Над Расщелиной, как обычно по утру, поднимался туман. Густым белым покрывалом он окутывал окрестности, изменяя знакомые очертания предметов, придавая им невиданные формы. В его густом мареве, казалось, даже трудно было дышать. Лус напряжённо вглядывался в белую мглу, уже, наверное, в сотый раз, спрашивая себя, уверен ли он в том, что действительно хочет перебраться на другую сторону Расщелины. И в который раз в голову приходил один ответ: «да», - он уверен, он должен увидеть другую сторону, таинственную страну, где живут аристократы – прайоры. Молодой человек задрожал, на миг подумав о том, что прайоры сделают с ним если поймают на своей стороне. Пересечение ущелья кервом считалось неслыханным преступлением. Решившийся на такое мог смело считать себя покойником. За много лет владычества прайоров такого почти не случалось, да и такая мысль теперь почти не могла прийти донельзя запуганным кервам. Ещё недавно Лус и сам бы не решился на это, но теперь, как ему казалось, он был готов ко всему, ведь на прошлой неделе ему удалось избежать смерти от руки Дикого Охотника, когда тот был у них в деревне - зашёл с целью отобрать десяток Избранных на нынешний месяц. Лус, которому на днях исполнилось восемнадцать, посмел не вызваться добровольцем на традиционное требование прайора. Когда Варрот Гар, прайор известный как Дикий Охотник, сказал ритуальные слова, приглашающие, достигших совершеннолетия, юношей и девушек построится в линию, чтобы он мог отобрать десяток счастливцев, кто отправится с ним в земли прайоров, на другую сторону ущелья, Лус не посмел ослушаться и встал в строй. Но когда рука, затянутая в чёрную перчатку, указала на него, он не шагнул вперёд. «Позвольте мне остаться, прайор», – смиренно попросил он. – «У меня маленькая сестра, а отец погиб. Я должен помочь вырастить её. Дайте мне отсрочку на год, прошу вас». Варрот и другие прайоры, казалось, были ошеломлены. На их памяти никто не отказывался от своей очереди. Гар, быстро скрыв своё удивление, спокойно произнёс: «Ты не осознаёшь, от чего отказываешься, керв. Для тебя это единственный шанс вылезти из грязи, в которой ты живёшь. Ты выбран прайорами, и имеешь глупость отказаться от этого!» Лус хотел было возразить, что деревне не по силам терять каждый месяц десяток молодых и работоспособных людей, а почему-то ушедшие прежде никогда не показываются снова, хотя он знал некоторых из них, и они вряд ли испытывали бы отвращение к оставшимся до такой степени, что не желали бы их больше видеть, как гласила официальная версия. Но он сказал просто: «Пусть повезёт другому, прайор. Позвольте мне остаться». Гнев преобразил лицо Варрота, сделав похожим на страшную маску.
- Паршивый керв! Отродье червяка! Мы присылаем вам продукты, одежду и другие хорошие и нужные вам вещи просто так, из нашей великой щедрости, а ты, сволочь, отказываешься повиноваться своим добрым господам. Любой бы умер, чтобы быть на твоём месте! Ты всё равно пойдёшь со своими хозяевами, но для начала получишь сорок плетей за своеволие.
- Я не пойду, – дивясь на собственную смелость, тихо проговорил Лус. - Я чту прайоров, но вы должны понять, что моя семья важнее, господин.
«Ублюдок! Умри!» - яростно выкрикнул Гар и выхватил из-за спины большую чёрную автоматическую винтовку. Это оружие кервы боялись до одури, именно из-за частого его использования Варрот Гар получил своё прозвище. Он обожал охотиться на имевших неосторожность попасться ему на глаза кервов. В некоторые дни на него словно находила какая-то неистовость, и он отправлялся на Мрачную сторону ущелья и ходил по лесу, убивая встреченных там кервов. Говорили, что отец Луса погиб именно так. Сейчас Дикий Охотник намеревался разнести в клочья осмелившегося перечить ему юношу. Но Лус обладал отличными рефлексами, и пули вздыбили землю в том месте, где он только что находился. Перекатившись, он мгновенно вскочил на ноги и стремглав побежал, виляя между низких строений деревни. Охотник стрелял и стрелял вслед ему, но всё без результата. «Я найду тебя, выродок! От меня ты не уйдёшь!» - крикнул он вслед, но преследовать не стал и даже остановил, побежавших было вдогонку, солдат. В тот день Лус смог вернуться только после ухода прайоров. В деревне его с радостью встретили сестра Нара и друг Мол. Они оба уже хотели идти искать Луса в лес и теперь очень обрадовались. Все жители деревни с пониманием отнеслись к поступку юноши, но, боясь прайоров, никто не предложил помощи, но хотя бы и не стали сообщать на заставу о беглеце. Мол, постарался успокоить упавшего духом юношу, что у Варрота очень плохая память, и наверняка тот вскоре забудет о нём, надо только переждать, а его место среди уходивших занял другой юноша, пусть не такой физически здоровый как Лус, но всё же подошедший прайорам. Если бы они не нашли замену, то, было бы страшно подумать, что они сделали бы с деревней. Только теперь Лус осознал, какой опасности подверг земляков этот его дурацкий поступок. Но он не мог иначе! Теперь его недовольство прайорами сделалось ещё сильнее. Они считают их скотами, заставляют повиноваться, жить впроголодь на ужасной стороне ущелья, не пуская даже взглянуть на их, по слухам, на диво прекрасную и плодородную, сторону. Да, они посылают еду, но такого качества, что она такая же, если не хуже их привычной каши из лишайника. Вещи, даваемые ими, представляют собой тряпьё, а так необходимое железо такого низкого качества, что разваливается прямо в руках. Естественно никакого огнестрельного оружия или хороших медикаментов они ни за что не дадут, а между тем от болезней и ран, полученных на охоте, гибнет так много кервов. Удивительно, как только могли появиться люди на Мрачной стороне ущелья, когда рядом прекрасная Светлая сторона. На Мрачной стороне всё, казалось, было против человека. Вечно голые деревья, покрытые серыми наростами лишайника, из растений в пищу годилась только отвратительного вида и вкуса плесень, а дичь, водившаяся в местных лесах, представляла собой лишь ужасные крысы и ящерицы, имевшие к тому же множество зубов, что делало их нелёгкой добычей. Их укусы вызывали множество болезней, а прайоры смеялись над неловкостью, вооружённых почти одними плохо сделанными копьями и дубинками охотников, и спокойно смотрели на агонию умиравших людей, даже не думая поделиться лекарствами. Их же сторона, по рассказам самих прайоров, представляла собой сущий рай. В красивых лиственных лесах не водилось по настоящему опасных животных, и к тому же у прайоров было отличное огнестрельное оружие, лекарства и другое оборудование, о каком керны не могли и мечтать. Имеющие вдоволь пищи, прайоры могли бы досыта кормить подчинённых им кервов, но не хотели этого. Они предпочитали только брать. Брали шкуры редких ящериц, убитых с большим риском для жизни, лучшими охотниками кервов, а главное забирали по десятку людей ежемесячно от каждой деревни. Деревень было много, и куда девался этот людской поток, знали одни прайоры. Они объясняли, что Избранные уходят жить на Светлую сторону. Верили кервы им или нет, а жить без скудной помощи прайоров они не могли. Медикаменты, железо, другие необходимые вещи они могли получать только от них. Прайоры постоянно напоминая жителям о том, что они только из-за своей доброты и великодушия поддерживают жизнь их никчёмного племени. Всячески унижали кервов, приезжая на Мрачную сторону в поисках развлечений.
Лус мрачно разглядывал темнеющие в густом тумане силуэты больших навесных мостов, соединяющих стороны ущелья. На противоположной, Светлой стороне стояли сторожевые будки, где несла неусыпную стражу хорошо вооружённая охрана. Такие же патрули ходили вдоль ущелья, с целью предотвратить проникновение кернов из Мрачной стороны, и хотя такое уже давно не случалось, для прайоров это превратилось уже в подобие неизменного ритуала. Три дня Лус лежал, зарывшись в листья, следя за охранниками. Патруль проходил с определённой периодичностью и молодой человек вскоре понял, когда случается «окно» свободное для прохода. Оставалось решить, как перебраться через широкую бездонную расщелину. Однако судьба благоволила юноше. В последнюю ночь его ожидания, большое дерево повалилось от старости прямо поперёк расщелины, предоставив для достаточно ловкого человека доступ на ту сторону. Патруль, проходив мимо, конечно же, заметил дерево, долго совещались, освещая его фонарями, наконец, решили оставить до утра всё как есть, а утром ликвидировать импровизированный мост. Из-за лени ли или потери бдительности, но охрану тоже не выставили. Лус бесшумно, как только мог, пробрался по полусгнившему стволу, то и дело поскальзываясь на трухлявом дереве, замирая, когда взгляд его падал вниз, в пустоту. Тем не менее, он благополучно перебрался на ту сторону и, боясь даже отдышаться, скрылся в тёмном лесу. Пробежав несколько десятков метров, он решил поспать до утра, иначе он сильно рискует в незнакомом окружении. Забившись под корни незнакомого могучего дерева, он неожиданно быстро уснул.
Проснувшись утром, Лус чуть было не закричал от окружавшего его великолепия. Яркий солнечный свет пробивался через зелёную листву, всё вокруг сияло изумрудным блеском. Под ногами была мягкая, приятно пахнувшая трава. Лес, казалось, был наполнен птичьим пением и другими волшебными с точки зрения керва звуками. Вот из-за соседнего дерева выглянуло небольшое мохнатое создание. Шумно принюхалось и, заметив Луса, мгновенно скрылось. Тот с восторгом проводил его взглядом. Молодой человек поднялся и двинулся по лесу, любопытно оглядываясь, но не на секунду не забывая об осторожности. Однако, проведя жизнь в мрачном лесу родной кервам стороны Расщелины, поневоле привыкнешь двигаться бесшумно в любом окружении. Натолкнувшись на чистый, мелодично журчащий, ручей Лус с удовольствием напился прозрачной, как горный хрусталь воды. От холода у него защемило зубы, но счастливая улыбка не сползла с лица молодого керва. Неподалёку рос куст, одуряюще пахнувших, сочных ягод. Лус наелся их, с детской непосредственностью, не подумав о том, что они могут быть ядовиты. Ягоды были до того вкусны, что, вспомнив о каше из плесени, своём ежедневном рационе, керв преисполнился отвращения. Отдохнув немного, юноша продолжил путь. Он шёл довольно долго, но не встретил никаких признаков жилья. Вдруг среди деревьев показался свет, и Лус осторожно выбрался на дорогу. Достаточно широкая, земляная дорога проходила по лесу. Вдруг юноша услышал шум шагов и чьи-то голоса. Не мешкая, он нырнул в придорожные кусты и оттуда стал наблюдать. Сначала показались двое оживлённо болтающих охранников, с карабинами наперевес. За ними шёл ещё один, держа в руках конец железной цепи, ведя поочерёдно прикованных к ней людей. Лус пригляделся и обомлел, это были Избранные из его родной деревни. Они понуро брели, понукаемые надсмотрщиком, на их лица было жалко смотреть. Недоумевая, Лус пропустил процессию вперёд и бесшумно последовал за ними. Шли до самого вечера, а потом отряд остановился на привал. Лус подумал, было, о том, как устроить побег своим землякам, но был обескуражен количеством и рвением заступившей в караул стражи. Ему даже показалось, что один из них заметил его, подползшего слишком близко. Охранник без предупреждения открыл огонь, а подошедший к нему напарник засмеялся, обвиняя слишком бдительного товарища в пальбе по какому-то «зайцу». На утро колонна продолжила путь, а за ними, ещё больше осторожничая, направился Лус. Шли долго, и вот, наконец, впереди показалось какое-то поле. Дойдя до кромки леса, отряд двинулся по нему к какому-то круглому сооружению. Лус решил идти до конца, и ему повезло, что никто из отряда не обернулся посмотреть, что позади. Дойдя до сооружения, оказавшимся большим кругом, образованным странными блестящими стальным блеском колоннами, процессия вошла вовнутрь. Пленников расковали и подвели к какой-то дыре. Один из охранников снял шлем, и Лус к своему ужасу узнал Варрота Гара. Тот подошёл к одной из колонн и что-то нажал. Открылась маленькая дверца и появилась светящаяся панель. Лус однажды видел такую в старой книге, которую невесть где добыл его отец. Он научил мальчика читать, предупреждая, чтобы об этом не узнали прайоры. Хотя некоторые с Мрачной стороны были грамотные, передавая знания из поколения к поколению, прайоры никогда не давали им книги, а даже наоборот объявляли их под запретом, безжалостно уничтожая найденные немногочисленные книги и инструкции, хотя сами умели читать, и даже, как поговаривали, имели на Светлой стороне специальные учебные заведения, где учили детей. Ограниченность в знаниях ещё больше подчёркивала социальное неравенство двух слоёв: кервов и прайоров. Даже дети постигали эту аксиому сызмальства. Так вот, в той книге такое устройство называлось «клавиатура», хотя оно и не очень походило на данный тип, да и рядом в книге был нарисован какой-то стеклянный экран. Тут же его не было, или он располагался внутри колонны. При появлении клавиатуры Варрот зачем-то пал ниц, то же проделали и, не занятые заключёнными, солдаты. Лус услышал, как они что-то бормочут, а может даже, и поют. Спустя несколько минут, Варрот поднялся, нажал на что-то на панели. Послышался шипящий звук, и в центре круга открылась слабо мерцающая дыра. Гар указал рукой на пленников. Что случилось дальше, Лус не мог вообразить даже в худшем кошмаре. Солдаты стали сталкивать пленников в дыру, те, падая, страшно кричали, покидав всех, один из солдат козырнул Варроту, и тот повторил операцию с панелью. Створки ямы закрылись, раздалось жужжание, потом на мгновение страшный крик десяток людей, и всё смолкло. Лус еле сдерживал слёзы, хотелось закричать и бросится на убийц, но волна ненависти, накатившаяся на его сердце, помогла сдержаться. Горя одним только желанием отомстить, юноша быстро вернулся в лес и побежал вглубь, не разбирая дороги. К концу дня, успокоившись, он решил вернуться в деревню и рассказать о коварстве прайоров и судьбе Избранных. Теперь было понятно, почему никто не возвращался. Но оставалось загадкой, зачем это делают прайоры. Ритуал? Возможно, но требует подтверждения. Решив разузнать всё, что возможно, молодой человек двинулся по лесу. Пил из встречающихся по дороге ручьёв, а ел ягоды. Правда потом умудрился сбить палкой толстую птицу с большими распушёнными перьями и хвостом, та сидела на ветке и столь самозабвенно орала, что не заметила подкравшегося керва. Правда, есть пришлось сырой, развести огонь было нечем, но выбирать не приходилось. К середине второго дня пути Лус вышел на большую поляну. Посередине поляны стоял большой красивый деревянный дом. Юноша слышал о таких строениях, «фермах», где жили семьи прайоров. Если какой-нибудь из кервов захотел бы жить, вот так, обособлено, это у него бы получилось недолго, и уж тем более нехорошо. В суровых условиях Мрачной стороны могли выжить только большие общины. Лус смотрел на ферму, разрываясь от желания рассмотреть поближе или обойти возможно опасное место. Решив рискнуть, он прокрался к зданию. С одной стороны строения тянулись грядки, с другой располагались какие-то странные ящики, около которых сновали тучи насекомых. Потрогав стену из плотно сложенных брёвен, Лус простодушно поразился искусству строителей. Вдруг кто-то легонько коснулся его плеча. Внутренне холодея от своей оплошности (надо же было отвлечься!), юноша обернулся, готовый резко бросится в сторону, а то и на противника, если будет возможность. Обернувшись, он обомлел. Вместо ожидаемого солдата в камуфляже там стояла юная девушка, в лёгком платье, с ведром воды в руках, она искренне улыбнулась оцепеневшему Лусу.
