Путь

Часть 1.
Было то время суток, когда вечер еще не вступил в свои права, но солнце уже опускалось за кромку леса, заливая округу призрачным алым светом. Тени, отбрасываемые предметами, принимали, благодаря ему, таинственные расплывчатые формы. Воздух казался на диво прозрачным и чистым, словно хрусталь, и был наполнен легким ароматом луговых трав и цветов. Именно в такие вечера душе хочется чего-то загадочного и необычного, одним словом - ПРИКЛЮЧЕНИЯ. Это чувство испытывал Диннэн, стоя на краю дороги и смотря, как над крышами домов Деревни поднимаются тонкие, белые дымки. Люди в домах садились ужинать. Вы спросите, что за деревня? Внешне она точная копия других деревень, которые вы можете видеть везде, но спросите любого авантюриста о ней, каждый из них знает это место, ибо здесь берет начало Дорога. Существуют и другие места, но Деревня известнее всего. Отсюда начинается путь многих по Дороге и здесь, бывает, и заканчивается. Жителям Деревни нет дел ни до чего, кроме их собственного, веками сложившегося уклада, и вряд ли есть во всей Вселенной место неизменней и скучней, чем здесь. Местные жители привыкли к искателям приключений, хотя и считают их сумасшедшими и бестолковыми, те в свою очередь стараются не оставаться в Деревне больше дня-двух, так как некоторые верят, что, пробыв здесь дольше, можешь остаться жить навсегда. Старые наставники утверждают, что Деревня - своего рода последние испытание для молодых, перед выходом на Дорогу. И действительно, многие оставались, найдя тут идеал своей жизни, пусть даже раньше и не подозревая о своих пристрастиях: порядок, достаток, благополучие. Деревня заставляет свернуть с Дороги, предлагая свои житейские радости: спокойная жизнь в собственном доме, вкусная еда и отличное пиво в местной харчевне, пригожая жена из деревенских девушек, обеспечивающая уют в твоём доме, вместо дорожной пыли, усталости, сухого пайка, опасностей и малых шансов на успех. Так что, мой вам совет, не оглядывайтесь на Деревню, стоя на Начальном Холме. Хотя вы все равно оглянитесь, ибо во все времена Искатели смотрели с холма на свет в окнах домов, на белые дымки, с запахом чего-то вкусного из дымоходов, слышали голоса жен, зовущих мужей на ужин, счастливый смех детей, и каждый чувствовал у себя внутри предательскую дрожь, и боролся с нею, пока не начинало щипать в глазах, потом поворачивался лицом к дороге и шел вперед с поднятой головой, напевая дорожную песню. Вот и Диннэн, стоя на Дороге, смотрел, но уже не на Деревню, а на своего Наставника. Тот задумчиво глядел на Старую Ветлу, стоящую на обочине Дороги, и, казалось, вспоминал о чём-то.
- Мастер, когда мы тронемся в путь? - спросил Диннэн. - Что такого в этом старом дереве?
- Это Старая Ветла самое известное дерево во многих мирах, здесь начинается Дорога, - улыбнувшись, словно вспомнив о чем-то давно забытом, но приятном, ответил Наставник. - Оно первое, что видит Искатель, вступая на Дорогу, и последние, уходя с неё.
- Пошли, пора, - сказал Наставник. - Самое время для начала Похода.
- Конечно, Мастер, пойдёмте! Но куда? - спросил Диннэн, глядя на два ряда домов за холмом, по обе стороны дороги.
- Туда, - Наставник показал рукой на вершину холма, - по Дороге конечно.
- Но Мастер, этот холм с деревом всего лишь делит деревню пополам, дорога приведет нас на другой конец деревни, я уже три дня здесь и был на том конце, там нет ничего интересного.
- Мы туда и не попадем, пошли!
- Но Мастер как же…деревенские ведь всю жизнь почитай ходят…
- Не спорь, для них это дорога на другой конец деревни и всё, им не в домёк о её настоящей сущности, а если они и узнают об истинном назначении дороги, то всё равно, переходя через холм, будут попадать на другой конец деревни, им не нужно и не хочется куда-нибудь ещё. Для них это всего лишь обычная деревенская дорога и так будет всегда. Обдумай это на досуге.
Они поравнялись со Старой Ветлой, и Диннэн с удивлением увидел маленького, толстого человека, сидящего на обочине дороги недалеко от дерева. У него было круглое красное лицо и длинная борода, свисающая до самой земли и пребывающая в ужасном беспорядке. Волосы были спутанные и местами седые, руки положеные на живот, оканчивались пальцами с грязными ногтями. Человек что-то монотонно бормотал себе под нос и не обращал на путешественников никакого внимания.
- Кто это? - удивился Диннэн. - Никогда не видел его раньше. Он из деревни?
- Нет, это Придорожный Сидень, он всегда встречается на этом самом месте.
- Я несколько раз ходил здесь, а его вижу впервые, - возразил Диннэн. - И что он тут позабыл?
- Если ты его встретил, значит, ты уже вышел на Дорогу, - ответил Наставник.
Диннэн стал с интересом присматриваться и заметил рядом с Сиднем кучу какого-то барахла, а в это время Мастер полез в карман и достал несколько монет. Даже в тусклом вечернем свете Диннэн различил блеск золота. Учитель тем временем наклонился и положил монеты на небольшой участочек ровной, очищеной земли возле ног Сидня. Диннэн поперхнулся, не в силах произнести ни слова. Столько золота у него никогда не было. Он и собрался в Поиск, надеясь получить богатство, но так как шёл впервые, то вполне могло получиться, что его первая добыча могла оказаться меньше монет отданых Мастером. С тоской посмотрев на желтые кругляши, он осмелился спросить:
- Простите Учитель, но зачем вы отдали ему монеты, зачем они ему? На эти деньги мы могли бы устроить праздник в Деревне, даже на несколько дней.
- Такова традиция, - ответил Наставник, - многие авантюристы оставляют ему монеты, различные по форме и достоинству, из серебра, золота, меди, стали, да все равно из чего, ему нужны любые монеты, а взамен говорят, получаешь удачу в походе, но многие, кто оставлял монеты, возвращались, потерпев неудачу, но обычай все равно живет. Со временем узнаешь больше, если захочешь. А насчет того, зачем ему нужны монеты, то посмотри туда.
Диннэн смотрел на положеное Учителем золото, как ни странно Придорожный Сидень не делал никаких попыток взять его. «Надо же, даже не дотрагивается, сидит и бормочет себе, бред какой-то», - подумал Дэннин. Но тут он бросил взгляд туда, куда указывал Наставник и снова поперхнулся, и было от чего. Там в двух-трёх метрах правее Сидня уходила за горизонт, слабо блестя на солнце, золотая дорога. Правда она больше походила на тропу, шириной около пятидесяти-семидесяти сантиметров, выложенную из золотых монет. Не в силах оторваться от притягательного зрелища, Диннэн глубоко вздохнул. Заметив его реакцию, Наставник сказал усмехнувшись:
- Сиднева работа. Ишь, как вымахала. В моей молодости короче была.
- Мастер, да как же он? Да зачем же? Да откуда ж столько золота? - быстро-быстро стал спрашивать молодой искатель, было видно, что он потрясён до глубины души.
- Сидень Дорогу себе строит. Индивидуальную. Каждый сам выбирает себе дорогу к славе и богатству. Для одних эта Дорога Доблести, и каждый шаг по ней есть подвиг, для других Дорога Смерти, где каждый шаг убийство и злодеяние, для третьих - Дорога Работы, и выглядит она как бесконечный стол, заваленный бумагами, с рядами кресел, где шаг равен должности, есть также Дорога Веры, но терниста и непроторена эта дорога, немногим дано идти по ней, и, наконец, самая удивительная дорога - Дорога Приключений, но ты узнаешь и почувствуешь её сам. Вот и Сидень неспособен выйти не на одну, но настолько упрям или глуп, что решил построить свою, которая выведет только его одного к Счастью. Но это только догадки, наверняка никто насчет Придорожного Сидня не знает, даже Первый Искатель. Кто он, откуда, когда он появился возле Дороги, или был здесь всегда?
- Но откуда у него столько золота? И долго ему ещё строить? Вон он и не шевелится вообще.
- Любая монета, ему даденная, становится золотой, а как строит и далеко ли, я не знаю. Охота измерить, пройдись - посмотри. А, вот и золоту место нашлось!
Диннэн посмотрел под ноги Сидню и с удивлением убедился, что деньги исчезли, хотя он мог бы поклясться, что человек даже не пошевелился.
- Где же они? - спросил Диннэн.
- Пополнили собой его Дорогу, - ответил Наставник.
Бросив последний взгляд на золотую тропу, путешественники двинулись по дороге. Диннэн не заметил ничего необычного, но вдруг огляделся и понял, что они уже не в деревне. Вокруг лежал лес, могучие деревья поднимались от земли вверх в темноту, из-за сплетённых крон не было видно неба. Пространства между деревьями было заполнено папортником и молодой порослью. Ночь уже насупила, и лес выглядел таинственно и даже пугающе. Где-то ухнула сова, в кустах слышались странные шорохи.
