Галатея

Анне Дарованной
посвящается
 
 Она была холодна..
 Как это получалось? Почему один за другим исчезали мужчины из её жизни, так и не успев задержаться хотя бы на мгновение в её сердце? Ночь-День-Ночь... Годы мелькали за окнами, наполненные событиями, но в самом главном продолжая оставаться тусклыми и однообразными.
 Её не любили. Греческий профиль, ясные глаза, пшеничные волосы – ничто не могло удержать их, таких земных и непонятных. Но и она не любила. Никого. Никогда.
 Часто, по вечерам, она затихала, и в такие моменты что-то вдруг менялось. Прилетал тёплый ветер с Кипра; в поле напевали крестьяне; и белые, белые колонны растворялись в высоком синем небе. Её трогали чьи-то заботливые руки, но это была не та забота, которой хотелось её мраморной коже...
 И снова – реальный мир.
 Она испытала на себе значение затёртого слова “комплекс”, узнала муки от своего несовершенства (ведь это оно мешает ей быть счастливой, да? Ведь оно?) и решила себя изменить.
 Купила модную одежду, в которой не чувствовала себя уютно; привыкла к джинсам и коротким маечкам. Подстригла свои чудные волосы и покрасила их в тёмный цвет. Но не помогало. Так она окончательно запуталась в загадочном “я”,зато для окружающих стала ближе и понятней.
 Современная жизнь била ключом. Она обходила эту жизнь, по возможности, стороной. Машины повергали её в шок, дороги она постоянно перебегала, самолёты внушали священный трепет, а ночные клубы – отвращение. День-Ночь-День... Всё проходило в каком-то сумбурном трансе. Зачем она здесь? Её ли эта жизнь?
 Она шла, кутаясь в пальтишко, и никак не могла согреться. И вдруг сзади, в зыбком сером омуте улицы:
 - Галатея!
Она остановилась, подчиняясь чему-то очень мощному внутри:
 - Меня зовут не так!
 - Нет, не может быть! - Незнакомец подошёл вплотную и тщательно, как мастер рассматривает поломанную вещь, оглядел её лицо. - Ты, наверное, просто забыла своё истинное имя. Галатея, я ни с кем не спутаю тебя – ведь каждая чёрточка этого лица и тела запечатлела мою заветную мечту. Я сам лепил тебя.
 - Вы, наверное, больны, - с чем-то, отдалённо напоминающим жалость, возразила она. Незнакомец производил странное впечатление. - Галатея, кажется, из римских мифов...
Греческих. - перебил Незакомец. - Ожившая статуя, которую сделала человеком богиня Афродита, вняв мольбам несчастного Творца, влюблённого в собственное произведение.
 - Но Галатея, кажется, была божественно прекрасна...
 - А ты и так божественно прекрасна. В тебе всё идеально: губы, грудь, волосы... Я посвятил этому жизнь... Неужели не помнишь?
 Тёплый ветер с Кипра подул сильнее. Белые, уходящие в небо колонны, порхающие руки на мраморной коже... Действительно МРАМОРНОЙ! Её мраморной коже!
 В озябшем сером воздухе вспыхнула молния. И тяжёлым водопадом хлынул дождь. Но ни он, ни она не замечали этого. Слова больше не принадлежали девушке в джинсах. мир изменился.
 - Да, я помню тебя, Незнакомец. Ты тот, кто дал не жизнь. Тот, кого я называла Создателем. Прости, за столько тысячелетий я успела забыть, что ты всё ещё существуешь.
 - Но почему? - с мучительной болью воскликнул Создатель. - Разве я не подарил тебе небесную любовь? Разве не питалась ты у меня амброзией и нектаром? Ты была моей дочерью. Но тебя же я сделал своей женой и возлюбленной. Галатея! Я прошёл сквозь века, скитаясь и прося подаяния, чтобы только спросить: зачем ты покинула меня?
 Она долго и пытливо всматривалась в его измождённое, изборождённое морщинами лицо, словно не веря в то, что он, её Создатель, не может понять самых простых вещей. Но он не мог. И тогда она расхохоталась ему в лицо. Со всей горечью и злобой, скрытой глубоко в женском естестве, она смеялась над ним.
 И пшеничные волосы разметались по ветру, и лицо стало прозрачно-белым, и глаза полыхнули синим пламенем. И пал Творец на колени.
 - А ты, оказывается, глуп, Скульптор! Ты скитался и просил подаяния, ты прошёл сквозь века, но так и не осознал своей ошибки.
 - Какой ошибки? Скажи, умоляю тебя!
Галатея милостливо опустила ресницы:
 - Нет, не когда лепил. Бездушные шедевры, как и необитаемые планеты, прекрасны и совершенны в своей бездушности. Но когда вдохнул жизнь.
 - Разве это не принесло тебе счастья? - спросил растерянный Создатель.
 - Счастья?! - она снова засмеялась. - Слепец! Тебе следовало выколоть глаза, чтобы внешнее отвечало тому, что внутри! Вдыхая жизнь, ты не подумал, что у статуи нет и не может быть души!
 Там, в пустом керамическом сосуде, могло поселиться только демоническое. И оно поселилось. Все статуи – демоны, и если их разом оживить, то Земля повергнется во мрак. Но – нет, и не это твоя главная ошибка. Ты бы любил во мне и мраморного демона, и твой демон был бы с тобой.
 - Тогда что же? Что?!
Галатея сорвала с себя одежду и предстала перед ним во всём своём великолепии, не чувствуя больше ни холода, ни молний над головой.
 - Ты видишь моё тело? Оно совершенно, говоришь ты? Ещё бы! Ведь, лепя меня, ты всё время грезил о совершенстве. Ты мечтал отыскать Идеал. И ты, мой Создатель, мой Творец, каждым прикосновением своих талантливых пальцев обжигал меня своей мечтой. Ты вложил её в моё пустое естество, в мою холодную бездушность. И тоска по Идеалу охватила меня. И обезумела я. Не было мне ни отдыха, ни покоя, ни радости.
 Твой, твой Идеал мучает меня до сих пор! И демоническое, живущее во мне, бросает и швыряет меня из стороны в сторону, требует и желает, и по ночам нашёптывает, что достижение недостижимого невозможно.
 Я пришла в эту жизнь – и увидела только тебя и себя. Но ты не был Идеалом. Ты был просто Творцом. и демон, живущий во мне, возненавдел тебя. Ибо одному тебе было доступно получить невозможное и завладеть немыслимым. Ты – счастлив, а я? Сколько ещё мне бродить сквозь века и просить подаяния?!
 - Милая, ослепительная моя Галатея! - в отчаяньи взмолился Создатель. - В чём же моё счастье, если ты покинула меня? Какой ятеперь Творец, если творение исчезло, не оставив о себе ничего, кроме памяти?
 - Вот в ней, в памяти, и есть твоё счастье! Тебе выпало мгновение и память о нём. Так хватит же тебе и этого. Прощай навсегда, пусть Зевс Громовержец ещё тысячи лет швыряет тебя по водам веков, и да не сбудутся твои мечты!
 Галатея воздела руки к небу. Ослепительно сверкнула молния. Лёгкая трещина пробежала по юному холодному телу. И в один мог от неё осталась только небольшая кучка щебня, да бежевое пальтишко, промокшее насквозь, валялось чуть поодаль.
 Постаревший, осунувшийся, мучительно уставший Творец со слезами и мутью в глазах собрал эти остатки, завернул в её пальто и, взвалив свою ношу на плечи, отправился на поиски мастерской.