- Ты с Мрачной стороны, верно? Не бойся, тут ты в безопасности. Я Виолета, а как тебя зовут?
- Лус, - тупо проговорил юноша, не понимая, почему девушка не зовёт на помощь.
- Это не имя, а какая-то собачья кличка?
Лус видел собак. Они охраняли мост через ущелье около их деревни. Это были злобные, зубастые существа. Из их оскаленных пастей постоянно капала слюна. Они совсем не нравились молодому человеку. Тем более, после того как он однажды увидел, как одного керва прайоры для смеха затравили с помощью этих тварей.
- Это моё имя, - зло сказал он, – нас всех так зовут. Я керв с Мрачной стороны, а теперь зови солдат, и покончим с этим.
- Какой ты грубый? – изумилась девушка. – Я же сказала, что ты в безопасности здесь. Пойдём, поговорим с отцом, он один из лидеров Партии Свободы, ему будет интересно увидеть тебя.
Она поставила ведро и взяла его за руку.
- Мне не о чём говорить с лгунами и убийцами! – Лус резко вырвал руку. - Я видел, как вы расправлялись с нашими людьми. А они верили вам, подлецам-прайорам!
- Боже! – она громко произнесла незнакомое Лусу слово. - Ты видел жертвоприношение. Тогда тебе точно надо пойти к моему отцу. Не бойся! Ну, идём же!
То ли успокаивающий тон девушки, то ли её неопасная внешность подействовали на юношу, но он решил, будь, что будет, и покорно пошёл за ней в дом.
Высокий седой человек, сидевший в кресле, сначала вскочил, увидев свою дочь в столь странном обществе, но потом, увидев её улыбку, успокоился.
- Папа - это Лус. Он с Мрачной стороны. Как ты уже, наверное, заметил, - она посмотрела на его одежду и хихикнула, но тут тон её стал серьёзным. - Ты не поверишь, он видел жертвоприношение.
- Я Маркус Эпролд, лидер Партии Свободы, - пожимая руку, смущённому от такого обращения, юноше, представился человек. – Вы и в правду видели жертвенник? Вы просто обязаны рассказать обо всём. Это очень важно!
Он усадил Луса в кресло и, осторожно задавая вопросы, выпытал у него все сведения касающиеся его приключения. Имя Варрота Гара вызвало у него порыв ненависти, что ещё более расположило керва к этому странному прайору. Тот рассказал ему о группе людей называемых Партией Свободы. Её цели были высоки, как-то прекращение жертв, безвозмездная помощь кервам, а главное, удаление от власти над прайорами Варрота Гара и его сторонников, бывших, как выразился Маркус, «тупыми, кровожадными военщинами». Но цели целями, а средств к их воплощению у партийцев не было. Неясным был основной вопрос: зачем нужны эти жертвоприношения? Сторонники Гара объясняли, что Бог Войны требует жертв, и если их не предоставлять, то их сторона расщелины станет такой же безжизненной, как и другая, ведь именно так он покарал дикарей – отступников кервов, и, если бы не прайоры, все люди бы погибли; теперь же кервы должны жить на загубленной своим невежеством стороне и искупать свои грехи, поставляя богу жертвы. Сам Маркус, как и всё семейство Эпролд, не верят в подобную чушь, однако в летописях записано точно так, как говорит Варрот, и там ясно сказано, что кервы рождены лишь для служения прайорам и их богу. Большинство верят старым преданиям, такие есть даже в Партии Свободы и пути остановить жертвоприношения не видно. Заметив, что гость валится от усталости, Маркус попросил дочь принести гостю поесть, а сам пошёл предупредить остальных членов своего большого семейства. Он справедливо решил, что чем меньше людей будут видится с кервом, тем лучше для них. Виолета быстро принесла множество разной еды, и молча смотрела, как Лус её жадно уничтожает. Тот никогда не ел таких вкусных вещей, там было и нежное мясо, и куски каких-то жареных клубней, и настоящий хлеб, без отрубей и лишайника, а также какая-то жёлтая субстанция, потрясающе сладкая на вкус. Как объяснила Виолета, её давали те насекомые, которых он видел во дворе.
- Так как ты попал к нам? – наконец, не в силах сдержаться, спросила девушка.
- Меня выбрали в жертву, – отвечал Лус и заметил, как округлились её глаза, – но я отказался, так как считал, что должен заботится о матери и сестре. Я убежал, а потом решил выяснить о другой стороне.
- И много ты выяснил?
- Достаточно, но не всё. Я хочу знать для чего все эти жертвы, что заставляет прайоров так относится к нам и, конечно же, как это прекратить.
- Слишком много вопросов, – грустно сказала она.
- Да, наверное. Но выбора нет.
После недолгого молчания Лус принялся рассказывать о своей жизни, об охоте на ящериц, выращивании съедобной плесени и конечно, как же без этого, о зверствах прайоров. Девушка казалось, поражена, он видел на её лице сочувствие, и его утешала мысль, что не все прайоры злобны и эгоистичны. Когда та рассказывала о своей жизни, он слушал вполуха, так как это была для него всего лишь бесполезная сказка о рае. Потом он сам не заметил, как уснул, а Виолета тихо ушла, стараясь не побеспокоить уставшего керва.
Проснувшись утром, он сначала не понял, где он. Воспоминания обрушились как ушат холодной воды. Лус встал и пошёл к двери. Он хотел уйти незамеченным, но не тут то было. За дверью уже стояли отец с дочерью. «Так-так, наш повстанец-керв уже готов удрать», - смеясь, сказал Маркус. Виолета держала в руках тазик с водой. Проведя его в комнату, она кивнула на тазик, Лус наклонился и стал с жадностью пить. Девушка звонко рассмеялась, и нажала на голову юноши так, что та скрылась под водой. Юноша вынул голову и стал возмущённо отфыркиваться, но смех был настолько заразительным, что керв тоже улыбнулся. Подождав пока Лус позавтракает, подошёл Маркус.
- Вот, что молодой человек, вам надлежит вернуться к своим, там вы будете полезнее.
- Но я так и хотел, но прежде…
- Прежде вы наверняка хотели бы узнать больше. Я вас не виню. Возможно, я поступил бы также на вашем месте. Но я не могу вам ничего посоветовать, хотя, видит бог, хотел бы, но знаю не больше вашего. Однако если вы докажете, что жертвоприношения излишни, хотя, к сожалению, не думаю, что вам это удастся, то сможете заручиться всесторонней поддержкой всех членов партии. Может, тогда мы будем едины и готовы к действиям. Но главное надо доказать, что кервы такие же, как и мы, а то общественное мнение не в их пользу. Некоторые даже считают, что кервы для того и появились на Мрачной стороне, чтобы быть жертвами и терпеть лишения.
- Я постараюсь, – невесело пообещал Лус.
- Может, я могу чем-нибудь ещё помочь? – видя уныние юноши, участливо спросил прайор.
- Может, вы дадите мне аптечку, ну такую полевую, у солдат – прайоров она всегда при себе, попросил керв. – Моя сестра часто болеет. И ещё если можно патронов. Для стандартного штурмового карабина подойдут. У вас есть такие? Я всегда считал, что у каждого прайора полно оружия.
- Да вот, - Эпролд протянул Лусу запечатанную пачку, но тут до него дошёл смысл сказанного. – Так у вас есть оружие! Однако вот это новость! Это может быть нам полезно. Много его у вас?
- Нет, не много, – пожалев о сказанном, мрачно сказал Лус. – У меня есть ружьё, его сделал мой отец, из стандартных частей армейских карабинов, но некоторые части пришлось делать самому. Получилось очень хорошее ружьё. Оно не уступает армейскому не в силе, не в дальнобойности.
- Твой отец так хорошо разбирался в технике? Он был грамотный?
- Да я и сам грамотный, – с гордостью ответил Лус.
- Ещё одно открытие за сегодняшний день, – поразился Маркус. – И многие кервы умеют читать?
- Многие.
- А знаешь, у вас на Мрачной стороне, по слухам, наверное, сохранились развалины старой библиотеки. Ты ничего не знаешь об этом?
- Я не знаю, что вы подразумеваете под библиотекой, но у нас рассказывают о каком-то здании, где якобы хранились знания, но идти туда далеко и опасно.
- Жаль, ведь у нас когда-то была своя библиотека. В ней было много книг, но старый хранитель Дейролл Питал нашёл что-то, как он говорил, очень важное в одной из старых хроник, но он к сожалению не успел довести это до общественности. Военные, по приказу Варрота, схватили его. Говорят, он был сослан на Мрачную сторону со всей семьёй. Интересно, что он смог найти?
- Как, вы говорите, его звали?
- Питал, а что?
- Ничего, – задумчиво ответил керв.
- Ну, прощай. Хотя, надеюсь, мы всё же свидимся. Может быть, мы всё же найдём решение наших проблем. Иди, моя дочь хотела увидеть тебя перед твоим уходом. Удачи, и помни юноша, ты не керв и не прайор, ты - Человек!
Лус вышел. Слова «ты не керв и не прайор» звучали у него в мозгу. За ними было что-то важное, только непонятно, что. Виолета ждала его у порога. Она водила пальчиком по резной фигурке на двери.
- Это гном. Он считается символом знания и мудрости. Тебе нравится? – заметив его интерес, спросила она.
- Да. Мама в детстве рассказывала мне сказки про гномов. Но их не существует, значит, такие истории бесполезны, – грустно сказал юноша.
- А вот и нет, мой брат, сейчас он в армии, говорил, что видел гномов.
- Стал бы я доверять прайору, к тому же солдату. Я ненавижу военных.
- Но мне же ты доверяешь, – обиделась девушка, - мой брат не такой как все военные. Он был призван без права выбора. Но я точно знаю, он и его друзья в армии никогда бы себе не позволили тех зверств, о каких ты рассказывал. Конечно таких солдат меньшинство, НО ОНИ ЕСТЬ! – горячо закончила она.
Молодой человек счёл нужным промолчать.
- А где тот солдат, извини, твой брат, говорил, он видел гномов?
- Отец дал тебе карту. Давай сюда, я покажу. Ты действительно думаешь увидеть этих существ?
- Да. Они же символ мудрости, а она мне как раз необходима. Вот я и попытаюсь, – просто сказал молодой керв.
- Наверное, кервы действительно все чокнутые, - смеясь, сказала она, но Лус увидел в её глазах восхищение.
Они медленно пошли к опушке леса. Виолета завалила юношу вопросами, и тот как мог, старался ответить.
- А девушки у вас красивые? – c чисто женским кокетством спросила она.
- Тяжёлая жизнь рано старит их. Они такие же кервы, как все мы, – не уловив подвоха, простодушно отвечал Лус. – Не у кого из них нет таких красивых золотых волос как у тебя, разве, что у одной. Но она, говорят, из бывших прайоров.
Тут неожиданно пришедшая мысль молнией пронзила его голову. Он глубоко задумался, словно, что-то вспоминая. Вынырнул из пучины мыслей оттого, что Виолета трясёт его за руку.
- Кто она, эта девушка? – ревниво спросила она.
- Девушка? Какая девушка? А та, у неё золотые, несвойственные кервам, волосы. И имя у неё длинное и красивое Лилия. Наших женщин так не зовут. Вот мою сестру, например, Нара. По мне самое лучшее имя. Или моя мать – Нери. Тоже хорошее, но, как видишь, короткое и не такое благозвучное. Другое дело Лилия – благозвучное и длинное. Хотя конечно не такое благозвучное, как твоё, – закончив этим неуклюжим комплиментом Лус, кажется, совсем исчерпал весь свой запас красноречия.
Девушка мило покраснела и пробормотала, что и не догадывалась, что у неё такое «длинное и благозвучное» имя. Так за разговором они дошли до опушки. Там настала пора прощаться.
- Надеюсь, ещё свидимся, – смущённо проговорил керв, – хотя, наверное, это звучит глупо.
- Нет, не глупо. Но разве справедливо, что ты идёшь на верную смерть, возвращаешься в свой мрачный ад?
- Справедливо. Это мой дом, – просто ответил Лус.
- Возвращайся. Только обязательно. Обещай! – горячо сказала Виолета.
- Обещаю! – не думая, что говорит, сказал керв.
- Тогда я буду ждать. Удачи Лус! – девушка быстро поцеловала изумлённого молодого человека и убежала.
Лус быстро пошёл вглубь леса, но, повинуясь внезапному порыву, обернулся. Виолета стояла и махала рукой. На её лице что-то блестело. Поняв что, молодой керв смутился. У него и в мыслях не было, что прайорка может плакать из-за керва. Он почувствовал, что просто обязан вернуться к этой девушке, и не только из-за обещания, а потому, что ему самому вдруг страшно захотелось этого. Но, отогнав от себя сентиментальные мысли, он быстро зашагал по лесу.
Карта не врала. Лус действительно вышел в нужное место, затратив на это почти точно рассчитанное время. Он прошёл по зарослям папоротника, между вековыми деревьями и вышел на тенистую полянку. Там стояла пара низких длинных сооружения, похожих на бараки. Помня подробности рассказа, молодой человек лёг и стал ждать. Ждать пришлось долго, на поляне не было ни души. Только охотничьи навыки, умение выжидать в засаде, но быть настороже, выручали юношу. Уже под вечер в одном из домов зажёгся свет, вот в красноватом свете заходящего солнца показались маленькие коренастые фигуры. Керв весь подобрался. Сказки оказывались явью, теперь он мог ожидать чего угодно. Некоторые гномы выходили из одного из длинных бараков, другие сходились с окрестностей, но все они шли в другое строение. Теперь Лус приметил, что раньше он не усмотрел - вывеску над дверью. На ней была изображена кружка, именно из таких прайорские солдаты всегда пили напиток называемый «пивом». Судя по тому, что его пили лишь младшие чины, напиток был не для благородных, но кервам не доставался даже он. Гномы скрывались в заведении, керв терпеливо ждал. Он видел, какие последствия бывали с солдатами, когда те перебирали напитка. Поток прибывающих гномов, наконец, иссяк, а уходивших становилось всё больше. Лус дождался когда последний, выглядевший уставшим, гном войдёт в таверну (он прочитал это название на двери), и только потом встал и спокойно пошёл ко входу. Он от души надеялся, что его появление не вызовет недовольства присутствующих в ней гномов. Однако, к его немалому удивлению, никто в таверне не обратил внимания на вошедшего. Если кто и взглянул мельком на юношу, то сразу же вернулся к прежнему занятию - принялся рьяно уничтожать пиво. Встав у стойки, Лус стал с интересом осматриваться. Гномы сидели за столами в основном компаниями, но иногда попадались и одиночки. Похожие на комичных старичков они поднимали большие кружки с пенистым напитком и почти что залпом выпивали их. Иногда какой-нибудь захмелевший гном проливал часть пива себе на длинную бороду, и принимался морщится и фыркать, под дружный смех товарищей. В общем, в зале царила весёлая и беззаботная атмосфера. Вдруг резкий голос словно ударил по ушам Луса. «Брать что-нибудь будешь, приятель? Иначе отходи, не загораживай стойку!» - румяный чернобородый гном-бармен протирал тряпкой стойку перед юношей.
- Брать? – недоумённо переспросил Лус. - Наверное, нет.
- На мели приятель? Ничего, бывает, – и гном пустился рассказывать какую-то историю, даже не заметив, как Лус отошёл от стойки.
Внимание молодого человека привлекло что-то блестящее, видневшиеся в щели пола, как раз под столом с пьющем в одиночестве гномом. Лус осторожно приблизился, и поднял с пола круглый желтоватый маленький предмет. Гном за столом никак не отреагировал, так как, наверное, принял достаточно хмельного пойла. Юноша как можно вежливей произнёс: «Вы что-то уронили, господин гном. Возьмите».
- Святой Реактор, моя монета! – прокричал гном и зачем-то принялся шарить в кошельке.
- Эта, как вы говорите, монета, была на полу. Вот тут, – указал керв.
