Волчонок

Жил-был волк. Да и не волк, в общем-то, а так, волченок. спросил он как-то раз у матери:
-Мам, а ты кого любишь?
-Никого- подумав, ответила волчица. Волчонок тогда сильно перепугался. Он не решился высказать вслух вопрос, который огнем полыхнул у в его мозге. "А меня?!" В тот вечер его мать не вернулась с охоты. В ту ночь он впервые завыл на луну, не имея еще пронзительной хрипоты матерого зверя, но имея его боль.

Спустя годы у него появилась и хрипота, и кровь на клыках, и шрамы на душе и теле. И логово с волчатами. Ранним утром ему под ноги выкатился пушистый клубок, не пробовавший еще крови и мало чем отличавшийся от жизнерадостного щенка собаки. Только этот был рожден свободным.
-пап, ты кого любишь? - волк вздрогнул от детской наивности вопроса. Правда, волченок этого не заметил. Не приучено он был пока замечать и реагировать на малейшее движение. Старый волк с разорваным ухом задумался. И дал ответ, ужаснувший его самого. Столь же страшный, сколь и правдивый.
-Никого.
Непонимание и ужас в желтых глазах сына. Боль. Он развернулся и ушел. Он понял, почему умерла его мать. Это не охотник искал ее, это она искала охотника. Он ее понял и поступил так же.

И он нашел его. Вернее, их. Звук выстрела. Боль в плече. Ха! Плевать. Он шел на охотников, от которых явно пахло страхом, шел вроде бы неторопливо, но как-то неуловимо-быстро сокращая расстояние. Когда до них осталось два прыжка, он резко побежал. Прыжок. Боль.

Охотник пнул красивого мертвого зверя.
-Че, Васильич, штаны полные?
-Гы... Не то слово! - это был нервный смех человека, чудом оставшегося в живых и еще не осознавшего этого.
-Зырь... А он бешеный, по-моему...
-Да ты че?
-Вон, пена из пасти шла. Тьфу! -он сплюнул на землю - и вообще, стал бы он нормальный на нас бросаться?
Старый сторож смотрел, как двое молодых бугаев размахивают руками возле тела самого сильного и красивого волка, какого он когда-либо видел. В глазах его стояли слезы. Но сделать ничего было нельзя. Хозяева, черт бы их побрал...