе, то Оксана выглядело совершенно иначе. На ней была длинная чёрная юбка со стропами и карабинами, такой же чёрный, расстёгнутый спереди, кожаный жакет за которым виднелся красный бархатный корсет с атласными бантами. На ногах у неё блестели прозрачные сапоги на высоком каблуке и платформе, делавшие её почти на голову выше, а за плечами покачивался чёрный рюкзак на молнии, с белым крестом посередине, приобретённый по случаю не так давно прошедшего Хэллоуина. В общем, всё это было настолько готично, что на ум сразу приходили группа Lacrimosa и знаменитый фильм Кена Рассела.
Оба они, скорее, напоминали собой две параллельные прямые, которые, вопреки всем законам евклидовой геометрии, всё-таки пересеклись в некоей точке. Учитывая же всю специфику происходящего, было бы вполне логично предположить, что эта точка должна была отсчитываться именно от этого мрачного, как и большинство всех столичных некрополей, места, в котором они оказались, и теперь двигались в каком-то непонятном, одному Богу известном направлении.
 Впрочем, кроме Бога, был ещё кое-кто, знавший, куда же именно лежит их путь. Тот самый не существующий встречный путник, прояви он хоть долю внимательности, заметил бы, что Оксана всё время шла впереди, словно бы возглавляя эту не то траурную, не то ещё какую-то процессию, состоявшую всего из двух человек. Кирилл, уже который раз допытывавшийся у неё, куда именно они, собственно, направляются, в конце концов, отчаялся добиться хоть сколько-нибудь внятного ответа, особенно учитывая тот факт, что Оксана всегда выражалась до того витиевато, умудряясь отвечать на простые вопросы многосложными и замысловатыми фразами, и, в конце концов, прекратил все свои дальнейшие попытки. Несколько раз у него даже возникало желание остановиться и сказать, что дальше он не пойдёт, по крайней мере, до тех пор, пока Оксана не скажет, что они делают здесь в такой час. Однако он прекрасно понимал, что, во-первых, спрашивать об этом нужно было значительно раньше, а во-вторых, дело было вовсе не в том, что ему так уж нужно было это знать. Откровенно говоря, плевать он хотел на то, что могут делать два молодых человека поздним вечером на московском кладбище. Вся проблема заключалась в том, что независимо от этого знания или не знания, у него оставалось всё меньше желания двигаться дальше. Один раз он уже был готов остановиться, но тут ему представилось, как Оксана, после его слов остановится и посмотрит на него с недоверием. Потом оно сменится удивлением, а вслед за этим и вовсе неприкрытым презрением. Затем, по всем законам жанра, ей следовало бы стремительно развернуться и продолжить свой путь в гордом одиночестве. А ведь с неё сталось бы. Поэтому Кирилл продолжал шагать следом, стараясь поменьше думать о всякой всячине, которая обычно лезет в голову на кладбищах по ночам.
Так они шли всё дальше, и единственным спутником, сопровождавшим их в этом странном путешествии, была, пожалуй, лишь уже давно выплывшая на небо одинокая луна, но не серебристая, как это обычно бывает, а почему-то красная, словно кто-то невидимый взял и закачал в неё такую же красную жидкость. Стоит ли говорить о том, что мысли относительно того, что это могла быть за жидкость, и тем более о том, кем именно был этот кто-то, оставляли желать лучшего. Словом, было жутко.

2
- А вот ещё один, - сказала Оксана, остановившись на небольшой поляне, со всех сторон окружённой тёмными кронами деревьев, создававших то же впечатление, которое бывает, когда смотришь ночью на море и будто бы видишь на горизонте огромную чёрную волну. – Короче, идёт ночью по кладбищу молодая женщина. По сторонам озирается, боится. И вдруг ей на плечо, бац, чья-то рука опускается. Ну, женщина, понятное, дело, ещё больше испугалась. Оборачивается она, значит, а перед нею стоит неизвестный мужчина, в чёрном фраке, элегантный такой, только уж очень бледный. Женщина облегчённо вздыхает и говорит ему: «Как хорошо, что я вас встретила! Знаете, я так боюсь покойников!» А он ей и отвечает: «А чего нас бояться?» Ха-ха…
Оксана засмеялась, однако её смех, пронзивший царившую тишину, получился каким-то неуместным и лишним. Кирилл тоже остановился и встал рядом, недоверчиво озираясь по сторонам, словно опасаясь появления этого непрошеного гостя в чёрном фраке. Хотя, с другой стороны, если и были здесь непрошеные гости, то это как раз они с ней.
- Это я знаю, - проговорил он, - старый анекдот, баян. Там, кстати, не совсем так, как ты рассказывала, но суть та же.
- Да? А, по-моему, всё так. Вот, кстати, ещё один, - продолжала она, - прибегает маленький мальчик домой и кричит маме: «Мама, мама, я бабушку видел!» А она ему отвечает: «Сколько раз тебе говорила: не копай глубоко в песочнице»
- А причём тут кладбище? - спросил Кирилл. – Ты же кладбищенские анекдоты травить собиралась.
- Ну, это, считай, почти, что про это, - опять засмеялась Оксана.
По всему было видно, что она уже оседлала своего любимого конька и так скоро с него не слезет.
Кирилл решил взять инициативу в свои руки.
- Давай тогда я тоже что-нибудь расскажу. В общем, так, вся семья в сборе сидит за столом, ужинает. И вот маленькая девочка спрашивает: «Мама, а почему у дедушки уши такие синие?» А та ей отвечает: «Не нравится, дочка, не кушай!»
- Тоже баян, - сказала Оксана. – А вот есть такой, как раз про кладбище. Значит так, во время похорон бригадир гробовщиков видит, что у покойника из нагрудного кармана пиджака торчит 50-рублёвая купюра. Он тут же просит одного из своей бригады под любым предлогом оттеснить людей от гроба. Когда это сделано, и он уже тянется к купюре, покойник вдруг хватает его за руку и кричит: «Контрольное захоронение! Контрольное захоронение!»