- А зачем же, чёрт возьми, я её доставал? - хрипло спросил гном.
Лус только пожал плечами.
- Клянусь Атомом, парень, ты спас меня. Этот золотой для меня больше чем просто деньги. Да, меня кличут Фролдом. А как твоё имя?
- Лус.
- Просто Лус? Странно.
- Ничего странного, у нас всех так зовут, – ответил юноша.
- Всех… Чёртово пекло, приятель! Так ты керв! Садись, выпей со мной! Если бы не ты, я бы потерял свою монету, так как наверняка кто-нибудь из этих длиннобородых выпивох нашёл бы её и присвоил бы себе, – последние слова были громко сказаны на весь зал и вызвали дружный взрыв смеха.
- Рад был помочь, – просто ответил Лус.
- Приятель, ты не понимаешь, как мне дорога эта монета, – гнул своё Фролд, – тем более на неё я буду пить, если денег совсем уж не будет. У каждого гнома есть такая монета, – тут его голос перешёл на шёпот, – Это часть наших бывших сокровищ приятель. Слыхал о сокровищах гномов? – и тут он заорал на весь зал. – Пива мне и моему другу! Много пива! Шевелитесь, плазма вам в задницы!
По-видимому, гном пользовался каким-то уважением среди персонала пивной, так как, спустя какие-то секунды, на столе появилось по паре больших кружек с пышными коронами из пены сверху. Фролд опрокинул себе в глотку первую кружку и, устроившись поудобнее, начал:
- Ты пей, парень! Доброе пиво. Сначала я подумал, что ты из этих кретинов, солдат-прайоров. Иногда, знаешь ли, захаживают, свиньи в мундирах, но с их зарплатой тут делать нечего, – последние слова он сказал нарочито громко, что вызвало одобряющий гул голосов, – Но ты - керв, это странно, я не видел ещё не одного керва здесь. Как ты сюда забрался, приятель?
Лус стал пить пиво, отчасти, чтобы не обидеть гнома. Но пиво оказалось превосходным на вкус. Лусу приходилось и раньше пробовать алкогольные напитки. Но это была кервская брага из лишайника, настоянная на хвостах ящериц, её пили охотники после удачного похода, и она, естественно, ни в какое сравнение не шла с превосходным гномским пивом.
- Я пришёл в поисках знаний, - прямо ответил молодой керв.
- Что ж, ты правильно пришёл, – пробормотал гном. - Но мы не распространяем знания среди всех пришедших. Что именно тебе хотелось бы узнать? За мной должок, и если это не секретно, то я помогу тебе, приятель.
- Я был на ферме Эпролдов, там я узнал дорогу к вам, – ответил Лус, – Я видел жертвоприношение моих соплеменников, но Маркус не смог рассказать мне, зачем оно, ты знаешь? Ведь трёп о богах не правда? Да?
- Старина Эпролд, я прекрасно знаю его и его Партию Свободы. Куча бесполезных политиканов, вот они кто. Им не удастся совершить переворот и через сотню лет. Но Маркус, старый лис, знал, за чем тебя послать!
- Он сказал, что, если я узнаю всё о жертвоприношениях, это может стать переломным моментом борьбы. А к вам меня послала его дочь, её брат рассказал ей…
- А, юная Виолета, – хитро прищурившись, сказал гном, – знаю-знаю эту особу. Просто так она бы тебе этого не рассказала, понравился, да? Вижу и тебе не безразлична. Да не красней ты так, приятель! И братика её помню, ещё по молодости виделись, жаль зайти в таверну он не посмел, хороший был бы собутыль…, в смысле, собеседник.
- Он солдат, – мрачно сказал Лус.
- Теперь уже не солдат, любезный мой керв, бери выше! Офицер! Имеет целый отряд в подчинении, так-то! Но как был идеалист, так и остался. За его взгляды в армии Варрота такое можно схлопотать, что лучше не думать!
- Армия Варрота? Варрот Гар, Дикий Охотник, глава всей армии?!
- А ты не знал? Конечно он, сукин сын! Вот это садист, приятель. С ним лучше не встречаться.
- Да уж, – подтвердил Лус.
- Ну, к делу. Что ты хотел узнать?
- Зачем Варроту жертвоприношения?
- Жертвоприношения, Святой Ядерщик, что за чушь! Ты видел жертвенник? – воскликнул Фролд.
- Видел. В него бросали людей, – кипя от застарелой ненависти, ответил Лус.
- А зачем их бросали? Знаешь?
- Говорят, в жертву богу войны. Иначе он покарает прайоров, – отвечал керв.
- Сплошная чушь! Мы, гномы, знаем настоящую причину. Мы и Варрот. Конвертеру нужна масса, чтобы вырабатывать энергию для поддержания СЖИП, Системы Жизнедеятельности Используемого Пространства. А боги, ритуалы - всё это радиоактивное дерьмо для дураков!
- Погоди, какой такой конвертер? Что за СЖИП? Не понимаю, – с тупым выражением лица пожаловался Лус.
- Конвертер служит для переработки массы в энергию, а она идёт в системы СЖИП. Ты знаешь, что окружает и Мрачную и Светлую стороны Расщелины? – сказал гном.
- Пустыня. Сплошная бесконечная пустыня. На ней ничего не растёт, – уверенно сказал керв.
- А почему же тогда здесь есть деревья, трава, еда и всё прочее, а не такая же пустыня? – наседал гном.
- Не знаю. Почему?
- СЖИП, питаемая энергией вырабатываемой конвертером, поддерживает жизнь на Светлой и частично на Мрачной стороне.
- А кто же всё это сделал? – очумело спросил Лус.
- Люди. Такие же, как ты. Я расскажу тебе, хотя я знаю только часть истории. Когда-то давно была война, самая большая война из всех возможных. Множество людей погибло, а уцелевшие не смогли бы жить в радиоактивной пустыне. Тогда было создано это место, своего рода убежище для последних оставшихся в живых представителей человечества. Быть может, есть и другие подобные, но о них я не знаю. Гениальные умы создали конвертер, питающий СЖИП, которая в свою очередь поддерживала жизнь в этом оазисе посреди выжженной пустыни. У людей снова появилась надежда на существование. Но уцелевшие военные хотели сражаться до победного конца. Не знаю уж, что замышляли те древние вояки, пустить ли ракету на другое такое убежище, или уничтожить врагов в этом, но что-то пошло не так. Был большой взрыв! Многие погибли, но хуже всего посреди оазиса появилась Расщелина. В этом месте силовые кабеля были порваны, подстанции уничтожены, и подача энергии почти полностью прекратилась по одну сторону ущелья. Вот так и образовалась Светлая сторона, работающая в прежнем режиме, и Мрачная, испытывающая недостаток в энергии, и поэтому малопригодная для жизни. Вот тут то и появились в оазисе новые люди. Мы гномы не разбираемся в человеческой истории. Имена, названия нам ничего не говорят. Однако кервам не повезло. Они появились в Мрачной зоне. Может, это потомки врагов, которых и хотели истребить древние военные, а может, и нет. Но тогда объясняется нелюбовь прайоров к вам, кервам.
- Они говорят, что из-за нас произошла катастрофа, – зло объяснил Лус.
- Может быть, а может, и нет. Мне ничего об этом неизвестно, – непонимающе смотря на разозлившегося собеседника, сказал гном.
- И теперь конвертер требует человеческие жертвы? – спросил юноша.
- Балда, – устало произнёс Фролд. – Конвертер - машина, чего может требовать машина? Всё равно бросай туда людей, деревья, мусор, хоть собачье дерьмо. Главное - чтобы была поставлена нужная масса. Понимаешь? Варрот, ясное дело, знает об этом. С него и весь спрос.
- Зачем же! Зачем он это делает! Почему кервы!
- Я плохо разбираюсь в людях, но мне кажется, он у власти пока у него есть армия. А тут она ему нужна, чтобы бросать в конвертер бедняг – кервов. Мне кажется, он верит в бога войны, как и все прайоры, и от человеческих жертв так просто никто не откажется. Не будь кервов, ему, наверное, пришлось бы, использовать прайоров. Тогда они бы восстали, прайоры очень трепетно относятся к людям своей нации. Варрот не смог бы удержать власть! Это точно. Кервы для Варрота, а может быть, и для остальных прайоров являются как бы подарком судьбы. Вот так! Кто-то живёт припеваючи, а кто-то в дерьме, да ещё и поставляет массу для конвертера.
Последние слова гнома потонули в громком бульканье. Он вливал в разгорячённую жарким разговором глотку очередную кружку пива. Керв тоже рассеяно глотал напиток, но мысли его были где-то далеко. Фролд, наконец, допил и сказал: «Всё хватит на сегодня. Пошли, проводишь меня, приятель-керв». Гном выглядел не пьяным, а только усталым. Выйдя на свежий воздух, они остановились.
- Я действительно хотел бы помочь тебе, Лус. Но не знаю как, – проговорил гном.
- А чем вы, гномы, занимаетесь? – спросил Лус, когда они двинулись ко второму строению.
- Мы храним оружие, – твёрдым голосом сказал гном. – Гномы всегда были хранителями всего опасного. В давние, очень давние, времена мы хранили золото. Да, золото тогда было опаснее всего. Оно толкало людей к истреблению себе подобных. Они уничтожили бы друг друга лишь за малую долю наших сокровищ. Мы спасали человечество от гибели, прятав их. Теперь мы храним оружие. То самое страшное оружие, что однажды уже привело к гибели вашу цивилизацию. Сейчас оно стало опаснее золота, ведь многие нынешние военные душу бы отдали, лишь бы обладать им. Здесь последняя ядерная шахта этого мира. И мы гномы её хранители. Мы также обслуживаем механизмы убежища. Даже пытались починить часть силового кабеля ведущего к Мрачной стороне этой ужасной трещины. Но люди этого ублюдка Варрота стреляли по нам! По нам, кто удерживает их от гибели! Попади оружие в руки военных во главе с Варротом, наверное, дня не пройдёт, как появится новая Расщелина! И все погибнут, АБСОЛЮТНО ВСЕ! Я говорю это тебе, потому, что только ты, керв, сможешь понять меня. Только ты, живущий на Мрачной стороне, способен понять это.
- Я понимаю, – серьёзно отвечал Лус.
- Сейчас военные не в силах пробиться в наше атомное хранилище. Даже если и найдут сюда дорогу. Но помочь тебе мы ничем не можем. Мы, гномы, снова попытались бы наладить, хотя бы частично силовой кабель и вернуть жизнь на Мрачную сторону, но пока Варрот и его армия у власти - это невозможно.
- Прощай Фролд, спасибо за знание. Оно очень важно для нас. Теперь мне как-то надо передать его Эпролду, но также надо и домой, и я не уверен, что смогу перебраться на Светлую сторону снова, даже если и выясню ещё что-нибудь. Прощай, и удачи вам, гномам!
- Погоди-погоди приятель! С меня же должок, и я знаю, как его тебе вернуть. У семейства Эпролдов в подвале дома иногда действует штаб Партии Свободы. Не спрашивай, откуда я это знаю, гномам известно многое. Так вот, у них там есть передатчик. Если достанешь второй или хотя бы рацию, ты сможешь связаться с ним и передать, что хочешь со своей стороны.
- Погоди, - остановил его Лус, - у меня в деревне нет никаких передатчиков. Где я возьму его?
- Я могу предоставить его тебе с инструкцией, – гном скрылся в строении, жестом велев Лусу ждать снаружи.
Потом он выглянул из-за двери и подал знак подойти. Внутри строения было пусто, только в центре красовался какой-то странный железный купол. Послышался жужжащий звук, он всё нарастал и, наконец, крышка купола отошла в сторону, и взору Луса предстал одетый в комбинезон гном. Он держал в руках большой рюкзак. Положив его на пол и добавив сверху тонкую книжечку, гном коротко поклонился и скрылся. Лус критично осмотрел громоздкий аппарат, попробовал на вес и сказал:
- Прости, но этот не годится. Мне с ним не перебраться к себе на сторону. А поменьше нет?
- Нет, – извиняющемся тоном сказал гном, – меньшим тебе не добиться приёма. Но у солдат- прайоров, что служат на вашей стороне, наверняка есть подобные. Инструкцию захвати. Все аппараты стандартные. Писать умеешь? Хорошо. Запиши частоту и позывные. Df2 – RW4T56. Это, чтобы связаться с Эпролдом. GHK – 567 DWARF, а это мои, если помощь потребуется, и помочь будет в моих силах, знай - гномы за тебя. Удачи Лус! Да прибудет с тобою мощь Атомного Пламени!
Лус шёл по лесу, и, судя по карте, скоро должна была показаться Расщелина. По замыслу он должен был выйти как раз у моста, ведущего в его родную деревню. План керва был до смешного прост. Прайоры не могли даже подумать, что кто-нибудь будет пытаться проникнуть со Светлой стороны. И, правда, когда показался горбатый силуэт моста, юноша смог подобраться к караулке. Солдаты все были на той стороне, по обыкновению насмехаясь и издеваясь над кервами. Лус собрался с силами и рванулся вперёд. Через несколько томительно долгих ударов сердца он оказался на противоположном конце моста. Один из прайоров повернулся и удивлённо вскрикнул: «Керв, вот подонок, как незаметно подкрался! Вали отсюда немедленно!». Лус позволил прайору отвесить пинок и не чувствуя боли побежал прочь. Взади несся издевательский хохот солдат, но керв был доволен. Ему удалось проскочить! Как всегда прайоры оказались слишком тщеславны и недооценили хитрость керва. Молодой человек вошёл в деревню, ловя на себе удивлённые взгляды. Но никто его не о чём не спрашивал. Юноша шёл между домов, хотя эти плетёные обмазанные глиной хижины трудно было назвать домами. Дойдя до своего жилища, Лус заметил бегущего к нему Мола. Нара и мать тоже вышли из дома. Рассказ о приключениях на Светлой стороне занял много времени. Молодой керв рассказывал и замечал, что всё больше народа собирается у его дома. Народ уже не помещался в жалкой хижине и толпился на улице, слова юноши передавались по цепочке наружу. Когда он закончил повествование, старейшины деревни встали.
- Ты принёс откровения кервам, - сказали они, толпа согласно зашумело, – однако мы не в праве жаловаться на нашу судьбу. Прайоры могли бы оставить наш народ, и мы бы умерли на Мрачной стороне. Однако они оказывают нам помощь, нам несчастным, по какой-то причине появившимся на свет на страшной Мрачной стороне. Не они сделали нашу жизнь невыносимой, а сама Мрачная сторона. Они помогают нам и требуют жертв взамен. Ценой нескольких жизней спасаются многие. Да они унижают нас, но это малая цена за наши жизни. Мы разнесём твой рассказ по всем деревням кервов, но нужны более веские доказательства против прайоров, чтобы поднять кервов на борьбу.
После этих слов большинство жителей разошлись, остались только несколько молодых охотников. Лус знал их поимённо: Гар, Кер, Нав и Рол. «Мы с тобой Лус, мы верим тебе!» - горячо сказал один из них. Потом дождём посыпались вопросы, что надо делать, что предпринять, но Лус мог лишь недоумённо развести руками. Дело было в том, что он не знал, просто не знал дальнейших действий.
- Не сейчас друзья, - устало проговорил он, – когда нужно, я позову вас.
- Давай Лус, отдохни. Мы пойдём. Можешь положиться на нас, друг! – уходя, заверяли молодые люди.
