А что, если это не так?..

Стук в дверь.
Звонок будильника.
Включающееся радио, привычный голос: «Здравствуйте, доброе утро! Сейчас 6 часов утра… Желаем Вам удачного начала дня.» - и прочая, прочая, прочая муть.
Я лениво вытаскиваю руку из-под одеяла и выключаю будильник.
- Джинн, вставай! – говорит мама, просовывая в приоткрытую дверь свою кудрявую голову. Я лишь переворачиваюсь на другой бок и откидываю одеяло.
- Да, я уже встаю, - медленно, по слогам произношу я.

. . . . . . .

Одевшись, я вхожу на кухню, оглядываю всех, кто уже встал.
- Привет! – говорю я, но как всегда никто не реагирует…
Я иду в ванну, умываю лицо водой, смотрю на себя в зеркало, корчу какую-то рожу и возвращаюсь обратно на кухню.
 
. . . . . . .

Мне как всегда всунули пакет с завтраком. Точнее не впихнули, мне его как всегда оставили на столе и промямлили: «Возьми!»
Я взяла.
Как всегда.
Я медленно прошагиваюсь по улице к школе. Джинсы волочатся по земле. Я забираю волосы в высокий хвост и затыкаю уши наушниками. Достаю из сумки большую синюю тетрадь, набитую листочками, распечатками, оформленную внутри красочными рисунками моего производства, и начинаю её перелистывать, надеясь найти что-то стоящее…
Рисунки.
Слова.
Математика, история, биология… Литература.
Я так увлекаюсь перелистыванием страниц, что не замечаю, как на дороге меня <i><u>чуть</u></i> не сбивает машина. Я чудом выпутываюсь и продолжаю идти дальше…

. . . . . . .

У школы как всегда шумно. Но сегодня как-то уже слишком шумно. Иду и слышу только обрывки, одинаковые… «А ты знаешь что произошло?», «А кто это был?..»
На лестнице сидит Айрин и рыдает. Я подхожу к ней и сажусь рядом, пытаюсь успокоить, говорю ей что-то, а она не слушает и продолжает рыдать…
Опять, наверное, она услышала о себе что-то плохое… Или Рональд снова забыл об их свидании вчера, а сегодня не поздоровался даже… Она всегда была так уязвима перед этими неприятностями. Чувствительна. И кидала в мой адрес фразы типа: «Какая ты бесчувственная!» А я молчала в ответ и продолжала не обращать внимания на нее. Да и, наверное, она права…

. . . . . . .

Меня не спрашиваю сегодня ни на одном занятии, не говорят ничего, все ходят какие-то унылые и мрачные… Это как-то странно даже для понедельника. Все какие-то взволнованные, кучкуются и обсуждают что-то…
Я выискиваю среди них Фреда.
Он всегда был в курсе всего, что происходит, был в центре внимания.
И сегодня его как всегда обступали люди. И почему-то давали вопросы – «Ну как ты?» , «Все нормально?» такими жалобными, жалеющими голосами…
Он вышел из этой толпы. Он никогда ничего не говорил, только улыбался. А теперь был мрачен.
«Что произошло?» - мучаю я себя.
Мысли приходят только самые худшие… Мысли «в стиле Айрин». Все-таки я её так сильно понимала, просто никогда не знала, как сказать об этом…
- Фред… - начинаю кончить я. Он не говорит ничего, пару раз оборачивается с испуганным взглядом.
В чем дело?..

. . . . . . .

Я прошла за ним в дверь его квартиры. Он был даже будто бы зол на что-то. Я никогда не видела его таким. Он даже чуть не придавил меня дверью…
- Да что с тобой?.. – он лишь швырнул сумку в угол комнаты и завалился на кровать.
- Ничего, что я еще здесь?.. – он приподнялся и безразлично ухмыльнулся, смотря как будто не на меня, а сквозь меня…
Я предпочла больше ничего не говорить. Не хочет отвечать – его дело. Я дошла до комода, на нем стояла золотисто-коричневая рамка с нашей фотографией, подаренная мной.
Он прошел на кухню и вернулся с чашкой кофе и… таблетками. Он никогда не принимал балеток, вообще был против всяческих лекарств. Он нес целую стопку упаковок аспирина, обезболивающего, даже таблеток от кашля, успокоительного, снотворного… Он с ума сошел?..
Хочет устроить спектакль?..
Скандал?..
Он хлебнул кофе… Я продолжаю смотреть на него, стоя у комода, за моей спиной была наша фотография, я скребу рамку ногтями, стараясь совладать с нервами.
Он допил свой кофе…

. . . . . . .