- Это лес Морданнон, - предчувствуя вопрос, ответил Наставник, - отсюда начнётся твой путь по Стране. Сам лес это волшебное и загадочное место, так что приключения можно найти и здесь, в начале пути, так некоторые и поступают, но, если ты хочешь настоящего дела, нам нечего тут задерживаться. Пойдём!
Они пошли по тропинке, как вдруг Диннэн уловил какой-то слабый шорох. Он посмотрел на Учителя, но тот, казалось, ничего не замечал, шёл себе и шёл по тропинке. Заметив колебание веток соседнего куста, Диннэн резко повернулся и испуганно отскочил. На тропу из кустов вылез уродливый гоблин, ростом Диннэну до пояса, он вытянул вперёд руки увенчаные кривыми когтями, длиной с ладонь. Маленькие красные глаза горели, как два угля. Из пасти торчали, жёлтые, с палец взрослого человека клыки. Он медленно двигался на Диннэна, алчно сопя. Учитель смотрел на эту сцену со стороны, не делая попыток помочь. Гоблин был всё ближе и явно нацелился в ногу Диннэна. Вдруг гоблин рванулся вперёд, мигом покрыв разделявшее их расстояние, и прыгнул. Юноша отпрыгнул в сторону, и гоблин промахнулся, приземлился на короткие полусогнутые ноги и явно готовился повторить попытку. Второй прыжок его был чуть удачнее, когти пронеслись около лица Диннэна, порвав ворот рубахи. Диннэн вынужден был припасть к земле, где и увидел толстый сук, лежащий на расстоянии вытянутой руки. Схватив сук, юноша выпрямился, как раз вовремя, ибо гоблин прыгнул снова, весьма высоко, целя в горло. Диннэн успел с разворота ударить прямо по злобной оскаленной морде, сук сломался, но дело своё сделал. Гоблин сел, тряся головой, издав горловой рёв, и увидев, что Диннэн приближается, юркнул в ближайшие кусты.
- Справился, молодец, - сказал учитель. - Эти Чащобные гоблины нападают на больных, ослабевших, не брезгуют и падалью. Тебя, ученик, он принял за ослабленного путника, почувствовав твою неопытность. Это они хорошо умеют. А я, в свою очередь, помог ему решиться, внушив, что мы не вместе. Не обижайся, ты выдержал испытание. Хуже, если я бы не проверил тебя перед Приключением. Ты молодец, не стал просить меня помочь, сражался и победил сам, один. Пойдём, юный искатель, пора в путь!
Двое пошли по тропинке и вскоре скрылись из виду, растворившись в темноте волшебного леса.

Часть 2.
Каменная кладка с грохотом рухнула, обнажив проход в подземелье. Две фигуры стояли у порога, загораживая солнечный свет.
- Кажись здесь, - сказал один, входя в небольшой каземат. - Как тут пыльно, давно видно никто не заходил.
- Точно, это то самое место, карта оказалась точна. Ну и славно, я посмотрю вдоль стен, а ты вон в том саркофаге.
Посреди комнаты возвышался здоровый саркофаг, похожий на исполинских размеров сундук, выточенный из камня. Диннэн, а это был именно он, с трудом стал двигать плиту, служившую крышкой этому сундуку. Крышка подалась и сползла на пол, расколовшись при ударе на две половины. Заглянув внутрь, Диннэн позвал компаньона, это был тот человек, которого лет 15 назад Диннэн называл Учителем, но теперь после собственных странствий и приключений, они сделались надёжными товарищами. Потому, нет, уже не прежний неопытный искатель Диннэн, а настоящий профессионал-авантюрист, пригласил своего старого друга принять участие в очередном приключение. Да и дело обещало быть стоящим. На остатки денег от прежних походов, добавив долю Харала, так звали его бывшего Наставника и нынешнего компаньона, они смогли купить карту у Усатого Джо. Диннэн давно углядел у него эту карту, но денег на покупку всегда не хватало. Но, теперь купив её в складчину, Диннэн и Харал рассчитывали всерьёз разбогатеть. Карта указывала местоположение тайника Кочующих Гномов, о чьих сокровищах ходили легенды. Обещая несметные богатства, карта к тому же позволяла изъять их через секретный ход, так что неприятностей тоже не предвиделось. Зная, что Усатый Джо не продаёт фальшивых карт, путники отправились на поиск в приподнятом настроении, полностью уверенные в успехе. И их надежды оправдались. Подошедший Харал увидел, что каменный сундук заполнен золотом, драгоценными камнями и, бог знает, чем ещё. Друзья бросились набивать котомки, причём Диннэн отдавал предпочтение драгоценным камням. В частности, разгребая сокровища, он увидел нитку жемчуга, странного зелёного цвета. Увлекшись, он стал рассматривать её. Жемчужины были восхитительны, только одна жемчужина на конце нитки имела дефект, в виде, невесть как образовавшийся, дырочки. Прикидывая стоимость находки, Диннэн не заметил, как Харал встряхнул его за плечо.
- Живее! Надо убраться отсюда побыстрее, а то у меня плохое предчувствие.
- Да брось ты, - ответил Диннэн, но, всё же, бросив ещё пару горстей сокровищ, завязал котомку.
Выйдя из подземелья, искатели огляделись вокруг, но всё было спокойно. Радуясь добыче и отсутствию погони, они тронулись в путь, огибая высокий холм внутри которого и был расположен тайник. Шли быстро, оглядываясь по сторонам, но вокруг в кустах пели не потревоженные птицы, солнце ярко светило, припекая спину, от чего слегка клонило в сон, и тревога понемногу улеглась. Диннэн стал насвистывать весёлую дорожную песенку, и даже старый Харал расслабился, перестал озираться, и сбавил шаг. Идти оставалось порядочно, и путники решили, что нечего так спешить и даже стали разговаривать на ходу. Диннэн вслух предавался мечтаниям по поводу вечеринки, на которой будут все искатели, находящиеся в этот исторический момент в Последнем Приюте. Длиться она будет несколько дней и, как он надеялся, навсегда войдёт в истории, что рассказывают в Вечной Таверне, как самая разудалая, посвящённая лучшему искателю последних лет, то есть, ему. А потом можно отпраздновать и в Деревне, даром, что тамошнее пиво он очень уважал. И пусть деревенские восторженно-недоверчиво охают и вздыхают, когда он будет рассказывать о своих, несомненно, опаснейших и достойнейших приключениях. А если кто и посмеет усомниться в правдивости его рассказов, то доказательство будет перед ними в виде принесённых им, Диннэном, сокровищ. Да они за всю жизнь не увидят столько золота, сколько он принёс за один поход. Раньше всё как-то не получалось, прибыль от странствий была небольшая, хватало только на жизнь да на следующую вылазку, но теперь никто не посмеет назвать его неудачником, да теперь он всем покажет, а то каково было сидеть в углу, потягивая дешёвое пиво, ему, герою более полусотни походов, которые, впрочем, не принесли ощутимой выгоды, и смотреть на прыщавых юнцов, не имеющих за спиной ни одного путешествия, да и не стремящихся в них, сорящих родительскими деньгами в баре, в окружение смеющихся девушек. Теперь он не будет слышать за спиной девичьи смешки: «Вон бродяжник пошёл, и чего он в деревню приходит. Одни дырки на одежде и приносит из своих шатаний».
И грубоватые шутки парней, что они, искатели, дескать, большие Чудаки. Да, но теперь они будут увлечённо, затаив дыхание, слушать его рассказы, зная, что сами никогда не решаться на что-то подобное. Но ещё ценнее будет уважение коллег, о нём будут рассказывать Наставники своим ученикам, в компаниях будут обсуждать его походы, будут считать за честь пойти с ним на поиски. А может он года через три действительно наберёт команду и отправиться за каким-нибудь легендарным кладом, например на Остров Теней или даже дальше, туда, где никто из искателей не бывал. Если верить картам Палима, то там лежат загадочные и сказочно богатые земли. Диннэн так увлёкся, что позабыл обо всём. Наконец, стряхнув с глаз золотую пелену, он взглянул на Харала. Тот шёл, странно ссутулившись, поникнув головой, и был совсем не весел.
- Что такое, старый приятель! Чего грустить? Жизнь только начинается!
- Для тебя да. Но ты прав, я стал стар и не гожусь для приключений.
- Не говори ерунды, ты ещё достаточно силён, да и твоему знанию магии молодые могут только позавидовать. Вот отдохнёшь - сразу по другому заговоришь.
- Боюсь, этот отдых для меня будет последним и самым длинным. Я решил отойти от дел, куплю домик в Деревне, поближе к Холму и буду проживать остаток жизни в мире и спокойствии. Сидеть по вечерам в харчевне, рассказывать детворе истории о магии, кладах, волшебных существах и даже, может быть, научусь ворчать, как все старики, глядя на шалости молодёжи. Денег мне хватит с лихвой.
- Но зачем, Учитель? - изумился Диннэн, не замечая, что обращается к нему, как когда-то в юности. - Разве вам не будет не хватать всего того, чему вы посвятили жизнь?
- Нет, Ученик, - улыбнувшись, сказал старик. - Я до сих пор силён и способен участвовать в походах, но у меня уже нет в душе той тяги к приключениям, без которой вся наша работа бессмысленна. Поэтому я должен уйти, но я воспитал способного ученика, и это радует. Будешь в Деревне, захаживай, не забывай старика.
