Дедушке

       В глубокую темную ночь мне не спится. Я сижу на кухне и смотрю в окно. На небе много звезд, а на улице много снега, искрящегося под фонарями, и так звезды и снег создают красивый танец света, слепящий глаза. Ни души...
       Я смотрю на соседний дом. Во всех окнах темно, и лишь в одном горит свет. Я достаю бинокль и смотрю в окно. За таким же кухонным столом сидит седоволосый пожилой мужчина, и что-то пишет на листе бумаги. Я начинаю разглядывать его комнату. На столе стоит чашка чая, смородиновое варенье и сухари, рядом лежит книга Габриеля Гарсия Маркеса "Сто лет одиночества". На полу сопит пушистый дымчатый кот. Видимо, он, в отличие от своего хозяина, уже давно видит десятый сон. Я подхожу к противоположной стороне окна, чтобы разглядеть, что еще находится в комнате старика, и вижу плиту, на которой стоит старый закоптившийся чайник и замасленная сковородка с недоеденной яичницей, рядом на столе я вижу гору немытой посуды. Возле мусорного ведра в углу стоит три маленьких миски, видимо для кота. А может быть, решаю я, у него несколько животных, например три, поэтому и три миски. На стене висит огромный портрет некой пожилой женщины, а рядом маленькая фотография с какими-то детьми.
       Пока я бессовестно исследую чужое жилище, мужчина перестает писать и принимается гладить кота. Кот недовольно морщится и переворачивается на другой бок. Мужчина оставляет кота, надевает очки и начинает читать то, что только что написал, то и дело поглядывая на своего питомца и что-то ему говоря. Однако, у пушистого есть дело позанятнее - он сладко спит, то и дело ворочая усами. Старичок продолжает читать, затем останавливается, снимает очки и смотрит в окно. Я прячусь. Между тем, мужчина с грустью разглядывает пустынную ночную улицу. Через несколько минут он встает, одевает старые дырявые тапочки и выходит из кухни. Я сижу, не двигаясь и жду его. Он не заставляет себя долго ждать и вскоре появляется с большим альбомом фотографий. Старик садится на прежнее место, отодвигает лист, на котором недавно что-то писал, надевает очки и открывает альбом. Его лицо сразу озаряется улыбкой. Я пытаюсь разглядеть, что же там, на фотографии, становлюсь носочками на подоконник и вылезаю в окно. На улице морозно и зябко, холод пробирает до костей, но я, боясь упустить даже малейшую деталь, не решаюсь пойти одеться. А на фотографии я вижу все тех же маленьких детей и своего героя в центре. Тем временем страницы альбома перелистываются, а с ними меняется мимика старика: то он грустит, глядя на себя в обнимку с какой-то красивой девушкой, то умиляется и улыбается, смотря на свои свадебные фотографии, где он держит за руку все с ту же красивую девушку, только она уже одета в белое. Каждую фотографию мужчина комментирует коту, что-то показывая в воздухе и широко размахивая руками. Перевернув последнюю страницу альбома, старичок снимает очки и задумчиво смотрит на кота. Затем он встает и удаляется. Я продолжаю стоять на цыпочках, выглядывая в окно в ожидании. Через пять минут старик появляется с конвертом. Он вкладывает тот лист бумаги, с которого что-то читал коту, в конверт, и, облизав край конверта, бережно заклеивает его, два раза проверив, прочно ли он закрыт и нигде ли не отходят уголки. В графе "кому" мужчина пишет мое имя, в графе "от кого" я читаю "от дедушки". Подписав конверт, старичок бережно кладет его в книжку Маркеса, и зажимая ее подмышкой, выключает свет и уходит с кухни...
       ... Прости меня, дедушка!