Ч. 1 Глава 4

ГЛАВА 4

Я не сразу поняла, отчего проснулась. Вроде было все как обычно: пол, застеленный шерстяным одеялом, прутья клетки над головой, мерный скрип колес и обыкновенная болтовня орков вокруг… Когда вдруг поняла, что я выспалась. Нет, ВЫСПАЛАСЬ. Капитально, окончательно, до кончика ногтя на большом пальце левой ноги ВЫСПАЛАСЬ. Наконец-то! Потому что мне ужасно не хотелось, чтобы после привидевшегося недавно кошмара меня опять выдернуло из сна вместе с половиной лагеря…
Но на сейчас кошмары объявили бойкот, и я была им очень за это благодарна. Однако блаженное состояние длилось недолго. Ровно до того, как я, сладко потянувшись на шерстяном одеяле, повернула голову… и с возмущенным воплем увидела уютно примостившуюся Арну с листком пергамента в руках, на котором четко было выписано мое имя.
– Ничего-ничего, – замахала руками девушка, не прерывая увлеченного чтения. – Я тебе потом дам прочитать.
– Какая наглость! – невольно восхитилась я. – Мне дадут прочитать мое собственное письмо. Спасибо, дорогая, большое!
– Да не за что, – отмахнулась она.
Я (ну не забирать же у нее письмо, верно?!) огляделась. Хнум сдержал свое обещание, и сейчас мы ехали уже вдвое пополневшим караваном. Впереди нас ехало два коргота, навьюченных товАтели, позади – три, а по краям, без следа прошлой пьянки, бодро вышагивали орки на пару с минотаврами, переговариваясь и дежурно переругиваясь. Я приподнялась и заметила, что Хнум с Трэллом идут впереди кортежа, а шаман, увлеченно болтающий с одним из минотавров, – в конце. На нас с Арной, сидящих в незапертой клетке, не обращали больше внимания, чем должны. Значит, Трэлл с Ренном уже все всем объяснили.
Уже изнывая от любопытства, я снова повернулась к Арне.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила я.
– Подожди…
– Арна!
– Подожди…
– Сейчас отберу!
– Да подожди ты!... А, все. Итак… Начнем сначала. Пишет тебе сначала Клейменс. Говорит, что соскучился и вообще дежурно интересуется, как у тебя дела. Советую дежурно ответить, что нормально. Пишет, что все у них хорошо, он успешно справляется со своими делами Советника – кстати, неплохого ты себе мужа отхватила, Советника! – а Айра – Правительницы. Говорит, что та уже вполне оправилась от смерти Джелара и дела их идут в гору… Кстати, кто такой Джелар?
– Мой брат. Читай дальше!
– Так ты – родственница Правительницы большого вехра?!
– Вернее, это она – родственница последнего отпрыска правительской семьи. Не отвлекайся!
– Так ты Правительница?!! – Глаза Арны восхищенно округлились.
– Нет, но могла бы ей стать. Ты будешь читать или нет?!
– Да подожди. А почему не стала?
– Потому что стала волкодлаком.
– А нежити нельзя быть Правителем?
– Нет. Читай дальше, Арна!!!
– Ладно. Дальше пишет Айра. Говорит, что беременна. Лично я думаю, что врет безбожно: была б беременна – по-другому бы себя вела. Советую проверить. Вот в следующем месяце вернуться и проверить! Темнит она чего-то… Впрочем, я тоже могу зажраться, выпятить пузо и ходить с восьмым месяцем. А через месяц родить… к примеру, перьевую подушку. И сказать, что отцом ребенка, оказывается, был гусь! – Арна невинно захлопала ресницами.
Я со стоном уткнулась в сложенные на коленях руки.
…Что-то она раскрепостилась, тебе не кажется?
Кажется, и даже очень… Ой, Ател, а ты здесь откуда?!
...Вообще-то, из-за Завесы. Как обычно.
Я имею в виду, как ты Пришла так, что даже я тебя не засекла!
…Наивная!.. Пока ты тут слушала байку про гуся, я самолично открыла проход и Вышла.
Ну ты молодец!
…А то!
– Зря ты так, Арна. Айра действительно беременна.
Девушка лишь плечами пожала.
– Ладно, я лишь высказала свое мнение.
– Что там дальше? – спросила я.
– Не знаю. Дальше личное. Дальше я не читала. – Арна улыбнулась и протянула мне листок. – Не в моих принципах читать интимные записки. Я, может, и любопытная, но в меру.
Я благодарно ей улыбнулась и прошлась глазами по строкам.