- Конечно, - пообещал Диннэн, - как вовремя нам подвернулся этот поход.
Некоторое время они шли молча, но вдруг Харал остановился и прислушался, прижав ухо к земле. Диннэн тоже напряг слух и то, что он услышал, ему совсем не понравилось. Звук был похож на шорох, который издаёт множество мелких камешков, катящихся по песку. Он был очень странным, если не сказать больше - он был пугающим. «Что-то подобное я и ожидал, - проворчал Харал, - ни у кого пока ещё не выходило. Теперь я знаю почему, но уже поздно». Диннэн понял, что старик имеет в виду. Никто не добывал сокровищ Кочующих Гномов, хотя многие искали, соблазнённые легендами о количестве и лёгкости их приобретения, отправлялись на их поиски. Считалось, что когда Гномы-Кочевники, названные так из-за частых перемен мест, переезжали к другому прииску, то они, по непонятной никому, кроме них, причине, делали кладовые и оставляли там всё добытое в этом регионе, и уезжали, чтобы никогда не вернуться за своим добром. Хотя они чурались рутинной работы в шахтах, они обладали сверхъестественным чутьём и легко находили всё лучшее на прииске за довольно короткое время. Выбирав лучшее, Гномы-Кочевники строили кладовую, заполняли её и уезжали, оставляя почти нетронутые выработки. Часто туда приезжали Горные гномы, гордый и трудолюбивый народ, разрабатывающие шахту до конца, создавая из добываемого прекрасные вещи, ценимые в любых уголках Страны и за её пределами. Кочевники, если что и создавали, то этого никто не видел, как никто и не находил их кладов. Но каждый искатель был уверен, что если повезет найти тайник, то можешь брать, сколько хочешь, ведь гномы, по сути, бросили свои сокровища, следовательно, они им и не нужны были. Однако никто не мог и утверждать наверняка, что за тайниками не идёт наблюдение каким-нибудь, может даже магическим способом, и что предпримут гномы, обнаружив кражу. Их не видели сражающимися и не знали, каким оружием и как они владеют, знают ли магию или за ними стоят могущественные покровители. Ходили слухи, что с ними не стоит связываться, но эти слухи, вероятно, были распространены самими Кочующими Гномами, и мало кем воспринимались всерьёз. Поэтому Диннэн не понял, что означает этот странный шорох. «Бежим, живее!» - крикнул Харал, и они, двое мужчин, побежали по тропе. На горизонте уже виднелась зеленоватая полоска Гнилых болот, за которыми лежал лес Морданнон. Но, как бы быстро они не бежали, зловещий шорох всё нарастал, становился всё ближе и ближе. Бежать становилось всё тяжелее, котомка, которая приятным драгоценным грузом лежала на плечах в начале пути, теперь нещадно давила на спину и здорово мешала бегу. Путники выбежали на широкую дорогу, которая огибала болото и вела к лесу.
- Добежим до леса и будем в безопасности, - прохрипел Харал.
Но вдруг из-за поворота показалась большая туча пыли. Пыль подымали множество небольших предметов, которые быстро приближались к героям. Это были боевые повозки Кочующих Гномов. Более всего они походили на миниатюрные колесницы, но двигались они сами по себе, без помощи какой-либо животной тяги. На корме, на небольшом возвышении сидел гном, а на носу у каждой колесницы было странное орудие, напоминавшее маленький длинный арбалет. Повозки быстро приближались, хотя искатели бежали изо всех сил. «Ой!» - вскрикнул Диннэн, когда что-то с силой ударило его в бедро. Он протянул руку пощупать, что там, и ощутил, что в походной фляге что-то торчит. Отцепив её от ремня, Диннэн увидел короткий дротик, так как он пробил флягу насквозь и даже слегка порвал штаны на том месте, где она висела, то оставалось только догадываться, с какой силой он был выпущен. Откинув бесполезную флягу, Диннэн крикнул Харалу: «Они стреляют! Надо что-то делать, иначе не уйти!» Словно услышав его гномы, стали стрелять активнее, дротики вспарывали пыль за спиной и даже у самых ног искателей. Ещё немного и начнут вонзаться в спины и ноги людей, а ведь никто не знает, может гномы, используют яд или ещё какую-нибудь дрянь. Но вдруг впереди на дороге начало появляться тёмное пятно. Оно всё увеличивалось, и вскоре авантюристы смогли рассмотреть детали. Это было похоже на большую фигуру, идущую по дороге в окружении множества фигурок поменьше. Харал первый сообразил, что это и от неожиданности чуть было не встал как вкопанный. «Треклятый Жестяной Генерал со своими мерзкими ублюдками эльфами! Как некстати», - вскрикнул он в сердцах, - «А ведь мы так близко». Диннэн даже вытянулся, желая рассмотреть эльфов. Он уже видел их пару раз за время своих странствий, и был восхищён красотой и музыкой Дивного народа. Но то, что он увидел, не было похоже на виденных им эльфов. Он вообще не понимал, что это за существа. Маленькие, по колено, зеленокожие с длинными острыми ушами, худые, они были одеты в зелёные камзолы и вооружены луками и короткими ножами. На их морщинистых лицах было ясно видно выражение озлобленности. В центре беспорядочной толпы эльфов возвышалась странная высокая фигура. Это был Жестяной Генерал, существо похожее на игрушечного солдатика, если бывают солдатики два метра ростом, сделанного из жести, местами проржавевшей, он шел, издавая громкий скрип. Диннэн слышал от других искателей об этом существе. Генерал ходил по дорогам, без явной цели, если не считать целью случайные грабежи и потасовки со встречными путниками, в окружении эльфов, которые почему-то во всём ему подчинялись. За это, а также за свой вид игрушечного солдата, он и получил прозванье Жестяной Генерал. Кто он такой, откуда взялся, никто не знал, как не знал и мотивов, что двигали им в его странствиях. Искатели влетели в толпу эльфов, не затормозив, и стали проталкиваться через неё. Харал обернулся и протянул руку, раздался треск и с вытянутой руки слетел огненный шар и полетел по направлению к гномьим повозкам. Раздался взрыв, и на дороге образовалась воронка с обугленными краями, а вокруг неё валялись обломки повозки, ещё две были перевёрнуты, а их водители валялись в пыли рядом с ними. Эльфы не делали попыток задержать прорывающихся сквозь их строй людей, но Генерал уже поворачивал свою ржавую, увенчанную ржавым же кивером голову, к двоим друзьям. Как вдруг несколько эльфов упало в дорожную пыль, некоторые из них неприятно завизжали. Диннэн увидел, что в телах эльфов торчат дротики. Это гномы, не обращая внимания на неожиданную помеху, всё ещё пытались поразить грабителей их клада. Генерал что-то проскрежетал, и эльфы, вскинув луки, дали залп, и, возникшая на пути гномов, сеть из стрел, вырвала несколько гномов из их повозок. Гномы ответили шквалом дротиков, и всё больше эльфов падало на землю, когда внезапно Генерал пошёл вперёд, шагая широким шагом. Дротики глухо стучали по его корпусу, высекая фонтанчики ржавой пыли. Вот он поравнялся с первой повозкой и поддел её широкой, похожей на клешню рукой. Второй рукой он сдавил её борта, сплющивая её в лепёшку, а потом отбросил в сторону обломки, из которых медленно просачивалась густая кровь. Остальные повозки стали огибать Генерала с боков, насколько позволяла дорога, зажатая между трясиной с одной стороны и утёсом с другой. Но, обогнув генерала, гномы на полном ходу влетели в беспорядочную толпу эльфов. Так как впереди каждой повозки было по три шипа, то столкновение вышло не в пользу эльфов. Некоторые из них повисли, напоровшись на шипы, но они тем самым обездвижили повозки. Завязалась жестокая рукопашная схватка, мелькали ножи и короткие топорики гномов. Поднявшееся облако пыли не позволяло рассмотреть сражение, были слышны лишь пронзительные визги эльфов и гортанные крики гномов. Не вовлечённые в общую свалку повозки кружили вокруг генерала, который нагибался и шарил руками, безуспешно пытаясь схватить их. Вдруг с повозок полетели длинные веревки с крючьями, секунда, и они зацепились за ноги Жестяного Генерала. Тот, явно не понимая смысл манёвра, продолжал бестолково хапать руками, пытаясь поймать быстрых врагов. Гномы же стали ещё быстрее ездить по кругу, опутывая ноги Генерала. Неожиданно повозки резко рванули вперёд, верёвки натянулись, и стреноженный Генерал с грохотом растянулся на земле. Было видно, что к таким ударам он не привычен, и раньше его никто не мог повергнуть наземь. Он глупо шевелил руками, как перевёрнутая черепаха и даже не пытался достать до своих ног, чтобы попробовать порвать верёвки. Наконец он пришёл в себя, но почему-то стал опять пробовать схватить проезжающих мимо гномов. Гномы направили свои повозки к обочине дороги, за которой простирался грязно-зелёный ковёр трясины. Генерал медленно тащился за ними, оставляя за собой в пыли глубокую борозду. Наконец передняя повозка достигла края дороги, и гном, сидящий в ней, что-то пророкотал своим соплеменникам. Поколдовав над своим транспортом, гномы высыпали из внезапно ускорившихся повозок как горох. Головной гном остался сидеть и рванул свою повозку прямо в трясину. Разверзшаяся хлябь с бульканьем поглотила пролетевшие несколько метров по ней повозки и стала засасывать Генерала, затащенного ими по пояс в болото. Генерал стал дёргаться, издавая скрип, как несмазанная щеколда. Чем больше он бился, тем быстрее он погружался. Вскоре уже и голова исчезла, погрузившись в муть. Последним скрылся из виду здоровенный ржавый кулак, весь в крови и сжимающий сломанное колесо от повозки гномов. Всё заняло около трёх минут, и вот уже на поверхности исчезают последние пузырьки. Искатели в это время пробирались через сражавшуюся толпу, стараясь не получить стрелу или удар ножа. Но тут эльфы заметили исчезновение их вожака и дезорганизованные и сломленные стали пятиться. Причём, видно от страха, они отступали в сторону болота, как вдруг первые из них дрогнули и побежали, надеясь уйти болотом от врагов. Но как назло в том месте была непроходимая топь, не было ни одной кочки, ни одного кустика болотной травы. Более полутора деястка эльфов провалились как один, не успев даже пикнуть напоследок. Оставшиеся в живых гномы, а их было ещё много, повернулись к искателям. Диннэн метнул нож, пробив одного гнома насквозь, Харал, используя молнию, взорвал пару повозок. В пыльном воздухе запахло озоном и горелым мясом. Ещё одна молния, ударив в дорогу перед авантюристами, подняла тучу пыли. «Бежим!» - крикнул Харал.
