Родиться ведьмой 1

       ...У Симтарина листочки разноцветные,
 а растет он только в Купальскую ночь.
 Если под стеблем землю разрыть,
 там человек будет мертвый. Из ребер его
 Симтарин и вырастает. Из этого мертвеца
 нужно сердце вынуть, и тому, кого любишь, -
отдать.




...Они наступали мне на пятки. Все это время я чувствовала их дыхание у себя на затылке. Я знала - они не спят, они ищут, они ждут, когда я расслаблюсь, устану, когда потеряю веру... И все достанется им.
Мы двигались в ногу, действуя наперегонки. Я не знала, кто они и не хотела знать. Они не хотели знать обо мне. Мы словно жаркая свора хитрых, обстрелянных в долгих охотах гончих, мчались по следу, жадно втягивая вместе с землей сладостный запах денег.


* * *

… Три дня и три ночи шла кровавая битва белой Русской дружины. А силушки-то вражьей было нагнано черным-черно. Мечами рубились, ножами резались, - так земля вся покрылась руками и ногами отрубленными, и русской кровью пропиталась, и сделалась, как болото красное. Погибали русские, осталось их мало совсем. И вдруг, незнамо откуда появляется витязь безвестный, облика нерусского, на добром коне, а с ним дружина лихая. И бросилась эта дружина чужеземная русскому войску помогать! А впереди всех - витязь на белом коне. А кольчуга на нем золотом сияет, сбруя вся в драгоценных каменьях, и у дружины его такие же. Скачет витязь на белом коне в самой гуще врагов, рубит направо и налево, как сама смерть. Конь его ворогов грудью бьет, зубами из седел вытаскивает, ногами сильными, золотыми подковами топчет.

Целый день сражались ни на жизнь, а на смерть. И стала уже дружина врагов теснить, побили уже почти всю их силу великую, но к тем вдруг пришла подмога несметная! Напали на витязя обманом, скинули с коня и тут на месте убили. И дружина его, как ни старалась выручить, так вся и полегла страшной смертью. А конь витязев вырвался из вражеских рук и ускакал на болота, да так там и сгинул. Только каждый год, в день кровавой битвы раздается с болот свист и песня храброй дружины. Белый конь выбегает из болота, а вода в нем красная, цвета крови. И бегает конь по полям и погостам, все хочет отыскать богатыря своего, и плачет, человеческим голосом, и оземь копытом бьет. А вечером на могилах тех вспыхивают огоньки голубые. Соскакивают они на землю и скользят по траве на болото.

Многие пытались поймать того коня, да никому его не догнать. Многие хотели узнать, кто поет и свистит на болоте, да все, кто ходил, вернулись глухими. А если пойдешь за огоньком, чтобы найти драгоценны кольчуги да сбруи, никогда назад не вернешься.

И было побоище то июня двадцать первого дня…


Я захлопнула пыльный фолиант и крепко задумалась.

Полгода работы! Интернет, библиотеки, архивы, историки... Груды перекопанной литературы, мегабайты бесполезной информации, полгода жизни... Ради чего?!
Чтобы узнать то, что я и так знала?

Я откинулась на спинку неудобного, просиженного многими поколениями студентов, стула и бесцельно уставилась в потолок. Думать больше не было сил. Хотелось одного – плакать. Нарыдать целое озеро и в нем же потом утопиться.
Ладно, что мы имеем? Вот она я, двадцатипятилетняя мамзель по имени Марьяна, урожденная минчанка (родилась, то бишь, в Минске), неудавшаяся кладоискательница. Сижу в мрачноватом зале Московской Ленинской библиотеки, пропахшем потусторонней, вековой плесенью, и словно полном призраков. Передо мной лежит древний манускрипт с моей, с таким трудом разысканной легендой. Что дает нам эта легенда? Ничего. То же самое я слышала, наверное, сотню раз, каждое лето, когда приезжала к бабушке в деревню! Стоило мне повернуть голову в сторону Красного болота, как тут же какая-нибудь из моих подружек принималась рассказывать эту притчу. За лишь одним, но, правда, весьма существенным отличием. В бабушкиной деревне это называлось “легенда о кладе”. А теперь оказывается, что клада-то никакого нет. Только кольчуги и лошадиные сбруи. Не грабить же могилы, в самом деле?