Юноша отдыхал уже пять дней, бездействие стало ему надоедать. Он совсем извёлся, размышляя над проблемами прайоров и кервов. На него было страшно смотреть. Его молодые сторонники старались не мешать своему командиру думать, но беспокойство о его здоровье брало верх. Они чуть ли не силой тащили Луса на охоту, полагая, что она поможет юноше развеяться. Но, казалось, ничего не помогало. Молодой керв отрешённо бродил по деревне, погружённый в собственные мысли. И вот случайно он остановился у хижины, где жила Лилия. Он был всегда добрым другом этой ссыльной прайорки. Когда её с отцом притащили в деревню солдаты и бросили там, то поначалу отношение кервов к новоприбывшим было более чем прохладное. Никто даже не смотрел в их сторону. Отец девочки, тщедушный маленький человек, пытался всё время рассказать всем, проходившим мимо, кервам какую-то, по его словам, важную тайну, но никто из занятых делом селян не обращал никакого внимания на сумасшедшего прайора. И буквально через два дня он был застрелен проходившим мимо прайором, когда тот услышал, что ссыльный собирается что-то рассказать грязным кервам. Девочка осталась одна и непременно умерла бы, не в силах добыть себе пропитание на непривычной и суровой Мрачной стороне, но кервы, в которых проснулась жалость и сострадание к существу, беспричинно унижаемом прайорами, взяли её под свою опеку. Лус, как только стал сам охотиться, тоже приносил странной девочке, то ли прайорке, то ли керву, долю от своей добычи. Они быстро подружились, так как Лилия была общительным ребёнком. Достигнув семнадцати лет, девушка много знала о целительстве и умела хорошо обращаться с детьми. Теперь она ухаживала за кервскими малышами, учила их читать и писать, разумеется, тайком от прайоров, и стала настоящим членом деревенской общины. Вот и теперь в её хижине было полно малышей. Светловолосая прайорка что-то чертила им на глиняном полу. Лус постоял, посмотрел немного на урок.
- Привет, Лили, – окликнул он девушку, её вторым кервским именем.
- Привет Лус! Заходи, – приветливо ответила она.
Малышня быстро выбежала из хижины. Авторитет Луса после возвращения неслыханно возрос. Лус зашёл в хижину и присел на топчан. Рядом лежало какое-то тряпьё, и юноша хотел, уже было, скинуть его на пол, но вскрик девушки остановил его.
- Осторожнее Лус, там портрет, оставшийся мне от моего отца.
Досадуя на себя за неловкость, керв осторожно достал пожелтевшую страницу с портретом на ней. На нем был изображён мужчина с резко выступающей вперёд челюстью и горбатым носом. Глубоко посаженые тёмные глаза, казалось, буравили смотревшего. Редкие чёрные как ночь волосы, казалось, прилипали к голове. Тонкий рот оскален в кривой усмешке. Впечатление об этом человеке складывалось крайне неприятное.
- Ух, Лили, и зачем только ты хранишь это чудище, – посетовал юноша.
- Ты же знаешь, что это единственная вещь оставшаяся мне от моего отца. Ведь на следующий день после его смерти солдаты конфисковали и сожгли все его книги и записи, вплоть до мельчайшего клочка бумаги. Этот же лист мой отец за день до этого сам вырвал из одной старой книги, а ведь причинить книге какой-нибудь вред он считал святотатством. Однако он вырвал этот лист и завещал мне хранить его как зеницу ока…
- Как что? – переспросил керв.
- Ну, как самое дорогое в жизни. А зачем, так и не успел сказать. Солдаты его не нашли, помнишь?
«Ещё бы не помнить», - подумал Лус, ведь именно он тогда по непонятному порыву увидев мольбу в глазах незнакомой прайорской девочки, спрятал лист, закопав в перегное. Правда, тогда черви отъели маленькую часть, но в целом рисунок был сохранён.
- На нём ведь чего-то написано, но я не могу разобрать язык, – пожаловался он.
- Это язык древних. Написано повидимому имя персоны изображённой на портрете. Только не полностью, часть, видишь, отсутствует.
- Что за имя? – поинтересовался керн.
- Вот Феррер Г…, первое явно имя человека, а фамилию теперь не узнать, – пояснила Лилия.
- А это, что такое? – палец Луса показывал на половинку какого-то прямоугольного оттиска с другой стороны.
- Не знаю, вот тут Горд…, а пониже маленькими буквами «биб». Но что это значит? Да вот ещё непонятно кем написанный на обороте листа детский учебный стишок. И всё.
- Да, непонятно всё это, – согласился керв, но его мысли уже витали далеко.
- Но когда-нибудь я узнаю, что хотел от меня отец. Обязательно узнаю! – горячо сказала девушка.
Но тут в хижину вошёл Мол и, увидав Луса, попятился. «Важный разговор, извините, я не хотел мешать», – пробормотал он. Лус поспешно пригласил друга войти, и увидел, как улыбнулась девушка. Эти двое любили друг друга, он это уже давно понял, и от всей души желал им счастья, если оно было возможно в складывающейся ситуации. Он тактично удалился, чтобы не мешать двоим влюблённым. Идя к дому, он твёрдо решил завтра поохотиться, быть может, привычное занятие поможет собраться с мыслями.
На следующий день Лус ушёл в лес. Ушёл быстро, так как в деревне появились прайоры. Двое солдат явно маялись бездельем, слонялись по деревне, перетряхивали немудреную утварь в домах, задирая встреченных по дороге кервов. По дороге ему пришлось испытать несколько неприятных минут, когда прайоры стали осматривать хижину Лилии и заметили, вовремя не спрятанный портрет.
- Вот это урод! – со смехом воскликнул один.
- Наверняка её родственник, – другой кивнул в сторону Лилии. Лус подскочил к стоящему рядом Молу и с силой сжал его плечо рукой.
- А как похож на сумрачного ястреба, ну того помнишь в замшелом лесу. Мы ещё видели, как он на ящериц охотится.
- Да и в правду - похож.
- На, держи, свой портрет! – солдат бросил лист под ноги замершей Лилии. – Желаю тебе такого же мужа, ровня кервам!
Он явно узнал светлые волосы бывшей прайорки. Когда солдаты ушли, Лус только с укоризной посмотрел на бросившегося утешать девушку Мола. Тот понял намёк и потупил взгляд. Ему стало стыдно, что он не сдержался. Ведь напади он на прайоров – это был бы конец всем троим. Убедившись, что инцидент исчерпан, юноша двинулся прочь из деревни. Он спустился с Большого склона и уходил всё дальше и дальше. Ноги сами несли его к тому месту, где у него был тайник. Лес кругом состоял сплошь из сухих деревьев, серые бороды лишайника, свисающие с них, предавали им сходство с безумно древними, усохшими стариками. Под ногами был толстый ковёр сухой листвы. Деревья на Мрачной стороне, казалось, покрывались пожухлой листвой только для того, чтобы сразу же её с отвращением сбросить. Без труда ориентируясь в этом мёртвом лесу, молодой человек дошёл до приметного толстого дерева с раздвоенным стволом. Ударив ножом в казалось бы целый ствол, юноша обнажил широкую трещину. В ней, обложенное сухими листьями и обёрнутое тряпьём, лежало его сокровище. Вынув ружьё, он проверил и зарядил его. Теперь, имея достаточно патронов, он мог охотится с невиданной дотоле эффективностью. Попробовав прицелится, Лус довольно улыбнулся хорошей балансировке и не в силах удержаться снял здоровенного жука с отдалённого дерева. Не успел стихнуть хлопок выстрела, как молодой керв услышал чей-то крик. Холодея от мысли, что мог так облажаться, он увидел мелькнувшею вдалеке фигуру в камуфляже. Потом ещё одну и ещё. Прайоры, а это, несомненно, были солдаты, засекли, откуда стреляли, и теперь приближались, растянувшись цепью. Вот кто-то отрывисто прокричал команду, и керв с ужасом узнал грубый голос Варрота Гара. Подумав, что, пожалуй, ещё сможет уйти, он рванулся с места, взметнув фонтан пожухлой листвы. Но тут-то Варрот и заметил его движение. То ли какие-то силы помогли ему узнать Луса, то ли он находился в очередном припадке ярости, но Гар жестом велел солдатам оставаться на месте, а сам стремглав понёсся в погоню. Кровь била в виски юноши, почти отказавший от ужаса, мозг судорожно искал варианты спасения. Взади неслись звуки выстрелов. Варрот остервенело бил, куда ни попадя, иногда пули проходили довольно близко к керву. Тот, понимая, что вскоре рискует быть продырявленным, наконец, придумал типичную кервскую уловку. К тому же, впереди, словно судьба сжалилась над беглецом, ползла, загребая короткими лапами опавшую листву, большая метровая ящерица. Собравшись с силами, Лус прыгнул, оказавшись перед ошеломлённой тварью, и почти сразу же совершил второй дальний прыжок к толстому древесному стволу неподалёку. Оказавшись у его подножия, керв принялся с быстротой землеройки зарываться в листья. Закончив, он неподвижно замер, как умеют одни только кервские охотники. Ящерица, ошеломлённая внезапно появившейся и так же внезапно исчезнувшей угрозой, завертелась на месте, начисто уничтожив немалый кусок его следов. Прибежавший к тому времени Варрот дико выругался, оглядываясь вокруг, но даже опытный Дикий Охотник не смог понять, куда это вдруг подевался беглец. Всюду, куда бы он не кидал взгляд, была тишина хмурого, мёртвого леса. В бешенстве прокричав что-то непонятное, Гар выстрелил в спину неторопливо отползающей с места событий ящерицы. Три ярко красных фонтанчика крови появились на чёрной спине животного, из рваных ран вылезли куски мяса. Ящерица конвульсивно дёрнулась и затихла. Казалось, обрадованный работой разрывных пуль своей винтовки, Варрот улыбнулся, хотя улыбка была более всего похожа на хищный оскал какого-нибудь опаснейшего монстра. Откинув свой неизменный капюшон, Варрот поводил головой вокруг. В этот момент, как подметил, рискнувший чуть-чуть высунуться, керв, он был похож на ищущего добычу сумрачного ястреба. Мысль молнией пронзила голову Луса. «Ястреб… Варрот Гар… Ястреб… Портрет… Если человек на портрете похож на ястреба и Гар тоже похож, то выходит - он похож на портрет!» От внезапной догадки Лус чуть было не подскочил и не выдал себя, но всё обошлось. Дикий Охотник помедлил секунду и ушёл. Лус полежал ещё несколько минут для верности, а лишь потом разгрёб листву и вылез. Кажущаяся мёртвой ящерица вдруг тоже пошевелилась. Раны почти на глазах покрылись тонкой кожицей и существо, поднявшись на ноги, потопало прочь. «Вот так же и кервы», - глядя ей вслед, подумал Лус, – «Им кажется, мы уже обречены, но это лишь маскировка до того времени, как можно будет действовать». Вдохновлённый этим сравнением юноша поспешил к деревне, впервые за последние дни он, кажется, знал, что надо делать. Но, дойдя до подножия Большого склона, керв в сердцах стукнул прикладом любимого ружья о землю. Как он мог забыть о том, какой сегодня день! Вот что значит, всё время думать о будущем, полностью позабыв о настоящем. Ведь сегодня день Игрищ! В этот день многие отпрыски прайоров приходили на Мрачную сторону, забавляясь тем, что издевались над кервами. Вершиной этого праздника малолетних прайоров было катание с большого склона. Именно благодаря этой забаве день и назывался днём Игрищ. Солдаты ещё утром клали большие куски пластика на склон спуска, плотно пригоняли друг к другу, делая, таким образом, импровизированную горку. По ней прайорская молодёжь с визгом и криком скатывалась вниз. Но эта, кажущаяся невинной идея, получала извращённое добавление. Девушки и юноши получали пакетики с маленькими дротиками, оные снаряды они должны были метать в проходивших мимо кервов. А для пущего веселья дротики были смазаны специальной парализующей жидкостью. Молодые отморозки весело неслись по горке, кидая дротики в подвернувшихся под руку кервов, и с восторгом следили, как после меткого попадания обездвиженый человек катится вниз. Также несколько дротиков были смертельны, и тот, кто попадал ими в цель, получал специальный приз. Так как яд действовал не сразу, а лишь сначала обездвиживал жертву, то, даже случайно порезавшись, молодой прайор сразу же получал антидот от дежуривших поблизости смотрителей. Но для самых сорвиголов было и другое развлечение. Вниз по длинному склону протягивался большой скоростной жёлоб, по нему двигалось вниз седло с седоком. Рядом с этой скоростной горкой был протянут канат. К нему специальными верёвкой с карабином на конце пристёгивалось седло, это позволяло контролировать скорость спуска. Ибо не контролируемое оно набирало такую высокую скорость, что седок бы неминуемо разбился бы от удара в конце трассы. И вот теперь веселье было в самом разгаре. Молодняк, визжа и крича от восторга, носился вниз по склону и поднимался на импровизированном подъёмнике, который тянули вверх те же бедолаги кервы. Лус остановился, в нерешительности глядя на это зрелище. О том, чтобы пробраться наверх с ружьём не было и речи. Стоило кому-нибудь из этих сопляков его увидеть, тревога обеспечена. Забросав его листьями, молодой керв двинулся вверх по склону. Сегодня утром должно быть многие возвращались с охоты, так как дротиков у развлекающихся юных прайоров почти не оставалось. Легко уворачиваясь от немногих летящих в него снарядов, керв быстро взбирался вверх по склону, со злобной радостью замечая, как вытягиваются лица неудачливых стрелков. Вдруг, летевшее вниз по жёлобу, седло стало притормаживать. Не придав этому значения, юноша продолжал движение. Неожиданно, что-то захлестнуло его ноги, заставив ткнуться носом в землю. Подняв глаза Лус встретился взглядом с молодым прайором, остановившем седло как раз напротив него. Тот держал в руках самодельное лассо и с улыбкой дёргал керва за пойманную ногу, что-то говоря задержавшимся рядом на пластиковой горке девушкам. Лус без труда мог бы отскочить в сторону и выпутаться, но сверху стояли смотрители, следя за тем, чтобы кервы не появлялись в неположенном для подъёма месте, размеченном специально, дабы они, поднимаясь, не могли избежать дротиков молодёжи. Поэтому Лус лежал, не шевелясь, лишь только потихоньку стягивая петлю с ноги.
- Эй, слизняк, жри землю! Давай, керв! Не будешь? Так видишь этот дротик, его специально достал мне отец, он точно смертельный. Ну же, жри, скотина! – красуясь перед хихикающими девушками, выкрикивал парень.
Лус резко дёрнулся, он, наконец-то, узнал этого парня. Это был шестнадцатилетний сын Варрота Гара - Сирил Гар. Этот ублюдок с детства изводил Луса, и даже, говорят, по его вине погиб отец молодого керва, когда во время охоты маленький Сирил указал отцу на человеческую цель, потому что хотел рассмотреть поближе мёртвого керва. Кровь вскипела в жилах юноши, он рванулся к противнику и мгновенно выбил из руки того дротик. Сирил и девушки, казалось, были поражены - керв напал на прайора, да ещё во время Игрищ, такого никогда не случалось. Воспользовавшись ошеломлением юного прайора, Лус вытащил нож и резкими движениями стал рубить верёвку, крепившеюся к канату сбоку и игравшею роль тормоза. Сирил понял, чего добивается керв, и его глаза расширились от ужаса. Он стал хватать молодого человека за руки, пытаясь помешать тому пользоваться ножом. Девушки истошно завизжали. Лус сделал последнее усилие, и верёвка оказалась перерезана. Керв с силой отцепил от себя ставшие мокрыми от холодного пота руки прайора и с силой толкнул седло. Оно со всё возрастающей скоростью понеслось вниз. Истошный крик Сирила повис в воздухе и вскоре затих, возвещая о том, что тело ударилось о землю. Вопящие от страха девушки поначалу бессмысленно протягивали руки, как бы силясь удержать падавшего, а потом с ужасом взглянув на керва, оттолкнулись и покатились вниз. Лус стал карабкаться вверх так быстро как мог, и несмотря ни на что успел проскочить мимо смотрителей, пока те разбирались в произошедшем инциденте. Молодой керв побежал к деревне, предчувствуя, что настало время действовать.
