и ада преисподняго избавиться...

*
Таксист – точь-в-точь артист Кутузов. И когда он обращал ко мне свой немигающий взгляд над внушительным в дырочках шнобелем, казалось, что вот сейчас мы с ним поплывем в лунном тумане: старая ведьма-Кутузов и заколдованный ее ящеристыми глазами я – Хома Брут. Мы выплывем сквозь узкую щель в правой дверце, тяжелые и медленные, как сигаретный дым. Сначала я, заколдованный, – спиной, не отрываясь взглядом от горизонтального провала рта ведьмы, а она (Кутузов) – за мной, соблюдая дистанцию между нашими носами в ширину ладони…
- Дочка, ты по карточке? - зычно по-мужски спросила ведьма-таксист. – У меня сдачи не хватит. Пятаков нет. Буду должен. В следующий раз отдам.
- Да Бог с ним, с пятаком. Не будете Вы должны.
- Лучше ты не доплачивай. Или вот что. Я совсем с тебя не возьму. Авось, придется на тебе покататься. Вот и расплатимся так…
Он нажал кнопочку на панели. Стекло сползло еще на сантиметр. Потом таксист бросил руль и повернулся всем торсом ко мне.
- Дяденька, Вы чего?
Машина плыла над вечерним потоком автомобилей. А нос Кутузова все приближался и приближался к моему лицу. Нас вытянуло в щель над стеклом… Мои голубые руки тщетно пытались отстранить нечисть, но она перевернула меня с тихим булькающим звуком, как шарик в глицерине, и, оседлав, направила в сторону темнеющего леса, за которым – я знала – отливала антрацитом поверхность большой реки..

- Барышня? Никак заснула? Выходи, приехали. Ты крещеная что ли?
- Крещеная.
- Предупреждать надо.