- Знаешь… - хриплым голосом проговорил он, - знаешь… да ты все знаешь! – повысив голос, Фред привстал с кровати и упал на колени передо мной, я слегка отстранилась… - Твои мысли, твои рассуждении… Тебе все время чего-то не хватало. Ты думала о чем-то странном, и я ценил и буду ценить тебя за это. Ты требовала чего-то сверхъестественного… - он запинается и все время говорит обо мне в прошедшем времени, я уже не знаю, что думать… - Я жалею… жалею, что так много не успел сказать тебе… - я уже перестала понимать, что происходит…
Он рассердился. Или мне просто казалось, по каким-то признакам, что он сердился.
Он подобрал, уроненный им стакан, сжал в руке… И кинул. В меня.
В эту минуту, я, все еще находясь в полном непонимании, заслонила лицо руками и постаралась вжать голову в колени.
Стакан разбился о комод… Стакан пролетел и разбился. Пролетел сквозь меня и разбился.
Я молчу, перевожу дыхание…
Я перестаю обращать внимание на Фреда…
Я подхожу к зеркалу…
И вижу.
Точнее не вижу.
Не вижу своего отражения…

. . . . . . .

Я так привыкла к тому, что все как-то проходит мимо меня, меня часто не слушают…
Я вспоминаю машину, утро…
Айрин, сидящую на лестнице и плачущую…
Компании учеников, обсуждающих какие-то новости…
Молчащих учителей с мрачными лицами…
Молчание Фреда. Его слова…
Фред… Фред. Фред!
Я отвлекаюсь от своих мыслей и оборачиваюсь на него…

. . . . . . .

Фред открывал упаковку за упаковкой, высыпая таблетки на пол. Он был похож на сумасшедшего.
Я бросаюсь к нему, падаю на колени, но не могу ничего сделать. Он не слышит меня, не понимает, не видит, не чувствует…
Что он делает с собой?..
Самое главное, что разочаровывает меня, раздирает изнутри – виновата во всем я… Только я. Я.

. . . . . . .

Я виновата в собственной смерти. Я виновата в смерти Фреда. Я виновата в том, что происходит в школе. Я виновата перед Айрин, теперь она осталась совсем одна…
Я бреду по улице домой, никто. Естественно, не видит меня… Я вглядываюсь в лица. В глаза. Я никогда не придавала этому большого значения.
Машины…
Автокатастрофа.
Отравление. Фред.
Но родители… Они и так меня не замечают. Верно, не заметят и моей смерти…

. . . . . . .

В доме было тихо. Почти никого. Игравшее постоянно радио сейчас было выключено. Странно…
Я вошла в свою комнату. Мама сидела на полу, разбрасывая вокруг себя, разорванные страницы моего дневника. Я чуть было не закричала и не начала устраивать скандал… Но… Это не имеет значения. Мой дневник. Мои мысли. Моя неблагодарность. Моя странность. Моя глупость. Самонадеянность.
Теперь мне хотелось обнять её, успокоить, извиниться.
Но уже слишком поздно.

. . . . . . .

Я вышла на улицу снова. Было немного непривычно сначала – мне не нужно открывать дверь, я могу пройти сквозь неё, мне не нужно ждать зеленого света светофора – машины проходят сквозь меня…
Я перехожу через дорогу. Как и с утра, я не думаю о том, что меня могут задавить – сейчас ведь точно не могу. И чувство такое, какое было с утра, но глубже… и осознаннее.
Я иду и не смотрю на дорогу.
И ощущаю какую-то вспышку на себе…
Вспышку белого света…
Белый свет.
Свет.

. . . . . . .

Я не знаю, сколько времени я лежала в таком состоянии… Толком не знаю, что произошло…
Но я лежала в больнице…
Неужели на том свете все точно так же, и свежеумерших лечат в больницах?.. – пронеслась в голове саркастическая мысль…
Я поднимаю себе настроение такими мыслями. Напрасно.
Смотрю на часы – 15.30.
Стоп.
Когда я выходила из дома, увидев там мать, было уже 17.45…
Значит я тем светом у нас еще и разница во времени?..
Перед глазами стоит белая пелена, сквозь нее я различаю движущиеся фигуры в накинутых белых халатах. Врач, мама, папа, Айрин, Фред…
«Она крепкая девочка, чудом спаслась…» - говорит врач.
Я все понимаю.
Тот свет… надо же было представить, что это возможно?..
Один лишь вопрос мучает – был ли это сон?.. Или нет?.. Или кто-то просто решил показать… «Думаешь, все так просто, думаешь, тебя не ценят – а ценишь ли ты их так, как хотела бы, чтобы ценили тебя? Думаешь, они продолжат жить так же, если не будет тебя, думаешь, после твоей смерти никто не вспомнит о тебе?.. Ты так и говоришь – «Стоит мне только умереть… Это никого не заденет.» Вспомни и подумай… А что, если это не так?..»