Добежав в деревню, Лус первым делом бросился к дому Лилии. Мол, был у неё, они сидели за столом и о чём-то болтали. Увидев взволнованное лицо юноши, они сразу поняли, что что-то случилось.
- Мне надо уходить из деревни. Срочно, – начал Лус и не успел даже рассказать о причине, как Мол выскочил за дверь.
- Пойду, скажу нашим! – бросил, убегая, он.
- Лилия, ты должна быстро показать мне портрет, который тебе отец оставил, Дейролл Питал, - попросил Лус.
- Конечно. Вот он. Но зачем он тебе прямо сейчас? Разве время его рассматривать! – удивилась девушка, но проворно подала ему рисунок.
- Прочти, пожалуйста. Я же не понимаю этого языка.
- Да это старый язык. Тут подпись Феррер Г…
- Гар! - воскликнул Лус.
- Что ты сказал? – недоумённо спросила Лилия. – Какой Гар?
- Варрот Гар. На портрете Варрот Гар или не совсем он…
- Не говори ерунды. Этому портрету невесть сколько лет. Хотя… Похоже… Это же его предок! Предок Варрота!
- А что ещё мы можем узнать? – взволнованно спросил керн. - Твой отец тебе ничего не успел сказать?
- Нет. Солдаты слишком быстро расправились с ним. Чем им помешал простой библиотекарь. Боже! Библиотекарь! Конечно же! Вот взгляни на это, – и она указала на странный прямоугольный оттиск с остатками букв.
- И что это?
- Это библиотечный штамп. Как же я сразу не поняла! Отец, наверное, хотел показать этим листом что-то важное. Но что это за библиотека? На Светлой стороне они все проверены и крамольные книги сожжены или спрятаны, а на Тёмной… Вот тут буквы Горд. Дай подумать. Погоди же, я слышала о Гординской библиотеке, но где она расположена - не знаю, – разочаровано закончила она.
- Зато я слышал от отца о Гординской низине. Это неплохие охотничьи угодья, но расположены далековато на север, да и по его словам отнюдь не безопасны, – сказал Лус, и тут же хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то важное. – Отец видел там строения. Там были какие-то здания!
- Может быть, там и есть разгадка, – подытожила девушка.
- Но пройти туда можно только через блокпост прайоров, а теперь он к тому же наверняка усилен. Подозревают всех юношей-кервов, так что никого не пропустят.
- А обойти нельзя?
- Почти нет, да и некогда. Сейчас тут такое начнётся. Может ещё на рисунке что-нибудь есть, твой отец не мог оставить подсказку?
- Сомневаюсь. Её бы давно обнаружили прайоры. Тут только детский стишок, для обучения их древнему языку.
- Прочти, пожалуйста, Лили, только быстрее.
- Когда умер король, и беда над страною нависла,
Собрались на совет Генерал, Мудрец и Министр.
Была сила вся в Генерала руках, и Министр страной управлял,
Но один лишь Мудрец ключ к спасению знал.
Генерал был отчасти виновен в грехе, и Министр участие в том принимал,
Но лишь только Мудрец им путь указал.
Генерал был готов короля воскресить и Министр конечно был «за»,
Но один лишь Мудрец не смотрел им в глаза.
Генерал королю жертвы принёс, и Министр на то дал согласье ему,
Но лишь только Мудрец понимал почему.
Генерал не хотел силу терять, и Министр не мог оставить страну,
И один лишь мудрец шагнул в темноту.
Принял жертвы дух короля, и по воле его, призрак смерти враз от страны отступил,
Но забыли Министр и Генерал, что изгнанник им в том помощником был.
- Вот такой вот стишок, – закончив декламировать, сказала Лилия. – Сущая бессмыслица.
- Да, чего-то непонятное, – недоумённо повторил Лус. – Быть может, если выживем, то удастся добраться до библиотеки, может там какой-нибудь ключ. А пока я побежал. Солдаты скоро опомнятся. Пока, Лили!
Керв выскочил за дверь и, хоронясь между хижинами, стал продвигаться к оврагу. Там солдаты уже демонтировали аттракционы и спешно эвакуировали детей на другую сторону расщелины. Варрот Гар явно не вернулся с охоты или вообще уехал куда-то, и прайоры, лишённые командования, действовали весьма глупо. Руководил ими наместник сектора Туйлин Дулг, жирный как боров и такой же тупой офицер. Если и была в нём какая-то выгодная Гару черта, так это его поистине собачья преданность своему главнокомандующему. Вот и теперь, еле-еле осознав своим заплывшим жиром мозгом сам факт нападения керва на прайора, он абсолютно не знал, что делать. Тем более, что жертвой оказался сын самого командующего. От мысли, что у того может начаться припадок ярости, и что он в таком случае сделает с ним, Туйлином, он чуть не обмочился от страха. Но нечеловеческим усилием взяв себя в руки, он стал отдавать приказы. И теперь солдаты вместо того, чтобы прочесать деревню и арестовать всех юношей кервов, спешно разбирали аттракционы, словно Туйлин не хотел больше видеть ничего, что напоминало бы о случившемся. Среди переправленной на ту сторону прайорской молодёжи благополучно затерялись и единственные свидетели произошедшего - не помнившие себя после случившегося девушки. И естественно насмерть перепуганные молодые особы сразу же отправились по домам, так что посланные за свидетелями солдаты никого не нашли. Пока те придут в себя и явятся, чтобы рассказать как всё было, пройдёт, должно быть, немало времени. И с такими мыслями Дулг сидел в здании штаба. Единственным результатом было донесение одного из проявивших бдительность солдат о группе молодых кервов, вышедших из деревни и отправившихся в лес. С лёгким сердцем Туйлин отдал приказ найти и уничтожить всех юношей-кервов, справедливо полагая, что один из них и есть пытающийся скрыться преступник. Были сформированы группы поиска, и прайоры отправились в погоню за беглецами. Однако, напуганный невероятной, а потому более чем страшной возможностью восстания, Дулг оставил львиную долю солдат охранять мост у деревни и непосредственно строение около моста, где располагался его штаб.
Те молодые люди, покинувшие деревню, были приятели Луса: Гар, Кер, Нав и Рол и, конечно же, Мол, оповестивший их. Встретив юношу у подножия склона, они даже обиделись, что их вожак не взял их с собой на борьбу с прайорами. На отговорки Луса о том, что борьбы может и не быть, они только недоверчиво качали головами. У двоих молодых кервов были армейские карабины: один сам собрал его, воруя детали у встельку пьяных солдат, так как, когда те трезвели, они боялись признаться о потерях начальству, другому же повезло наткнуться в лесу на растерзанный труп прайора, который невесть как оказался там один, и завладел его оружием. Таким образом, трое из компании были вооружены, у Мола было его копьё с примотанным ножом, вместо наконечника, двое других имели только ножи и пращи, оружие сомнительное, но всё равно полезное. Взгляды молодых кервов были полны решимости, все выжидающе смотрели на Луса.
- Ну, значит, так, - отчётливо произнёс Лус, принимая на себя командование неожиданно сформировавшимся отрядом, - мы должны бежать.
В ответ донеслось роптание. Новорождённые повстанцы буквально рвались в бой.
- Вы не так поняли. Прайоры как всегда применят свою излюбленную тактику, пойдут широким полукругом. Не знаю, где они ей научились, может, там она и в самый раз, но в нашем лесу не применима. Они на нашей стороне как дети малые, ничего не смыслят и не умеют, а главное не хотят учиться. Сколько времени, сколько облав, а они всё те же, – продолжил Лус. А ведь Лусу не откуда было знать, что прайоры относились к службе на Мрачной стороне как к каторге и всеми силами старались избежать этого. Одно дело - зайти в деревню выродков-кервов, повеселится, а другое - жить постоянно в окружении этих дикарей.
- Мы заманим их подальше в лес, там их полукруг быстро распадётся, некоторые отстанут, другие вырвутся вперёд, вот тогда мы должны будем напасть на один из отрядов.
- На какой? Зачем? Когда начинаем? - посыпались вопросы.
- Мы должны захватить одну из тех больших штук, какие носят на спине некоторые солдаты.
- Ту, из которой длинный прут торчит? – поинтересовался Рол.
- Да ту. Эта штука называется рацией. Нам она нужна неповреждённой, это средство связаться с друзьями по ту сторону Расщелины. Быть может, это и есть наш главный шанс на победу. А теперь бежим!
Маленький отряд сноровисто побежал по лесу, и вскоре, бежавший чуть впереди и справа, Мол подал знак затаиться. Моментально по-кервски замаскировавшись, молодые люди стали следить за происходящим. В стороне от них немилосердно шурша опавшей листвой и ругаясь, двигалась группа солдат. Их ноги часто проваливались под слой листьев, и поэтому вместо того, чтобы смотреть по сторонам, они были больше поглощены сами собою. Лус не давал сигнала к атаке, пока не убедился, что за спиной одного из прайоров была искомая радиостанция. Понятным лишь охотнику быстрым сигналом он подал знак к началу. Три выстрела прозвучали как один. Солдат с рацией, цель Луса, упал с прострелянной головой, на листьях рядом с упавшим телом образовалась тёмно-красная лужа. Из земли, спустя буквально несколько секунд, появилась что-то белое, похожее на щупальце, и присосалось к ране. Два других выстрела тоже сняли двоих солдат. Неожиданно выглянувший из-за дерева, Мол ткнул копьём, стоявшему поблизости, солдату в живот, и сразу же вынул обратно покрытое кровью лезвие. Прайор, зажав руками, хлещущую кровью рану, стал медленно оседать на землю. Керв же моментально спрятался за ствол, спасаясь от пуль отбросивших изумление от неожиданной атаки солдат. Трое, оставшихся в живых, прайоров попрятались за древесные стволы и стали неистово палить в сторону, где, по их мнению, располагался предполагаемый противник. Пули взметнули листву в нескольких сантиметрах от головы залёгшего Луса. Началась перестрелка. Мол скорчился за толстым стволом, так как один из прайоров явно избрал его своей целью. Во все стороны летели щепки подгнившей древесины и оторванные куски лишайника. Трое кервов, отстреливаясь, отползали назад, пока не оказались под прикрытием деревьев. Оказавшись под защитой стволов, кервы стали вести более эффективный ответный огонь, и вскоре один солдат вывалился из-за защищавшего его ствола, но и Рол получил пулю в плечо и как не пытался, не мог стрелять, и уж во всяком случае, стрелять прицельно. Гар и Кер куда-то исчезли, да и с их оружием толку в данной ситуации было немного. Вдруг с места, где прятались прайоры, донеслись какие-то вскрики. Из укрытия показались ноги одного из солдат, они как-то странно дёргались. Вскочив на ноги, кервы мигом покрыли разделявшее их расстояние. За поваленным деревом, где прятались последние два прайора, они увидели ухмылявшихся Гара и Кера. Те смогли незаметно подойти к солдатам со спины и пустили в ход ножи. У Кера на челюсти виднелся огромный синяк, один из солдат всё же успел ударить прикладом, прежде чем рухнул с перерезанным горлом. Перевязав плечо Рола с помощью имевшейся у солдат аптечки, кервы взяли искомую рацию, оружие и всё то, что могло бы быть полезным в дальнейшем, и покинули поле битвы. У всех было приподнятое настроение, даже у раненного Рола. Одержав первую победу, молодые люди чувствовали себя настоящими героями. Лишь Лус улыбался через силу, чтобы не разочаровывать товарищей. Он думал о том, как действовать дальше и не подозревал, что ответ будет ждать его в родной деревне.
После ухода Луса с друзьями, Лилия на время осталась в одиночестве. Она так хотела помочь им, но не знала чем и как. Она сидела на краю деревянного топчана и размышляла, вертя в руках злополучный портрет. Неожиданно долгожданная мысль пришла ей в голову. Она знала, как помочь кервам! Портрет, которым так интересовался Лус, должен дать ей ключ к разгадке. К пониманию всей истины, всего происходящего между кервами и прайорами. Но для этого надо было подвергнуть себя ни с чем не сравнимой опасности, одной добраться до старой разрушенной библиотеки, ведь ответ может таиться только там. И хотя девушка не была кервом по рождению, она чувствовала долг перед этим народом, давшим ей приют. Лилия решилась, вышла из хижины и направилась к жилищу Луса. Сидевшая там младшая сестра Луса, Нара, узнала прайорку.
- Привет, Лили. Тебе что-то нужно? Кстати, не знаешь, куда братец пошёл?
- Не знаю, Нара, – солгала Лилия, подумав, что пока не следует рассказывать о целях нового лидера восставших. – Ты не можешь мне одолжить запасной нож? У Луса должен быть.
- Могу, конечно. Но зачем он тебе-то? Никак на охоту собралась? – со смехом проговорила девочка, так как все в селении знали, что любой кервский ребёнок может принести больше пользы, чем прайорка, во всяком случае, в том, что касалось охоты.
- Нет. Но мне надо пойти кое-куда. Там вполне может быть опасно.
- Так куда ты пойдёшь? - с детским упрямством спросила девочка. - Ну же. Только скажи и нож твой.
- В Гординскую низину. Там должны быть развалины. Мне надо обследовать их.
- В Гординскую низину! Лили, не делай этого! Там гиблое место. Что тебе до древних развалин. Лус не одобрил бы, и Мол, кстати, тоже.
Заметив реакцию девушки, Нара продолжила:
- Да, Мол никогда не позволил бы тебе идти туда одной.
- Но мне действительно нужно туда, Нара! Для общего дела. Я чувствую без этого всё сделанное Лусом, Молом и другими парнями будет бессмысленно. Я должна идти, – горячо проговорила Лилия.
- Но ты не можешь пойти одна! Возьми кого-нибудь с собой. Наверняка кто-нибудь из охотников согласится помочь. Ведь ты вылечила так много их детей. Я схожу, поговорю с ними.
- Не надо. Деревня в оцеплении. Все кто выходят под подозрением, тем более, если их будет несколько человек. Меня же они знают, я часто хожу в лес за целебными растениями, меня должны пропустить.
- Тогда я не вправе задерживать тебя, – совершенно серьёзно сказала девочка. – Вот нож. Иди, но не вздумай там погибнуть, парни никогда меня не простят, что я отпустила тебя. Удачи, Лили!
- Удача теперь понадобится всем нам! – крикнула девушка с порога.
Она уже отбегала от хижины, как позади услышала крик Нары.
- Крысы! Лили, берегись крыс. У них на зубах яд! Не давай им укусить себя.