- Ничего, лес уже рядом, - ответил Диннэн, и герои побежали на склон к видневшемуся уже невдалеке лесу. Гномы не прекращали погоню. Дротики снова засвистели вокруг друзей. Внезапно Харал застонал, остановился и выдернул из ноги гномий дротик.
- Все-таки попали, - сказал он. - И, похоже, отравлен. Нога совсем, вишь, занемела.
- Быстрее идём! – крикнул Диннэн. - Я помогу.
Он подставил плечо и, оперевшись на него, Харал сделал несколько шагов.
- Нет. Бесполезно. Ты должен идти один, – сказал он, морщась от боли.
- Ерунда! Тогда будем биться вместе, - ответил Диннэн и, вытащив нож, приготовился защищаться.
Харал сосредоточился, глядя на быстро приближающихся гномов, сделал руками несколько пассов и неожиданно твёрдо, словно и не был ранен, пошёл навстречу гномам. Те только прибавили скорость, спеша разделаться с вором, но тут, словно рука невидимого великана, ломая и корёжа всё на своём пути, стала сметать гномов с дороги к краю обрыва, попутно растирая в клочья об землю повозки, да и тела самих гномов. Но только эта сила повлекла к обрыву и самого Харала. Диннэн рванулся вперёд, чтобы удержать друга и учителя, но словно невидимая стена преградила ему путь. «Беги!» - прокричал Харал. - «И прощай…». Харал и гномы исчезли за краем обрыва. Тот участок дороги, где прошла невидимая волна, был перепахан вдоль и поперёк, на нём не осталось ничего живого. Лишь на краю обрыва злежал какой-то тёмный комок. Диннэн увидел, что это почти раздавленный гном, каким-то чудом сохранивший подобие жизни и пытающийся отползти от края, оставляя за собой на земле тёмный след из своих внутренностей. Диннэн подбежал к обрыву и с ужасом посмотрел вниз, но тут же отпрянул. Внизу ничего не было! Ни тел, ни обломков, совсем ничего. Там тёк мелкий ручеёк, вокруг росла трава, и место было тихим и не замутнённым, словно и не упало туда ничего с обрыва. Диннэн подумал, какие силы высвободил старый Харал для этого заклинания, и ему стало не по себе. Он отвернулся от обрыва, тяжело вздохнул и собрался идти прочь, но вспомнил и решил, что надо добить гнома, чтобы не мучился. Искатель развернулся и с ужасом увидел, что в изуродованном теле гнома торчат несколько дротиков. От запоздалой догадки его прошиб холодный пот. Гномы увидели, что один из воров знает магию, и решили применить хитрость. Разделившись на две группы, гномы заставили мага израсходовать последний резерв на одну команду, а вторая подождала исхода поединка, и теперь рвется отомстить грабителям. Диннэн рванул с места как заяц во время гона. Гномы появились неожиданно, наверно тоже задержались, ища тела внизу. Диннэн нёсся вперёд, понимая, что ему осталось недолго. Нож он бросать не хотел, иначе вообще останется без оружия. Какой же он был дурак, что не взял побольше оружия и не надел кольчугу. Правильно говорят, что дураков учат палками, в его случае дротиками. Они как раз и свистели в опасной близости от его тела, даже пару раз задевая одежду. Думая о неумолимой смерти, Диннэн не сразу заметил, что добежал до кустов, которые отделяли его от леса. Но бежать было всё тяжелее, и искатель понял, что сил осталось на последний рывок. Подобравшись и всхрапнув как конь, Диннэн рванул в кусты, не замечая, что упругие ветки хлещут его по лицу. Гномы, поняв, что добыча может уйти совсем, осатанели; дротики хлестали по кустам, вызывая настоящий листопад. Вдруг что-то резко остановило Диннэна, да с такой силой, что даже развернуло. Искатель рванулся, но безуспешно. Нечто в районе спины крепко удерживало его на месте. Это был ремень от сумки, намертво зацепившийся за кусты. Дротик больно оцарапал ухо, но яда, наверное, не нёс. Всё равно Диннэн испугался и стал рвать изо всех сил. Ремень вырвался с мясом, открыв в котомке здоровенную дыру, через которую немедленно стало высыпаться содержимое. Авантюрист взвыл и помчался, пытаясь зажать дыру и прекратить утечку ценностей. До леса оставалось несколько метров, но содержимое мешка заметно уменьшилось. Вбежав в лес Морданнон, Диннэн со страхом понял, что гномы последуют за ним. Оглянувшись, он увидел, что повозки объезжают корни и завалы с поразительной ловкостью. Искатель выбежал на тайную тропу, её показал ему Харал, он уже не помнил когда, наверное, как раз на такой случай. По ней недалеко до входа в Деревню. Но ноги Диннэна уже заплетались, и он понял, что это конец. Он продолжал бежать, стиснув зубы, как вдруг растянулся на земле. «Наверное, споткнулся о корень», - подумал он, с трудом приподнялся на локтях и пошарил рукой по сторонам. Под рукой что-то перекатывалось. От страшной догадки потемнело в глазах. Сумка! Сокровища! Сумка лежала рядом порванная, даже почти разъехавшееся по швам на две половинки. Драгоценности валялись рядом, разбросанные в радиусе одного метра. Диннэн протянул руку к ближайшей кучке, но вылетевший невесть откуда, дротик вошёл аккурат между большим и указательным пальцем. Болезненно скривившись, искатель вскочил на ноги и рванул прочь от этого места. Отбежав на некоторое расстояние, он не выдержал и обернулся. Гномы ползали по траве, ища драгоценности, некоторые, увидев, что он обернулся, вскочили на повозки и устремились к нему. Авантюрист счёл за благо возобновить бег.
- Надеюсь, вы найдёте не всё, жадные сволочи! - мстительно подумал он.
Искатель бежал по лесу, тщетно пытаясь отогнать мрачные мысли. Харал погиб, правда, как подобает искателю, но от этого не легче. Сокровища потеряны, а с ними рухнули все надежды. Оставалось принять одно самое трудное решение, и это тяготило больше всего. Вот показались три сосны, приметы для выхода с тайной тропы на Дорогу. Диннэн остановился, окинул взглядом могучие и древние деревья, словно хотел запомнить их навсегда. Потом медленно двинулся по дороге. Поглощённый своими мыслями он не заметил, что уже стоит на холме. Над ним покачивала листьями Старая Ветла. Он был в Деревне.

Часть 3.
