Ч. 1 Глава 3

ГЛАВА 3

…Как сделать так, чтобы жизнь вновь не стала бессмысленной?
Как сделать так, чтобы связь появилась, а мысленно
Мы ведем ту черту,
Что свивает кудель в нити сызнова,
Чтобы нить обрела ту мечту…

Скрип досок. Сухой хруст ломающегося дерева. И хаотичные крики где-то там, наверху, далеко-далеко…

…Я сомкну рукава, чтобы серая степь отворилася,
Я закрою глаза, чтобы светлая тень растворилася…

Надрывный вой воды, выплескивающейся расплавленным свинцом сквозь зубчатые края…

Я сотку нашу цепь,
Спелой клюквой крови единившую…

 Приглушенный всплеск и резкий рывок.

Наши души в единую сеть…

Я выбралась из омута бессознательности, только почувствовав, как пальцы судорожно сжались в кулаки.
Что-то здесь не так.
Эй, Ател!
Оклик остался без ответа.
Я чуть прикрыла глаза и еще глубже Нырнула, нащупывая Завесу сознания.
Ател!
Я не волновалась. Чтобы выбраться из-за Завесы, Ател понадобится некоторое время. Настоящий Сон всегда неохотно раскрывает проход в Завесе. Мне, к сожалению, туда было нельзя. Как Ател не могла полностью выйти, подчинив себе тело, так и я не могла нырнуть в ту тьму подсознания, где обитал Зверь.
А-а-ара-а-ам…
Завеса дернулась и раскрыла проход.
Наконец-то!
…Ты звала?
Уже давно. Прочувствуй.
…Тьфу! Чуть проснулась – и сразу же за работу. Вот скажи, ты меня можешь когда-нибудь разбудишь просто так, по-дружески поболтать?!
Конечно, милая, именно поэтому, отработав, ты не уходишь за Завесу сразу же, как надо было. А остаешься.
…Эгоистка.
Какая есть. Так ты мне поможешь?
…Чем?
Прочувствуй.
Пауза, похожая на пустоту. Лишь легкие колебания савана Ател, нежными прикосновениями реющие у Среза души. Там, где кончалась Я и начиналась Она.
…Что-то не так… Вокруг. Что-то не так! Ощущения пустоты. Но что-то не так.
Пустота…
…И да, и нет. Вокруг ничего. И одновременно все, что было до этого. Странно.
Что?
…Темнота. Ты открыла глаза?
Нет.
…Открой.
Я открыла.
Ничего.
…Совсем?
Та же тьма вокруг. Ощущения большого пустого пространства. И косого пола.
…Совсем косого?
Совсем.
И тут я поняла.
Мы просто стояли на месте.
Больше не было мягких толчков волн о режущий нос корабля, суетливых шагов по палубе, скрипа мачт, перекликов и робкого шороха девчонок.
Лишь темнота и пустота.
Стоп. А как же зрение?! Ател?..
…Прости, я еще не совсем Проснулась.
Поторапливайся.
В глазах начало светлеть. Волчица широко зевнула и полностью открыла глаза, сверкнув в отражении воды.
Я сглотнула.
Я сидела, спиной прижавшись к стене, на самой верхушке ставшего горкой пола. Одна стена была проломлена так, словно кто-то зубами отхватил от нее кусок. Внизу постепенно скапливалась вода, тонким ручейком текущая сверху, сквозь щели между досками. А на воде мерно покачивалось тонкое тело в рубашке.
Уперевшись руками в мокрые доски, я медленно спустилась вниз и присмотрелась. Одна из девчонок. Оррин. А где же остальные?
…Сбежали…
Уверена?
…Откуда?
Понятно.
Я добралась до дыры и выглянула в темноту… впрочем, темнота была везде.
Коридор. Не особо длинный, однако заканчивающийся чем-то вроде покосившейся двери, из которой виднеются вполне ощутимые лучи солнца и блеск мелководья.
Похоже, мы просто потерпели кораблекрушение.
…И ты даже не очнулась, не почувствовала это?
Странно, но нет.
…Что тебе снилось?
Разноцветное пространство, серая шерсть, чья-то темная фигура и красная лента, обвивающаяся вокруг груди.
…Хозяин…
 Тьфу! И ты туда же?!
… Я – никуда. Просто говорю, что есть.
Еще бы узнать, кто этот мифический Хозяин.
…Он не мифический.
Ладно, временно неизвестный… Эй, а ты, волчица, не знаешь его случайно?!
…К сожалению, нет. Ощущаю, но не Знаю. Знала бы – сразу тебе сказала.
Понятно. Ну что, идем к свободе?
…Идем.
Я уперлась руками в рваные края прорехи, садя в ладони с десяток крупных заноз, и вырвалась из трюма, шлепая босыми пятками по тонкой пленке воды на полу. Быстро пересекла коридор и дернула за дверь.
Черт!
…Что такое?
Переклинило намертво.
…Будем высаживать.
С ума сошла?!
…Почему? По-моему, потерпевшему крушение кораблю уже все равно.