С этими словами Оксана, действительно, схватила Кирилла за руку, сделав при этом страшные глаза. Он, в свою очередь, вздрогнул, но тут же пришёл в себя и даже попробовал засмеяться, однако его смех и вовсе получился каким-то вялым и даже слегка нервным.
- Не жизненно, - проворчал он.
- Что не жизненно?
- Не жизненно, что у него из кармана полтинник торчит. На него сейчас пачку «Парламента» и то не везде купить можно. Лучше на пятихатку заменить.
- Ладно, - сказала Оксана, - хватит. Давай лучше ближе к делу. Итак, что ты знаешь о вампирах?
- О ком? – тихо переспросил Кирилл.
- О вампирах, - шёпотом повторила Оксана и улыбнулась своей неподражаемой зловещей улыбкой.
- Это те, которые днём спят, а по ночам кровь сосут? Которых ещё Том Круз с Бредом Питом играли, да?
Оксана поморщилась.
- Я больше «Бал вампиров» Полански люблю, если уж ты о кинематографе заговорил. У него хотя бы с юмором снято и не так пафосно. Кстати, что это за выражение такое – сосут? Это тебе что, комары какие? И вообще, сосут, знаешь, где обычно? Сказать?
- Не надо, я понял.
- То-то же!
- Ну, ладно, - примиряющее сказал Кирилл, - будем считать, что я знаю о вампирах не так уж и много. Только, я надеюсь, ты мне не собираешься здесь и сейчас про них рассказывать?
Он сделал жест рукой, как бы обводя ею всё окружающее пространство, давая понять, насколько неуместно это в сложившихся обстоятельствах. Однако окружающее пространство говорило, скорей, обратное, явно намекая на то, что если ты уж пришёл ночью на кладбище, то явно не для того, чтобы обсудить, что именно вывело из себя певца Филиппа Киркорова – розовая кофточка, сиськи, микрофон или всё сразу.
- А где же ещё? – подтвердила его опасения Оксана. – Собственно говоря, именно за этим мы сюда и пришли.
- То есть, - не понял Кирилл.
- А ты что думал? Будем могилы раскапывать или чёрную мессу служить, а может, ещё какую пошлятину? А вот о вампирах я бы с удовольствием поговорила, тем более, что лучшего места для этой цели просто не найти. Всё-таки ты мой молодой человек, и я не могу пустить твоё развитие на самотёк. С меня достаточно того, что ты до сих пор ничего не смыслишь в чёрной магии и даже понятия не имеешь о том, что такое элементер и некроплан.
Кирилл, действительно, не знал, что это такое, однако слова Оксаны задели его за живое.
- А ты не могла выбрать какое-нибудь другое место для своих историй?
- Не совсем понимаю, о чём ты говоришь, - уверенно отвечала она, - кладбище – самое безопасное место в городе. Не будешь же ты утверждать, что безопаснее находится сейчас на ночных автострадах или идти через проходные дворы в каком-нибудь спальном районе. Я не говорю уже о Битцевском парке, где в два счёта можно столкнуться с очередным Джеком Потрошителем. Зато здесь, - она повторила жест Кирилла, тоже, словно бы охватывая всё, что было вокруг них, - тишь и благодать. Кого нам здесь бояться? Разве что каких-нибудь вандалов, оскверняющих чужие могилы. Но я не слышала, чтобы здесь нечто подобное происходило за последнее время. И уж тем более я ни за что не поверю, что мой парень боится каких-нибудь мертвецов, которые, якобы, встают из могил и разгуливают по ночным кладбищам.
- Подожди, - прервал её Кирилл, чувствуя, как понимание всего происходящего, которым он и раньше не мог похвастаться, начинает и вовсе ускользать в неизвестном направлении. – Если ты не веришь во всю эту ерунду, зачем же ты собираешься рассказывать мне про вампиров. И потом, неужели нельзя было это сделать дома за чашкой кофе?
- За чашкой кофе ты кому-нибудь другому втирать будешь про то, как сильно кого-то любишь и на всё готов. Все вы мастаки этим заниматься, а ведь всё это слова. Чуть что, так сразу: я не я, и вообще моя хата с краю. Если любишь, так изволь доказать, а иначе всё это просто сотрясание воздуха.
Она начинала сердиться, и Кирилл понял, что нужно принять какое-то решение: либо оставаться, либо, махнув на всё рукой, возвращаться. Но зная Оксану, было ясно, что на этом их отношения закончились бы раз и навсегда. Однако, по правде сказать, главным фактором, побуждавшим его к тому, чтобы довести начатую авантюру до конца, было то, что он не очень отчётливо представлял себе, как он найдёт обратную дорогу в одиночку.
- Что ж, - примирительно сказал он, - понимаю. Только один вопрос…
- Валяй!
- Если ты мне завтра скажешь под поезд бросится для того, чтобы доказать свою любовь, мне и это сделать?
Кирилл съёжился, ожидая, что брошенная им фраза незамедлительно вызовет новую вспышку со стороны Оксаны, но та лишь спокойно сказала:
- Читать меньше надо было в школе всякой чуши!
- Ладно, - произнёс он, - согласен.
3
- Некоторые люди считают вампиров монстрами, злыми духами, воплощёнными в трупах, - заговорила она вкрадчивым и немного задумчивым голосом, не оставив Кириллу уже никаких путей к отступлению. - Это с одной стороны верно, хотя с другой является неполноценной, я бы даже сказала, довольно грубой характеристикой этих созданий. По своей сути вампиры являются живыми мертвецами, поддерживающими свою жизнедеятельность за счёт крови живых существ…
Начало рассказа уже не сулило ничего хорошего, и Кирилл, в который раз за этот вечер, уже практически превратившийся в глухую ночь, проклял себя за то, что позволил втянуть себя во всю эту историю.