«…Дальше я снова отбираю уже вконец истерзанное перо у Айры и продолжаю свое письмо сам. Насчет снов не волнуйся – в последнее время мне тоже начинает сниться всякая пакость, полусны-полувоспоминания. Судя по судорожным вскрикам из спальни Айры, той тоже. Из-за них я никак не могу толком выспаться, но они скоро прекратятся, я уверен. То, что мы пережили совсем недавно… Это действительно ужасно, Лета. Я не думаю, что мы когда-нибудь сумеем забыть это. Но сны пройдут, уж я-то позабочусь об этом!
Что же касается твоего Хозяина… Я кое-что знаю о нем, но говорить ничего не буду. Ты найдешь все сама, зря, что ли, убежала от меня так быстро?! Но это в любом случае будет только твой выбор. И не зарекайся сейчас, что тебе на него наплевать. Я уверен… нет, я знаю, что это не так. Так или иначе, быть Псицей – это удел немногих, и я тебе уже говорил, что ты – необычная нежить; я всего лишь единожды встречал Пса со своей Хозяйкой, и это было… впрочем, неважно. Повторяю – это твой выбор, все только в твоих руках…
Пора заканчивать. Если будут вопросы – пиши, как я понял, у тебя там под боком находится отличный ведун, раз он умеет создавать таких сильных летунов.

Советник Raiven Ta-Klementas»

Я сложила письмо вдвое и с легкой улыбкой, блуждающей на губах, посмотрела на Арну.
– Ничего там такого не было. Ты могла прочитать.
– Так еще не все потеряно! – хищно воскликнула она, протягивая руки к письму, но тут же рассмеялась. – Шутка. Не буду я читать. Не за чем. Да и начало я прочитала только потому, что принесшая его мышка напрочь отказывалась улетать до тех пор, пока я не распечатала письмо и не вперилась взглядом в первые строчки. Потом мышка просто рассыпалась в песок, а меня захватило. Хорошо пишет твой муж, интересно. Ему бы мемуары настрочить да детям показывать как семейную реликвию.
– Каким детям?!
– Которых нарожаете, – авторитетно заявила девушка, вскинув подбородок. – Маленьких, симпатичных и шерстистых. Волчат!
– Тьфу!
…На месте наших сопровождающих я бы уже давно поинтересовалась, что за придурки сотрясают землю своим идиотским смехом. Но нет, на нас просто многогласно и абсолютно безмолвно воззрились и красноречиво промолчали. Вскоре мы перестали хихикать, я свернула письмо и запихнула его подальше за шиворот. Потом еще раз потянулась, окончательно сбрасывая следы сна, и небрежно скинула одеяло в угол. Посмотрела на солнце.
– Э-э, Арна… Сколько я проспала?
– Не знаю, – пожала плечами она. – Я проснулась сразу же после рассвета, когда в лагерь вернулся капитан и приказал в спешном порядке собирать вещички. Ты в это время спала в клетке; я попыталась тебя разбудить, но ты только ругалась и брыкалась, так что я быстро бросила это дохлое дело. Потом наш лагерь вышел из леса и там смешался с этими. – Кивок в сторону минотавров. – А считать время по солнцу я не умею.
– Ладно. – Я толкнула дверь и выпрыгнула в сухую пыль.
– Эй, ты куда?! – сразу же всполошилась Арна, приникая к прутьям.
– Пойду, прогуляюсь немного.
– Погоди, я с тобой!
– В туалет?
Девушка замерла и замотала головой.
– То-то же. Так что не дури. Я скоро.
И бодро зашагала туда, где за бурыми спинами неторопливо вышагивающих минотавров виднелся край шамана. Может, врать и нехорошо, но поминутно краснеющая-бледнеющая девица под боком во время обстоятельного разговора мне нужна… вот-вот, именно так. Так что я с чистой совестью зашагала в конец каравана.
– Неплохое утро, Ренн!
– Прозрачно намекаете, что до меня оно было лучше?
– Возможно, – уклончиво произнесла я, оценивающе осматривая шамана. Брезгливо потыкала пальцем в шкуру. – Прямо как с меня снята. Где раздобыл реквизит?
– Почти угадали. Снял.
– С кого?
– С волка.
– Не завидую бедняге. За что ж ты его так… освежевал?
– Жизнь – трудная штука, госпожа Эвангелеета, уж кому-кому, но вам-то это известно.
– Как никому другому. Не упарился еще?
– Нет.
– Интересно. Я в простой рубашке замаялась уже от жары, а ты…
– Ну, так снимите, если жарко, – без задней мысли предложил Ренн. Потом, кажется, понял, кому он это предложил, и замялся.
