Черпалка

Нудный дождь стучался в окно казармы. Промозгло. Мерзко. Настроение - ниже городской канализации. Хорошо, что хоть от торжественного построения на плацу, посвященного годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции удалось спрятаться в наряде по парку. Целый день сидел в КУНГе возле топящейся печки и мечтал. Мечтал о том, что вот уже очень скоро – может через неделю, а может и послезавтра, после того как старшина выкрикнет мою фамилию на вечерней поверке, мой замена ответит ему из строя: - Уволен в запас приказом министра Обороны №269! А сейчас я валяюсь на своей койке в жуткой депре.
Рота недавно вернулась из клуба. Увы, хорошего настроения этот глоток мнимой свободы не добавил. Удумали, черт их подери, показать солдатам какой-то детский фильм про пионера, который бегал по деревне в одних трусах, изображая из себя тимуровца. Мутотень одним словом. Ничего дебильнее и придумать нельзя! Особенно прибил эпизод, в котором мерзкий карапуз трепал за подол старуху, визжа диким голосом: - “Дай черпалку!!! Дай черпалку!!!” Естественно, герой фильма решил прийти на помощь старушке, вежливо поинтересовавшись, что, собственно, ребенку надо? Да, вот – ответила бабушка – пообещала ему черпалку, чтобы не ныл, а сама и понятия не имею, что это такое…
Да, после двух лет службы, полтора из которых, практически безвылазно, проведены в лесу, самое то, на что хочется посмотреть! Вот и лежал я на своей койке, злясь на весь свет вообще и на замполита в частности. А какой лучший в мире способ поднять себе настроение? Правильно – испортить его другому!
И тут мой злобный взгляд выхватил из серого полумрака казармы рыжую голову Зорика – бойца первого года службы, а по казарменной терминологии салабона. Вот именно на этом парне я и решил выместить всю скопившуюся во мне злобу. Кстати, Зориком прозвал его я. И не за рыжие волосы, и не за задорные веснушки а, было в нем что-то светлое. Чем-то таким озарял он окружающее себя пространство. Зорик чувствовал мое хорошее к нему отношение и тянулся ко мне. А я, как мог, старался облегчить ему самые сложные дни первого года службы. Именно Зорик “перевел” меня из “дедов” в “гражданские”, нанеся двадцать четыре у дара ниткой, по лежащей на моей попе подушке. Именно ему, я уже больше месяца, отдавал свое масло на завтраках.
- Зорик, ко мне! – Гавкнул я в сторону стайки пацанов, о чем-то перешептывавшихся в ожидании отбоя.
- Слушаю, Игорь Владимирович! – Вытянулся рядом с койкой, назначенный на экзекуцию.
Молодец, непроизвольно улыбнулся я, знает службу. Ведь по старой традиции, к солдатам и сержантам, отслужившим два года, и ожидающим уже своей “пачки”, нельзя обращаться по уставу. Ничего не подозревающий мальчишка улыбнулся в ответ, и показалось, что в хмурой казарме засияло Северное сияние.
- Так, боец, мне нужна черпалка! – Не стал я отказываться от своего плана.
- Как это?! – Захлопал лучика рыжих ресниц Зорик.
- Боец, я что, не ясно выражаюсь?! – Я скроил гримасу, которая могла бы навести ужас не то что на бесправного первогодка Советской армии, но и на весь личный состав всех армий, авиаций и флотов США и их пособников по НАТО. – Три минуты времени и черпалка у меня! Время пошло!!!
Зорик выскочил в проход, несколько раз повернулся вокруг своей оси, соображая и не соображая, куда же бежать и где искать эту чертову черпалку, и метнулся к своим, озадаченным таким поворотом событий, товарищам.
- Игорь, ты что?! – Окликнул меня с соседней койки Малхаз. Сослуживцы знали, а порой и осуждали меня за лояльное отношение к молодым.
- Игорь Владимирович – вот. – Лучезарно улыбаясь, Зорик протягивал мне спичку.
- Что это?!
- Черпалка – поджигалка! – Молодцевато отрапортовал боец.
Развлекуха продолжалась до самого отбоя. Народ с интересом наблюдал за растущей на моей койке кучкой из авторучки – черпалка писалка, конверта – черпалка письмаотправлялка, шапки – черпалка ушисогревалка и еще, и еще, и еще разного рода черпалок…