- Как это, живые мертвецы? – поинтересовался он, правда, без особого энтузиазма. – Или живые, или мёртвые…
Оксана сердито погрозила ему пальцем.
- Попрошу вас не умничать, молодой человек, и не лезть с расспросами раньше времени.
Кирилл покорно замолчал, и она продолжала:
- Клинически они, действительно, мертвы: их сердце не бьётся, и кожа холодна. Однако горе тому, кто считает, будто это мешает им бродить по земле, охотиться и убивать. При этом вампиры не являются демонами сами по себе. Новоявленный вампир отнюдь не сразу превращается в садистского монстра, напротив, поначалу он думает совсем как человек. Однако со временем он начинает ощущать непреодолимую жажду крови, примерно как курильщик, организм которого просит очередную дозу никотина. Вся разница между ними в том, что если любого потребителя сигарет на каждой пачке предупреждает Минздрав о возможных проблемах со здоровьем, то вампиру никто не говорит, что перед ним за человек и какой именно дряни из него можно насосаться.
Кирилл решил, что Оксана шутит, однако взглянув на неё, он увидел, что её лицо остаётся совершенно серьёзным.
- Замечу уж, кстати, по поводу упоминавшегося тобою фильма с Крузом и Питом, хоть я его и не люблю, - продолжала она. – Некоторые начинающие или раскаявшиеся вампиры стараются питаться кровью животных, довольно часто для этих целей подходят лисы. Но большинство всё-таки предпочитает питаться кровью своих бывших сородичей. Это примерно как у нас. Некоторые люди ещё стараются сохранить свой человеческий облик, не позволяя превратить себя в часть всеобщего гламура и повсеместной попсы, как в искусстве, так и в повседневной жизни, однако большинство давно уже перестало фильтровать всё то, что льётся на них из голубых экранов телевизоров или жидкокристаллических мониторов компьютеров, превратившись, таким образом, во всеядных существ, жаждущих новой порции причитающегося им мусора, дабы и себя почувствовать сопричастными к исторической судьбе Родины. Но я отвлекаюсь. Итак, главное, что тебе нужно уяснить, это то, что вампиры – не демоны в буквальном смысле этого слова, а всего лишь бесчувственные, параноидные и где-то даже измученные существа. Короче говоря, перефразируя один рекламный слоган, вампиры – они такие же, как Паша, только страшные.
- Там, по-моему, не Паша…
- Да какая разница! Кстати, ещё одна причина, почему я не выношу «Интервью с вампиром» Нила Джордана – уж, больно они там все лощёные и прилизанные.
- А какие они должны быть на самом деле?
- Я ведь уже сказала. Не перебивай.
«Что-то вы меня больно притесняете, папаша» - вспомнил Кирилл свою любимую фразу из «Собачьего сердце», но вслух ничего не сказал.
 - Итак, наиболее предпочтительным лакомством для вампира является свежая кровь. Человеческая жизнь вокруг него представляется ему столь короткой и дешёвой, что становится в его глазах всё менее и менее ценной, и смертное людское «стадо», в конце концов, начинает ассоциироваться у него с тучей назойливых насекомых. Словом, вампир похож на блуждающего по тёмному лесу человека, забывшего дома средство от кровососущих тварей, и теперь вынужденного разделываться насильственным способом с каждой из них. Разница лишь в том, что кровососущей тварью при этом сравнении выступает сам вампир. А теперь немного истории.
- Может не надо, - всё-таки подал голос Кирилл, уже вконец запутавшийся во всех этих сравнениях и метафорах, но Оксана, казалось, его уже не слышала, целиком уйдя в какие-то дебри собственных мыслей, сразу же трансформирующихся в слова, уводя за собой всё дальше и дальше, в ту неизведанную область, из которой, ещё неизвестно, можно ли было найти выход.
«Что ж, - думал он, - если ей так хочется испытать меня, пускай. Но интересно, сколько всё это займёт времени. Не собирается же она до утра рассказывать мне эти все эти байки. Хотя, чёрт её знает, что у неё на уме. Но всё равно, когда всё закончится, никогда, никогда больше не буду вот так сразу соглашаться на всё, что ей заблагорассудиться. Хватит того, что я уже третий раз подряд пересматриваю с нею на Хэллоуин фильм про человека – тыкву. Теперь вот, пожалуйста, кладбище, вампиры. Осталось только лечь на дорогу посреди Таганской площади и посмотреть, что из этого выйдет. Ну, уж нет. Увольте!..»
Голос Оксаны, между тем, продолжал звучать, и Кириллу казалось, будто все эти деревья, кусты, уводящие в темноту тропы, да и весь этот маленький мир, окружённый ветхим забором и усеянный аляповатыми и не очень крестами, смотрит на них двумя внимательными глазами, внимательно прислушиваясь ко всему, о чём они говорят.
4
«Согласно мифам, первым из рода вампиров, называемый также Красным Родом, был библейский персонаж и первый убийца Каин. Именно за своё преступление, убийство своего брата Авеля, Каин был проклят Богом и превращён в вампира. Ведя отшельническую жизнь, он встретил Лилит, первую жену Адама, которая научила его использовать свою кровь для могущественной магии. В связи с этим фактом мнения насчёт того, был ли Каин первым вампиром, расходятся. Так некоторые еретики впоследствии утверждали, что именно Лилит была первой из рода вампиров. Но как бы там ни было, род вампиров берёт начало именно от него. Вскоре Каин принял ещё троих в сообщество вампиров. Эти трое, в свою очередь, создали ещё 13, после чего эти ненасытные чудища пошли среди первых народов мира, безжалостно пожирая и используя смертных как куклы. Сам Каин, приведённый в ярость таким поведением, запретил создание потомства. Интересен тот факт, что он, собрав своих детей и внуков, построил Первый Город на Земле, где вампиры и смертные жили в мире. Однако, как того и следовало ожидать, так продолжалось недолго. Дети Каина нарушили запреты своего Повелителя, и снова устроили охоту на смертных. В результате всех этих многочисленных перипетий, Город был повержен, а сам Каин сгинул в безднах, чтобы больше никогда не дать о себе знать.