Потерпевшему крушение?
…А ты можешь назвать это по-другому? – Еще ехидничает!
М-м-м… пожалуй, нет.
…Будем высаживать.
Да ни за что! Там же наверняка полно щепок! Буду потом из пяток занозы выколупывать. И так все ладони уже как у ежа!
…Ладно, оправдание принимаю. Не такое уж оно и дурацкое. И что будем делать?
Искать другой выход.
…Тогда вперед!
Если бы. Я резко обернулась и пошла обратно. Минула прореху в стене, из которой вылезла пару минут назад, и пошла дальше. Завернула за угол и увидела огромный отломанный кусок палубы, в котором лазурью светилось голубое небо.
Мой выход на свободу.
…До него еще добраться надо!
Я брезгливо, как кошка, отряхнула босые ноги от накатывающей воды и выпустила когти, впиваясь ими в податливое дерево.
Звериные оружия убийства прекрасно держали, когда я, оскальзываясь и пыхтя, упорно лезла вверх, к свету. К свободе-е-эх!
Я уцепилась за край и, помогая себе ногами, подтянулась и вылезла наружу, к солнышку.
…Предпочитаю больше луну. Полную.
Тогда бы от корабля ничего не осталось бы.
…Это в-третьих. Во-первых и во-вторых – от Трэлла с шаманом. Где они, черт подери?! Куда вообще все делись?!!
Интересный вопрос.
Я огляделась.
…М-да… Будем подсчитывать убытки?
Гиблое дело.
От корабля осталась лишь средняя часть с вызывающе торчащей вверх кормой, нанизанной на черные острые скалы. Нос утонул в бирюзовой пучине Океана; ящики, бочки и обломки мачт тихо плавали на волнах, задумчиво поводя молочными лохмотьями парусов. Тут же расположилась парочка опухших орочьих трупов. Краем глаза я заметила три спасательные шлюпки, прибитые к берегу прибоем. Будем надеяться, что ими воспользовались, а не просто выкинули за борт.
…Боишься остаться одна?
Одна я, благодаря тебе, останусь только в гробу.
Ател обидчиво фыркнула.
Я осторожно скатилась с нагревшейся под ясным солнышком палубе к воде и опустилась в нее, направляясь к берегу. До него было около ста элеров, сплошь усыпанных шпилями скал. Я лавировала между ними, порой чувствуя, как камень царапает живот.
Вскоре под ногами почувствовался мелкозернистый песок, и я, стекая вслед за мокрой одеждой, устало выбралась на берег. Попросту упала лицом в песок.
…Эй, вставай! Мордашку оцарапаешь!
Плевать…
…Мне не плевать! Мне же потом вместе с тобой мучаться!
Плевать…
…Тьфу!.. Ну чего ты, вставай давай!..
Не хочу.
…Надо. Надо найти кого-нибудь из наших. Я сейчас даже шаману, чтоб ему заикаться, заразе, рада буду!
А мне плева-а-ать…
…Кстати, если бы ты не ударила мордой в песок, то нашла бы на нем довольно занимательный орнамент.
Какой?..
…Ага! Заинтересовалась-таки! А вот не скажу, вставай и смотри сама.
Вредина.
…Вся в тебя. Плохо ты на меня действуешь, очень. Надо было другого кого-нибудь найти, да только кому еще я такая неулыбчивая нужна буду?
Что за бред ты здесь несешь?!
…Да я сама не знаю. А что?
Это риторический вопрос?
Арна многозначно промолчала.
Пришлось вставать. По крайней мере, на четвереньки, чтобы хоть что-то различить, кроме красных песчаных барханов перед глазами. Пусть и в очень уменьшенном варианте.
Хм, а ведь она права. Пальцы чуть коснулись отпечатков чьих-то ступней пятидесятого размера. Что-то подсказывало мне, что это следы не Валески.
…Да неужели?
Сгинь, нечисть!
…Да пожалуйста.
Ател флегматично пожала плечами и медленно начала уходить за Завесу. Я спохватилась.
– Эй, ты куда?! Я перекинуться хочу!
…Пожалуйста. Я-то здесь при чем?
Ател.
…Ладно-ладно.
Я быстро содрала с себя рубашку со штанами и прилегла на горячий песок, обнимая колени.
Чтобы через несколько секунд встать уже волчицей.
Я взяла в зубы брошенную одежду и неторопливо потрусила по двойному следу, уводящему с красного пляжа куда-то вглубь неведомого леса.


Мне повезло примерно через полтора часа неспешных рысканий. Полупрозрачный след запаха, вьющийся паутинной нитью над следами в земле, стал отчетливее, время только-только коснулось его. Я не тронула его, встала по правую сторону и пошла, стараясь не задевать потревоженными мною потоками воздуха тонкое полотно запаха.
Он привел меня на опушку леса, почти у самого его края, где расположился небольшой лагерек из десятка выживших орков (у меня отлегло от сердца – Трэлл с шаманом были живы) и сидящей у одного из костров Арны. Валески видно не было. По соседству с лагерем грудой дерева валялся спасенный багаж.
