Школьный прикол про лошадку

       Навеяно фактами, как великовозрастные дядьки на Прозе.ру развлекаются. Это они от нечего делать, так издеваются над некоторыми авторами здесь. Шутят так «ребятушки», лет под 45 даже есть шутники.

       Вот мне и вспомнился случай из далеких школьных лет. Была у меня подруга, Екатерина. Училась хорошо, а пела так, что голос звенел на весь поселок. Ну и приколистка еще та была. Урок биологии. Класс, наверное, 8-й или 9-й. Помню, животный мир мы изучали. Вел предмет Николай Степанович. Царство ему небесное, конечно, уже. Естественно, да и, наверное, сейчас так, каждому преподавателю ученики прозвища давали. Либо, по его предмету, либо по характеру или внешнему виду. Высокий, стройный, красивый дядька был. Интеллигент. Но вот совершенно не понимал юмор. А кликуху ему дали обидную: Горилла. Ну, конечно, «Тычинка» или «Пестик», наверное, обиднее бы звучало? Моему отцу (он историю преподавал) больше повезло: Греком окрестили. Мать математику вела. Но ее так боялись, что даже единственной, кому из учителей прозвище не приклеили. Просто, по фамилии, иногда называли: Четверичка.
       Тут моя подруга, соседка по парте, тянет руку. Решила, видать, обстановку серьезную разрядить.
- Николай Степанович, Николай Степанович, можно спросить?
- Спрашивай, Матвиенко.
       Катерина наша встает и с совершенно серьезной миной:
- Николай Степанович, а конячки пукают?
       Что тут началось? Николай Степанович аж поперхнулся, побледнел, рот открыл, губами шевелит, а сказать ничего не может, задыхаться начал от такой неожиданности и наглости. Конечно, хохот в классе. Я тоже сижу рядом, правой рукой рот прикрываю. Смотрю на учителя, а он, то бледнеет, то краснеет, то синеет. Толкаю левым локтем подругу: «Ты что, Катька, сдурела, смотри, еще сердечный приступ сейчас у Николая Степановича случится. Что делать будем?»
       Наконец-то наш биолог чуть-чуть пришел в себя, приобрел голос и как заорет:
- Вонннннннннн из класса!!!!!.
       И сам следом побежал. А побежал не куда-нибудь, а к завучу по учебно-воспитательной работе, жаловаться. Это уже потом мне отец рассказывал про их разговор в учительской, когда я школу закончила. Наш отец с юмором был. Нашелся бы, что ответить. Но по долгу службы начал Николая Степановича успокаивать:
- Ну, нашел из-за чего расстраиваться. Ты всерьез все воспринимаешь, злишься, вот дети и шутят так. Конечно, я с ней поговорю, отругаю. Ну а ты что, не мог ей сказать, примерно так, хотя бы:
- Матвиенко, а в чем проблема? Найди, у кого здесь есть лошади. Встань сзади и послушай: пукает она или нет. Только смотри, чтобы в лоб копытом не заехала. А то животине может и не понравиться, если возле хвоста будешь стоять. Тогда не то, что пукнешь, еще и не так опозоришься сама.