Не существует какого-либо принятого мнения относительно того, что же именно случилось с Городом. По мнению одних причиной могла стать какая-нибудь природная катастрофа, других – колдовство взбунтовавшегося отпрыска, которое и привело к катаклизму. Три вампира Второго поколения также пропали в дымке легенд. Но 13 внуков Каина, свободные от давления, начали создавать новых вампиров. Эти 13 стали известны как Антедилувиане, а их дети, созданные по их образу и подобию, унаследовали магические дары и проклятие Антедилувиан. С этого момента берёт начало история кланов.
Всего насчитывается 7 основных кланов вампиров.
Самым сильным и злобным кланом, наследником древнего могущества, которое в настоящее время его члены уже не способны удержать по причине дурного характера, является клан Bruja или Совы. В современном мире этот клан составляют преступники, контролирующие сомнительный бизнес на улицах, а также панки, террористы, революционеры, анархисты, признающие только страх физической расправы.
Извечными врагами первого клана являются представители клана Gangrel или Бродяги. Причина вражды Бродяг и Сов проста: и те, и другие отличные воины, но, если у Сов злоба исходит из идеи беспредельной анархии, то у Бродяг – из их животной сущности. Это клан вампиров, которые могут превращаться в летучую мышь или волка, а иногда даже сливаться с землёй, если день неожиданно застал их вдали от дома, хотя слова «дом» в лексиконе Бродяг иногда просто не существует. В компании себе подобных они любят рассказывать разные истории, подчас забывая о времени.
Самым изящным из семи кланов является клан Toreador. Сюда входят поэты, художники, музыканты и все те, кто связывает свою вечную жизнь с искусством. Что бы не делали Тореадоры, они делают это страстно и всепоглощающе, но у медали есть и обратная сторона: они могут по тысяче раз прослушивать любимое место у Вивальди или часами смотреть на одну и ту же картину, что может привести их к дегенерации.
Venture – клан аристократов и прирождённых властителей, называемый ещё Кланом Судьбы. Они одновременно могут быть и старомодными, и современными. Это лучшие политики и дипломаты, умеющие не только улаживать споры между Совами и Бродягами, но и решать сложные вопросы со следующим кланом, Носферату. Следует подчеркнуть, что ортодоксальность делает клан Вентру наиболее ответственным кланом.
Самым страшным является древний клан вампиров Nosferatu. Только совершенно безумные смертные становятся членами этого клана. У них острые уши, чудовищное лицо и они полностью лысые. Сотни лет, проведённые в катакомбах и канализации, обезобразили Носферату, но унижение и насмешки со стороны других кланов сделали их чувствительными и «человечными». Однако следует помнить о том, что ещё никто, будь то смертный или вампир, оскорбивший Носферату, не ушёл от страшного возмездия. Более того, если сделать зло одному из них, то весь клан объявляет обидчику войну.
Tremere – клан, произошедший от могущественных смертных волшебников, которые раскрыли секрет вампиризма. Тремеры могут научить, как убивать с помощью слов или жестов, но взамен они требуют полного подчинения и отречения от собственных интересов. Клан этот можно сравнить с оккультным отделом КГБ или отделом Мартина Бормана. Тремеры – опасные противники и могущественные союзники, однако их склонность к предательству заставляет многих вампиров из других кланов мечтать о прекращении рода Tremere.
Последним из кланов является клан Malkavians, который составляют вампиры, лишившиеся рассудка от ощущения вечности или те, что помешаны от природы. В этом Клане можно встретить представителей всех смертных рас и выходцев из всех социальных уровней. Ни один нормальный смертный не может стать Малкавианом, но стоит ему хоть немного помешаться… Впрочем, в безумии Малкавиан есть глубокое видение и восприятие мира. Можно провести параллель с оракулами, которые в провидческом экстазе узнают и рассказывают вещи, известные только богам.
Стоит выделить также и бесклановых вампиров: Catiff или Презренные, те, что будучи обращёнными, не были обучены правилам и устоям мира, в который они попали.
Таким образом, кланы разошлись по свету, сея разброд и хаос, и хотя каждое последующее поколение было слабее предыдущего, оно было большим в числе. В зиккуратах Вавилона, во дворцах Крита, в трибуналах Рима вампиры правили как тёмные тираны, используя смертных как пищу. При этом клан воевал с кланом, и в конце концов от древних раздоров Первого Города родился великий Джихад, который продолжается и сегодня. Наибольшего расцвета Красный Род достиг во времена раннего Средневековья. В то время вампиры правили открыто, одинаково держа в страхе и крестьян, и лордов. Вампирическое население достигло нездоровых количеств, и казалось, что Земля будет принадлежать Красному Роду вечно.
Однако так не могло продолжаться слишком долго. Перепуганные крестьяне шептались о монстрах между собой, и церковь прислушалась. Отчёты нескольких испуганных священников породили неистовую Инквизицию, и мстительные смертные поднялись в огненно-кровавом очищении. Даже самые могущественные вампиры не могли противостоять огромным толпам. Вампир за вампиром были извлечены из логовищ и ввергнуты в огонь или солнечный свет. Перед лицом Инквизиции новый бунт охватил Детей Каина. Скоро вся Европа была охвачена ночным восстанием, поскольку непокорные отпрыски отбросили авторитет своих хозяев. В итоге, в 15-м веке был созван сбор. Семь из тринадцати кланов объединились в организацию, названную Камариллой. Численным превосходством Камарилла подавила анархов и согласилась жить под защитой великого Маскарада, речь о котором ещё впереди.
