здравствуйте, меня зовут Евгений и я алкоголик

We’ve all been raised on television
To believe that one day we'd all be a millionaires,
And movie gods and rock stars...
But we won't.
And we're slowly learning that fact.
(с)
…
- Здравствуйте! Меня зовут Евгений и я алкоголик.
- Здравствуй, Евгений!
…
Сегодня группа оживлена больше обычного. По правде сказать, только сегодня они стали походить на людей. Конечно, не на тех, кем хотели видеть их мамы и папы много лет назад, когда они впервые поползли по манежу, или выдавили из своих молочных ртов первые звуки, или встали на свои крохотные ножки, больше напоминавшие скрюченные колотушки… нет. Они не перестали быть наркоманами, извращенцами, алкоголиками и суицидально расположенными психами, нет. Но сегодня я впервые увидел блеск в их потухших глазах. Так блестят глаза у детей, когда они видят шоколадную конфету, пломбир, или затаились в ожидании, что сейчас им откроют самую страшную тайну из всех тайн.
Все потому что сегодня, спустя месяц посещений я решил заговорить с ними. Сотни раз любой из них поднимался и рассказывал свою историю каждая из которых, была бы достойна плохой книги, или отличного голливудского триллера:
…
- здравствуйте! Меня зовут Андрей и я наркоман.
- здравствуй, Андрей!
- однажды, я очень хотел уколоться. Я не кололся уже 12 часов, и сильно болел. У меня болела голова, болели руки, болели ноги, но сильнее всего голова! Я хотел стащить у мамы денег, чтобы купить дозу у Бориса. Без денег он бы не дал. Но у Бориса всегда можно купить дозу! Я взял мамину сумку и побежал. Но мама заметила. Она стала ругаться. Кричала на меня. Хотела забрать сумку. У меня очень болела голова. Но она кричала и хотела забрать сумку. Тогда я ударил маму топориком. Для рубки мяса. Я ударил ее еще раз. Она продолжала кричать, и я ударил. 47 раз. Больше мама не кричала. Я уже 394 дня не принимал дозу. Мой надзиратель, говорит, что я все равно сдохну. Но я думаю, что у меня есть шанс.
- спасибо, Андрей.
- спасибо, Андрей! – промычала группа вслед за Вероникой.
…
Вероника – молоденькая девушка, аспирант психологического факультета КазГУ. Стройная, всегда ухоженная, с идеальным каре. В маленьких прямоугольных очках, и строгом костюме нежно зеленого цвета. Он и вправду успокаивает. Зеленый цвет. Ручаюсь, еще не один маньяк из этой своры не подумал, о том, какое белье под ним, и не представил себе, как изрыгая слюну и семя, он рвет ее белье прогнившими зубами. Когда ты в костюме такого цвета ни один идиот не захочет тебя изнасиловать. Быть может в этом ее трагедия? Интересно, на кой черт ей все это, только если она не сумасшедшая, или не извращенка, вроде Лейлы…
…
- здравствуйте! Меня зовут Лейла . Я педофил.
- Здравствуй, Лелйла!
- Я люблю трахать… простите Вероника, простите группа… заниматься любовью с мальчиками. Особенно хорошо, когда я одна, а их двое или трое. Мне нравятся их маленькие пиписички. У них такая нежная кожа. А иногда от них даже пахнет молоком. Ну, материнским молоком. Меня это сильно заводит. После наших утех, я заставляла их ласкать друг друга, а сама смотрела. Иногда даже на видео снимала! Так здорово смотреть, как они копошатся, словно маленькие щенята! … теперь я знаю, что поступала плохо. Мне не следовало делать с этими мальчиками все это…
После слов «все это» Лейла начинала реветь, и вся группа нежно сочувствовала ей, а Чарльз Мэнсон нашего времени – Сергей, даже гладил ее по волосам! Для меня так и осталась загадкой причина, по которой Лейла истекала слезами обильнее, чем ее вагина в предвкушении молочных мальчиков или, чем водопад Виктория, не знаю… или же ей на самом деле было жаль тех мальчиков, что вряд ли. Но скорее всего… она осознала, что мальчиков резвящихся как щенята в ее жизни больше не будет.
…
- спасибо, Лейла!
- спасибо, Лейла! – промычала группа вслед за Вероникой.
…
Кстати, выражение благодарности за истории после которых хочется всех перестрелять, а потом застрелиться самому, вызывает, куда большее недоумение, чем сами истории. Стивен Кинг бы обзавидовался. По сравнению с тем, что говорят эти люди(!?), произведения великого классика ужасов кажутся детскими считалками.
…
- здравствуйте! Меня зовут Федор и я алкоголик.
- Здравствуй, Федор!
…
Федор мой любимчик. Я всегда относился к религии а, следовательно, и к набожным людям весьма сдержанно. То есть пытался, как мог сдерживать их на как можно дальнем от себя расстоянии. Но после того как я узнал Федора, я бегу без оглядки от свидетелей Иеговы, от сектантов из «корейской церкви», которые признаться раньше всегда забавляли меня. Федор - бывший священник. А бывший, потому что он изнасиловал одну из своих прихожанок – Дашу, после того, как та покаялась ему в прелюбодеянии. Перед причастием, которого так и не состоялось, Даша поведала отцу Федору, что спала только с женатыми мужчинами и только из одного соображения, чтобы в последствии унизить их и уничтожить их браки. Разъяренный отец Федор отказался причастить раскаивающуюся Дашу, что