Прошло уже пять лет с того времени, как вернувшийся из злополучного похода, Диннэн обосновался в деревне. Его жизнь вошла в тихое размеренное русло, как и у остальных местных жителей. Знакомых у него в деревне почти не водилось, так как большинство местных считало бывшего искателя человеком не от мира сего, а короче говоря – с придурью. Иногда Диннэн захаживал в таверну, но в разговоры ни с кем не вступал, а молча сидел у очага, глядя в потрескивающий огонь, и, казалось, размышлял о чём-то своём. Случалось, детишки досаждали ему просьбами рассказать какую-нибудь историю, во множестве имевшиеся у искателей, и когда тот уступал просьбам, заворожено слушали рассказ. В этих рассказах было всё: сказочные приключения, блистательные сокровища, героические поединки и многое другое. Даже взрослые останавливались послушать, не смея перебить рассказчика, и на их лицах появлялось мечтательное выражение. Но когда повествование подходило к концу, то оно сменялось обычной гримасой скуки и деревенского равнодушия ко всему, что не касательно их самих. «Брехня!» - говорили они, уходя, а Диннэн устало опускал голову. Среди молодёжи деревни, однако, были такие юноши и девушки, которым было тесно в их уютном патриархальном мирке, и они постоянно выпытывали у Диннэна о его жизни искателя. Но тот не любил их ничего рассказывать, поскольку давно выяснил, что деревенские парни хотят слушать только о том, где можно раздобыть денег, и, желательно, как можно легче, а девки грезили о молодых и богатых искателях, преимущества которых перед местными женихами были бы очевидны. Вскоре и такая публика, раздражённая немногословием вечно унылого и грустного Диннэна, оставили его в покое, чего он всегда и желал. Видя, что у него почти совсем нет денег, местные совсем потеряли к нему интерес, и даже на его примере доказывали глупость искателей. Вот ходят-ходят куда-то, приключения на свою голову ищут, а возвращаются, как и были – голытьбой. Лучше жили бы как все, работали, и кусок хлеба завсегда имели бы. Так нет, им путешествия подавай, сокровища всякие, одно слово – дурачьё! Чтобы сводить концы с концами Диннэн, на последние средства купивший маленький домик, выращивал овощи и продавал их на местном базаре. Торговать он не умел и не любил, и вряд ли получил бы хоть какую-то прибыль, если бы не помощь, живущего по соседству, юноши Дэйна. Тот познакомился с Диннэном в таверне, где однажды весь вечер просидел, слушая его рассказы. Странно, но бывший искатель почувствовал что-то необычное в молодом человеке, подошедшем поблагодарить его. А может, даже был удивлён той искренностью, с которой Дэйн рассуждал о искателях и их приключениях. Дэйн, живя по соседству, помогал Диннэну, познания которого в сельском хозяйстве сводились к тому, что если что-то закопать в землю, оно непременно вырастет. Работая в огороде, он рассказал своему помощнику о своих приключениях, кроме последнего. Дэйн был потрясён. Оказывается, его душа всегда стремилась к тому, чтобы стать искателем, и юноша принялся выпытывать у Диннэна, что нужно для того, чтобы вступить на Дорогу. Бывший искатель, как мог, уклонялся от ответа, пока, наконец, не вынужден был признать, что ничего, кроме собственного желания не требуется. В тот же день Дэйн, наверное, раз сто прошёл туда и обратно по дороге через Начальный Холм, чем заслужил насмешки всех деревенских на неделю вперёд. Диннэн же смотрел, на уставшего от бесплодных попыток, юношу, но всё ещё пытавшегося пересечь ту невидимую черту, отделявшую от желанного мира, где его, несомненно, ждут приключения, и словно искра понимания промелькнула в его глазах. Однажды вечером, сидя на крыльце скромного жилища Диннэна, они разговаривали о погоде, видах на урожай, но беседа неуклонно ползла к теме искателей. Видя грусть в глазах юноши, бывший авантюрист наконец-то решился.
- Так говоришь, тебе не нравится в Деревне, - Диннэн и сам не заметил, как по привычке искателя выделил слово «деревня». - Хочешь, стало быть, приключений?
- Да, очень. Но ведь вы говорили, что стоит только захотеть самому, и можно выйти на Дорогу, - с укором произнёс молодой человек.
- Кому-то просто захотеть, а тебе, с твоей деревенской консервативностью, нужна помощь. Ты ведь в деревне родился. Ну, так не обессудь!
- А сами вы, где родились, мастер Диннэн? – спросил Дэйн.
- Мой родной мир далеко, но я не хочу вспоминать, достаточно того, что, пойдя по дороге, я оказался здесь в Деревне.
- Но, может быть, вам стоит попробовать снова? Снова отправиться по Дороге на поиски приключений?
- Ты ещё многого не понимаешь, - грустно произнёс Диннэн и замолчал.
После нескольких минут молчания юноша неожиданно вскочил на ноги.
- А я всё равно буду пытаться! – горячо сказал он. - Когда-нибудь я стану настоящим искателем.
- Зачем тебе? Денег на жизнь ты можешь заработать и тут. Женишься, будешь вести своё хозяйство, у тебя это хорошо получается.
- Да я скорее умру, но не останусь здесь, - мрачно сказал молодой человек. - Я хочу вступить на Дорогу не из-за богатства и славы. Я просто не могу не сделать этого. Моя душа никогда не будет спокойна в нашей тихой деревне.
Диннэн достал из кармана трубку (ведь привязалась же от спокойной жизни привычка!), набил табаком и закурил. Глядя на сизые, на фоне красного заката колечки дыма, он молча кивнул головой, словно соглашаясь с кем-то.
- Тебе нужен наставник. Без него, даже выйдя на Дорогу, ты пропадёшь. Таких неопытных искателей как ты, наверное, ещё не бывало.
- Так вы, мастер Диннэн, согласитесь быть моим учителем?! Мы вместе отправимся в путь. Это же здорово!
- Оставь свою щенячью радость, ученик. Забудь на время о Пути; прямо сейчас мы никуда не пойдём, да и в ближайшем будущем, думаю, тоже. Сначала тебе надо усвоить несколько жизненно важных уроков.
- Я готов, учитель! Когда приступим? Сегодня? Завтра?
- Завтра едем на базар продавать свёклу, - сурово отрезал Диннэн, - а то деньги почти кончились, и всё идёт к тому, что твой учитель не дотянет до совместного с тобой путешествия.
С этого дня Диннэн стал учить Дэйна всему тому, что он узнал в бытность искателем. Юноша оказался на редкость способным учеником. И, вскоре, его учитель вынужден был признать, что он способен выйти на Дорогу, и не только выжить в чуждом для него мире, но и добиться успеха. Оттягивать выход дальше было бессмысленно. И вот одним светлым осенним вечером двое людей двинулись от дома Диннэна по деревенской улице к холму. Диннэн с сожалением оглянулся на оставленный, кажущийся таким заброшенным, дом, и в который раз пожалел о том, что позволил втравить себя в это предприятие. Дэйн же весело смотрел вперёд, казалось, что оставляемая деревня для него не существует; с чисто юношеским максимализмом он был склонен видеть впереди только начало новой удивительной жизни. Хотя, если честно, то он за последние месяцы и так был уже практически в чужой деревне. У его родителей, фермеров, было трое сыновей, двое из которых не младше Дэйна, и дочь на выданье. Они отмахнулись от проблем своего непутёвого отпрыска, никак не желавшего обзавестись своим крепким хозяйством, хотя по годам уже должен был бы. Его братья, к примеру, уже присмотрели себе наделы, и скоро, наверное, женятся и крепко встанут на ноги, основательно ведя хозяйство, как и подобает благовоспитанным жителям деревни. Не понимая страсти Дэйна к путешествиям, они думали, что парню просто надо перебеситься. Друзей же у Дэйна в деревне всегда было не много, деревенская молодёжь как и старшее поколение считало его малость тронутым, а молодому человеку, в свою очередь, были не интересны их нехитрые забавы: посиделки с девками, игрища и пляски по праздникам… Так, что на своей родине он казался белой вороной. И теперь, когда он уходил, никто не вышел его провожать, а после день-другой обсуждали уход непутёвого парня, да ещё и в обществе этого чокнутого Диннэна. Однако вскоре волна невозмутимой деревенской жизни смыла подобные глупые воспоминания из умов жителей. Двое людей поднялись на холм, и какое-то время их фигуры виднелись у старого дерева, а потом неожиданно пропали, но свидетелей этому не было.
Диннэн стоял на вершине холма, под старым деревом молча, опустив голову. Юноша не решался нарушить молчание учителя и, от нечего делать разглядывал толстого человека, сидящего на обочине. Диннэн повернулся к молодому человеку. «Гляди-ка, совсем не удивляется», - подумал он. Он вспомнил своё первое впечатление от встречи с Сиднем, тогда он долго не мог оторвать взгляд от сидневой Дороги. Та, точно так же, как и много лет назад сверкала золотой полосой, уходя в даль. Сам Придорожный Сидень, ничуть не изменившись, сидел и иногда вяло перебирал барахло, кучей лежавшее у его ног. Диннэн подошёл к Сидню и положил рядом с ним несколько медных монет. Тот не пошевелился, однако убрал свою грязную ладонь с кучи барахла. Искатель наклонился и стал шарить в этой куче, как будто ища что-то. Тут Дэйн не выдержал:
- Учитель, что вы ищете в этой мусорной куче? Может, нам лучше идти?
- Говорят, если искатель потерял что-то по дороге в Деревню, то это обязательно найдётся в этом мусоре у Сидня, - сказал Диннэн. - Я потерял слишком многое, но хочу попробовать поискать что-нибудь. Кто даст Сидню монеток, тот может порыться в куче, будь на то охота.
Неожиданно Диннэн распрямился и показал Дэйну раскрытую ладонь. На ней лежала зеленоватая жемчужина с изъяном в виде небольшой дырочки в боку. Диннэн посмотрел на неё немного, словно вспоминая о чём-то, а потом сунул в карман. «Пошли», - сказал он юноше. - «Теперь нам действительно пора в путь».