Существует также так называемое кладбище вампиров. Такое неофициальное название получило среди археологов странное захоронение, относящееся к концу 10 – началу 11 века. Оно было обнаружено в 1994 году возле чешского города Челяковицы. В одиннадцати ямах лежали останки 13 человек, связанных кожаными ремнями и с осиновыми кольями, воткнутыми в сердце. У некоторых покойников к тому же были отрублены руки и головы. В соответствии с языческими верованиями и ритуалами так поступали с вампирами, встающими по ночам из могил и пьющими людскую кровь. Исторические хроники этих событий не сохранились, и тайна кладбища вампиров до сих пор остаётся неразгаданной…»
5
Оксана перевела дух.
Оглядевшись, Кирилл понял, что они так и продолжают стоять посреди поляны, только луна на небе стала ещё более красной, напоминая теперь огромную круглую лампу под абажуром. Ночь наступила уже окончательно и бесповоротно, и сильно начал чувствоваться холод, источавшийся словно бы ото всех сторон, и единственным желанием, которое только способно было возникнуть, это скорее покинуть ночное кладбище и никогда сюда больше не возвращаться. Но в то же время он до такой степени отчётливо чувствовал одушевлённость, с которой Оксана только что посвящала его в подробности каких-то вампирских кланов и прочего, что ему стало немного стыдно за то, что всё это время он думал лишь о том, как поскорее отсюда выбраться. Решив, что стоит попробовать проявить хотя бы долю того интереса, с которым рассказывала она, он задал вопрос, первым пришедший ему в голову:
- А, правда, что вампира можно убить, только если воткнуть ему осиновый кол в сердце?
- Не совсем, - ответила Оксана. – Понимаешь, деревянный кол или стрела только парализуют монстра, но сам он не умирает от этого. Как только инородный предмет будет убран, он снова станет таким, как прежде. Кстати сказать, все эти истории про кресты или другие святые символы, которыми, якобы, можно отпугнуть вампира, не более чем выдумки. Единственное, чего этим можно добиться, так это того, что вампир будет страдать от болезненных эффектов, вызванных размахиванием тем или иным священным для жертвы предметом, да и то исключительно в том случае, если обладатель символа обладает недюжинной верой в силу, которую он представляет. Я уже не говорю о чесноке и текучей воде.
- А что такое?
- Полный бред. Скорее всего, просто чья-то неумелая шутка. И при всём моём уважении к творчеству Романа Полански, я долго смеялась, когда в фильме мелькали эти огромные мешки с чесноком, призванные отпугнуть монстров.
- А как насчёт того, что каждый, умирающий от укуса вампира, восстаёт, чтобы стать вампиром самому. Тоже бред?
- Отчего же. Бред, но не полный, а всего лишь частичный. Подумай сам, если бы это было правдой, мир был бы переполнен вампирами. Конечно, они питаются человеческой кровью и порой убивают свою добычу, однако большинство людей, умерших от нападения вампира, просто погибают. Ведь для того, чтобы самому стать вампиром, человек должен полностью лишиться своей крови, а затем получить каплю крови вампира. Этот процесс, кстати сказать, именуется Высвобождением, по-английски, Embrance, и только он может привести к мистической трансформации человека. Если тебе, правда, интересно, могу вкратце рассказать об этом чуть подробнее, но не забывай, что у нас впереди ещё дальнейшая история кланов.
Кирилл кивнул, хотя интереса ко всему этому у него, конечно, никакого не было, а даже если бы и был, то давно уже улетучился бы и развеялся по мрачному пространству ночного кладбища.
- Прежде чем говорить непосредственно о Высвобождении, нужно пояснить, что такое экссангвинация, иначе будет непонятно. Итак, экссангвинация – это процесс лишения жертвы крови. И только если наряду с совершением экссангвинации вампир возвращает истощённому человеку каплю своей бессмертной крови, то даже маленький глоток – капля или две, - достаточен для превращения простого смертного в так называемого undead. Примечателен тот факт, что Высвобождение может быть осуществлено даже на мёртвом теле, если только оно ещё тёплое. И только после того, как кровь возвращена, смертный «пробуждается» и начинает пить кровь сам. При этом он мёртв, несмотря на свою кажущуюся одушевлённость. Он не дышит, его сердце не бьётся. В следующую неделю или две тело смертного начинает претерпевать незначительные изменения: он учится использовать кровь внутри него, при этом его обучают специальностям его клана. Теперь он – Вампир. Однако Embrance почти никогда не даётся легко. Ведь новый вампир – возможный соперник в борьбе за пищу и власть. Потенциальный childe зачастую наблюдается внимательным повелителем, скрупулезно проверяющим, действительно ли бывший смертный станет хорошим дополнением клану и роду. Это что-то вроде нашего испытательного срока, только у нас он, как правило, длится три месяца, а у вампиров может продолжаться годами.
Оксана замолчала.
После паузы Кирилл произнёс:
- А я слышал, что вампиры обладают силой десяти человек, повелевают животными, в частности волками и летучими мышами, а также способны гипнотизировать живых и лечить страшные раны.
- Ну вот, - засмеялась Оксана, - а говорил, что не знаешь ничего. Правда, все твои познания в этой области напоминают, скорее, подсмотренный через щель в двери эротический фильм, который смотрели ночью родители, в результате чего ты сделал не совсем правильные выводы. Но ход твоих мыслей мне нравится. Давай обо всём по порядку.
Кирилл слегка поморщился от неуместного сравнения, но сказать ничего не успел – Оксана уже принялась рассказывать.
