Майский граф. Глава седьмая

Глава седьмая
Университет находился недалеко от городских ворот. Когда совет выбирал место для постройки "альма матер", приняли во внимание голоса, требующие удалить здание от центра. Слухи о бурных попойках и любовных похождениях студентов, обязывали местные власти позаботиться о сохранении нравственности и спокойствия в семьях бюргеров. Со временем, образовался целый квартал: пивная, бордель и постоялый двор притаились в тени главного здания, насчитывающего десять лет.
Ян и Петер вошли в прохладный холл университета. Правильнее сказать, были внесены вовнутрь, ибо прибыли в такое время, когда основная масса жаждущих знаний, заполняла учебные классы.
Когда поток студентов поредел, Ян поймал за руку одного из опоздавших, и поинтересовался, где можно найти Мартина. Оказалось, что есть, как минимум три Мартина. Пришлось открывать дверь за дверью, пока, в одном из классов, не показалась мантия из знакомого сукна. Из потока жестов друзья уяснили необходимость в ближайшие полчаса обследовать окрестности учебного заведения. Дисциплина на лекциях была одним из важнейших условий получения ученой степени.
Устремившееся вверх готическое здание, изрезанное высокими окнами с яркими витражами, несомненно отражало свою суть – стремление к знаниям. Стрельчатое окно над главным входом напоминало храм, но резные фронтоны над дверными проемами, колоннада первого этажа с заостренными верхушками арок, украшенных стилизованными листьями, и ажурный орнамент рыбьих пузырей, придавали постройке, с одной стороны, легкость и беспечность, напоминающие о прелестях студенческой жизни, но, одновременно, серьезность и внушительность, соответствующую характеру заведения.
В отличие от голой Рыночной площади и тесных улиц, примыкающих к ней, университет был окружен деревьями; небольшой фонтан перед входом без устали переливал воду из чаши в руке каменной фигуры, в его же уста. Студенты, ласково называя его "Любящий жизнь", вспоминали известный гимн. Ходили слухи об озорниках, пытавшихся наполнить фонтан вином.
Немного утолив жажду, молодые люди расположились в тени одного из деревьев. Тогда-то Петер и поведал приятелю о ночном столкновении. Закончив рассказ, юноша не преминул поддеть приятеля:
- И, знаешь, я уверен, что Серваций в тот вечер находился в другом месте.
Ян неопределенно хмыкнул в ответ, но лицо его выражало озабоченность.
- Происходящее нравится мне все меньше. Но, если кто-то охотился за твоей находкой, он должен был знать, что ты нашел эту чертову застежку и она лежит у тебя в кошельке.
- Я никого не видел в том переулке, - задумчиво произнес Петер. – Единственный, кроме нас троих, кто знает о находке – Бодуэн.
- Он ушел за час до нас, - Ян моментально утвердился в подозрении, - и мог спокойно все организовать. Он следит за нами, а мы будем следить за ним.
Ответить Петер не успел: шумная ватага высыпала из дверей университета, растекаясь в разные стороны. Друзья моментально поднялись на ноги – было крайне нежелательно упустить Мартина.
Студент стоял слева от входа со скучающим видом. Просторная мантия, наброшенная на щуплое тело, придавала некоторую солидность его неказистой фигуре. Всклокоченные волосы обрамляли высокий лоб, но оттопыренные уши немного сглаживали впечатление от вытянутого лица. Длинные руки свисали вдоль туловища, не представляя чем им заняться. Мартин увидел Яна и нашел применение своим конечностям:
- Мастер Ян, - прокричал он, размахивая руками, - иди сюда. Когда приятели приблизились, студент жестом пропустил их вперед и сказал:
- Утренние занятия закончились, а вечерние начнутся не скоро, поэтому мы можем поговорить в одной из аудиторий.
То, что было названо аудиторией, представляло из себя помещение, где находился длинный стол, за которым могло уместиться до двадцати человек. На возвышении, под балдахином была устроена кафедра. Петер увидел на полу солому и недоуменно повернулся к Мартину. Последний объяснил, что стол был сделан лишь вчера, а до этого они сидели просто на полу перед учителем.