– У-у, ребятки, негусто, – задумчиво протянула я, вылезая из кустов. Орки мигом схватились за оружие, а девушка – за сердце. Ни то, ни то мне одинаково не понравилось, и я настороженно посмотрела на поблескивающие на солнце лезвия секир. Лезвия может и не первой остроты, но чтобы разделать меня на доху и жилистое мясо с костями – хватит.
Шаман приподнялся со своего места, Трэлл нахмурил кустистые черные брови, смотря на излишне говорливую зверюшку. Арна недоверчиво смотрела мне под лапы. Я не поняла и опустила глаза, уставившись на брошенную на землю одежду.
– Госпожа Эвангелеета? – недоверчиво уточнил Ренн.
– Нет, твой покойный дедушка, – машинально огрызнулась я, попятившись на шаг, чтобы не нарваться на дрогнувшую в руке одного из вояк секиру.
– Уберите оружие, – властно приказал Трэлл. Орки нехотя подчинились. – Это действительно Псица.
Я подобрала одежду и потрусила к костру. Опустила ее на полено по соседству с отпрянувшей в ужасе Арной и оглядела лагерь.
– Что-то плохо получилось, – заметила я, плюхаясь на зад.
– Да, в этом вы правы. Десяток воинов и менее чем треть багажа – не лучшая экспедиция для изучения новых земель.
– Где мы вы хотя бы знаете?
– Разумеется. На нашем пути из Хагаласа в районе тысячи сельген вокруг нет ни одного островка суши, по крайней мере, изведанного.
– Кроме?
– Кроме Галиндоора, – завершил свою мысль капитан орков.
– Что ж, тогда мы на месте.
– Да, только вот… в каком отдалении от основных трактов мы находимся? Пляж выглядит невероятно пустынным, а эти деревья с чешуйчатыми стволами и огромными листьями на макушке. – Трэлл окинул взглядом подозрительную растительность, излучающую спасительную тень в эту полуденную жару. – Пустыни в наших землях – большая редкость, кроме как в Южных и Юго-Восточных Землях… Здесь же кажется весь материк состоит из одного огромного горба песка.
– М-м-м, не уверена, – с сомнением протянула я. – Знаний о Галиндооре достаточно, чтобы вспомнить, что пустыни находятся только на восточном побережье. Дальше идут вполне обычные заливные луга и рощи, а на западе, скрытые от остального мира цепью гор, находятся широколиственные леса, где проживает Сумеречный Народ.
– С-сумеречный Народ? – неуверенно спросила Арна, после крушения, похоже, растеряв всю свою спесь.
– Именно.
– А… кто это такие? Они опасны?
– Именем Сумеречного Народа называют несколько кланов эльфов и дриад, перебравшихся в Галиндоор после Двадцатой Войны.
– Но Двадцатая Война была почти восемьсот лет назад!
– Говорят, что после этого эльфы создали там свою цивилизацию и еще более сроднились с природой. Не знаю, это только слухи. – Шаман пожал плечами и кинул в костер пригоршню песка, чтобы засыпать его.
Солнце перевалило за полдень и начало откровенно издеваться над потерпевшими кораблекрушение путниками. Ребята единогласно признали меня первооткрывательницей и отправили на разведку, заручившись согласием, что я никуда не сбегу. Повертев когтем у виска (идиоты, я что, дура, убегать в одиночку на неизвестной территории в полуденную жару?!), я за пару часов честно оббежала ближайшие земли.
Мы оказались в огромном каньоне, чашей выходящем к Океану, который потом сужался до полусельгены в ширину и извилистой тропой вел вглубь. Отвесные стены, сыпавшиеся хрустящим на зубах песком, совершенно не предназначались для лазания, я колупнула одну когтем и выдала лишь фонтанчик песка и глубокую бороздку. Один раз я засекла странный звук там, наверху, словно пробежался табун лошадей, но наваждение быстро прошло, и я поспешила вернуться в лагерь, уже с нетерпением ожидавший моего возвращения…
…с парой тяжелых кандалов в руках и самыми виноватыми лицами.
Я нахмурилась и попятилась.
– Госпожа Эвангелеета, ничего личного. Просто вас обязательно надо посадить в клетку. И вашу подругу тоже.
– Зачем это? – ощетинилась я.
– Чтобы, когда мы встретим на пути какой-нибудь караван или торговые повозки, можно было с легкой совестью выдать вас именно за пленниц, а не… в общем, вы поняли.
– Вполне. Но зачем кандалы?
– Чисто символично! У вас рука тонкая, женская, даже если браслеты заперты – вытащите!
– Интересно. А дать мне в руки секиру и нацепить на лицо выражение посуровее вы не могли меня попросить?!
Шаман, на которого малодушно спихнули переговоры (вот интересно – десяток здоровенных мужиков, и боятся одну меня? Неужели я такая страшная?!), смущенно потупился.
– У нас сапог запасных нет, – выдал он последний аргумент.
Я еще строже сдвинула брови… и расхохоталась.