– Если ты голым войдешь в женскую баню, то я воспользуюсь твоим советом.
– Это вызов?
– А ты как считаешь?
– Госпожа Эвангелеета, я уже давно понял, что считать что-либо особенное на ваш счет – гиблое дело. Лучше уточнить, чем потом попасть впросак.
– Почему ты меня так называешь? – резко сменила тему я.
– Как?
– На «вы» и госпожой Эвангелеета. Ты же не орк, а человек, у вас другое мировоззрение.
– Я привык подстраиваться под Трэлла. Так легче выжить.
– Легче выжить, когда тебе уже нечего терять, кроме собственной шкуры, – глухо произнесла я, отрешенно уставившись в одну точку.
– Что?
– А?
Я вздрогнула, словно проснулась, и посмотрела на нахмурившегося Ренна.
– Что?
– Ничего… Вы только что сказали…
– А, не бери в голову. Кстати, снимаю с тебя эту обязанность.
– Какую обязанность?
…Вот уж точно – все ему надо объяснить и «уточнить». Жаль, что идиотов не сажают в тюрьму. Как бы стало легче общаться с людьми…
– Называть меня госпожой Эвангелеета и на «вы». В конце концов, врагов, как и друзей, надо держать на близком расстоянии.
– Так я все-таки ваш враг.
– А ты как думал? – задиристо дернула подбородком я.
Песок постепенно нагревался, и босые пятки начало нещадно жечь. Пора завязывать с «прогулкой!..
– Я стараюсь не думать на столь философские темы.
– Вот и правильно! Нечего голову всякой дурью забивать! Труд делает из мужчины обезьяну! – Я сделала шаману ручкой на прощание и упрыгала обратно к себе, ругаясь на каждом шагу. Все-таки глупость полнейшая: ладно еще куртку стащили – хороший материал, крепкие вставки, – хорошо флиту отобрали – опасное оружие все-таки, – но зачем надо было сапоги тырить? Или думали, что я их съем с голодухи?! А теперь сиди и думай: оставаться наглой саботажницей или идиоткой на четырех лапах? Отобрали самое дорогое! А сапогам еще лет двадцать сносу не было бы. Теперь утонули. Вместе с верной флитой. Жалко, обе вещицы дорогие были.
…Ага. Вот именно – были…
Ател, ну хоть ты не заводись! И вообще… Зачем ты из-за Завесы вылезла? Нужна будешь – позову.
…Интересный подход. Значит, я тебе больше не нужна?!
Пока – нет.
…Феноменально! «Пока»! Ну надо же!! И это я слышу от нее – единственной близкой души на тысячи сельген вокруг!
Если ты решила поныть, выбери себе другую компанию.
…Хорошо.
Она больше ничего не сказала. Просто молча развернулась и Ушла. Глубоко, поставив между нами даже не Завесу, а Стену. Ну и ладно. Я ее как никто знаю – Она же почти Я. Да и перекидываться мне пока что не надо. А зрение, слух и обоняние у меня и без того лучше, чем у людей. Переживу как-нибудь.
Я допрыгала до клетки и резво влетела в нее, сразу же пряча ошпаренные ступни под одеяло.
– Ну как? – участливо спросила Арна.
– Что – как?
– Сходила? В туалет-то?
– Какой, к черту, туалет?! – Я непонимающе воззрилась на девушку, потом вспомнила и прикусила язык.
Арна скрестила руки на груди.
– Ты не ходила в туалет, – твердо констатировала она.
Отмазываться бесполезно.
– Нет, я ходила поболтать с Ренном.
– И что? – В ее голосе тут же появилось тщательно затертое волнение с нотками ревности.
– Ничего. – Я пожала плечами. – Глупый, ничего не значащий разговор замужней женщины с врагом.
Спесь с девушки слетела как луковая шелуха, заполонив пустое место наивной взволнованностью. Она кинулась ко мне, упала на колени и схватила за руки.
– О чем вы говорили?
– О всякой ерунде… Знаешь, Арна, ты, наверное, права. Он неплохой. Для человека.
– Что ты имеешь в виду?
– Он учтив, вежлив, прям. Не высокомерен, не плаксив или ленив. Он симпатичен, а если попросить его раздеться до пояса, то можно посмотреть и мускулатуру… Шутка, – завидев ее глаза, добавила я. – В нем что-то есть.
У девушки азартно загорелись глаза.
– А как ты думаешь, я… могу ему понравиться?
– Не знаю. Поговори с ним сама… Эй, только не сейчас. Видела, какие я кренделя на раскаленном песке выделывала? Еще немного – и можно записываться в кружок профессиональных танцев южных шаманов. Поговори с ним. Но ближе к вечеру, когда жара спадет.