Спокойно пройдя через лес Морданнон, обогнув Гнилые болота, путники добрались до входа в Последний Приют, первое и единственное поселение искателей. Дэйн остановился, потрясённый открывшимся ему видом. Безбрежную равнину пересекала расщелина, конца и края которой было не видать, да и дна, к стати, тоже. По другую сторону расщелины тянулась, на сколько хватало глаз, горная гряда. К стене этой гряды, как прислонившийся усталый путник, прилепилось огромное ступенчатое сооружение, чем-то смахивающее на исполинский зиккурат. Здоровенные его ступени даже издали казались, заполнены людьми. Через ущелье вёл неширокий мостик, пройти по которому человеку с плохим вестибулярным аппаратом было бы весьма проблематично. Подойдя к мостику, Дэйн увидел группу людей, сидящих за столом около входа на мост. Это зрелище по неволе вызывало смех. Люди сидят и пьют пиво в чистом поле, когда на другой стороне, по видимому, кипит жизнь. Поодаль стояли потрепанные палатки, в которых эти странные личности наверняка и обитали.
- Учитель, кто эти люди, и что они здесь делают? – спросил заинтригованный Дэйн.
- А, эти-то, - небрежно махнул рукой Диннэн. - Это люди, которые тоже, как и мы с тобой, вышли на дорогу, но не смогли пересилить свой страх и нерешительность, и пересечь последний рубеж, войдя в Последний Приют.
- Но почему они сидят здесь и не уходят?
- У них хватило смелости и сил выйти на Дорогу, но не пройти по ней до конца. Их гордость не позволяет им вернуться домой, а может, как они испугались дальнейшего пути, так они и боятся насмешек людей у себя на родине. Ведь им придётся вернуться проигравшими, а их уязвлённая гордость не приемлет этого. Так они и сидят здесь, презираемые искателями и стесняющиеся вернуться домой.
Бросив последний взгляд на понуро сидевших людей, двое путников подошли к шатающемуся мостку.
- Теперь ты должен сделать выбор. Перейдёшь на ту сторону и подвергнешь свою жизнь опасностям, которые, несомненно, связаны с любыми приключениями, но ты ещё можешь повернуть назад и вернуться в Деревню. Ну!
Юноша бросился вперёд с такой силой, что Диннэн испугался, как бы хлипкий мост не развалился под ним. Проходя над расщелиной, парень почувствовал, словно какой-то невидимый барьер затормозил его продвижение. В мозге неожиданно появились картины мирной деревенской жизни, которые сопровождали его в безоблачном детстве. Неожиданно боль разлуки с домашними навалилась на плечи, и до смерти захотелось вернуться. Повернуть назад и бежать, что есть силы, до старого семейного дома, где его ждут уют и тепло. Но тело, словно само, напряглось, и юноша, как человек, бросающийся через огонь, грудью прыгнул вперёд. Оказавшись на той стороне, он резко выдохнул. С плеч словно свалилась тяжёлая ноша. В голове просветлело, и парень с ужасом подумал, что был близок к тому, чтобы повернуть назад в ненавистную своей обыденностью деревню. При мысли, что он прошёл испытание, Дэйн широко и радостно улыбнулся. Какие-то трое людей в дорожных плащах, проходящие мимо, увидев его улыбку, приветливо помахали руками. Дэйн помахал в ответ.
- Они рады приветствовать коллегу-искателя, - проговорил, появившийся рядом, Диннэн. – Глядя на твою радостную физиономию, любой поймёт, что произошло. Теперь пошли. Я постараюсь раздобыть какую-нибудь карту. А ещё нам надо зайти в Вечную Таверну, мне необходимо переговорить кое с кем.
Двое спутников двинулись по лестнице, ведущей к вершине зиккурата. Поднимаясь мимо гигантских ступенек, Дэйн с интересом рассматривал палатки, магазинчики и другие сооружения, покрывающие их. Центральная лестница была самая широкая и вела к самой вершине, однако множество других лестниц поменьше соединяли между собой ступени – платформы, образуя своего рода паутину. По таким лестницам спутники и продолжали подъём, уйдя вправо от центра пирамиды. Все ярусы были заполнены народом, спешившим куда-то по своим делам или просто праздно шатающимся. Одолев ещё пару ступеней, спутники оказались перед лестницей, верхний конец которой заканчивался двухстворчатой дверкой, перегораживающей подъём на ярус. «Это здесь», - сказал Диннэн. Это была известная каждому искателю Вечная Таверна! Именно здесь всегда можно было услышать последние новости о жизни авантюристов, рассказы об удачных и неудачных походах, сплетни о разных существующих или выдуманных местах и сокровищах, да и просто встретиться со старыми знакомыми. Наверное, большинство искателей проводили в Таверне не меньше времени, чем собственно в походах. Вечная Таверна, получившая своё название из-за того, что никто из искателей уже не помнил, когда она появилась, занимала площадь на трёх ярусах ступенях. Бесконечное множество длинных столов и столиков поменьше, несколько прилавков и барных стоек составляли её интерьер. У боков ступеней, примыкающих к скале справа и слева, лепились лавки и магазинчики, в которых искатели и предпочитали покупать карты и информацию для будущих поисков. Лавируя между столиками, путники подошли к одной из стоек. Бармен, казалось, удивился, узнав Диннэна. Сунув в руки Дэйну большую кружку пива, учитель велел ему пойти подождать за столик, а сам вступил в приятельскую беседу с барменом. Дэйн, на время представленный сам себе, присел за один из столиков и с интересом стал смотреть по сторонам. За несколько столиков от него сидела компания, изрядно поддавших, вояк в мундирах какой-то неизвестной армии. За соседним столиком сидели трое искателей, и что-то горячо обсуждали, оживлённо тыкая в расстеленную карту. Недалеко компания путешественников, явно недавно вернувшихся из похода, судя по их пропылённым плащам, горланила довольно таки неприличную песню. И, в общем, в таверне было многолюдно, и царила атмосфера жизнерадостности и веселья. Дэйн уже почти допил кружку, как подошёл Диннэн и повёл его по направлению к навесам. «Мы должны купить карту, но денег почти не осталось», - мрачно сказал Диннэн. Пройдя вдоль навесов, вокруг которых было довольно таки много покупателей, они остановились у одного; тот выглядел ужасно потрёпанным, и вокруг него не было не души.
- Это здесь. Магазин Шустрого Смитти. Он то нам и нужен.
- Но, Учитель Диннэн, этот магазин, судя по всему, не пользуется популярностью, вон, и народа около него нет. Может, лучше пойдем вон в тот, - юноша указал рукой на широкую лавку, вокруг которой буквально толпились люди.
- «Снаряжения и карты Джо». Ты прав, парень. Усатый Джо не продаёт барахла, но его вещи нам не по карману. Пошли.
Войдя под навес, Дэйн увидел, что внутри помещались целые завалы разнообразных вещей. Не успел парень удивиться, как из какой-то кучи хлама, как чёртик из табакерки, выпрыгнул маленький волосатый человек.
- Добро пожаловать к Смитти. Здесь к вашим услугам самый превосходный товар. Чем интересуетесь? Оружие, снаряжение, одежда, карты, пища? У меня есть всё, что угодно! – быстро затараторил он.
Дэйн взял ради интереса из груды вещей что-то, отдалённо напоминающее рубаху, и потянул в обе стороны, от чего та сразу же расползлась по швам. Криво усмехнувшись, попробовал на палец остриё, лежащего рядом, кинжала: как не дави - даже не колется.
- Пойдёмте, Учитель. Нам здесь делать нечего, - поспешно сказал Дэйн, однако Диннэн остался стоять.
- Нам нужна карта, Смитти. У тебя есть какая-нибудь?
- Вы, наверное, прослышали про великолепные карты Смитти. Что ж, я почти всё продал, хотя, если поискать, может, и осталась одна. Сколько вы за неё дадите? – начал торговец.
- Не трепись, Смитти. У тебя уже давно никто не покупает карт. Нам, наверное, надо поискать в другом месте, - сказал Диннэн.
- Нет-нет, не уходите. У меня есть карта. Действительно стоящая карта. Сногсшибательная карта! Если бы вы знали, как она ко мне попала…
- Лучше не начинай! – оборвал торговца Диннэн. – Показывай свою карту. И учти, я сразу распознаю подделку или всякое дерьмо, которое ты, несомненно, будешь пытаться нам всучить.
Посмотрев на карту, искатель взорвался:
- Смитти, кретин, что ты мне суёшь? Сюда с целой армией не пробиться, да и никто никогда не слышал, чтобы у этих тварей когда-нибудь были сокровища. Наверное, сам эту мазню начертил?!
- Нет, карта настоящая! Не верите – не надо, - Смитти ловко выхватил её из рук Диннэна. – Другие мне за эту карту в сто раз больше дадут.
Искатель вздохнул:
- Сколько ты за неё просишь?
- Сто золотых!
- Иди в задницу, Смитти!
- Хорошо-хорошо, я пошутил! Десять!
- Всё рано – много. Может, возьмёшь вот это, - Диннэн протянул торговцу жемчужину.
- Просто прелесть! Эй, постой! В ней же дырка! Брак!
- Как и всё то, что продаётся в твоей лавке, а может статься, и твоя карта. Ну что, берёшь?
- Только по доброте душевной… - начал Смитти, но искатели уже вышли из палатки.
Присев за столик и заказав пива, Дэйн стал допытываться у Учителя, зачем тот купил кажущуюся фальшивой карту? Диннэн объяснил, что изготовители фальшивок всячески стараются добиться сходства с оригиналами, эта же карта сделана, презрев все подобные правила. Любой искатель, взглянув на неё, заподозрит фальшивку. Так вот, кому же понадобилось делать такую? Вдруг, это и впрямь настоящая, но место, указанное на ней, уж больно странное. Ни один искатель не ходил туда за сокровищами, да и факт их существования более чем сомнителен.