– Ну вы смешные!.. – хохотала я, болтая в воздухе лапами. – Интересные и смешные! Вы, орки, все что ли такие?! А в народе говорят – страшные, жестокие… Да я и сама видела там, в Хагаласе… А тут!.. Ха-ха-ха!
Пираты (вот умора!) еще больше опустили очи в долу.
Странные существа меня окружают. Хотя нет… наверное, я говорю не так, но мне довольно сложно подобрать слова. Я не отрицаю, что каждая раса – это драгоценный камень с тысячами граней, и каждая грань – это качество ее составляющих. Но мне почему-то никак не удается засечь в жизни именно «классические» черты, которыми обычно квалифицирует другие народности человек.
Сколько на моей совести было гномов… В народе говорят – мелкие угрюмые нелюди, живущие в горах и избегающие общество, дикие язычники. А на самом деле… Добродушные остроумные человечки ростом с тумбочку, пухленькие, бородатые, чуть ворчливые, но от этого не менее милые. Да, кое-где они могут быть и суровыми, и угрюмыми, и грозными, но все равно в глубине глаз обязательно будут скакать озорные огоньки.
Или посмотреть хотя бы на тех же орков из команды Трэлла. Орки должны быть жестокими, бессердечными, жаждущими крови бандитами-убийцами с одной извилиной в мозгу и принципом «чем больше в нашей армии дубов, тем крепче наша оборона». А здесь… Двухэлерные горы рельефных мышц, смущенно потупивших глазки из-за наездов одной обнаглевшей девицы, их пленницы, между прочим. А они еще извиняются! Нервный смех, да и только. И дело не в вековых традициях, где волкодлаки стоят на довольно почетном месте – иначе я бы не просиживала зад в трюме черт знает сколько времени, – и не в том, что я какая-то там Псица, и даже не потому, что в общинах степных орков преобладает матриархат. Совсем нет! А спроси я их сейчас, они еще больше мямлить начнут!.. Я не знаю; может, это мое биополе так влияет на мое окружение, или мне действительно постоянно «везет», но ни разу в моей жизни я не встретила «классического» существа. Даже ведуны как-то подозрительно лояльно ко мне относятся. Один уж точно…
А может, все потому, что я сама нестандартная, не вписывающаяся в рамки «классического» волкодлака? Или все дело в этом пресловутом Хозяине?.. Вопросов много, и все безумные. Но одно я знаю точно – мне нравится мое окружение, даже пусть оно стократно не-«классическое». Потому что я как никогда классически в него вписалась.
Я усмехнулась-оскалилась, подхватила в зубы одежду и тактично удалилась в кустики. На полпути меня остановил недоуменный возглас.
Я обернулась.
– Извините, может, я и не самая скромная особа женского пола, но бродить голой на глазах десятка мужиков не намерена.
Мне вслед понеслись разочарованные возгласы, не столько обидевшие, сколько развеселившие меня, а через полминуты я вернулась к команде, приглаживая встрепанные после трансформации черные вихры.
Я беспрепятственно дала себя заковать и залезла в небольшую клетку, где меня уже ждала Арна. Дверь символично закрыли на тяжелую защелку, клетку взгромоздили на единственную целую телегу, в которую впряглись трое бугаев из команды. Позади нас шла смена, несущая отдельный груз.
Я украдкой, высунувшись между прутьев, стянула из одного из тюков запасную рубашку в соленых разводах, размяла ее и разорвала на лоскуты, протягивая их нашим «конвоям». Те благодарно кивнули и повязали их кто на головы, кто на лица, закрывая нос и рот от песка. Остатки пошли, чтобы смастерить импровизированную чадру нам с Арной.
Солнце жгло немилосердно, освещая наш небольшой караван в узком переходе между двумя песчаными стенами, но к вечеру жара начала спадать, и благословенная тень спустилась на нас около семи часов. Коридор стал потихоньку расширяться и дробиться на неровные невысокие каньоны в россыпи мелких рощиц из тех же неведомых деревьев без веток. Равнина тянулась до самого горизонта, пока не тонула в зыбкой дымке закатного пожарища. По сухой красно-охряной земле сновали ящерицы, в лесках, что мы проезжали, попадались странные животные похожие на кабанов, но раза в два мельче. Когда солнце наполовину скрылось за краем, наша процессия остановилась у одного из лесков на ночлег. Рулевой (Крагг, кажется) притащил на ужин двух «кабанчиков», которых тут же зажарили и съели. Нас с Арной так и не выпустили из клетки, но протянули по неплохому куску мяса (сухому, жилистому да еще и несоленому вдобавок; такой вообще лучше не жарить, а есть сырым, хищно обгладывая мозговые косточки… М-м-м, прелесть!) и дали отпить из фляги. С водой мы мучались. По дороге не попалось ни одного источника, и я сильно сомневалась, что в ближайшие два дня они будут.