А жара спадать пока что не желала. Караван, наконец, нашел тракт, песок на котором был просто серее остального, и медленно двигался вперед. Хнум сказал, что, дойдя до каньона, виднеющегося на горизонте, мы остановимся и дальше пойдем только после захода солнца. Похоже, теперь нам светят ущербной луной ночные переходы.
Но даже не это беспокоило меня больше всего. Я не знаю, сколько времени провела на корабле, еще плюс три дня здесь, в Галиндооре. Ател становится нервной и неуравновешенной, ее тянет на споры, и она Ушла, заблокировав мне вторую ипостась, полностью контролируемую ею.
А это плохой знак.
Я подняла глаза к васильковому небу и кое-как различила полупрозрачный блин лишь единожды откусанной луны.
Закрыла глаза и сглотнула, чувствуя жар солнца на побледневших щеках.
Всемогущие боги, может, я в вас и не верю, но дайте мне время…
Время, чтобы все исправить.


…Арна поговорила с шаманом. И, судя по тому, что обратно сияющую девушку он принес на руках, весьма успешно.
– Тетя, рот закрой – ворона залетит, – весело заявила она, болтая ногами в воздухе.
– По вам сужу, что переговоры прошли успешно и дипломатические связи налажены, – ошарашено подвела итог я.
– И не только, – многообещающе подмигнула мне девушка, ссаживаясь на бревно. Ренн бухнулся рядом, беря ложку и осторожно тыча ею в белесую массу каши в котелке.
Караван, час назад дойдя до края каньона, поспешил в тень от дневной жары. Хнум посоветовал всем хорошенько выспаться перед ночным переходом, поэтому в лагере бодрствовало от силы не-человек пять, которые проводили наклевывающуюся парочку не менее изумленными взглядами, чем я.
– Что ты имеешь в виду? – мило озубоскалилась я.
Арна кокетливо закусила губу. Я перевела вопросительный взгляд исподлобья на шамана, но тот, напрочь меня игнорируя, вытащил из-за пазухи деревянную плошку и осторожно наложил себе подоспевшей каши, дуя и облизываясь.
– Ничего не знаю, ничего не слышу, ничего не вижу. Меня здесь вообще нет, – заявил он, цепляя слипшийся рис ложкой.
– Лета! – выдохнула девушка, широко ухмыляясь. – Расскажи мне о своей свадьбе.
– Зачем?
– Ну-у-у… я же тоже когда-нибудь выйду замуж, так? – Косой и весьма многообещающий взгляд в сторону одобрительно ворчавшего («ммм, замечательная кашка, надо бы стащить остатки!») шамана.
Я откинулась назад, прижимаясь спиной к гранитному валуну, и серьезно посмотрела на Арну, не разделяя ее энтузиазма.
– Поверь, Арна, в моей свадьбе нет ничего такого… удивительно волшебного, что должно быть на свадьбе.
– Почему? – искренне удивилась она. – Ты что, в охотничьем костюме вместо платья ходила, а твой ведун мечом махал?
Она, очевидно, хотела пошутить, но, перехватив мой взгляд, замолчала.
– Это правда?!
– Арна… – вздохнула я. – Я выходила замуж, когда вокруг кипела битва. Когда Клейменс подскочил ко мне с этим предложением, я сначала посчитала это дурацкой шуткой.
– У него что, такое плохое чувство юмора?.. Ой, прости, пожалуйста.
Я прикрыла глаза. Уши наполнились лязгом клинков далекой битвы и криками боли, а плечо словно наяву почувствовало горячие пальцы ведуна, сжавшие его.
– Понимаешь, я всегда думала, что Клейменс не умеет любить. Да, возможно, он романтик, так и не выросший мальчишка, любящий пошутить и поязвить, однако тот холод, что роется в его душе, не способен на это чувство. Не говорю светлое, потому что это не так, на самом деле я ненавижу любовь за то, что она приносит столько боли… Поэтому я и сказала тебе, что он любит меня как умеет. А как – я и сама не знаю.
– Ты меня пугаешь, Лета. Такое чувство, словно ты вышла замуж не за человека, а за какого-то монстра…
– Я сама монстр, Арна. Чудовище, угроза и смерть…
Арна зябко повела плечами.
Светлая и радостная тема, которую так любят все девчонки, незаметно перешла на что-то темное и тяжелое. К сожалению, я не виновата, что действительность не такая радужная, как сны. Да и то смотря какие…
– Так что можешь считать, что я не замужем. Вряд ли два взаимных вопроса и ответа посреди кровавой бойни за жизнь является именно той свадьбой, какую хочет каждый.