Диннэн торопил Дэйна, так как не хотел долго задерживаться с выходом. Наконец они встали, и Диннэн повёл своего ученика наверх к вершине пирамиды. У самого выхода из таверны он увидел кого-то знакомого и, велев Дэйну подождать здесь, удалился. «Нам надо достать экипировку. Я сейчас вернусь», - сказал Диннэн напоследок. Юноша от нечего делать подошёл к маленькой сцене, сделанной у края таверны. Вокруг неё стояло несколько молодых людей, и, сидящие за ближайшими столиками, тоже бросали любопытные взгляды на происходящее там. Красивая девушка с длинными белыми волосами сидела на сцене и настраивала арфу. Вот она закончила и, поклонившись, стала петь. При первых же словах песни Дэйн застыл как парализованный. В ней пелось о том, зачем искатель покидает родной дом, о том, ради чего покинул его и он сам. Песня рассказывала о поисках романтиками Авалона, Броселианды, Хи Брисейла, а попросту – Волшебной Страны. Ведь не столько поиски сокровищ и жажда наживы гнали искателей в их странствия, сколько любовь к приключениям, желания увидеть что-то неведомое, чего так давно ждало сердце. Юноша простоял без движения до конца песни, а очнулся только, когда вокруг послышались бурные аплодисменты. Дэйн тоже от всей души захлопал, а когда всё стихло, он захотел подойти и спросить у, уже собравшейся уходить, девушки, кто автор песни.
- По-моему, это всё сплошное дерьмо! – сквозь шум разговоров прорезался грубый неприятный голос. – Дерьмовая песенка! Эй, красотка, спой лучше, чего повеселее!
Громила с явным выражением тупости и скуки на крупном дегенеративном лице, сидевший за столиком неподалёку от сцены с какими-то маргинального вида компаньонами, развалился на стуле и принялся ковырять в зубах. Девушка, казалось, ничуть не обиделась, а просто взглянула на верзилу. В её взгляде Дэйн уловил жалость, она, казалось, жалела человека, который ничего не понял из песни. Дэйн, однако, не мог вытерпеть такое:
- Заткнись! Твой рот – вот сплошная помойка, что не скажешь – одно дерьмо! – в запале крикнул он громиле.
Тот, откинув стул, вскочил и двинулся к юноше. Все, сидевшие по близости, замерли. Они прекрасно знали, кто таков этот здоровенный дурачина. Это был Биф. Родом из Деревни, Биф стал своего рода легендой в Последнем Приюте. Это был единственный человек, который без всякого желания и труда оказался здесь. Будучи в доску пьяным, деревенский задира и дурак Биф то ли шёл, то ли полз по улице через холм, разделявший деревню. Не пойми как, он смог выйти на Дорогу, но, не поняв этого, полз и полз, пока не отключился. По утру проснувшись и протрезвев, не поняв, где это он, Биф дошёл до Приюта. Ему было безразлично, где он и как здесь очутился, Биф никогда не задумывался об этом, хотя, надо сказать, задумывался над чем-то он крайне редко, этот процесс был ему вообще не свойственен. Назад в Деревню Биф не собирался, его там не любили; конечно, его никто не любил и здесь, на что ему было плевать. Поначалу он был вышибалой в таверне, но оказалось, что эта работа слишком сложна в интеллектуальном плане для того вещества, что служило Бифу мозгом. Потом его использовали некоторые искатели как носильщика, и Биф всё же сумел худо-бедно, но повидать мир. Но в последствие даже самый рискованный искатель отказывался от услуг Бифа, ибо шансы на то, чтобы вернуться из похода с сокровищами или вернуться вообще, если бы те попались на глаза громиле, были равны нулю. Один раз Бифа даже наняли проводником компания каких-то наивных исследователей. Никто из экспедиции не вернулся, и был ли, не был ли причиной того Биф, который, кстати, как не странно, уцелел – популярности это ему не прибавило. Вот и теперь этот верзила сидел в Таверне и пропивал деньги, полученные утром от одного торговца за помощь в погрузке товара.
В данный момент Биф горел желанием расправиться с оскорбившим. Он быстро приближался к Дэйну, всё больше свирепея по мере того, как смысл оскорбления проникал в его мизерный мозг. Дэйн, глядя на эту приближающуюся гориллоподобную тушу, судорожно решал – что делать? Биф был чудовищно здоров, но не очень то быстр. Схватив со стола глиняную кружку, юноша метнул её в противника. Ударившись о мощный череп Бифа, снаряд разлетелся на множество осколков, однако гигант лишь тряхнул головой, не на секунду не замедлив движения. Дэйн ударил подошедшего верзилу стулом. Тот разлетелся в щепки. Юноша еле-еле успел отскочить от протянувшихся к нему волосатых лапищ. Скача вокруг столов, преследуемый Бифом, Дэйн был близок к панике. Зацепившись ногой за стул, он на секунду был вынужден остановиться, и последствия не заставили себя долго ждать. Похожий на гирю, кулак Бифа врезался в него, приподняв от земли и закинув на ярус выше. Дэйн, лёжа не спине, замотал головой. Чувство было такое, словно по нему проехала тяжело груженая телега. Сил встать не было, а раздававшиеся тяжёлые шаги говорили о приближении детины. Вот он тяжело залезает на ярус, и юноша видит перед собой массивные как колоны ноги. Биф выпрямился, но пятки его ещё выступали за край. Повинуясь, мгновенно пришедшему в голову, плану, Дэйн лёжа двинул со всей силы громиле двумя ногами. Стоящий на краю на одних носках, Биф, получив удар по ногам, неожиданно потерял равновесие. Пытаясь удержаться, он несколько секунд раскачивался. Толпа, наблюдавшая за поединком, ахнула. Туша Бифа рухнула как падающее дерево, грохот, казалось, услышали все в Таверне. Дэйн тяжело поднялся и посмотрел вниз. Биф лежал без движения. Кто-то уже хотел подойти и посмотреть, что с ним, как верзила, замотав головой, поднялся сам. «Что случилось? Чего я здесь лежу?» - вращая низко посаженными крохотными глазами, прогудел он. Кто-то в толпе рассмеялся: «Отшибло последние мозги!» Биф непонимающе поднялся, тупо посмотрел по сторонам и побрёл куда-то прочь из Таверны. Теперь смеялись почти все: «Дурачина подумает ведь, что нажрался доупаду! Да нет, он, наверное, забыл, как его зовут, если когда-то знал! Поделом этому злобному громиле!» Многие искатели, потрясённые песней, уже во время поединка изгнали сторонников – собутыльников Бифа, чтобы они в отместку толпой не накинулись на смелого юношу.
Подошедший с дорожными мешками, Диннэн, выслушав рассказ очевидцев, только молча покачал головой. Под одобрительные крики посетителей он подхватил под плечо, всё ещё не до конца пришедшего в себя, юношу и повёл его по лестницам, ведущим на самый верх пирамиды. Забравшись, юноша увидел множество проходов, ведущих сквозь горную гряду. «Нам в один из них, - сказал Диннэн. – Точно, вот в этот». Из прохода рядом появились двое людей в пыльной окровавленной одежде, тащивших какие-то туго набитые сумки. Уловив взгляд Дэйна, Диннэн сказал: «Эти искатели возвращаются из похода. Для нас же он только начинается». Отдав парню один мешок, он пошёл внутрь прохода, жестом пригласив следовать за ним.
На третий день похода путники вышли к огромной, наверное, несколько километров в диаметре воронке. Дэйн удивлённо присвистнул и посмотрел на Учителя. Земля в воронке была какого-то странного красно-коричневого цвета и донельзя напоминала ржавчину.
- Спустимся вниз или обходить будем? - окидывая преграду безнадёжным взглядом, осведомился Дэйн.
- Надо спускаться, мы и так уже потеряли много времени, - ответил Диннэн.
 Так как воронка была неглубокая, то спуск был не труден. Только ноги по щиколотку тонули в странной ржавой пыли, что доставляло некоторые неудобства. Вдруг Диннэн резко остановился и показал на что-то вдалеке. Сначала Дэйн не увидел ничего, кроме ровной поверхности пыли, но потом различил какие-то волнообразные колебания, словно кто-то полз под землёй. И хуже всего, что этот кто-то полз прямо к ним. Заметив, как Учитель стал привязывать к краю посоха свой нож, он стал делать тоже самое. Не успел он затянуть последний узел, как всего в каких-нибудь тридцати сантиметрах от них высунулась отвратительная голова слизня. Он был около двух метров длиной и цветом подстать песку, из тела сочилась неприятно пахнущая субстанция. «РЖАВЫЙ СЛИЗЕНЬ!! Не дай ему прикоснуться к себе! Бей!» – закричал Диннэн и ткнул тварь импровизированным копьём.