Или грабить?

Или утопиться?

Я взглянула на книгу. Тускло поблескивая коричневой кожей, она лежала передо мной на столе, как само воплощение древней мудрости. Я машинально погладила ее, и она отозвалась, тепло пошершавив мой палец колючим переплетом. Погадать что ли? Старинная книга для этого есть, обстановка располагает, да и будущее мое достаточно туманно… Я зажмурилась, наугад распахнула книгу где-то в середине и ткнула в страницу пальцем. Потом открыла глаза, настроилась на общение с метафизическими субстанциями и опасливо заглянула в текст. Выбранная волей случая, а может провидения, строчка гласила: “…кровь”. Я нервно сглотнула, поерзала, поморгала и взглянула еще раз. Увы, это не было обманом зрения. Я прочла: “Как мир сотворен из крови быка, так кровь – суть всего, душа, вынутая из тела. И если песок и камни есть тело Матери-Сырой-Земли, травы – волосы на ее теле, корни – жилы ее, вода – бьющая из земли – есть душа ее и ее кровь”...

Как мило! – сказала я себе. – Что за прелесть, судя по всему, мое будущее! Топиться! Топиться, пока не поздно!

Я побросала в сумку свои ручки и блокноты, бережно закрыла книгу и встала из-за стола.

Тихий шелест переворачиваемых страниц порхал по залу, шуршали ручки по бумаге, скрипели мысли. Я шла между рядами одинаковых деревянных столов с одинаковыми настольными лампами на них, мимо одинаково сгорбленных спин и сосредоточенно напряженных затылков. Ленинка жила ожиданием сессии.

-- Вон она! Вон та девушка! – услышала я приглушенный голос пожилой седенькой библиотекарши, выдавшей мне фолиант.

Она перегнулась через высокую деревянную стойку в углу зала и, мягко улыбаясь несмышленому человечеству, деликатно, двумя сухонькими пальчиками, указывала на меня худощавому молодому мужчине с горбатым носом и давно не спавшими провалившимися глазами. Мужчина смотрел, как я иду из глубины читалки по проходу между столами, приближаясь к ним и держа в руках обернутую в кожу книгу с легендой, и лицо его было пустым и холодным, как камень.

-- У вас, наверное, похожие темы, – продолжала библиотекарь уже чуть громче, чтобы я могла слышать тоже. – Вы все время заказываете одни и те же книги, просто удивительно! Буквально, одни и те же! Причем, книги-то какие редкие! У вас, наверное, похожие темы?

Я подошла и остановилась в шаге от него. Секунду мы смотрели друг другу в глаза. Наверняка, он не был единственным, у кого со мной «похожие темы». Сколько нас таких рыщет по свету и по архивам, готовых душу продать за карту с «крестом», нашелся бы лишь покупатель!

-- Конкурирующая организация, если не ошибаюсь? – я ослепительно улыбнулась, почти не скрывая насмешки. – Долго же вы спите!

Мужчина нервно прикусил и без того искусанные губы. Я ударила ниже пояса. Следы крайней измотанности на его лице могли бы вызвать сочувствие у кого угодно, но только не у меня – он вымотал меня не меньше, с того момента, как я поняла, что кто-то уводит у меня из-под носа документы и методично, шаг за шагом, перекрывает мне доступ к любой информации.

Мы первый раз столкнулись лицом лицу. Он впервые меня увидел, и как, должно быть, обидно было проигрывать двадцатипятилетней девчонке, издевательски улыбавшейся ему сейчас, опередившей его всего на один, последний шаг!
-- Это вам нужно? – я протянула ему фолиант.

 Пальцы мужчины сомкнулись на корешке книги железной хваткой. Но я была еще не готова ее отпустить.

-- Все страницы на месте, не бойтесь, - сказала я. – Та самая страница тоже. Я, знаете ли, не имею обыкновения портить первоисточники.

Он потянул книгу к себе, но я все еще держала ее.

-- Мы с вами зря тратили время, - снова сказала я. - Мы гонялись за тенью. Его нет. Нет никакого клада.

Он отвел воспаленные глаза от фолианта и какое-то время молча, с беспокойством смотрел мне в лицо.

-- Не понимаю, о чем вы говорите, - сказал он.