– А это так важно? – внезапно серьезно спросил Ренн, впервые вклиниваясь в наш «женский» разговор. – Чтобы все это было. Белое платье, гости, букет, торт… Разве это все надо, чтобы действительно пожениться? Разве обязательно доказывать таким образом другим, что вы несмотря ни на что будете вместе, если вы уже доказали это себе?
– Знаешь, когда-то и я тешила себя такими же мыслями, – заметила я.
– Это не утешение, Лета. Это правда. Ты же ушла из дома, да? После своей свадьбы?
– Ушла.
– Но ты собираешься вернуться, ведь так?
– Возможно.
– Вот видишь.
– Я сказала «возможно», а не «да».
– Ты вернешься, Лета. Даже если не будешь понимать это умом, но ты вернешься. В любом случае. Возможно, ненадолго. Возможно, даже на пару минут, но вернешься. Только для того, чтобы еще раз увидеть его.
– Это глупость, романтические бредни.
– Это правда. – Ренн отложил начисто вылизанную плошку подальше и наклонился вперед, пытливо уставился мне в глаза. – Вы с ним – две противоположные половинки. Но разделенные не вдоль на свет и тьму, а поперек, потому что у каждого из вас душа двойственна. У тебя буквально, а у него – глубоко внутри. Ты сама говорила, что он романтик, субтильный молодой мужчина, так? Это свет. А тот холод – это его глубокая тьма. – Шаман на секунду замолчал, а потом внезапно спросил: – Он – чернокнижник, да?
Арна охнула, прекрасно зная, что это такое. Я кивнула.
– Да.
– Он постоянно имеет дело со Смертью. Ясное дело, что его душа заключена в ледяной панцирь хладнокровия. Других Она затягивает вслед за собой… Мой тебе совет, Лета, – сказал шаман, поднимаясь и касаясь Арну за плечо. Она подхватилась следом. – Вернешься – поговори с ним. Напрямик, ничего не скрывая. Смешайте свои чувства вместе… и разделите поровну на двоих. Тогда вы поймете глубину своего заблуждения. Вы связаны с ним, очень крепко. Так, как не бывают связаны даже самые близкие супруги. Да, пожалуй, никогда и не смогут быть связаны… Если ты не считаешь вашу прошлую попытку браком, то не стоит и пытаться еще раз. Все равно ничего не будет. Вернее, не изменится…
Они ушли, оставив меня наедине со своими мыслями. Душа в середине груди одиноко пульсировала тусклым светом, не желая разрастаться и заполнять собой все тело. Она, собственно, и не должна была, потому что была слишком мала для этого.
Она была одна.
Я глубоко вздохнула и тихонько, еле шевеля губами, позвала:
 – Ател…
А-а-ара-а-ам…
Стена дрогнула, но осталась.
Я закрыла глаза, сглотнула.
Ател…
Завеса взорвалась тысячью серебристых осколков, нежным шелком осыпавших мою неполную душу.
Ател, он прав? Ренн прав в своих словах?
…А ты как думаешь?
Шелестящий голос волчицы был мягок и тих, лишен ее обычного ехидства. На этот раз она хотела поговорить со мной серьезно. По-взрослому.
Я не знаю. Зверь?
…Что?
Что мне делать?
…Ты это у меня спрашиваешь? Я твоим телом не контролирую.
Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
…Лета, пойми одну вещь: я – это ты. Не больше, не меньше. А ты – это я.
Я знаю это.
…Но не всегда отчетливо и правильно понимаешь. Я могу ответить тебе вот что. Да, вы имеете связь. Да, изменить уже ничего нельзя. И да – ты должна окончить свое путешествие. Чтобы потом вернуться.
Ты все-таки поймала край моей мысли.
…Это несложно. Для этого даже не надо быть телепатом.
Потому что, ты – это я, а я – это ты.
…Практически. С одной только разницей. Ты – Человек, а я – Зверь.
Волкодлак, поправила я.
…Волкодлак. Волчица.
А у… него тоже есть свой Зверь?
…О да. Ручная тьма на коротком поводке.
Шутишь?
…Ничуть.
А ты – моя «ручная тьма»?
…Практически. Ренн был прав. Вы – две половинки богами порванной картинки…
Я вздохнула.
Спасибо, Ател.
…Не за что.
Ты меня прощаешь?
…Прощаю.
…А через секунду я почувствовала, что пустота перестала пульсировать в груди, оставив меня в покое.
Похоже, я исправила свою ошибку.