Тонкие плечики пиитов и суровый напор десантуры

……………………………………..............................Экспромтик вспоминательный,
……………………………………..................стимулированный миниатюрой «Таланты» Вильгельма П.


Затянули меня как-то прелестницы на регулярное сборище вольных и прогрессивных пиитов.

А я и прибыл в Сердце Родины всего-то на недельку, времени нет.

Мы ж, индейцы, народ такой – вечно в мобильности, в командировочных процессах, всё – на бегу.

Но – прелестницы ж ведь! Никак не откажешь. Никак.

- Ну, может ещё и сам чего-нибудь почитаешь, - говорят мне подружки.

Пошёл. Согласился. Пиджак одел с карманАми, светло бежевый. Подтянутый такой стал. Только погон не хватает. Это я в походное маленькое зеркальце видел, по фрагментам себя рассматривая перед выдвижением на мероприятие, после брития и надушения «живанши» там разными. Сорочку такую модняковую, продвинутую прикинул – полосатую; зелень с жёлтым. Хит сезона. Галстук не стал брать. Зачем индейцу в такой рубашке галстук. Плюс – там же пииты будут, народ тонкий, им галстуки к чему? А уж девчушкам-то и подавно. Да и лето. Чего себя мучениями изводить и удавлениями горловодов дыхательных? Правильно же?

***
Пошёл. Согласился.

А там, на вечернем собрании сообщества пиитов, разные собрались:

- вольные, но маститые,

- вольные и не титулованные,

- начинающие и заканчивающие,

- панкующие и декадентсвующие,

- юные и не очень,

- этнические и не очень, вплоть до диковинных, чужбинных.

Ну, и всякие ещё…

Но! Важно! Все – прогрессивные!

Выходят они на сцену. Исключительно по записи у модератора (словечко-то какое придумали, а ещё пииты! – авт.). Строго! Регламент. Три минутки.

Анфасят мордочки. Выпячивают грудь, попу и жесты.
Ну, прям Рождественского прикус и дикция Евтушенки сплошь.
А расстановка организма на сцене - ну, вылитые Витасы, с вечной улыбкой, выгнутыми ножками с носочками внутрь и подозрительно прямой спинкою.

Сижу.
Улыбаюсь.
Кофей потребляю.
С дымком экспериментирую фигурно.

Все – великие! Без вариантов.
Все себя любят!
А других исключительно – поливают! Поливают в живом общении. Честно. Напрямую. Эдакая критика в лоб. Даже вспомнил одну из азиатских стран с её еженедельными собраниями в трудовых и воинских коллективах, которые так и называются «вечер критики и самокритики». Так вот. Схема критики такая. Пиит выступил. Замолк. Зааплодировали его, либо, наоборот - освистали, обстукали кружками пива по столешницам. Далее ему, олуху, преподносят, что такое жизни и творчество, если он, конечно, не успел сбежать с площадки. Не менее трёх искусствоведческих персон из зала должны конструктивом въехать в реализм – ну, регламент же!

И интересно так: учат друг-дружку, что такое стихи!

А что такое поэзия, ну, или, ладно уж, стихосложение? – я даже поднапрягся.
 
А это - ОКАЗЫВАЕТСЯ! Представляете? – надо чтобы была рифма!

- Ничего себе! – я оглядел окружавших меня авторитетов пиитического креатива с некоторой благоговейной дрожью. И пометочку на салфеточке сделал.

А это – оп-пуп-петь! – ещё и ритм обязательно! (Тоже записал, самообразование).

Ну, там и амфибрахия ещё чуть-чуть можно добавить, конечно. (Это не стал помечать; повторить про себя даже не смог, не то, что записать)

От последнего терминологического словообразования я вообще чуть сознание не потерял! Нет, пацаны! Пииты - это вам не хухры-мухры, не колхоз Бауэр!!! Это – огого!!!

Ну, вот. Сижу далее. Благоговею.

***
А тут - два перца! Оп-па! Явление!

Гребут через залу.
С шумным таким, зарифмованным спотыканием продираются, как БэТээРы по барханам!
С ямбовым оглашением эфира!
И – напролом! Сквозь креселки тонких пиитических душ!!!
Прямохонько и целепоступательно - в сторону писсуарной комнаты джентльменов.

Оскорбление для виртуозов хорея и дактиля!!!
Аж бантики на шейках тоненьких возмутились!!!

А спотыкающиеся и зарифмованные ямбом парняги неожиданно просекли такой бантиковый настрой!!!
А шож!?
Десять классов-то, всяко, имеется; вот они – на лице писаны.
Плюс, за спиной - пролетарский ленинский набор в вооруженные силы и служенье в них, легендарных, краснознаменных и гвардейских.

А просекли пацаны суть собрания и его «бантиковый камуфляж» уже на обратном пути, уже из комнаты для омовения рук, лиц и других туалетов организма возвращаясь умиротворённо!
Просекли и решили!
А чего!?
Тут читают!?
Свободный микрофон!?

А мы - споём!!!

И – хвать! - микрофончик-то!
Хвать! - из беленьких рук тонкоплечего эстетуализированного модератора!

И понеслась…
Душевно…
А-капелло…

***

"Немало повидали,
немало пережили!
Два полных года Родине
мы с честью отслужили!
Нас солнце жгло нещадно!
Мы грудью снег пахали!
Но, на судьбу десантника
напрасно не роптали!.."

***

Зал офигевательно притух…

И даже на не застёгнутую ширинку одного из певцов никто не осмелился внимания обратить.
Ну, разве что близрасположенная от сцены молоденькая красотулька!
Так то и не удивительно вовсе!
У нее стульчик в полуметре от сцены и, соответственно, от ширинки той располагался. Но, комментировать она, естественно, не стала. Тихо так краснела.
Дело тонкое, впечатлительное, юное; оно понятно; что ж тут?
А белая сорочка предательски торчащая, с намёком, изображала открытый выход из штанов и демаскировала его.

***

Три раза пели на бис! Не совсем, конечно, на бис. Просто не возражал же ведь никто. Так, а что ж тогда и не повторить бы? Обнявшись громогласили, чтоб не грохнуться! Братство парашютное, взаимоподдержка! А как вы хотели? Конечно.

***

"...Нам лучшими друзьями
бронежилеты, каски стали,
рожок от автомата
мы редко отмыкали.
Всё это уже было,
оно не повторится.
Но, всё, что нами пройдено,
ещё не раз приснится..."
 
***

И - раз вечер и амфибрахийствующий настрой тонких хорееведов уже безнадежно пропал - тонкорукий ведущий-модератор, дабы внести эстетический фон в кирпично-разбитый десантно-штурмовым напором и ямбом аромат рассуждений, предложил!
Предложил, и все поддержали!
Не все, если честно, а те, кто остался; не все тонкие души выдержали; часть слиняла под шумок и полусвет камерности зала, дабы не нарваться на порыв распахнутых дембелей.

Предложил, все поддержали!
И парняг приняли!
В вольные поэты еженедельного толка.
Легализовались!

А я чего-то не стал. Записываться. И юридически оформляться.
Просто вышел потом вместе с пацанятами.
Завернули под недалекие от места событий тентики-столики.
По граммульке вспомнили.

И я дальше поехал. Девчушек провожать.

***

"...Домой, домой, домой! - стучат колёса.
Прощай, высокогорный Чагчаран!
Тебя мы вспоминаем, как что-то нам родное!
Как давнее, ушедшее в туман..."

***
Клуб «Рэдвей», Б/Козловский, МСК, лето 2007