Кошки

       Кошки.

 Сейчас жаркое, почти североафриканское утро! Ленивое Солнце медлено всплывает над линией горизонта. А мы с подругой после бессонной ночи, с урчащими от голода животами, как бесплотные призраки проявляемся у местной харчевни. Войдя, усаживаемся на матрасиках, разбросанных по песку, и облокотясь спинами на срубленные пальмовые стволы, втыкаем в коллоритный ландшафт.
 Как и большинство синайских ресторанчиков, этот тоже устроен в незамысловатом бедуинском стиле: полулежачие места, накрытые пестрыми (ручной работы) рогожками; низкие, непонятно из какого материала сделанные, - обшарпанные столики; плавно перемещающиеся по квадрату - клиент, стерео, кухня, клиент – официанты; и наконец, легендарные, за версту воняющие сгоревшим фруктовым сиропом, – шиши*.
 Красота! Справа от нас безшумно колышется море, (странное такое море, с абсолютным отсутствием над ним чаек), а слева, через дорогу, чадит ресторанская кухонька. (Посмотрев на кухоньку, я для себя решаю, что это замаскированный вход в мрачные, подземные миры Анубиса.)
 На мой взгляд, большинство местных блюд не соответствуют стандартам наших нежных европейских желудков. Но всё-же, после пятнадцатиминутного раздумья мы решаемся заказать себе настоящий арабский сахляб, картофельные чипсы и свежую, испеченную при тебе на углях рыбе. (Да да! Я сам видел, - гриль стоял недалеко от нас. В противном случае, я бы им просто не доверил для нас готовить.).
 Пока мы ожидаем еду, официант – забавный малый с татуировкой во всю спину, принёс нам шишу и шеш–бэш*. Парень был откуда-то из Европы, и известное синайское «гостеприимство» постепенно засосало его в свои зелёные, душистые недра. Пребывая в постоянном угаре, он зарабатывал себе на пропитание, и на обратный билет домой у не очень щедрых - бедуинских хозяев.
       Солнышко поднимается выше и припекает всё сильнее, а приторный дым нашей шиши всё больше смешивается с флюидами канабинола, прущего с соседних матрасиков.
 -Амстер, да и только!: подумалось мне.
Мы расслабляемся, сидя друг напротив друга, и безнадёжно предвкушаем свою еду. Лениво перекидываясь в шеш-беш, иногда мы устремляем томные взгляды на таких-же туристов как сами и ещё на море. Проходит наверное больше часа с тех пор, как официант подходил к нам.
 -Наверное Котёночек они поехали копать нашу картошку на священной горе Сион!: подмигнул я своей подруге.
 –Не иначе как!: заметила она: -Но всё-же уверена, что милостливый Атум будет добр, и тогда нам повезёт!
 В её глазах сверкнул озорной огонёк: -Знаешь!? А ведь нам и так здесь неплохо сидиться, и спешить совсем некуда! Давай ка не будем напрягаться, и полностью отдадимся во власть этого места!?
 –Конечно родная! Я двумя ногами ЗА! Я всегда был ЗА! Ты просто читаешь мои мысли!... Остаёмся здесь навечно!..Вон и сахляб как раз принесли!
 Температура за «бортом» вероятно приближается к 40, воздух плавится, тени от пальм нас не спасают, а морю даже колыхаться стало лень. Постепенно состояние покоя и безразличия овладевает нами. Уже не хочется ни есть, ни пить, ни даже играть! Не хочется ничего, а лишь только сидеть и сидеть так на протяжении веков.
       -Вот это и есть нирвана - Синай, дух Синая, его особая аура, позволяющая расслабится даже без медитации?!: моё лицо расплылось в блаженной улыбке.
 Из старых потрескавшихся динамиков..., из потусторонней реальности..., уже загнаный по Бог знает какому кругу, и уставший сам от себя, доносится голос Боба Марли. Он вещает про свободу и про чёрных братков, томящихся на разных континентах, и сгинувших в стальных джунглях чужого мира вдали от своего африканского Сиона! -Нахрен вам стальные джунгли братки, когда есть вся Африка или Джамайка на крайняк?! У вас ведь ещё есть идея – лиголайз?! Мол пускай себе все обкурятся и всем будет хорошо! Придурки! Кто-ж тогда за свободу будет бороться? Ведь надо-же вам за что-то бороться?!