согласитесь, несколько противоречит словам бога о том, что каждый кающийся да будет услышан. Более того, он предложил девушке прийти вечером и наедине они могли бы решить вопрос о покаянии и прощении грешницы. Далеко не наивная Даша, не ожидая никакого подвоха от смиренного священника, согласилась. Первая результат покаяния и прощения увидела бабушка Людмила, пришедшая в церковь ранним утром. Посреди зала лежала не дышащая нагая Даша с вырезанным на животе распятием, а над ее разбитой головой сидел голышом отец Федор, у которого все еще была эрекция, и громко молился. Осужденный на 20 лет строгого режима, он вышел через 17 за примерное поведение и при содействии церковных поручителей. Теперь каждый четверг он рассказывает свою историю сочувствующей? Веронике и группе людей, чьи истории не менее ужасны, и не менее интересны.
…
- здравствуйте! Меня зовут Глеб и я наркоман.
- Здравствуй, Глеб!
…
Попади эта группа в телеэфир, скажем, в реалити-шоу «страшные чудовища» она побила бы все рейтинги. Рекламодатели закидали бы друг друга водородными бомбами, только бы разместить свои стиральные порошки, прокладки и йогурты для похудения в эфирном окне с подобной передачей. Домохозяйки, шоуфилы и пенсионерки, которые уже давно продали душу дьяволу, чье имя телевидение, были бы в щенячьем (ах, Лейла, Лейла)восторге: Хлеба и зрелищ! Еще зрелищ, еще кровавых подробностей! Еще!
Финансовый кризис в Америке, банковский кризис в Казахстане, война в Ираке, сектор Газа и нарко-траффик из Афганистана, что в этом году составил 89% всего нарко оборота в мире отошли на второй план. Где уж им до святого отца Федора до смерти затрахавшего бедную Дашу, и вырезавшему на животе еще дышащей женщины символ бессмертия свой души… души ли?… Разве сравнится техасский недоучка и имбицил Джорж Буш с разбомбленной и расчлененной Югославией, обезглавленным Садамом Хусейном с обожательницей мальчиков Лейлой или мясником-наркоманом Андреем. Сорок семь, 47 (вдумайтесь в эти цифры!) ударов топором по маминому телу! Тысячи бомб упавшие на Белград ничто в сравнении с сорока семью зарубками оставленными Андреем на теле своей матери, которая была ростом 168см и весела чуть больше 60 кг. Причем, сорок семь – эта цифра раздельных друг от друга следов лезвия, которые умудрились подсчитать судмедэксперты. Не исключено, что их было больше, просто приходились они в одно и то же место.
…
- здравствуйте! Меня зовут Андрей и я наркоман.
- здравствуй Андрей!
…
- спасибо, Андрей!
Каждый четверг, приходя домой после прослушивания очередной байки из склепа мною выпивался не один стакан виски, и сколько бы я не заливал в себя виски, во мне не тонули картинки изрубленной мамы наркомана, маленьких мальчиков и распятия на животе изнасилованной Даши. Вероника все-таки сумасшедшая дура!
…
каждый из нашей группы, как и всегда, по очереди поздоровался с Вероникой, уселся на свой стул, и выпученными глазами уставился на меня. Они долго терпели. И вот наконец-то!
- Здравствуйте! Меня зовут Евгений и я алкоголик.
- Здравствуй, Евгений!
- я хочу, чтобы вы жили как можно дольше, ибо смерть будет вам наградой за все содеянное. Я хочу, чтобы каждый миг своей долгой паршивой жизни вы видели перед собой то, о чем здесь рассказывали. Я хочу, чтобы в листве деревьев, в косяках перелетных птиц, в безоблачном небе – везде, куда бы ни упал ваш звериный взгляд, вы видели своих жертв. Я хочу, чтобы из тысячи голосов, что звучат вокруг вы слышали только один голос, который говорил бы вам: «я тебя не прощаю»! И еще, если все-таки существует другая жизнь, жизнь после смерти, я хочу, чтобы каждый миг той другой жизни, вы переживали снова и снова тот момент ваших злодеяний, когда одержимость проходит, и ваш больной разум осознает, что же вы натворили.
…
когда двенадцати санитарам, все-таки, удалось успокоить взбешенную группу…  После того как я выслушал пятнадцатиминутную лекцию Вероники о том, какую опасную игру я затеял, и что теперь помочь этим людям стать нормальными людьми будет практически невозможно, и в конце концов после моих уверений, что сделать из них людей не под силу всем вместе взятым богам, которых только выдумал за всю свою историю человек… Мы пошли в бар. Мы долго сидели молча. Друг против Друга. Я пил водку, а Вероника, как позже выяснилось по своему обыкновению, пила коньяк. Молчали мы долго. До тех пор, пока в баре не осталось никого, кроме меня, ее двух официантов и бармена. После этой ночи мы проведем вместе еще несколько месяцев, много ночей вместе спасая друг друга. Но той ночью она заговорила первой:
- я так одинока…, я алкоголичка…, все, чем я живу, это истории умалишенных убийц, рассказываемые каждый четверг в психдиспансере на Каблукова 69а… эти люди, их истории - мой наркотик, за счет их ужасающего уродства я чувствую себя нормальным человеком, не таким уродом как они. Без этого меня ломает.
…
- здравствуйте, меня зовут Вероника и я наркоманка!
- здравствуй, Вероника!

…

ну и что, что мы те, кем пугали нас в детстве.
(c)