Дэйн тоже ударил. Нож с сочным звуком вошёл в тело слизня, но тот не обратил на него никакого внимания. Слизень двинулся к Дэйну, и тот, памятуя слова Учителя, отскочил. Диннэн в это время прыгал вокруг слизня, целясь тому в голову, украшенную двумя подрагивающими усиками – отростками. Неожиданно слизень плюнул, и, хотя, Дэйн успел увернуться, несколько капель попали на одежду и прожгли в ней живописнейшие дырки. Теперь юноша понял, почему нельзя дать врагу дотронуться до себя, и стал более осторожен. Учитель тем временем изловчился, поразил монстра прямо в голову и начал вращать своё оружие там до тех пор, пока древко не обломилось. Слизень конвульсивно задёргался, на голове его стали появляться прожжённые пятна, выглядевшие рваными дырами в желеобразном теле. Вскоре он последний раз дёрнулся и затих.
- Как вам это удалось, Учитель? – недоумённо спросил Дэйн.
- Учись вот. У Ржавых слизней в голове, около рта специальные кармашки, где образуется крайне едкая кислота, самого слизня от неё защищает тонкая плёнка, которая недоступна ей, а проковыряй дырку побольше в этих мешках, и слизень погибнет от своего же собственного оружия, кислота сама сожжёт хозяина. В тело его тыкать бесполезно, там из пор выступает обыкновенная слизь, хотя тоже едкая, может сильное раздражение кожи вызвать. Жаль только, нож теперь пропал, да хорошо запасной есть.
Путники зашагали быстрее, ибо каждому хотелось поскорее пересечь злополучную воронку, в опасности которой они убедились. Наконец показались края, и спутники стали с остервенением вытряхивать ржавую пыль из сапог и одежды. Пройдя ещё пару километров, они сделали привал. Наскоро приготовили перекусить. «Завтра будем на месте, - жуя, сказал Диннэн, - а теперь - спать». Он отвернулся от костра, поплотнее закутавшись в плащ. Дэйн долго не мог заснуть, так как всё время думал о предстоящем приключении. Получится ли у них взять сокровища, да и есть ли они вообще? А если не получится, найдёт ли он силы один продолжать поиски или навсегда разочаруется в жизни искателя из-за первой неудачи?
Весь следующий день шли и шли долго, скучно и без каких-либо происшествий. Двигались достаточно быстро, и под конец искатели буквально валились с ног. Ещё издали Дэйн заметил какой-то холм, окружённый небольшим леском. Дойдя до первых деревьев, Диннэн сделал знак остановиться.
- Пришли. Это здесь, - сверяясь по карте, сказал он.
- Что здесь? Ничего не вижу.
- Посмотри на холм.
Дэйн глянул, и его глаза удивлённо расширились. Это гигантское сооружение было, похоже, сделано из глины и древесины. В конусообразном холме то тут, то там были видны отверстия примерно метр в диаметре. И самым необычным было то, что холм, казалось, вибрировал от странного жужжания.
- Что это? – только и смог вымолвить юноша.
- Гнездо Боевых Ос. Пожалуй, самое большое, какое я только видел, - невесело сказал Диннэн. – Это сколько же их там внутри! Да, о таком я и не думал.
- Ты хочешь сказать, что сокровища там, внутри? – пролепетал Дэйн.
- Да, наверное, внутри. Такого здорового гнездища я ещё никогда не видел! Да и чтобы у Ос были сокровища, не знал. Но выглядит внушительно и опасно! Может, и вправду внутри что-то есть…
- Но как мы сможем пробраться туда, Учитель? Их там, наверное, тысячи! И прошу, скажи мне, как хоть выглядят эти твари?
- Как-как. Как оса с руку длиной, вот как. В их гнёздах я бывал. Надо приходить утром, когда все Осы собираются в одном здоровенном зале, где их матка; на полчаса многие переходы в гнезде свободны, а потом они вылетают на охоту. Надо будет действовать быстро или просто плюнуть на всё это!
Искатели пару минут молчали. А когда взглянули друг на друга, то поняли всё без слов. «Ждём утра, - подвёл итог Диннэн, - и будем надеяться, мы сможем найти там что-нибудь, иначе весь риск просто бессмыслен».
Наутро, наскоро перекусив, спутники перебежками добрались до подножия гнезда. Подсаживая друг друга, достигли ближайшего лаза внутрь. Стараясь ступать как можно тише, согнувшись, стали продвигаться по узким, невысоким туннелям. Диннэн вытащил какую-то зеленовато светящуюся склянку. «Споры фосфорицирующего гриба, - пояснил он. – Факелов зажигать нельзя, твари очень чувствительны». Зеленоватый свет довольно сносно разгонял мрак. Ос действительно не было видно, но бывалый искатель торопил любопытно оглядывающегося ученика. Вскоре время было уже на исходе, а туннелям, казалось, нет конца. Искатели уже прошли несколько больших камер и залов, но в них ничего не было. Уже отчаявшись, Диннэн стал дёргать Дэйна, собравшегося было спуститься в вертикальную шахту и уже приладившего для этого верёвку.
- Сдурел?! Времени почти не осталось! Погибнем же!
- Сейчас! – и тело парня уже сползло вниз. Несколько секунд спустя, снизу раздался звук, напоминающий смех или вскрик.
- Что там такое? – обеспокоено, зашептал в дыру Диннэн. – На тебя напали?
На дне неглубокой шахты стоял Дэйн и вытягивал руку с каким-то предметом, явно желая показать его. Протянув вниз руку со светильником, Диннэн чуть не выронил его. В руке юноши, отбрасывая зелёные блики, лежал большой изумруд. Расплывшись в улыбке, искатель кинул молодому коллеге мешок, и, спустя минуту шуршания и возни внизу, над краем шахты появилась голова Дэйна. Он подал мешок, набитый драгоценными камнями. Его лицо сияло. Спутники широко улыбнулись друг другу. Вдруг дальний конец коридора наполнился жутким жужжанием. Оно нарастало, и вскоре стало казаться невыносимым. «Время!! – заорал Диннэн. – Боевые Осы! Бежим, пока можем!» Искатели припустили так быстро, как только могли. Обдирая бока об узкие стены туннеля, иногда ползя на коленях, если потолок был уж слишком низко, спутники слышали за спиной зловещее жужжание, и их спины покрывались холодным потом. До выхода оставалось не много, он надо было проскочить последний большой зал. Оказавшись в нём, герои остолбенели. Под потолком висело несколько Ос, отнюдь не обрадованных от появления чужаков внутри гнезда. Одна оса спикировала, и получила ножом Диннэна в полосатое брюхо. Другую Дэйн огрел посохом. Юноша бешено махал им, прикрывая учителя, пока тот зачем-то рылся в сумке. Но тут Диннэн наконец-то достал то, что искал. Небольшой глиняный кувшин ударился об пол, извергнув из себя целое облако дыма. Атаки Боевых Ос резко прекратились. Искатели бросились к выходу, вкладывая все силы в этот последний рывок.
- Они не будут преследовать нас? – тяжело дыша, спросил Дэйн, когда герои выбрались из гнезда.
- Нет, они летают из Гнезда только на свои привычные места охоты, но мы должны удалиться ещё на пару километров. Так будет спокойнее.
 Пробежав их, искатели в изнеможении рухнули на землю. Казалось, лёгкие уже никогда не смогут вобрать в себя достаточно воздуха, сердце в груди стучало, как кузнечный молот. Но, тем не менее, у них нашлись силы победно улыбнуться друг другу. Они всё-таки смогли заполучить эти сокровища. Отдышавшись, юноша вынул из мешка несколько изумрудов и стал любоваться их сверканием. Диннэн прикинул стоимость добычи и от удивления округлил глаза.
- Что, много денег получается? – заметив его реакцию, спросил ученик.
- Очень, - честно признался Диннэн. Камни первосортные. За них дадут столько, что нам хватит до конца своих дней.
- Неужели на всю жизнь?
- Ну, почти. Если не будешь сорить деньгами напропалую. А так, считай, целое состояние…
Диннэн неожиданно замолчал и уставился в землю под ногами. Дэйн непонимающе взглянул на своего учителя. Вдруг, от внезапной догадки веселье как ветром сдуло. Юноша грустно посмотрел на мешок с изумрудами, потом перевёл взгляд на сидящего искателя. Тот уловил его взгляд.
- Пойдём! И нечего грустить, пусть мой путь и закончен, но твой только начинается. Мало искателей могут похвастаться столь удачным первым походом. А теперь, идём в Последний Приют, пиво уже ждёт нас, такого триумфального возвращения уже давно не видели, постараемся, чтобы его запомнили подольше!

Было то время суток, когда вечер ещё не вступил в свои права, но багровый диск солнца уже опускался за тёмную кромку леса. Над крышами деревенских домов поднимались сизые дымки, там уже начинали готовить ужин. И именно в этот час, когда большинство жителей сидят дома и готовятся к трапезе, по дороге неспешно шли двое человек: мужчина и молодой парень. Взобравшись на вершину холма, мужчина развернулся и взглянул на Деревню. Он уже давно не бывал здесь, но, тем не менее, на его загорелом, покрытом шрамами, лице отразилось какое-то воспоминание. Он слегка улыбнулся, но глаза его оставались грустными. Искатель вспомнил старого друга, давно ушедшего на покой и поселившегося в деревне, подобной этой. Сзади нетерпеливо сопел ученик, но мужчина не обращал на него никакого внимания. Он подошёл к Старой Ветле и, прислонившись спиной к дереву, стал смотреть на Деревню. Но теперь он не чувствовал грусти, в его мыслях было одно лишь – Путь…