Лилия смогла выйти из деревни, поскольку патруль прайоров знал её как деревенскую целительницу, и после объяснений о крайней необходимости в особых растениях для больных детей, все-таки пропустил её, не преминув намекнуть, чтобы не очень спешила, пусть пара крысёнышей-кервов сдохнет - вреда не будет. Девушка бежала по лесу, удивляясь собственной смелости, ибо она до этого мало ходила в лес одна, без сопровождения. Прошло несколько часов, и Лилия почти добралась до места. Лес вокруг стал ещё страшнее, воздух как будто потемнел. Под ногами часто стали появляться ручейки грязной, плохо пахнувшей воды, какая, чаще всего, и встречалась на Мрачной стороне. Земля становилась чёрной как антрацит, на ней чётко отпечатывались следы девушки. Когда показались развалины, путница облегчённо вздохнула. Руины действительно существовали. Теперь надо было начать поиск. Лилия подошла к густо заросшему лишайником, ушедшему под землю тёмному зеву, представляющим собой вход в развалины библиотеки. Пара растрескавшихся колонн придавали ему какой-то странный и таинственный вид. Девушка смело шагнула внутрь тёмной пещеры и невольно отпрянула, из глубины раздался шорох и попискивание. Она зажгла, прихваченный для этого факел, и пошла вперёд. То и дело приходилось перебираться через обломки обвалившихся конструкций здания. На некотором отдалении от неё, кто-то шмыгал и скрёбся, но ближе подходить явно не решался. Вспоминая, как обстояло дело в библиотеке отца, Лилия продвигалась туда, где по её мнению должен был быть расположен главный архив. В него заносились все значимые события древности, а листы для записей были из пластика, так что оставалась надежда, что они пережили всё пролетевшее с того момента время. Бумажные книги, в изобилии валявшиеся вокруг, были в состоянии негодности, как и массивные деревянные полки, когда-то вмещавшие их. И вот справа от девушки замаячил свет. Она рванулась туда, не думая, приведёт ли это её к цели. Лилия больше не могла находиться в этом тёмном, заполненном зловещими звуками, месте. Проход в комнату обвалился, и девушке пришлось потрудиться, расширяя завал, прежде чем она смогла пролезть туда. Странно, но вход комнаты выглядел так, как будто его специально обрушили с целью защитить или скрыть что-то внутри, но сама конструкция комнаты была, по-видимому, очень прочной, и почти не понесла значительных повреждений. Небольшая, густо покрытая пылью кафедра располагалась в центре комнаты, у стены стоял металлический стеллаж, весь покрытый круглыми гнёздами. В них были вставлены какие-то цилиндры. Один из цилиндров был вытащен наполовину. На кафедре лежала книга. Лилия подошла и стала с осторожностью переворачивать ставшие хрупкими от времени страницы. Разобрать написанное было почти невозможно. Вдруг сердце девушки подскочило в груди, на треснувшей под рукой странице она увидела точную копию портрета, который был у неё. Но ветхая книга ничего не объясняла. Надо было найти, что-то другое, но, тем не менее, то, что книга сохранилось, доказывало верность места поиска. Девушка обратила внимание на один из цилиндров. Тот был наполовину вставлен в ячейку, как будто бы кто-то забыл его, или хотел на него указать. Лилия вынула цилиндр, искренне надеясь, что в нём что-то стоящее, ибо других цилиндров было столько, что поиски можно было продолжать сколь угодно долго. Отвернув крышечку, девушка извлекла длинный свиток, сделанный из очень тонкого пластика. Минуту спустя она уже стояла за кафедрой и, не отрываясь, читала написанное. То, что хранил свиток, было действительно ценным. Все тайны их мира, словно по волшебству, проявились перед изумлённой девушкой. Начиналось послание так:
«Мы, последние из учёных Станции Альфа, Убежища 31, оставляем это послание тем, кто надеюсь, в последствии захочет узнать о том зле, которые причинили военные и генерал Феррер Гар. После Великой Войны, когда мир превратился в радиоактивную пустыню, именно нам, учёным, человечество должно быть благодарно за своё спасение. Убежища функционировали нормально, и у людей появился новый шанс. Но история повторяется дважды, но второй раз в виде фарса. Этот тупоголовый генерал Феррер, командующий внутренних сил Убежища 31, вместе с другими спившимися военными решил продолжить войну. «До победного конца!» - говорил он. Идиот! Только слепец мог не видеть, что конец уже наступил. Откуда он взял информацию о том, что Убежище 30 было захвачено во время войны вражеским десантом, остаётся загадкой. Может, он это выдумал сам. Зная генерала, не трудно предположить, что он мог это сделать. Он был безумен и готов был на всё, чтобы продолжить войну, всё равно с кем. Совет не одобрял решений генерала, но и боялся воспрепятствовать безумцу. Тот был способен на любой поступок, если что-то пойдёт не по его плану. Все части дислоцированные в Убежище были под его контролем, военные были, по сути, хозяевами в данной сложившейся ситуации. Многие учёные пытались отговорить его, но закончилось это только тем, что Станции были взяты под военный контроль, и под угрозой расправы учёные привели в боеготовность остаток атомного оружия. Мы знали, что вероятность поломок чудовищно велика, но генерал ничего не хотел слушать, и мы подчинились, прости нас за это Господь! То, что случилось, было ужасно! Неуправляемая реакция привела к огромным повреждениям. Убежище буквально развалилось на две части! Реактор почти заглох. В одной из зон подача энергии прекратилась, а Узлы Управления конвертера, были разрушены. Вторая зона тоже была повреждена, но повреждения можно было устранить со временем. Плохо было то, что накопители энергии перегорели, и теперь нужно было поставлять в конвертер массу регулярно, и в больших количествах, только так можно было снова заставить работать главный реактор. Были расконсервированы ещё три Узла Управления, все естественно на живой зоне. На мёртвой же рост растений замедлился, регуляторы почвы вышли из-под контроля, вся тщательно продуманная экосистема рухнула. Зона становилась непригодной для жизни. Люди покинули её, и скоро другой стороне грозило перенаселение. Среди людей начинался разброд и возмущение. Но дальше было самое страшное! Из-за сорвавшегося удара по врагам генерал Феррер окончательно сошёл с ума. Он собрал совещание, где присутствовали Совет Учёных, Правительство Убежища, и его Вооружённые Силы. Обсуждалось критическое положение, перенаселение, нехватка энергии. Мы, Учёные, представили доклад о целесообразности увеличения массы, поставляемой в конвертер, и направлении избытков энергии на ремонт энергокоммуникаций в разрушенной зоне. Из кризиса перенаселённости выхода мы пока не видели. Зато генерал имел свой план! Он запретил учёным заниматься починкой в Тёмной Зоне, потому что не видит в том необходимости. А с перенаселённостью решил бороться таким методом, что у видавших виды людей становились дыбом волосы. Он решил использовать для массы отправляемой в конвертер живых людей! Учёные было воспротивились, но были выставлены из зала. Совет же принял предложение генерала, отчасти из-за угрозы со стороны армии, а отчасти из-за боязни восстания. Слишком многие не могли простить политикам военным катастрофы. Первыми жертвами стал персонал станции Бета, той самой, которая выполнила приказ генерала о пуске смертоносного оружия. Их обвинили в произошедшей катастрофе! Обвинили настоящие её виновники! И вот через тридцать пять лет началось самое страшное. Похоже, обеспечение реактора массой стало превращаться в какое-то религиозное действо. Этот псих Феррер твердил о каком-то боге войны. Народ становился близок к восстанию, как никогда. Но схваченные мятежники становились только новыми жертвами. Последний бунт был произведён совместно учёными и гражданскими мятежниками. Особо мощного оружия на территории Убежища не было, только для военно-полицейских формирований. Захват арсеналов в Столице провалился, и кара Феррера была ужасна. Тысячи людей были сосланы на названой Мрачной сторону, на вечное поселение. Там, влача жалкое существование, не пускаемые назад специально поставленной стражей, они к тому же были обречены на роль жертв в новой псевдорелигии Феррера. К несчастью, почти все учёные были сосланы, и на Светлой (ещё одно абсурдное название!) стороне обыватели стали забывать о конвертере и о технике вообще. Но хуже всего, что ведомые неустанной пропагандой Феррера, они стали отмежёвываться от своих бывших соотечественников. Сначала сочувствующие пытались пробраться на Тёмную Сторону, чтобы помочь ссыльным, но со временем их становилось всё меньше. Не знаю, как Феррер прочистил им мозги, но они, кажется, начинают сторониться нас…».
Следующая запись была сделана, наверное, позже первой и писавший её страшно спешил и волновался, рука его дрожала, и почерк был кривым и размашистым:
«Что же случилось с нашими бывшими соплеменниками? Сегодня я попытался поговорить с солдатом у моста, и тот сказал мне, что я презренный керв (интересно, что бы это значило?), должен быть благодарен тому, что они делают для нас. Проклятый Феррер умер, но за дело принялся его сын Моссер Гар, и этот чёртов ублюдок достоин папаши! Он явно слабоумный фанатик, так как истово верит в бога войны и воспринимает конвертер как алтарь. Хуже то, что в его диктаторском государстве, похоже, всё население деградирует умственно и духовно. Нас, ссыльных, уже считают людьми второго сорта и винят в давней катастрофе. Я старик и помню, как всё было, но молодые откуда-то берут абсурдную веру, что родились на Мрачной Стороне (тьфу, что за абсурдное название!), и являемся разными народами с прайорами, их бывшими соотечественниками. Скоро люди забудут свою историю. О последствиях я не хочу даже думать. Уже теперь ненависть подпитывается фактом различия народов. Скоро они станут ещё более очевидными. Жизнь на Мрачной Стороне изменяет людей, но, хуже всего, они привыкают к роли жертв для бога Моссера. Говорят, Моссеру удалось то, в чём не преуспел даже его отец. Он убедил людей, в необходимости человеческих жертв. Естественно прайоры выберут на роль жертв кервов. Я не могу поверить, что с людьми могло произойти такое! Я, последний из учёных, пожалел, что построил убежище. Теперь, наверное, эта записка останется единственным упоминанием о прошлом. Я не питаю надежд на то, что она попадёт к людям сумеющим её понять и главное изменить складывающееся положение. Но я попытаюсь! Чтобы сохранить послание (ведь Моссер, уже принялся изымать из библиотек крамольные книги, а его потомки, наверное, уничтожат вообще все), я подготовил взрыв библиотеки, надеюсь, потомки простят мне это. Но данная комната уцелеет, там я собрал все необходимые сведения, включая руководство по эксплуатации конвертера, ведь должен же кто-то положить конец этим жутким и бессмысленным жертвоприношениям. Если ты, человек будущего, выживший, нашёл это хранилище, то распорядись знаниями мудро. Не допусти их работы на новую войну. Я не пишу своего имени, так как считаю себя отчасти виновным в том, что свершилось. Да поможет вам Бог!». Снизу текста была печать: Глава Совета учёных, Убежище 31.
Прочитав этот текст, девушка долго не могла опомниться и собраться с мыслями. Весь грандиозный обман так и стоял перед её глазами. Нет никаких кервов и прайоров! Мы все одна нация! И главное виновники в катастрофе военные, а не бедолаги кервы. Варрот потомок этих древних диктаторов, развил ещё сильнее свою жуткую деятельность. И теперь при его диктатуре находятся недовольные; но вся страна всколыхнется, стоит только разгласить эту информацию. Теперь надо только добраться до деревни, а там Лус что-нибудь придумает. Из-за волнения девушка не заметила, что в углу комнаты что-то шевелится. Когда шорох стал громче, Лилия, наконец, обернулась, и чуть не закричала от ужаса. В углу, ощерив длинные зубы, на неё пялились три огромных крысы. Длинной с руку взрослого человека, эти твари могли выжить где угодно, питаясь чем угодно, и поэтому их было довольно много на Тёмной Стороне. Укус таких крыс был очень опасен, так как рана быстро начинала опухать и гноиться. А слабого человека они могли и загрызть до смерти. Девушка выхватила нож, решив продвигаться к выходу - может, крысы и не осмелятся напасть. Но, когда она двинулась к проёму, крысы пошли за ней. Держа нож, Лилия обернулась к противнику, и тут твари напали. Одна из них высоко подпрыгнула, целясь в горло. Но жизнь среди кервов всё-таки научила кое-чему молодую прайорку. Лезвие ножа вошло в брюхо хищника, и, пропоров его. Крыса шмякнулась на пол. Девушка уверенно держала нож, с которого капала кровь. Но в это время вторая тварь, подкравшись, впилась в лодыжку прайорки. Содрогнувшись от боли, девушка резко наклонилась и вонзила своё оружие в основание шеи крысы. Третья же в это время кинулась на запястье с ножом, но Лилия успела одёрнуть руку. Ногой она изловчилась наступить на длинный розовый хвост крысы, и когда та изогнулась вонзить лезвие ей в бок. Наконец, с врагами было покончено, и девушка бегом бросилась из развалин старой библиотеки, прижимая к груди драгоценный контейнер со свитком. Но вскоре у неё жутко разболелась нога. Наверное, укус крысы давал о себе знать. Лилия выпила настой из трав, который она специально прихватила из дома. Он хорошо помогал при укусах ядовитых ящериц, и оставалось надеяться, что против крысиного яда он окажется таким же эффективным. Стараясь не обращать внимания на боль, девушка пустилась в путь. Теперь главное было добраться до деревни.
В деревне кервов царил переполох. Командующий Туйлин Дулг отдал единственный, вполне в его духе приказ. Солдаты были отозваны из оцепления селения и заняли оборону у казарм, и, конечно же, у штаба самого Туйлина, располагавшегося около моста. Непонятно откуда взявшиеся слухи о восстании кервов, вызывали у Дулга спазмы беспочвенного страха. Он мучительно размышлял, что же ему предпринять до, несомненно, скорого прибытия Варрота Гара. Наступления он боялся как огня, так как кого-то могли ненароком убить, а то и, может статься, его самого. Недавно не вышла на связь группа «Танго» и Дулг склонен был винить в том мятежных кервов. «Наверное, у них есть оружие. Много оружия. Много оружия и много людей», - думал он. Картина подступающих к мосту полчищ грязных оборванных, но до зубов вооружённых кервов, возникла у него в голове так явственно, он чуть не упал со стула, и вынужден был схватиться за край стола, чтобы не упасть. Его офицеры, казалось, презрительно поглядывали на командира. Наконец один из них предложил немедленно атаковать деревню, прочесать её с двух сторон, убивая всех, кто попадётся на пути. Выглянув в окно на темнеющие дома селения, Дулг неожиданно резко поднялся. Его мягкий кулак сильно стукнул по столу.
- Дурачьё! – брызжа от возбуждения слюной, заорал он. – Они только этого и ждут! Я давно подозревал их в заговоре. Теперь эти выродки-кервы сидят в засаде среди своих халуп и ждут, когда мы пойдём в атаку.
- Но у них нет оружия… - начал один из офицеров.
Но его голос потонул в достигших апогея визгливых криках Туйлина.
- Идиот! У них полно оружия! Они готовили это восстание долгие годы. Я говорил, надо было больше вешать этих ублюдков!
- Но, - внезапно смягчившись и выпятив подбородок, продолжил он, – мой блистательный стратегический гений разгадал их хитрость. Теперь у меня есть план. Мы подождём контратаки! Или, может быть, к нам подойдёт подкрепление, и мы смело сможем смести их!
Офицеры примолкли, смущенные размахом тактики, предложенной Дулгом. Взгляды, которыми они перебрасывались за спиной командующего, говорили красноречивее всяких слов. Сам стратег же, в это время, выйдя на улицу, рассматривал, как организована оборона штаба. Судя по крику и ругани, он был недоволен её численностью. Ещё бы - всего две третьих всего гарнизона! Ведь это ж кервы могут даже безоружными прорваться к командному пункту и захватить командующего. Чтобы получить его, они, несомненно, пойдут на любые жертвы.
Кервы в деревне просто недоумевали. Прайоры в спешке, какой никогда ранее не наблюдалось, покинули деревню. Люди были взволнованы и ходили по деревне, собираясь в группы, обсуждая события, и, силясь найти хоть какое-то объяснение. И тут на подступах к деревне несколько охотников обнаружили девушку. Она лежала на земле и была без сознания. Охотники, узнав Лилию, как можно быстрее доставили её в деревню, и там её коллеги целители принялись оказывать её помощь. Налицо было отравление крысиным ядом, но поблизости крыс уже давно не было. На минуту, придя в себя, девушка попросила позвать Луса, по якобы очень важному делу. И вот, когда юноша с командой, немало озадаченный исчезновением оцепления, вошёл в деревню, то изнывающие от любопытства деревенские сразу потащили его в дом целителей. Только по дороге до большинства кервов дошло, что в руках молодых людей оружие, и за спиной одного какой-то рюкзак, что иногда носят солдаты прайоров. Осознавшие сей факт люди, в изумлении замирали, и стояли около минуты не в силах двинуться с места. Это было, едва ли, не самое невероятное, что им доводилось видеть за всю свою жизнь. Когда первое впечатление проходило, они обрушивали на путников целый водопад вопросов, но Лус только отмахивался рукой, повторяя, что всё расскажет потом, а сейчас есть дела поважнее. Дойдя до дома целителей, юноша в сопровождении Мола вошёл, оставив своих спутников стоять у дверей, где они, приняв героический вид, наслаждались восторженным вниманием толпы. Увидев лежащую на койке девушку, Мол немедля бросился к ней. Лус же подошёл к старому, одноглазому Главному лекарю деревни и спросил:
- Что с ней? Опасно?