- Сила вампира в несколько раз больше среднечеловеческой, здесь ты прав. Конечно, основной вклад в эту силу вносит потребляемая вампиром кровь. Время идёт, и вампир поглощает кровь всё большего количества людей, поэтому его сила находится в прямо пропорциональной зависимости от времени. Молодняк же зачастую бывает не намного сильней людей, и старый вампир значительно сильнее любого молодого. Кроме того, вампирам свойственно передвигаться с большой скоростью, их тело отлично переносит любые физические нагрузки, и они способны совершать много сложных действий одновременно. Для них это настолько естественно, что, находясь среди людей, они могут даже выдать себя. Делай выводы о том, кем на самом деле был Юлий Цезарь и почему его всё-таки убил Брут, понявший, наконец, к чему идёт дело. Теперь обо всём остальном. Вампиры способны проникать сквозь щели или просачиваться сквозь землю. Именно таким образом они покидают свой гроб после первого пробуждения. Ещё они могут перемещаться по вертикальным стенам и даже повиснуть на потолке. Двигаясь подобно паукам по отвесным стенам зданий, они приближаются к окнам, чтобы проникнуть в спальню к своей добыче. Думаю, не стоит объяснять, кто такие ниндзя на самом деле? Сам поймёшь, чай не маленький.
Переходя от внезапного веселья к абсолютной серьёзности, она продолжала:
- Наконец, вампиры умеют летать, причём делают они это как в своей физической форме, так и принимая вид летучих мышей, птиц или насекомых. Согласно венгерским легендам, вампиры порождали плохие урожаи зерновых культур. Для защиты от этого венгры нанимали специальных людей, так называемых тэлбосов и кресников, чья задача состояла в том, чтобы защитить от них зерновые культуры. Кстати, именно они считались в своё время лучшей европейской группой истребителей этих чудовищ. И, наконец, о гипнозе. Вампир, действительно, может подчинять себе и управлять дикими животными, которые при этом испытывают невыразимый страх и ищут защиты у хозяев. С помощью гипноза вампиры могут управлять и людьми. Так монстр заставляет человека подчиниться и выполнить любое своё желание, однако для того, чтобы гипноз подействовал, вампир и жертва должны смотреть друг другу в глаза. Именно поэтому никогда, никогда не стоит смотреть в лицо вампиру, что бы он не говорил.
С этими словами Оксана подняла глаза и выразительно посмотрела Кириллу прямо в глаза.
6
« Согласно преданиям, Каин передал своему потомству законы, которые вампиры поклялись соблюдать. Это так называемые Шесть Традиций Каина.
; МАСКАРАД
; ВЛАДЕНИЕ
; ПОТОМСТВО
; РАСЧЁТ
; ГОСТЕПРИИМСТВО
; РАЗРУШЕНИЕ
Маскарад заключается в том, что вампир не должен раскрывать свою природу тем, кто не одной с ними крови. После упоминавшегося Собора 15-го года именно это стало одним из главных правил, которое каждый вампир должен был соблюдать неукоснительно.
Владение вампира – его собственная забота. Все другие оказывают ему уважение, пока они находятся в его владении. Никто не может оспаривать слово, сказанное вампиром в его владении.
Третья Традиция гласит, что вампир может повелевать другим только с разрешения его старейшины. Если вампир создаст другого без позволения старейшины, он и его потомство будут убиты.
Смысл расчёта в том, что те, кого создаёт вампир, являются его отпрысками. Пока его потомство не будет отпущено, он направляет их во всём. Их грехи искупать ему.
Пятая Традиция гласит о том, что вампиры должны уважать владения друг друга. Когда вампир приезжает в другой город, он представляет себя тому, кто там правит. Без согласия правителя приезжий ничто.
И, наконец, последняя Традиция запрещает вампиру уничтожать другого из его рода. Право уничтожения принадлежит только старейшинам, и только старший вправе объявить охоту на кровь.
       К сожалению, нельзя обойти стороной тот факт, что Традиции, как и любые другие законы, искажаются или попросту нарушаются точно так же, как это сплошь и рядом встречается у смертных.

Каждый вампир, принадлежащий тому или иному клану, является членом Камариллы. Это огромная секта, сформировавшаяся в период позднего средневековья, так называемая вампирская ООН, которая была создана для того, чтобы защитить вампиров от преследований инквизиции и обеспечить соблюдение Традиций Каина. Камарилла – самая многочисленная и самая могущественная организация. Однако она объединяет семь кланов вампиров, каждый со своей культурой и целями, что свидетельствует о её нестабильности. В то же время, если она собирает всю свою мощь для удара, победить её практически невозможно. Вампиры Камариллы отвергают идею вампиров как чудовищных хищников, предпочитая вместо этого тайно жить среди людей и питаться с осторожностью. Управляется Камарилла неким подобием парламентаризма, и все начинающие персонажи также считаются вампирами Камариллы.
Но даже у этой, казалось бы, несокрушимой организации есть свой злейший враг. Это Саббат. Изначально представлявший собой остатки разбитых групп анархов, Саббат развился в нечто значительно более смертельное. Его задача заключается в том, чтобы освободить всех вампиров из цепей Камариллы и её повелителей. Будучи безжалостными социальными дарвинистами, члены Саббат исповедуют идею превосходства вампиров, основываясь на том, что поскольку вампиры занимают наивысшее положение в пищевой цепи, они не должны прятаться от смертных, следуя великому Маскараду, но вместо этого полностью доминировать над ними. Это отношение к людям часто проявляется в действиях, ужасающих смертных своей жестокостью. Разгневанные вампиры Камариллы выставляют их сектой насильников и злодеев. В Саббате предводительствуют два клана, которые не упоминались при перечислении семи основных кланов вампиров. Наиболее престижным был и остаётся клан Лазомбра, членов которого боятся за контроль над темнотой и всем, что с ней связано. Их союзник и иногда соперник – клан извращённых схоластов и колдунов под названием Цимисце. Считается, что они обладают способностью искажать и калечить плоть и кости себя и других.