После ужина команда разбрелась кто куда укладываться на ночлег. Земля быстро остывала, отдавая жар воздуху, и озябшие орки суетливо кутались в куртки и плащи, пытаясь согреться. Мы с Арной звучно клацали зубами от холода, я уже вознамерилась было обратно перекинуться – и мне тепло, и у девушки пушистая грелка под боком, – когда к решетке подошла невысокая фигура шамана и просунула нам между прутьев теплое шерстяное одеяло.
– С чего бы это вдруг? – сразу напряглась я, мельком взглянув, как Арна кутается в одеяло и блаженно вздыхает.
– Мне не за чем, а вам пригодится, – пожал плечами Ренн. А после чуть прищурил светлые глаза. – Не доверяешь?
– У меня немного врагов, коим я могла бы доверять.
– И я явно не вхожу в их число.
– Вы очень проницательны.
– Но почему же я недруг?
 – Потому что я – волкодлак, – отрезала я, отползая поближе к девушке и всем своим видом показывая, что разговор окончен. Ренн как-то странно посмотрел на меня, смущенно улыбнулся Арне (из-за чего та мило запунцовела) и отошел к своим.
Арна проводила его долгим взглядом и внезапно встретилась со мной взглядом. Мигом опустила глаза, сверкая ярко-алыми щеками.
Я улыбнулась уголками губ и краешком языка облизнула верхнюю губу.
– Да он тебе, как никак, нравится? – проникновенно, но тихо спросила я.
Арна сначала вытаращила на меня глаза, но, не заметив в них упрека, чуть помедлила и стыдливо кивнула.
– Мне кажется, он – неплохой человек, – неуверенно сказала она, притесняясь ко мне поближе.
– Может быть… – уклончиво прищурила правый глаз я, бросая косой взгляд на темную фигуру. – Может быть. Мне довольно трудно судить людей.
– Почему?
– Потому что я – нежить. Спи давай.
– Умгум.
Девушка уткнулась носом мне в подмышку и глубоко, словно даже облегченно вздохнула. Я же кое-что вспомнила.
– Арна?
– Ммм?
– Где Валеска?
Девушка снова открыла глаза, подняла их на меня.
– Не знаю… Мы ее не нашли… А ты не видела Оррин?
– Нет, – соврала я. – Наверное, они сбежали вдвоем.
– Наверное… Они тоже, как и мы, не знали друг друга, и тоже, как и мы, стали подругами. Так что одну надо искать рядом с другой.
– Угу.
…Интересно, с чем ты соглашаешься? С первым или со вторым?
Ател, я не могу сказать ей, что…
…Думаешь, твоя ложь не выплывет?
Эта – нет. Как, скорее всего, не выплывут и те, ради которых я лгу этой маленькой девочке, возомнившей себя моей подругой.
…Хорошо сказала.
Ты же знаешь… Я не могу назвать кого-то определенного другом. Волкодлаки не могут иметь друзей.
…Супругов, между прочим, тоже…
И это говоришь мне ты? Волчица?
…Да! – Ател, наверное, впервые в жизни тепло, искренне улыбнулась.
Я лишь вздохнула, прижимая к себе задремавшую приятельницу… нет, подругу.

* * *

 …где-то я это уже видела. Только бы вспомнить где, и возможно я смогу понять, что же я здесь делаю. Но что-то яростно выдергивает из памяти тот, несомненно, важный кусок, который мог бы все объяснить. Только бы выловить его за хвост, только бы поймать… Но, к сожалению, это не в моих силах.
Крепкие веревки грубо врезаются в голую кожу, перекрещиваются, затягиваются в узлы и опутывают меня с ног до самых плеч. Руки заведены за спину, заставляя неестественно выпрямляться, хотя мне этого очень не хочется. Черные неровные кудри падают на лицо, я одним резким движением отбрасываю их назад и осматриваюсь, лихорадочно пытаясь понять, почему мне так знакомо это место.
Что-то здесь уже происходило, и я была именно в этом теле связанной беспомощной пленницы с горьким привкусом полыни во рту.
Это был, несомненно, тронный зал. Небольшой, облицованный иссиня-черным мрамором. Стены и полы голые, потолок теряется во мгле наверху, слева стоит большой стол в россыпи стульев, а впереди, на подмостке, огромный мраморный трон.
Пустой.
В воздухе рассыпается едва уловимый звон пригоршни бело-голубых светящихся звезд. Ручных, дающихся в руки холодным огнем и срывающиеся с пальцев избранных.
Один такой избранный стоит справа от меня, но это явно не его магия. Я прищуриваю глаза, рассматривая его, и понимаю, что определенно его знаю. Черноволосого мужчину незнакомый верзила удерживал за шиворот; ему связали руки, но не за спиной, а спереди, словно насмехаясь и отбивая всякую охоту дергаться против полудюжины неизвестных наемников, кои вокруг и стояли.
Странно, но мне почему-то кажется, что тогда, в прошлый раз, его не было… Его словно выдернули из другого воспоминания, которого и не было никогда, но его создали.
Как и не было пустого трона.
Я скривилась, мучительно пытаясь вспомнить, но тут краем глаза увидела, как всколыхнулся полог тьмы за троном, и на призрачный свет вышла… Таладриэль?