- Сейчас нет. У неё отравление от укуса крысы, уж не знаю, где её так угораздило, там, где она обычно травы свои собирает, крыс и в помине нет. Куда ж её занесло?
Лус вдруг понял, куда ходила девушка, и рванулся к койке. Мол держал девушку за руку, та явно пришла в сознание.
- Ящер меня раздери! – взволновано ругнулся он. – Лили, ты что, ходила туда?
Девушка молча кивнула. Ничего не понимающий, Мол сильнее сжал её руку и посмотрел на Луса, в его глазах была тревога. Наконец Лус смог взять себя в руки.
- Ладно. Что там было, Лили? Ты нашла что-нибудь?
- Нашла. Вот взгляни, – она отстегнула от пояса контейнер с посланием. – Это очень важно!
- Ничего не понимаю, – всматриваясь, пожаловался Лус. – Ты себя хорошо чувствуешь? Можешь перевести?
Девушка стала рассказывать притихшим друзьям, что она узнала. И заодно она показала вырванный ею перед уходом лист из книги. На нём была изображена странно выглядевшая картинка. Какая-то группа вооружённых людей прогоняла через мост других, судя по всему беженцев. Люди шли, держа детей и нехитрый скарб, а цепь солдат подгоняла их и не пускала других людей, явно рвущихся помочь уходившим. Картинка была потемневшая, но небывало правдоподобная, как будто кусок реальной жизни был неведомым образом перенесён на бумагу. Когда девушка закончила рассказ и обессилено повалилась на койку, лицо Луса приняло такое выражение. Словно мысли его были где-то далеко. Неожиданно он вскочил, горячо обнял девушку.
- Спасибо, Лилия! Спасибо от всех кервов. Ты просто не представляешь, что ты нам принесла! – воскликнул он, и, бросив мало чего понявшему Молу: «Посиди с ней. Потом приходи к Залу Старейшин», – скрылся за дверью.
По дороге он осведомился у целителя, стоявшего у входа, что девушка вне опасности и, наверное, завтра встанет на ноги. Её спасло то, что она додумалась ослабить действие яда, приняв лекарство, которое взяла с собой. Керв выскочил за дверь и остановился, увидев, что у входа стоит уже порядочная толпа. Его товарищи уже успели рассказать о бое, произошедшем в лесу. Теперь кервы жаждали объяснений, вся деревня собралась послушать, что скажет юноша. Лус кратко рассказал им о послании и той истине, которую помогла им добыть молодая прайорка. Он с удивлением увидел, что в казавшихся покорёнными кервах с его словами всё больше и больше растёт боевой задор. Толпа шумела и кричала. Слышались призывы напасть на прайоров. В воздух взметались ножи, копья, топоры, дубины. Лусу стоило больших трудов успокоить народ.
- Надо подождать. Если мы нападём сейчас, без огнестрельного оружия, нас уничтожат. Мы будем действовать, но сначала составим план. Тише! Тише! Поспешив, мы навсегда лишимся надежды на победу!
Постепенно смысл его слов стал доходить до толпы, и шум поутих. Старейшины подошли к Лусу и в знак доверия встали позади него, не мешая говорить с народом. Теперь все обитатели деревни ждали решения юноши, того, кто принёс им надежду.
- Надо послать людей в другие деревни, – начал говорить молодой керв. – Все кервы должны узнать правду. Но ещё важнее то, что у нас есть союзники и среди прайоров. Крайне важно, чтобы именно они узнали истину.
Услышав поднявшийся ропот недовольства, Лус закричал.
- Вы что не поняли, что я говорил? Мы - один народ! Большинство прайоров не виноваты в нашем положении, они были в таком же заблуждении, как и мы. Виновники всего военные во главе с Варротом Гаром. Именно они наши враги! Мы подадим весть союзникам – прайорам, без них нам не выстоять. И не хочу слушать о мести всем подряд, ведь именно прайорка, хоть и изгнанная, помогла нам узнать правду!
Толпа пристыжено замолчала. Лус отобрал несколько охотников и послал их в ближайшие деревни, донести весть о восстании до всех кервов. Потом, он надеялся, весть будет передаваться эстафетой. Но подкрепления оттуда дойдут только через пару дней. Вдруг из-за дома появилась пара солдат. Они были в патруле в лесу, и не слышали о случившихся событиях, и о приказе Туйлина Дулга, и потому заинтересовались толпой кервов, собравшихся перед домом целителей. Горя служебным рвением, они поспешили разузнать причину сборища, а то и разогнать его. Кервы замерли, увидав вышедших к ним солдат, которым полагалось быть у штаба командующего, в глухой обороне. Солдаты же удивились не меньше, видя в обращённых на них лицах и глазах рабов-кервов злобу и независимость.
- Расходись, скоты! – начал один солдат.
Толпа не шевельнулась.
- Расходись, кому говорят! Что за чёрт!
Он вдруг увидел рацию торчавшею за спиной одного из кервов. Не раздумывая, он поднял карабин и выстрелил в спину юноши. Одна пуля пробила рацию, из неё вылетел фонтанчик искр, другая прошила голову юноши. Из толпы послышались ответные выстрелы, и прайоры упали, сражённые сразу несколькими пулями. Лус от досады скрипнул зубами. Его план трещал по швам. Смерть Нава была нелепой, а хуже всего, что драгоценная рация была испорчена. Когда её осторожно сняли со спины мёртвого юноши, то стало видно, что никто не в силах наладить её.
- Теперь нам надо выиграть больше времени, – восстановив спокойствие, сказал Лус. – Мы обязаны взять арсенал в казармах.
Толпа кервов, казалось, только и ждала этих слов. Во главе с недавними соратниками Луса, они лавиной понеслись к зданию казарм. Энтузиазм наступления поддерживался вестью о том, что дуралей Дулг снял оттуда почти всю охрану. Заметив приближающихся восставших, намерения которых были очевидны, многие из охраны, без того немногочисленной, предпочли поспешно отступить, а попросту говоря, обратиться в бегство. Оставшиеся, около десятка, солдат, попытались выстроиться в линию и залпом остановить безудержную волну кервов. Они успели дважды открыть огонь, пока ответные выстрелы не поразили трёх из них, а остальные были втянуты в жестокую рукопашную схватку, в которой вскоре и полегли. Так как именно эта застава чаще всего посещалась главнокомандующим Гаром, то арсенал был довольно велик. Оружия хватило на то, чтобы вооружить более половины охотников-кервов. Некоторые доставали своё, тщательно оберегаемое и спрятанное оружие. В бою за казармы кервы потеряли троих убитыми и пять ранеными, но эти потери не остудили воинственный пыл восставших. Люди рвались напасть на штаб Туйлина и перейти через мост. Лусу с товарищами стоило огромных усилий остановить их. Молодой керв понимал, что оборона Дулга им не по зубам. Его больше беспокоил вопрос, как доставить весть Эпролду. С потерей рации эта проблема казалась неразрешимой. В деревне восставшие расставили караулы, но никто, естественно, не смог разойтись по домам. Люди сидели у костров и тихо переговаривались. Лус, проходивший мимо, то и дело ловил их взгляды, полные веры и надежды, прикованные к себе. Он не мог подвести этих людей! В импровизированном совещании у него дома участвовали Гар, Кер и Рол, его боевые товарищи и, конечно же, Мол вместе с поднявшейся на ноги Лилией, а также двое старейшин и двое авторитетных и умелых охотников. В углу дома на лежанке сидела Нара, сестра Луса, а его мать готовила совещавшимся еду, неизменную кашицу из лишайника.
- Непременно надо передать Эпролду эту информацию, – убеждал Лус, показывая цилиндр. – Именно в этом наш шанс на победу.
Все горячо кивали головами, на все лады соглашались, мол, надо, ой как надо, но как? Предложить, что-либо никто не мог.
- Я уже один раз пробрался на Светлую сторону, можно попробовать ещё раз, – пробовал предложить Лус.
Его предложение гневно отвергали, не желая рисковать жизнью лидера. Все понимали, что патрули по краю Расщелины наверняка увеличены, и всякий, рискнувший перебраться, подвергается огромному риску. К тому же, надо было иметь какой-нибудь импровизированный мост, а рубить дерево было опасно, так как звук неминуемо привлечёт внимание охранников.
- Я видел, как сегодня рухнуло небольшое деревце, – начал один из охотников.
- Отлично! Где это? – оживились все.
- Оно вряд ли выдержит, – грустно сказал тот, – тонковато и подгнило малость, – заметив, волнение юношей продолжил, – вас точно не выдержит. Тяжелы. Грохнитесь и притом зазря.
- Что же делать? – задумчиво пробормотал Лус.
- Я знаю что! – прозвенел в наступившей тишине тонкий голосок.
Все присутствующие повернулись и уставились на сказавшею это девочку, словно впервые видели.
- Брось шутить, Нара! – отмахнулся Лус.
- Нет, я знаю, что делать, – уже с вызовом повторила девочка. – Я пойду! Меня выдержит. Ты же знаешь братик, я лёгкая.
Лус открывший было рот, чтобы возразить, неожиданно замолчал. Друзья непонимающе набросились на него, не веря, что он посмеет дать согласие. Мать тоже смотрела на сына с укором.
- Разве у нас есть выбор, – тяжело сказал Лус. – Если помощь не придёт вскоре - мы все трупы. Включая детей. Или думаете, месть прайоров их обойдёт? В других обстоятельствах я бы никогда не поддержал её, но сейчас выход один.
Молчание было ему ответом. Возразить не мог никто. Мать лишь тяжело вздохнула и, коротко кивнув, отвернулась, пряча слезы, склонилась над огнём.
- Я дам тебе карту Нара. Сможешь разобраться? Ну и хорошо. Запомни, отдашь контейнер Маркусу Эпролду или его дочери Виолете, – наставлял сестру Лус.
Он как мог, описал ей искомых людей и рассказал о лесе на Светлой Стороне.
- Не горюйте, – с ноткой фальши в голосе сказал он, – на той стороне сейчас безопаснее чем здесь.
- Я не подведу, братик, – серьёзно произнесла девочка. – Не подведу, – добавила она, обращаясь ко всем остальным в комнате.
После тёплого прощания, ведь все хотели пожелать спутнице удачи, охотник повёл небольшую группку людей к знакомому ему месту. Дойдя до поваленного деревца, кервы долго лежали, пропустив два патруля. К счастью, они не заметили хрупкое подобие мостика, которым намеревались воспользоваться восставшие. Потом были прощальные объятия, и маленькая фигурка ребёнка медленно и осторожно ползущая по ненадёжной переправе. Наконец у всех вырвался вздох облегчения. Девочка доползла и, пригнувшись, скрылась в зарослях. «Возвращаемся», – тихо приказал Лус и, обращаясь к темнеющему на другой стороне лесу, прошептал. – «Удачи тебе, маленькая Нара. Удачи тебе, будущее кервов».
Вернувшись в деревню, Лус с друзьями был буквально огорошен новостью. На заставу у моста прибыл Главнокомандующий, Варрот Гар! Этого-то юноша и боялся. Из всего, что могло случиться - это было самое худшее. Теперь, когда Варрот здесь, и он всё знает, он наверняка начнёт атаку и сотрёт всю деревню с лица земли. Стараясь не паниковать, Лус приказал строить баррикады из всего, что попадётся под руку. В темноте охотники валили деревья, из домов выносилась незамысловатая мебель, и этим перегораживались проходы между домами. Это было конечно хлипкой преградой, но на какое-то время смогло бы задержать атакующих. На лицах работающих людей читалась мрачная решимость. Но Варрот почему-то медлил с атакой.
В это время командующий Туйлин Дулг стоял, замирев как кролик перед удавом, напротив разгневанного Гара.
- Так вы говорите, командор Дулг, что множество восставших кервов контролируют прекрасно укреплённую деревню и у них есть оружие?
- Да, теперь есть, – раздался ехидный голос из-за спины Туйлина.
Кто-то из офицеров мстительно напомнил командующему о потере арсенала.
- Эти ублюдки кервы убили моего сына, а вы даже не попытались отомстить! – гремел голос Варрота.
- Но я вызвал подкрепление, – бормотал Дулг. – К утру подойдут новые части, и мы сметём этих повстанцев. Я просто не хотел терять людей.
- Ладно, командор. С вами разберёмся позже. Когда вы говорите, прибудут подкрепления?
- К утру, генерал Варрот. К утру. Я послал запрос, как только выдалась возможность.
Дулг врал. Он направил запрос пять минут назад, когда понял, что без этого никак нельзя. До этого он мечтал сохранить всё в тайне, но прибытие Варрота нарушило его планы. «Хорошо бы действительно они добрались к утру. Иначе…», - думал он, при мысли о гневе главнокомандующего его колени мелко задрожали. Но подкрепление не появилось ни к утру, ни даже к полудню. Варрот Гар рвал и метал. Туйлин бормотал, что-то насчёт проклятых бюрократов из Совета, которые, по его мнению, специально саботировали приказ. Кипя гневом, Варрот велел ему заткнуться. Он прекрасно знал, что трусливые советники никогда не пойдут на то, чтобы отменить его приказ. Подкрепления, безусловно, будут, но этот идиот Дулг, наверное, тянул с запросом до последнего. Надо будет подумать, как с ним поступить после… Гар посмотрел на деревню. Там за баррикадами прятались мятежники, и каждый час задержки был им на руку. «Я запугаю этих дегенератов. Может эти трусливые недоноски сдадутся без штурма», - сказал он офицером и в сопровождении двоих телохранителей и солдата с белым полотнищем пошёл к баррикадам.
- Эй вы, презренные кервы! Сдавайтесь, и, может быть, мы сохраним жизнь некоторым из вас. Но вы обязаны выдать всех зачинщиков восстания, оружие, и, конечно же, того выродка, кто убил моего сына. Если вы не подчинитесь, то будете уничтожены. Скоро здесь будет подкрепление. Столько солдат, сколько вы и представить не можете своим крысиными мозгами.
В ответ было только молчание. Защитники не собирались вступать ни в какие переговоры. Уже во второй половине дня связные сообщили, что большой отряд движется к мосту.
- Дулг! – заорал Варрот. – Отсылай своих людей по периметру вокруг деревни. Пусть держаться подальше, чтобы их не заметили, и если эти крысы – кервы - попробуют спастись из своей мышеловки, пусть истребляют их. Здесь эти трусы уже без надобности. Нет-нет, сам останься. Будешь свидетелем моего триумфа. И учти, я ещё не решил, как с тобой поступить, командующий.
Глядя на побледневшего Туйлина, рысью убежавшего исполнять приказ, Гар захохотал. Всё ещё продолжая безумно смеяться, он вышел из штаба, приготовившись встретить пришедшие войска.
Лус из-за баррикады наблюдал за прайорами. Заметив, как многие солдаты покидают позиции, он понял, что случилось худшее. К врагам пришло долгожданное подкрепление. Теперь штурм не заставит себя долго ждать. Кервы пока удерживались от стрельбы, не желая тратить патроны, как, впрочем, и лишившийся арсенала гарнизон прайоров, но теперь с приходом свежих сил у повстанцев почти не оставалось шансов. Вот уже видна тёмная линия подходивших войск, подтягивающаяся к мосту. Но вдруг возникла какая-то заминка у моста. Странно, но прибывший отряд как будто остановил движение. Изнемогая от любопытства, Лус рискнул покинуть укрепления и пополз, извиваясь змеёй, стараясь подобраться поближе, чтобы понять хоть что-нибудь. Незамеченным, он добрался до довольно глубокой рытвины и замер в своём укрыти, напряжённо прислушиваясь. Потом осмелел и высунулся посмотреть, в чём же дело. В его сторону никто не глядел. Варрот, Туйлин и несколько офицеров и солдат гарнизона пялились на вновь прибывших, словно это были не шеренги солдат, а свернувшаяся, готовая к броску змея. Солдаты стояли ровным строем, повзводно, сержанты замерли впереди по стойке смирно. Отделившийся от общей группы, офицер, по всему видно, командир отряда, отдал какие-то приказания подчинённым, и, как-то не спеша, подошёл к Варроту Гару. Лус сморгнул. Офицер кого-то напоминал ему, вот только кого? Зато Гар и Дулг, по-видимому, отлично знали подошедшего. Лица их поочерёдно выразили удивление, непонимание и, наконец, злобу. Козырнувший им, офицер, напротив, казалось, изо всех сил сдерживал ухмылку.