Конечно, вампиры, точно также как и люди, ценят власть. Гипнотический взгляд и несколько слов дают им доступ ко всему богатству, власти и слугам, каких только они пожелают. Некоторые могущественные вампиры способны оставлять постгипнотические приказы в сознании смертных, после чего заставляют забыть о присутствии вампира. Таким образом, вампирам подвластно получить легионы безвольных рабов. Особое внимание следует обратить на тот факт, что немало так называемых «слуг народа» и финансовых баронов тайно отвечают перед хозяевами-вампирами. Как правило, вампиры предпочитают селиться в городах, хотя бывают и исключения. Впрочем, не следует забывать о том, что природа – дом вервольфов и Люпинов, заклятых врагов вампиров.
Итак, в то время как простые смертные питаются обычной пищей, вампиры вынуждены поддерживать свою бессмертную жизнь через употребление крови. Существует несколько способов питания, к одному из которых прибегает каждый вампир, в зависимости от своего характера или просто настроения.
Самым древним и проверенным способом является преследование и внезапное нападение на одиноких странников, слишком далеко зашедших по одиноким ночным аллеям. При таком методе охоты монстр либо обезоруживает свою жертву, либо попросту убивает её.
Другой способ, также нередко практикуемый вампирами, заключается в нападении на людей в их домах, когда вампир крадётся в дома смертных и насыщается их кровью.
Существует также так называемое культивирование «стада» смертных, когда от поцелуя вампира люди погружаются в экстаз.
И, наконец, самым модным и наиболее перспективным в настоящее время является охота на игрищах смертных. Вампир охотится в ночных клубах, барах и даже театрах. При этом смертный заманивается в запретную связь, в то время как вампир выдаёт своё хищничество за акты страсти…»
7
Кирилл опомнился только тогда, когда почувствовал, как кто-то больно кусает его за локоть. Отскочив в сторону, он увидел Оксану, согнувшуюся в три погибели и издающую нечленораздельные звуки, напоминающие истерический смех, никак не желающий прекращаться. Больше кругом не было ни души. Она явно пыталась что-то сказать, но каждый новый взрыв хохота не позволял ей даже начать фразу. Наконец, она распрямилась, и Кирилл с ужасом заметил, как изо рта у неё торчат два огромных клыка, запачканных чем-то ярко красного цвета. Тут он, наконец, понял, в чём дело, сплюнул, и, громко выругавшись, приблизился к ней вплотную и схватил за плечи. Она уже не смеялась безудержным смехом, но на лице у неё так и застыла какая-то легкомысленная и беззаботная улыбка.
- Ты что, совсем охренела? – закричал Кирилл, поддавшись порыву злобы, пришедшей на смену всех пережитых волнений этой ночи.
- А что такое? – спокойно сказала она, вытаскивая изо рта пластиковые клыки с приклеенными красными пятнышками. – Я просто попыталась наглядно продемонстрировать тебе то, о чём говорила, а то ты совсем, было, уснул.
Кириллу стало стыдно. Самое смешное заключалось в том, что вместе с ним они и покупали эту жутковатую безделушку в преддверии Хэллоуина, и он даже сам советовал Оксане выбрать именно эту пару. Однако это совсем вылетело у него из головы, когда Оксана, слегка наклонив голову, кусала его за плечо и даже слегка причмокивала. Зная, что оправдываться бесполезно, он сказал:
- Я не об этом. Ты меня больно укусила, подлая!
Оксана недоверчиво покосилась на него и снова прыснула смехом.
- Ладно, - произнесла она, - не заводись. Я уже закончила. Считай, что испытание ты прошёл. Теперь я в тебе уверена. А ты молодец, держался неплохо, хоть я иногда и еле сдерживалась, когда ты по сторонам оглядывался. Пошли домой.
Кирилл ничего не ответил, а только слегка наклонил голову.
- Подожди-ка, - вдруг сказала она. – Побудь пока здесь, мне надо на минутку отлучиться.
- Зачем, - подозрительно спросил Кирилл.
- Надо позвонить президенту, - игриво ответила она и подмигнула. – Владимиру Владимировичу.
«Какая же всё-таки!...» - подумал Кирилл, сам не зная, что он имел ввиду, провожая взглядом удаляющуюся Оксану, державшую путь к каким-то дальним зарослям. Ему было обидно за то, что какая-то мистически настроенная подруга, устраивает ему какие-то испытания и потом ещё пытается это комментировать.
Оксана, между тем, пробиралась через преграждавшие ей путь ветки, ища наиболее подходящее место. Наконец, она остановилась и оглядевшись, решила, что дальше идти уже не стоит, так как в этом случае есть большая вероятность не быть услышанной Кириллом в случае какой-нибудь непредвиденной ситуации. Улыбнувшись собственным мыслям, она собралась уже сделать всё то, что намеревалась, однако в этот самый момент ощутила на своём плече прикосновение чьей-то руки. На секунду замерев, она ощутила нехороший холодок, пробежавший по её спине. Однако тут же опять улыбнулась, решив, что Кирилл пошёл за ней следом, решив отомстить за её давешнюю выходку.
- Ай-я-я-й… - тихо произнесла она, не поворачивая головы, - как не стыдно. С каких это пор ты начал подглядывать за…
Но договорить она не успела, так как в этот самый момент чьи-то сильные руки, слегка приподняв её в воздухе, резко развернули её, и она увидела перед собой незнакомое лицо с ясно различимыми усами, словно бы шевелившимися в темноте. Вскрикнув, она попыталась высвободиться, однако сразу же почувствовала на своих губах шершавую ладонь, плотно зажавшую ей рот. Одновременно с этим вторая рука начала уверенно шарить у неё за спиной, продвигаясь всё ниже и ниже.