Но ее же я помню…
Она странным взглядом скользнула по мне, словно по пустому месту, и, обойдя трон, подошла к связанному.
– Да… Вы оба все еще помните меня…– едва слышно прошептала она, издевательски проходя по его щеке ногтем. – Несмотря даже, что вы уже получили то, что так отчаянно искали… Странно… Ведь все плохое когда-то забывается… Что ж, она забудет и это…
...Они целовались посреди огромного темного зала, в отблесках холодного пламени магических огней, бесовски скачущих по слившимся воедино силуэтам. Под беззвучный, отчаянный крик бьющегося о ребра сердца. Под бесстыжими взглядами явно ухмыляющихся наемников.
 Они не лгали. Даже я не смогла уловить в них фальши, словно эти двое яростных врагов, наконец, нашли в друг друге то единственное, что им было нужно.
Или же, закрыв глаза, просто представили, что на их местах сейчас стоит кто-то другой…
А в расширенных зрачках связанной волчицы снова бился прибой…

– АААААааааа!!!
– Мм, Лета… Лета… Леточка, проснись… Лета!
– Что случилось?!
– Я не знаю… Лета!!!
Я билась в прижимающих меня к полу руках, отчаянно пытаясь выбраться. Сама того не понимая. Сознание трепыхалось где-то рядом, в застенках сна, но никак не могло вырваться.
Однако я все же открыла глаза.
И заорала еще громче.
Из глаз брызнули бессильные слезы. Я в последний раз рванулась вперед и обмякла, судорожно вздрагивая плечами.
На мой истошный вопль сбежалась вся команда и вытащила вырывающуюся меня из клетки. Вернее, попытались вытащить, я все-таки вырвалась и плюхнулась спиной на холодную землю, сжимаясь в комок и давясь душившими меня слезами. Перед глазами плыло, словно я одновременно видела и реальность, и пригрезившуюся только что картинку, во рту стоял мерзкий привкус крови пополам со слезами, мутило. Кто-то догадался взять кружку и налить туда ледяной воды, подал мне. Я жадно выпила, цокая зубами о металлический край. Перевела дух – вроде полегчало. По крайней мере, теперь я смогла, наконец, понять, что сижу на земле, а вокруг с полусонными и испуганными лицами застыло с пяток орков, включая Трэлла, шамана и Арны, самой чуть не плачущей.
Я вытерла глаза и шмыгнула носом.
– Что с тобой случилось?! – чуть дрожащим голосом спросил шаман. – От обычных кошмаров люди так не орут. Самое большее – просыпаются в холодном поту.
– Я орала? – недоуменно свела брови на переносице я.
Они в унисон закивали.
Я обхватила себя руками и попыталась вспомнить.
Вспомнила.
И сглотнула.
– Да, ты прав, Ренн. Это был не обычный кошмар.
Потом Арна говорила, что у меня словно взгляд остекленел. Она даже испугалась, но я всего лишь Нырнула в себя, пытаясь нащупать хоть краешек Ател. Не получилось, хотя я точно была уверена, что не отправляла ее за Завесу перед тем, как уснуть. Получается, что сон сам отправил ее?! Странно, такого еще не было.
Я вышла из себя только когда от усиленной тряски голова начала болтаться туда-сюда.
– Эй, Лета, не уходи!
Я помотала головой, Возвращаясь.
– Все нормально, Арна. Ренн, мне нужна твоя помощь.
Шаман если и изумился до глубины души, то не подал виду.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ты умеешь лепить вестников?
– Да.
– Я попрошу тебя сделать одного.
– Какие координаты?
– М-м-м… – Я задумалась. – Я не знаю вашу координатную сетку. Но… Знаешь, где вехр От-Даль-Тида?
– Могу поискать.
– Пожалуйста. Трэлл?
– Да?
– У вас есть кусок пергамента?
– Найдем, госпожа Эвангелеета.
– Спасибо.
Через десять минут я уже упоенно царапала по пергаменту остывшим мажущим угольком, а Ренн сидел рядом и сосредоточенно мял в руках камень, вылепливая летучую мышку. С другой стороны притулилась Арна, запахнувшись в одеяло по самые уши. Орки, удостоверившись, что больше я орать не буду, разбрелись по спальным местам.
– Лет… – неуверенно дернула меня за рукав девушка. – Что же тебе такое приснилось, что ты так вопила? Словно тебя заживо резали…
– Да так приблизительно и было… – вздохнула я, не отрываясь от писанины.
– Тебя резали?!
– Не совсем. Но больно было примерно так же…
А еще холодно, пусто и паршиво.
– Я закончил, – сказал шаман, бережно держа в руках каменную летучую мышку. Я кивнула, завершила письмо и осторожно его завернула, подвязывая оторванной от полы рубашки завязкой. Вручила маленькому вестнику и проводила глазами его суетливый полет.
– Когда письмо будет в От-Даль-Тиде? – уточнила я.
– До этого вехра ключевых точек в координатной сетке примерно около тридцати шести, – словно мысля вслух, глухо произнес Ренн. – От точки до точки – по два усилия… Значит, к утру письмо уже будет там.