- Кто посмел послать суда этих недоносков?! – зарычал Варрот. – Дулг, кретин, ты выбрал это подразделение! Неужто ты ни знаешь, кто это такие!
- Я не виноват! Не виноват! – завопил толстяк. – Все передвижения войск проходят решением Совета!
- Роланд Эпролд. 7-ой гвардейский полк. К вашим услугам.
Фальш в голосе молодого офицера не ускользнула от Варрота. Он злобно зыркнул на замерший строй солдат.
- Ваш полк называют «Независимые волонтёры»?
- Да, Главнокомандующий.
- Почему пришли именно вы?
- Решение о нашем выдвижении на границу было принято Советом.
Варрот зашёлся в потоке бессвязной брани в адрес советников, а Лус услышавший части разговора довольно улыбнулся. Всё-таки политиканы из Партии Свободы во главе с Маркусом Эпролдом сыграли свою роль, сделав вклад в дело освобождения от тирании. Теперь у восставших появилась надежда, но керв также понимал, что Дикий Охотник просто так не сдастся
- Ну ладно. Стройте людей, Эпролд. Мы начинаем наступление, – приказал Гар и, повернувшись к солдатам, добавил. – Бойцы! Никого не щадить. Убивайте всех кого встретите! В деревне не должно остаться ни одной души.
По рядам солдат прокатился ропот, передние ряды качнулись.
- Равняйсь! – голос Роланда прервал ставшие безумными выкрики Гара.
Быстро повторенная сержантами команда разнеслась по строю, и послышался слитный стук прикладов карабинов о землю. Линия солдат застыла без движения.
- Выродки! Это бунт! Я отстраняю вас от командования, Эпролд! Солдаты арестуйте предателя! – Туйлин буквально подпрыгивал от ярости.
Высунувшись из своего укрытия, Лус увидел, как Варрот поднимает карабин, целясь в грудь молодого офицера. Сознавая, что сейчас произойдёт, керв выпрыгнул из ямы. Его товарищи в деревне заметили манёвр и что-то закричали. Выпрямившись в полный рост, Лус крикнул.
- Эй, Варрот, узнаёшь меня?
Гар повернулся, и в глазах его, казалось, мелькнуло понимание.
- Это я не пошёл с тобой на жертвенник, убийца! И я убежал от тебя по лесу и обманул тебя, кретин.
Варрот откинул капюшон, и на его хищном лице появилась гримаса ярости.
- Я узнал тебя ублюдок-керв. Что же ты вылез из своей крысиной норы?
Варрот видел, что юноша без оружия, и не спешил стрелять, и это придало сил Лусу.
- Я отвечу тебе Генерал Варрот. Это я убил твоего сына. Он вёл себя не как мужчина, хотел убить безоружного, и я не раскаиваюсь, что убил его. Больше ваш кровожадный род не будет вредить людям. Он был твоим достойным преемником, генерал, такой же псих и садист, как и все Гары. Надеюсь, я смог выкорчевать ваше гнилое семя. Будущее тиранов Гаров теперь отправилось к вашему ложному богу-дегенерату!
Слюна потекла из края рта Варрота, люди знакомые с ним уже распознали бы начало приступа яростного безумия. Такие приступы вызывали у Гара невообразимую жестокость. Глаза Варрота бешено вращались, из горла вырывался то ли стон, то ли рык. Стоящий рядом, Дулг с нелепым писком отскочил в сторону.
- А ведь ты боишься меня Варрот! Выйди и сразись со мной! – Лус вытащил из чехла нож и поднял над головой. – Ну же, не трусь, Гар! Сколько радости ты ощутишь, убив меня. Почувствуй кровь на своих руках. Ты же жаждешь этого, Дикий Охотник!
С нечеловеческим рычанием Варрот выхватил большой нож. С одной стороны лезвия было зазубрено, чтобы рвать плоть жертвы. С яростью берсерка Гар рванулся вперёд. Лус принял боевую стойку. Его план удался. Варрот не успел выстрелить в Эпролда и дал вовлечь себя в поединок. Правда, самому керву от этого было ничуть не легче. Глядя на быстро приближающегося, буквально пышущего яростным безумием человека, юноша по настоящему испугался. Но при виде ненавистного лица Варрота, словно океанский прилив из глубины души поднялась волна ненависти. Юноша вдруг понял, что должен отомстить этому убийце, даже если это будет стоить ему жизни. Приблизившийся Гар с ходу выкинул вперёд руку с ножом, целясь в грудь юноши. Молодой керв отскочил назад и попытался нанести ответный удар. Но Варрот с непостижимой силою подцепил, устремившееся на него, лезвие своим и резким движением откинул вверх так, что Лус еле устоял на ногах. Пока он старался восстановить равновесие, Дикий Охотник широкими рубящими движениями рассёк воздух, всего в каких-то миллиметрах от его груди. Лус попытался зайти сбоку, но Варрот, чья рука с ножом мелькала, словно какой-нибудь маятник, не подпускал противника близко. Поединщики двигались по кругу, словно пританцовывая, пытаясь поразить друг друга. Атаки Варрота становились всё яростнее, и вскоре его здоровенный нож задел плечо Луса. Из-под прорванной ткани рубахи показалась кровь. Юноша неловко дёрнулся. Со стороны деревни долетели испуганные крики. По рядам солдат тоже прошла волна недовольства. Увидав кровь соперника, Варрот окончательно утратил рассудок. Взревев, как разъярённый медведь, он бросился на замешкавшегося противника. Лезвие ножа летело прямо в сердце молодого керва. Всё было так быстро, что Лус при всём желании не смог бы увернуться. Резко подавшись в сторону, ощутив, как нож Варрота Гара вонзается в плечо, он ударил ножом снизу вверх, скорее ощутив, чем, увидев, как нож встречает преграду на своём пути, не удержавшись на ногах, падая на землю и теряя сознание, Лус успел увидеть распростёршееся рядом тело Дикого Охотника, Варрота Гара, с ножом, торчащим под подбородком. Он умер мгновенно, так как лезвие достигло мозга. Из деревни бросились на помощь люди. Вскоре юноша оказался со всех сторон окружён друзьями, которые как живой щит закрывали его тело. Кроме того молодой офицер тоже подбежал к месту схватки и вместе с кервами склонился над поверженным победителем. Туйлин Дулг, видя гибель диктатора- генерала и победу мятежника, повернулся к солдатам. Косясь на кучку окруживших раненого юношу людей, он крикнул ближайшему сержанту.
- Эпролд предатель!! Сержант! Весь ваш взвод шаг вперёд. Стреляйте по предателю и его соратникам-мятежникам. Открыть огонь!
Несколько человек сделало шаг вперёд из строя. Старый сержант, с седыми усами, поднял руку и резко опустил ее, громко скомандовав: «Пли!». С победной улыбкой, глядя на жалкую кучку мятежников, командующий Туйлин Дулг так и не понял, откуда взялись пули, что вошли в его рыхлое тело.
Был глубокий вечер. Всё вокруг было окутано чёрным, непроницаемым покрывалом тьмы. И словно маяк в этом океане безбрежной ночи ярко выделялась залитая огнями деревня кервов. С её стороны, разлетаясь по всему голому мёртвому лесу, неслись радостный шум и крики. Навряд ли когда-нибудь за всю свою историю эта деревня испытывала подобное оживление. Улицы были заполнены народом, повсюду горели костры. Население радовалось первому дню Свободы. В этом огромном ликующем месиве смешались кервы и их бывшие враги, солдаты-прайоры, впервые за множество лет, вспомнив, что они единый народ. Гуляя в этот день по полным веселья улицам, можно было увидеть странные картины. Вот у костра, вокруг которого мелькают тени танцующих людей, молодой прайор подходит к кервской девушке и, покраснев от смущения, приглашает ту танцевать. Вот юноша-керв рассказывает восторженно внимающим солдатам, истории об охотах и повадках обитателей Мрачной стороны. Вот толпа молодых людей, солдат и охотников, делятся друг с другом едой, и кервы, с аппетитом поедая подаренный сухой паек, умирают со смеху над попытками солдат проглотить хотя бы немного каши из лишайника. Те удивляются, как можно есть такую дрянь, и, в конце концов, не справившись со своими порциями, признают кашу несъедобной. Вот седой сержант держит на коленях двух кервских ребятишек и рассказывает им какую-то историю или сказку, его взгляд затуманен, по-видимому, он вспоминает семью оставленную дома. У арсенала офицер-прайор, который раз уже закатывает глаза, донельзя утомлённый попытками научить, передвигающихся скользящей походкой охотников, новобранцев-кервов маршировать. У самого большого костра сидят друзья Луса. Гар, Кер и Рол по очереди рассказывают солдатам и кервам из других деревень про своего командира. Те слушают, разинув рты. Рассказ действительно хорош, и ничего, что в нём только треть правды. Обнявшись, сидят у костра, Мол и Лилия, которая только теперь перестала чувствовать себя изгнанницей, чужой среди кервов. Рядом у костра сидят старейшины кервов, и на немолодых лицах играет детская улыбка. Они и не чаяли увидеть такой день. Но в заполненной весельем и радостью деревне есть один островок, где огонь не так ярок, и не раздаётся смех и песни. Большой Дом Совета Старейшин выделяется тёмным пятном на фоне яркого селения. Все проходящие мимо него смолкают и шепчутся, поглядывая на дверь. На их лицах появляется благоговейное выражение. У порога дома стоят двое часовых: керв и прайор. Вот к входу быстрым шагом приближается какой-то офицер, солдат моментально вытягивается и отдаёт честь, его коллега керв тоже пытается проделать эту операцию, но получается довольно неловко, и на лице офицера проскальзывает тень улыбки. В глубине дома, при тусклом свете факелов, над столом склонились два человека. Рука одного из них перебинтована. Они что-то негромко обсуждают. Пришедший человек принёс долгожданную новость – наконец-то заработала рация, принесённая отрядом Эпролда. До этого неоднократно предпринимаемые попытки связаться с союзниками на Светлой стороне были неудачны. Какие-то помехи постоянно мешали прохождению сигнала. Однако теперь радист принял сигнал на какой-то странной частоте, какую он раньше никогда не использовал. Двое людей поспешно выбежали из здания. Сидя у рации, Лус с огромной радостью слышал голос Маркуса Эпролда. Керв начал было благодарить советника за помощь. Ведь Партии Свободы, должно быть, нелегко было убедить запуганный Варротом Совет подтвердить приказ о посылке в качестве подкрепления именно «Независимых волонтёров», известный своей лояльностью к кервам и свободомыслием полк. Но Маркус отнекивался, говоря, что вклад Луса в дело освобождения от тирании военщины был куда весомее. Теперь, когда прайоры знают правду о чудовищном преступлении древних военных во главе с Феррером Гаром, массовые волнения не заставят себя долго ждать. Уже вся столица кипит, гудит как потревоженный улей. Остатки генералитета отступают в дальние провинции с оставшимися верными им войсками. Два из трёх Узлов управления захвачены, теперь наступил конец жертвоприношениям. Связавшиеся с ним, Эпролдом, гномы предложили помочь в расчёте массы потребной для более эффективной работы конвертера, и обучить техников использованию оборудования, секрет которого Варрот унёс с собой в могилу. Так, что энергетический кризис восставшим не грозит. Собираются ополчения, чтобы выбить остатки диктаторских войск из всех областей. «А теперь, - сказал Маркус, - С тобой хочет поговорить Виолета». Лус был рад услышать её голос. Девушка взволнованным голосом расспрашивала о ранении керва, и ему стоило огромных трудов убедить её, что всё в порядке. Виолета сказала Лусу, что его сестра без проблем добралась до их фермы с важной информацией, и она прекрасно с ней подружилась. За их безопасность он пусть не волнуется, так как теперь в доме Эпролдов Штаб Добровольческого Ополчения, и туда стекаются все волонтёры с окрестных ферм. Военным бесполезно даже и думать о мести руководителям движения. Виолета понимала, что Лус очень занят подготовкой военной кампании, но просила приезжать быстрее, так как очень скучает по своему любимому. Подошедший к рации Роланд полностью одобрил выбор сестры, но попросил отключиться, ибо Лусу предстоял ещё один важный разговор. Лус тоже догадывался о причинах внезапного восстановления, казалось, уже безнадёжно пропавшей связи. И вот после нескольких минут шипения и треска в динамике раздался гортанный голос гнома.
- Привет парень. Слышал, ты всё-таки сладил с чокнутым Варротом?!
- Привет, Фролд. Спасибо за помощь.
- Не за что, приятель. Мы научим ваших пользоваться конвертером. Надеюсь, теперь вы друг друга туда кидать не станете? Шучу. У вас теперь под контролем два узла, так что, если оставшиеся психи-милитаристы загубят последний, особого вреда не будет.
- Рад это слышать, друг.
- И вот ещё что. Как я понимаю, Расщелина теперь под контролем восставших?
- Да, почти вся. Почти все гарнизоны охраны сдались или отступили.
- Так давай мы вышлем техников. Посмотрим. Подумаем. Наверняка что-то можно исправить. Конечно, в прежнем виде пострадавшая сторона не будет, но улучшить жизнь на ней можно изрядно.
- Вы действительно можете сделать это? Спасибо, Фролд!
- Пустяки. Главное, пусть нам никто не мешает работать, и тогда посмотрим. Ну, а теперь пора отключаться. Прощай, керв! О дороге к нам не распространяйся. Хотя сам, если сможешь, заходи, пивка выпьем, поговорим.
Из динамиков понеслось громкое шипенье, и радист отключил аппарат. Лус во всеуслышанье объявил о том, что Мрачная Сторона, возможно, скоро станет отчасти подобна Светлой. Эта новость вызвала взрыв ликования у кервов и радость у их союзников-прайоров. Лус и Роланд пошли по деревне, всматриваясь в лица людей, сидящих у костров. При виде вождей на их лицах проявлялась решимость к борьбе за обретённую свободу. Молодёжь кервов готовилась в скором времени перейти мост и сражаться рука об руку со своими братьями-прайорами против ненавистного военного режима, против генералов всё ещё лелеявших мечту о диктатуре. Глядя на их мужественные лица, Лус понимал, что всё же, больше всего на свете им хочется вернуться из похода и помогать обустраивать Мрачную Зону, которая за долгие годы превратилась из мест изгнания в их родной дом. Быть может, скоро и не останется названий «Мрачная» и «Светлая», но останутся места, где они выросли, и каждому хотелось увидеть их обновлёнными и цветущими. Лус сознавал, что многие сидящие у этих костров не вернуться назад. Они заплатят за свободу самую высокую цену – свою жизнь! Но сознание, что они сражаются за правду, уже делает их счастливыми. Роланд и Лус остановились у моста, глядя в тёмную даль. Где-то там уже начинались бои, в которые им предстоит окунуться, дороги которые им предстоит пройти, прокладывая путь к победе. Но пришло время истины, и от них самих зависело, смогут ли они удержать полученную ими Свободу. Взгляды молодых людей поднялись выше. Над сгущающимися хлопьями утреннего тумана поднималась заря нового дня…
Время истины
© Copyright: Благородный Барсук, 2008
Свидетельство о публикации №208012500510
Свидетельство о публикации №208012500510
Рецензии