Не успев ещё толком испугаться, Оксана изловчилась и попыталась нанести классический удар коленом, воспетый кинематографом и Зигмундом Фрейдом, однако он вышел каким-то вялым и неуверенным. Тем не менее, это подействовало: хватка ослабла, и Оксане удалось вырваться, однако в следующий момент те же самые руки схватили её с ещё большей силой. И вдруг, повинуясь незнакомца и быстро заговорила слегка приглушённым голосом, стараясь, чтобы слова при этом звучали как можно отчётливее:
- Здравствуй, миленький, здравствуй, сладенький! Наконец-то пришёл ко мне, мой ненаглядный. Ох, и ждала же я тебя. Изголодалась вся, извелась! Последнее время, видишь, здесь вот одна торчу, суррогатом питаюсь. Никто сюда не заходит, а самой в город идти мне несподручно. Думала, совсем помру скоро. А тут ты. Не побоялся, пришёл-таки ко мне. У тебя кровушка, кстати, какой группы будет? Ах, да что же это я! Какая мне разница теперь, с голодухи-то. Главное, чтобы красненькая была, свежая, горячая…
Оксана почувствовала, как что-то острое впилось ей в ладонь. Это были клыки, которые она всё ещё продолжала сжимать в своей руке. Внимательно глядя прямо в глаза незнакомцу, в которых успел мелькнуть неподдельный ужас, она быстрым и отточенным движением поднесла клыки ко рту, и в следующий момент они уже свисали из под верхней губы. Ей показалось, что железная хватка ослабла во второй раз, однако полной уверенности в этом у неё не было. Действовать нужно было быстрее, так как каждая секунда была жизненно важной, и промедление было недопустимо. Изобразив на лице некое подобие улыбки, она, насколько это было возможным, приподняла руки и протянула их к стоявшему перед ней человеку со словами:
- Ну, иди же ко мне, мой сладенький. Хочу, чтобы кровушка твоя зажурчала во мне ручейком. Знаешь ли ты хоть что-нибудь о моих мучениях? Да ну конечно, знаешь, а иначе разве пришёл бы ты ко мне? Родненький мой, ненаглядный. Так зубки и чешутся. Наклонись ближе, а не то я совсем уже без сил, с голодухи-то…
Её голос становился всё решительнее и твёрже.
- Что же ты замер в нерешительности? Или я тебе не нравлюсь? Не нравлюсь? Да ну и пусть! Зато ты мне, ужасти, до чего симпатичен! Ты не бойся, кровушки твоей я мимо не пролью, всю сама выпью. А хочешь, вместе вапмирить будем? Давай я тебе частичку своей крови подарю. А? Будем с тобой партнёрами? Куда же ты, эй! Вернись…
Эти слова были сказаны уже тогда, когда несостоявшийся вредитель, который, если верить определённым источникам, был тем самым маньяком, чуть было не порезавшим на меха группу «Мумий Тролль» в одной из московских подворотен, уже развернулся и со всех ног бросился наутёк. Оксана так и осталась стоять на прежнем месте, словно в каком-то оцепенении. Затем она вздрогнула, словно от удара электрического разряда, и, развернувшись, бросилась прочь в противоположном направлении.
8
- Ну чего ты, Оксан, чего, - допытывался Кирилл, стоя возле сидевшей на земле Оксаны, когда они уже покинули пределы ночного кладбища, и где-то совсем рядом можно было отчётливо услышать звуки проезжающих автомобилей.
Ответом ему были лишь громкие возгласы, которые одинаково можно было принять за безудержные рыдания или неконтролируемый смех. Началось это ещё тогда, когда они шли к выходу по всё такому же тихому кладбищу, после того как она выбежала из отдалённых зарослей и бросилась Кириллу навстречу.
Поняв, что это надолго, он приблизился к сидевшей Оксане, дотянулся до её рюкзака и, расстегнув её, принялся шарить в нём, памятуя о том, что накануне видел, как она положила туда маленькую пластиковую бутылку Aqua Mineralle. Найдя её, он открутил крышку и, отхлебнув, набрал полный рот, после чего всё содержимое было направлено Оксане в лицо. Она сразу замолчала и с изумлением уставилась на Кирилла. Словно бы что-то припоминая, она сначала огляделась, а потом приподнялась, опершись на его протянутую руку.
- Что с тобой стряслось? – ехидно поинтересовался Кирилл, видя, что подруга, наконец-то, пришла в себя. Оставшееся позади кладбище и близкий шум ночного города вселяли в него чувство безопасности и уверенности. – Вампира встретила?
Вместо ответа, Оксана протянула к нему руки и порывисто заключила его в объятия.
- Клыки бы хоть вытащила, - улыбаясь, произнёс он, после чего наклонился к ней для того, чтобы поцеловать.
Оксана повиновалась, и в следующую секунду они уже слились в одном долгом, всепоглощающем поцелуе, с которым запросто можно было бы принять участие в каком-нибудь телешоу, где влюблённым предлагалось высидеть, таким образом, под водой как можно дольше.
- Я люблю тебя, - прошептала Оксана. На её глазах блестели слёзы, но, судя по счастливой улыбке на губах, это были слёзы какой-то неимоверной радости и облегчения.
- Я тебя тоже. Но ты мне должна пообещать одну вещь. Больше никаких кладбищ, вампиров, чёрной магии и прочей чертовщины. По крайней мере, хотя бы меня в это не впутывай.
- Обещаю, - сказала Оксана и, после некоторых раздумий добавила, - но и ты мне пообещай одну вещь.
- Какую, - насторожился Кирилл.
- Обещай мне, что никогда не будешь носить усы. И вообще, отныне станешь бриться не реже, чем один раз в день. А ещё лучше, два.
16-18 января 2008 г.