На Ивана-Купалу

       


Олежка жил в самом крайнем доме их длинной улицы. Домик был старенький, еще бабушка когда-то в нем родилась. Он не был, как другие, обит тесом и реечками. Круглые темные бревна, как ребра на худеньком Олежкином теле, были открыты любому взору.
Олежкина мать все время пилила отца, мол, пора бы и закрыть эти бревна, но отец не хотел. Он любил сидеть на лавочке у стены, куря и привалившись голой спиной к прогретым солнцем бревнам. Олежка тоже полюбил сидеть так же рядом с отцом и чувствовать кожей шероховатость стены:
- Как на печке, да, пап?
- Похоже. - откликался отец, пыхая самосадом.
Недалеко от деревни шумела листвой березовая рощица. В сторону рощи мальчик смотрел с любовью и радостью. Там находилось великое чудо, которое открылось только ему.
А случилось это нечаянно. Как-то раз вместе с другом Костькой пошли они пошататься по окрестностям. День был жарким. Еще дома скинули они майки и рубашки и шлепали по пыльной дороге босиком. От каждого шлепа поднимался вверх пыльный выхлоп. Это было очень здорово. Так вот дошлепали до березовойрощи. А там, в траве неожиданно встретились им земляничные россыпи. Поглубже в лес, и ягод больше. Наелись до отвала, а
ягодам нет конца. Тут Костька и говорит:
- Пойду домой, притащу какую-нибудь посудину. А ты здесь сиди, жди меня. Услышишь я позову, - откликайся. А то мне дед рассказывал, что если уйдешь с земляничной поляны, то во второй раз она уже не дастся. А мы ее перехитрим.
Убежал Костька, а Олежка опустился на небольшой пенек и стал ждать. И вдруг послышался голос, но какой-то странный. Вроде девичий, но доносится одновременно и сверху, и снизу, как будто великанша говорит:
- Мальчик, хочешь в догонялки сыграем?
- Кто это? - пробормотал Олежка.
- Ха-ха-ха! - рассмеялась неизвестная девица. - Да я перед тобой, ты прямо на меня смотришь.
- Где? - совсем растерялся мальчик, вертя голову туда-сюда.
- Да, березка я белая.
- Это? - Олежка дотронулся ладонью до стоящего напротив дерева.
- Да! Да! - воскликнула она и снова захохотала, и смех ее куда вверх улетел к вершине.
- Как же ты в догонялки будешь играть, ты же дерево?
- А попробуй, догони! Беги же!
И Олежка увидел, что береза тронулась и поплыла
стремительно вперед. Он еле успевал за ней. Лес перед березкой расступался. Олежке казалось, что он ее вот-вот настигнет. Уже пальцы протягивал. А она вдруг стремительно отплывала в сторону, и Олежка лбом в старую ель врезался.
- Ха-ха-ха! - радостно заливалась березка. - Ну, что, догнал.
Олежке было не больно, но обидно. Это ж, надо, дерево догнать не мог… И вдруг, береза замолчала, как будто и не говорила раньше. Слышен был только ветер в вершинах, и птицы перекликались. И тут послышался Костькин голос:
- Ау, Олега!
- Сюда, Коськ!
Приятель показался среди деревьев, красный от злости, таща пустые корзинки.
- Ты куда ушел с поляны-то? Где ягоды? Зачем сюда приперся?
- Эх, Коськ, это меня береза сюда завела! - затараторил Олег, показывая на дерево. - Говорит, давай в догонялки играть. Я почти, что ее догнал!
Костька вытаращил глаза на приятеля и покрутил пальцем у виска.
Не поверил он тогда Олежке, а тот больше и не заикался об этом. И дома никому не рассказывал. Он все время думал, что же это с ним произошло. Если бы приснилось, то он никуда бы не убежал, а продолжал сидеть на пенечке. О том, чтобы кто-то его разыграл и разговору не может быть, - ведь он помнил, как береза быстро плыла по лесу, а он за ней бежал…
На следующий год об эту же пору пошел Олежка с Костькой и его сестрой Анюткой опять-таки за ягодами в лес. Взяли с собой бидоны, да и не зря. Опять напали на земляничные поляны. Шли эти россыпи по траве как бы особой тропинкой, уходящей от натоптаной
человеческой, в сторону. Увлеклись ребята и тоже в сторону ушли, не заметя ничем дорогу. Уж почти каждый свой бидон добрал. Отдохнуть присели на сваленное дерево. Глянули кругом, а в какую сторону домой возвращаться не знают, уверенности нет. Заныло у Олежки под сердцем. У Анютки глаза слезами наполнились, носом она зашмыгала.А Костька голову пригнул, засопел. Сунулись было, туда-сюда, а пути нет: где коряги непролазные, где овраг глубокий, через который они не переходили, где кустарники выше
голов. Притихли ребятишки, боясь даже разговаривать и надеясь на какое-то чудо. А что, сами по себе коряги расползутся, или кусты расступятся, что ли? Так может все равно не в ту сторону, в какую надо. Приуныли ребята.
И вдруг услышал Олежка знакомый звонкий девичий голос:
- Ну что, заблудились?
- Да! - воскликнул он, узнав березкин голос.
- Тетенька, - закрутил Костька головой, ища спасительницу. - выведите нас!
Березка захохотала, ей смешно было, что ее тетенькой называют.
- Где вы? Кто вы? - не понимали ни Костька, ни Аленка.
- Кто я? - снова березкин голос рассыпался смехом. - Спроси у своего друга, он тебе покажет. Это я с ним в прошлом году в догонялки играла, так он меня не поймал.
Олежка подошел к березе и погладил ее по стволу ладонью:
- Вот она
Костька с Аленкой, стояли, раскрыв рты. А березка, как и тогда, тронулась с места и поплыла. Но не так быстро, как в прошлый раз. А деревья перед ней расступались. Дети стояли, как вкопанные.
- Идите же за мной! - снова, захохотав, воскликнула березка. - Я назад возвращаться не буду.
Они шли, и лес становился все реже и реже. И вот уже за деревьями показались знакомые поля, а там и крайние избы деревни.
Дома Олежка рассказал отцу про диво-дивное, про говорящую и бегающую березу. Не удивился отец нисколько, только улыбнулся загадочно:
- Так сегодня же Иван Купала, а на него не такие еще чудеса случаются.