Ян достал застежку и протянул ее студенту. Тот повернул ее так, чтобы свет падал под нужным углом:
- Мне кажется, это греческий... Попробую перевести. – Еще немного повертев предмет, парень начал говорить:
"Моему единственному возлюбленному сыну в дар от преданного отца из далеких краев. Сердце мое рвется к родному дому, где своими руками заложил я... – в этом месте Мартин запнулся. – Я не знаю смысла двух следующих слов. – Затем продолжил: "Мы победим. С нами Бог."
- Это весь текст? – поинтересовался Ян. Услышав положительный ответ, он принял застежку из рук студента и отправил ее в свой кошелек. Поблагодарив Мартина, друзья покинули университет.
Обратный путь прошел в споре как быть дальше. Подозрительный суконщик предлагал следить за Броде и за Бодуэном, потому что один из них наверняка, а то и оба, шпионят в пользу графа.
- Ты чересчур увлекся, – попытался охладить пыл приятеля рассудительный Петер. – Как ты себе это представляешь? И дело не только в том, что мы никогда ни за кем не следили. У тебя будет куча неприятностей, если тот же Бодуэн подаст жалобу в городской совет и, тогда, даже гильдия ткачей не выступит в твою защиту. Кроме того, слежка требует времени, а если я не буду выпекать дневную норму, то заплачу в казну большой штраф.
- Но не можем же мы сидеть сложа руки. – Энтузиазм Яна значительно уменьшился.
- Мы и не будем. Я схожу к Якобу, покажу нашу находку и расскажу обо всем услышанном от Бодуэна и Мартина. Дамм занимается расследованием и должен знать то же, что и мы.
Ян, в знак согласия с предложением Петера, передал последнему застежку, но спросил:
- Не опасно ли ходить с этой вещицей? Один раз уже пытались отобрать ее у тебя. Может пойдем в ратушу вместе?
Вместо ответа Петер только выразительно посмотрел на приятеля.

***
В здании городского совета было малолюдно. Подниматься в Зал заседаний не было смысла – в обычные дни члены совета располагались в одном из подсобных помещений первого этажа. Там Петер и застал Дамма и Броде за беседой. Увидев юношу, Якоб пригласил его присоединиться к разговору.
- Мы решаем, чем заняться новоиспеченному горожанину. – Почувствовав намек на свою профессию, Петер улыбнулся. – Ну, если ему не довелось стать подмастерьем пекаря, придется поискать твоему подопечному более серьезное занятие. Владение лошадью и луком, показанное Сервацием на празднике, впечатлило многих. Я поговорил с остальными членами совета и мы решили назначить его начальником городской стражи. Старый Крон давно просит подыскать ему замену.
- Не буду оспаривать мнение совета, но скажу вот что: опыт Сервация позволяет ему заняться более серьезным делом – откликнулся Петер. – Если епископ доверил ему обучение своего воинства, то и нам будет чему поучиться. Ты, Якоб, и сам знаешь, что не сегодня-завтра городу придется воевать, а наше ополчение состоит из предоставленных каждой гильдией отрядов, которые проводят учения раз в год, да крестьянских неумех. И, хотя мы воевали и побеждали, нельзя опираться только на предыдущие успехи. Я уверен в способностях Броде создать войско, могущее защитить жителей в случае нападения врага.
- Это неплохая мысль, Петер, - согласился Дамм. – Серваций, подумай как убедить совет доверить тебе столь важное дело, если ты, конечно, согласен взяться за него. Не забудь, что не все приветствовали решение дать тебе права горожанина.
Все это время тот, о ком шла речь, сидел молча, видимо, обдумывая неожиданное предложение. После некоторой паузы Броде поднялся со скамьи, решившись ответить, но Якоб уже повернулся к юноше, желая узнать причину появления последнего в ратуше. Будущий полководец так и остался стоять, в то время как Петер достал находку из кошелька и протянул ее члену городского совета. Тот быстро выхватил застежку, что удивило юношу. Он объяснил это необычным видом предмета. Однако, реакция Сервация была гораздо более сильной. С ним творилось что-то непонятное: учащенное дыхание, открытый рот и вытянутая вперед рука, свидетельствовали о сильном возбуждении. Дамм первым понял причину столь разительной перемены. Он протянул застежку Броде. Тот, уже справившись с волнением, прижал к груди полученный предмет.
- Я понимаю, что должен рассказать свою историю, - произнес Серваций, слегка потряхивая головой, словно пытаясь разогнать туман, окутывающий сознание, - так почему бы не сделать это сейчас?