– Спасибо, – сердечно поблагодарила я.
– Пожалуйста… – пожал плечами шаман. Встал, чтобы уйти, но остановился и снова обернулся ко мне. Хотел было что-то сказать, не сказал да так и ушел.
Арна поплотнее прижалась ко мне, словно попыталась собой спасти меня от очередного кошмара.
– Он все-таки очень хороший, – прошептала она.
Я только хмыкнула. Как там романтические барышни говорят? Увидели любимого – и все. Ладони потеют, кровь бурлит, сердце падает вниз и яростно бьется в низу живота? А у мужчин оттуда вообще не встает?
Я невольно продолжила мысль и хрюкающе фыркнула. Ладно, пусть думают, что это нервное, все равно не так уж и далеки от правды.
Больше в эту ночь я глаз не сомкнула. Отчасти из-за того, что не хотела видеть продолжения своего кошмара, отчасти из-за прикорнувшей в бок Арны, которую не хотелось будить резкими движениями, отчасти из-за того, что орки, спугнутые моим воплем, позабыли поставить караульных. Таким образом, я осталась сторожить. И уже через час не пожалела об этом.
Ночью звериное чутье обостряется. Глаза видят тонкие материи, мир вокруг наполнен переливающимися, стелящимися по земле и взлетающими в воздух куделями запахов, уши улавливают малейшие колебания на сельгены вокруг. Когда слева, в глуши леса я уловила мягкие, глухие притаптывания и тихие выкрики, я резко повернула туда голову и мягко встала, концентрируясь. Недалеко шевельнулся один из спящих орков, и Трэлл решительно стащил с себя плащ.
– Духи говорят мне, что рядом опасность, – зычным, хриплым шепотом сказал он, глядя на меня.
Я краем глаза заметила, как пульсирует пространственная щель за его спиной, словно судорожно глотая воздух, и еле видно дернула подбородком.
– Но не нам. На поляне кто-то борется.
– Далеко? – Орк встал и подошел ко мне, тоже всматриваясь в темноту.
– Сельгенах в полтора.
– Семь минут бега.
– К тому времени там уже может никого не остаться.
Мы переглянулись и разом сорвались с места, даже не задумываясь, что подкрепление из нас двоих, если там действительно что-то серьезное, как из шамана – восточная танцовщица.
И все-таки мы успели.
Выбежав на поляну и судорожно глотая воздух, мы заметили несколько странных существ – мускулистых быков, стоящих на задних копытах, – которые расписанными дубинами отгоняли с десяток полулюдей-полукабанов. Трэлл решительно сжал свою секиру, задрав ее над головой, и с воплем кинулся в самую гущу. Полукабаны заметили его, а потом и меня, и разделились, размахивая лапами, как мастера боевых искусств, и завывая.
Не знаю, как насчет боевых искусств, но двигалась я однозначно быстрее их и без труда сумела перехватить задранную в пинке лапу и провернуть ее кругом, вертя противника вокруг своей оси и попутно сшибив ближайшую парочку. Еще один, нечестно обойдя сзади, огрел меня по шее. Я обернулась и увидела Трэлла. Похоже, что он, нечаянно. Я выскалилась на него, но злость выместила на двух отборных типах, звучно столкнув их лбами. И едва успела пригнуться, как над моей головой красиво просвистел подтянутый свиногрыз, получивший от одного из человекобыков сильный хук в челюсть.
Через пару вздохов, когда рядом вытянулась еще одна вражина со скособоченной челюстью, ряды (вернее, то, что от них осталось) полукабанов дрогнули, и они сбежали, оставив на поляне несколько трупов своих собратьев. Быки опустили дубины, а Трэлл, вздохнув, вытер пот со лба.
– Пусть хранит вас Матерь Земля! – зычно произнес один из быков, одетый в кожаную мантию из буро-сине-зеленых лоскутов, всю в прорехах, из которых выглядывало покрытое бурой щетиной тело, препоясанную широким ремнем и стягиваемую крест-накрест на груди крепким шнурком. На лицо (морду?) он больше походил на козла, чем на быка, однако телосложение если и отличалось от его собратьев, то только в лучшую сторону. В лапах (не копытах, передние ноги заканчивались узловатыми пальцами) он держал такую же дубину, что и остальные, разве что более цветастую.
– Что это за твари? – спросил Говорящий с Духами.
– Мы называем их свинорылами. Они такие же жители Восточного Галиндоора – Саваннах – что и мы. В пустыне обитают еще гарпии, выверны и горгоны, и с последними, помяните мое слово, вам лучше не встречаться. Я – Хнум Круторог, вождь минотавров. Кто вы и откуда?
– Трэлл Говорящий с Духами, степной орк, а это – Эвангелеета, волкодлак. Мы потерпели крушение и теперь должны добраться до торговых путей.
Минотавр весело захохотал.