 -Упс!: из раздумий меня выводит официант, принёсший наконец еду.
 -Вау!: вскрикнула Анджела: -От голодной смерти мы теперь спасены!
 -Правда милая! Всё пучком! Сейчас на время забудем о нирване и Африке, и погрузимся в процесс бурного чревоугодия! Жаль холодного белого вина мусульмане нам не организуют!
 Мы с Анджелой пускаемся в изучение анатомических подробностей, лежащего перед нами, каменного окуня.
 И с ней одновременно чувствуем на себе чьи-то пристальные взгляды. Вокруг нашего столика собрались примерно с пол-дюжины местных кошек, и теперь усердно наблюдают за нами выразительными, широкораскрытыми глазами.
 -Не удивляюсь, что когда-то эти твари привлекли внимание древних египтян, получив статус – священных животных! Посмотри Анджи сколько в них очарования и изящества! Наверно не так плохо, что они тощие,... зато грациозные, и с большими ушами! Как–будто только сейчас спрыгнули с фресок фараоновских усыпальниц!
 Мы кидаем им кости с кусочками рыбы, и благодарные твари ловят их прямо налету.
 -Кышь! Кышь!: кричит на кошек неизвестно откуда появившийся официант: Пошли вон!!!
 Те сначала бросаются врассыпную, но через мнгновение снова окружают нас в ещё большем количестве. Рыба таки кончилась, а кошки всё не уходят, постепенно становясь частью нашего пейзажа.
 -Ты видишь!? Они такие же расслабленые, как и мы.: говорит Анджи. -Даже чем-то похожи на нас! Вероятно жизнь у них райская! Тут всегда тепло! Много туристов! Живи, и наблюдай саму жизнь! Мне так хотелось бы забыть о пустой и ненужной суете!
 -Да! Согласен! Когда я смотрю на них, то думаю о суфиях и прочих там саньяси! Мне кажеться, теперь я хорошо понимаю восточную ментальность и их философию - «everything goes smooth»*! Жара ведь! Делать ничего не хочется! Ну как тут не стать йогом или философом, и лежа на кушетке, не размышлять о смысле жизни и о повадках диких ослов перед случкой?!
 Мы вновь развалились на своих пестрых ложах и стали молча вникать в сладкий дым шиши. А время текло, текло,... текло медлено и плавно, как песок, струящийся сквозь не плотно сомкнутые пальцы. Всё вокруг казалось давно знакомым и привычным – запахи; мягкое шуршание волн о гальку; музыка... Всё это было вокруг нас и теперь, и когда-то, и уже целую вечность! Мы лежим и не о чём не думаем. В моей голове вдруг возникает образ Сфинкса, как и мы, плывущий через вечность...
 Официант, знакомый официант, приближается к нам получить плату за завтрак..., обед.., или ужин. Лицо его на ходу преображается. Оно уже не такое приветливое как раньше, оно раздувается и растёт, да и он сам вдруг вырос и превратился в огромного великана.
 -Почему он не улыбается своим клиентам? Не узнаёт что-ли?
 Ко мне приблизилась его покрасневшая от гнева, физиономия, и в мои чуткие большие уши врывается громоподобный голос: -Махмуд! Ты посмотри! Эти чёртовы жлобы бэкпэккеры* нас надули, ушли не заплатив!
 То, что я слышу, ввергает меня в полное недоумение: - Тоесть как не заплатили? Он что, не видит? Мы же здесь!
 Тот же голос гремит в нашу сторону: -А вы чего тут распластались тощие твари, а ну брысь отсюда!
И великан бросает в нас бутылкой из под Кока-Колы. Тогда мы, и вся наша мохнатая братия, поджав хвосты, спешно бросаемся наутёк...
       
       Август 1998



Шиша* – ближневосточное устройство для курения подслащёного табака или гашиша. Англичанами прозвано как «водяная трубка». Эквивалент в русском языке – кальян.

Шеш-беш* - иранское название игры – нарды.

«Everything goes smooth»* – в переводе с английского - Всё идёт гладко.

Бэкпэккер* - сленг из английского языка, обозначающий молодых, не очень богатых туристов.