– Тогда вам повезло, друзья мои. Матерь Земля благосклонна к вам! Мой караван отправляется Перекрестье, город, стоящий на «звезде» торговых путей. Говорят, там будет произведен большой торг, так что сейчас многие караваны со всей Саваннах и Эринтрийи отправятся туда. Вы хорошие воины, и я готов взять вас в эскорт.
– Но мы не одни.
– Еще лучше! Сколько вас?
– Четырнадцать. Десять орков, я, госпожа Эвангелеета, еще одна невольница и шаман.
– Отлично! – Вождь минотавров светился, как ясно солнышко, освещая пространство рядом искренним сиянием непритворной радости. Интересно, он всегда так эмоциями разбрасывается? Что бы уж наверняка не подумали, что врет? – Я буду рад принять вас всех в свой караван.
Да он и сейчас рад так, что «биовампиры, кушать подано!»
– Мы патрулировали, когда на нас напали эти свинорылы, – продолжал разглагольствовать вождь минотавров. – Предлагаю вам переночевать с нашим лагерем, а утром мы с невероятным удовольствием совершим слияние наших лагерей!
И, не принимая нашего отказа, повел нас через лес.
Лагерь минотавров оказался сразу за первой полосой деревьев и представлял собой сборище из десятка минотавров, в росте превосходящих даже Трэлла (лично я вообще чувствовала себя гномом на эльфийской вечеринке), уютно устроившихся возле огромного костра, и пяти странных животных, аналог которых я попыталась, но так и не нашла.
– Это корготы, – с широкой улыбкой пояснил Хнум, любовно похлопывая животное по толстой коже округлого бока. – Красавцы. Вьючные животные, наш караван. Добрая душа! Твердые снаружи – мягкие внутри!
Не знаю уж, как внутри, но снаружи они представляли собой весьма устрашающее зрелище. Высокие, в холке достающие мне до макушки, с массивными хвостами, короткими толстыми ногами, опущенными огромными головами с квадратными челюстями, из которых выглядывали плоские прямоугольные зубы величиной с мой кулак. Покрытые серой, непробиваемой и абсолютно лысой шкурой, они имели маленькие глазки наивного пятилетнего ребенка. Я осмелилась и почесала одного из корготов за маленьким ухом. Животное басисто замурлыкало, и я поспешно отдернула руку, отходя на всякий случай на пять шагов назад.
Наших героев встретили в лагере с радостными и дружелюбными криками, широкими улыбками и поднятыми дымящимися кружками. Компания по-братски отделила новоприбывшим товарищам места вокруг костра и громко спрашивали их о новостях. Хнум широким жестом указал на нас с Трэллом.
– Вот, товарищи мои, Матерь Земля послала нам новых друзей. Примем же их в нашу общину, как родных!
Интересно, они все такие дружелюбные или я опять напоролась на не-«классических»?!
«Община» одобрительно загудела.
– Они помогли нам справиться со свинорылами, и мы будем рады принять их в наш эскорт друзьями и охранниками нашего каравана!
Минотавры закивали, улыбаясь и переглядываясь.
– Да пусть славится Матерь Земля вечно! – дружно грянули наши новые знакомые и залпом осушили свои кружки.
– У них, похоже, верование такое, – свистящим шепотом поделилась я с Трэллом. Орк согласно кивнул.
– Да что же вы стоите, как неродные?! – зычно вопросил один из минотавров. Схватил меня за плечо и так дернул вниз, что у меня подломились колени, и я весьма небрежно плюхнулась рядом с ним. Трэлл шагнул к костру, потеснил одного из человекобыков и звучно рявкнул:
– А ну, ребята, где мое пойло?!!
Минотавры солидарно завопили, чокаясь и впихивая раскрепостившемуся орку кружку с чем-то дымящимся. Тот, не глядя, хряпнул до дна и одобрительно заворчал. Потребовал еще.
Я сидела среди их мужской компании как полная идиотка, грея руки о ведерную кружку, впихнутую мне ближайшим соседом с сердечными пожеланиями наикрепчайшего душевного здоровья. Сидела и ждала, когда окружающие дойдут до такой конденсации, когда моя поспешно драпающая отсюда особа уже не будет видна столь трезво. Ждать пришлось долго, минотавры упорно не желали пьянеть, хотя доканчивали уже третий котелок с дымящимся напитком. Я лишь единожды его попробовала, закашлялась (по сравнению с этим даже ядреная «Веда» кажется слабеньким квасом!) и поспешно отдала початую кружку Трэллу. Тот выпил сначала мою, потом свою, и нос его приятно запунцовел на общем зеленом фоне физиономии.
Через десять минут я поняла, что им уже все равно, и незаметно ускользнула в лес, где смогла отдышаться, отхихикаться и неторопливо двинуться в сторону нашего спящего лагеря. Судя по тишине в данном лесу, после ночной заварушки со свинорылами возможная нежить или забралась подальше от таких диких обедов, или ее здесь вообще не водилось. Небо на востоке медленно светлело, и я очень надеялась, что сейчас, в данный момент ни одно существо не посмеет встать между мною и постелью. Иначе трупы будут ложиться штабелями. Сейчас только спа-а-ать…